Ты и сам всё знаешь

Ошибка № 4 Одержимость

— Йенс Моро!

Имя пришло само. Дознаватель не мог вспомнить, откуда знает неприятного мужчину, сидящего на пассажирском сидении, но страх вперемешку с яростью пришёл сам собой. Убийца внушал ужас в прямом и переносном смысле. Псионик-иллюзионист с мерзкой ухмылкой и чёрными очками.

Даррет зачарованно смотрел на непроницаемые стёкла, лишь догадываясь, что прячет за ними Моро. Воспоминания крутились на кончике носа и дразнили дознавателя. Ближе. Ближе. Нужно сорвать эти чёртовы очки, чтобы убедиться в своей правоте.

— Польщён. Ты не забыл меня, Д-а-р-р-е-т Х-и-з… — тонкие губы расплылись в наигранной улыбке, а убийца потянулся свободной рукой в карман и достал пластиковый хомут.

— Руку привяжи к рулю. Как жаль, что наручники ты оставил дома. С ними удобнее. Знаешь, а ведь я тоже мечтал приковать её к себе… — Йенс наблюдал, как дознаватель послушно затягивает хомут на левом запястье.

— Крепче! — приказал псионик.

— И что же она сделала? — продолжал Моро. — Сбежала, прямо перед самой нашей помолвкой. Ну, поехали, кого ждёшь?

Холодный металл постучал дознавателя по виску.

Паромобиль недовольно зашипел и тронулся с места.

Днём Ной Арк совсем не такой, как ночью. В тёмное время суток горят газовые фонари и завлекательные аляповатые вывески. Бары, клубы экзотических танцев, театры, стремительно набирающее популярность кинозалы.

Изящные дамы в обтягивающих платьях, скрывающих достаточно, чтобы дать волю фантазии и демонстрирующих ровно столько, чтобы вызвать желание. Чувственные губки обхватывают мундштуки с тонкими папиросами. Рядом галантные кавалеры, держащие наготове зажигалки и мечтающие оставить даму в конце вечера в одних лишь перчатках и маленькой шляпке с вуалью.

Волшебное время, когда простые клерки превращаются в хищников, а кроткие секретарши в охотниц. Каждый с переменным успехом урывает свою добычу — жаркий секс, богатого ухажёра, любовь на всю жизнь или срамную болезнь.

Утром, яркая алая помада сменяется хмурой улыбкой и сдержанным макияжем. Зажигалки уступают место спичкам и дешёвым сигаретам, а, вместо ладошки прелестной леди, в руке висит тяжелый портфель с бумагами.

Временами ночи оставляют за собой более мрачный, кровавый след и горькое послевкусие. Тогда Даррет Хиз просыпается до рассвета от мерзкого звонка и начинает ловить таких как Йенс Моро, что бы следующей ночью псевдо-хищники и охотницы не пали жертвой настоящего чудовища.

Где Даррет его видел? На допросе? Откуда в груди засел этот ужас? И что, чёрт возьми, он прячет под очками?

— Все должно было быть по-другому. Девчонка провела меня, а потом и тебя. Ты тоже жертва, её безвольная марионетка. Безымянный инспектор по делам несовершеннолетних, — рука псионика снова скользнула под пиджак, но на этот раз в ладони появился нож.

— Помнишь его, дознаватель Хиз? Твой дружок!

Даррет бросил взгляд на оружие. В голове ничего не шевельнулось. Пустота. Словно на прошлое навесили тяжёлый амбарный замок.

— Не помнишь… — уголки губ убийцы нервно подрагивали, — я вот, напротив, до мелочей.

Йенс Моро с любовью погладил лезвие и ткнул пальцем в острие, так что на подушечке выступили алые капли.

— Теперь это последнее, что я помню. Это последнее, что увидел лаборант Найло. А ты… ТЫ, паршивый ублюдок, всё забыл! — псионик резко всадил нож в панель паромобиля по самую рукоять.

Дознаватель нервно сглотнул, посматривая на мужчину на соседнем сидении. Даже не видя его глаз за тёмными линзами, Хиз ощущал, какое безумие и злость затаились во взгляде.

