Туз Черепов

Глава 29

В снегу — Слишком много врагов — Глаза Кайна — Ловушка захлопнулась — Крейк дотянулся

Когда Фрей и Сило добрались до двора, они услышали рев моторов, заглушавший ветер. Остальные, завернувшись в пальто, уже выбрались из дома, неся с собой дробовики и револьверы. Самандра кричала, указывая экипажу, куда идти. Метель накрыла всю деревню, снег ухудшал видимость и бил в глаза.

— Фрей! — крикнула она, заметив его. — Ты со мной! Пошли!

— Пошли куда? — крикнул в ответ Фрей.

— Посадочная площадка!

Фрей не привык получать приказы от кого-либо. Даже в кризис. В нем пробудилось достоинство:

— Попридержи на секунду свой зад, Бри, это мой экипаж!

Бри набрала воздух, чтобы обматерить его, но потом она решила, что дипломатия быстрее достигнет цели.

— Мне нужно немедленно бежать на посадочную площадку и поднимать «Ярость» в воздух, — объяснила она. — Остальным необходимо окопаться здесь и быть готовым на тот случай, если они придут за нами. Но мне нужна на борту еще пара рук, а Грудж со своей пушкой будет полезнее здесь. Так ты остаешься или идешь?

— А что с «Кэтти Джей» и «Файеркроу»? Бесс все еще заперта в трюме!

— Ты не успеешь вовремя добраться до них! — сказала она.

Она была права. Их лучшая возможность — поднять тяжеловооруженную «Ярость» в воздух. «Кэтти Джей» и «Файеркроу» находились на другой стороне лесистого холма, за глубоким снегом. Но дорога отсюда до посадочной площадки была опасно обнажена, и он спросил себя, не должны ли они рассеяться между деревьями, а не оставаться в деревушке. Тогда, однако, мост останется незащищенным, а также Крейк и другие внутри, и…

— Фрей, сейчас! — рявкнула Самандра.

Экипаж выжидающе глядел на него. Он принял решение. Любое решение лучше, чем никакое.

— Нам нужно добраться до посадочной площадки и поднять «Ярость» в воздух, — сказал он начальственным голосом. — Все остальные должны окопаться здесь на случай, если они придут за нами.

Бри округлила глаза, схватила его за руку и потащила к дороге. Он услышал, как Сило пролаял приказы, распределяя экипаж по оборонительным позициям.

Три императора. Три корабля, и кто знает, сколько на них пушек и людей? Фрей и его команда узнали кое-что, чего им не следовало знать, и пробужденцы собирались сделать все, чтобы они не рассказали об этом никому.

Фрей и Самандра пробежали деревушку, их ботинки хрустели по снегу. Дорога прорезывала бесцветный ландшафт, виляя между крутых откосов. На откосах слева рос лес из голых деревьев; справа деревья были вырублены, оставив место лугам.

Фрей уловил, как что-то появилось в крутящейся белой пелене. Громоздкая серая тень опускалась в сторону лугов. Судя по очертаниям, военный транспорт, набитый стражами, или наемниками, или теми и другими.

— Малвери, — прокричал он, перекрикивая рев моторов. — Они идут к вам с юга. Скажи Сило!

— Есть, кэп, — сказал Малвери так равнодушно, что Фрей приободрился. Он всегда верил в свой экипаж, в их способности и силу воли. Сило был хорошим предводителем; он оставил их в надежных руках. Независимо ни от каких случайностей, они могли победить. Возможность есть всегда. Он должен в это верить.

— Фрей! Воздух! — Самандра остановилась, указывая на небо. Прямо перед ними, от посадочной площадки, появился еще один призрак, стремительно принимавший форму. Он вылетал из мглы, ровно и непрерывно снижаясь.

Фрей остановился рядом с Самандрой и посмотрел на подлетающий корабль, стараясь понять, с какой опасностью они столкнулись на этот раз. Еще один транспорт, собирающийся высадить солдат?

В это мгновение порыв ветра сдул снежную пелену, и он увидел его.

Сердце Фрея екнуло. Корабль висел в небе, как огромная хищная птица.

«Бестерфилд Стервятник». Военный штурмовик. И они прямо на его пути.

Он почувствовал, как Самандра врезалась в него, и тут многоствольные пулеметы «Стервятника» открыли огонь. Он и Самандра упали в огромный сугроб, и залп разорвал воздух там, где они стояли, подняв длинное облако снежной пыли. «Стервятник» пронесся над ними, следуя за дорогой в деревню.

