Ты и сам всё знаешь

Исключение № 2 Неизбежность

Аэр забрался на заднее сидение к Дэнли и положил голову ему на грудь. Бледная дрожащая рука зарылась в волосах ребёнка и прижала ближе.

Почему? Чего я не знаю? Какое звено этой истории потеряла?

Сын Даррета льнёт к Дэнли…

Даррет… В груди стремительно разрасталась невыносимая пустота. Только обрела его, после стольких лет, как всё внезапно прервалось, самым ужасным образом.

Он… не могла даже в мыслях признать горькую правду. Измученное сознание отказывалось верить и предпочитало иллюзию. Под балками ничего не было, я же сама видела!

Многоэтажное здание с чудовищным треском и грохотом обрушилось, застилая всё вокруг пылью и бетонной крошкой. Отрешённо прикидывала в голове число погибших в кровавой бойне.

— Что сделано, то сделано, Эйри. Не надо винить себя. Не ты устроила взрыв и перестрелку, — прохрипел Дэнли.

— Если бы тогда я не испугалась тогда, всё сложилось бы иначе…

— Да, но ты поступила именно так. Лучше поторопись. В этой суматохе мы можем легко затеряться и выиграть необходимое время. Пока разгребут завал, убедятся, что тебя нет среди жертв, у нас будет реальный шанс…

— На что?

— Заполнить существенные пробелы в твоей памяти, малышка, — в зеркале заднего вида отразилась грустная улыбка.

— А если не хочу ничего заполнять?

— Болезнь нельзя вылечить, забыв о ней, Эйри, ты должна сделать это. Ради нас, — Дэнли погладил уснувшего Аэра по светлым волосам.

Почему ребёнок не плачет об отце? Почему прижимается к незнакомцу?

— Из-за меня погиб Даррет…

Мужчина с жутким бульканьем рассмеялся, а затем ласково сказал:

— Глупая моя Эйри, как из-за тебя мог умереть персонаж книги? Даррет Хиз жив. Он там, где и положено быть: на страницах нуарных детективов.

Руки задрожали на руле. Две реальности: Дэнли и Даррет. Одна сумасшедшее другой. Как вышло, что каждый из них стал моим первым, любимым и единственным мужчиной?

— Вижу, начинаешь медленно понимать. Хорошо.

Снова в воображении посыпался потолок и похоронил дознавателя под тяжёлыми обломками.

На лбу Дэнли сразу же выступила кровь, и он болезненно поморщился.

— Прекрати смаковать тот момент! Ты прикончишь меня!

— Прости…

Безумие и хаос окончательно сбили с толку, оставалось лишь упрямо смотреть на устремляющуюся вперёд серую прямую дороги. Куда мы едем? Бесцельный побег? Довериться инстинктам и ждать, куда прикатит паромобиль?

Не считала часы, знаю, что прошло много времени. Попутчики спали, словно дожидаясь, когда понадобятся мне. За звуками двигателя не слышала их дыхания. Окончательно вымотавшись, остановилась и потянулась рукой к любимым. Две пары глаз тут же распахнулись, и я вздрогнула.

— Устала? — участливо спросил Дэнли. Несмотря на мертвенную бледность, он выглядел намного лучше. Кровь перестала течь, оставив лишь бурые следы на лице и одежде. Малыш Аэр всё так же, словно дикий зверёк, жался к мужчине.

— Да, немного. Тут кафе, возьму поесть. Передохнём и поедем дальше.

— Хорошо, — с улыбкой ответил Дэнли, — мы будем здесь. Не задерживайся.

Похлопала себя по пустым карманам. Все мои деньги и вещи остались в квартире дознавателя. Со странным чувством трепета потянулась к бардачку и открыла его. На пол вывалилась старая потрепанная книжка. Моя… Та самая. Быстро убрала её обратно и нащупала внутри горсть монет и старых банкнот. Сунула всё в карман и пулей выбежала под моросящий дождь.

Не думать о Даррете, не думать о Даррете… Треск, завал, пыль…Разрывающий изнутри нечеловеческий крик отчаяния. Держаться. Ради Аэра и Дэнли.