Однако Йенс Моро быстро успокоился, погладил повреждённую панель и виновато пробормотал:

— Извини, надеюсь, ремонт не будет стоить целое состояние.

Он потянул за рукоять, но нож плотно засел в лакированном дереве. Псионик пожал плечами и оставил бесполезную попытку.

Чем дольше ехали, тем судорожнее Даррет соображал. Везти Моро к Эйри и сыну — ошибка. Воочию убедился в жестокости своего попутчика. Только как избавиться от него и не оставить собственные мозги на лобовом стекле Хиз не имел представления. С ним или без него, этот псионик найдёт жильё дознавателя и схватит любимых. Мужчина так легко принял незнакомку в свою жизнь и наградил особым статусом, что даже не удивился. Так надо, так правильно, так и должно быть.

— Зачем тебе кровь Эйри? — нарушил молчание Даррет.

— О, заговорил. Я уж думал, буду общаться сам с собой до конца нашего путешествия. Но я же не псих, — рассмеялся Моро. — Хорошо, что напомнил.

В ладони псионика появилась маленькая склянка с рубиновой жидкостью.

— Нектар богов, идеальный наркотик! Да ты и сам всё знаешь. Ты сам пропах девчонкой насквозь.

Большим пальцем Моро с лёгким хлопком сорвал заглушку с колбы, и по салону разлился будоражащий аромат. Хиз инстинктивно прибавил скорости, чувствуя нарастающий адреналин и возбуждение. Вместо дороги перед глазами появилась рыжеволосая девушка. Она лежала прямо на капоте, привязанная к паромобилю по рукам и ногам. Она, повернула голову к водителю и одними губами прошептала:

— Хочу тебя.

В своих фантазиях дознаватель тут же остановил машину. Двигатель медленно остывал, выбрасывая вверх шипящий пар. Но он не обжигал красотку, а лишь окружал мистическим ореолом.

Широко разведённые ноги, дрожали от предвкушения, а по бедрам стекали капли конденсата, смешиваясь с её собственным желанием.

— Возьми меня, Даррет!

Мужчина ослабил тугой ремень брюк, поглаживая возбуждённую подругу. Её руки натягивали прочные верёвки, но даже связанная и изнемогающая от вожделения, она всё равно была сильнее.

Мужчина разозлился на её всепоглощающую власть и грубо вошёл, больно схватив за бедра. Верёвки поскрипывали и глубоко впивались в нежную кожу при каждом движении. Ему хотелось показать, что не она решает. Он сам так захотел, он выбрал её. Даррет Хиз не пешка в игре псиоников.

— Конечно, не пешка, — ласково прошептала девушка. — Я никогда так не думала.

— Кто я для тебя, Сай? — он не сбавлял темп и продолжал жестоко иметь свою пленницу.

— Всё! Ты для меня всё!

Даррет не выдержал, в руке оказался тот самый нож, застрявший в панели. Быстрым движением срезал веревки, освободив руки девушки, и лёг на неё, зарывшись лицом в рыжих волосах.

— Нет, это ты для меня всё. Мой воздух, моя Сайджин Окс… моя Эйри.

Ладони взмокли. Наваждение прошло, так же внезапно как наступило. На капоте никого не было, а Хиз всё также вёл паромобиль на безумной скорости.

— Забористая вещь да? Только что я трахнул Сай в своей фантазии, и она просила ещё и ещё, — облизнулся Моро и поднёс пробирку к губам. — За здоровье семьи Хиз! Или кто вы там на самом деле?

На миг револьвер опустился. Псионик блаженно прикрыл глаза и расслабился. Этого было достаточного для Даррета. Он резко вдавил педаль тормоза до упора, и Йенс Моро со всего размаха упал вперёд, прямо на рукоять ножа. Псионик успел выстрелить, но водителя вовремя швырнуло на руль, и пуля угодила в дверь.

Моро лежал без движения на панели, а из разбитой переносицы текла кровь. Даррет потянулся за ножом, расшатал его, и глухо зарычав, выдернул из деревянной обшивки. Он сразу же срезал хомут и обезоружил своего противника.

