Трактат о хорошей работе

IX. Экономизация действий

В предыдущих разделах «Трактата» мы рассмотрели сущность отношений виновности, разнообразие форм действия, содержание понятий, используемых при анализе действий, виды оценок действий с точки зрения общей исправности. Теперь приступим к обзору черт эффективного действия, составляющих хребет праксеологии. Попытаемся выполнить эту задачу, изложив всю проблематику в четырех разделах. Сначала пойдет речь о рекомендациях, целью которых является экономизация действий, а следовательно, их превращения в более экономичные, т.е. более экономные или более производительные. Затем займемся видами препарации действий, понимая под препарацией действий всякие специальные приготовления к ним. Далее мы рассмотрим значение инструментализации действий, или использования различными способами и во все большей степени инструментов и вообще всякой аппаратуры. И наконец, сосредоточим внимание на проблемах организации, или соединения отдельных действий в единую совокупность сложного действия, обратив при этом особое внимание на сложные многосубъектные действия.

Перечисленные разделы не входят в общую классификацию нормативной части трактата об эффективной работе; мы видим в них комплекс директив, каким-то образом естественно группирующихся вокруг понятий экономизации, препарации, инструментализации и организации. Если при этом в разных разделах придется повторяться, возвращаться к одной и той же теме, не будем огорчаться.

Итак, в первую очередь рассмотрим рекомендации по экономизации действий. Однако прежде чем приступить к детальному их рассмотрению, мы должны отметить, что любая экономизация действий не может выходить за пределы противоположной ей на первый взгляд активизации действующего субъекта. Постулат активизации действующего субъекта (пожалуй, наиболее важное положение всей теории эффективной организации деятельности) заключается в стремлении вести себя активно, как можно более энергично. А это означает: использовать всю энергию, необходимую для выполнения заданий; не экономить произвольных импульсов, хотя бы и связанных с предельно возможными, по необходимыми усилиями; как можно более напрягать внимание; вовлекать в движение зависимые от нас органы, инструменты и т.д.; предоставлять своей аппаратуре всю необходимую свободу движения и в наиболее полном объеме пользоваться ею; не позволять зависящим от нас процессам протекать без нашего руководства, развивать инициативу.

Бывает, не правда ли, кое-кто из нас стремится увильнуть от усилий. И как же часто оказывается, что вместо немедленного напряжения всех сил он предпочитает растянутую, но более легкую акцию. Однако количество не заменяет качества. За легкостью действия гонится тот, кто пренебрегает действительным творчеством. Вот отрицательный пример. Один автор пишет, что мы склонны давать оценку проектам в области строительства, «идя по легкому пути привычек и не утруждая себя воображениями, до которых поднялся автор произведения. Мы даже даем худшую оценку за добросовестные творческие усилия, лучшую же — за работу, лишенную инициативы».

Деятельного руководителя институции можно довольно быстро узнать по тому, что ничто значительное, важное в ее делах не выпадает из поля его внимания. Он замечает небрежность и порицает ее без всяких проволочек. В то же время иной руководитель ежедневно проходит мимо свалки неубранных отходов, его мало интересует то, что выведенная из строя машина ржавеет под дождем, и т.п. Мы призываем, разумеется, не к тому, чтобы засорять головы руководителей мелочами, но к постоянному зоркому наблюдению за всем, что заслуживает внимания. Что бы мы ни делали, какую бы ни выполняли функцию, всегда представляется возможность воспользоваться этой директивой и не позволять зависящим от нас процессам протекать вопреки нашему намерению.

Сопоставим действия двух помощников, которые поочередно присутствовали при подписании документов функционером высшего ранга. Первый из них, положив на стол кипу документов, неподвижно стоит и смотрит, как этот функционер снимает один лист за другим с кипы плотно прилегающих друг к другу ровно сложенных листов, затрачивая каждый раз добрых пару секунд на преодоление сцепления листов бумаги, затем функционер подписывает документ, а помощник просушивает подпись пресс-папье и откладывает подписанный лист в сторону. Когда пришел другой помощник, обстановка сразу изменилась и исправность подписывания бумаг немедленно возросла, ибо он сразу повел себя активно. Он разместил листы бумаг так, что теперь взять верхний лист не представляло трудности; подписанные бумаги, спросив на то разрешение, помощник сразу же откладывал в сторону без просушивания пресс-папье, так как просушенная промокательной бумагой подпись бледнела. Это — пример активности в зависящих от нас мелких делах.

Важно, чтобы от нас зависели те дела, которые важны для нас. Отсюда стремление активных субъектов к расширению сферы возможного действия и к достижению наиболее эффективных форм действия, чтобы быть в состоянии позитивно или негативно решать данный вопрос в данный момент или сохранить для себя возможность решить его позже (в каждом из этих случаев многими способами). В этом стремлении заключена забота о свободе движения собственной аппаратуры, ведущая к устранению с пути препятствий (к которым относятся также обломки и отходы). Мастера определенного стиля шахматной игры подчас нарочно теряют собственные фигуры без компенсации, чтобы расширить возможности передвижения оставшимся фигурам. С другой же стороны, само увеличение состава аппаратуры вообще бывает равнозначным расширению возможности действия. Этим можно объяснить старания активного человека как такового увеличить инструментальные ресурсы и расширить сферу использования инструментов, зависящих от него.

Мы поставили ударение на инициативе. К чему она сводится? Отвечаем: инициатива — это самопроизвольное выполнение действий. А самопроизвольность, в свою очередь, заключается в том, что мы действуем не по приказам и не по чужим советам, поучениям, подсказкам. В отдельном случае мы проявляем инициативу при выполнении задания нового рода, особенно если это задание, по крайней мере в данный момент, выходит за пределы нашего умения. Если же социалистическая система хозяйства отвергает применение так называемой «частной инициативы», то не потому, что она якобы противостоит постулату инициативы как таковой. Существенно здесь лишь направление инициативы действующих субъектов. Речь идет о том, чтобы отдельные люди перестали заботиться прежде всего о максимизации собственных доходов. Вся их инициатива должна быть направлена на повышение благосостояния коллектива, например на рационализацию выполняемых в коллективах функций.

