Третье рождение Феникса

Глава 13

Москва

- Кому ты звонишь? - спросила Ева.

Она только что поставила вариться пельмени - не покупные, а домашние, и подошла к Славке для решительного разговора.

- Одному парню, - ответил Смирнов. - Редактору журнала «Эхо». Он гриппом заболел, лежит дома, а мне позарез нужно кое-что у него узнать.

- Так ты не поедешь со мной в Братеево к Римме Лудкиной?

- Это насчет кровавого пятна? - улыбнулся сыщик. - Не сегодня. У меня весь день расписан по минутам.

- Послушай… ты же обещал! - разозлилась Ева. - Я предупредила женщин, они ждут.

- Алло! - громко произнес в трубку Всеслав, делая Еве жест подождать. - Евгений Шаповал? Мне дала ваш телефон госпожа Ступина. Я по поводу статьи Панкрата Раздольного…

Пока они беседовали, Ева размышляла, как бы привлечь внимание Славки к ее клиентке. Он считает историю с пятном вздором… и не желает понапрасну тратить время.

- Это очень серьезно, - сказала она, когда Смирнов положил трубку. - Я чувствую!

- Ева, может быть, твои дамы по пьяни пролили на ковер кетчуп или томатный сок? - с видом мученика вздохнул он. - А потом забыли? Ты ручаешься за них?

- За Римму могу поручиться, что она в здравом уме и не похожа на алкоголичку, которая утром не помнит, с кем пила. Ее подругу Людмилу я не видела - во время наших занятий она отсыпается в другой комнате.

- Вот, пожалуйста! - обрадовался Всеслав. - Ты даже не знаешь, с кем имеешь дело. А вдруг эта Людмила - ненормальная? Или наркоманка? Может, она сама все подстроила, чтобы выжить Римму и привести в квартиру хахаля.

- Зачем? Лудкина и так уезжает в Испанию: язык чуть подучит, и прощай, Москва. Она уже документы оформляет.

- Ева! - взмолился сыщик. - У меня сегодня дел невпроворот, клянусь. Съезди, поговори с ними сама! Ты прекрасно умеешь это делать.

- Я и так еду, у нас с Риммой урок. Но…

Всеслав обнял ее и осыпал поцелуями.

- Дорогая, я же не отказываюсь, - жалобно шептал он. - Выручи меня! Вечером расскажешь, что к чему.

- А о чем мне их спрашивать?

Шипение, запахи лаврового листа и перца возвестили о том, что вода, в которой варились пельмени, сбежала на плиту.

- Я все вымою! - успокоил Еву Смирнов. - Не расстраивайся! Вечером приду и наведу в кухне идеальный порядок!

- Идем завтракать, - вздохнула она. - Ты неисправим.

В Братеево Ева поехала одна. В метро она собиралась с мыслями. Поезд, грохоча, несся темными туннелями, за окнами вагона мелькали огни.

Ева глубоко вздохнула, выходя из подземки. С улицы свежо пахнуло холодом, в лицо полетел мелкий снежок. Она не успела замерзнуть, добираясь до квартиры Риммы Лудкиной. Та уже ждала, изнывая от волнения.

- А где же…

- Он придет в другой раз, - отвела глаза Ева. - Много дел.

Римма огорченно вздохнула. Она надеялась, что вмешательство частного сыщика как по мановению волшебной палочки избавит их с подругой от возникшей проблемы.

- Вот, не было печали… - уныло сказала она, опускаясь на стул. - Вы присаживайтесь, Ева.

- Замок сменили?

- Ага. Только все равно боязно.

- Вы сами-то что думаете? Кто мог проникнуть к вам в квартиру и зачем?

Лудкина достала из пачки сигарету, закурила.

- На работе пристрастилась, - объяснила она наличие вредной привычки. - Стоишь целый день на морозе, зубами стучишь, а закурил - вроде как полегче. Я третью ночь не сплю, все гадаю… кто да что? Кроме как на бывшего супруга, грешить не на кого!

- Вы были замужем? - уточнила Ева.

