Ты и сам всё знаешь

Исключение № 5 Несбыточность

Всего несколько часов стали насыщеннее целой жизни. До этого он словно сидел в пластиковом мешке и экономил воздух в ожидании унылого неизбежного финала. Сдержанно, без лишних движений, зажатый в маленьком офисе между двух тонких картонных перегородок.

Но она острыми коготками разорвала полиэтилен, разрушила постылые стены, освободила.

Теперь инспектор удивлённо держался за грудь и привыкал дышать по-настоящему. Впервые. Сладкий воздух врывался в лёгкие, раздувал их словно паруса, заставляя рваться вперёд. Даррет даже подскочил с места не в силах усидеть. Хотелось разбудить девчонку, рассказать всё, что он теперь чувствует. Поблагодарить. Целовать. Долго, нежно, страстно, бесконечно! Сайджин Окс, заменившая воздух. Его персональный кислород.

Не выдержав, подошёл к кровати и склонился над безмятежным лицом. О чём так переживала милая гостья? Что должен сделать для неё, и зачем Сай понадобился тот нож? Неважно. Больше не позволит ей оставаться в ванной в одиночку. Будет сопровождать везде, чтобы не наделала глупостей.

Прядь его волос коснулась лба девушки. Она слегла нахмурилась, а затем медленно открыла глаза.

— Прости, ничего не могу с собой поделать, хочу постоянно быть рядом, — признания давались так легко и естественно.

Даррет не боялся того, что подумает подопечная, не стеснялся новых волнующих чувств и безумно хотел разделять их только с ней одной. Великолепный хаос в квартире и мыслях! Он сам впустил его, приютил и овладел.

— Я тоже хочу быть рядом, — Сай высвободила руку из-под одеяла и притянула ближе, даря нежный и осторожный поцелуй.

Перебарывая похоть и страсть, он отвечал так же невесомо и ласково, мучительно растягивая удовольствие от хрупкой грани, внезапно возникшей между ними, после сцены в душе. Теперь инспектор осознал, как уязвима его избранница, а значит надо выверять каждое действие. Словно прогулка по тонкому льду.

— Нам нужно собираться, — Даррет потёрся о щёку девушки: — Как ты себя чувствуешь?

— Лучше, — Сай потянулась, выбралась из-под одеяла и принялась оглядывать пол в поисках своих вещей.

— Держи, — мужчина с улыбкой протянул гостье белье и, не отрываясь, наблюдал, как она стыдливо одевается, неловко прикрываясь и прячась от пытливого взгляда. Её рук не хватало, чтобы загородить всё, и Даррет вновь с удовольствием любовался упругими грудями и гладким лобком, пока майка с чашечками и белые трусики вновь не оказались на хозяйке.

Мужчину немало веселила внезапная метаморфоза бывшей соблазнительницы. Кроткая, покорная и отводящая взгляд. Теперь ещё интереснее будет играть с ней, вынуждая раскрыться вновь. Раз выбрала его, придётся следовать некоторым правилам, а они уже слагались в голове одержимого инспектора.

Наскоро перекусив, двое спешно покинули квартирку и направились к паромобилю. На улице было ещё темно. Фонари медленно гасли, погружая Лос-Винтаго в предрассветные сумерки. Машина громко чихала и, нехотя сбрасывала с себя сонное оцепенение.

Неловкость в салоне лишь нарастала. Утренняя прохлада окончательно отрезвила, стерев ночное наваждение, и псевдо Даррет Хиз уже начинал сомневаться, что ему всё не пригрезилось. Вместо вопросов, молча выехал на дорогу, раздумывая, как разговорить удручённую пассажирку. С каждой милей она становилась мрачнее. Путь до Линнеркута явно был не по душе девушке, а инспектору лишь оставалось гадать, что скрывала Сайджин Окс.

— Решила, чем займёшься после? — издалека начал Даррет, пытаясь осторожно продолжить мостики к своему слишком внезапному предложению стать его спутницей не только в этой поездке.

— А у меня велик выбор? В твоём чемодане уже лежат документы. Скорее всего, консервный завод. Слышала кое-какие разговоры в приюте. Туда большую часть воспитанников распределяют, а остальных шлют работать на скотобойне. Мальчишек в основном. Образованием-то не особо баловали. Умных и без нас слишком много развелось, — инспектор не ожидал такой длинной тирады от девушки, и продолжал:

— Ты же псионик, разве не видишь иную вероятность? — мысленно мужчина пытался внушить девушке иную развязку, которая не включала консервный завод. Он надеялся, что она вновь игриво намекнёт ему о большой семье с кучей малышей, тогда ему не придётся признаваться Сай в чувствах, он просто покорно кивнёт.

— Ты, помнится, говорила что-то о детях?

— Говорила…

— А что изменилось? — Даррет закусил губу, боясь ответа. — Вчера я сделал что-то не так?

— Нет. Ты идеален, — замотала головой девушка.

— Ну, тогда, о каком, к чертям, заводе речь? Всё же было предрешено, уже давно. Ты, я, трое детей. Чтобы ты знала, я не против, — неожиданно для себя ответил мужчина и втянул голову в плечи, боясь реакции Сайджин.

Она слишком долго молчала. Инспектор чувствовал, как девушка пристально смотрит на него и собирается с мыслями.

— Больше не вижу счастливого будущего. Не стоило мне приезжать в Лос-Винтаго. Ты должен был найти и спасти меня сам. А теперь порядок нарушен. Будущее уже не складывается. И всё из-за моей слабости и малодушия, — псионик отчаянно начала тереть виски.

— От кого спасти? Милая, ты говоришь загадками, я ничего не понимаю. Только скажи, сделаю всё, — Даррет даже не удивлялся своей покорности.

Сменить имя? Запросто! Найти другую работу, переехать, удариться в религию. Слишком легко.

Убить?.. Интересный вопрос.

— Йенс Моро, — сдавленно пробормотала спутница.

— Кто это? — кожаные перчатки неприятно скрипнули на руле. Инспектору уже заочно не нравился этот парень.

Сайджин Окс рассказала о каждодневных издевательствах практиканта: о сводящих с ума иллюзиях, которыми он, то ввергал в ужас свою жертву, то доводил до блаженства, играя на самых потаённых комплексах и желаниях. Но за всё время Моро ни разу не прикоснулся к ней, словно ему мешал незримый и нерушимый барьер.

Но у барьера всё же был свой срок годности, и парень обещал превратить жизнь сиротки в ад, едва той исполнится восемнадцать.

Сай рассказала всё. Как Моро ослепил бы её, приковал в подвале своего домика. Он насиловал бы пленницу в течение бесконечно долгого времени, ломая и подчиняя. Затем она бы забеременела от мерзавца-иллюзиониста и окончательно потеряла рассудок, не зная любить или ненавидеть дитя, растущее внутри.

В своём новом отчаянии она больше не видела бы будущего. Не видела ничего, лишь пустоту и темень, пока не появился бы герой, за которого она цеплялась все эти долгие дни и ночи. Он должен был отыскать дорогу и спасти.

— Так случилось бы, не сбеги я. Ты вызволил бы меня. Мы были бы счастливы.

Даррет молчал. Малодушна ли Сайджин Окс? Отнюдь. Любой предпочёл бы побег подобной участи.

Но ещё не всё потеряно. Зря милая так переживает, ведь Даррет готов ради неё на что угодно: отказаться от имени, самого себя, ходить по воскресеньям в церковь и выносить мусор.

Ах да, и ещё убить. Он убьёт за неё. Сегодня же.

Глядя на стремительно светлеющее небо и убегающую вдаль дорогу, Даррет придумывал тысячи способов наказать Йенса Моро, превратившего жизнь любимой в ад и собиравшегося сотворить с девчонкой те страшные вещи. Мужчина передёрнул плечами, представив Сай, сидящую на цепи и обнимающую внушительный живот, усеянный мелкими белыми шрамами, который она сама оставила себе, царапая ненавистное дитя. Под почти прозрачной кожей проступали тёмные вены. Слепая покорность судьбе в прямом смысле этого слова. Пустые изуродованные глазницы.

Картинка изменилась, теперь инспектор пытал практиканта в своих фантазиях, отрезая по кусочку плоти каждый день, заставляя медленно страдать от гниющих незаживающих миазмов. Держал его на привязи как собаку, а кормил и того хуже. Смерть виделась слишком простым избавлением для парня. Было бы неплохо продлить муки мерзавца как можно дольше.

Мужчину не пугали собственные мысли. Более того, небывалое чувство гармонии с самим собой лишь усиливалось, когда он раз за разом вгонял нож в тело Моро пусть в воображении. Даррет даже облизнулся от предвкушения. Интересно, что скажет Сай, узнай, насколько он кровожаден. Не хотелось бы скрывать от любимой свою жуткую грань. Пусть видит и знает, чего можно ожидать от такого как он.

Первые указатели на Линнеркут уже начали появляться вдоль дороги, но путь всё равно был неблизким. Главное, успеть до утренних обходов в приюте и незаметно вернуть девчонку, пока не хватились.

Вот только её присутствие в тесном салоне паромобиля пробуждало совсем другие желания. Тонкие бледные ножки торчали из-под подола ярко-жёлтого платья. Одолженная кожаная куртка сексуально смотрелась на узких плечиках. Инспектор был не против оставить девушку только в ней. Внезапный кураж и похоть полностью захватили сознание мужчины. Не совладав с ними, свернул на просёлочную дорогу и остановился.

— Вылезай, — хрипло приказал подопечной, но та лишь вопросительно посмотрела на водителя.

— Вылезай, говорю. Не заставляй меня ждать, Сайджин.

Девушка выбралась из машины и с любопытством наблюдала за спутником. Он вытащил внушительный рулон с заднего сидения, обошёл машину, осторожно потрогал капот, а после раскатал на нём плед.

— Как знал. Поменял на днях изоляцию на газораспределителе. Теперь не так сильно греется. Будет жарко, но по другой причине, — загадочно улыбался инспектор.

— Что задумал? — Сай ходила хвостом за мужчиной, смутно догадываясь о его планах.

Теперь Даррет рылся в багажнике, но довольно быстро выудил длинную верёвку, которую пропустил по салону через боковые окна и оставил концы на капоте.

— Раздевайся. Снимай всё, кроме куртки, — в глазах инспектора горел азарт, и Сай ничего не могла поделать, кроме как повиноваться.

Через несколько минут она стояла босяком, придерживая свободной рукой то лацкан, то бортики кожанки, второй она протянула Даррету одежду.

— Не зажимайся, Сай, — мужчина распахнул куртку и погладил кончиками пальцев шею подопечной, спустился ниже, обвёл ареолу соска, чувствуя, как тот твердеет, не то от холода, не то от возбуждения.

Притянул девушку и наклонился за поцелуем.

— Залезай, — Даррет облизал губы и кивнул на машину.

Он помог Сай забраться на капот, и тут же крепко привязал за руки.

— Сдаётся мне, что верёвку и плед захватил тоже неслучайно. Как знал, да? Ты пугаешь меня, Даррет Хиз, своей подготовленностью и фантазиями, — девушка с вызовом смотрела на инспектора.

— Фантазии — это в голове. Но сейчас всё по-настоящему, милая. Вот это уже реальность, — мужчина испробовал верёвки на прочность. Небрежно поцеловал девушку и вернулся в салон.

— Даррет! Ты чего творишь? Развяжи немедленно!

— Позже.

Мотор паромобиля взревел, и Сай прижалась сильнее к машине. Она верила любовнику, заразилась его внезапным безумием и разделяла его, а когда они рванули вперёд, хотела только одного: никогда не останавливаться.

Холодный ветер щипал кожу, бесстыдно касался сокровенных участков тела, овладевал дрожащей от страха и адреналинового возбуждения девушкой.

Быстрее, быстрее, быстрее.

Всё сливалось перед глазами. Смыкающиеся над головой деревья, загораживающие синее небо, рокот двигателя.

Быстрее, быстрее, быстрее.

Она кричала. В ушах свистело, глаза слезились, а сердце стучало в самом горле. А затем всё померкло, и Сай отключилась.

Начала приходить в себя, лишь когда Даррет довёл её языком до оргазма. Его зрачки были расширены, как у наркомана, и он никак не мог оторваться от сочащейся девушки.

— Только с тобой… Твои эмоции, теперь мои.

Он встал в полный рост и расстегнул штаны.

Быстрее, быстрее, быстрее.

Только с тобой я живой, Сайджин Окс.

*.*.*

Подопечная потирала запястья, рассматривая красные борозды от верёвки, которые не так легко спрятать. Длины рукавов не хватало, и девушка явно нервничала и беспокойно ёрзала на сидении.

— У нас будут неприятности.

— Не будут. Забыла, кто проверяющий? Осмотрю тебя, подпишу необходимые бумаги, и спокойно уедем домой, — как можно небрежнее бросил мужчина, не отрываясь от дороги, чтобы Сай не уловила в голосе и взгляде сильного волнения.

— Хорошо…

— Не бойся, — положил руку ей на колено, и спутница вздрогнула, словно через неё пропустили электрический импульс.

— Не хочу возвращаться туда, Даррет.

— Ты вернёшься, чтобы уйти навсегда. Это не займёт много времени, — успокаивал псевдо Даррет Хиз, но Сай чувствовала, что так легко мучитель её не отпустит.

Наверняка Йенс Моро разозлился, не обнаружив именинницу на места. Он ждал этот день гораздо сильнее девушки. Напоминал о нём каждый вечер. Описывал в красках, как впервые нарушит ту шаткую дистанцию, что парню едва-едва удавалось выдержать. Он мечтал прикоснуться, овладеть, сломать.

Можно только представить себе бешенство практиканта, когда тот узнает, что Сай отдалась другому мужчине.

Даррет украдкой поглядывал на пассажирку. Она хмурилась, словно старалась рассмотреть что-то перед собой.

— Строишь свои вероятности?

— Пытаюсь.

— Получается? — участливо спросил Даррет.

— Нет. Сплошная темнота, — удручённо отозвалась Сай и с тяжёлым вздохом откинулась назад.

— Всё будет хорошо, — успокаивал вкрадчивый голос, помогая девушке забыться коротким и тревожным сном до конца поездки.

Не доезжая до главных ворот приюта, инспектор коснулся плеча подопечной, и та испуганно вжалась в спинку кресла.

— Пора. Лучше, чтобы вместе нас не видели. Сможешь незаметно пробраться внутрь?

— Да, конечно, — Сайджин отрешённо теребила молнию куртки.

— Она будет ждать тебя, и я тоже, — пообещал Даррет.

Он долго смотрел вслед избраннице. Подол жёлтого платья развивался от бега. Рыжие спутанные волосы волной падали на худенькие плечи. Тонкие ножки. Его Сайджин Окс.

Мозг выдавал причудливую мешанину картинок с прикованной в подвале девушкой. Почему же он так сильно злился на Моро, ведь сам бы привязал девчонку к себе. Инспектор разделял чувства мерзавца-практиканта, ощущал странное пугающее родство душ.