Придорожное кафе больше походило на магазин мелочей для путешественников. Вдоль грязного окна стояло всего три заляпанных столика с парой потёртых диванчиков каждый. Остальное пространство оказалось заставлено складскими стеллажами с товарами: карты,

кинетические фонарики, журналы, книги…

С обложек смотрело знакомое лицо с проницательным колючим взглядом. Открыла форзац с посвящением от руки, и чуть не выронила роман.

Так просто не бывает…

Моей самое преданной поклоннице Сайджин Окс. Твои письма очень тронули меня и заставили иначе посмотреть на собственного героя и всю мою жизнь в целом. Знай, серия о Даррете Хизе будет продолжаться только благодаря тебе. С днём рождения маленькая мечтательница и спасибо за всё.

Дрэмз Крит

*.*.*

Встреча с Йенсом Моро в холле приюта не выходила из головы, а мозг судорожно продумывал вероятности. Не получалось. Темнота. Настолько непроглядная, словно я вмиг потеряла и способности, и зрение. Вернулась к себе в комнатку и села на край кровати.

Страшно.

Прижала книгу к груди, чтобы унять разрастающуюся в сердце панику. Погладила обложку и точно молитву повторила заученные строчки из посвящения. Как жаль, что плохо запомнила лицо моего инспектора несколько лет назад, не следовало пугать его предсказаниями и тремя детьми, надо было подольше пообщаться и не отпускать его.

А теперь образ Даррета Хиза полностью подменил лицо того юноши, или они на самом деле были похожи?

Откинулась на подушку и погрузилась в чтение. Детектив из Лос-Винтаго только что встретил загадочную Сайджин Окс в своём любимом кафе, рядом с работой.

Невольно улыбнулась. Одна из веток нашего будущего с инспектором была именно такой. Та безудержная страсть, с которой он овладевал мной в своей маленькой квартирке, передалась мне. Рука скользнула вниз, где тело переживало фантомную близость с желанным мужчиной. Но этого никогда не случится в реальности. Всё будет совсем не так… и не с ним…

Убрала ладонь, перевернулась на живот и заплакала.

Я не смогу сделать всё правильно, это выше моих сил… Слишком тяжело и страшно — почти то же самое, что отрезать себе руку ржавым ножом. Долгие страдания без намёка на удачный исход. Сепсис или смерть от потери крови. И только боль, боль, боль.

— Ну вот, а я так надеялся на волнующее зрелище, — раздался неприятный голос молодого практиканта.

Вздрогнула и села на кровати, озираясь по сторонам. Пусто. Но совсем рядом ощущала тяжёлое дыхание хищника.

— Господин Моро?.. — спросила совершенно несчастным голосом. В своих фантазиях не так представляла наше противостояние. Я казалась себе смелой и сильной, способной дать отпор садисту и тем ужасам, которые он готовит мне. А на деле тряслась от грядущего.

— Просто Йенс, говорил же. Почему ты перестала ласкать себя, Сайджин? Так прелестно пахнешь, когда возбуждена. Твой страх и отчаяние тоже вкусные, но не настолько. Хочешь, почитаю вслух? Какой у тебя любимый отрывок? — он протянул руку за книгой, но я прижала её ещё крепче к груди.

— Жадная, но ничего. Кажется, помню несколько сцен наизусть.

Комната тут же исчезла вместе с практикантом, а я очутилась на полу перед приоткрытой дверью. Кроме неё, больше ничего не существовало в иллюзии, наведённой Йенсом Моро. Вокруг клубилась непроглядная темнота, медленно подползавшая ко мне.

Оставалось лишь нырнуть в маленькую квартирку подальше от чёрных щупалец.

Яркий свет на мгновение ослепил. Испуганно прижалась к стене, опасаясь хозяев, или того что может нафантазировать практикант. Однако в прихожей оказалось пусто. Спальня была отгорожена от кухни небольшой перегородкой. Одеяло неряшливым комом лежало на разложенной постели. На столе остывали чашки с кофе.

Единственный шум в квартире доносился из ванной, и темнота гнала меня именно туда. Припала к двери и охнула.

Даррет Хиз, каким всегда представляла его, но с жуткими гематомами по всему телу, стоял ко мне спиной. Вокруг его талии сомкнулись женские ноги, а руки книжной Сайджин Окс обнимали детектива за шею.