Фрей обнаружил, что лежит на спине на склоне холма, Самандра лежит на нем, и ее лицо в дюймах от его. Несмотря на все, ее нежное теплое тело расшевелило его, и Фрей невероятно обрадовался, обнаружив, что еще на что-то способен.

— Э, добро пожаловать, — сказал он.

— В твоих мечтах, пират, — сказала она, скатилась с него и прыгнула на ноги.

— Эй, Крейк тоже пират, — сказал он и вытащил себя из сугроба.

Он огляделся, но в этой снежной мгле ничего не было видно. Он даже не знал, в каком направлении посадочная площадка. Он повернулся. Слишком легко заблудиться, когда вокруг все белым-бело.

— Куда идти?..

Она зажала ему рукой рот. Многоствольные пулеметы опять начали стрелять. Раздался треск разбиваемых стекол и стук падающей черепицы — «Стервятник» открыл огонь по деревне. Фрей мгновенно потерял все чувство юмора.

До них донеслись голоса, выкрикивающие приказы. Солдаты или стражи, идут с другого направления. Он мельком увидел серые фигуры, скользящие вниз. Пробужденцы уже на дороге. Фрей и Самандра слишком медлили, их отрезали от посадочной площадки.

Самандра схватила его и потащила на северный склон. Они вскарабкались по нему и нырнули в обнаженный лес за несколько секунд до того, как на другом склоне появилась армия.

Сило, склонив голову, пробежал через кухню. Окно взорвалось, осколки стекла полетели внутрь; столешница треснула, на ней образовались зарубки; плита закачалась и зазвенела, словно стала дырявой, как решето. Он нырнул под прикрытие косяка и врезался в Малвери, державшим руки над головой.

— Чертовски неспортивное поведение! — проорал Малвери, перекрикивая рев многоствольных пулеметов. — Почему бы им не выбрать врага своего размера?

Юмор висельника прошел мимо Сило. Для муртианина выживание — серьезное занятие. Он быстро оглядел комнату в поисках лучшего укрытия, прикинул углы обстрела, изучил все, что могло помочь ему. Много лет он провел в Самарле, сражаясь за Сопротивление, и приобрел талант выживать в самых отчаянных ситуациях, а эта была похожа на худшую из них.

— Еще один! — крикнула Ашуа, скорчившаяся у окна на дальней стороне дома; он видел ее через открытую дверь. — У них два боевых корабля!

«Два. Мать. Они расстреляют нас с двух сторон».

— Солдаты! Подходят через луга! — крикнула Джез.

Сило прислушался. Первый корабль повернул и начал стрелять по другому зданию. Он завис над двором, поливая свинцом дома, окружавшие его. Сило решил, что пилот не знает в точности, где они, и поэтому обстреливает все вокруг, надеясь выдавить их наружу.

Он поторопился через дверной проем в гостиную и присел на корточки рядом с Джез. Она и Ашуа укрылись за соседними окнами, наблюдая за южным склоном, где кончались луга и земля опускалась, чтобы встретиться со зданиями. Справа от них находился генератор деревушки, соединенный трубами с большой цилиндрической цистерной с горючим.

По лугам бежали серые фигуры с винтовками. Дюжины серых фигур.

— Как только они подойдут поближе, шмаляйте, — сказал он.

— Я могу выйти наружу, — сказала Джез. Она угрожающе посмотрела на него голодными глазами и оттянула губы назад, обнажив зубы. — Я могу оказаться посреди них.

Он почувствовал, как его захлестнула волна отвращения при виде дикого плотоядного выражения на ее лице.

— Джез, держи свою позицию. Ты нужна мне здесь.

Она долгое мгновение смотрела на него, потом вернулась к окну. Его охватило облегчение, когда она отвела от него взгляд. Ни мужчина, ни женщина не могли напугать Сило, но Джез… она была особенной. Она затаскивала тебя туда, где живут сны и ночные кошмары. Там храбрость вообще ничего не значила.

— Солдаты! Идут к нам по дороге! — крикнул Малвери, держа руку на ухе, на котором висела клипса.

Черт побери. Слишком много мест, которые надо защищать. Слишком много врагов. Если пробужденцы захватят двор, не останется дороги наружу, они не смогут отступить к деревьям на севере. Он должен остановить их.

— Док! — крикнул он, направляясь к лестнице. Малвери выбежал из комнаты и присоединился к нему. — Вы, обе, не двигайтесь, — на ходу крикнул он Ашуа и Джез. — Мы должны удержать линию!

Харкинс, Пелару и Колден Грудж занимали позицию вдоль южного края деревушки; спрятавшись посреди зданий, они ждали солдат. За имеющееся время Сило не сумел придумать ничего лучше. Они и так слишком широко рассредоточились; сейчас им придется рассредоточиться еще шире.