Неудивительно, что он сразу узнал парня. Высокий юноша с невыразительными пустыми глазами и неприятной улыбкой, он облокотился о стойку ресепшена. Завидев гостя, развернул к нему журнал посещений.

— Доброе утро, — радушно поприветствовал Йенс Моро и протянул ручку.

Инспектор огляделся. Подозрительно гробовая тишина. Было ещё довольно рано, но чтобы настолько безлюдно… Где остальные работники?

— Доброе, я…

— Я знаю, кто вы, — практикант склонил голову набок, с интересом рассматривая мужчину, — Дэнли Арой, инспектор из Лос-Винтаго.

Эмоции, сквозившие во взгляде любимого, граничили с безумием. Но и сама окончательно потеряла какую-либо связь с реальностью. Своими глазами видела, как на Даррета Хиза обрушился потолок. Всё здание сложилось точно карточный домик.

И вот он сидит передо мной, нежно сжимает дрожащие запястья. На губах — фирменная блуждающая улыбка, вот только глаза… В них нет той тоски и отрешённости, затаившихся во взгляде дознавателя. Напротив, жестокая решимость и опасность. Это даже не страстный Дэнли, это пугающий Йенс Моро.

Аэр неспешно принёс аптечку и встал рядом со мной.

— Детям уже давно пора спать, — строго проговорил любимый, обращаясь к ребёнку.

Дэнли, Даррет, Йенс?.. Как теперь называть его?

Малыш не сдвинулся ни на шаг.

— Эйри, отпусти его. Он не уходит, потому что чувствует твой страх. Хватит бояться, ничего тебе не сделаю! Я же обещал!

Не хотела, чтобы Аэр уходил. Паниковала от одной лишь мысли, остаться наедине с этим незнакомцем.

— Как же с тобой трудно. Всегда упрямая и никогда не слушаешься. Но так было с самого начала. Знал, на что шёл, — тяжело вздохнул мужчина.

— Что происходит? — в ушах нестерпимо фонило, и даже поморщилась от неприятного шума. О чём он говорит? Ни черта не понимаю!

Ладони с застрявшими в них осколками саднило, зато таинственный мужчина с любовью поглядывал на кровавое месиво в моих руках. Жадность и нетерпение, почти как у Даррета Хиза. Казалось, ещё миг, и он будет слизывать кровь с кожи и со стола.

— Ты тянешь время, милая. Попроси Аэра уйти. Можешь даже не озвучивать вслух, он поймёт и без слов, — требовательно и одновременно мягко приказал возлюбленный.

Сложно было совладать с собой под тяжестью слишком хорошо знакомого взгляда. Никакой выразительности и прежней синевы. Красивые, но совершенно безжизненные голубые глаза. Как тогда в музее, в заброшенном амбаре в доках, долгими вечерами в приюте.

— Аэр, тебе нужно отдохнуть, — голос заметно дрожал, а улыбка незнакомца становилась шире, — завтра долгая и тяжёлая дорога…

Мальчик словно сбросил с себя оцепенение, кивнул и скрылся за загородкой, отделяющей кухню от спальни.

— Умница, Эйри. Никак не привыкну к этому имени. Для меня ты навсегда Сай. Моя Сай, — в словах не было нежности, лишь безграничное обладание.

Я его, и никуда от этого не сбежать.

— Кто ты? — наблюдала, как мужчина осторожно касается торчащих из ладони осколков.

— Сейчас будет неприятно. Но ты же сильная девочка. Придётся немного потерпеть. Извини, что напугал. Не ожидал такой реакции. Правда, не хотел, — пальцы потянули за кусочек стекла.

Зажмурилась и тихо простонала от боли. Старалась не смотреть, как обрабатывают повреждённые руки. Стоически терпела, а вот мой компаньон получал удовольствие от своего занятия. Он мастерски продезинфицировал раны и перебинтовал ладони.

— Может, ответишь, наконец?

— Сразу после тебя, милая. А ты кто?

— В каком смысле? — на место страху пришло раздражение. Он издевается!

— Сайджин Окс или Эйри Нолад? Героиня книги или чудачка с Иттанских островов?

— Опять уходишь от темы! — ударила кулаком по столу и тут скривилась грохота склянок и пронзившей руку боли.

— Осторожнее, милая, — участливо предупредил незнакомец.

— Хватит называть меня так. Я тебе не милая! Прекрати играть, устала! — прижала перебинтованные руки к глазам и уже не сдерживала слёз.

Слишком много всего для одной меня. Даже для двух чересчур, и для Эйри Нолад, и для Сайджин Окс.

А он уже был рядом. Обнял и принялся целовать мокрые щёки. Долго касался губами трепыхающихся век и ресниц.

— Прости, но я, правда, хочу помочь, — напомнил, с тоской отстранившись от меня.

— Так помогай, а не издевайся! — несильно пихнула его в грудь.

— Кто ты, милая? Какое из двух имён настоящее? — мужчина не обращал внимания на мои агрессивные выпады.

— Не знаю!

— Знаешь! Ты всё прекрасно знаешь, отвечай, — он почти тряс меня за плечи.

— Сайджин! Меня зовут Сайджин Окс, — прокричала, не подумав, что могу разбудить или напугать Аэра.

— Хорошо. А кто такая Эйри Нолад? Когда она появилась? — уже спокойнее спросил незнакомец.

— Пять лет назад, когда решила уехать из Тимерники, — с каждым ответом из груди словно вынимали отравленные иглы. Мне становилось легче, но на их месте появлялась сосущая пустота. Глубокие тянущие воронки.

— Почему именно это имя? — не останавливал свой допрос любимый.

— Особенное…

— Что в нём такого?

— Это анаграмма.

— На что, Сай? Ты очень близка. Сама можешь ответь, как меня зовут на самом деле.

— Ты Дэнли Арой. Я просто поменяла буквы местами, чтобы… — больше не могла говорить. Если скажу вслух, иллюзия распадётся на куски.

Пока не озвучила, всё будет хорошо. Почти хорошо. Почти по-настоящему.

— Пожалуйста, продолжай милая, зачем взяла моё имя? У тебя ведь была моя фамилия. Почему не осталась Сайджин Арой?

— Не надо больше, Дэнли. Не сейчас…

— Мы не можем вечно бегать от правды, Сай! Рано или поздно ты скажешь это, — супруг гладил меня по волосам, пока всё моё тело содрогалось от рыданий.

— Не хочу. Давай останемся здесь, вместе с Аэром, умоляю. У нас всё обязательно получится в этот раз.

— Нет, Сайджин. Это невозможно. Но раз ты сопротивляешься, придётся продолжить наше маленькое приключение в Линнеркут, — пожал плечами Дэнли.

— Не могу вести машину. Повредила руки, — помахала перебинтованными ладонями. Любимый знает, что отчаянно пытаюсь оттянуть время.

— Не проблема. Умею водить паромобиль. Как-никак это моя машина. Но меня чертовски бесит, что ты отдала её Даррету Хизу вместе с нашим ребёнком, — злобно процедил супруг, и в глазах вновь промелькнули жуткие отголоски души моего мучителя из приюта.

— Ты и есть Даррет! — брякнула, не подумав, и тут же зажала рот рукой.

Аптечка и вторая чашка с чаем полетели на пол. Дэнли резко усадил меня на мокрый стол и наградил чудовищным взглядом.

— Больше никогда, слышишь Сайджин, никогда не называй меня этим именем! Поняла?

— Прости.

— Нет никакого Даррета Хиза или Йенса Моро. Даже Дремз Крит — это чёртов фантом.

Хотела поспорить с любимым. Но промолчала. Пока лучше буду молчать так долго, сколько получиться.

Не говорить. Не думать. Пытаться сохранить всё как есть.

После Линнеркута больше ничего не будет как прежде. Там лежит последняя карта в колоде моих путанных воспоминаний. Вопрос только, что на самом деле прячется под рубашкой?

Корректировка № 1 Покорность

Непривычно тихо даже для этого часа. Воспитанники уже давно должны были выстроиться в очередь на утренние процедуры. Но ни у душевых, ни у кабинета медсестры никого не было.

Пока воровато пробиралась к своей комнате, меня мучили неприятные подозрения. Иллюзии Моро с каждым днём становились все изощрённее. Его навык рос по мере того, как он превращал мою жизнь в кошмар. Иногда полностью терялась в придуманных им ловушках, и требовалось немало времени, чтобы выбраться из них и понять, где на самом дело заканчивается фантазия безумца и начинается реальность.

Вот и сейчас прижалась к стене, пытаясь унять очередной приступ паники. Слишком неестественно выглядели коридоры приюта, словно пустой кукольный домик.

А я в нём любимая игрушка одержимого псионика.

Нырнула в свою комнату и быстро переоделась. Даже хорошо, что ни с кем не столкнулась: следы на запястьях удалось спрятать, лишь опустив длинные рукава рубашки до предела. Кожа по всему телу до сих пор неприятно зудела из-за прикосновений холодного ветра.

Ожидала ли подобных сюрпризов от избранника? Ночное безумие и поездка на капоте. Дэнли не разочаровал. Почти идеален, каким я его и рисовала в воображении.

Такой же, как тот невозмутимый юноша, стоящий у картины. Только в глазах у него появилось нечто новое. Исчезла пугающая отрешённость, и теперь, действительно, казался живым и способным на эмоции, в отличие от Йенса Моро.

Практикант может прятаться за каждым поворотом. Поджидает. Или уже стоит за моей спиной. Сжимает кулаки и прикидывает, как лучше всего наказать за вчерашнюю выходку и неповиновение.

Обернулась и провела по воздуху, коснувшись рукой лишь пустоты. Нужно перестать жить в страхе. Моро не всемогущ. Даррет сильнее. Просто надо подтолкнуть Дэнли поверить в него хоть на мгновение.

Заглянула наперёд. Выстроила несколько вероятностей, но все они обрывались, едва переступала порог своей комнаты, словно снаружи для меня не было будущего. Не было, вообще, ничего. Пустота и темнота.

А что если Дэнли уже мёртв? Погиб из-за моего малодушия.

Нельзя было трусливо сбегать накануне дня рождения. Если бы позволила Йенсу совершить задуманное, рано или поздно всё стало бы нормально. Даже для того зачатого в боли и насилии дитя. Смогла бы полюбить его. Дэнли стал бы замечательным отцом. У нас появился бы новый мощный смысл, наш воздух, без которого сложно представить жизнь.

Тяжело вздохнула. Нельзя вечно прятаться за хлипкой дверью, теперь точно придётся встретиться со своим самым страшным кошмаром лицом к лицу, но сегодня я не одна. Больше не одна.

Вместо главного холла, зачем-то побрела в столовую. Неприятные предчувствия не покидали меня, и хотела убедиться, что в приюте всё нормально. Хотя бы кто-то должен не спать.

Пусто.

Перевёрнутые стулья лежали на столах. Идеально вымытый пол блестел чистотой. С кухни не доносилось ни запахов ни звуков.

Утренняя пожарная тревога? Внеплановое собрание? Где все? Что я пропустила меньше чем за сутки?

Оставался актовый зал. Если где и могли собраться персонал и подопечные, то только там.

Почти бежала по длинным безлюдным коридорам, отчаянно выстраивая бесполезные проекции. Они не предсказывали будущее дальше пары шагов, обрывались и падали к ногам дымящимися нитями.

Без раздумий толкнула двустворчатые двери и нащупала на стене рубильник. Освещение секциями медленно включалось, выхватывая из темноты квадратики света. На ватных ногах зашагала по расстеленному на полу ковру и очутилась в зале.

Почти все места были заняты неподвижными фигурами, смотрящими на пустую сцену.

Гнетущая тишина, нарушаемая мерным синхронным дыханием присутствующих.

Подошла к ближайшей ко мне женщине. Работница столовой. Новенькая, даже ещё не успела запомнить её имя. Осторожно коснулась плеча.

Очень медленно ко мне повернулась голова, с убранным под сеточку волосами.

Не был готова к такому, отдёрнулась и закричала, заставив всех остальных с любопытством впериться в меня пустыми глазницами.

— Что же вы, господин Арой! Словно призрака увидели? — скалился практикант, наслаждаясь растерянностью мужчины.

— Как? — за неприятной мимикой Йенса Моро угадывались слишком знакомые черты.

— Что именно? Откуда знаю твоё имя? А…погоди. Ты наверно об этом! — юноша обвёл пальцем своё лицо.

— Кто ты такой? — Дэнли отрывисто дышал, сжимая нож, спрятанный во внутреннем кармане куртки.

— Разве не понятно? — Моро наслаждался каждым мгновением и блаженно втягивал воздух вокруг инспектора. — Не разочаровывай меня, ты умный парень. По крайней мере был, когда мы последний раз виделись.

Йенс наклонился к самому лицу Дэнли, но тот сделал невольный шаг назад, вызвав лишь издевательский смех у своего оппонента.

— Сай сказала, умеешь наводить иллюзии. Ты пытаешься ввести меня в заблуждение. Где персонал, мне нужно поставить всего несколько печатей, и мы уедем. Никому из нас не нужны проблемы, — жёстко ответил Дэнли. Внутри же всё клокотало от ужаса. Одно дело попадать под сладостное воздействие милой девушки, другое — стать жертвой наделённого силой и властью психопата.

— Ты отвратителен! — Йенс вышел из-за стойки. — Неужели жалкий тюфяк, просиживающий штаны в госконторе и латающий ржавое четырёхколёсное корыто — это предел её мечтаний?

Практикант, словно дикий кот, обходил инспектора вокруг, выбирая момент чтобы напасать, на запутавшегося мужчину.

— Получше чем сидеть в подвале и ждать твоей милости.

— Ах, да ты осведомлён не хуже чем я, Дэнли Арой, — Моро смаковал имя, причмокивая языком.

— Мне не нужны проблемы. Заберу Сайджин и уеду, — инспектор вторил танцу Йенса, не давая тому зайти со спины.

— Ты уже создал проблемы, трахнув мою собственность. Придётся наказать её за твою несдержанность. Сай знает правила. Сначала прикончу тебя. Хотя нет! Лучше вырежу твои милые голубые глазки, будешь лежать на этом полу и слушать, как я имею нашу милую девчонку. Благо у неё ещё осталась не осквернённая тобой дырочка. Ты же не успел присунуть ей сзади, Дэнли?

Ладонь инспектора крепче сжалась вокруг рукояти ножа, а Моро вновь рассмеялся.

— Кстати, спасибо, что принёс инструмент. Этим же ножом всё и проверну, — оружие исчезло из рук инспектора и материализовалось у Йенса.

Дэнли впервые пожалел, что отказался от предложения начальника получить табельное оружие. «Зачем работнику по делам несовершеннолетних револьвер»? — удивлялся мужчина.

Этот вопрос неоднократно поднимался, особенно когда сотрудники его отдела становились жертвами малолетних нарушителей, которые с удовольствием прибегали к использованию кастетов, битых бутылок, ножей, иногда огнестрела.

