Три подруги и пустынная кошка (СИ)

Глава 32

На самом деле, на дне в центре моря находился не только дворец. Это был целый каменный город, в котором обитало огромное количество самых разнообразных существ. Русалки и сирены, морские демоны и морские змеи, тритоны и водные псы, наяды и мелюзины, накки и гриндилоу и много, кого еще — все они жили по соседству друг с другом. И руководил всеми ими, конечно же, мой отец.

Припоминая всех тех, кого знала в королевстве, я плыла никуда не торопясь и наслаждаясь каждым мгновение проведенным в воде. Я то погружалась глубже, туда, куда не добирались солнечные лучи, из-за чего вода казалась почти черной. То выныривала на поверхность, чтобы весело попрыгать на разбушевавшихся волнах приветствующего меня моря, ловя барашков. Вскоре ко мне присоединилась стая дельфинов, которые, издавая счастливую трескотню и довольное пыхтение, запрыгали со мной над водой, превратив долгожданную встречу в игру. Узнав среди задорного молодняка, который на инстинктивном уровне почувствовал во мне свою, я заметила их маму, с которой была хорошо знакома. И с которой, вот также, как и с её детьми сейчас, резвилась когда-то в воде, устраивая заплывы на скорость.

Едва только я поманила к себе ставшую респектабельной главой семейства афалину, как она, взвизгнув подобно ребенку, рванула в мои объятия и едва не отшвырнув сильным ударом гибкого тела.

Я похлопала её по спине, показывая, что тоже очень скучала. И это было правдой. Поглядев на меня умными глазами, в которых я видела не только разум, но и душу, афалина, которой я когда-то дала имя Флория и которое она благородно приняла, толкнула меня головой и указала вперед.

Я кивнула. И дальше мы уже поплыли рядышком, как в старые добрые времена. А за нашими спинами резвились дети и внуки Флории, для которых моя подруга детства теперь была непререкаемым авторитетом. Одного её недовольного взгляда было достаточно, чтобы детвора прекратила толкаться вокруг меня и последовала за нами в качестве шумного, очень шумного, сопровождения.

Так, со свитой, я подплыла к подводному городу, чьи очертания проступили сквозь воду еще задолго до того, как нам навстречу откуда-то снизу вынырнули морские демоны, они же кибиры.

Выставив вперед острые трезубцы, они пробулькали:

— Назовись!

Я оглядела одного, потом второго. Внешность у них была примечательной. Широкая выпуклая грудная клетка, узкий гибкий таз, вытянутые мускулистые конечности, между пальцев — прозрачные перепонки. Волосяной покров отсутствовал как таковой, на голове имелся лишь перепончатый гребень, отливающий зеленью. Глаза узкие, продолговатые, с хищным, недобрым прищуром и вертикальными темно-синими зрачками. К ношению одежды в морском королевстве относились весьма пренебрежительно. Кто-то использовал её, кто-то нет. Например, морские демоны традиционно носили что-то вроде набедренных повязок, прикрывающих их первичные половые признаки. И я была им благодарна, за то, что прикрывались. Потому что однажды в детстве я увидела полностью голого кибира и это впечатлило меня на всю жизнь.

Фло возмущенно затрещала, но я остановила дельфина движением руки и промолвила высокомерно:

— Ди Аман Та, дочь Талласа, Повелителя Морей и Всех Земных Вод, — подумав, добавила: — И ваша будущая королева.

Морские демоны недоуменно переглянулись и подплыли ближе, осматривая меня с ног до головы и глубоко втягивая воду сквозь две вытянутые щели надо ртом, там, где у меня, например, располагался нос.

— Ваше Высочество? — так, будто был не уверен в том, что видел, спросил тот, что находился справа.

— А вы знаете кого-то еще с таким именем? — криво усмехнулась я.

Морские демоны переглянулись и одновременно покачали головами, отчего гребни на их головах волнообразно задвигались, мол, нет, не знаем.

— Ну, и отлично, — выдала я и двинулась вперед, ко входу в город, который представлял собой череду арочных проемов, прорубленных в монументальных каменных оградительных строениях. Проемы закрывали узкие высокие двустворчатые врата. — Расступились!

Кибиры сиюминутно подчинились, рванув в разные стороны. Один из них, освобождая мне дорогу, швырнул свой трезубец в сторону врат. Острия орудия с протяжным звоном и гудением воткнулись в створку первых врат. Несколько секунд ничего не происходило, а после створки начали медленно распахиваться.

Я приземлилась на расчищенное от камней и кораллов ровно дно, почувствовав, как перекатились под голыми ступнями мелкие ракушки, и уверенно зашагала вперед. Фло, как и её дети, рванули за мной. Морские демоны, заметив, что я ничего не сказала по поводу сопровождающих, промолчали, лишь взглядом проводив юркую детвору.