После этих вступительных замечаний, имеющих принципиальное значение, можно перейти к детальному рассмотрению рекомендаций экономизации действий. На первом месте отметим форму совершенствования действий, которую позволим себе назвать минимизацией интервенции (вмешательства). Вот ее содержание: как можно меньше вторгаться в ход событий или процессов, достигать своей цели при минимальном вторжении, а в оптимальном случае — вовсе без вмешательства. Вот интересный отрывок из «Логики» Гегеля: «Разум столь же хитер, сколь могуществен. Хитрость состоит вообще в опосредствующей деятельности, которая, обусловливая взаимное воздействие и взаимную обработку предметов соответственно их природе, без непосредственного вмешательства в этот процесс, осуществляет свою цель»[25]. Из уст одного искушенного наблюдателя человеческих начинаний мы однажды услышали вот такое афористическое, до комизма парадоксальное, но по сути замысла удачно выраженное толкование обсуждаемого постулата: «Хороший организатор ничего не делает сам, он только ничего не упускает из своего поля зрения».

В соответствии с этой директивой поступают, например, когда для обработки подбирают материал, практически наиболее близкий к намечаемому изделию, т.е. такой, над которым нужно меньше трудиться, чтобы получить именно такое изделие. Так, эксплуатируются прежде всего те месторождения минералов, которые ближе залегают к поверхности земли. Подобным образом поступают при работе с общественным материалом. Говорят, что недостатки наличного персонала лучше, чем достоинства нового. Когда у нас стала актуальной проблема планирования науки в государственном масштабе, многие сочли более рациональным вместо создания новых учреждений для планирования науки использовать уже существующие, приспособив их к выполнению указанного задания.

Мы всегда стремимся к тому, чтобы дело в наибольшей мере делалось само по себе, хотя бы начиная с определенной точки определенного процесса. Например, вместо того чтобы свозить со склона горы стволы срубленных деревьев, дровосеки сбрасывают древесину в водный поток, который сам ее несет и доставляет к месту назначения. Вместо того чтобы грести веслами, древний мореплаватель поставил паруса, и воздушный поток стал передвигать лодку. Ясно, что вершиной пренебрежения директивой минимизации интервенции было бы использование собственных резервов для достижения того, что и без нашего действия должно было бы свершиться с некоторой лишь модификацией, например с некоторым запозданием. Нерациональность такого поведения клеймит одна итальянская сказка, где сказано о путнике, который, рассердившись на стрекотание сверчков, решил перебить их. В результате он все больше отклонялся от дороги и сбился с пути.

Создаются инструменты, которые производят все необходимые перемещения и трансформации материала, так что остается лишь принять sit venia verbo (с позволения сказать) из «рук» аппаратуры готовое изделие. Разве не таким инструментом являются часы? Достаточно их завести и сверить время, а затем они уже сами будут равномерно передвигать стрелки не слишком быстро и не слишком медленно и сами будут бить определенный час в соответствующее время. А различного рода автоматы, такие, например, как автомат, заменяющий продавца билетов в железнодорожной кассе или официанта: в соответствующее отверстие опускается соответствующая монета, и машина сама выдает билет или продукты питания. В отопительных системах, инкубаторах имеются печи и термостаты, автоматически регулирующие температуру. Существуют сложные промышленные агрегаты, которые принимают сырье, а выдают продукт его преобразования, например печатная машина принимает чистые листы бумаги, а выдает экземпляры газеты. Впрочем, таких примеров можно привести великое множество, нам же нужно только представить определенного вида минимизацию интервенции. Здесь мы уже не ограничиваемся поиском имеющихся в природе практически самых близких к нужному изделию материалов, не ограничиваемся также использованием определенных врожденных способностей к постановке на службу человеку сил природы. Стремление к минимизации интервенции зачастую было причиной создания аппаратуры.

Постулат минимизации интервенции ведет к постулату чистой инвигиляции (т.е. чистого наблюдения), когда мы стремимся только наблюдать за автоматическим процессом, вместо того чтобы участвовать в нем. Машина выполняет данную работу вместо человека: замена собственной работы работой машины — это прогресс на пути минимизации интервенции. Однако за машиной необходимо присматривать, а присматривание, или инвигиляция, состоит в том, что ведется наблюдение за работой машины и вводятся поправки каждый раз, когда нарушается ее функционирование. Не следует вполне верить часам среднего качества, время от времени следует сопоставлять их показания с информацией из первоисточника о точном времени. Если, например, часы отстают, необходимо или передвинуть стрелки, или отрегулировать ход часов, или почистить их, или подвинтить соответствующий винтик. Заменив весло парусом, мы достигли того, что сила ветра стала передвигать лодку и заменила силу мускулов. Это очевидное уменьшение интервенции все же не является полным освобождением от нее, ибо за парусом необходимо присматривать, менять его угол в зависимости от направления и силы ветра. Такое наблюдение, прерываемое некоторым образом актами интервенции, не будет чистой инвигиляцией. Когда же однако положение парусов и кормила (руля) соответствует намеченному направлению движения лодки, а сила ветра не вынуждает принимать какие-либо меры, тогда мореплаватель ограничивается в своем присмотре за аппаратурой лишь наблюдением и пребыванием в состоянии готовности к интервенции, если она станет необходимой. В этом именно и заключается чистая инвигиляция. Стремление к ней составляет одно из главных направлений сведения к минимуму участия в событиях, происходящих по линии наших целей, а следовательно, — одно из направлений минимизации интервенции.

Как часто мы слышим это из уст представителей медицины, педагогики, социальной техники. Иоган Мак Кунн говорил, что работа учителя — это сооружение лесов, учитель работает с мыслью, чтобы стать ненужным («Формирование характера»). Очевидно, не для того опытные врачи нередко рекомендуют воздерживаться от всевозможных процедур для больного, чтобы сберечь силы обслуживающего персонала, чтобы сделать поведение этого персонала возможно более экономичным, возможно более бережливым в расходовании запаса собственных сил (хотя и это следует принимать во внимание, особенно в принудительных ситуациях с точки зрения сбережения сил). Причиной этого может быть либо уверенность врача в том, что у предоставленного самому себе живого организма достаточно сил для преодоления недуга, либо врач хочет, чтобы у пациента на будущее выработалась сопротивляемость данной болезни. Однако независимо от тех или других мотивов нижеследующая директива остается выражением девиза довольствования инвигиляцией: не досаждать больному процедурами, дать ему полную возможность отдыхать, не будить его. Конечно, такое указание далеко не всегда можно выполнить путем чистого наблюдения, хотя именно его имеют в виду в том идеальном случае, когда не нужно отгонять от лица больного надоедливых мух, не возникает необходимость закрывать неосмотрительно раскрытые двери, ведущие в шумное помещение, и т.д. Тогда медицинская сестра может сидеть без движения и только наблюдать, не нужно ли в какой-то момент выполнить какое-либо внешнее действие, она может только сохранять бдительность, находиться в готовности. И тогда она осуществляет чистую инвигиляцию не потому, что подопечный больной не подвергается никаким преобразующим его состояние воздействиям, оставаясь в состоянии неподвижности и покоя, но потому, что ухаживающая за больным особа находится в таком именно состоянии, как мы сказали выше.

