Ты меня бесишь

#31. Стрельба и споры

— Не ожидал, что тебя смогут увезти так далеко. Живым, — Хед ухмыляется, выходя из машины.

— А я уже решил, что тебя убили. Я так и не понял, что произошло.

Из машины выходит Джонни и окидывает Хедрика подозрительным взглядом.

— Я так и знал! — сокрушается он, делая выводы: — Торговец органами.

Хедрик прижимает когтистую отчего-то руку к груди.

— Спасибо.

И возвращается к разговору с Ральселем:

— Правда похож?

И Раль, словно отыгрываясь за то, что ему никто ничего не объяснил и, похоже, уже не объяснит, говорит, указывая на мальчишку:

— Он просто боится, что его новый отец, Скирт, на самом деле педофил или торговец людьми. Поэтому, да, похож… Вполне похож.

— Понятно, — Хедрик улыбается ему. — Надеюсь, он не будет таким же мудаком с тобой, как со своим настоящим сыном.

И в общем-то, вся эта история Хеда вообще не волнует.

Скирт выходит, будто между прочим, будто чтобы закурить, и глядит себе под ноги. А там вообще-то есть на что глядеть — на нём алые остроносые туфли из крокодиловой коже с посеребренными пряжками.

Хедрик подходит и хлопает его по плечу.

— Что нормально всё уже? Где ты был?

— В логове врагов.

Хед кивает, довольный тем, что Скирта можно расспросить.

— Потом расскажешь… Кто там с тобой?

Он натыкается взглядом на Мака и приподнимает украшенную шрамами бровь.

Мак, замечая его, слабо машет рукой, после чего утыкается бледным лицом в Сонины колени.

— Там парнишке нехорошо, — бросает Ральсель. — Похоже, из-за метки.

— Метки?

Ральсель кивает и возвращается на своё прежнее место.

От него шлейфом тянется сладкий запах алкоголя и бензина.

Хедрик протягивает руку Скирту, и тот вытаскивает самокрутку. Собственные запасы сгорели вместе с машиной, и это раздражает. Он садится на капот, затягивается и звонит матери:

— Привет. Почему Мак подыхает в машине со Скиртом, Ральселем и каким-то фриковатым пацаном?

«Привет… Из-за метки перевёртыша. Который сбежал, к слову, — голос её мрачен. — Сбежал, швырнув в меня стул…».

— Но ты увернулась? — Хедрик едва ли не нежится на капоте, и Соня наблюдает за ним с начинающийся от всего этого головной болью.

Кейт отвечает не сразу, словно… прислушивается.

«Снова куришь свою дрянь?!»

— Нет, это Скирт дал. Мою он сжёг, вместе с, — повышает голос, — машиной. Зачем вы уехали? Ты могла бы позвонить.

«Я уже тебе отвечала на это, Хед! Где вы сейчас? Мы выезжаем… Скорее всего. Стоп… Что сделал Скирт?»

В это время из машины выбирается Мак.

— Мне… проветриться, — говорит он Соне, и подходит к брату. — Привет.

Не отключаясь, вместо приветствия Хед отвечает ему:

— Почему от тебя так много проблем?

Мак смотрит на него покрасневшими глазами, не в силах злиться, обижаться или испытывать чувство вины. И вдруг опирается на капот дрожащей рукой, а другой зажимает себе рот.

«Что там у вас?»

— Ему хуже, — Хед наблюдает за ним, но ничего не делает. — Какой у вас план?

«Доехать до вас и снять с него метку. Это сложно. Я не сталкивалась с таким раньше».

— А Раль сможет? А то он делает вид, будто не причем. Баран.

«Мм… да, пожалуй, он способен на это не хуже меня, в данном случае».

— Тогда… Будете ему должны?

«Ну нет, с ним связываться себе дороже! А, Хед… надавить на него никак не можешь?»

— Сфоткать его без штанов?

Кейт вздыхает. И кладёт трубку.

— Раль, со мной поедешь или продолжить мешать подросткам обниматься?

— С тобой, — спешит он вернуться. — Если, конечно, они снова не захотят подорвать твою тачку.

— Эй! — отчего то возмущается Джонни. — Уезжаете? Заберите и его, — указывает он на Мака.

— Не вмешивайся, пока взрослые говорят, — Хед переводит взгляд на Ральселя, — ты что, успел надраться? Вроде же не пьешь.

Соня подходит к Маку.

— Нужно отвезти его в больницу.

— А ты вообще как тут оказалась? Да ещё и в платье Аты?

— Это долгая история. Так что?

— Скоро поедим, пусть отдышится. Иди к Скирту, вон, он ромашки собирает.

— Да, иди пройдись, — кивнул Ральсель, — мы за ним присмотрим, — и переводит взгляд на Хеда. — Выпил немного, я в норме. Напомнишь, о чём мы с тобой говорили, пока машина твоя не взлетела?

— О том, что мне не нравится, что в последнее время происходит в городе.

Хед дожидается, пока Соня отвлекается на Джонни, размахивающего кольтом, и хлопает Мака по волосам.