Едва только я преодолела первые врата, как распахнулись следующие и так еще четыре раза. Пять врат по количеству правителей с момента основания города. Сменяется правитель — добавляется еще одна пара врат. Традиции — странная штука, но символизм — основа веры. А в морском королевстве верили, что правители, даже ушедшие, продолжают беречь свои земли, помогая потомкам. Возможно, именно из-за этой легенды на нас никто никогда не пытался нападать.

До нынешней поры.

Преодолев последние врата, я вошла в город, который помнила с детства, который ни на каплю не изменился и который даже спустя года продолжал завораживать.

Улицы в подводном граде пролегали между домами, которые по обилию входов без дверей, окон без стекол и стен без крыш напоминали составленные друг на друга осиные гнезда, только изящнее и с большим количеством всевозможных украшений. Да, в морском королевстве любили украшать и не важно, что именно. Главное — всего и побольше, порой вообще не видя границ.

Не успела я дойти до конца улицы, как мне навстречу начали выплывать изумленные мои появлением местные обитатели, многие из которых видели меня последний раз еще совсем ребенком. Похихикав в кулачок и весело помахав народу ладошкой, я вышла к перекрестку, где высилось огромное, размером с пятиэтажный дом и такое же монументальное изваяние моего предка.

Замерев в гордой величественной позе и зажав в одной руке свой трезубец, который исчез вместе с дедулей, каменный король грозно глядел куда-то вдаль, презрительно наморщив тонкогубый рот. Наверное, высматривал предполагаемых врагов. Видел или нет — непонятно. Но на страже стоял исправно. Массивная корона, взгроможденная поверх длинных, спутанных и небрежно разбросанных по плечам волос, была отлита из настоящего золота и украшена рубинами. Лично я не понимала, зачем памятнику корона, да еще и золотая, но отец решил, что очень нужна.

Вокруг постамента росли кусты водорослей, чьи тонкие зеленые и бурые талломы извивались и тянулись вверх, будто бы желая прикоснуться к почившему монарху, но не дотягивались, закручиваясь в вихрь подводным течением. Из короны великого короля выскользнула стайка лорикарий, изящных красных рыбок, которые бодро махнув мне тонкими длинными хвостиками, умчались. Наверное, разносить весть о моем возвращении во всему королевству.

Не успела я поднять ногу, чтобы продолжить путь, как вдоль щиколотки скользнуло быстрой тенью что-то холодное, взболтав воду и подняв со дна облачко песчинок. Присмотревшись в уже исчезающие силуэты, я поняла, что это была шальная парочка электрических угрей.

Улыбнувшись им вслед, я обошла каменное напоминание о величии моего давно исчезнувшего божественного прародителя и пошла дальше.

Строения вокруг изменились. Приобрели некоторую монументальность и основательность. Теперь вместо собранных в одну кучу осиных гнезд, облепленных кораллами, жемчужными нитями, сердоликами, яшмой и другими полудрагоценными камнями, меня окружали вытянутые вверх, идеально круглые белые башни со множеством балкончиков и небольших окон, из которых на меня глядели изумленные лица и округлившиеся глаза. Чем дальше я шла, тем выше и объемнее становились башни, и тем меньше обитателей выныривало из-за их стен, чтобы бросить на меня взгляд, вроде как украдкой.

Дойдя до последней башни в ряду, я притормозила, потому что песчаное дно под моими ногами закончилось. Приблизившись к каменистому краю пропасти, я заглянула в темноту. Туда, где, казалось, воды не было вовсе, а имелась лишь черная бездна, возможно, ведущая даже к центру земли. На самом деле, бездонной эта пучина не была и край у неё очень даже имелся, просто место это было заколдовано. Так, чтобы при проникновении в город чужака с враждебными намерениями он замедлился на своем пути ко дворцу.

Задача пучины — напугать, остановить врага. Заставить его растеряться, задуматься, как преодолеть препятствие, а еще там, в бездне, обитали чудища такого вида, что кровь стыла в жилах.

Чем дольше я всматривалась в темноту перед собой, тем сильнее она меня затягивала и завораживала. В пропасти мелькнул огонек, словно кто-то зажег и тут же потушил спичку. Я проследила за движением огонька и улыбнулась. Присев на корточки у опасно крутого края, приветственно протянула руку на пропастью, подзывая к себе одного из обитателей пучины.

И едва я только приглашающе пошевелила пальцами, как моя давняя знакомая вновь зажгла огонек. Несколько долгих мгновений она выжидала, словно решая, стоит ли появляться или нет, а после медленно поплыла на поверхность. Стремительное ускорение произошло уже у самого края, и она буквально вылетела мне на встречу, прыгнув в протянутую ладонь.

