Ты только живи

33

— Черт вас побери! — выкрикнул он, и пара за соседним столом оторвалась от своих тарелок и с удивлением посмотрела на нас. — Мы так не договаривались!

— Значит, договоримся, — невозмутимо заметил я. Теперь, когда Теодориду рассказал мне так много, он был у меня на крючке.

— Но зачем вам это надо? Вы можете просто сообщить жене, что муж не пожелал к ней возвращаться.

— Могу, — согласился я. — И все-таки я хочу знать: где он?

Журналист с раздражением посмотрел на меня.

— Боюсь, что его уже нет в Греции.

— Как это? Если у него теперь греческий паспорт…

— …он может без труда выехать в любую страну — что он и планировал. Говорю же, он выглядел так, будто был напуган — чем-то или кем-то, — и если бы не этот его перелом…

— Какой перелом?

Журналист с тоской посмотрел на меня.

— Подождите, пойду хоть закажу что-нибудь.

Через минуту он вернулся с двумя чашечками кофе и бутербродами с сыром.

— Да. В тот самый момент, когда Дмитрий благополучно и навсегда «пропадает без вести», он… ломает ногу, представляете? Наверное, есть такой закон сохранения баланса везения и неудач в жизни — как закон сохранения энергии. Повезло в одном — пролетел в другом. Как вот у меня: теми деньгами, что я получил от него, я сумел почти полностью выплатить кредит за квартиру — но тут вы со своим расследованием…

— Не отвлекайтесь, Янис.

— Он попросил меня устроить его в какую-нибудь частную клинику, подальше от Александруполиса. Я говорил, что с новым паспортом ему нечего бояться, но он настоял на своем… Я отвез его на своей машине в Драму, там у меня знакомый врач работает как раз в такой клинике. Перелом оказался каким-то сложным, со смещением, да и срастается в таком возрасте не так быстро, как в молодости. В общем, он застрял. Но с тех пор прошло э… почти полтора месяца. Боюсь, что его уже нет в Греции, — повторил Теодориду.

— Вы не навещали его?

— Нет.

— И не перезваниваетесь?

— Звонил ему пару раз. Но если честно — зачем мне это надо? А потом эта беда с моей матерью…

— Когда вы звонили ему в последний раз?

— Недели э… да что там недели, не меньше месяца назад.

— Так что вы не знаете, выписался ли он?

Теодориду сделал глоток кофе, откусил бутерброд.

— Понятия не имею, — он посмотрел на часы и уныло заметил: — Я уже пересиживаю.

— Так вы ни разу не видели его с женщиной?

— Ни разу. Хотя, конечно, вопрос с вашей стороны вполне логичен: раз решил бросить жену, значит, мог найти ей замену.

— Янис, я должен его увидеть. Я должен поговорить с ним.

— Это невозможно, — не очень уверенно проговорил мой собеседник. — Я же сказал вам: вероятно, он уже покинул Грецию.

— Если улетел, ладно: на нет и суда нет. Но если он еще здесь… Пожалуйста, позвоните ему. Прямо сейчас. Если ответит, спросите о его планах. Обо мне — ни слова.

Теодориду очень долго и внимательно смотрел на меня. Не знаю, был ли это страх перед человеком, которому он рассказал слишком много, или что-то в моем тоне все же убедило его, но после длинной паузы он извлек из кармана мобильник-раскладушку:

— А, черт с вами.

Близоруко щурясь, он понажимал какую-то кнопку, вероятно, отыскивая в записной книжке нужный номер.

— Так. Сейчас…

Несколько долгих секунд, растянувшихся для меня в полувечность, он слушал гудки.

— Привет, Дмитрий! Янис на проводе. Что? Да нет, просто решил проведать — виртуально, как сейчас принято говорить. Как нога? Ну, рад за тебя, — какое-то время он слушал молча. — Да? И когда? Молодец. Да все по-старому. Спасибо. Пока.