Здесь уместно разрешить одно возможное сомнение. Можно ли именно чистую инвигиляцию относить к числу активных позиций, особенно по отношению к наблюдаемому объекту? По нашему мнению — определенно можно. Неподвижный, но наблюдающий сторож чем-то существенным отличается от сторожа, который спит на посту. Первый активен по отношению к объекту, над которым осуществляет опеку, второй вообще бездействует, не занимает активной позиции ни к какому объекту. Кто внимателен и готов к внешнему движению, в том играют внутренние направленные напряжения, тормозимые сознанием их избыточности. Такой индивид в принципе не отличается с этой точки зрения от того, кто сдерживает в себе желание нанести коварный удар по оппоненту в горячей дискуссии. А то, что, например, в случае с медицинской сестрой мотивировка поведения доброжелательная, а в случае яростного спора — злорадная, не имеет существенного значения. В обоих случаях субъект внутренне активен, направленно напряжен по отношению к определенному внешнему объекту, настроен динамично к предпринятию внешней акции по отношению к этому объекту, и если так не происходит, то лишь потому, что одновременно действует внутренний тормоз.

Необходимо отличать интервенцию от ингеренции (ingerencji)[26]. Под интервенцией мы понимаем вмешательство в ход данного события или принятие участия в этом событии, оказывая влияние на его ход с помощью внешнего импульса. Ингеренция же — это вообще непосредственное (практическое) участие в данном событии, хотя бы в форме внутреннего напряжения, внутренне тормозимого. Поэтому каждая интервенция, несомненно, является ингеренцией, но не наоборот. Произвести ли интервенцию или ее не производить — это в каждой ситуации зависит от субъекта, который решает судьбу данного объекта. Ингерируем же мы независимо от собственной воли, когда наши действия вплетаются в такую зависимость.

Чтобы представить это себе, достаточно вспомнить пример о поведении артиста на сцене. Он принимал бы участие в спектакле даже в том случае, если бы перестал выполнять внешние движения в соответствии с указаниями режиссера и остановился неподвижно. Бывают такие ситуации, в которых qui tacet, clamant (молчание является криком), например когда молчит свидетель после заданного ему вопроса судьи, а его молчания достаточно для свидетельствования. Добавим, наконец, что ингеренция по отношению к данному объекту нередко проявляется даже в то время, когда вмешивающийся индивид не переживает никаких напряжений, сознательно направленных к тому объекту. Допустим, что свидетель молчанием ответил на вопрос судьи, затаив таким образом информацию, а это утаивание повлекло за собой определенные правовые последствия для третьей личности, неизвестной свидетелю и безразличной для него, личности, о которой свидетель не думал. Разумеется, не может быть никакого сомнения в том, что в подобном случае этот свидетель своим поведением вмешался в ход событий, касающихся третьей личности. Вот и все, что, пользуясь случаем, следовало сказать для разъяснения различия понятий интервенции и ингеренции.

Возвращаясь к основной нити наших рассуждений, повторим несколько точнее то, о чем мы едва лишь упомянули, а именно: что стремление к минимизации интервенции в форме рекомендации инвигиляции (насколько возможно чистой) налицо на поприще педагогики. Ибо как же иначе охарактеризовать, например, девизы Руссо, Кандиллака, Сежана и его ученицы Монтессори, которые требуют от учителя и воспитателя, чтобы они в максимальной мере предоставляли воспитанника самому себе и не препятствовали ему своим, как правило слишком настойчивым, руководством. И здесь мотивом является не бережливость, но ведет это к девизу бережливости, добивающейся минимизации, довольствования инвигиляцией.

Та же мысль часто встречается в тех произведениях, где разрабатываются проекты руководства общественными делами. Надо стараться, говорится в них, так воспитывать общество с помощью закона, чтобы закон оказался ненужным, чтобы закону не нужно было вмешиваться. Пусть люди станут такими, чтобы можно было рассчитывать, что они сами будут поступать в соответствии с законом, без внешнего давления. В этом сказываются как призыв к полному обобществлению, так и забота об освобождении правящих кругов от необходимости обременяющих интервенций.

Еще более отчетливо выраженный экономический подход велит многим личностям, ввергнутым в конфликты других личностей, занимать нейтральную позицию. Нейтральность же является ни чем иным, как только воздержанием от интервенции, от вмешательства в ход борьбы других. Разумеется, не всегда индивид сохраняет нейтралитет потому, что думает, что эта борьба ведется даже без его участия. Неизбежным злом для него часто бывает сама борьба или такой, а не иной, ее оборот, а перенос чаши победы на ту или иную сторону бывает при этом весьма важным при сопоставлении с издержками интервенции. Тогда минимизация интервенции также имеет обоснование, но иное, чем в рассматривавшихся до сих пор примерах. Однако порой бывает ясно, что в этой борьбе определенный перевес имеет та, а не иная сторона, что весьма кстати для третьей стороны, которая, отдавая себе в этом отчет, воздерживается от интервенции и достигает своей цели с минимальными затратами.

Так или иначе, по тому или иному замыслу, достаточно, что нейтральный индивид не принимает участия в борьбе. Так ли это в действительности? Правильно ли так говорить? Вышеизложенные рассуждения позволяют ответить на этот вопрос. Интервенции со стороны индивида нет, но ингеренция налицо уже потому только, что он решил не вмешиваться, ибо его решение, его торможение порыва вмешаться, является произвольным импульсом.

Это сдерживание себя играет роль нарочитой постановки преграды, ибо мы считаем, что уже осознание возможности вмешаться, независимо от симпатии субъекта, обдумывающего вопрос, создает определенное направленное напряжение, определенный порыв к акции во вне, к интервенции. Поэтому ингеренция налицо в каждом случае, когда принято постановление воздержаться от интервенции, лишь бы имелись условия возможности ее осуществления. Ибо если тот, кто решил остаться нейтральным, не мог повлиять на ход боя, то, разумеется, это не является какой-либо формой активного участия в данном столкновении.