Я подхватила весьма внушительную тушку, чей спинной плавник болтался перед широкой зубастой пастью, напоминая удилище, придержала другой рукой и погладила темное брюшко, отчего рыбка прикрыла глаза и заулыбалась. На самом деле, понять, точно ли она улыбалась или нет было затруднительно из-за обилия острых как иглы и опасно торчащих наружу зубов, но я точна знала, что моя подружка обожает, когда ей гладят пузик. А еще она обожала меня и все мое детство следовала за мной, как собачонка. У человеческих детей в качестве домашних питомцев были кошки и морские свинки, а у меня — удильщик с мерцающей в темноте слизью, чьи кожные наросты и выступающая нижняя челюсть могли бы показаться уродливыми, но лично я считала этих рыбок ужасно милыми.

— Скучала? — спросила я, почесывая под мордочкой.

Террария закивала, отчего её знаменитый светящийся фонарик весело закачался.

— Я тоже, — отпустив рыбку, я вновь заглянула в пропасть. — А где Мирелла?

Террария качнула удилищем, мол, откуда мне знать. И ринулась навстречу семье дельфинов, которые кружили рядом со мной, ожидая, пока я пойду дальше, чтобы сопроводить меня до самого дворца. Я уже собралась встать, как из пропасти вырвался поток холодной воды, будто кто-то там, где тьма, проснулся и махнул чем-то большим и сильным.

Я замерла, напрягла слух и услышала далекое клацанье клыков. Больших острых клыков.

— Мирелла, — позвала я. — Выходи, не бойся!

Только договорила, как из темноты показалась акулья голова консуообразной формы, оснащенная рядом зубов, каждый из которых был больше моей ладони, а следом выплыла и вся акула целиком.

Мощное тело, заостренная морда, жесткие плавники — всё в ней было идеально и предназначено для охоты. А вот окрас имелся особый, позволяющий узнать Миреллу не то, что из тысячи — из миллиарда.

Обычно у белых акул спинная и боковые части окрашены в темно-синий или темно-серый цвет, а брюхо — светлое. Но Мирелла была особенной. Она была акулой-альбиносом.

Снежно-белый хищник, который напоминает свой собственный фотоснимок в режиме негатива, настолько редкое создание, что встретить хотя бы одного — почти невозможная удача. Внешней такие создания выглядят фантастически, будто гости из космоса, и лишь немногие знают, как трудно таким, как Мирелла.

В подводном мире эстетика для хищников не так важна, а броский белый цвет, не позволяющий эффективно маскироваться под окружающий ландшафт, вызывает лишь трудности и привлекает внимание, часто превращая охотника — в жертву. За свой необычный окрас альбиносы обречены на изгнание из среды себе подобных и не шуточный голод. Именно такой, крохотной, одинокой, истощенной и очень голодной однажды я встретила Миреллу.

Я была ребенком, очень любопытным ребенком, любила все живое и стремилась помочь каждому, кому могла. Подобрав маленькую почти умирающую акулу, я принесла её в замок и там несколько дней выхаживала, отправляя стражу за обедами для неё. Очень скоро она пошла на поправку, окрепла, познакомилась с придворными и стала моей любимицей. Мирелла была никому не нужна, и в какой-то степени это было хорошо, потому что она была нужна мне. А я — ей. Мы стали друзьями — Мирелла, Террария и я. Какую бы шалость я не затевала, они всегда были рядом со мной. Покидая дом, я приказала им держаться вместе, не покидать королевства и ждать меня. Я пообещала, что вернусь. Обязательно вернусь.

И сегодня я сдержала обещание.

Мирелла аккуратно подплыла, помня о своих огромных размерах, а после, стараясь не причинить вреда, со всей нежностью прильнула ко мне, похлопывая боковыми плавниками по плечам.

— Ты скучала? — поняла я то, что пыталась сказать мне Мирелла. — Я тоже. Очень. Скоро все закончится. И мы снова будем вместе.

Акула отстранилась, выскользнула из моих рук, обплыла меня по кругу и заглянула одним своим умным глазом в мои.

— Правда, — подтвердила я. — Честное слово!

Обрадовавшись, акула резко вильнула в сторону, потом рванула вверх со скоростью запущенной торпеды, достигла купола, который накрывал город защитной магией, и понеслась обратно, обдав меня потоком воды такой силы, что едва не столкнула в пропасть. Купол, обычно невидимый, мигнул призрачно-голубым, потому что акула задела его спинным плавником, и через секунду вновь стал прозрачным.

— Ладно, — проговорила я, с трудом выравниваясь. — Я во дворец. Вы со мной?

Мирелла, всем своим видом выражая недоверие, проплыла мимо Фло, которая, в отличие от акулы, предпочитала обитать за границами города, свободно перемещаясь по морю. А после вернулась ко мне и зависла по правую руку. С другой стороны пристроилась Террария, которая кивнула подруге светящимся удилищем, мол, все на своих местах, можно двигать дальше.

Фло в ответ на такие демонстрации лишь презрительно фыркнула и первой двинулась вперед.