— Сможешь разобраться с его меткой?

— Да. Но что получу взамен?

Хедрик касается его плеча.

— Мою похвалу.

— Плевать мне на тебя… Лучше, Рема отдашь матери, как ей и обещал.

Мак судорожно втягивает в себя воздух и тоскливо смотрит на брата.

— Она с тобой говорила? Пришла, чтобы сесть мне на лицо, уверен, что стоит отдавать его ей? Мать-шлюха — горе в семье.

Раль смеётся.

— Говорила. С кем только она не говорила!

Мак сползает на землю и сплёвывает кровь…

— Как бы то ни было, я собираюсь позволить ей видится с ним. А Рем пока будет ухаживать за волком, которому пытаются восстановить ногу. Но это не просто, из-за того, что ему нужно будет сдерживать обращение несколько месяцев. Потом — не знаю. Не благодари. Помоги парню.

— Мне нужен твёрдый ответ, что потом?

Маку становится тяжелее дышать. Он ногтями впивается в асфальт, наблюдая, как об него разбиваются капли крови, стекающие с губ.

— Поговорим, когда уберешь эту хрень, меня раздражает, что он стонет под ногами.

— Эм, мне убрать Мака в машину? Я правильно понял?

— Да, и метку, пожалуйста, — Хед делает невинные глаза.

— Ага. После того, как ты скажешь, что потом отпустишь Рема домой. Целым и невредимым. И договорились!

— Да забей на Рема, это не касается нашего дела.Тут перевертыши развелись, ты за кого вообще? Считай, что я тебя нанял. Сколько возьмешь?

— Рема, и пару тысяч долларов. Дорого не возьму, потом сочтёмся.

У Мака темнеет в глазах. А чёрное под кожей разрастается и выплывает из-под рукава, овивая Маку пальцы.

Он хрипит от боли, не в силах закричать. И пытается сдержаться и подняться на ноги, не желая напугать Соню.

А там вокруг неё бегает Джонни, который всё никак не отдаёт ей кольт.

Хедрик уже не выказывает никакого веселья от этого спора, хотя все еще пытается быть… дружелюбным.

— Я тут как представитель Элизара, все вопросы к нему. Вряд ли он может отдать тебе Рема. Но найти кого-нибудь, или хорошо заплатить, или подкинуть какое-нибудь зелье… Это сам знаешь.

— Но я отказал бы ему, что мне напрягаться за это? Когда… — сужает он глаза, — вариант получше есть.

— Пожалуйста… — выдыхает Мак. — Мне… плох…

— Знаешь, что я всегда думал, когда смотрел на твое красивое, мужественное лицо? — Хед выкидывает окурок и с размаху бьёт Раля кулаком под челюсть.

Но в следующее мгновение Ральсель оказывается в стороне, со скучающим видом, а его иллюзия растворяется в воздухе и опадает под ноги Хеда чёрным дымом.

— Что хотел бы прикоснуться к прекрасному?

Хед… довольно вспыльчивый.

Так что Ральселя уже спустя несколько мгновений приминает к земле огромный волк, от которого расходится густая тьма.

Раль в противовес его силе даёт волю своей, и тьма сливается с тьмой, ожидая лишь приказа рвать и мучить противника.

Раздавшийся выстрел заставляет Ральселя отвлечься. Кто стрелял и почему, из-за машины не видно. Зато Мак, испуганный выстрелом, заметен хорошо. Теряющий сознание, Мак…

Хедрик рычит и вгрызается Ральселю в шею.

— Пусти, сволочь, — сквозь зубы цедит Раль, готовясь ударить его уже всерьёз.

— Хедрик, — зовёт Мак из последних сил. — Пожалуйста…

Сила Хедрика может убить Мака, поэтому он старается убрать её, но в теле волка контроль куда хуже. И, прежде чем вернуть себе человеческий вид, он напоследок вгрызается в Ральселя сильнее.

Он вскрикивает, но всё же не бьёт в ответ.

А вдали слышится голос Джонни:

— Я не хотел, я случайно! Кто же знал, что он заряжен!

Уже будучи человеком Хед прижимает Ральселя к машине, а затем отходит, не обращая внимания на крики.

— Теперь мне легче, давно надо было это сделать. Так что, уберешь метку?

И он идёт набросить на себя что-нибудь.

— Теперь, точно нет, — зато Раль стягивает с себя куртку и протягивает ему.

Хедрик благодушно принимает это.

— А за поцелуй?

Раль закатывает глаза и собирается отойти к его машине.

— Поехали, что ли…

Мак, услышав это, тянет руку и цепляет Хеда за ногу.

— Я тебя не повезу, если не перестанешь ломаться, как девственница.

Ральсель смеётся и пытается стереть с шее кровь.

— Плевать.

К ним подходит Соня, на её платье и щеке кровь, глаза красные от начинающих идти слёз.

— Что здесь происходит? — переводит взгляд с Ральселя, у которого из раны на шее хлещет красное, на полуголого, всколоченного Хедрика.