Ты уже не сможешь тормозить

ГЛАВА 8

Телепорт точки прибытия располагался в еще более нарядном здании, чем столичное Шато, похожем на маленький дворец, окруженный цветущей зеленой изгородью. Собственно, и сам город был очень красив. Как только его не называли: сокровищница Юга, хранимая богами, морская столица, жемчужина побережья…

Наргейн заслуживал всех этих комплиментов. Выстроенный на холмах и защищенный мощными стенами, он, тем не менее, не производил впечатления суровой крепости, хотя когда-то и выполнял эту функцию. Дома и дворцы в центре были сложены из мрамора и тепло мерцающего травертина — белого, серебристо-голубого и розоватого. Ближе к окраинам, мрамор сменялся кирпичом и песчаником, а за городской стеной — диким камнем, увитым плющом, что придавало даже бедным хижинам жизнерадостный вид и скрывало погрешности старых стен. В Наргейне климат был мягким даже зимой и солнце «согревало этот благословенный край весь год». Собственно, чего мелочиться, могу процитировать полную выдержку из школьного учебника по географии: «Береговая линия Южного океана, называемого жителями Шеймила Черным, сильно изрезана, и многочисленные выступы суши разделяют его на множество акваторий. На берегу одного из них, красивейшего Вьонского залива находится сказочная столица Юга — очаровательный город-порт… В то время, когда север Реотаны, Рендала и Винкау погружаются в унылую осень, за которой приходит снежная зима с её метелями и буранами, перелетные птицы отогревают в Наргейне свои замерзшие перышки. Жители его наслаждаются редчайшим сочетанием моря, близких гор и степных просторов на западе…». А, каково? Можно продолжить, тем более, что всю эту муть, я не мудрствуя лукаво, а точнее откровенно ленясь, заучивала в своё время с помощью заклинания, которое сперла из старенького свитка в папином кабинете (он кстати, об этом так и не узнал). Продолжаю, — «К настоящему времени, Наргейн — второй по величине город Реотаны, уступающий по обилию достопримечательностей и развлечений только столице. Главная ось и транспортная артерия города — Морской проспект — усажен магнолиями и тянется к западу от Старого порта. Южнее от него в сторону моря простирается отданная во власть пешеходов площадь Соржен — тенистое царство пальм, арсалий и фонтанов, окруженное разнообразными театрами, тавернами, и дансингами».

Жемчужина побережья находилась в широкой цветущей долине, раскинувшейся между массивом Саормар и предгорьями Готтарского хребта, окаймлявшими северо-западную часть побережья. В ясную погоду были хорошо различимы его белоснежные пики, защищавшие край от северных ветров. С юго-востока вздымались мрачные грандиозные вершины Саормара, за которым находились опасные соседи — Шеймил и Эрсунна, к счастью, не имевшая сухопутной границы с Реотаной. Однако, по морю эрсуннские корабли добирались до Наргейна меньше чем за неделю. Сейчас в этом регионе сохранялась тишина и спокойствие, чему немало способствовала цепь укрепленных фортов, протянувшаяся вдоль юго-западной окраины Реотаны, где помимо воинов несли службу боевые маги. Бродячие гоблины*, кочевавшие по Свободным землям, не раз «пробовали границу на зуб», но их жестоко отгоняли, порой избивая почти полностью. Впрочем, размножавшиеся как мыши существа быстро восполняли убыль своего никчемного племени. * ГОБЛИНЫ — полудикая, условно разумная раса, живут на Свободных землях между Реотаной и Шеймилом небольшими кланами, пасут овец, охотятся, цивилизации нет, города отсутствуют, имеются только маленькие поселения, разбросанные далеко друг от друга. Гоблины некрасивы, хотя молодые гоблинши иногда бывают привлекательны, кожа смуглая, имеет зеленоватый оттенок, волосы темные и жесткие, носы длинные, слегка приплюснутые, глаза маленькие, темные и круглые, взгляд хитрый и жадный, нрав злобный. Иногда бывают гостеприимны (по религиозным мотивам или из любопытства), но могут ограбить и даже убить, если путник окажется в их краю в голодный и неблагополучный год. Племена гоблинов часто воюют между собой. Роста они среднего, интеллект примитивен, гиперсексуальны, тела и конечности очень волосаты.

Раса эта не очень многочисленна (плодовита, но — высокая смертность), патриархальна, за жену дают большой выкуп её родителям, есть шаманы, магически слабые. Иногда воруют женщин в человеческих приграничных селениях, продают их в наложницы своим вождям или пользуются сами. Если наложница рожает ребенка от хозяина, то становится его законной женой (разницы почти нет, разве что продать другому мужчине теперь нельзя), но это редко, гоблины с другими расами почти не производят потомства.