Он открыл дверь дома и выглянул наружу. Грохот корабельных пулеметов заставил его вздрогнуть. Пули уничтожали хлипкие стены сарая, как раз сейчас с треском обрушилась крыша. Сверху, над штурмовиком, висел еще один такой же корабль. Два «Стервятника» сразу. Экипаж стал похож на мышей, прячущихся от кота. Второй штурмовик выстрелил по дому, в котором находилось устройство Кайна. Стекла гостиной разлетелись вдребезги; атака превращала камень и снег в пыль.

Малвери прислонился к нему, поднял дробовик и прицелился в первого «Стервятника». Сило поймал дуло рукой.

— Ты не сможешь ничего ему сделать, — сказал он. — Только навлечешь на нас его огонь.

— Тогда где же Грудж и его чертова пушка? — разочарованно пропыхтел Малвери.

Сило сам хотел бы знать ответ на этот вопрос. Но Грудж был умен. Он никогда не выдаст свою позицию, пока не будет уверен, что его не убьет ответный удар.

«Но лучше не ждать так долго, — подумал Сило и выскользнул за дверь. — Иначе негде будет прятаться».

Именно тогда, когда, по мнению Крейка, дела не могли пойти хуже, свет погас.

— Ну, только этого мне и не хватало, — еле слышно сказал Плом.

Крейк дал глазам привыкнуть к темноте. Они находились в коротком коридоре, из которого вели три двери. Большое окно в конце коридора глядело через провал на деревушку. Облака и снег были настолько плотными, что можно было забыть о том, что еще стоит день. Теплый свет электрических ламп сменился серым холодным сиянием, лившимся снаружи; к углам прилипли тени.

Дом молчал, зато издали слышался рев моторов, треск пулеметов и грохот падающих стен. На дальней стороне разлома еще горело несколько огоньков. Возможно, связь между генератором и особняком уже прервана, некоторые кабели непредумышленно разрезаны этим бессмысленным разрушением. Ему хотелось в это верить. Все лучше, чем думать, будто императоры сделали это специально.

Он вытащил серьгу из уха. Нужно полностью сконцентрироваться на своей задаче, и он не сможет это сделать, если будет беспокоиться о других. О Самандре. Она была самым умелым человеком из всех, кого он знал, женщиной, для которой ни один вызов не казался слишком суровым, супергероиней, одолеть которую было невозможно. Но он все равно боялся за нее.

— Может быть, мы должны вернуться в комнату, — прошептал Плом. Ему ужасно не хотелось выходить из комнаты, которую они превратили в ловушку, и он искал повод вернуться в нее. Как и большинство демонистов, он чувствовал себя бессильным вне своего святилища.

Кайн задрал голову вверх и посмотрел на потолок.

— Мы не можем поймать всех троих, — сказал он. — Сначала нам придется разобраться с двумя.

— Разобраться?

Кайн вытащил вытащил крупнокалиберный револьвер и уставился на Плома своими зелеными, слегка светящимися глазами.

— Убить, — сказал он.

Плом сглотнул и кивнул. Одетый с ног до головы в облегающие медные доспехи, рыцарь Центурии казался не человеком, а безликой силой, неподверженным никакой слабости. Во всяком случае, Крейк на это надеялся. Он провел несколько дней с Кайном во время их приготовлений и обнаружил, что тот невероятно умен; однако он все еще не знал, что за человек скрывается под металлом. Как и многие из элитных воинов эрцгерцога, Кайн показывал публика фасад, за который было трудно проникнуть.

Рыцарь Центурии опять поглядел на потолок.

— Они держатся вместе, — сказал он. — Я надеялся разделить их и взять каждого поодиночке. Но, может быть, так даже лучше.

Сверху послышался громкий треск. На половицу ступила нога. Крейк почувствовал, как что-то холодное прошло по позвоночнику.

— Я слышу только одного, — с надеждой сказал Плом.

— Но я вижу троих, — ответил Кайн. — За мной. — Он пошел по коридору, мимо разинувшего рот канцлера.

— Он может видеть их? Через этот чертов потолок? — прошипел Плом Крейку.

Крейк не знал. Трудно было сказать, сколько в Кайне настоящего и сколько иллюзорного. Неужели Кайн зачаровал окуляры своей маски и мог видеть сквозь твердые объекты? Или он видел их демонические ауры? Тепло их тел? Если так, то от его мастерства в Искусстве захватывало дух. Но это легко могло оказаться каким-нибудь трюком, который он выдавал за чудо.