Даже гибель одного из коллег не убедила Дэнли взять револьвер.

И вот сейчас он точно не был бы лишним.

— На колени, инспектор Арой.

— Не слушай его, Даррет! Беги отсюда, меня уже не спасти, задержу его — Сайджин влетела в фойе, и бросилась на практиканта. Девушка толкнула Йенса плечом, он потерял равновесие, но устоял на ногах, схватил свободной рукой жертву за волосы и притянул к себе.

— Даррет? Ты серьёзно? Я думал это наша с тобой любимая игра, — нож срезал несколько пуговиц на рубашке. — Что же мне делать? Вы оба очень сильно огорчили меня своей грязной выходкой. Люди пострадали… Неплохие, ни в чём не виноватые. Сай, это всё целиком и полностью твоя вина!

— Я останусь, отпусти Дэнли… — девушка покорно склонила голову.

— Так, он Дэнли или Даррет? Что-то я запутался? — Йенс невесомо провёл лезвием по щеке своей избранницы, заставляя её задрожать от ужаса.

— Дэнли… — с трудом сдерживая слёзы, ответила Сай. — Отпусти Дэнли.

— Ты просишь, моя сладкая, как не могу ослушаться, — Моро лизнул шею девушки, наслаждаясь пульсирующей под его языком жилкой. — Но тебе придётся как следует постараться. Докажи свою лояльность, вырежи глаза инспектору, а я позволю ему уйти живым.

Йенс протянул нож.

— И без глупостей, Сай, иначе последствия буду едва ли соизмеримы с тем, что ты видела в актовом зале. Легко могу проделать то же самое с целым городом. Готова к вечному чувству вины?

Девушка взяла нож и уверенно зашагала к возлюбленному, села на колени рядом с ним и прошептала:

— Прости меня, Даррет Хиз.

Ярость захлестнула разум инспектора:

— Сколько раз говорить, я не!..

— … Даррет.

Дэнли больно схватил меня за руку, вырвал нож и приставил к горлу.

— Не собираюсь плясать под твою дудку, Моро. Думаешь, девчонка настолько важна, что захочу остаться слепым инвалидом ради неё?

Слова больно резанули меня, гораздо больнее, чем упирающееся в шею лезвие.

— Ты блефуешь, Арой, — практикант сцепил руки на груди и откинул назад белесую чёлку.

Как я раньше не замечала поразительного сходства этих двух мужчин?! Форма лица, разрез глаз, нос, губы — всё! Мотнула головой, отгоняя внезапное наваждение. Такое невозможно. Йенс Моро это Йенс Моро. Подлый садист и манипулятор. А Дэнли Арой это… А кто он?

— Чего же вы же ждёте, господин инспектор? — подначивал практикант. — Сдаётся мне, кто-то вовсе не собирается калечить нашу малышку. Подгоню вас, пожалуй.

В фойе внезапно хлынула ледяная вода из открытых дверей и очень быстро добралась до ног, намочив туфли. Сделала шаг назад и упёрлась в спину любимого. Его рука не дрогнула, и он не испугался внезапной иллюзии. Вместо этого, наклонился к уху и прошептал всего одного слово:

— Подыграй.

Не знаю, что от меня требовалось, но покорно расслабилась в объятьях Дэнли, готовясь слушатьсяво всём.

Свободной рукой он медленно расстегнул мою рубашку до конца. Затем перехватил нож и разрезал майку посредине. Груди мгновенно коснулся холод, и у меня появилось непреодолимое желание закрыться от плотоядного Йенса.

На миг он отвлёкся от своих иллюзий и заворожено посмотрел на меня.

— Хорошая попытка, инспектор, — хмыкнул парень, и вода поднялась выше, добравшись до колен.

Ноги ломило от холода, но старалась сконцентрировать все свои чувства только на Дэнли.

— Ты не прочувствовал всего, Моро. Не торопись, — промурлыкал мой спаситель.

Первый раз услышала настолько соблазнительный голос, что страх тут же исчез, уступив чему-то совершенно неуместному для этого момента.

Любовник положил руку мне на грудь и больно сдавил сосок, как прошлой ночью, заставив громко простонать и вспомнить подробности случившегося между нами.

Моро облизнулся, а вода перестала прибывать в фойе и заметно нагрелась.

— Теперь чувствуешь? С тобой она никогда не раскроется и не станет такой, как сейчас. Одним лишь страхом не насытишься. А она будет тебя бояться и ненавидеть всю жизнь, — Дэнли опустил руку и ослабил пуговицу на моих штанах.

— И что предлагаешь? — в глазах практиканта горел азарт и желание.

Он не ощущал опасности, знал, что сильнее нас, и мог позволить себе продолжить внезапно навязанную игру.

— Попробовать её иначе, не принуждая и не насилуя, — нежная ладонь скользнула в трусики, и ноги мгновенно подогнулись от прикосновения Дэнли. — Только со мной она такая. Наслаждайся моментом, пока разрешаю.

Откинулась на плечо любимого и закрыла глаза. Все ужасы увиденного исчезли, оставив внутри лишь жгучую пустоту, которую непременно нужно было заполнить.

— Это лишь отсрочит неизбежное, ты ведь в курсе, Арой? Она всё равно сядет на цепь, — голос садиста прозвучал слишком близко, но как-то неуверенно.

Не хотела открывать глаза, тогда иллюзия рассеется, и мной снова завладеет паника и отчаяние. Нужно подыграть Дэнли. Спасти нас. Знаю, что планирует любимый.

По моей щеке провела чья-то рука. Не думать! Отвлечься. Палец дотронулся губ, а затем надавил на подбородок, заставив приоткрыть рот.

Йенс никогда не целовал меня раньше. Никогда не прикасался. Но что бы сделала, узнай раньше, как удивительно нежен этот мерзавец. Осторожно коснулся моих губ своими, медленно ласкал, вынуждая ответить и поторопить. Быстро сдалась несмелой ласке. Опираясь спиной о Дэнли, прижимала к себе Моро.

Он задыхался. Сходил с ума от моих эмоций, явно не ожидая взаимности, а я уже и не знала, к кому из них чувствую всё это. К обоим сразу!

Открыла глаза, встретившись со взглядом мучителя. Что-то новое. Ни намёка на жестокость и озлобленность. Чистая страсть или даже влюблённость.

— Смелее, Моро, — соблазнял Дэнли, и теперь уже боялась именно его.

Он не был жертвой, ловко управлял мной и Йенсом. Инспектор помог освободиться от штанов и трусиков. Не верила в то, что сейчас случится. Неужели любимый разрешит сделать это моему мучителю. Но он позволял, а я не сопротивлялась.

— Обхватись за него ногами, милая. Не бойся, держу.

Передо мной было такое же растерянное лицо практиканта, который явно не ожидал, что захочу его по собственной воле. А я и правда хотела, ждала, пока решится и возьмёт меня. Оба стыдливо посмотрели друг на друга, когда это случилось. Не так, как в моих кошмар. Без боли и ужаса. Было хорошо, слишком хорошо, чтобы поверить в реальность происходящего.

Странное чувство — оказаться зажатой между мужчин, которые ещё недавно ненавидели друг друга и мечтали убить. Теперь же Дэнли помогал Йенсу. Заботливо придерживал меня, пока мы с Моро занимались любовью. Это не было похоже на секс с одержимым инспектором. Это, вообще, ни на что не было похоже. И дело не в отсутствие у меня какого-либо опыта по этой части.

Мой дар позволял видеть больше, чем видят простые люди, и регулярно заглядывая в будущее, я уже давно была старше своих лет. Проживала сотни вариантов, примеряла их на себя. Любила, ненавидела, и даже умирала.

Сейчас понимала, Йенс Моро не чудовище, каким представляла парня в своих проекциях. У него мог быть иной путь, поступи я иначе. Только глупый страх стал причиной сегодняшнего кошмара. Именно моё малодушие уничтожит запутавшегося парня. Теперь уже видела его будущее, слишком чётко.

— Прости, — одними губами прошептала несостоявшемуся мучителю.

Йенс поднял на меня затуманенный взгляд. Ещё совсем мальчишка. Сколько же ему лет на самом деле? Семнадцать? Восемнадцать?

Старый амбар в доках, кожаные перчатки, оброненный нож и давнишнее общение.

— Да, я научу. Но ты должен понимать, это будешь уже не совсем ты.

— Согласен, делай со мной, что хочешь, только покажи тот мир, моя Сайджин.

Дэнли позволил Йенсу кончить в меня, и обессилено уткнуться в своё плечо. Тяжёлое, сладкое дыхание недолго щекотало. Инспектор схватил парня за горло и поднял перед собой. Йенс вопросительно глядел на нас. Он даже не сопротивлялся. Висел как кукла, пока инспектор не швырнул его на пол и не навис сверху.

Не хотела смотреть. Но это показалось мне ещё большим предательством. Потому не отвела взгляда от жуткого зрелища. Дэнли Арой жестоко ослепил мальчишку ножом, а тот не издал ни звука, лишь на губах застыл немой укор, а по щекам текли кровавые дорожки.

— Уходим, — холодно отозвался Дэнли.

Вытер рукоять ножа и вложил лежащему без движений Йенсу. Грудь практиканта едва-едва двигалась. С облегчением осознала, что он жив. Выкарабкается, я вижу. Хорошо.

— Сайджин, уходим. Мы не знаем, кто ещё запланировал посетить приют сегодня. Слишком много вопросов возникнет у случайных свидетелей.

— Но как же он? — просто не могла оставить Моро в таком состоянии одного.

— Я не понимаю тебя, Сайджин. С нашей встречи твердила, что тебе нужна помощь. Хотела, чтобы я сделал это. Чем теперь так недовольна? — Дэнли почти кричал и внушал страха не меньше без полумёртвый безглазый псионик.

Мужчина больно схватил меня раз руку и потащил прочь из приюта с безумными изуродованными людьми. Хотелось плакать громко и навзрыд. Но не стала, зная, что любимый разозлиться.

Снова видела будущее. Линии вероятностей устремлялись вперёд, причудливо сплетались между собой, путались и обрывались. Всё ещё пока слишком туманно, но уже вижу, что проще не станет. Я просчиталась. Не смогла показать ему другой мир. Заставила убить себя.

Корректировка № 2 Сопредельность

Он не послушался меня. Но это было предсказуемо, хотя беспечно проморгала такую вероятность.

Но всё же, как сильно изменился мой убийца всего за два года после нашей встречи. Купил паромобиль. Больше не зачёсывал волосы назад. Светлые пряди теперь лежали в беспорядке. В голубых глазах появилась непривычная живость, словно сотни идей рождались прямо сейчас в его голове. Парень улыбался своим мыслям и мечтательно смотрел вдаль, опираясь спиной о дверь машины. Лишь кожаные водительские перчатки остались прежними.

Почти идеален.

Ну почему же ты не послушался?

Через десять минут его убьют. Не знаю этих людей, но их очень заинтересовало хобби моего будущего супруга. Он всего лишь простой человек и ничего не сможет сделать против псионика, который влезет в его разум, разворошит воспоминания и найдёт искомое.

Им нужна я. Любимый — лишь сопутствующий ущерб. Не могу допустить его гибели.

Девять минут.

Выхожу из тени под свет уличного фонаря.

— Сай, — выдохнул парень.

Завидев меня, оттолкнулся от паромобиля, рванул вперёд и закружил в объятьях.

— Боже, как я скучал! Знал, что прочитаешь и найдёшь меня.

— Велела ждать, а ты ослушался. Да ещё рассказал в своих книгах слишком много того, чего не мог знать обычный человек, — упёрлась ему в плечи, пытаясь освободиться.

— Прости, — задорно ответил парень.

Только мне было не смешно.

Восемь минут.

— Садись в машину. Нужно уезжать.

— Ты поедешь со мной? — с надеждой в голосе спросил возлюбленный.

— Да, но недолго. Делай, что говорю

Семь минут.

Будущее всё ещё было туманным.

Кожаные перчатки легли на руль. Внезапный рёв паромобиля заставил вздрогнуть.

— Пристегнись, — с улыбкой посоветовал водитель. — С гонорара купил. Нравится?

— Нравится, — честно ответила, погладив приборную панель.

Пальцы натолкнулись на неровность. Глубокий след от ножа в деревянной обшивке. Присмотрелась — идеально ровно. Просто фантом. Нужно сосредоточиться.

Шесть минут.

Мы теряем время. У наших преследователей тоже есть машина. Они далеко не дилетанты.

— Милая, куда дальше? — поинтересовался юноша, выехав на оживлённую улицу.

Вопрос заставил нити вероятностей в голове прийти в движение. Тик-так.

Любимый должен умереть для всех. Его не оставят в покое пока не вытрясут нужную информацию, выпотрошив сознание.

Пять минут.

— Пирс Эзвирд и побыстрее.

— Да, мэм, — шутливо отдал честь парень и задорно улыбнулся.

Лос-Винтаго не спал, пестрил огнями, вызывая в глазах неприятную резь. Вскоре он расплылся в единое радужное пятно, утыканное векторами вероятностей.

Четыре минуты.

Преследователи уже на хвосте. В центре города палить не станут. Да и парень нужен им живым.

Прячу свои мысли. Выстраиваю простые ловушки для псиоников, делаю всё по наитию, так подсказывает дар. Меня не должны заметить, иначе всё будет зря.

Воображаемые часики упорно тикали. Мы ещё не в безопасности. Но так будет до самого конца.

Три минуты.

— Тебе понравились мои книги? — смущаясь, спросил парень.

— Было некрасиво с твоей стороны вытащить тот образ из моей головы, — изобразила обиженную девочку.

— Ты сама им щедро поделилась тогда в доках. Прости, не хотел обидеть или навлечь неприятностей. Не знаю, как ещё связаться с тобой.

— Почему Даррет Хиз?

— Ему подходит. С таким именем не страшно смотреть в глаза смерти, а он частенько это делает.

— Ты боишься смерти? — ласково спросила юношу.

— Немного. Мы ведь не умрём? Ты предупреждала об опасности, а теперь мчимся от кого-то к пристани, а это тупик…

— Не бойся. Главное, не забывай дышать и напомни мне, как это делается. Договорились?

Мой водитель горячо закивал и прибавил ходу.

Две минуты

Вдали показался маяк пирса Эзвирд. Мощный луч скользил по туманному озеру Иллиган. Должно быть чертовски холодно там внизу.

Опустила окно и грязный воздух фабрик Лос-Винтаго мгновенно ворвался в салон. На дороге остались только мы и преследователи. Последние весьма озадачены. Хорошо. Стрелять не собираются, слишком большая скорость. Жертва может потерять управление и разбиться. А от бездыханного тела проку мало.

Быстрее.

Минута

Паромобиль слегка затрясло, когда мы съехали на брусчатку. Крепкие руки уверенно сжимали руль.

— Ты ничем не хуже Даррета Хиза, а лучше гораздо. Ты лучше их всех, люблю тебя.

— И я тебя, — парень повернулся ко мне и не сводил глаз, когда мы слетели с причала и сорвались вниз.

