Туз Черепов

Глава 40

Корень храбрости — Ворота — Невоспетый герой — Приказы — Новоприбывшие

— Ворота! Они открыли ворота!

Крик эхом пронесся по улицам, поливаемым ружейным огнем. Узкие улочки и дворы, окружавшие дворец эрцгерцога, кишели людьми и совсем не людьми. Массивные фигуры метались под дождем, скрежетали металлические конечности. Фрегаты низко нависли над головой, их огромные корпусы заполнили серое небо, причальные концы свешивались, как усы сома. Они не бомбили дворец; его содержимое было слишком ценным. Но они могли высадить стражей за позициями защитников.

— Сюда! — крикнул кто-то, солдаты Коалиции бросились в том направлении. Крейк побежал по переулку, его толкали со всех сторон. Казалось, мир стал слишком маленьким. Его окружал крошечный пузырь реальности; за его пределами все было приглушенным и сомнительным. Время от времени рядом с ним появлялись Самандра, Малвери и Ашуа, но потом он быстро терял их в потоке солдат. Чаще он видел Груджа и, иногда, Селерити Блейн — мокрые белые локоны и суженные глаза на лице львицы.

Ружейный огонь резко остановил его у угла переулка. Он вжался в мокрый камень и заглянул во двор. Пробужденцы засели в его дальнем конце и стреляли из-за статуи Кендрика Аркена, первого эрцгерцога. Еще больше их просачивалось через арку. Рыцари Центурии не остановились; они вбегали во двор и быстро укрывались кто за чем мог. Он увидел, как его любовница бежит и перекатывается; тут же заговорили ее дробовики. Он увидел Селерити Блейн, потрясающе быструю, ее пистолеты выплевывали пули, которые они ели с ружейного пояса. Последним появился Колден Грудж, и его огромная автопушка сразу загудела, пробивая дыры в атакующей толпе.

Он хотел быть храбрым. Он хотел вбежать туда, сражаться рядом с Самандрой, защищать ее. Но кое-что приковало его к углу. Он не мог выйти на открытое пространство, по которому летали все эти пули. Он не боец, и сражается не таким образом. Это ее область.

Он оглянулся, привлеченный топотом и звяканьем голема. Не Бесс. Этот голем был даже больше ее, массивный бронированный костяк, весь в заклепках и плитах. На его голове, маленькой и овальной, не было ни рта, ни носа, ни ушей. Только механические глаза сверкали из-под грозно нахмуренного лба.

Голем протопал мимо него, за ним другой, и они оба бросились во двор, не обращая внимания на пули. Один из големов отправился к арке, второй — к людям за статуей. Пробужденцы попытались бежать, но големы врезались в них как пушечные ядра. Под их гигантскими плоскими ступнями трескались кости; люди разлетались вправо и влево под ударами огромных кулаков. Один из диких ударов разбил ногу статуе, суровая фигура Кендрика Аркена рухнула на землю и разбилась на куски. К тому времени, когда пыль улеглась, во дворе не осталось ни одного живого пробужденца.

К нему подошел Малвери и сильно ткнул локтем в бой:

— Ты в порядке, приятель?

— Да, — сказал Крейк. — Просто… — он махнул рукой на двор. — Все это.

— Я знаю, — сказал Малвери. — Мы с ними справимся, а? С големами на нашей стороне мы выметем их отсюда.

— И что потом? — спросил Крейк. — Что мы будем делать потом?

Лицо Малвери стало серьезным.

— Не имеет значения, — сказал он. — Просто делай то, что можешь.

Несмотря на гром и шипение дождя, они слышали удары бомб о землю и грохот далеких взрывов. Земля дрожала, когда на нее падала особенно большая бомба. Даже с этого утеса, высоко над городом, они чувствовали, через подошвы, мучительные содрогания города.

«Да, — подумал он. — Просто делай то, что можешь».

