Труп Гидеона

21

Следующим утром они направились в магазин Армии Спасения, как только тот открылся. В поисках нужной одежды Гидеон перевернул вверх дном все стойки и, найдя все необходимое, передал целый ворох вещей Фордису, который понес их с плохо скрываемой неохотой. В конце концов, их театрализованная команда вернулась в номер отеля агента, где они разложили одежду на диване. Гидеон расправил ее, а Фордис изучил хмурым взглядом.

— Это действительно необходимо? — спросил он.

— Встань там, — Гидеон взял рубашку, набросил ее сверху на брюки, но поморщившись, поменял ее на другую. Снова не удовлетворившись результатом, он повторил этот процесс. Затем подобрал носки, все так же тщательно изучая полученную комбинацию.

— Боже, — закатил глаза Фордис, — мы же не на Бродвее!

— Не совсем. Разница лишь в том, что если мы сыграем плохо, мы схлопочем в лицо пулю, а не гнилой помидор. Твоя проблема в том, что ты выглядишь так, будто родился федералом.

Он снова попытался подобрать правильный костюм, добавляя то другие носки, то другую обувь, то бейсболку и парик, и, наконец, сумел скомпоновать что-то подходящее.

— Вот. Попробуй это.

— Сукин сын, — проворчал Фордис, но все же послушно снял свой костюм и примерил странный комплект, который подобрал для него Гидеон. Замешкался он только с париком: это был женский парик с настоящими волосами, который Гидеон вдобавок «наградил» крайне скверной стрижкой.

— Продолжай, — фыркнул Гидеон, — не стесняйся.

Фордис нехотя нахлобучил парик и поправил его.

— Теперь кепку. Надень козырьком назад.

Кепка была надета. И все же в этом образе было что-то неправильное… Фордис был слишком стар.

— Так, не пойдет, поверни ее козырьком вперед.

Наконец, Фордис представал перед своим напарником в полном облачении. Гидеон обошел его кругом, оценивая свою работу.

— Жалко, что ты побрился этим утром.

— Нам нужно идти.

— Еще нет. Мне нужно посмотреть, как ты двигаешься.

Как только Фордис прошелся по номеру отеля, Гидеон застонал, и стал отчитывать агента как постановщик представления никчемного провинциального актеришку:

— Ты должен вложить в это душу, ради всего святого!

— Я не знаю, что я могу еще сделать. Я уже выгляжу как придурок.

— Дело не только в том, чтобы просто выглядеть. Дело в ментальной составляющей. Ты должен сыграть роль. Нет, даже не так, не сыграть, ты должен целиком и полностью вжиться в свой образ.

— И кем я, по-твоему, должен стать?

— Упрямым ослом, знающим себе цену, высокомерным, хитрым, самодовольным, безнравственным придурком, которому нет ни до кого дела. Думай об этом, пока ходишь по комнате.

— И как же ходит безнравственный придурок?

— Я не могу тебе это объяснить, ты должен сам это почувствовать. Прибавь к этому что-то личное. Чуть подожми губу, вздерни подбородок, смотри на всех, как на куски дерьма.

Фордис раздраженно нахмурился и снова прошелся по комнате.

— Вот ведь дерьмо, — покачал головой Гидеон. — Скажем так, в покер ты точно продуешь всухую!

Агент повернулся к нему.

— Мы теряем время. Если сейчас же не отправимся в путь, у нас не останется времени на имама.

Пробубнив очередное ругательство, Гидеон последовал за Фордисом к ожидавшему их «Шевроле Субурбан». Он задался вопросом, насколько хороши эти люди в распознавании плохой актерской игры, потому что для него Фордис все еще выглядел как федерал.

Но, возможно, каким-то чудом они ничего не заметят. Однако если это все же произойдет, лучше бы им с Фордисом иметь план Б.