- То-то, что была! Черт забери такое замужество! Ну… из песни слов не выбросишь. Угораздило меня по молодости выскочить за Валерку: я кассиршей в аптеке работала, а он шофером, товар возил. Понакомились, то да се… У него на лбу ничего написано не было, это уж после свадьбы выяснилось и про алкоголизм, и про… В общем, психом он оказался!

- Как это - психом? - не поняла Ева.

- Пил, чем дальше, тем больше. А пьяный совсем бешеный становился - бил все, громил, драться лез. Я его вылечить хотела, по бабкам возила, по врачам… Один доктор мне и подсказал, что Валерка - психически больной. Я на развод подала, ушла сразу к родителям. Но Валерка не отставал… подкарауливал, скандалил. Дом даже чуть не поджег. Из-за него мне пришлось уезжать из Кострова. Впрочем, вру. Не только из-за Валерки. Скучно мне было в Кострове, в Москву хотелось. Душа на простор рвалась! Вот и дорвалась…

- Полагаете, это все ваш бывший муж натворил?

- Больше некому, - развела руками Римма. - Он ведь ненормальный. Мог замок открыть, вещи разбросать в бешенстве-то! Первый раз, весной, я тоже на него грешила. Ну… потом затихло все, больше не повторялось, я и успокоилась. Мы даже замок менять не стали.

- А кровь?

- В первый раз крови не было. Я почему на Валерку думаю - у него часто кровь из носа шла. Как начнет хлестать… хоть пригоршню подставляй. Только вот что меня смущает: Валерка адреса моего московского не знает. Я его никому не давала, кроме задушевной подруги. Даже с родителями не переписываюсь, а звоню. Не хочу, чтобы этот алкаш сюда ездить повадился.

- Вы подруге доверяете? - спросила Ева. - Могла она дать адрес вашему бывшему мужу?

- Не могла, - уверенно сказала Римма. - Я… звонила, спрашивала. Она утверждает, что давно Валерки не видела, а тем более не давала ему адреса.

Лудкина докурила сигарету, достала новую. Ее пальцы едва заметно дрожали.

- Как же тогда он нашел вашу квартиру? - удивилась Ева.

- Откуда я знаю? Это меня и пугает. Психи на все способны. И спросу с них никакого - больные, мол, за себя не отвечают. Верите, я в подъезд заходить боюсь… прислушиваюсь, от каждого звука шарахаюсь, от каждой тени. Вся надежда была на вашего знакомого! Может, он бы выследил Валерку… управу какую-нибудь на него нашел.

- Смирнов поможет, - сказала Ева. - Во всяком случае, постарается. Просто сегодня у него не получилось.

- Жалко…

- А что Людмила говорит? Она дома?

- Заболела она. - Римма выпустила изо рта облачко дыма, вздохнула. - Промерзла, грипп подхватила.

- Могу я с ней поговорить?

- Заразиться не боитесь?

- Не боюсь. В транспорте все кашляют, чихают - не убережешься.

Римма затушила недокуренную сигарету, поднялась.

- Пойду, гляну, как она там. Если уснула, будить не станем. Пусть отдохнет.

Лудкина вышла в другую комнату, плотно прикрыв за собой дверь. Ева обвела взглядом убого меблированную гостиную: обои обшарпанные, грязные; стол, за которым они с Риммой занимаются испанским, накрыт старой скатертью; диван продавлен, обивка замусолена. Под потолком висит лампочка без абажура - неуютное временное жилье, приют беженцев. От кого, куда бегут эти люди?

На ковре зловеще белело пятно, оставшееся после замывания крови. Крови ли? Ева присела на корточки, всматриваясь в границы пятна. Если бы кровь лилась из носа, она бы брызгала повсюду, капли были бы там и сям… на полу, в ванной, около умывальника и даже на мебели.

- Людмила согласилась поговорить с вами, - сказала Римма. - У нее температура, но это не страшно.

Ева от неожиданности вздрогнула, подняла голову.

- Кровь была только на ковре? - спросила она.