Он боялся, и не только за себя. Они смогли выбить из дворца захватчиков, но они не могли делать это вечно. Только не с этими фрегатами над головой. Пробужденцы могут высаживать войска им на голову хоть весь день, и, если сопротивление окажется слишком сильным, они забудут о том, что хотели сохранить сосредоточие власти Теска и начнут его бомбить. Они уничтожат големов и обрушат стены.

«Не думай об этом. Думай о том, что делать сейчас».

Но он не мог. У него не было способности товарищей по экипажу не обращать внимания на последствия и жить мгновением. Он часто завидовал им. Они были такими беспечными перед лицом опасности.

В чем он, корень храбрости? Искусства забывать то, что ты потеряешь, если не повезет?

К ним присоединилась Бесс; она, шаркнув ногами, остановилась рядом. Бесс приволокла мертвого стажа, держа его за ногу, как маленькая девочка куклу. Свернутая набок голова, фиолетовое и ошеломленное лицо.

— Брось его, Бесс, — сказал Крейк, которого чуть не стошнило. Бесс проигнорировала его, все ее внимание было обращено на големов во дворе. В их присутствии она казалась застенчивой и робкой. Они пугали ее.

Появилась Ашуа, худая и промокшая. Она сражалась с пробужденцами на улицах города позади них. Бой закончился, но только временно. Чем сильнее они хотели отогнать пробужденцев, тем больше их приземлялось. Многие отряды Коалиции были отведены назад для защиты дворца, в котором укрылся эрцгерцог. Остальные, оставшиеся в городе, должны были помешать наземным силам пробужденцев подняться к воротам дворца.

— Если они захватят большую дорогу из города во дворец, они смогут привести бронированные повозки и хрен знает что еще, — проворчал Малвери. Он шлепнул Фрея по плечу. — Пошли. Предстоит еще много сражаться.

Они, вслед за остальными, быстро пошли через двор к воротам, охранявшим улицы, которые выходили на вершину утеса. Впереди шли рыцари Центурии. Самандра нашла взглядом Крейка прежде, чем исчезла под аркой. Крейк бы хотел, чтобы она была рядом с ним, но он понимал. У нее есть работа, которую надо сделать. Дело слишком важное, и она не может нянчиться с ним, как с ребенком.

У ворот шел ожесточенный бой. Через арку проходила узкая дорога, по обе стороны которой находились конюшни и магазины. У самых ворот стояли сторожевые башни, у подножия который кипела сама жестокая схватка. Толпа пробужденцев пыталась пробиться вверх по дороге, подавив защитников числом. Выплескивали огонь дула винтовок; воздух был наполнен треском револьверных выстрелов; кричали люди.

Над головами завис штурмовик пробужденцев, выбиравший цель для удара по силам Коалиции. Появилось еще больше рыцарей Центурии: Элдрю Гриссом — вокруг него вился пыльник, ножи сверкали — и Граниэл Трейт, Кувалда. Подошли големы и принялись размазывать людей о стены. С ними пришла Бесс, не обратив внимания на команду Крейка остаться. Сражение манило ее слишком сильно.

Крейк, не выходя из-под прикрытия зданий, передвигался по улице короткими перебежками. Его потная ладонь сжимала рукоятку револьвера. Ашуа держалась рядом с ним. Он сомневался, что мог быть спокоен рядом с ней. Голова говорила, что ей нельзя доверять, что она может быть на стороне врага. Но очень трудно ненавидеть того, кто еще вчера был другом. И в нем было слишком много сочувствия, слишком большая склонность к неуверенности в себе.

Кроме того, сейчас и без того много забот, зачем еще придумывать лишние.

За их спинами, у входа на улицу, появилась пара стражей. Крейк заметил их только потому, что смотрел назад, на Ашуа. Он выкрикнул предупреждение, направил на них револьвер и трижды выстрелил. Два стекла разлетелись вдребезги, соседний дверной косяк получил тяжелую рану. О врагах из плоти и крови позаботились другие солдаты Коалиции.