Вслед за идущим впереди Кайном, они прошли через особняк. С объемистыми рюкзаками на спине трудно двигаться бесшумно, но ковры приглушали их шаги. Все чувства Крейка обострились. Настроенный на демонов, он остро чувствовал присутствие императоров, хотя бы и невидимых. Он ждал паранойю и панику, пока их не было, но это не делало тени менее угрожающими.

Рот был полон тонкого кислого вкуса страха. Три императора. Борьба с ними — самоубийство. Или нет? Он вспомнил тот раз, когда оказался лицом к лицу с одним в коридоре опустившегося транспортника пробужденцев. Тогда он съежился и хныкал, охваченный беспредельным ужасом. Он не хотел бы столкнуться с этим опять. Кайн сказал, что они способны убить человека своей силой, и Крейк ему верил.

Но он не хотел умирать. Не сейчас, когда в его жизни так много всего, ради чего стоит жить.

Человек, который два с половиной года назад поставил ногу на палубу «Кэтти Джей», был негодяем. Преследуемый, пронизанный чувством вины, он повернулся спиной к Искусству и хотел только убежать. С тех пор все изменилось. Он участвовал в нескольких важнейших событиях за всю историю Коалиции. Он видел вещи, о существовании которых и не догадывался. Благодаря необходимости и приключениям, он узнал об Искусстве больше, чем мог бы узнать из книг.

И он встретил женщину, в которую влюбился, хотя никак не ожидал, что кого-то полюбит и что кто-то полюбит его в ответ. Наглую, вульгарную, чудесную женщину, которая впервые заставила его почувствовать, что в мире есть нечто более интересное и возбуждающее, чем демонизм.

Вот почему сегодня он должен выжить. Три императора? Да он их всех побьет. И будь он проклят, если умрет сегодня, именно тогда, когда дела пошли хорошо.

Кайн поднял руку, приказывая им остановиться. Они находились в салоне, вдоль стен которого стояли низкие диваны, клавесин, карточный стол и доска для «Замков». Справа от них, за решеткой каменного камина, слабо мерцал огонь, наполняя комнату теневыми фигурами. Помимо двери, через которую они вошли, в салоне находились еще две открытые двери, выходившие в темные мрачные комнаты.

— Здесь, — сказал Кайн и жестом приказал им спрятаться.

В комнате, достаточно большой и загроможденной мебелью, было где укрыться. Плом юркнул за клавесин. Кайн занял положение за одной из дверей — предположительно за той, через которую, как он ожидал, пройдут императоры. Крейк сдвинулся за большой диван и встал на колено. Так будет легче быстро встать с тяжелым рюкзаком на спине.

— Как только они войдут в комнату, — прошептал Кайн. — Бейте по ним всем, что у вас есть. — Из-за странных гармоник, окружавших его голос, Крейку показалось, что слова выходят из его собственной головы. — Начните с скримеров, потом демпферы. Я позабочусь о двоих из них. Последнего мы схватим при помощи генераторов гармонических дуг.

«Я позабочусь о двоих из них». Почему он так уверен в себе? Что они все знают об императорах, на самом деле?

Ну, императоры гибнут, если им открутить голову. Он видел это собственными глазами. Так что человек вроде Кайна вполне способен позаботиться о них. Быть может, его пушка чем-то таким зачарована.

Быть может.

Наступила тишина, только слабые звуки боя плыли к ним через разлом вместе с тихим свистом горного ветра и хныканьем огня в камине. Демонисты не двигались, и в них начало скапливаться напряжение. Крейк выглянул из-за края дивана и вгляделся в затененную комнату за дверным проемом. И тут к нему начал подкрадываться страх, лежавший далеко за пределами того, что может выдержать сознание человека. Крейк уставился в темноту, как испуганный ребенок, полностью уверенный, что там затаились чудовище.

Тень двинулась. Он застыл. Его измученное воображение? Он напряг глаза.

Горящее полено щелкнуло, словно в камине выстрелили из револьвера. Крейк вздрогнул, но не так сильно, как Плом. Испуганный политик привстал, едва не вскочив на ноги, и замахал руками, когда тяжелый рюкзак угрожающе навис над ним. Покачнувшись, Плом опять опустился на колени, пытаясь удержать равновесие. Рюкзак тянул его вперед, так что Плом вытянул руки и оперся о клавесин. Но едва руки коснулись музыкального инструмента, как тот задвигался, ножки заскрипели по паркетному полу, все струны отозвались разом и зазвучала дьявольская какофония.

Наконец скрип и звон растаяли, наступила потрясенная испуганная тишина. Никто не осмелился двигаться или дышать. Глаза Плома стали круглыми, как очищенные яйца.