Возможно, лучше было бы говорить о фактическом практическом участии в борьбе, или о действительном практическом участии, в том случае, когда имеет место ингеренция, хотя бы и без интервенции; в том же случае, когда имеет место также и интервенция, можно, кроме того, говорить о действенном участии (или активном, или динамичном, или эффективном, кто как пожелает). Во всяком случае эти две ситуации следует отличать терминологически, поскольку они различаются по существу и по смыслу. Вмешивающийся без интервенции принимает в борьбе практическое участие de facto, иными словами принимает действительное практическое участие, но это участие пассивное. Пассивное же участие следует отличать от отсутствия всякого практического участия. Не принимает практического участия в борьбе (хотя может кому-то сочувствовать, болеть за определенный исход борьбы) тот, от кого не зависит развитие соперничества, например в связи с удаленностью или физической скованностью движений. Такой субъект не является нейтральным, хотя подобно нейтральному не принимает в борьбе активного участия. Однако нейтральный субъект принимает в борьбе практическое, действительное участие, хотя и пассивное, между тем как индивид, физически лишенный возможности участвовать, не принимает в борьбе даже такой доли участия. Скажем так: он лишен не только привилегии нанесения удара, но и привилегии пассивности.

Стоит спросить попутно, каждый ли субъект участвует в борьбе, если имеет возможность в ней участвовать, а следовательно, при условии, когда от его действия в данный момент зависит развитие борьбы? Исключает ли, скажем в наиболее обобщенном смысле, неучастие возможность вмешательства? Ответ на этот вопрос, по нашему мнению, будет отрицательным. Ведь случается, что данный субъект именно в тот момент не выполняет никаких произвольных импульсов, ни внешних, ни внутренних, например спит в это время, ни о чем не подозревая. Следовательно, он не производит никакого произвольного импульса, а без этого нет активного поведения. Не является нейтральным в данный момент тот, кто вообще в этот момент бездействует, даже если верно то, что от происходящего с ним в этот момент зависит результат борьбы. Не является участником борьбы, по-видимому, тот, кто в данный момент занят чем-то другим, а его импульс ни непосредственно, ни косвенно не оказывает давления на предмет спора, а также не выполняет роль преграды, защищающей этот предмет от давления из какого-либо другого места.

Вышеизложенное рассмотрение темы чистой инвигиляции нуждается в одном заключительном замечании. Мы постоянно делали ударение на том, что преднамеренное событие автоматически завершается результатом без внешнего импульса виновника. То же самое можно отнести к субъекту, которого мы представляем в модифицированном виде, когда в качестве действующего субъекта рассматривается совокупность (виновник и его аппаратура или позитивно взаимодействующий коллектив вместе с аппаратурой, а следовательно, и вся институция). Тогда постулат чистой инвигиляции по отношению к тому, что происходит с материалом, включает следующую рекомендацию. Институция как целое ограничивается наблюдением и не оказывает на материал никакого воздействия путем внешней акции: пусть аппаратура не оказывает никаких давлений, влияющих на перемены или пребывание материала без изменений, если эти преднамеренные перемены или пребывание материала без изменений могут совершаться автоматически. Институция же пусть будет только готова к интервенции в случае отклонений в развитии событий от надлежащей линии.

Таким способом на протяжении всей викторианской эпохи флот Британской Империи доминировал на морях как fleet in being, просто «по самому своему существованию», точнее, он осуществлял чистую инвигиляцию океанов. Безусловно, подобное расширение концепции действующего субъекта и его внешнего импульса можно применить не только к чистой инвигиляции, но и к инвигиляции вообще, и не только к какой-либо инвигиляции, но вообще к минимизации интервенции во всех ее видах.

Пора уже перейти к тому виду минимизации интервенции, который мы называем созданием свершившихся фактов. Одним из его основных положений является правильный, по нашему мнению, взгляд, что охранительные и предупредительные действия требуют вообще менее издержек, чем пермутационные действия (конструктивные или деструктивные).

В наиболее обобщенной форме директива создания свершившихся фактов такова: если стремишься получить в определенный момент желаемое состояние вещей с возможно меньшим расходом ресурсов, старайся заранее, когда это сравнительно легко, установить такое состояние вещей, которое бы, насколько это возможно автоматически, привело в определенный момент к такому преднамеренному состоянию вещей, чтобы для его сохранения достаточно было чистой инвигиляции или по крайней мере только предупредительной акции (например, обороны) и не нужно было бы предпринимать более дорогостоящей конструктивной акции (например, захватнической).

Мы сформулировали положение, которое можно назвать принципом антиципации. Упомянутыми в нем условно автоматическими процессами мы постоянно пользуемся также и за пределами создания свершившихся фактов. Здесь можно смело привести также пример, когда мы опускаем письма в почтовый ящик и пользуемся закономерностями работы почты так, как будто бы они являются автоматическими процессами. Несмотря на то, что работа почты слагается из ряда действий, этот процесс является автоматическим с точки зрения клиента, который опустил письмо, так как относительно его он является автоматическим процессом физических явлений вне области его действий. Еще небольшой пример. Хозяйка ставит порцию свежего молока, чтобы после определенного промежутка времени получить порцию кислого молока, преобразованного путем автоматического относительно хозяйки процесса закисания.

Нередко применяется изложенная здесь точка зрения при создании инструментов. Так, например, зачастую двери снабжаются устройством, которое возвращает дверь в исходное положение (закрывает ее после того, как мы открыли). Когда такое положение окажется именно преднамеренным состоянием, оно уже будет господствовать, и нужно будет только присматривать, чтобы закрытых дверей не открыли, а не стараться закрыть их. Наконец, в связи с этим припоминается устройство садовых ножниц для обрезания веток. Они сконструированы так, что из закрытой позиции благодаря пружинному устройству сами переходят в открытую позицию, так что садовник не затрачивает усилий на раскрытие ножниц. В частном случае этот автоматический процесс состоит просто в сохранении неподвижного (инертного) исходного состояния, например при хранении чего-то постоянного (книг в библиотеке). Эти же случаи иллюстрируют технику свершившихся фактов. В достаточно ранний период можно легко добыть какую-либо вещь (сформировать, приобрести, выработать отношение к чему-либо и т.д.). Инерция сохраняет состояние вещи, и нам остается всего лишь препятствовать изменению этого состояния. В таком случае мы говорим, что состояние вещи, о которой идет речь, находится в положительной позиции относительно наших намерений или что мы находимся по отношению к этим намерениям в положительной позиции. Ясно, что это положительное качество подлежит градации в зависимости от степени трудности поддержания ситуации. Каждый, наверное, получал письма примерно такого содержания: «Предлагаем то-то, и если Вы до такого-то числа не дадите отрицательного ответа, мы позволим себе считать наше предложение принятым». Письма такого содержания, раздражительные и причиняющие хлопоты, представляют, увы, хорошую иллюстрацию применения принципа свершившихся фактов. Их авторы правильно рассчитывают на следствия инерции. Они придают своему предложению положительную позицию и пользуются ею, если адресат не решится утруждать себя отрицательным ответом.