— Когда это все закончится, я научу тебя стрелять из этой штуки, — пробормотала Ашуа и проскользнула мимо него, чтобы идти впереди.

Крейк почувствовал, как густо покраснел. Он легко бы перенес такое от Малвери, но казалось неправильным, что к нему пренебрежительно относится тот, кого совсем недавно обвиняли в предательстве. Он ожидал немного большей скромности от того, кто хотел вернуть его расположение; однако, в любом случае, скромность не входила в число добродетелей Ашуа.

Заныли моторы — штурмовик, висевший наверху, начал атаку, — и сверху послышалась барабанная дробь пушечного огня. Разлетелось стекло, вспучился камень, раскололось дерево — штурмовик начал обстреливать улицу. Несколько солдат Коалиции, к своему несчастью не успевшие укрыться, заплясали и запрыгали, когда на них обрушился свинцовый дождь. Один из големов — несомненно, цель обстрела — с металлическим визгом отлетел в сторону и остался лежать на камнях мостовой разбитой, исковерканной грудой.

Крейк опять вжался в стену и закрыл уши руками. Он и раньше бывал под обстрелом, но Саккан не походил на это. Шум, движение и ужас подавляли.

Потом громыхнуло «бум-бум-бум». Автопушка. Нос штурмовика взорвался и изуродованный остаток врезался в соседнюю крышу. Люди бросились врассыпную, когда дом накренился и рухнул на улицу лавиной из кирпичей и черепицы. В воздух взметнулась пыль, огромное облако заволокло ворота.

Малвери зашелся от смеха.

— Похоже, они забыли о Грудже! — крикнул он. Пробегавшие мимо солдаты улыбнулись и побежали к воротам, используя облако пыли как прикрытие. Крейк поискал глазами Бесс, но не нашел ее. Используя короткую передышку, он стал перезаряжать револьвер.

Он все еще стоял, нагнувшись и засовывая последний патрон, когда на него обрушился ужас.

«О, нет, — подумал он. — Они здесь».

Ружейный огонь позаикался и сменился тишиной. Мрачная решимость на лицах превратилась в жалкий страх. Обычно отважный Малвери стал пятится, хныкая как младенец. Ашуа свернулась в комок и обняла себя руками.

Рука Крейка поползла к груди. Он почувствовал холодное прикосновение металлического амулета к коже. Одного из устройств, которые он и Кайн разработали для защиты от силы императоров.

«Не работает, — подумал он, когда паника схватила его. — Амулет не работает!»

Ноги ослабели, и он покачнулся. Он вытянул руку, чтобы сохранить равновесие, но подвели колени. Вес неудачи обрушился на него и повалил на землю. Все, ради чего они рисковали в особняке Тарлоков, смерть Джез и Пелару, мечты кэпа о спасении возлюбленной — все оказалось напрасным. Знание, которое они добыли об императорах, не означало ничего. Потому что амулеты не работали.

Что-то задвигалось в облаке пыли. По луже зашлепали ноги в тяжелых ботинках. Из дождя и крутящегося мрака появилась фигура в маске и плаще, одетая с ног до головы в черное.

Голем затопал по улице, направляясь к императору. Тот поднял руку в перчатке и схватил голема; через мгновение на землю упала куча обломков.

«Мы не можем сражаться с ними. Только не с императорами. Мы не можем победить их!»

Крейк заметил Самандру на другой стороне улицы; она вжалась в стену там, где сражалась. Она была едва видна на краю оседающей пыли, ее лицо было перекошено страхом. Ее вид глубоко поразил его. На этом лице никогда не было страха, эти глаза никогда не были такими широкими и испуганными. Она была такой сильной и умелой, намного сильнее его. То, что ее сделали беспомощной, он воспринял как оскорбление понятия «благопристойность».

Амулет на груди Крейка стал холодным. Холодным, как лед. На самом деле похолодело все его тело.

В точности как тогда, когда он использовал свой зуб. Потому что демон в медальоне высасывал из него жизненную силу.

Потому что медальон работал.