Сложно сказать, было ли им хорошо. Чувствовалось в этом сексе что-то отчаянное, словно герои книги прощались или узнали, нечто страшное: скоро умрут, или хуже — завтра весь мир погибнет. Но, несмотря на это, оба выглядели идеальной парой, словно целую жизнь ждали друг друга.

Вода красивыми струями стекала по их волосам, ключицам девушки, спине Даррета Хиза.

Представляла, что это меня мужчина прижимает к стене, что мои ноги обхватывают его. Слабо контролировала себя и своё возбуждение. Взмокшие ладони опустились на груди, сдавила их, как это сделал бы Даррет Хиз. Ноги подкосились, бессильно опустилась на пол и встала на четвереньки. Правой рукой нырнула в трусики. Стыд, адреналин, страх. Что случится, если эта парочка застукает меня? Уже неважно. Ласкала себя в такт движениям Хиза, и мечтала, чтобы мужчина оказался сзади, чтобы моя рука стала его.

— Не останавливайся, Сайджин, — вклинился неприятный голос, но даже он не мог остановить меня. Быстрее — быстрее, успеть вместе с ними. Все мои ощущения внезапно сконцентрировались на подушечках пальцев. Тело изгибалось само, от накатывающих одна за другой волн. Левая рука подогнулась, и я рухнула на кафель, который оказался мягким и пах дешёвым порошком прачечной нашего приюта.

— Хорошая девочка. Послушная.

В панике распахнула глаза и обнаружила, что лежу с отставленным задом на своей кровати. Моя рука всё ещё погружена во взмокшие трусики, попыталась убрать её, но малейшее движение заставляло ещё сильнее задрожать от удовольствия.

Йенс Моро сидел рядом на стуле и блаженно втягивал воздух, словно дорогой парфюм.

— Ты чудо! Всю жизнь дышал бы тобой, Сайджин Окс.

— Иди к чёрту, я пожалуюсь… — не сдерживала слёз. Это не просто слова. Он на самом деле хочет запереть в клетку и превратить моё существование в нескончаемый кошмар из иллюзий.

— Кому и за что? Я тебе пальцем не трогал и не трону до твоего дня рождения. А уж потом, будь уверена, возьму всё, что мне полагается. А пока до завтра. Если имеются пожелания, какие сцены хочешь увидеть, только скажи, — Моро подмигнул на прощание и, выходя из комнаты, вдохнул ещё раз полной грудью.

*.*.*

Все стеллажи в магазине мгновенно оказались заставлены одной-единственной книгой. Красотка в красном платье и Даррет Хиз предавались страсти на обложке популярного романа.

Во рту пересохло. Иллюзии Моро сложно перепутать с чем-то. Они настолько реалистичны, что забываешь, где кончается реальность и начинается его воздействие. В такие моменты думаешь, что вся твоя жизнь обман, и ты сидишь связанная на полу в холодном подвале. Вместо глаз — пустые чёрные провалы, потому что он обещал проделать всё это. Ослепить и поработить, лишив будущего и надежды.

— Здравствуй, Сайджин Окс. Почитаем вместе?

— Моро, — сказала, словно плюнула. Мерзкая фамилия мерзкого человека.

— Йенс, — поправил садист, но так и не показался, оставшись под прикрытием иллюзий.

Старалась не выдавать своей паники. Сказать, что мне было страшно, ничего не сказать. И это притом, что я в разы сильнее его. Что может простой иллюзионист против архитектора самой реальности? Чуть не расхохоталась, насколько бредово это звучало. А ведь это тоже могло оказаться частью дурмана, навеянного Моро.

— Йенс имя человека, а ты чудовище, — пятилась назад к дверям, опасливо озираясь по сторонам.

— Мы не люди. Псионики — монстры для подавляющего большинства жителей. Разве после вашей расправы надо мной, вы с Дарретом Хизом, или как там его, всё ещё считаете себя невинными? — голос раздавался отовсюду — спереди, сбоку, за спиной, у самого уха.

— Расправы? О чём ты? — воздух колыхнулся рядом, но искусная картинка не дрогнула. Играет, ему нравится. Меня всё равно никто не спасёт. Даррет под завалом, а Дэнли едва дышит.

— Прикидываешься или, правда, не помнишь? — зло прошептал Моро, и иллюзия, наконец, дала трещину.

Несколько книг сорвалось и разбилось о пол сотней искр.