- Да…

- А капель на полу, на мебели, в ванной вы не видели? Если у человека идет кровь из носа, должен же он как-то ее остановить, умыться, наконец?

- Правда! - воскликнула Римма, усаживаясь на корточки рядом с Евой. - Мне это в голову не пришло. Нет, больше нигде крови не было.

- Ладно, пойду к вашей подруге.

Ева вошла в полутемноту, пропахшую лекарствами. На кровати лежала женщина, укутанная в теплый платок и одеяло.

- Здравствуйте, Людмила… - невольно перешла на шепот гостья. - Как вы себя чувствуете?

- Ужасно… у меня горло заложило, - просипела та. - И голова раскалывается.

- Простите, но я должна задать вам несколько вопросов.

Женщина молча кивнула.

- Что вы думаете о пятне крови на вашем ковре?

Больная зашевелилась.

- Ковер не мой… хозяйский. А кровь… не знаю, откуда она могла взяться. Мы пришли… с работы… все вещи разбросаны… и это пятно.

- В других местах кровавых брызг не было? Только на ковре?

Женщина кивнула.

- Только на ковре, - едва слышно произнесла она. - Римма подозревает, что ее бывший муж… Валерий мог устроить этот разгром.

- А вы как думаете?

Больная молчала. Ей не хотелось ни о чем думать. Хотелось снова забыться и спать, спать. Она закрыла глаза.

Ева немного постояла, ожидая ответа. Но женщина, кажется, уснула.

Евгений Шаповал был дома один. Белобрысый, с отросшей светлой щетиной на круглых щеках, с замотанным вокруг шеи теплым шарфом, он сидел за компьютером.

- Поболеть как следует - и то нельзя, - пожаловался парень. - Работы навалом. Половина сотрудников с гриппом слегли, а журнал должен выходить в срок. Мне еще повезло, температура невысокая, только кашель - вот, сижу, вкалываю.

Он закашлялся.

- Эпидемия, - вяло поддержал тему господин Смирнов.

Он знал, что люди обожают говорить о своих болезнях. Стоит проявить минимальный интерес, и жалобы польются как из рога изобилия.

- Какую статью хотел напечатать ваш друг? - спросил Евгений, не уловив в глазах гостя сочувствия.

- «Невыразимое имя».

- А почему передумал? - продолжал расспрашивать паренек, щелкая клавиатурой компьютера.

- Не знаю, - честно признался сыщик. - Друг трагически погиб, и мне бы хотелось оставить статью себе на память.

Паренек оторвался от экрана монитора и внимательно посмотрел на собеседника.

- Погиб? - переспросил он. - Это меняет дело. Ступина разрешила отдать вам материалы?

- В статье что, какие-то секретные данные? - удивился Всеслав. - Судя по названию, речь идет о… - Он запнулся.

Паренек разразился сухим, отрывистым кашлем.

- У меня отличная память, - прокашлявшись, заявил он. - Статья была странная… немного не укладывалась в рамки нашей тематики. Что-то про старинные обряды или… нет, точно не припомню. Столько всего проходит через мои руки! Я уже обработал текст, и вдруг он является и требует отдать материал. Передумал! Деньги за публикацию, правда, мы не возвращаем.

- Так вы отдали ему статью?

- Конечно. Те бумаги, которые он приносил. Всего было несколько листов, по-моему, распечатанных на принтере. Но он потребовал, чтобы я уничтожил компьютерный набор, и стоял, ждал, пока я не удалил файл.

- Авторы все так себя ведут? - уточнил Всеслав.

- Иногда они бывают весьма щепетильны, - улыбнулся Евгений.

- Значит, материалов у вас нет?

- Почему нет? У меня школьный друг - программист. Он для меня придумал одну хитрую программу: она незаметно перекладывает файл в отдельную папку, тогда как внешне все выглядит, будто бы я его удалил. Понимаете, я бываю чрезвычайно рассеян, особенно когда завал с работой, и могу… ну, вы понимаете!

Смирнов не понял.

- Я могу нечаянно удалить нужный файл, потом почистить корзину… - опустив глаза, признался паренек. - В общем, у меня уже были неприятности.