Он нашел силу, сам не зная где. Его страх был не сверхъестественным. Он был таким сильным только потому, что он, ошибочно, приписал его воздействию императора. Нет, это честный человеческий страх, и его можно преодолеть.

Не сводя глаз с Самандры, он сжал зубы и заставил себя двигаться. Усилие казалось огромным, расстояние непреодолимым. Но, каким-то образом, он встал на колени, а потом на ноги.

Император медленно повернул к нему голову, вперив в него свой смертоносный взгляд. Крейк поставил одну ногу перед собой, потом другую. Горло пересохло, мускулы дрожали. Все равно, что идти против течения. Но он пошел, медленно пошел по улице. Пошел к императору.

Облако пыли уже начало рассасываться, его смывал дождь. За первым императором появился второй. А за этим шли пробужденцы, сотни солдат, вооруженных винтовками. Они ждали, когда облако полностью рассеется, чтобы убедиться, что их враги не в состоянии сражаться. И убить беззащитных противников.

Император протянул руку к поясу, вынул длинный черный кинжал и решительно пошел к Крейку, собираясь убить его; мокрый плащ бился вокруг него. Вид черной фигуры, несущейся к нему, понимание, что ему осталось несколько секунд жизни, почти заставили Крейка оцепенеть от страха.

Почти.

Рука налилась свинцом, все чувства были затуманены. Он поднял револьвер и нажал на спусковой крючок. Раздался оглушающий выстрел.

Император дернулся и остановился на полушаге. Какое-то мгновение он только стоял. Потом отшатнулся и посмотрел на маленькую дыру в груди. Кровь из нее не шла.

Когда император опять посмотрел вверх, Крейк навел дуло револьвера на его пустой лоб и опять нажал на спусковой крючок. Голова императора дернулась назад, и он осел на землю.

Крейк вдохнул, потом выдохнул и почувствовал, как его страх превратился в жестокую и торжествующую ненависть. Он пристально посмотрел на второго императора и пошел через улицу прямо к нему.

Крейк никогда не видел, чтобы император проявлял неуверенность. Его враг оглянулся, в поисках помощи, вынул кинжал, но держал его не слишком уверенно. Императоры так сильно полагались на излучаемый ими страх, что у них не было никаких других способов сражаться; и вот перед ним человек, на которого его сила не действует. Крейк чувствовал, как его уверенность увеличивается с каждым шагом. Он уже убил двух императоров, даже трех, если считать того, который умер в магическом круге. Обычно ему мешала чрезмерная совестливость, но не сейчас, не с этими проклятыми тварями. Для него они были меньше, чем животные. Он испытывал глубокое удовлетворение, уничтожая их.

Император метнулся, но не к Крейку. Он бросился на другую сторону улицы, схватил за запястье Самандру и грубо вздернул ее на ноги. Через мгновение он обхватил ее рукой за шею, держа перед собой ее тело, как щит, и направил кончик кинжала ей в затылок.

Крейк остановился, как вкопанный. Император уставился на него, из-за Самандры были видны только его голова и рука. Лишенный языка, он не мог говорить, но его намерения были кристально ясны: «Подойдешь ближе, и я ее убью». Их разделяло метров пять: слишком далеко, он не успеет добраться до нее прежде, чем император пустит в ход кинжал. Самандра хныкала, едва стояла и не сопротивлялась — под влиянием императора все ее мужество исчезло.

Во время сражения мир Крейка казался маленьким и ограниченным; сейчас он сузился до единственного мгновения. Он осознавал очень многое: пульс на шее Самандры; биение своего сердца; падающий дождь и хищные глаза императора с желтыми радужными оболочками, как у сов. И он знал, что облако пыли стало разреженным, скорее похожим на туман, и стражи уже видят его, спрашивая себя, что за фигура объявилась посреди улицы. Они прицелятся в него и выстрелят; он упадет, и все будет кончено.

«Если только».