Техника свершившихся фактов имеет широкое применение. Ею пользуется каждый, кто, например, в период снижения цен приобретает товары определенного рода, чтобы располагать ими позже, когда приобретение их будет весьма затруднительным. Особенно же ярким примером является различного рода борьба. Кто первый — тот лучший. Кто заблаговременно и потихоньку, без выстрела, занял спорную территорию, создал свершившийся факт, тот в споре о принадлежности данной территории находится в положительной позиции. Ему достаточно в случае нападения обороняться, а оборона, как известно, требует во много раз меньше затрат энергии и материалов, чем наступление. Beatus possidens! Счастлив, кто владеет! Так же и в спорах, которые тоже являются борьбой определенного вида. К наиболее сильным приемам относится умение поставить дело с самого начала так (например с помощью невинной на первый взгляд порядковой или формальной процедуры), чтобы тяжесть доказательств легла на плечи противника, чтобы ему пришлось доказывать свою правоту, чтобы данное дело представлялось правильным без усилий со стороны его поборника (либо как понятное само по себе, либо как выражение, соответствующее общим принципам решающей спор инстанции, или, наконец, по каким-либо иным соображениям, которые сумел в самом его начале подчеркнуть ловкий участник спора). Часто мнения о том, какое содержание или какую форму должна иметь резолюция данного собрания или отчет о нем, заметно расходятся. Человек, поленившийся принять участие в составлении проекта текста, впоследствии, быть может, будет пытаться изменить в нем не одну формулировку, но ему придется преодолевать при этом сопротивление коллег. Находчивый же человек сам возьмется за составление проекта резолюции или протокола, и потом он будет только защищать этот вариант от возможных нападок. Пусть же, наконец, послужит нам в качестве дополнительного примера молодая пара, одна из многих таких пар, которые, борясь с сопротивлением родителей, прибегают к созданию свершившегося факта, вступая в брак без их разрешения, ставя их в известность, когда вопрос уже решен и когда эффективное сопротивление потребовало бы от оппонентов слишком больших усилий.

В проведенных до сих пор исследованиях форм минимизации интервенции мы исходили из того, что вообще сдержать внутренний импульс дешевле с точки зрения расходования энергии индивида, чем направить его во вне. Мы исходили также из того, что оборона вообще требует меньше издержек, чем нападение. Теперь рассмотрим такую форму экономизации действий, которая исходит из принципа, что действие является более дорогостоящим, чем проявление готовности к нему. На этом основана, например, замена наступления угрозой его проведения. Нередко противник отступает перед угрозой, не дожидаясь атаки. Иной раз достаточно обойти фланги противника и создать таким образом для него угрозу окружения и подавления, чтобы заставить его отступить с занимаемых позиций. Проявление готовности к наступлению в данном случае имело не худший результат, чем само наступление, которое стало благодаря этому ненужным. Очевидно, мы попадем в точку, если назовем такой прием потенциализацией. В таком случае правильнее всего будет дать дефиницию потенциализации как приема, основанного на замене данного действия (как средства к достижению данной цели) выражением готовности выполнения такого именно действия. Рассмотрим внимательнее этот пример. Ведь в этом случае была не только проявлена возможность действия, но и создана в действительности, при этом была проявлена не только возможность, но и готовность. Однако в других случаях достаточно проявить только готовность, даже без фактического создания возможности, чтобы одержать желаемый результат. Так, например, отгоняют птиц, выставив в поле куклу, называемую «пугалом для воробьев». При дуновении ветра она шевелится подобно человеку, размахивающему руками и намеревающемуся нанести удар. Таким образом, иногда действенным становится сама видимость готовности к действию, и ее достаточно, чтобы заменить само это действие.

Однако бывают случаи иного порядка, например при поставках кому-либо материальных ценностей. Вместо поставки этих ценностей в натуре выплачиваются деньги, и такая замена в технике передачи ценностей является шагом необыкновенной важности. А чем же является денежная оплата, если не возможностью для получателя приобретения определенной ценности, в частном же случае — уведомлением со стороны плательщика, что по требованию получателя он готов будет выделить определенную ценность. Например, государственный банк выдает получателю бумаги, имеющие определенное золотое содержание, которое в этом случае является именно той материальной ценностью. В принципе при этом безразлично, заметил ли такую готовность тот, кто получил оплату. Оплата была произведена, как только банкноты оказались в кассе, как только кассиру предоставлена возможность приобретения на них тех или иных материальных ценностей. Такого рода потенциализация подвержена некоторым образом нагромождению. Вместо определенной первичной материальной ценности (продовольствия, одежды и т.п.) — оплата металлом (золото, серебро), вместо металла — банкнот, вместо банкнота — чек и т.д. А каждый такой шаг делает технику обмена намного экономичнее. Поэтому присоединим этот, взятый из экономической жизни, тип потенциализации к тому предыдущему, взятому из сферы борьбы, и несколько расширим запроектированную дефиницию. Определим потенциализацию как либо замену данного действия проявлением возможности его выполнения, либо предоставление кому-то возможности получения чего-нибудь вместо самой поставки.

Стоит отметить, что потенциализация привлекательна не только тем, что действие вообще бывает более дорогостоящим, чем создание возможности его выполнения или проявление готовности к нему. Важно уже следующее: тот, кто реализует возможность данного действия, одновременно теряет эту возможность, и нереализованная возможность действия является до определенного времени эффективным способом ее сохранения. С праксеологической точки зрения прав тот, кто ценит сохранение для себя возможности действия, и люди обычно предпочитают тот из двух вариантов (в равной степени привлекательных), при котором сохраняется возможность данного действия. Поэтому мы предпочитаем недосолить, чем пересолить, недосластить, чем пересластить. Ведь недосоленную или недослащенную пищу можно довести до надлежащей степени солености или сладости, а пересоленная или переслащенная пища с этой точки зрения уже неизлечима. К советам так называемой житейской смекалки относится также рекомендация следующего содержания: если тебе необходимо что-либо обсудить с кем-нибудь и ты дорожишь временем, иди сам к этому человеку и избегай прихода его к тебе, ибо в гостях, ты можешь после исчерпания темы распоряжаться временем, как пожелаешь, принимая же у себя гостя, ты стеснен в этом отношении.