Помню его взгляд, даже когда машина со всего размаху ударилась о воду.

Мечтательные голубые глаза безумного Дремза Крита.

Дыши Дэнли Арой, скоро настанет время сделать первый вздох. С днём рождения.

Тик-так.

Больно стукнулась головой о боковое стекло и сразу же очнулась, когда машина резко подскочила на ухабе.

Холодно. Ощущение сырости. Долго соображала, где я. Еду с Дэнли из приюта в Линнеркуте или всё ещё дрожу от иллюзии Йенса Моро? А, может, опускаюсь на дно озера Иллиган вместе с Дрэмзом Критом. Одна и та же машина, один и тот же человек, и в обоих случаях боюсь открывать глаза. Два непрошенных воспоминания связанных со смертью близких людей больно отдавали в сердце. Подавила всхлип, но громко шмыгнула носом.

— Ты не заболела часом? — встревожено спросил любимый, оторвавшись от дороги.

— Нет.

Сняла с себя ботинки и притянула ноги к груди, пытаясь согреться.

Аэр посапывал на заднем сидении, укрытый пледом.

Когда успели сесть в машину? Кажется, мы разговаривали на кухне среди тухлого разлитого чая.

Потёрла виски. Всё, как в тумане.

— Ты наврал, Дэнли…

— Когда именно? — невинно спросил мужчина.

— Дремз Крит не покончил с собой. Я вспомнила пирс Эзвирд! — с вызовом посмотрела на интригана.

— Милая, прыжок на паромобиле с причала — чистой воды самоубийство. Дремз Крит с твоей лёгкой руки подписал себе смертный приговор, — не поворачиваясь, ответил Дэнли.

— Только паромобиль целёхонек. Сейчас на нём едем. Как ты это сделал? Как мы выжили?

— Правда, ничего не помнишь? — Арой, наконец, грустно взглянул на меня, и виновато закивала в ответ.

— Ладно, расскажу, — мужчина тяжело вздохнул и вернулся в события двенадцатилетней давности:

Ты почти сразу же отключилась. Ударилась о приборную панель, когда мы начали тонуть. Я успел тебя вытащить через открытое боковое стекло. Было темно, но видел наверху силуэты тех страшных людей. Они стояли у раскуроченного ограждения и смотрели вниз, а затем ушли, словно вмиг потеряли интерес.

Теперь понимаю, почему не стали нас искать. Ты убила Дремза ещё в воздухе, влезла в голову и вытащила то, что делало меня мечтательным писателем. Едва машина коснулась воды, за рулём появился другой человек. Преследователи больше не видели свою цель в живых, ведь из воды вынырнул Дэнли Арой: будущий инспектор по делам несовершеннолетних, спасший девочку.

В тот вечер принёс тебя в отделение скорой помощи, дождался законников. Наврал, что увидел, как девчонка ударилась о перила и сорвалась с моста.

Почти сразу же они меня позвали на собеседование, словно кто-то заранее удачно выстроил эту вероятность. Согласился. Не мог иначе.

Затем забыл о нас на целый год. Долгий, бесконечный, серый год. Ты так велела, хотя мог забрать тебя с собой. Оформить опеку. Мне бы разрешили, будь на то твоя воля.

Но ты не пожелала. Оставила меня, и всё время мечтала о Даррете Хизе. Сочиняла книжки. Представляла его в своих фантазиях…

Дэнли оторвал руку от руля и потёр глаза. Злился. Его можно понять. Долго играла с ним. Ломала, переделывала. Пусть он легко согласился на этот эксперимент, но в душе всегда страдал и не был собой.

— Тот дом, где мы были вчера. Чей он?

— Наш. Купили его вместе, когда ты забеременела, а потом, — Дэнли опасливо обернулся на спящего сына. — Потом всё опять полетело к чертям, Эйри. Мы не справились. Глупо попались. Они всегда знали, где искать. Ждали, пока родишь.

— Они нас нашли? — не понимала, как могла проморгать такую вероятность в прошлом.

— Я всё испортил почти сразу после Линнеркута. Мы ударились во все тяжкие. Сам позволил одному из них трахнуть тебя. Смотрел до конца. Мне нравилось это. Моя послушная Сайджин. Так старалась угодить. Упивался твоим чувством вины за Йенса Моро, а я пользовался. Откуда мне было знать, что мы на крючке? Ты всегда говорила загадками, а я не слушал, не хотел.

— Ты про Иттанию? Это было наше общее решение. Мы вместе устраивали те ночи. Никто не принуждал меня.

— Какая нахер Иттания, Эйри? — любимый внезапно превратился в безумца. — Ты поехала туда одна. ОДНА! Слышишь? Я остался здесь!

— Это невозможно. Мы же… — разум отчаянно сопротивлялся. Дэнли был там. Он всегда находился рядом.

— Сколько мне, по-твоему, лет? Навскидку, милая, — уже спокойнее спросил мужчина.

Боялась ответить неправильно.

— Тридцать два?

Дэнли горько усмехнулся:

— Мимо. Считай лучше, неужели, так стар?

— Не знаю. Когда приехал в приют в Линнекруте с инспекцией, мне было четырнадцать, а тебе двадцать один. У нас разница в семь лет. Сейчас мне двадцать пять. Это значит…

— Ладно-ладно. Против логики не попрёшь. Ты всё ещё не помнишь, — сдался Дэнли. — Они уже близко, надо торопиться, — пробормотал мужчина и вдавил педаль и паромобиль, выпуская густые клубы дыма, рванул, обгоняя рассвет.

Снова Линнеркут.

Не хочу.

Он оставил меня там в прошлый раз.

— Поспи, любимая. Тебе нужно наверстать ещё несколько лет, — он щёлкнул пальцами, и перед глазами мгновенно расстелилась темнота.

Очнулась почти сразу же, снова на своём месте, с прижатыми к груди ногами. Хотела пожаловаться Дэнли, что ничего не вышло, но губы не слушались.

Меня внезапно отвлекли дорожные указатели. Мы ехали обратно в Лос-Винтаго. Передумал? Развернулся и везёт домой? Почувствовала небывалое облегчение и благодарность. Не нужно нам сегодня ехать в старый приют. Не готова. Не сейчас, никогда.

На обшарпанной разбухшей деревянной приборной панели не было следа от ножа…

Повернулась к Дэнли. Водительские перчатки, колючий взгляд, напряжённые скулы. Он и одновременно не он.

— Как ты? — осторожно спросила любимого, рассматривая пятна крови на лацкане.

— Переживу. А вот что теперь с тобой делать? — задумчиво спросил инспектор.

— В каком смысле? — не понравился взгляд, которым мазнул по мне любимый.

— Тебя будут искать. Ты вроде как свидетель бойни в приюте. Что скажешь властям?

Только сейчас задумалась, как странно выглядит мой побег, но ещё непонятнее стало бы наше присутствие в детском доме. Почему не оказалась среди безглазых воспитанников. Сказать правду? Звучит безумием!

— Йенс Моро сдаст нас. Назовёт имена. Мы погибли. Журнал посещений, ты расписался в нём, — мысли путались.

Не могла заглянуть в будущее. Паника разливалась по затылку, шевеля волосы.

— Успокойся. Я не такой идиот, чтобы оставить там журнал, — Дэнли, и правда, изменился. Холодный, расчётливый под стать Моро.

— А Йенс? Ты же не убил его? Парень не будет молчать. Захочет отомстить, расскажет властям.

— Ты плохо его знаешь, Сайджин. Расскажет и навсегда лишится возможности тебя заполучить. Он не оставит призрачную надежду. Ты слишком хороша, чтобы не рискнуть. Моро ответит за свои прегрешения добровольно.

— Говоришь, словно сам с ним знаком, — отчего-то стало неуютно в компании инспектора.

— Именно. Такое ощущение, что знаю Йенса, как самого себя, — снова этот странный взгляд и голос, от которого холодеет внутри.

Списала на шок и потрясение. Мы едва не погибли от рук психопата, наделённого силой. Дэнли стал свидетелем надругательства Йенса надо мной. Нет. Не так. Он спровоцировал эту сцену, чтобы отвлечь Моро. Но самое отвратительное — мне понравилось, от начала и до конца. Всё было естественно и прекрасно, словно с любимым человеком, а не отвратительным садистом, изувечившим сотню людей, превратив их в безглазых марионеток.

— Но тебе придётся залечь на дно. Поживёшь какое-то время у меня в гараже, пока всё не уляжется.

Кивнула. Он прав. Опасно появляться на людях.

Несмотря на то, что Дэнли нас спас, язык больше не поворачивался называть его Дарретом, ни в фантазиях, ни вслух. Он даже не тот скромный инспектор из кафе, смущённо оглядывающий незнакомку напротив. Я породила чудовище, которое без сожаления жестоко ослепило другого человека огромным ножом.

— Йенс Моро хорош, — Дэнли не спрашивал, констатировал факт.

— С чего ты взял? — старалась звучать непринуждённо.

— Можешь не отнекиваться, чувствую. Твой запах, когда возбуждена. Не ругаюсь и не обвиняю, ты не виновата. Но всё же. Интересно, как это работает? Разденься!

— Что прости? — не верила внезапной метаморфозе любимого. Совсем недавно подверглась насилию. Чего он добивается?

— Сними с себя всё, Сайджин, — мягко приказал Арой, и мои руки сами потянулись к пуговицам рубашки.

Порванная майка болталась на плечах, а чтобы снять штаны, пришлось привстать в салоне. Могу только догадываться, что видели проезжающие мимо водители.

— Умница. Раздвинь ножки. Думай о Йенсе. Представь, как он имеет тебя.

— Дэнли, пожалуйста…

— Так много хочу? Я готов убить за тебя. В награду прошу лишь это, — тонкие губы застыли в неприятной усмешке. — Ласкай себя!

Чувствуя, как нарастает возбуждение от его власти, скользнула рукой между бёдер.

— Раздвинь ноги, Сай, ничего не видно.

Несмело выполнила и этот приказ спасителя.

— Хорошо, а теперь проси его, так чтобы я поверил, — Дэнли облизнул приоткрытые губы.

— Кого?

— Йенса Моро.

— Не понимаю, — остановилась и растерянно посмотрела на возлюбленного.

— Попроси отыметь тебя. Ты же умная девочка, знаешь, что я хочу.

Ужас и похоть переплелись воедино в одном человеке, он заставлял дрожать, но слушаться. Умоляла Йенса Моро делать со мной всё что пожелает, даже сама поверила в свою искренность.

Вновь не видела будущего. Жила прекрасным отвратительным моментом. Хотелось одновременно рыдать, от того куда загнала нас обоих, но с другой стороны мечтала, чтобы решал он. Не бежать, не думать, не отвечать ни за что. Я согласна. Согласна на цепь и слепоту. Только он теперь моё будущее, единственная нить вероятности.

Корректировка № 3 Ответственность

Ядовитый дым рвал лёгкие на части, заполнял изнутри, не давая сделать лишний вдох. Даже на улице всё было пропитано мерзким запахом гари и смерти. Хотелось лечь на покрытую пеплом лужайку и забыться, чтобы никогда не просыпаться.

Рука с торчащими катетерами безвольно болталась вдоль тела, вторая сжимала старый табельный револьвер. Каждый шаг отдавался резью в промежности. Непривычная пустота. В сердце, животе и барабане.

Не оборачиваться.

Всё кончено. Никто бы не выжил. Их больше нет.

Стекла громко лопались за спиной из-за адского пекла. Огонь вылизывал здание дочиста.

Вероятности молчали. Не видела будущего для моего возлюбленного. Не слушать. Они лгут. Я просто устала. Это всё действия препаратов и тяжёлые роды.

Привалилась к ограде и повернула голову к дороге. Одинокий паромобиль стоял у обочины. Сегодня он не дождётся своего хозяина. Так и будет возвышаться ржавым памятником, пока службы не увезут на свалку.

Зачем же приехал, милый? Разве не понял, что заманивают в ловушку? Ты был им нужен, чтобы шантажировать, заставлять делать страшные вещи. Они доказали всю серьёзность своих слов, забрав навсегда мой новый крохотный смысл. Остался только ты на всём белом свете. Но откуда негодяям было знать, что я давным-давно убила любимого ещё тогда в доках, глядя в полные надежды глаза. Зря ты пошёл за мной и доверился.

Тем судьбоносным днём в старом амбаре по ошибке уничтожила лучшее в тебе, а потом неумело восстанавливала по крупицам. Не справилась. Проиграла.

А у нас могли бы быть дети… трое.

Слёзы душили и без того измученные едким дымом глаза.

Должна верить до конца. Он не мог так просто погибнуть. Падение с причала, схватка с Йенсом Моро. Выживет.

Очередной взрыв.

Из огня показался знакомый силуэт со свёртком в руках. Мужчина увидел меня и бросился навстречу.

Спасся…

Прости, но нам больше не по пути. Останемся вместе, и ты исчезнешь уже навсегда, не могу допустить этого. Живи хотя бы так.

Мужчина замедлил шаг. Из прекрасных голубых глаз навсегда пропал огонёк. Сдержанный Даррет Хиз неуверенно посмотрел на меня в последний раз и прошёл мимо к своему паромобилю.

Лишь когда взревел мотор, унося дознавателя прочь из этого чёртового места, позволила себе заглянуть в собственное будущее. В порту в трёх милях отсюда готовили грузовой дирижабль до Иттании. Мы хотели побывать там после рождения ребёнка. Говорят там всегда солнечно, и можно жить без оглядки на прошлое и жуткое место под названием «Хейвенс Мёрси». Больше никогда не вернусь сюда.

Две сильные руки подхватили и повели прочь от полыхающего здания. Ладони заботливо закрыли уши, чтоб оглушительный рёв сирен не причинял столько боли.

Страшный пожар. В нём никто не выжил…

— Это временно. Улажу всё на работе. Посмотрю, что пишут в газетах. Когда шумиха утихнет, сделаю новые документы и заберу тебя. Уедем отсюда навсегда, — обещал Дэнли, стоя у неприметного металлического квадратика в полу.

— Куда? — неуверенно поглядывала на люк в подвал.

— В Иттанию. Говорят, там всегда солнечно, будем беззаботно жить, не оглядываясь на прошлое и «Хейвенс Мёрси».

Кивнула возлюбленному, не понимая, почему нельзя уехать прямо сейчас. Грустно прикидывала, сколько времени понадобится, чтобы инцидент в приюте забылся. Наверняка это будет во всех газетах. Узнают, что среди изуродованных воспитанников не оказалось Сайджин Окс. Станут искать. Не представляю, как выкрутится Дэнли, ведь он должен был ехать за мной этим утром.

— Принести тебе что-нибудь? — заботливо предложил мужчина, поднимая хорошо смазанную крышку.

— Принеси почитать. Там ведь есть свет? — опасливо заглянула в тёмное нутро.

— Да, там много чего есть, тебе обязательно понравится, милая, — подмигнул инспектор, спустился по лестнице и щёлкнул рубильником под потолком.