Крейк был тщательным и вдумчивым человеком; он всегда рассчитывал последствия и презирал безрассудство. Но в это мгновение он понял, что означает быть таким, как кэп, Пинн или даже Малвери. Ничего не знать о будущем, полностью отвергнуть его, действовать безрассудно и инстинктивно, как животное. Просто действовать, и ничего больше.

Одним быстрым движением он поднял револьвер и выстрелил. Голова императора дернулась назад и ударилась о каменную стену за его спиной. Потом он сполз на землю, мертвый.

Как только влияние императора исчезло, лицо Самандры прояснилось. На лице вместо страха появилось изумление. Она посмотрела на труп у своих ног, потом на Крейка, который все еще держал револьвер, направленный в ее сторону; выражение ее лица стало таким же потрясенным, как у него.

— Хороший выстрел, — сказала она.

Внезапно над головой послышался рев маршевых двигателей; горячий нисходящий поток обдул их и стегнул по улице, сдувая остатки пыли. Треуголка Самандры заколебалась, готовая улететь, и девушка была вынуждена схватить ее. Потом Самандра толкнула Крейка к стене, прямо перед тем, как воздух наполнился пулями. Но пули полетели не в них; они были направлены на ворота, где собрались пробужденцы. Крейк услышал крики стражей, на которых обрушился свинцовый дождь.

— Это «Кэтти Джей»! — проревел Малвери, перекрикивая рев моторов. Он с удовольствием рассмеялся и указал на небо: — Кэп вернулся!

Стражи пали духом. Их атаковали пулеметы «Кэтти Джей», императоры погибли, силы Коалиции вернулись к жизни. И они обратились в бегство, проскочили через ворота и побежали по дороге, ведущей с утеса. Фрей перестал стрелять, и солдаты Коалиции с громким хлопком захлопнули ворота. Механические запоры встали на место, вызвав радостные крики.

Крейк стоял на улице, шатаясь, потрясенный и ослабленный тяжелым сражением с императорами, а также демоном в амулете. Он прикрыл глаза от дождя и посмотрел вверх, но «Кэтти Джей» уже повернула, направляясь во дворец. Похоже, Фрей не заметил их внизу, среди развалин и побоища.

Пробегавший мимо Малвери хлопнул его по спине, за доком торопилась Ашуа.

— Пошли! — сказал он. — Давай посмотрим, что у кэпа на уме! — И он побежал по дороге, ведущей ко дворцу, разговаривая сам с собой. — Я знал, что кэп нас не бросит! — крикнул он, однако Крейк подозревал, что это неправда.

Рядом с ним появилась Самандра, ее глаза сияли.

— Может быть, это не самая плохая мысль, — сказала она, схватила его за руку и потянула за Малвери.

Когда голова перестала кружиться, Крейк какое-то мгновение страдал от легкого разочарования. Появление кэпа привело к тому, что его подвиги никто не заметил. Но это и есть жребий демонистов, предположил он: большинство их триумфов остается тайной для всего мира. В любом случае, он никогда не искал славы. А для него имеет значение только одно: женщина, которую он любит, роскошная и нахальная Самандра, вернулась обратно, словно и не уходила.

Она искоса посмотрела на него и благодарно улыбнулась. Признание, как один боевой товарищ другому. И этого было достаточно.

— Прекратить огонь! — рявкнул Кедмунд Дрейв, когда Малвери влетел во двор. — Прекратить огонь!

Солдаты неуверенно опустили винтовки. Пули мало что могли сделать бронированному брюху «Кэтти Джей», хотя и разбили некоторые из ее прожекторов. Теперь, когда его больше никто не атаковал, Фрей стал снижаться. Солдаты настороженно глядели на то, как разрисованный символами пробужденцев корабль медленно опускался в сердце дворцовой территории. Над головами висели еще два файтера. Один, никаких сомнений, «Файеркроу» Харкинса, что само по себе было достаточно невероятно. Но другой…

Неужели Пинн?

Самандра протиснулась мимо Малвери и солдат и подошла к Дрейву.