- А как же память? - пошутил сыщик.

- Она у меня устроена особым образом: когда необходимо вспомнить что-то конкретное - все прекрасно. А в остальное время память как бы отключается… сама по себе. Это просто катастрофа! О моей рассеянности в редакции ходят легенды. Думаю, меня до сих пор не уволили только благодаря моей безотказной работоспособности. Я способен трудиться сутками, без сна и отдыха.

- Ценное качество, - позавидовал Всеслав. - Выходит, я получу-таки статью?

- У вас есть шанс, - засмеялся паренек. - Но для этого придется ехать в редакцию. Все там.

- Я на машине, - обрадовался сыщик. - Одевайтесь.

Евгений натянул на себя теплый свитер, куртку, шапку, и они вышли в морозную синеву погожего зимнего дня. Ветер разогнал последние обрывки туч, и с полупрозрачных облаков слетали редкие, золотые от солнца снежинки.

- Красота! - восхитился Смирнов, щурясь от яркости снега, неба, солнечных лучей.

Его спутник натянул шапку пониже, закутал нос в шерстяной шарф. Его знобило.

- Коньячку тебе надо бабахнуть полстакана! - посоветовал сыщик. - Или перцовки. Отличное средство от простуды.

- Я не пью, - помычал из-под шарфа Евгений.

По дороге Всеслав попытался выяснить у него, как выглядел автор статьи, но вызвал явное недоумение паренька.

- Это же ваш друг, - резонно заметил он между приступами сухого кашля. - Вы что, забыли, какая у него внешность?

- Нет, но… видите ли… - начал выкручиваться Смирнов. - У меня есть подозрения, что материалы забирал не он. Серьезный, рассудительный человек не станет менять свое решение.

- Всякое бывает. Впрочем, раз надо… сейчас, попробую вспомнить.

Евгений закрыл глаза и затих. Сыщик ждал, искоса на него посматривая - не заснул ли? Через несколько минут паренек открыл глаза.

- Высокий, интересный мужчина… знаете, такой тип, от которого женщины приходят в восторг. Был одет в длинное модное пальто… точно. Лица не помню из-за очков. Да, он был в темных очках, красивых таких… дорогих. Сказал, что является автором статьи… и в двух словах описал содержание. А потом потребовал отдать материалы. Знаете… у него был тяжелый, гнетущий взгляд… хоть и через очки, но прямо до нутра доставал. Я хотел его расспросить, в чем дело… но у меня язык не повернулся, ей-богу! Странно… Ну, вот… все.

- А приносил статью он же?

- Ко мне материал попал от главного редактора, - сказал Евгений. - Так что, тот же человек приносил статью или нет, не знаю. Мог, например, курьер доставить или секретарь.

- И вы, ничего не спрашивая, отдали статью и удалили файл? А если бы…

- Получается, так, - перебил его паренек. Ему не хотелось выслушивать чужую и наверняка нелестную оценку своего поступка. - Но больше ко мне никто не обращался. Значит, все нормально.

Смирнов промолчал. Паренек сердито сопел, шмыгал носом.

- А когда приходил тот человек?

- Две недели назад, может, чуть больше.

- Точнее не вспомните?

Евгений закрыл глаза, потом открыл и отрицательно покачал головой.

- Нет, не могу. Столько людей приходят, уходят, что-то спрашивают, выясняют, требуют, возмущаются… не офис, а проходной двор. Ужасные условия труда! Я неоднократо поднимал этот вопрос перед руководством, но меня никто не слушает.

«Это был не Мартов, - подумал сыщик, притормаживая на перекрестке. - Тот среднего роста и далеко не красавец. Обыкновенный мужчина. Кстати, возможно, тогда его уже не было в живых! Кто же автор статьи? И кто забрал материалы из редакции?»

Второе посещение офиса прошло быстро и продуктивно. Евгений Шаповал включил свой компьютер, нашел «секретную» папку и добыл оттуда статью Панкрата Раздольного.

- Есть! - обрадовался он. - Я вам на дискету сброшу. Идет?

- Конечно.