— Иди ко мне, — Дэнли протянул руку.

Неуверенно схватилась за неё и последовала вниз. С каждым шагом удивление только нарастало. Стоило значительных усилий, чтобы не подавать виду.

По сравнению с крохотной квартиркой простого госслужащего, подвал выглядел настоящими хоромами. Всё пространство было разделено тонкими стенами, едва достигающими потолка. Уютная спальня с застеленной кроватью, комодом для одежды и книжным стеллажом. На просторной кухне — холодильник и электрическая плитка. Душевая, туалет, сложная система вытяжек по всему периметру. Везде чистота, словно к моему приходу давно и тщательно готовились.

— Нравится? — ласково прошептал Дэнли. — Это лучше цепи?

Сердце забилось от ужаса. Кто он такой? Попыталась улыбнуться и как можно искреннее ответила:

— Нравится.

На самом деле не понравилось. Я бежала от этого: от стен и подвалов, от людей, которые хотели спрятать и использовать в своих целях. Думала, именно Дэнли Арой подарит желанную свободу, но он оказался хуже и опаснее.

— Я заслужил благодарность? — заискивающе спросил мужчина и обхватил за талию. — Поцелуй меня, Сай.

С трудом подавила панику и обняла Дэнли за шею. Пальцы предательски дрожали. Тюремщик заметил моё волнение, ласково улыбнулся. Он с удовольствием втянул воздух вокруг и блаженно зажмурился.

— Такая разная и вкусная. Боишься и хочешь меня, — он жадно припал к моей шее и провёл языком. — Всегда будет мало тебя.

Дэнли ждал ответной ласки, решила не злить и коснулась его губ. Поцелуй получился солёным из-за пота, который он слизнул с моей кожи. Через выделенный секрет увидела свой страх со стороны. Перед возлюбленным как раскрытая книга, мне никуда не деться.

— Скоро вернусь, малышка, не скучай, — инспектор подмигнул и медленно поднялся по лестнице, прикрыв за собой люк.

По полу гаража со скрежетом двинулось что-то явно очень тяжёлое и остановилось прямо над моей головой.

Если раньше безумно любила и ждала своего возлюбленного, то теперь он стал больше чем смыслом жизни. Всецело завишу от Дэнли. Если что-то случится с ним, умру от голода в этой золотой клетке.

*.*.*

Дэнли устало потёр глаза. Ещё несколько часов до Линнекрута и обратно казались пыткой, но ему просто необходимо засветиться на месте. Отсутствие инспектора вызовет много подозрений. Его ждали сегодня в приюте. Значит, нужно ехать. А ещё хотелось узнать, что происходит в детском доме. О случившемся уже точно стало известно властям.

Он без проблем воспользуется ксивой инспектора и пройдёт на место преступления. Задаст законникам несколько вопросов, ужаснётся трагедии, а заодно выяснит, хватились ли Сайджин Окс.

По дороге он купил топливо на крупной станции. Был весьма приветлив с персоналом и оставил на чай мальчишке-технику. Всё сложится хорошо. Главное, сохранять самообладание. Не подавать виду.

Ещё в гараже Дэнли снял грязную одежду. Задумался на мгновение, чья кровь застыла на лацкане его или Йенса Моро? Хотя какая теперь разница? Мужчина улыбнулся, засунул окровавленную рубашку и журнал посещений в котёл для горячей воды и отопления, затем положил сверху несколько брикетов топлива. Будет плохо, если милая замёрзнет. Да и ей явно захочется отмыться после случившегося в «Хейвенс Мёрси». Жаль, что времени так мало, он с удовольствием бы прошёлся языком по каждому миллиметру её тела, наслаждаясь всей гаммой чувств пленницы, перед тем как она навсегда смоет это.

Ничего страшного. Ещё будет возможность испробовать на Сайджин всё. Ей некуда деваться. Хотя глаза, конечно, проблема, без них девчонка навсегда стала бы беспомощной и зависимой. Может, чуть позже, если попробует сбежать. Вернуть бы свой нож.

Неприятное чувство возникло на подъезде к приюту, когда инспектор увидел группу воспитанников, покидающих здание вместе с педагогом. Несколько сотрудников вышли на дорогу и перекрыли движение, чтобы дети безопасно перебрались на другую сторону. Глаза у всех на месте. Но он же сам видел изувеченные лица, что происходит?

Дэнли нервно сжимал руль до скрипа, глядя на ярко-алый флажок в руке сопровождающего. Едва последний ребёнок ступил на тротуар, водители получили отмашку. Только резкий сигнал сзади вырвал инспектора из оцепенения. Парень-регулировщик, как-то неприятно ухмыльнулся, или это только показалось?

Припарковав паромобиль на стоянке, Арой не решался выйти наружу, а долго теребил папку с документами. Ни одной служебной машины. Ни одного законника. Какого дьявола? Сделав глубокий вдох, Дэнли направился к главному входу. Всему должно быть логическое объяснение. Не тот приют? Последняя надежда разбилась о вывеску: «Хейвенс Мёрси».

В холле было людно и шумно. Новые группы собирали на экскурсию, инспекция из других округов беседовала с воспитанниками и персоналом, кто-то затеял потасовку.

— Вы Дэнли Арой? — раздался знакомый радостный голосок за спиной мужчины.

Он не торопился оборачиваться. Хотел прикрыться папкой и выбежать к чертям из этого места, сесть обратно в машину и рвануть в гараж, чтобы проверить, что Сай на месте. Она там в подвале. Дэнли Арой не сошёл с ума.

— Вы приехали за мной?

Инспектор судорожно сглотнул и медленно повернулся.

— Сайджин Окс? — неуверенно спросил рыжеволосую девушку в жёлтом платье.

Она сцепила руки за спиной и склонила голову набок.

— Я ждала вас.

Дэнли нервно похлопал по внутреннему карману куртки. Без ножа чувствовал себя неуютно. Хотя чем он поможет против псионика-иллюзиониста, который, очевидно, взял приют под контроль и наплодил фантомов. Иначе как объяснить происходящее?

— Господин инспектор, с вами всё хорошо? — Сайджин коснулась его плеча, и мужчина быстро отдёрнулся.

— Стой здесь, отмечусь, заберу твои документы и поедем на фабрику. Тебе должны выделить комнату в общежитии. Сегодня будешь спать уже на новом месте.

— А осмотр? Вы не хотите проверить, как со мной обращались? — подозрительно сощурила глазки девушка.

— Да, точно, — растерянно проговорил Дэнли. — Жди в процедурной.

Инспектору плохо удавалось справиться с волнами паники. Всё выглядело так естественно, и он никак не мог понять, где подвох. Арой даже случайно толкнул плечом своего коллегу из другого округа. Тот сначала окинул наглеца недовольным взглядом, но, узнав, тут же сделал приветливый кивок.

Йенс Моро не мог смоделировать настолько сложную иллюзию. Он находился почти при смерти, несколько часов назад. Да и вряд ли у псионика есть достаточно таланта, чтобы вывалить на жертву столько информации. Бред какой-то. Почти такой же, какой разворачивается прям сейчас.

— Дэнли Арой, — радушно улыбнулся работник регистратуры, — документы готовы. Будете проверять?

— Да, конечно… — инспектор полистал справки врачей, заключение психологов и социальных педагогов.

Странным показалось, что нигде не было отмечено, что Сайджин необычная девушка, хотя, возможно, она умело скрывалась свой дар ото всех кроме него. Умно. Вот бы её настоящую сейчас сюда, чтобы помогла разобраться, какого чёрта, вообще, происходит?

— Поделикатнее вовремя осмотра, господин инспектор, — работник многозначительно покосился на бланк.

— Ага. Знаю…

Если Сай окажется девственницей, он точно сойдёт с ума.

* *.*

Спустя полчаса, они уже ехали из Линнеркута к докам, где расположилась огромная фабрика по производству консервов. Инспектор старался не смотреть на свою спутницу. Боялся, что ошарашенный взгляд выдаст его с головой. Складывалось впечатление, что они и не встречались вовсе, а прошлая ночь и последующие события были плодом его воображения.

— Вам необязательно сопровождать меня, — нарушила тишину девушка. Она уже поборола смущение, вызванное осмотром, и беззаботно болтала ногами.

— Это меньшее, что я могу.

— И я вам очень благодарна. Дилижанса ждать пришлось бы около трёх часов, а ловить попутку в наше время опасно.

— Да, в мире много плохих людей, — Дэнли готов был хохотать в голос. Плохих людей? Он бы возглавил этот список.

— Но вы не такой? — Сайджин внимательно изучала его, словно сканировала.

— Не знаю. Как-то украл батончик из супермаркета. Сойду за плохиша? — немного расслабился мужчина.

— А вы забавный! — она заливисто рассмеялась.

Что-то было не так. Картонно. Ненатурально. Но что?

Внешне эта она. Определённо.

В смотровой он по-хозяйски запустил пальцы в узкое лоно, свой любовницы, но не испытал ровным счётом ничего. Даже глядя на смущённую раскрасневшуюся девственницу.

Запах!

Только сейчас дошло. Сайджин Окс не пахла. От неё не веяло тем чистым эстрогеном, который сводил с ума и превращал в одержимого психопата. Рядом сидела самая обычная девчонка, которая зачем-то изображала воспитанницу «Хейвенс Мёрси».

Сколько ещё подобных двойников создали, чтобы замять инцидент? Со способностями псиоников, такой фокус ничего не стоит провернуть. Не зря их так боятся простые люди. Кто захочет оказаться в ловушке подобного дара. Но Дэнли Арой умнее и с удовольствием подыграет.

Инспектор откинулся в кресле. Милая там, где он её оставил. Это лишь часть чьего-то продуманного спектакля. А единственный способ узнать — притворяться чудаковатым инспектором из Лос-Винтаго, который просто везёт свою подопечную к месту распределения.

— Рада, наверно, вырваться из-под опеки? Никаких подъёмов по звонку или высоких заборов, — непринуждённо спросил девушку.

— Не знаю, господин Арой. Взрослая жизнь немало пугает меня. А заводские звонки никто не отменял. Смены, конвейеры. Кажется, буду с любовью вспоминать жизнь в «Хейвенс Мёрси», — с тоской ответила пассажирка.

— Уверен всё не так страшно, как ты представляешь, — попытался ободрить инспектор, но фальшивая Сай лишь пожала плечами и отвернулась к окну.

Вдали показались огромные торговые дирижабли. Некоторые только что прибыли, другие медленно сдували и готовили к посадке. Несмотря на загруженный порт, Линнеркут так и не стал процветающим городом. За красивыми типовыми фасадами, жили люди считающие крохи и распределяющие бюджет на годы вперёд.

Унылое место. Понятно, почему Сай, так рвалась сбежать отсюда. Не только из-за Йенса Моро. Этот городишко точно не для неё. Девушка должна блистать на сцене, сводить с ума поклонников божественным ароматом. Прохаживаться в соблазнительном платье по лучшим заведениям Лос-Винтаго и Ной-Арка. Женщины и мужчины будут готовы вывернуть сердца и кошельки наизнанку, лишь бы прикоснуться, овладеть. Но принадлежать она будет только одному. Навсегда.

И всё же… Дэнли бы посмотрел, как любимая бьётся в экстазе среди толпы обожателей. Он даже облизнул губы от накатившей сладкой фантазии. Ведь её так легко воплотить в реальность. Достаточно просто намекнуть.

— Приехали. Высадите меня здесь, господин инспектор, — попросила Сай.

— Уверена? — Дэнли остановил паромобиль, не доезжая до пропускного пункта добрых пятьсот ярдов.

— Да, спасибо. Хочу прогуляться. Вы не обязаны были, вообще, вести меня сюда, — улыбнулась девушка и протянула ладошку.

— Очень приятно, — Дэнли ответил рукопожатием и Сай вновь рассмеялась:

— Документы, господин Арой. Без них меня не пустят через проходную.

— Ох, ну конечно, — мужчина хлопнул себя по лбу и принялся рассеянно рыться в папке, выуживая нужные бумаги. — Прошу.

Девушка благодарно кивнула и выбралась из салона, помахав на прощание.

Какое-то время Дэнли смотрел ей вслед, но поддельная Сайджин Окс нарочито медленно вышагивал по направлению к ржавым фабричным воротам, и мужчина сдался. Паромобиль прочихался и помчал инспектора обратно домой.

Он долго не мог расслабиться и выкинуть из головы случившееся. Даже сейчас не чувствовал себя в безопасности. Дэнли грезилось, что кто-то невидимый остался в салоне и внимательно следит за ним. В какой-то миг отчётливо услышал чужое дыхание за рёвом мотора, и едва не врезался в толпу пешеходов. Один из них показал водителю неприличный жест, а полная розовощёкая дамочка долбанула кулаком по капоту. Инспектор вполголоса выругался. Он впервые пожалел, что поставил хорошую изоляцию, и мерзавке не приварило руку к металлу.

Нельзя терять над собой контроль. Если за ним на самом деле наблюдают, должен стать образцом спокойствия для возможных преследователей.

Сайджин боялась не только Йенса Моро. Были и другие вещи, повергающие её в ужас. А что если маниакальный практикант не идёт ни в какое сравнение с этими неведомыми силами?

Дэнли шумно выдохнул и тронулся с места. Сегодня точно нельзя ехать в гараж, да и завтра тоже не стоит появляться в тех краях. Никто не должен найти девчонку. Значит, придётся немного потерпеть. Еды ей должно хватить на неделю. Электричество есть. А вот с отоплением гораздо хуже. Главное, чтобы не заболела, а там придумает, как сбросить эфемерный хвост.

*.*.*

— Долго ты, Даррет Хиз, — лысая голова начальника затряслась от смеха. Шутка всё ещё веселила мужчину.

— Неисправность в паромобиле. Немного задержался, — Арой даже бровью не повёл.

— Давно пора избавиться от этого ведра. Ты же его с помойки притащил?

— Вроде того. Этот паромобиль выловили в озере Иллиган. Водитель, кажется, утонул, а машина перекочевала на городскую свалку, — охотно ответил инспектор.

— Неинтересно, ещё раз задержишься из-за этого корыта, урежу жалование, — пригрозил начальник и ткнул работника пальцем в грудь.

Дэнли Арой набросил на себя виноватый вид, а водительские перчатки приятно скрипнули. Сжимая кулаки, инспектор представлял, как выбивает из плешивого ублюдка дух, а после заглядывает в закуток к жирному Бенди, который с неприкрытым удовольствием наблюдал за выволочкой коллеги.

Остаток дня, как и всю последующую неделю Дэнли провёл, словно в лихорадке, мучаясь от ломки, тревоги и мании преследования.

В квартире тоже кто-то побывал. Это не было разыгравшимся воображением. Мужчина привык годами вести идеальный порядок и сразу заметил, к каким вещами прикасались незваные гости. Почувствовали ли они запах девчонки-псионика за вонью старого сырого многоквартирного дома? Если да, то почему никто до сих пор не приставил нож к горлу инспектора? Почему никто не влез к нему в мысли, пытаясь выведать, куда пропала Сай? Вопросы, вопросы, вопросы.