— Не помню.

— И Хейвенс Мёрси тоже забыла? — недоверчиво спросил голос.

С трудом держала себя в руках, чтобы не показать своего интереса. Не дам ему рычагов воздействия. Всё равно рано или поздно узнаю, что случилось в лечебнице.

— Ты и там был? — после срыва иллюзиониста в его мираже появились бреши. Направила сознание в надежде предугадать действия садиста, но он сам ещё не решил, чего хочет.

Передо мной развернулось множество вероятностей: снова подвал и цепь, методическое уничтожение личности и подчинение. Насилие, насилие, насилие. В своих мечтах, он жестоко избавлялся от Дэнли и Аэра прямо у меня на глазах, а затем лишал зрения, чтобы мучения любимых стали последним, что я видела в жизни, чтобы их крики терзали до конца.

Забавно было ворваться в чужие потаённые желания. Плохой ли Йенс Моро? Действительно, такое он чудовище? Ужасны ли хищники в природе? Должно быть, не стоит судить одержимого мужчину, он не знает другой жизни, у него не было шанса, как у одного инспектора. А ведь я могла бы поддержать так же, как сделала много лет назад. Наставить, показать другую реальность.

Почему же не захотела? Почему оставила Йенса Моро мерзавцем? У меня определённо имелся какой-то план.

— Да, да в Хейвенс Мёрси я попал вашими стараниями. Но вы же и выпустили меня. Зачем? Я до сих пор сейчас играю в твою игру, Сайджин?

— Возможно, — сходу соврала иллюзионисту, продолжая прощупывать вероятности.

Мужчина боялся, не меньше моего, пусть в его власти настоящее, я легко могу подправить будущее. Сейчас он словно мангуст, танцует вокруг ядовитой змеи. Ухмыльнулась, заметила ещё одну брешь, в которой прятались надежды безумного псионика.

— Хочешь, покажу тебе другой мир?

— Издеваешься, чёртова сука?!

Ближайшие стеллажи упали, расколов кафель. Отпрыгнула в последний момент, потому что знала: мои слова разозлят садиста. Опасно. Его иллюзии не так эфемерны, как кажутся. Но мне нужно вывести его из равновесия.

Моро стоял посреди комнаты и тяжело дышал, раздумывая над следующим шагом. Взмокшие грязные волосы падали на лицо, разбитая переносица, кровоподтёки под пустыми глазницами. Задержала взгляд на чёрных провалах и подавила приступ тошноты. А ведь он хотел и хочет проделать это со мной то же самое. В руке зажат маленький нож с изогнутым лезвием, больше похожий на ложку. Одержимость бывшего практиканта даже льстила.

— Йенс…

— Теперь ты решила назвать меня по имени? — тонкие губы изогнулись в кривой усмешке, а пальцы крепче обхватили рукоять, — ты ничего не покажешь больше, вернее, я ничего не увижу. А стараниями твоего дружка теперь и запаха не чувствую, но это временно.

Он сделал несколько шагов навстречу, покручивая между пальцев жуткий инструмент для удаления глаз.

— Ты бросила меня, заставила пройти через всё это в одиночку. Ты обещала другое, лгунья. Клялась!

Стеллажи вспыхивали чёрным пламенем, и словно надвигались со всех сторон, окружая плотным кольцом.

— Прости, Йенс.

— Поздно. Для нас уже всё кончено.

— Как ты нашёл меня после стольких лет? И почему сразу не последовал в Иттанию?

Мужчина запрокинул голову и зашёлся леденящим кровь смехом. Только сейчас лучше разглядела его одежду и грязь в волосах. Побелка и пыль. Он тоже был в участке во время взрыва. Следил? А ведь Даррет уже спрашивал о нём. Хотел поговорить о Йенсе Моро, но я отмахнулась.

— Твои таланты поражают, Сайджин. Ты сама не отдаёшь отчёта, на что способна. А была ли, вообще, Иттания?

При этих словах придорожная забегаловка исчезла, вместе с шумом, проносящихся мимо машин, заполнив всё пространство криками чаек и шелестом волн.

— Я дал бы тебе это. Целый мир, — Моро указал на пустынный пляж.

Из воды торчал знакомый маяк, с зависшим наверху дирижаблем.

— Мир иллюзий, — поправила псионика.