Смирнов спрятал дискету в карман, горя нетерпением прочитать - что же такое написал, собирался издать, а потом передумал господин Мартов? Или не Мартов? Однозначного ответа на этот вопрос не было.

Он отвез Евгения домой и отправился в салон красоты «Стиль», где надеялся застать Анжелу Саркис. Ему опять повезло. Вертлявая красавица-смуглянка оказалась на месте и согласилась поговорить с частным детективом.

- Кто вас нанял? - бесцеремонно разглядывая Всеслава, спросила она. - Михалин?

- Допустим.

- И я должна отвечать на ваши вопросы?

- Не должны, - изображая восхищение прелестями раскрашенной девицы, ответил сыщик. - Но я буду просить вас об этом. Такая очаровательная женщина не может отказать в помощи благородному человеку.

- Вы благородный? - хихикнула Анжела. - Как интересно! Благородные мужчины нынче большая редкость. Так что от меня требуется?

Она уселась, заложив ногу на ногу и выставив вперед свой соблазнительный бюст.

- Вы знали господина Мартова? - для начала спросил Смирнов.

- Конечно, знала. Они с Тарасом дружили, и бизнес у них был общий.

- Как вы думаете, кто мог желать его смерти?

Девица кокетливо пожала плечами.

- Конкуренты, наверное… или бандиты. А может, его заказали. Только не спрашивайте меня кто! Откуда я знаю?

В маленьком элегантном кафе, где они сидели, никого больше не было. На стеклянном столике горели свечи в цветных глиняных подсвечниках. Приглушенно звучала музыка.

- Мартов и Михалин ссорились между собой?

Анжела, закусив пухлые ярко-красные губки, задумалась. Говорить или не говорить? Она вспомнила злые слова Тараса и… решилась.

- Ссорились! Только они не скандалили при всех, а… в общем, какая-то кошка между ними пробежала. Может, деньги не поделили, может, еще что.

- Ревность? - предположил Смирнов.

Девица вся вспыхнула, то ли от возмущения, то ли просто разволновалась.

- Это вы у Тараса поинтересуйтесь!

- Ладно, - согласился сыщик. - А вы… с господином Михалиным в каких отношениях?

- В интимных, - хихикнула Анжела.

Она не собиралась рассказывать незнакомому мужчине об их с Тарасом размолвке.

- Может быть, они из-за вас горшки побили?

- Из-за меня? - искренне удивилась смуглянка. - Я не замечала, чтобы Феликс на меня засматривался. Он вообще, кажется, был импотентом.

- Почему вы так решили?

- Ну… женщины его не особо возбуждали, это точно.

Пламя свечи колебалось от движений воздуха, многократно отражаясь в стеклах и зеркалах, которыми изобиловал интерьер кафе. Заработала кофеварка, и запах хорошего кофе поплыл по залу.

- Скажите, Анжела: как, где и с кем вы провели ночь с первого на второе февраля? Простите за бестактность, но это важно.

Собственно, из-за этого вопроса Всеслав и пришел сюда. Первого февраля они с Евой ездили в Марфино, и в ту ночь в дом проник неизвестный. Если господин Михалин был с Анжелой, то оказаться в Марфине он никак не мог.

Девица сдвинула выщипанные в ниточку бровки, сосредоточилась.

- Первого февраля? А… я забыла. У меня все дни похожи! Хотя нет… погодите… вечером первого февраля мы с Тарасом парились в бане. Да! Потом я захотела домой… мы сели в такси… Все так перепуталось! - пожаловалась она. - Мы много выпили. По дороге я велела таксисту везти нас к Михалину. Кажется, мы вошли в квартиру… и я уже ничего не помню.

- То есть вы не можете подтвердить, что господин Михалин всю ночь провел вместе с вами?

Анжела тряхнула густыми черными волосами.

- Не могу. Я, наверное, здорово пьяная была… уснула сразу. А когда проснулась, Тараса рядом не было.

«Я тебе отомщу, Тарасик! - мстительно улыбнулась она. - Ты еще взвоешь, приползешь ко мне прощения просить!»