Казалось, что тени на другой стороне дверного проема стали плотными, словно патока.

А потом пришел ужас.

Он набросился на Крейка с почти физической силой, мертвой хваткой повиснув на его плечах. В грудь ворвалась паника. Рот пересох, в ушах зазвенело, сердце забилось, как безумное. Темнота в комнате превратилась в гавань тысячи страхов, но ни один из них не был больше того, что ждал за дверным проемом. Он ощущал такое плотное зло, что его капли падали из воздуха на пол.

Он должен бежать. Это отчаянно необходимо, и в его голове билась одна-единственная мысль: бежать, бежать от невидимого зла. Но он не мог пошевелиться. Все его мышцы обмякли. Клавесин опять загрохотал, и Крейк увидел, как Плом отчаянно взмахнул руками. Канцлер попытался встать на ноги, не сумел, упал на пол и неловко свернулся в клубок, его рюкзак выглядел защитной раковиной. Даже Кайну не помогло все его зачарованное оборудование. Рыцарь Центурии отшатнулся от дверного проема, обхватил себя руками и упал, ударившись о стену.

«Нет помощи. Нет надежды. Никто меня не спасет».

Крейк опустился на четвереньки и вцепился в паркетный пол. Пальцы запутались в одном из многих кабелей и проводов, окружавших его; что-то металлическое выскользнуло у него из-за пояса и с громким звяканьем упало на пол. Он содрогнулся от шума. «Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, только бы они не заметили меня».

Им даже не нужно входить в комнату. Им нужно только знать, где находится их цель. Как он может сражаться с чем-то подобным? Как он может даже пытаться?

Страх усилился. Грудь стиснула невидимая веревка, сердце билось о ребра. Было трудно вдохнуть.

«Они могут убить тебя, только подумав об этом».

Потекли слезы, зрение затуманилось. Он посмотрел между рук и увидел предмет, выпавший из-за пояса. Металлическая сфера, подсоединенная проводами к батарее, висевшей на поясе.

Демпфер.

Он слышал в голове слова, но они ничего не значили. Он упал на бок, он больше не мог поддерживать себя. Сквозь щель в диване он мог видеть проем, находившийся в конце освещенной комнаты. Там что-то двигалось, темная фигура скользила через тень.

Демпфер.

И тут, вдруг, слова прорвались через туман в его мозгу, и он нашел их значение. Демпфер. Он может остановить страх. Он может прогнать это непереносимое чувство.

Предприняв монументальное усилие, он повернул голову. Его щека прижалась к полу. Демпфер лежал в полуметре от него. Из демпфера торчала маленькая круглая кнопка. Он попытался поднять руку и не сумел. В нем не осталось силы. Спасение лежало прямо перед ним, но он не мог добраться до него.

«Они идут они идут они идут».

Он хотел, чтобы его вырвало. Он хотел обмочиться. Слезы текли из глаз. Тело дрожало, кости превратились в желе. Сердце билось так быстро и так сильно, что каждый его удар вызывал смертную боль.

«Схвати, — сказал он себе. — Схвати его».

На периферии зрение начало тускнеть, на его краях собрались искорки. Он не мог двигаться. Так жестоко умирать, когда он так счастлив, когда у него есть…

Самандра.

И он увидел ее, она словно пуля пронеслась через его сознание. Самандра, жизнерадостная, прекрасная, кипящая жизнью. Самандра.

Он стиснул зубы, тело задрожало, рот оскалился. Он ее не отдаст. Не отдаст. Не отдаст!

Внутри него взметнулась волна, наполовину состоящая из ужаса и наполовину из ярости; он вытянул руку и ударил по кнопке демпфера.

Результат превзошел все ожидания. Сфера завибрировала и затряслась, издала низкое жужжание и обнулила смесь окружавших их гармоник. Воздействие императоров мгновенно исчезло, забрав с собой вес, придавивший его тело. Веревка, сдавившая его грудь, лопнула, и он с наслаждением вдохнул воздух.

Но, хотя он больше не чувствовал силу императоров, его собственные страх и ужас никуда не делись. У него оставалось несколько секунд до того, как демпфер выключится. Запаниковав, он пошарил на поясе, нащупал скример и нажал на кнопку. Воздух прорезал бешенный крик: дикие гармоники стеганули дом. Из соседней комнаты раздался вой императоров, их голоса слились в один холодный животный визг.

В его нынешнем состоянии это уже было чересчур. Все мысли о том, как победить врагов, исчезли; он хотел только убежать от них. И, даже не посмотрев на своих товарищей, Крейк вскочил на ноги и побежал, побежал, побежал.