Забрав вещи из прачечной, Арой развернул простыню на свет в поисках следов крови. Была ли та ночь или нет? Изуродовал ли Йенс Моро обитателей приюта, или всё это лишь иллюзия и жестокая игра?

А ведь тот парень, сорвавшийся с пирса Эзвирд, не умер… Как же его звали? Он ведь знал. Смотритель свалки показывал какие-то документы на паромобиль-утопленник. Почему это вдруг вспомнилось? Почему чёртова книжка о Даррете Хизе никак не даёт покоя?

Инспектор вытащил из кармана изрядно потрёпанный романчик, оставленный Сайджин Окс в кафе. И повернул к себе титульной стороной. Одинокий фонарь превратился в маяк. Обнимающаяся парочка сменилась срывающейся с причала машиной. Мужчина скользнул взглядом по вдавленным на мягкой обложке буквам, которые никак не хотели превратиться в имя автора. Дэнли несколько раз с силой моргнул, а затем его разум пронзила чудовищная боль, а лёгкие мгновенно заполнило холодной водой.

Корректировка № 4 Переменчивость

Едва стихли звуки наверху, побрела в спальню и упала ничком на застеленную кровать. Уткнулась в мягкую подушку и зарыдала. Сколько у меня времени, чтобы успокоиться и не дать Дэнли заметить это состояние? Хотя с его восприимчивостью к моему запаху он легко почувствует слёзы на наволочке. Совру, что виноват стресс после случившегося. Не каждый день видишь своих знакомых и педагогов с пустыми кровавыми провалами вместо глаз.

Это из-за меня! Они пострадали за трусливую Сайджин Окс, которая всё равно оказалась заперта в подвале. Я знала с самого начала, что побег обречён. Зато впервые хаос в моих мыслях улёгся. Больше мучительно не просчитывала вероятности и не строила будущего. За меня, наконец-то, будут принимать решения. К этому можно привыкнуть, лишь бы Дэнли приходил почаще и был ласков.

А ведь он даже не сказал, когда возвратится. Перевернулась на спину. Глаза застилала мутная пелена. Вытерла лицо тыльной стороной ладони и пригляделась: по стенам разбегалась паутина металлических труб. Потянулась к одной и почувствовала тепло. Отопление? Сколько же лет Дэнли возводил этот бункер? Для кого, сомнений уже не оставалось.

Знала, что с любимому будет непросто. Почему же не убила тогда в доках? Он самый обычный человек. Затуманить разум, выхватить нож и всадить в горло. Управилась бы за считаные секунды. Но не захотела. Тот семнадцатилетний светловолосый мальчишка виделся единственным во всём мире, кто сможет решать: дышать мне или нет. Жить или нет. Для псионика, просмотревшего сотни своих разных смертей и перетерпевшего кошмары будущего, это казалось избавлением. Закрыть разум для всего, кроме холодных голубых глаз. Отдаться ему полностью, сделать единственным смыслом.

Мне всегда нравилась его искренность. В силу своей психической особенности он просто неспособен на ложь. Его намерения прозрачны: овладеть и не отпускать. Пусть он прикрывается разными мотивами, но цель всегда одна. Люблю его таким. Как жаль, что не осознала это раньше и попыталась его вылечить.

Прощальный свет маяка, отблеск ножа.

Он не убийца. Таким его сделала я.

Подтянула ноги к груди и, наконец, заснула без сновидений.

Прелесть и ужас заточения в подвале: перестаёшь отсчитывать время. Прошло два часа или целые сутки? Без окон неясно, что творилось на улице, и только желудок требовательно заставлял подняться с нагретой постели. Когда последний раз ела? Кажется, ещё у инспектора дома. Тот завтрак, словно был в прошлой жизни. Даже не помню, что Дэнли приготовил. Вроде бы мерзкую кашу с комочками и какао. Хотя теперь не отказалась бы повторить трапезу вместе с ним.

Поёжилась. Когда ложилась спать, было куда теплее. Коснулась остывших труб. Какие-то неполадки? Слезла с кровати, обулась и осторожно двинулась по своей новой квартире. Звук собственных шагов немало удручал. Отчаянно не хватало шума автомобилей и людей на оживлённой улице. За стеной не переговаривались воспитанники приюта, а из коридора не доносилась ругань вахтёрши. Одиночество, словно больше нет никого на целом свете. Только я, стук собственного сердца и мои же шаги.

Не торопясь, добралась до ванной и открыла красный вентиль. Кран протяжно застонал а затем выплюнул на дно душевой кабины порцию ржавчины. Над головой задрожали трубы, нарушая могильную тишину подвала. Слушала словно музыку, а когда потекла вода, с удовольствием засунула руку под струю.

Долго понежиться не получилось, едва успела промыть волосы, как закончилась горячая вода, резко сменившись ледяной. Выскочила из ванной и обернулась в полотенце. Кожу неприятно покалывало, и поспешила поскорее одеться. Запасливый Дэнли подготовил свитера и тёплые штаны. Облачилась в домашнюю одежду и двинула на кухню.

Холодильник тоже был забит до отвала: фруктами, мясом, яйцами и даже мороженым. Последнее решила не трогать. Тут, внизу было холодновато для таких десертов. Быстро приготовила себе отбивную. Так сильно хотела есть, что не смогла доделать и проглотила несколько кусков с кровью, пока остальные дожаривались.

Любимый доверяет мне. Не побоялся оставить ножи и даже кухонный молоток с топориком. А ведь вооружившим этим и способностями псионика, могу легко превратить Дэнли в фарш. Где же подвох? Убрала приборы в стол, прихватила пару яблок и вернулась в спальню. Интересно, какими книгами наполнил шкаф мою тюремщик?

Замерла в нерешительности перед полками, заставленными похождениями о Даррете Хизе. К уже знакомым изданиями прибавились новые, и даже целая стопка комиксов приютилась рядом. В ушах вновь неприятно зазвенело, а паника скрутила переполненный желудок, вызывая тошноту. Едва успела добежать до уборной и рухнуть на колени. Считай не ела.

Аппетит пропал на следующие несколько дней. По крайней мере, мне казалось, что пошло несколько дней. В подвале заметно похолодало, изо рта вырывался пар. Поутру, то есть после сна, нос был забит, а горло раздирало от кашля.

Дэнли не возвращался.

Читать не могла. Глаза слезились от яркого света, но выключить лампы не решалась. Темнота пугала сильнее.

Ещё через несколько дней по подвалу прокатился странный гул и всё погасло. Генератор вышел из строя.

Забилась в дальний угол кровати и заплакала.

Кошмар из видений медленно сбывался. Пусть глаза были на месте, а лодыжка не скована цепью, всё равно стала беспомощной узницей. Смерть не страшила меня, сильнее всего боялась, что Дэнли мёртв. Те опасные люди выследили его и подвергли пыткам, а всё потому, что сбежала от Йенса Моро. Не следовало этого делать. Нужно было позволить, счастье маячило так близко. В обмен на пару глаз.

Дэнли не возвращался.

Лихорадка усиливалась. Те лекарства, что нашла в аптечке, лишь ненадолго ослабили жар, но холод подземной квартирки не позволял побороть недуг. Мысли становились тягучими, а тело не отзывалось на команды. Кажется, начала ходить под себя.

Даже собственное биение сердце доносилось откуда-то издалека. А я зависла в каком-то жутком месте, где умерли звуки и краски. Даже когда наверху неприятно заскрежетал металл, подумала, что скрипят собственные зубы.

— Сай.

Как часто мы подменяем реальность желанным? Очень долго молила высшие силы послать мне этот голос. Правда, в фантазиях он звучал иначе: нежно и томно. А сейчас мужчина был очень взволнован и грубо тряс меня за плечи.

— Да очнись же! Они близко. Без тебя не справлюсь, милая. Обещаю, больше никогда не оставлять, только открой глазки, и скажи что мне делать.

Лжец. Какой же ты лжец. Грош цена таким обещанием. Всё равно бросишь, оставишь одну, погибнешь, эта реальность обречена, на что продолжаю надеяться?

— Сай.

Горячие поцелуи покрывают лицо. Жадные губы находят мои. Что он сказал? Они близко? Чёрт!.. Надо очнуться и принять очередное решение.

— Мне плохо, Дэнли.

— Знаю, милая, прости. Постарайся ради нас.

— Оставил меня здесь… Забыл.

— Не мог иначе. Боялся. Даже минута без тебя невыносима. Я тоже страдал. Обещаю, больше сюда не вернёшься, никогда!

Нехотя нащупала нити вероятности, чтобы проверить его слова, и нашла только один способ воплотить их в реальность. Губы сами собой сложились в улыбку. Мой план включал уничтожение этого ненавистного подвала.

— Хорошо. Помоги встать.

Болеть буду позже, сейчас надо избавиться от преследователей. Их всего двое. Вооружены. Телекинетик и иллюзионист. Необдуманно было отправляться ловить меня без ясновидца. Этих псиоников ждёт жуткая и глупая смерть.

— Восстановишь электричество?

— Да, но зачем? — удивился Дэнли.

— Увидишь, быстрее. Они решают, кто пойдёт внутрь, а кто останется сторожить снаружи. Срочно восстанови питание, но не включай свет.

Инспектор рванул к лестнице и быстро перезапустил генератор, а я поковыляла на кухню, стараясь не упасть в обморок. Меня сильно лихорадило, и ноги подкашивались при каждом шаге.

Монотонный гул наполнил подземелье, когда я вернулась к лестнице.

— Теперь трубы. Нужно затопить здесь всё, — протянула Дэнли кухонный молоточек для отбивных и хозяйственные перчатки.

Не спрашивая он начал раскурочивать систему отопления. По стенам мгновенно заструилась вода.

— Готово, что дальше?

— Бросишь кабель в воду, и будем ждать.

— Нас самих тряханёт, — возразил любовник.

— Спрячемся в душевой. Она выложена плиткой и находится немного выше. До нас не достанет.

— Тебе виднее, милая, — неуверенно согласился Дэнли и потянулся к заизолированному коробу.

Он осторожно отсоединил толстый провод и сделал шажок на сухое место.

— Готов?

— Да.

Едва лязгнула крышка люка и тонкий луч фонаря мазнул по полу, Дэнли бросил кабель в воду у самой стены и, схватив меня за локоть, потащил в ванную.

Время тянулось слишком долго. Ни криков, ни треска электричества. Кромешная густая темнота. Возлюбленный заметно нервничал и отчаянно сжимал в руках молоточек.

— Что-то пошло не так, — прошептал он. — Они догадались!

Приложила палец к губам Дэнли и вылезла на кафельный пол. Тут ещё пока было сухо, но ненадолго. Прижалась к стене у двери и затаила дыхание.

Вскоре раздались неторопливые шаги. Незнакомец в нерешительности остановился. Телекинетик. Кто бы сомневался. Девчонка иллюзионист осталась наверху. Отлично. Её боялась сильнее.

Раздался скрип резиновых сапог, когда незнакомец шагнул внутрь ванной, а фонарик выхватил из темноты бледное лицо Дэнли. Он уронил своё бесполезное оружие на пол. Плитка громко треснула. Но псионик даже не дрогнул, а возвёл курок.

Выстрел.

Оглушительный. Множащийся в стенах подвала. Дезориентирующий. Но такой предсказуемый. Запах крови и смерти обволакивал меня со всех сторон…

Даже в темноте, когда погасла вспышка от выстрела, видела след от пули. Белый шлейф тянулся к противоположной стене. По плитке расходились кривые трещины, а из центра поблескивал металл. Затем всё погрузилось в темноту. Воцарившуюся гробовую тишину нарушало лишь мерзкое бульканье. Кухонный нож легко вспорол горло телекинетику. Он судорожно пытался зажать рану свободной рукой, но тщетно. Кровь залила грудь, струилась между пальцев, капала на пол. Видела всё это у себя в голове, прогнозируя будущее на секунду вперёд. Через миг он упадёт, а Дэнли, наконец, отойдёт от шока.

— Сай, — тихо позвал инспектор, услышав шум падающего тела.

— Всё хорошо, — обшаривала дёргающегося в конвульсиях наёмника. Документы, фонарик, фотографии. — Снимай с него сапоги!

— Ты знала?

— Да. Очевидно же, что мы пустили ток по воде. Наивно было полагать, что они оба спрыгнут вниз. Мне нужно было разделить эту парочку. Телекинетик в одиночку не так страшен, а вот иллюзионисты очень опасны. На счастье у тебя в гараже оказалась всего одна пара резиновых сапог. Надевай!

Дэнли послушался.

— Присядь, заберусь тебе на спину. Там всё ещё искрит, — проверила патроны в барабане и вскарабкалась на инспектора.

Не люблю убивать. Но эти псионики не оставят нас в покое. Дэнли им не нужен живым, но он нужен мне.

Абстрагироваться. Не видеть в противнице человека. Её будущее предрешено, а нить вероятности угрожающе нацелилась вдаль.

Стоящая наверху девушка, нервно сжимала револьвер. Выстрел насторожил её, но сделать ничего не могла, лишь терпеливо ждала своего напарника. Осталось недолго. Сейчас увидит оружие в моей руке. Отчаяние охватит иллюзионистку на долю секунды, когда он осознает, что её товарищ мёртв. Этого мне хватит, чтобы опередить неопытного псионика.

Второй выстрел раздался в подвале, и прокатился эхом по моей бывшей темнице. Наёмница упала на лестницу в неестественной позе. Представляла своих преследователей немного иначе: безликими чудовищами, мрачными убийцами. Но лицо охотницы было таким чистым и невинным, что мгновенно пожалела о содеянном. Из стекленеющих глаз текли слёзы. А затем над ней склонился невесть откуда взявшийся фантом, убитого мной телекинетика. Он нежно улыбнулся умирающей девушке, а за его спиной раскрылись два белоснежных крыла. Она вытянула руку навстречу…

Иллюзия быстро развеялась, но мы ещё долго не решались переступить через бездыханное тело.

Дэнли и я не родились убийцами. Это вышло случайно.

Всё-таки люблю этот паромобиль. Пусть мерещится запах тухлой воды и рыбы. Здесь всё такое родное. Гладкое дерево приборной панели под пальцами. Мягкое сидение. Убаюкивающий шум мотора.

Грызла, найденный в бардачке просроченный батончик. Теперь это будет моим любимым лакомством. Разорю Дэнли. Заставлю покупать их каждый день.

— Ты не переживал так, когда убили Моро, — с трудом расцепила зубы и отлепила от нёба язык.

— Переживал. Просто эти люди… Мы ничего не знаем о них, но сегодня хладнокровно прикончили и оставили гнить в затопленном подвале, — пробормотал Дэнли.

— Зато я знаю. Вернее, немного увидела из будущего. Прошлое скрыто, настоящее смутно. Но эти двое определённо были любовниками. Нам даже на руку. Подумают, что сбежали. Парочка собиралась укатить в Иттанию по завершении задания. Мечтали о свободе.