Однако любопытство не давало дознавателю покоя. Пока к ним на звуки выстрела вовсю бежали патрульные, Даррет откинул псионика назад. Разбитые очки сползи вниз, открывая отвратительное зрелище. В глазницах Йенса Моро красовались глаза Найло — карий и ярко синий. Мужчина не сдержал спазм в желудке и едва успел открыть дверь. Его вырвало прямо под ноги паренька в форме. Тот удивленно смотрел на дознавателя, а затем перевёл взгляд на пассажира с разбитым носом и грубо вырезанными из чужого лица глазами, через секунду патрульный тоже согнулся пополам, хватаясь за горло.

Даррет уже пришёл в себя, пока паренька ещё выворачивало на мостовую. Дознаватель вытер лицо тыльной стороной ладони, ловким движением выудил у патрульного наручники и сцепил руки безглазого псионика за спиной.

Он колебался. Йенс Моро явно много знает куда больше, чем сказал. С одной стороны он помог бы Хизу вспомнить ещё что-то о своём прошлом: узнать, что стало с женой. Сказал бы, как связать Сайджин Окс и Эйри Нолад. Плюс ко всему псионик делал весьма неоднозначные намёки о страшных проступках дознавателя, и Даррету не хотелось, чтобы о них стало известно в участке.

С другой стороны, нужно было срочно проверить Эйри и Аэра. Чёрт знает, что творится вокруг, сколько ещё людей охотятся за этой девчонкой? И неудивительно, с её-то кровью… Притягательный запах снова коснулся ноздрей мужчины.

— Разрешите ваши документы, — осторожно попросил второй патрульный.

— Что? — Хиз слегка растерялся, когда понял, что двое парней с подозрением разглядываю его.

— Ваши документы, — стараясь не глядеть на жуткого пассажира, повторил патрульный, а его напарник положил руку на пояс, где ожидал револьвер.

Только сейчас Даррет осознал, как странно выглядит вся эта ситуация с Йенсом Моро. Какой-то полоумный держит в руках нож, в его паромобиле сидит полуживой мужчина без глаз и с разбитой переносицей.

— Разумеется, — дознаватель старался выглядеть непринужденно, но руки не слушались, и он никак не мог выудить жетон. — Дознаватель Даррет Хиз, — мужчина развернул к патрульным герб с номером участка.

— Извините, мы должны были, — теперь настала очередь патрульных смущаться.

— Всё нормально. Оружие у вас при себе? — Даррет кивнул на руку второго паренька, который все ещё поглаживал револьвера.

— Да, — неуверенно пробормотал юноша.

— Отлично. К машине не подходить, если задержанный попытается бежать — стреляйте.

— Но… Задержанный?

— Это опасный псионик, жестоко убивший сотрудника больницы.

Даррет снова забрался в машину, проверил наручники и пульс Моро. Дознаватель чувствовал, что собирается сделать страшную глупость и оставить его с двумя неопытными мальчишками. На всякий случай завязал мерзавцу рот и ещё раз приложил головой о деревянную панель. С трудом заставив себя остановиться, не размозжить ему череп, вспомнив изуродованного Найло.

— Двери не открывать, с псиоником не разговаривать! Я скоро вернусь.

Патрульные стояли с открытыми ртами и смотрели вслед дознавателю Хизу. Он опасно перебегал дорогу, несколько паромобилей с визгом затормозили, утонув в облаке пара.

Ноги подкашивались. Только сейчас Даррет осознал весь ужас того, что могло случиться, не выруби он садиста. Они с Моро не доехали всего несколько кварталов до дома, где остались Эйри и Аэр. Мужчина впал в ярость при одной только мысли, что мог сделать с ними сделать этот урод.

Хиз перевел дыхание, справился с вновь подступившей тошнотой и ворвался в подъезд. Не стал ждать лифт и бросился вверх по лестнице. Когда пробегал третий этаж, раздались выстрелы. Слишком много… кто-то одним махом разрядил весь барабан. Сердце дознавателя, кажется, перестало стучать.

Оставшиеся четыре пролета Даррет преодолел, словно в бреду.