Он сложил телефон.

— Дмитрий выписался из клиники две недели назад. Сейчас он в Афинах, но в четверг улетает в Португалию.

У меня екнуло сердце.

Я раздельно повторил про себя: в четверг — улетает — в Португалию.

Сегодня у нас вторник. У меня в запасе два дня.

Неужели появилась перспектива увидеть супруга Инны? До сегодняшнего разговора шансы встретить Захаропулоса я расценивал только как теоретические, потому что в глубине души полагал, что он погиб. Но теперь подобная возможность замаячила как реальная.

Я еще точно не решил, зачем мне это нужно и что я скажу ему — и вообще, нужна ли мне эта встреча, я думал только о том, что могу его увидеть.

Если повезет.

— Как его новая фамилия?

— Дмитрий Пельтекис, — неохотно произнес журналист. — Все, я надеюсь?

Он допил кофе и поднялся. Я последовал его примеру. Когда мы вышли на улицу, Теодориду спросил:

— Думаете, сможете его увидеть?

— Как говорится, мечтать не вредно. А вдруг?..

— Тогда у меня к вам просьба. Если вам действительно удастся встретить его, не говорите обо мне ничего. Хоть это вы можете? — помолчав, он добавил: — Мало ли что… вы уедете, а мне — мне жить в этой стране.

— Ладно, — сказал я. — До свиданья.

— Лучше прощайте, — бросил он и, не подав руки, быстро пошел прочь.

Я поймал такси и отправился в аэропорт.

Мне нужно было сделать две вещи: узнать время рейса на Лиссабон и заказать себе билет на Афины. Девушка за стеклянной перегородкой, достаточно хорошо изъяснявшаяся по-английски, пощелкала клавишами компьютера и объявила, что самолет авиакомпании «Олимпик эрвейз» вылетает из Афин в Лиссабон в 16.50.

Все складывалось очень удачно: утренний рейс из Александруполиса прибывал в греческую столицу около часа дня, так что у меня оставалось еще достаточно времени на поиски Дмитрия в аэропорту. Вот только, что если он как-то попытался изменить свою внешность? Отпустил бороду, перекрасил волосы? Ладно, разберемся…

— Забронируйте мне билет до Афин на четверг на утро, — я протянул в окошечко паспорт.

«Ну, вот, кажется, моя командировка подходит к концу, — подумал я, выходя из здания аэропорта. — Задание выполнено. Причем, вопреки нашим, а скорее, Инниным опасениям, мне удалось уложиться в три недели и менее чем тысячу долларов — даже включая стоимость обратного авиабилета. Еще до Нового года я смогу вступить на родную белорусскую землю. Правда, полный оплаченный месяц на квартире Йорго я не прожил, но денег он мне, конечно, не вернет. Ну и черт с ними.

А вот Инну мое возвращение не порадует».

Я взял такси и, глядя на мелькающие за окном пригородные пейзажи, стал «переваривать» услышанное сегодня от журналиста. Итак, Дмитрий все же нашел призрачные тетрадрахмы, сумел удачно реализовать их в чужой стране, купить новый паспорт. Где же она, справедливость, если некоторым подлецам везет так феноменально?! Теперь София… Ее поведение было странным. В самый разгар событий она загадочно исчезла со сцены. То есть уехала в Германию, об этом сказали соседи. Может быть, что-то случилось с ее матерью? Хотя почему она не ответила на письма Инны — загадка. И должны же они с Дмитрием были как-то договориться о «разделе имущества», то бишь клада? Может, он просто перевел ее долю в Германию по почте?

Как бы там ни было, поступки Софии меня не особо трогали: меня интересовал только Захаропулос, он же Пельтекис. Его я увижу через два дня — иншалла[7], как говорят на Востоке. Глупо полагать, что я смогу пристыдить этого типа, заставить его вернуться к Инне, — но хотя бы взглянуть ему в глаза я должен.