Добавим, что потенциализация первого рода не связана специально с негативной кооперацией. Основным способом убеждения контролера является показательное исполнение той или иной деятельности, например решение математической задачи определенного рода в присутствии экзаменатора. Вместо этого порой достаточно показать лишь способ подхода к делу и, отыскав возможность решения задачи этого рода, удовлетворить контролера, экономизируя собственные усилия методом потенциализации. То же относится и к потенциализации второго рода. И она специально не связана с обменом материальных ценностей. Нечто подобное встречается в преподавательской практике и вообще в области информации. Вместо того, чтобы сообщить кому-либо отдельные сведения, мы можем назвать метод их получения. Это может быть, например, методика библиотечных поисков или же переданные в руки информационная брошюра, расписание движения поездов. Подобным способом мы потенциализируем свое поведение.

Возможно, читателя заинтересует достоверный случай из области рекламы. В одной капиталистической стране, где радиостанции содержатся за счет доходов их владельцев, и прежде всего за счет доходов от объявлений, об увеличении числа слушателей рекламы позаботились таким образом. В ходе передачи объявлений стали читать отрывки из литературных произведений. Затем из телефонной книги по методу жеребьевки выбирается номер телефона и его владельцу предлагается ответить на вопросы: как называется это произведение и кто его автор. За правильный ответ выдается высокое вознаграждение (и даже тот, кто дает неправильные ответы, получает определенную компенсацию за то, что его побеспокоили). Поскольку жребий может пасть на любого абонента телефона, объявления слушают широкие массы.

Определенные приемы потенциализации можно применять и к самому себе, о чем свидетельствует следующий подлинный случай: врачи порекомендовали одному страстному курильщику ограничить потребление никотина. Он прекратил курение до 17 часов, а с 17 часов до ночи курил столько же, сколько он курил обычно в то же самое время. При этом курильщик утверждал, что получает такое же возбуждение, как и раньше, так как для него достаточно сознание возможности закурить после 17 часов. Возможно, здесь будет уместным еще следующий пример, который свидетельствует о применимости потенциализации при построении дедуктивных систем. Виллард Кун писал, что исследование обнаруживает бесконечное разнообразие общих условий, при которых суждения будут теоремами. Регистрируя такие условия раз и навсегда, мы избегаем выписывания специальных продолжений квантификаторовых аксиом и потенциалов в целях установления индивидуальных теорем, подпадающих под эти условия. Устанавливаем теоремы огулом с помощью аргументов, доказывающих, что соответствующие продолжения можно было бы найти для каждого отдельного случая («Mathematical Logic»). Вот и все о потенциализации как об определенной форме минимизации интервенции. Добавим только, что хорошим примером потенциализации является всякое вынесение приговора с последующей отменой наказания.

Одним из наиболее распространенных способов экономизации действий является их автоматизация, состоящая в том, что интенсивные действия человека заменяются механическими действиями. То, что раньше делалось сознательно и для чего прилагались значительные усилия, теперь можно делать, почти не думая о том, с такой легкостью, что подчас даже невозможно заметить собственных усилий. Об этом уже шел разговор при анализе понятий манипуляционной исправности и навыка. Так как с приобретением навыка достигается именно такая манипуляционная исправность, это же приобретение навыка в результате частого выполнения действий определенного рода либо также попыток их выполнения, бесспорно, относится к рубрике препарации, подготовительных мероприятий. Именно с приобретением навыка мы приобретаем умение ходить, разговаривать, читать, писать, печатать на пишущей машинке, играть на музыкальных инструментах, кататься на коньках, ездить на велосипеде и т.д. Как правило, труд, затраченный на приобретение автоматизации путем тренировок, окупается. Это происходит в результате экономии усилий и времени, а часто и материала, полученной благодаря автоматизации.

Однако автоматизация приобретает такую форму не всегда. В иной форме она проявляется при замене собственной интенсивной деятельности подражательной деятельностью. Мастер приложил большие усилия, разработал новый метод, а ученики освоили его (что несравненно легче, чем сама разработка). Так происходит, например, когда творческий математик находит доказательство новой теоремы, а последователи повторяют это доказательство каждый раз, когда это бывает необходимо. На последующих страницах нашего исследования пойдет речь о минусах небрежного автоматизма, здесь же мы останавливаемся на формах рациональной автоматизации.

Отметим попутно случай, когда именно подражательство, а не новаторство, следует признать преимуществом. Молодая особа приступила к систематическим занятиям по физике. Получив в лаборатории темы экспериментальных семинарских заданий, она начала с размышлений о точности терминов, употребляемых в формулировке темы, и с индивидуальных мероприятий, чтобы указанный опыт выполнить с максимальной точностью при помощи полученной аппаратуры.

Работа шла медленно, практикантка вместо того, чтобы проводить опыты, постоянно добивалась разъяснений и мастерила вспомогательные устройства, пока, наконец, не услышала от руководителя такой совет: «Не резонерствуйте с самого начала, делайте так, как все; прежде всего надо овладеть элементарной техникой, а для этого следует вначале просто… обезьянничать». Опуская вопрос о неподходящем выражении, трудно не признать, что инструкция руководителя содержала ценную мысль. В самом деле, в процессе приобретения знаний мы неизбежно проходим фазу подражательства. Только чудак может пренебречь тем, что достигнуто человечеством и вновь «открывать Америки».

И наконец, мы хотим здесь отметить еще одну форму автоматизации: подчинение собственных или чужих действий правилами определенной системы поведения, например определенному расписанию занятий в течение дня. Приложив раз усилия на обдумывание плана, мы затем повторяем его в форме подражательства, при этом вопрос о распорядке дня уже не забивает нам голову. Не только по этой причине, но и (о чем будет сказано ниже) учитывая необходимую синхронизацию и предварительную договоренность относительно ее, во всяком случае и в связи с этим современный цивилизованный человек живет «по часам», и, в частности, именно поэтому не один творческий умственный работник навлекает на себя незаслуженные обвинения в нудном педантизме. А между тем подобная автоматизация образа жизни нужна творческим людям именно для того, чтобы они могли посвятить максимум собственной энергии делам, которые главным образом их занимают, а не растрачивать ее по мелочам. Примером может служить поведение Канта, который до такой степени жил «по часам», что соседи, кажется, проверяли свои часы во время его прогулок.