Дверь оказалась незаперта. Мужчина кожей чувствовал, как в данный момент жильцы дома прильнули к глазкам, боясь покинуть спасительную защиту квартир. Хотел бы он оказаться на их месте, а не стоять в ужасе перед своими апартаментами.

Целый бесконечно долгий миг мужчина не решался потянуть за ручку. Не стоило оставлять их одних. Знал же, чувствовал…

*.*.*

Наваждение ушло. Оставив после себя больше вопросов, чем ответов. Кто эта кроткая девочка в приюте? Видела всё её глазами, но это же не я. У меня была семья: в меру любящая мать, чудесный отчим… В мысли грубо вклинились странные открытки и телефонный разговор с юридической фирмой.

Лечебница Хейвенс Мёрси, что это за место, и почему меня так настойчиво ведёт туда чья-то рука? Линнеркут, Линнеркут… Паромобиль катит туда по просёлочной дороге. Горячая рука ложится на мою ногу, гладит. Слишком откровенно, слишком жадно. Не вижу лица водителя, но безумно хочу его.

У нас ещё есть время. Сворачиваем с дороги. Плед на не остывшем капоте. Тепло, даже без одежды, в холодных сумерках. Он хорош.

В меру нежен и требователен.

Нам мало, всегда будет мало друг друга.

Я не смогу забыть его, даже когда потребуется.

Линнеркут, штат Энза, Лечебница Хейвенс Мёрси. Почему?

Дэнли!

Без него тут явно не обошлось. Мог подменить открытки! Мог устроить эту жестокую игру, пусть мало знаю о нём, но этого достаточно, чтобы не бояться, он не причинил бы вреда. Чего же добивается?

Холодная рука ложится на лоб, ресницы дрожат, но у меня не получается распахнуть глаза и посмотреть в любимое лицо. Знаю, что это ты. Ты чуть не опоздал, Дэнли! Пришлось пользоваться помощью пятилетнего ребёнка. Ты должен был спасти и не допустить этого. Мерзавец.

— Прости меня, Эйри, — его голос пробивается сквозь звенящих гул.

Только он так сильно тянет букву Э, в моём имени. Вернулся. Всегда рядом, всегда со мной.

Взял меня на руки, осторожно придерживая голову, и вынес из квартиры. Рядом семенила пара ножек. Аэр! Он в порядке. Все хорошо, всё конечно. Мы снова вместе. Улавливаю родной запах. Так пахнет кожа моего возлюбленного.

Дэнли Арой. Дэнли Арой. Дэнли Арой. Чувствую себя одержимой.

Услышала скрипящий звук дверей лифта, шум улицы, гомон прохожих.

Завидую сама себе.

Меня качает на сильных руках. Нравится быть беспомощной и слабой. Нравится, что он решает. Дэнли, я люблю тебя.

Запах крови и опасности. Что-то знакомое вторглось в мои ощущения, когда рассталась с тёплыми объятиями возлюбленного и оказалась на жёстком сидении. Рядом сел Аэр. Коснулся моей ладони, паника мгновенно исчезла.

Оказалась на цветочном лугу. Вдали припаркован паромобиль с пледом на капоте. Удивительно сочная и яркая картинка. Дэнли Арой стоит ко мне спиной и вдыхает полной грудью.

— Тебе нравится здесь, Эйри?

Он больше не кажется черно-белым наброском. В золотистых волосах играют солнечные блики, а на коже — легкий загар.

— Мне везде хорошо, лишь бы с тобой!

Мужчина смеётся.

— Лжёшь, Эйри.

— Никогда, — обиделась на его нападки, а он повернулся ко мне и грустно сказал.

— Было бы хорошо, ты бы не сбежала, — не могла разглядеть его лица из-за яркого солнца.

— Я не сбегала из Иттании! Ты сам твердил, что мне нужно уехать.

— Иттания? — раздался удивлённый голос, на небо набежала туча, высосав краски из аляповатого мира.

Передо мной стоял Даррет Хиз. Теперь это он выглядел нуарным наброском для обложки детективного романа.

— При чём тут Иттания? Ты уехала из Тимерники, Эйри Нолад. Бросила меня. Или мне лучше звать тебя Сайджин Окс?