— Убедился, что они на нашей стороне? — презрительно сказала она. Дрейв только взглянул на нее и показал на кого-то за собой. У ворот двора появился Морбен Кайн, за ним шел эрцгерцог и его семья. Они ждали, на безопасном расстоянии, когда «Кэтти Джей» сядет на опоры.

— Это кэп! Он всегда возвращается к нам! — объявил Малвери Ашуа, словно говорил так все время. Он настолько обрадовался, что на мгновение забыл о прегрешениях Ашуа и осчастливил ее усмешкой. Ее ответная усмешка согрела ему сердце больше, чем он ожидал. Внезапно, вопреки всем ожиданиям, экипаж снова собрался вместе. Даже Джез, кстати.

Грузовая рампа опустилась. Сорок солдат и полдюжины рыцарей Центурии навели свое оружие. Многовато для одинокой фигуры, спустившейся на мокрые от дождя каменные плиты. Фрей, казалось, стал выше, чем тогда, когда улетел, и в его глазах было что-то такое, чего не было раньше.

Гром прекратился. Буря улетела, оставив за собой только проливной дождь. За пределами двора все еще бушевало сражение, падали бомбы, темные фрегаты бороздили мрачное небо. Но здесь стояла настолько глубокая тишина, что, когда Фрей остановился, они услышали скрежет каблуков по каменной плите.

Дрейв шагнул вперед, властно глядя на новоприбывшего.

— Капитан Фрей! — сказал он. — Именем эрцгерцога я принимаю командование над вашим кораблем. Эрцгерцог и его семья должны быть доставлены в безопасное место. Это высший приори…

Фрей сплюнул себе под ноги, настолько грубо показав неуважение к приказу, что Дрейв даже потерял дар речи.

— Это моя шхуна, и она полетит туда, куда я ее поведу, — сказал он. — И если у тебя нет пары лишних часов на то, чтобы выпытать из меня коды зажигания, — судя по тому, как идет сражение, у тебя них нет — лучше всего тебе заткнуть пасть и выслушать меня.

Дрейв чуть не лопнул от злости. Он глубоко вздохнул и, похоже, был готов наброситься на Фрея, но Самандра стукнула открытой ладонью по нагруднику.

— Дрейв, — сказала она. — Быть может на сегодня хватит быть придурком, а?

Дрейв выпучил глаза, его лицо покраснело, на виске запульсировала вена. Но хотя она была на полфута ниже его, она глядела на него сверху вниз. Дрейв проглотил свою ярость и шагнул назад.

Фрей с отвращением поглядел на него, потом с пренебрежением отвернулся и заговорил, обращаясь к толпе.

— Устройство азриксов находится на борту «Делириум Триггер», — сказал он, его голос разнесся над замолкшим двором. — Вот куда я собираюсь. Если я сумею захватить фрегат и выключить устройство, противокорабельные батареи Теска опять смогут работать. Я считаю, что сейчас над Теском находятся все суда пробужденцев, так что мы в силах уничтожить их внезапной атакой прежде, чем они смогут сбежать. После этого останутся только наземные войска и, я думаю, мы без труда справимся с ними. От вас мне нужно только одно: вы должны отбить у врага противокорабельные батареи и быть готовым пустить их в ход. У нас будет только одна попытка. Не облажайтесь. — Он обвел собравшихся солдат начальственным взглядом. — Вопросы?

Малвери почувствовал, как в груди поднялась волна гордости, и он не застыдился, обнаружив, что в глазах собрались слезы.

— Это кэп, — опять сказал он.

Солдаты беспокойно зашевелились, обмениваясь взглядами друг с другом. Наступило молчание, быстро ставшее гнетущим. Потом толпа раздалась, через нее прошел эрцгерцог и встал рядом с Дрейвом и Самандрой под дождем; его пламенно-рыжие волосы прилипли к черепу, капли стекали с аккуратной бородки. Он пристально посмотрел на Фрея. Фрей посмотрел на него в ответ.