— Домечтались, — мрачно изрёк инспектор. — А разве среди псиоников нет таких, как ты? Тех, кто увидит, что наёмники мертвы. К нам же отправят новых.

Задумалась на мгновение. Сосредоточилась на будущем. Но такой вероятности не вырисовывалось. Впереди ждали годы затишья и счастливая супружеская жизнь. Никто не собирался меня искать. Со смертью двух безымянных псиоников кошмару должен был прийти конец.

По крайней мере, я так думала…

Дэнли сделал мне документы спустя две недели. Из Сайджин Окс превратилась в Джинни Арой, жену инспектора по делам несовершеннолетних. Получила комплект ключей от квартиры и долгожданную свободу, приправленную безумной любовью супруга.

С каждым днём ужасы прошлого притуплялись, освобождая место для новых ярких воспоминаний. Больше не было замков и ограничений. Только Он. Мы, держась за руки, в состоянии пьяной эйфории познавали новый для меня мир и друг друга. Театры, музеи, даже кино — всё это сумбурным калейдоскопом кружилось долгими ночами в Лос-Винтаго.

Но нельзя вечно есть любимые батончики. Даже если они были первым, что попробовала, едва не умерев с голоду в холодном подвале. Очень быстро надоела карамельная тянучка, а Дэнли пресытился мной.

Сложно сказать, в какой момент это произошло. Просто почувствовала, что любимый перегорел. Перестал жадно поглощать аромат моей кожи, а лишь разочарованно вздыхал и перекатывался на свою сторону кровати. Что-то безвозвратно исчезло, а мне оставалось лишь стискивать зубы от бессилия, чтобы не заплакать. Уверена, он чувствовал и знал всё, но не подавал виду и не стремился утешить.

С утра очередной дежурный поцелуй на прощание, а затем одиночество опустевшей квартирки. Несмотря на зажатые в руке ключи, добровольно сделалась пленницей и свернулась клубочком на постели, вдыхая запах его подушки.

Следовало бы заглянуть в будущее и найти способ вернуть нашим отношениям прежнюю страсть, как в ту самую первую ночь. Повторить поездку на капоте паромобиля, или испытать нечто подобное, когда оказалась зажата между Дэнли и Йенсом.

Но было слишком страшно. Каждый раз, когда что-то не устраивало в возлюбленном, и я подключала свои способности, случались ужасные вещи. Всё становится только хуже и хуже. Закрыла разум и провела оставшийся день до прихода Дэнли в состоянии близком к коматозу.

Молчаливый ужин и повторяющиеся изо дня в день вопросы.

— У нас всё нормально? — спросила, не поднимая глаз от кружки с остывшим чаем.

— Вполне, а что? — настороженно поинтересовался супруг.

— Ты скажи, — встретилась с ним взглядом, и Дэнли тяжело вздохнул.

— Мне хочется больше. Пойми правильно, безумно люблю и хочу тебя…

— Больше? Хочешь других женщин?.. — сердце пропустило удар в ожидании ответа, но мой мужчина лишь рассмеялся.

— Шутишь? Ни одна не сравнится с тобой. Да я и сравнивать не хочу.

— А что тогда? — нервно теребила край скатерти.

— Это прозвучит странно. Но дело во мне… Эй-эй! Не делай такое лицо. Чёрт, Сай!

Он подбежал ко мне и принялся утирать слёзы. Окончательно потеряла связь с реальностью. Это конец?.. После всего, через что мы прошли вместе, он оборвёт отношения банальной фразой? Тронула забытые струны вероятностей.

— Да посмотри же на меня, глупенькая. Мы не расстаёмся и не расстанемся! Мне очень сложно объяснить, что имел в виду.

— Ты уж постарайся, — всё ещё не могла прийти в себя. Нельзя быть настолько зависимой от другого человека, это убивает. Превращает в монстра, способного на всё.

— Обещай, что не разозлишься?

— Только что прокрутила в голове наш разрыв, даже не знаю, чем ещё хочешь меня удивить, — немного расслабилась в объятиях Дэнли.

— Отлично, — он вновь замялся. — Помнишь тогда в «Хейвенс Мёрси»?..

Воспоминания больно резанули по глазам. Изувеченные воспитанники приюта, медсёстры, работники кухни, преподаватели. Лежащий на полу, словно безжизненная марионетка Йенс Моро…

Часто-часто заморгала, чтобы остановить вновь набегающие слёзы.

— Мы же договорились не обсуждать случившееся? — отстранилась от мужа. Зачем он вновь бередит старые раны?

Так легко оказалось забыть. Ни одной заметки в газетах. Тишина. Сиротский дом работал, как прежде, и ничего не намекало на ужасающие события прошлого. Словно их попросту не было.

Но мы-то с Дэнли знали правду. А ещё об этом знали два разбухающих в подвале гаража трупа и те, кто отправил этих наёмников.

Супругу было хуже, чем мне. Начальство всё ещё отправляло инспектора с проверками в «Хейвенс Мёрси», и он или коллеги в штатном режиме встречались с подопечными. Такие поездки удручали и выматывали возлюбленного, а в его глазах всё отчётливее разрасталась апатия.

— Прости, Сай. Но тот момент так прочно врезался в мою память. Ты, запах, вожделение, когда Йенс… Это было… Не могу подобрать слов. Мечтаю всё повторить, с того самого дня.

Он вжал голову в плечи, ожидая реакции. Но я на удивление была спокойна и очень медленно переваривала услышанное.

— Хочешь, чтобы вновь занялась сексом с Йенсом Моро? — слишком уж равнодушно переспросила, словно это было сродни походу в магазин.

— В идеале, — хмыкнул Дэнли. — Только это невозможно. Скорее всего, он мёртв, или что похуже. Однако сойдёт любой другой мужчина. У меня хорошая фантазия.

— Погоди! Мне нужно переспать с кем-то?

— Говорил, разозлишься, — закусил губу Дэнли. Сейчас мужчина выглядел, как глупый подросток, который сморозил неудачную шутку.

— Ты серьёзно?

— Абсолютно. Эй, мне тяжело далось это признание, имей хоть немного снисходительности! — взмолился инспектор.

— Даже не знаю, что сказать. Считала тебя патологическим собственником, — отчаянно боролась с нарастающим удивлением. От мысли, что все наши проблемы решаемы, да ещё таким волнующим способом начинала испытывать небывалое возбуждение.

Дэнли Арой почувствовал это. Наклонился и жадно впился в шею, оставляя на коже засос.

— Я и есть собственник. Ты моя! Смотри, даже клеймо поставил.

— Ты больной, — уворачивалась от мужа, который высунув язык, как собака, принялся лизать моё лицо.

— Вот оно! Снова этот вкус, — радовался Дэнли и провёл ладонью вверх по бедру и оттянул пальцами тонкую полоску трусиков. — Как представлю, что чужие руки, будут ласкать тебя там, схожу с ума от бешенства и желания.

— Будешь ревновать?

— Разумеется! Чёрт. Да, я уже хочу убить его, кем бы он ни оказался. Но сначала мы трахнем тебя вместе. Маленькая извращенка, а тебя это заводит.

— Заткнись уже, — притянула его волосы и получила долгожданный поцелуй. Мой фальшивый муж засунул язык так глубоко в рот, что чуть не задохнулась, и пришлось ударить его по плечу, чтобы не увлекался.

— Так ты согласна, милая?

— Ты и сам всё знаешь.

*.*.*

— Есть идеи, чем отравилась? — раздалось с другой стороны двери, когда меня снова скрутило над унитазом.

— Нет.

Во рту было мерзко и горько. А желудок всё ещё содрогался от спазмов.

— Что ты ела? Подумай, вдруг, меня ждёт нечто подобное через несколько часов?

Захотелось съязвить и сказать, что непременно ждёт, если глотал чужую сперму накануне. Но мне снова поплохело и вцепилась обеими руками в ободок унитаза.

— Вызвать врача?

— Не надо. Всё будет хорошо, — пообещала мужу.

На шатающихся ногах подошла к раковине и щедро выдавила зубной пасты на щётку.

Мерзкий запах преследовал и сводил с ума. Переусердствовала и ободрала десну, а затем долго сплёвывала пену с кровью.

— Уверена? Что говорят твои сверхспособности? Жить будешь?

— Угу.

Не нужно было быть псиоником, чтобы догадываться что происходит. Беспорядочный секс привёл к самому логическому результату. Вот только как сказать о нём супругу. Мы уже давно не обсуждали такую вероятность, а учитывая наших многочисленных партнёров, не факт, что отцом окажется именно Дэнли. Как он отреагирует, когда нашему безудержному веселью придёт конец?

Хорошо забытый страх вновь накрыл с головой. Прижалась к двери, чувствуя сердцебиение любимого. Инспектор должен исчезнуть. Уйти во мрак. Теперь мне нужен Даррет Хиз.

— Прости, — одними губами прошептала, но он всё равно услышал.

— За что? — удивлённо спросил супруг.

— За то, что не предоставила право выбора. Не хочу видеть разочарование в твоих глазах, боюсь потерять.

— Ты бредишь, милая. Открой-ка дверь, — ручка нервно задёргалась.

— Прости…

— Пожалуйста, не делай этого. Только не опять, — обречённо попросил муж.

— Я сохраню тебя в своих воспоминаниях навечно, но Дэнли Арой должен уйти.

— Не хочу. Дай мне шанс. Я был таким, как ты пожелала…

— Сейчас хочу другого. Прощай!

Измученное сознание возлюбленного вновь претерпевало фатальную трансформацию. В этот раз он громко кричал и сопротивлялся, а я рыдала, словно выпалывала чертополох. Корни отчаянно цеплялись за почву, трещали и обрывались, а мелкие и острые шипы раздирали мои ладони и застревали в них навсегда. Тоже страдала вместе с ним. Любила его. Слишком сильно.

— Милая, всё в порядке? — встревожено спросил родной чужой голос. — Ты там уже очень долго.

— Уже выхожу, — пригладила волосы. Слёзы всё ещё стояли в глазах. Это даже хорошо. От радости тоже плачут.

Он возвышался надо мной, словно картонная фигура из магазина комиксов. Пронзительный взгляд слишком голубых глаз и нелепая улыбка. Надо будет ещё доработать, довести до совершенства моего дознавателя.

— Нужно, кое-что сказать тебе…

— Я знал! — он подхватил меня на руки и закружил в объятьях. — Как же я счастлив. Так долго к этому шли. Сколько мы уже вместе?

— Год.

Даррет Хиз присвистнул:

— А я думал восемь. В любом случае пора переехать в квартирку побольше. А лучше дом. Что скажешь?

Корректировка № 5 Обратимость

— Слишком быстро приехали? Успела вспомнить основное? — голос любимого ласково возвратил из дрёмы. Кто он? Как же его звали в самом начале, до того как стала бесконечно переделывать.

— Не всё. Пока лишь противоречивые обрывки. Не могу связать их воедино. Ты путаешь меня. Скажи прямо.

— Не бойся, скоро всё встанет на свои места, — мужчина кивнул в сторону небольшого сквера.

В центре среди деревьев виднелась мемориальная доска, от которой лучами расходились мощёные дорожки и терялись в тени густых крон.

— Прогуляемся? — предложил спутник и, не дожидаясь ответа, обошёл паромобиль и открыл с моей стороны дверь.

— Не хочу. Пожалуйста, давай уедем.

— Назад пути нет. Они уже на подходе, ты должна.

Страшный пожар разразился в приюте-лечебнице «Хейвенс Мёрси». Безжалостная стихия унесла жизни 413 воспитанников и пациентов, 25 сотрудников, и 3 посетителей.

Далее прилагался длинный список фамилий. Многие были знакомы мне с детства. Те самые изуродованные сироты и работники.

Пальцы обводили высеченные на камне имена, пока не остановился на одном…

*.*.*

Имя. Кто я? Как меня зовут?

Заторможенная реакция. Даже яркий свет из окна не вызывал рези в глазах. Медсёстры мельтешили по палате, меняли жирные бурдюки на стойке капельницы, задирали одеяло и что-то внимательно рассматривали у меня внизу живота. Затем меняли пелёнки. Не могла пошевелить шеей и посмотреть, что было на тряпках. Кровь?

Всё моё тело превратилось в бесформенный кусок мяса, более неподвластный мне. Приходил врач, брал за руку, что-то вкрадчиво объяснял, поддерживая зрительный контакт, а затем переводил взгляд по правую сторону от кровати, где кто-то неистово скрёбся. Крысы?

Плохо слышала. Вместо голоса и звуков в ушах раздавалось лишь монотонное бом-бом-бом. То ли билось сердце, то ли капельница отмеряла время до начала следующей дозы. На прощание доктор бросал что-то ободряющее и исчезал в коридоре.

Как же неприятно тянет кожу на висках.

Мечтала о боли. Почувствовать хоть что-то, кроме двух щипков на голове. Но мне вливали львиную дозу седативного и обезболивающего, отчего мозги превратились в наваристый бульон. Кто же я? Зачем и почему здесь? Что так старательно разглядывают работники больницы под одеялом?

Ночь медленно наползала на окно, оставляя мне компанию в виде тусклых газовых фонарей на улице. В их свете палата выглядела более удручающе. От мебели оставались только чёрные контуры, залитые серо-голубым цветом.

Серо-голубые. Кажется, у меня такие глаза. А у него? У него всегда разные. Дело даже не в цвете. Каждый раз видела во взгляде отблески чего-то нового. Страсть, одержимость, забота, нежность, ревность, любовь. Только всё это вместе делало его живым и настоящим. Почему лишь теперь понимаю это.

Дэнли полюбил бы того ребёнка. Я не выстраивала такой вероятности, просто знала. Нужно было прислушаться к его мольбе за дверью. Нужно было позволить увезти нас в Иттанию. Даррет Хиз домосед. Он ни за что не покинул бы Тимернику. Жаркий климат южных островов не подходит дознавателю из бульварных детективчиков. Его место на улицах Лос-Винтаго или Ной-Арка, где он, сжимая свой табельный револьвер, будет ловить жутких монстров в человеческих обличьях.

— Что мне делать в Иттании? Всё равно, что пугало на стадионе. Может, когда обзаведёмся внуками и ревматизмом, переедем туда греть кости. Купим виллу и будем брать мелюзгу на лето, — посмеивался Даррет и погружался в чтение утренней газеты.

Он всегда хмурился, разглядывая колонку происшествий, и я буквально слышала, как щёлкают в его мозгу всевозможные версии и подозреваемые. Неудивительно, что он самый талантливый в участке. Ведь мои вероятности послушно помогают Даррету Хизу оставаться номером один. Надо было поубавить темп. Определённо это начинало выглядеть подозрительно. Хотя, нас пасли уже давно…

Сжала пальцами левой руки простынь. Ослабили дозу, ошиблись? Осторожно ползла ладонью к животу, ощущая сильную дрожь от напряжения и страха. Едва коснулась пальцам обмякшей кожи, горло сдавило от бессильных рыданий. Ребёнок Дэнли… Это было наше дитя. Забрали. Даже не слышала крика. Не видела крохотное тельце. Что с ним?