Мы поступили бы неэкономично, если бы отошли от темы автоматизации, не извлекая из нее определенных, не принятых до этого во внимание поучений для освещения разнообразия форм экономизации действий. Это, впрочем, касается также потенциализации и чистой инвигиляции. Ведь во всех этих случаях польза часто заключается в том, что становится возможным делать сразу по меньшей мере два дела. Например, при чистке картофеля, собирания ягод можно что-нибудь обдумывать, пользуясь тем, что машинальные действия не требуют с нашей стороны концентрации внимания на них. Чистая инвигиляция требует, правда, внимания, но если в области событий, за ходом которых мы присматриваем, все делается в соответствии с нашим замыслом и ничто не предвещает нежелательных изменений, то наше внимание настолько мало занято, что становится возможным выполнять несколько действий одновременно. Сельский пастушок в школьном возрасте может выполнять свои школьные задания, одновременно присматривая, чтобы стадо не забрело в посевы. В случае инвигиляции, а также в случае потенциализации часто экономизация действия реализуется благодаря тому, что, например, можно одновременно обслуживать несколько механических ткацких станков; охранять покой многих больных; играя в шахматы, можно одним ходом поставить под удар две фигуры; одновременно угрожать выстрелом по нескольким объектам в нескольких различных направлениях.

Все это были приемы экономии в результате того, что два дела делаются «одним махом». Рассматривая сущность этого приема в наиболее общей форме, скажем: совмещение по крайней мере двух дел возле данного средства происходит тогда (и только тогда), когда в результате применения данного средства достигаются две цели, получаемые в отдельности в результате применения по крайней мере двух различных средств. Большая экономия получается в том случае, когда строят два объекта на основе одной документации. Стоимость всего строительства выражается формулой ax+b, где x — число строящихся объектов, a — средняя стоимость объекта, b — стоимость документации. Такое свершение «одним махом» может основываться на потреблении того же объема материалов, на введении в действие тех же элементов аппаратуры, на выполнении одного импульса вместо нескольких и т.п. Так, например, совмещаются дела, а следовательно, косвенно — и изделия, когда при пользовании копировальной бумагой получают несколько экземпляров текста, вместо того чтобы писать каждый экземпляр в отдельности. Можно было бы привести множество примеров экономизации, достигнутой таким путем. Франц Пикавт говорил, что, поместив примечание в конце, мы даем таким способом одно примечание к нескольким местам текста (Вступление к Discours préliminaire Даламбера). Давнишний способ оповещения населения о распоряжении властей путем многократного устного объявления его содержания на площадях города был примитивен. Гораздо экономнее делается то же самое при вывешивании текста распоряжения в местах, доступных всеобщему обозрению. Вместо того чтобы перевозить каждый объект транспортировки в отдельности, их погружают в общую повозку и перевозят вместе. Часто при перевозках древесины возами вместо погрузки ствола на воз приделывают оси колес прямо к стволу, который как бы сам себе служит возом. Читателю, вероятно, случалось покупать коробку английских булавок, уложенных так, что одна из них служила связкой для остальных. Цехотинские солеварни одновременно выполняют две технологические задачи: повышают насыщенность солью природной солянки перед ее перекачкой в варочный цех, где из нее добывается соль, а также функционируют как ингаляторы, распыляя вокруг частицы йодистых солей. Экономичнее говорить «20 часов», а не «8 часов вечера» и т.п. Это экономичней хотя бы потому, что, вместо того чтобы информировать при помощи цифры и дополнения, дается информация при помощи только цифры.

Здесь мы встречаемся с разновидностью экономизации действия, которая достигается путем известного рода совмещения, но иного совмещения, чем то, о котором упоминалось несколько раньше. Это не сосредоточение двух дел около общего средства, а упрощение, основанное на достижении с помощью одного усилия того, что потребовало бы при ином методе двух различных усилий. А если же пошла речь об этих разных формах совмещения, стоит также отметить, что рационализация нередко основана на чем-то обратном. Ибо зачастую недостатки в управлении порождаются именно тем, что одновременно делается несколько дел: заполняется бланк, даются ответы на вопросы посетителей, а если зазвонил телефон, в ходе этих действий нужно еще снять телефонную трубку и вести спокойный разговор. И нет ничего удивительного, что при таком совмещении действий множатся упущения: что поделаешь, нередко стечение обстоятельств требует подобного исполнения многих дел одновременно. Но этого мы все же должны избегать. Служебные обязанности исполняются лучше, если действия удается расположить в порядке линейной последовательности, чтобы иметь возможность выполнять каждое из них сосредоточенно, думая только об этом. Подтверждают это и учителя, которые стараются искоренить у некоторых учеников плохую привычку говорить одновременно о многих вещах и приучают их говорить отдельно и в определенной последовательности по каждому затронутому вопросу.

Когда упрощается работа? Когда что-то делается более просто, чем в ином случае? Пожалуй, тогда (и только тогда), когда это делается менее косвенно или с помощью менее сложной системы элементов действия. В обоих случаях кое-что экономится из собственной энергии, или из той, которая расходуется для выполнения данной деятельности, или из той, которая нужна для того, чтобы разобраться в запутанной системе. Мат в два хода проще, чем мат в три хода. Процедура A проще процедуры B. Процедура B заключается в следующем: вращаем рукоятку телефонного аппарата, снимаем трубку, ожидаем сигнала, опускаем монету, ожидаем ответа телефонной станции, после чего называем нужный нам номер, ожидаем ответа «готово», наконец, начинаем разговор. Процедура A: снимаем телефонную трубку, ожидаем сигнала, набираем номер и начинаем разговор. Новичок обычно теряется при первых попытках проведения процедуры типа B. Хорошо понимает различия, о которых идет речь, тот, кто однажды приобретал железнодорожные билеты в кассе, где выдают заблаговременно отпечатанные картонки, а другой раз — в кассе, где кассир сам каждый раз заполняет бланк, заглядывая в справочники тарифов и расстояний в километрах между станциями, затем производит умножение, ошибается, перечеркивает, ищет штемпель для компостирования на билете даты выезда и т.д.

Дефекты второго метода не сводятся лишь к тому, что он сложнее, чем первый метод, но и этот элемент играет роль при сравнении их исправности. Позволим себе в конце привести еще один пример преимущества простоты над сложностью. При простой конструкции колонки в ванной комнате достаточно отвернуть кран — это повлечет за собой и вытекание воды, и разгорание пламени подогревателя воды. Наоборот, завертывание крана приостанавливает как вытекание воды, так и горение газа. Попадаются, однако, в ваннах газовые колонки такой конструкции, при которой обязательно нужно помнить, что сначала следует пустить воду, затем зажечь газ, а прекращая пользование устройством — сначала погасить газ, затем завернуть кран подачи воды. В этом случае клиентов приучают помнить формулу «вода-газ, газ-вода». И все же горький опыт показывает, что даже эта формула не предохраняет от катастрофических взрывов газа, вызванных излишней сложностью аппаратуры.