— Ты никогда не противилась им, жила ложью, но почему-то именно в этот раз решила сбежать.

— Мне было страшно, ты пророчил совсем другое. Видела будущее, и грязный подвал, а не теплый песок под ногами.

— Издержки. Подвал в реальности, пляж в голове, — пожал плечами мужчина.

Несколько высоких волн ударили в берег, отсекая путь к отступлению и оставляя нас с Йенсом на крохотном островке.

— Больше некуда бежать, Сай.

— Я и не собиралась.

— Не могу сказать, лжёшь или нет, не слышу твоего запаха. Тебе страшно? Что ты чувствуешь сейчас? — Моро обвёл языком потрескавшиеся губы.

— Подойди и узнай, — протянула вперёд руки, наслаждаясь внезапной растерянностью иллюзиониста.

— Очередная ловушка. Что же ты задумала, милая?

— Убить тебя, — честно призналась

— За что? Я не сделал ничего плохого, даже пальцем не трогал, как ты велела.

— Всё вышло из-под контроля. Ты вышел из-под контроля и должен умереть.

— Даррет не смог, думаешь, у тебя рука не дрогнет?

— Не дрогнет, Йенс, подойди ближе.

Он колебался, нож дрожал в ладони, а всё тело рвалось навстречу. Не видит, не чувствует, но слышит мой голос. Так сильно одержим, что не осознаёт, что поиграл, или смирился?

— Йенс.

Не выдержал и бросился ко мне, цепко схватил свободной рукой и несмело прижал к себе. Запах крови и пыли наполнил мои лёгкие.

— Тебе больно? — коснулась надбровных дуг кончиками пальцев и скользнула вниз к скулам.

— Уже нет.

— Тебе страшно? — прокусила язык и встала на цыпочки.

— Страшно, ты обещала другое, — Моро сглотнул и приблизил своё изуродованное лицо к моему.

Отвращение ушло, а на его месте появилась странная нежность к отвратительному монстру.

— И я сдержу слово, — рот наполнялся кровью, говорить стало трудно, коснулась холодных губ псионика, и он мгновенно ответил на ласку. В отличие от Даррета, не было грубости и нетерпения. К моему удивлению, Йенс оказался нежен и осторожен.

Целый год издевался на расстоянии, пугал и доводил до отчаяния, но не смел прикоснуться, словно я произведение искусства. Созерцал, но не трогал. А теперь позволил себе маленькую слабость.

— Моя Сай, — толкнул меня на песок и рухнул следом.

Переносица мгновенно зажила, а пустые глазницы закрылись, и через миг уродство исчезло.

— Твоя, — выдержала ошарашенный взгляд.

— Вижу тебя, — выронив нож, Йенс ощупывал лицо, не веря в случившееся.

Быстро подобрала оружие. Мужчина заметил это и лишь грустно улыбнулся.

— Вот и всё. Это конец?

— Ты знал, что сложится именно так. Я предупреждала, что это будешь уже не совсем ты, — повторила слова из далёкого прошлого.

— Сделай это, сейчас же, — иллюзионист расставил руки в стороны, не сводя с меня голубых глаз

— Ближе.

Покорно положил голову мне на плечо, как на плаху, и часто-часто дышал, словно хотел успеть надышаться. Руки сомкнулись на моей спине.

Гладила Йенса по волосам и шептала что-то успокаивающее, примеряясь ножом к его горлу, и старалась не заплакать.

— Люблю тебя, — попрощался мужчина, а затем остриё легко вошло по рукоять.

Несколько долгих мгновений он всё ещё крепко держал меня и отчаянно сопротивлялся неизбежному, а затем его тело обмякло.

Мираж лопнул и рассыпался мириадами осколком. Исчезло бескрайнее небо и море, смокли чайки. Вокруг вновь выросли стены и стеллажи с товарами для путешественников. За столиками сидели мёртвые безглазые посетители, на полу лежали изуродованные сотрудники кафе.

Шатающейся походкой подошла к работающей кофемашине и наполнила бумажный стакан, взяла с полки карту, несколько пакетов с печеньем и чей-то нетронутый сэндвич. Путь неблизкий.

Последний раз бросила взгляд в центр зала, где простилась с Моро. На кафеле одиноко лежал окровавленный изогнутый нож.