— Ваша светлость, — сказал Дрейв. — Это может быть трюком, который должен заставить нас разделить силы. Необходимо вывести вас и вашу семью в безопасное место. Наша первостепенная задача — продолжение линии Аркенов.

Но эрцгерцог, не отрывая взгляд от Фрея, просто положил руку на плечо Дрейва.

— Нет, старый друг, — сказал он. — Если мы проиграем здесь, мы проиграем везде. Я не оставлю свой народ на милость демонов.

Он шагнул вперед и заговорил громче, обращаясь к Фрею:

— Берите столько людей и големов, сколько вам надо. С вами пойдут и некоторые из моих рыцарей. Мы позаботимся о делах на земле. — Потом он повернулся и обратился к своим войскам, его голос стал еще громче. — Битва еще не проиграна! Еще есть надежда повернуть поток! Будете ли вы сражаться с нами? Будете ли вы сражаться за Теск, за Коалицию, за ваших матерей, братьев и друзей?

Одобрительный крик сотряс окна дворца. Малвери, переполненный мгновением, схватил Ашуа в объятья и изо всех сил прижал к себе. Она удивленно вскрикнула, когда ей чуть не сломали кости и, выбив из легких воздух, опустили обратно на землю.

— Я иду с тобой! — крикнула Самандра Фрею.

— Я тоже тебе понадоблюсь! — сказал Крейк, торопясь через толпу. — И Бесс! И один из этих! — Он поднял повыше тусклый медный амулет. — Мое оборудование все еще внутри, верно?

— Если ты собираешься схватить Тринику, я тоже буду тебе нужен, — сказал Кайн. — Мы приведем големов.

Многие другие вызвались добровольцами, даже больше, чем было необходимо. Фрей оставил Сило выбирать из них. Он обнял сначала Крейка, потом Малвери, который широко ухмыльнулся и засмеялся, заключая его в медвежьи объятия.

— Спокойнее, приятель! — сказал Фрей. — Мне нужны все мои ребра. — Когда Малвери отпустил его, Фрей спросил: — Ты тоже идешь?

Малвери извиняюще тряхнул головой:

— Хотел бы, кэп. Но от меня будет больше пользы внизу. Сегодня будет много раненых, и нужно заняться ими.

Фрей не стал спорить.

— А ты? — спросил он Ашуа.

— Думаю, что зависну с этим быком, — сказала она.

Фрей взглянул на Малвери.

— Она в порядке? — спросил он.

— Ага, — ответил Малвери. — В полном.

Фрей кивнул.

— Сило! — позвал он. Муртианин подошел. — Я беру с собой рыцарей Центурии, големов и демонистов. Ты присмотришь за этими двумя. Приведи мне их обратно целыми и невредимыми. — В глазах Сило появился вопрос, но Фрей был неумолим. — Они — мой экипаж, сказал он. — Я не могу доверить командование ими никому другому, кроме тебя.

Сило тяжело наклонил голову:

— Понимаю, кэп.

— У кого еще одна серьга? — спросил Фрей.

Малвери порылся в кармане, достал серьгу и протянул ее Сило.

— Похоже, она должна быть у тебя, — сказал он. — Давайте попробуем опять не потерять связь, лады?

С южной стороны двора послышался крик. Солдаты указывали на небо. Малвери поторопился туда, где уже собрались другие. Над стеной, на горизонте, показалась черная линия, отчетливо видная на фоне облаков.

Один из солдат приложил к глазу подзорную трубу.

— Корабль! — крикнул он. — Сотни кораблей!

— Остаток Флота? — спросил кто-то. — Не может быть, чтобы здесь были все суда!

— Нет, этих слишком много!

— Пробужденцы! Они привели подкрепления!

— Где они взяли так много?

Вперед выступил Морбен Кайн и вгляделся в небо механическими глазами.

— Это не Флот и не пробужденцы, — сказал он гудящим голосом, наполненным странными гармониками. Он опустил голову, капюшон упал ему на лицо. — Это самарланцы.