О большей или меньшей простоте процедуры в области умственного труда можно, например, говорить, анализируя деятельность ученого при обдумывании гипотез, объясняющих данные факты. Не является ли действие более простым, если множество фактов мы объясняем путем подбора какой-либо общей гипотезы, чем если для каждого факта подбирать иную гипотезу? Оказывается, что большая простота привлекательна еще большей правдоподобностью гипотезы. Вот что говорит об этом один из наших поборников логики в заключительной части вывода. «Правдоподобность общего основания различных следствий с точки зрения этих следствий является большей, чем суммарная правдоподобность отдельных доводов, отдельных следствий. Другими словами: более правдоподобным является одно утверждение, совокупно объясняющее определенное число следствий, чем несколько утверждений, каждое из которых объясняет отдельное следствие. Постулат отбора как можно меньшего числа гипотез (доводов) для выяснения данных следствий, сформулированный в известном положении entia non sunt multiplicanda (противоречие между определяемым словом и определением), обоснован не только принципом экономии, но прежде всего большей правдоподобностью единого доказательства по сравнению с большим их числом»[27].

Рационализаторы в лице теоретиков научной организации труда, руководителей предприятий и учреждений, инженеров предлагают все новые и новые пути превращения труда в более экономный и более производительный. В этих детальных предложениях повторяются общие схемы. Мы хотели бы здесь обратить внимание на одну из них: имеется в виду то, что французы назвали l’art d’utiliser les restes — искусством использования отходов. Отходы данного производства весьма часто могут быть использованы как сырье или полуфабрикаты для другого производства. Таким путем достигается большая экономия материалов. У нас организован перемол макулатуры, ведется борьба со сжиганием ее, т.е. с превращением в дым ценного сырья.

Обзор форм экономизации действий близится к концу. Остается рассмотреть лишь форму минимизации интервенции, которую называем имманентизацией, или некоторым образом перенесением во внутрь. Мы имеем в виду замену внешних действий действиями в форме наблюдения и соображения. Стремясь выбраться из помещения, животное натыкается па его стены в многочисленных пробных движениях, производимых расточительно, животное теряет много сил, прежде чем попадает в избавительное отверстие. Мыслящий человек присматривается к обстановке, обдумывает поочередно, систематически, чтобы не пропустить никакой возможности, оценивает тщетность возможных стараний найти выход в том или другом месте, замечает место, свободное от преграды, и направляется туда. Наталкивание на стены он заменил внутренней работой. В данном случае (и в большинстве случаев) она была более легкой, но мы не утверждаем, что всегда такие внутренние усилия стоят менее, чем внешние.

Вот достоверный пример имманентизации, почерпнутой из области мелких дел повседневной жизни. X хотел вынуть блокнот из кармана и обнаружил, что вместо блокнота у него в кармане лишь его обложка. Куда мог подеваться сам блокнот? Вместо того, чтобы ходить там и сям, искать блокнот по углам и ящикам, X произвел определенную предварительную умственную работу, и ход его мысли был следующим: «С момента выхода из дома я не вынимал блокнота, да и карман цел. Поэтому, пожалуй, я оставил его дома. А если я взял его, то когда и где мог выпасть он из кармана? Пожалуй, только при каких-то особых движениях пиджака. Я прикрылся им, когда прилег после обеда, чтобы вздремнуть. Если так, то блокнот наверняка лежит на тахте или соскользнул с нее и упал на пол». Придя к такому заключению и воочию убедившись, что на тахте нет блокнота, X отодвинул тахту от стены. Блокнот действительно лежал на полу.

Другой пример. Необходимо вспомнить дату собрания, проходившего уже довольно давно. Это можно сделать так: подойти к шкафу с документами, вынуть из него различные связки, найти папку с протоколами собраний и т.д. Но вместо этого можно минуту подумать и, констатировав, что это было в соответствии с принятым порядком в первый понедельник месяца, подсчитать в уме дату по отношению к дате сегодняшнего дня.

Затронув вопрос имманентизации, мы вышли на широкую дорогу. Ведь частным ее случаем является обдумывание плана действий, планирование. Это опять же составляет частный случай приготовления, препарации. Препарация, в свою очередь, является одним из решающих способов экономизации действий и повышения их исправности. Прогресс препарационного характера принимает столь разнообразные формы и имеет столь огромное значение, что стоит посвятить ему специальный раздел.

Однако, прежде чем приступить к этой теме, необходимо прокомментировать наши замечания относительно экономизации действий и повторить в несколько иной формулировке то, что мы сказали в начале этого раздела. Ибо могло бы показаться, что забота об экономизации средств, в особенности же забота о минимизации интервенции, обоснована какой-то общей директивой воздержания от расходования энергии, в особенности же от личного напряжения каждого виновника. Но тот, кто так подумал бы, оказался бы в глубоком заблуждении. Исправность означает минимизацию необходимых затрат, жертв, потерь, вложений. Однако та же самая исправность требует всей необходимой меры экспансии.

Постулату экономии сопутствует постулат активности. А под активностью мы здесь понимаем стремление и готовность произвести импульсы, в частном случае выраженную действием готовность взяться за дела и готовность к расходованию резервов, которые необходимы для осуществления предпринимаемых действий, хотя бы и наиболее трудоемких. Поэтому небрежное отношение к обязанности приложить необходимые усилия было бы погрешностью против праксеологии, а эта погрешность с праксеологической точки зрения не меньшая, чем расточительство сил, чем, например, забивание гвоздя часами или расходование ресурсов, имеющих редкие достоинства, для целей, которых можно достичь, используя легко заменимые резервы.

Типичным примером расточительства, соединенного со стремлением идти по линии наименьшего сопротивления, как говорят инженеры, является незавершение начатой работы — столь частый грех неустойчивых индивидов, постоянно начинающих что-либо новое и не доводящих начатое дело до конца. В этом случае препарационный вклад пропадает даром. Наконец, к расточительству можно отнести всякого рода излишний вклад, расходование материала, аппаратуры, энергии сверх действительной потребности для данной цели, любой, я бы сказал, предпринимательский плеоназм, всякое расходование внимания на то, что не существенно. Вот одно из применений этой последней истины: «Наказание должно быть экономичным или никогда не быть более тяжелым, чем это необходимо для достижения намеченной цели» (Мак Кунн, «Формирование характера», с. 155).

Трудно в самом деле доказать, какой из пороков неисправного действия является худшим с точки зрения эффективной работы: расточительство ли, рассмотрением которого мы заканчиваем анализ экономизации действий, или же легковесный подход к делу, с порицания которого мы начали в качестве вступления настоящий раздел. Ибо порой только через узкие ворота максимального и наиболее тяжелого усилия ведет путь из ситуации, имеющей единственный выход. И, по нашему мнению, только этим путем можно прийти к вершинам творчества и мастерства.