Будущее сопротивлялось.

Препараты всё ещё туманили разум.

Пусто.

Как можно скорее убрала ладонь с живота, чтобы вернуть себе жалкую иллюзию, что всё хорошо. Показалось. Просто измоталась беременностью, и мне снится страшный сон. Такое бывает.

Пальцы сомкнулись на катетере, но сил сдвинуть иглу не хватило. А,может, просто боялась, что боль и ужасы реальности нахлынут с новой силой. Так и отключилась, поглаживая кожу вокруг прокола.

Разбудило мерзкое жужжание, раздающееся прямо в мозгу. На лицо падало что-то мягкое и щекотало ноздри. Потребовалось несколько долгих, наполненных неприятным звуком и зудом мгновений осознать, что мне обривают голову. Интересная у них послеродовая реабилитация…

Санитарка смахнула остатки волос, собрала особо длинные пряди и воровато завернула в припасённую газету. Скользнула взглядом по дате. Чёрт, да я здесь уже неделю, при условии, что выпуск сегодняшний. От Даррета всё ещё нет никаких вестей. Воображение настойчиво рисовало чёрный пластиковый мешок, идущий ко дну озера Иллиган.

Тряхнула лысой головой, отгоняя внезапное наваждение. Это не может быть правдой! Он не умрёт. Только не он!

— Мозговая активность! Увеличить дозу, — перепугано взвизгнула санитарка.

На её зов тут же прибежали не менее взволнованные врачи. Они оглядели трясущийся в приступе эпилепсии полиграф, бешено вычерчивающий кривые на диаграммной бумаге. Белые халаты отдавали друг другу распоряжения, кто-то выбежал из палаты. Одни изучали показания машины, иные оглядывали меня и просвечивал зрачки крохотным фонариком.

И чего они так боятся? Что может сделать полуживой кусок мяса, потерявший всякую надежду? Ведь то тело в чёрном мешке, скорее всего, не было фантазией. Заглянула в будущее, а чёртов полиграф выдал меня.

Новый катетер появился рядом со старым, а на капельницу навесили ещё один пухлый пакет.

Бом, бом, бом… Вновь отдавало по убывающей в висках, а полиграф, наконец, перестал царапать бумагу.

Долгожданное сновидение. Безумно реалистичное, если забыть о том факте, что не могу встать с кровати.

Возвышалась прямо над нехитрым устройством. Четыре пера фиксировали состояния сна, но начали нервно подёргиваться, ощутив моё незримое присутствие. Мысленно вывела из строя предательскую машину. Сосредоточилась и представила, как невидимые глазу механизмы сбоят и больше не дают корректного отображения моим способностям. Потянула за ленту с диаграммами и поняла, чего так опасаются врачи. Хотелось смеяться в голос. Глупые, глупые люди с идиотской мечтой!

Вернулась в погруженное в наркотический сон тело. Меня безжалостно вырубали, проводили исследования и, к счастью, допустили осечку. Сознание отделилось от оболочки и научилось существовать в новой реальности. Как-то слышала о подобном. Лишь сильные ментальные псионики могут управлять астральной сущностью. Иногда мощные потрясения способствуют выходу из тела. В любом случае мне это на руку.

Бросила нити вероятностей к нашему с Дарретом дому.

Любимый жив. Оброс и осунулся. Прямо сейчас сидел у телефонного аппарата, сцепив руки. Между ладоней зажат ключ от паромобиля, а револьвер покоился в кобуре скрытого ношения. Даррет будет ждать пока обессиленный не уснёт прямо в прихожей. С утра запихнёт в себя порцию просроченной еды и вновь займёт вахту у телефона.

А дальше всё развивалось слишком стремительно. Звонок. Даррет перехватил ключи и бросился вниз по лестнице, громко хлопнув дверью новенького ещё толком не обжитого домика.

Паромобиль помчался прочь из Лос-Винтаго, и я ничего не могла поделать, лишь смотрела, как любимый едет навстречу смерти. Плакала, бежала следом, задыхаясь в дорожной пыли. Кричала на ухо. Била кулаками по деревянной приборной панели. Тщетно! Ничего не получилось. Он не слышал. Нервно покусывая большой палец, смотрел только вперёд.

Стойка регистрации. Слишком приветливые работники лечебницы.

Убегай, Даррет!

Он даже не удивился тому что приехал в «Хейвенс Мёрси». Давно забыл это место. Вернее, я помогла ему забыть.

Скоро всё будет кончено…

Очнулась, щурясь от яркого света за секунду до того, как Даррет открыл дверь в палату.

Нет, нет, нет… Зачем ты пришёл?!

— Джинни!

Он бросился к больничной койке и рухнул на колени. Сухие колючие губы целовали измученную капельницами руку, а водянистые глаза с болезненной сетью капилляров блуждали по моему лицу, тщетно пытаясь отыскать прежнюю счастливую супругу.

— Заберу тебя. Не доверяю я этим людям, — любимый потянулся к катетеру, но остановила его.

— Не позволят. Всё кончено, милый. Просто побудь со мной. Хватит бегать. Устала, — коснулась небритой щеки, пытаясь запомнить как можно больше. Каждую морщинку, каждый изгиб лица.

— Что значит кончено? Я государственный служащий, что они сделают? Позвоню в участок. Мои коллеги быстро прикроют это местечко.

Даррет так убедительно говорил, что почти поверила ему.

— Оружие при себе? — прервала гневную тираду мужа.

— Всегда, — Хиз похлопал себя по куртке: — Зачем тебе револьвер, родная?

— Отдай. Попытаюсь отвлечь их, уходи, — резким движением оборвала нити капельниц.

Мгновенно ощутила небывалую свободу, но она далась дорогой ценой. Всё тело пронзила боль, а в промежности, словно кто-то орудовал ножом. Вспомнила тяжёлые роды и молчаливого малыша. Сдержала слёзы и опустила дрожащие ноги на пол.

Даррет покорно протянул массивный револьвер. Взвела курок и приложила дуло к виску. Пусть знают, что вышибу себе мозги, едва попробуют остановить, тогда их многолетние попытки создать бога, потерпят крах.

— Я никуда не уйду. Джинни, пожалуйста, не делай этого…

— Помоги. Дай обопрусь. Мы всё равно не спасёмся, зато уничтожим это место и освободим тех, кто здесь находится. Смерть лучше, того что их ждёт. Идём.

Вышли из палаты и двинулись по безлюдному коридору. Нам не мешали, с интересом наблюдали за моими действиями. Прямо сейчас безликим кукловодам выдалась возможность испытать своё будущее оружие в полевых условиях. Что сделает ослабевший псионик, против целой больницы.

Но они не знают, что я припрятала в этих стенах…

Жилые комнаты бывшего приюта изменились до неузнаваемости. В дверях проделали небольшие окошки. Заглянула в одно, чтобы убедиться в своих догадках. На двуспальных кроватях лежали, сцепив руки на груди безглазые воспитанники.

Даррет шумно сглотнул:

— Что это?

— Лабораторные крысы. Этих людей держат, чтобы проверять мои способности. Смогу ли создавать послушную армию. Удастся ли переделывать личности и управлять ими.

— А ты можешь? — с сомнением спросил, Хиз. Для него я была лишь девушкой, видящей недалёкое будущее.

— Могу, любимый. И ты самое яркое тому подтверждение. Мой шедевр и фатальная ошибка.

Супруг не стал спорить, лишь странно оглядел меня и зажатый в ладони револьвер, раздумывая, стоит ли обезоружить явно потерявшую рассудок Джинни Хиз?

— Видишь это? — кивнула на многочисленные блестящие трубы, тянущиеся под потолком и ныряющие в палаты.

— Да, что это?

— Газ, чтобы успокаивать буйных умалишённых. Сейчас мы спустимся в подвал и увеличим давление в системе.

— Но, все умрут!

— Да. Но поверь, так будет лучше. Они уже полупустые оболочки. Ты знаешь, как больно терять себя. Трижды проделывала это с тобой. Убивала, меняла, перекраивала. А ты кричал и молил о смерти. Никто не заслужил такого кошмара. Прости, меня!

— Должен быть другой способ.

— Нет. Но мы не одни. Кое-кто поможет. Он здесь, — остановилась у глухой стены и представила дверь.

Даррет вздрогнул от увиденного и потянулся к внезапно появившейся ручке.

— Что это? Иллюзия? Эту дверь спрятали?

— Да, её спрятала я.

В центре тёмной комнаты без окон, бессильно опустив голову на грудь, сидел мужчина в смирительной рубашке. Его длинные спутанные волосы, грязными лохмами свисали, полностью скрывая лицо. Пряди внезапно задрожали, когда пленник беззвучно засмеялся.

— Ты вернулась, Сай! Моя Сай пришла и принесла свои глазки на блюдечке. Дай мне свои глаза, отдай всю себя.

— Не сегодня, Йенс, мне нужна твоя помощь.

— Для тебя что угодно. В обмен на поцелуй, — искусанные в кровь губы исказились игривой ухмылкой.

— Джинни не подходи к нему. Он опасен, — Даррет завёл меня за спину.

— ДЖИННИ? — взвизгнул Моро. — Имя, как у дешёвой малолетней проститутки. Ты Сайджин Окс. МОЯ САЙ! Дай-ка я посмотрю на тебя Джинни. Может, и правда, от тебя ничего не осталось.

Он рывком откинул волосы, обнажая страшные изуродованные глазницы. Ноздри Йенса жадно раздувались, втягивая воздух вокруг.

— Всё нормально, Даррет. Сейчас он безобиден. Его безумие и чувство собственности сыграют на руку.

— Сначала поцелуй, крошка, — Моро облизал губы.

— Джинни, не делай этого… — муж нехотя отпустил руку, а я, ковыляя, побрела к своему самому страшному кошмару и нежно взяла его лицо в ладони.

— Скучала.

— Тоже скучал, Сай. Ты же знаешь, я не чудовище, — совсем другим тоном проговорил безглазый пленник.

— Теперь знаю, но уже слишком поздно, милый. Простишь меня? — приблизилась к Моро.

— Я и не злился.

Губы Йенсы Моро нежно коснулись моих. Бывший работник приюта ласково целовал меня, пока Даррет развязывал ему руки. Ладонь осторожно легла на мой живот. Почувствовала, как бывший мучитель болезненно поморщился.

— Убью их всех, только скажи что сделать.

— Для начала вернись.

Моро ухмыльнулся и схватил Даррета за горло. Секунда, и тело дознавателя упало к нашим ногам.

*.*.*

Никто не выжил в том пожаре.

Крики и звуки пальбы преследовали меня, пока сидела на лужайке перед полыхающим зданием. Йенс Моро слишком сильно хотел спасти меня, выбил решётку на одном из окон второго этажа и вытолкнул на узкий карниз.

Ветер трепал полы больничной робы, пока дрожащими ногами ощупывала каждый уступ. Любимый чуть-чуть не успел. Мощное пламя, прикормленное очередной взорвавшейся трубой, вырвалось из окна, испепеляя последнюю надежду на спасение. Но он жив. В моих мечтах и воспоминаниях. Йенс, Дремз, Дэнли, Даррет. Они вернутся. Обязательно вернутся. Я знаю.

Палец настойчиво вырисовывал забытое, но сохранённое в сердце имя. Тогда в доках я не убила его настоящего. Ту самую первую личность сберегла навсегда.

— Тела опознавали исключительно по зубным картам. Моя как раз хранилась в Лос-Винтаго. Плюс, я уже давно значился в пропавших без вести. В тот день одной загадкой стало меньше. Другие четверо продолжали жить, благодаря тебе. Ну а дальше уже сама знаешь.

Повернулась и больше не увидела Дэнли Ароя. За моей спиной стоял только маленький голубоглазый псионик со слишком взрослым взглядом.

— Они уже здесь, Эйри. Решайся.

Множество машин окружило сквер. Двери паромобилей синхронно раскрылись, и безликие люди двинулись в нашу сторону.

— Знаешь, кто они? — спросил малыш.

— Да. В том пожаре никто не выжил… Никто не искал меня, кроме парочки одержимых сексом псиоников из Иттании.

— Они убьют тебя, Эйри. А потом погибну я. Прими решение, буду с тобой до конца.

Обняла Аэра и, рыдая, прижала к себе. Пока карательный отряд, созданный из моего чувства вины, сжимал нас в кольцо.

— Люблю тебя.

— А я тебя.

*.*.*

Любовь сводит с ума одинаково людей и псиоников. Здоровых и больных. Пусть из нас двоих нездоров был именно возлюбленный, он оказался сильнее и жертвеннее. Слепо вверил свою судьбу в руки незнакомки. А я безжалостно перекраивала его и влюблялась в каждое творение не в силах уничтожить предыдущее. Когда всё было кончено, забрала с собой в Иттанию фантом Дэнли, не сумев смириться с чудовищной реальностью. Оставила идеального эфемерного Даррета Хиза воспитывать и опекать Аэра. Слепой Йенс Моро затаился жутким ночным кошмаром и выжидал, когда осчастливить своим появлением. А мечтательный Дремз Крит… Дремз Крит послушно продолжал писать книги.

Закрыла глаза. Темно. Одиноко. Чьи-то руки на моём лице. Запах новеньких кожаных перчаток и сырости. Боюсь взглянуть, обмануться и вновь оказаться во власти иллюзий.

Обнимаю, а он утягивает за собой на грязный вонючий матрац. Тихие слёзы срываются с ресниц. Мне больно и страшно…

Молчим. Несмело изучаю пальцами его тело. Это не Дэнли, не Йенс, не Даррет, не Дремз, а тот самый мальчишка из галереи. Опасный преследователь. Он нежно касается губами моих глаз и плачет вместе со мной.

— Ты видел всё?

— Да, милая. Жаль, что подвёл. Финал получился весьма трагичным, — голос слишком зрелый для юноши, но в самый раз для писателя Дрэмза Крита. А мы ведь уже давно не дети. Только что прожили длинную тяжёлую жизнь. Пусть понарошку, пусть в воображении. Но это было.

— Ты не виноват. Ошиблась я. И продолжу ошибаться, даже несмотря на случившееся. Я слабая… Нас поймают рано или поздно. А ты умрёшь и оставишь меня.

— Не оставлю. Даже после смерти не бросил, мне можно доверять — чувствовала, как он улыбается, гладя по волосам, словно Даррет Хиз сошёл со страниц бульварного романа.

Села и серьёзно посмотрела на парня:

— Что ты решил? Хочешь такое будущее?

— Такое не хочу. Я не любитель дважды ходить на один спектакль. Должна бы запомнить, — услышала ехидные нотки, присущие Дэнли Арою.

— Тогда что решил?

Парень встал с матраца, наклонился и поднял с пола нож, обхватил поудобнее и повернулся. На меня смотрели холодные бесцветные глаза Йенса Моро.

— Ты и сама всё знаешь…