Наргейн был заполнен солнечным светом, шумом моря, запахами и красками пышной растительности юга. Наш пансионат располагался в его старой, тихой части, восточнее площади Соржен, недалеко от жилища Орсванов. Трехэтажное здание из светло-голубого травертина с высокими окнами, закрытыми жалюзи, стояло очень близко воде, отделенное от моря лишь террасой и полоской пляжа, куда мы спускались по каменным прохладным ступеням. Фасад его был украшен лепниной и колоннами, под высокой крышей находилась мансарда для слуг. Бабуля напрасно требовала, чтобы мы достали вещи и устроились в отведенной нам комнате.

Едва закинув в номер свои баулы, внучки тут же побежали купаться, Налетавший порывами ветер, несущий острый и свежий запах Южного океана, шевелил листья кустарника и деревьев, буйно растущих вокруг дома. Прозрачная и теплая вода, оказавшаяся действительно горько-соленой, намного солонее балтийской, пахла водорослями и йодом. На берегу лежали, полузасыпанные песком, пестрые ракушки и обломанные веточки кораллов. Анта, увидев белые паруса лодок и небольших яхт, скользящих по зеркальной глади залива, тут же стала ныть на предмет покататься. Вот за что не люблю мелюзгу, так это за хныканье и назойливость, вечно они чего-то от тебя хотят. Слава богу, я сплавила её деду, а сама поспешно нырнула в воду, пронизанную солнцем, лучи которого просвечивали до дна неглубокую в этом месте лагуну. Хорошо плаваю с детства, папа научил ещё в наш первый приезд сюда. Надо же, всё забыла, город совсем не помню, а вот умение плавать осталось при мне, но это говорят, всегда так бывает, как и с коньками и велосипедом.

На следующий день мы навестили мамину первую излеченную. Госпожа Орсван оказалась пожилой полной дамой, все ещё приятной, с миловидным, несколько отяжелевшим лицом. Глаза её блестели от слез, когда она обнимала маму и женщина с некоторой обидой попеняла, что Катрина с семьёй не захотели воспользоваться её гостеприимством. Поглядывая на свою гостью, хозяйка с невольной завистью вздыхала, сравнивая себя с тоненькой и по-прежнему красивой подругой и наконец, не выдержав, тихонько шепнула, — ах Катри, как всё таки хорошо быть волшебницей, ты ведь совсем такая, как мои девочки, а вот я…ближе к Анне Эриховне…

— Глупости, — живо отозвалась мама, вот я над тобой поработаю и ты станешь хоть куда, а кстати, почему ты не пользуешься никакими магическими эликсирами и заклятиями?

И тут же осеклась, омолаживающие чары требовали настолько мощных энергозатрат, что были по карману только очень и очень богатым людям… Наличие Дара позволяло магии свободно питать ауру владельца и восстанавливать его информационную матрицу, а по ней постоянно регенерировалось и тело. Организм же обычного человека, получив энергию от заклинания, через некоторое время вновь начинал стареть и разрушаться, требуя с каждым годом все больших вливаний магической Силы для восстановления.

— Да, да, — поняв её заминку, кивнула Велиза, — боюсь, возникнет необходимость продать целый корабль, захоти я стать моложе на пяток лет!

Дом Орсванов мне очень понравился, в нем было нечто сказочное и одновременно уютное. Он оказался довольно большим, с причудливо изогнутой крышей, со множеством балкончиков, террас и балюстрад, перила которых украшали фигурные столбики из позолоченного дерева. За чугунной решеткой ограды хозяева разбили сад с фонтаном и двумя беседками в глубине. Я слышала, как госпожа Велиза хвасталась маме своим поваром, и действительно, он не подкачал. Ужин был очень вкусный, один только крем-пудинг из мороженого с фруктами и миндалем чего стоил, а запеченная курица, обмазанная острыми приправами и медом… У меня живот стал как барабан, а бабуля заинтересовалась многими блюдами местной кухни, где использовались рецепты Шеймила и даже некоторые оркские приправы.

Вскоре, наплевав на все веяния моды, я загорела дочерна, а волосы под жаркими лучами южного солнца превратились из светло-русых в платиновые. Анта, мама и остальные от меня не отставали. По требованию мелкой папа несколько раз катал нас на яхте. По вечерам ходили всей семьёй в иллюзионы, ужинали в пансионате, но чаще — в окрестных ресторанчиках, посетили цирк, несколько музеев и местную достопримечательность — музыкальный театр. Пьеса действительно оказалась чудесной и поставлена была талантливо. История о любви эльфийского принца и юной шеймилской красавицы, по бедности проданной в гарем старого эмира, заканчивалась трагично. Под дивную музыку актеры пели дивные эльфийские песни, а потом… «вообщем, все умерли». Женская часть нашей компании всю дорогу утирала слезы. После спектакля мне как-то особенно захотелось буйных развлечений и чего-нибудь острого (но не кинжал в…).

В целом курортная жизнь мне очень нравилась, но…с каждым днем всё сильнее одолевала скука… развлекаться все же было особенно нечем, а точнее не с кем… В дансинге, под строгим надзором любящих родственников, я могла станцевать разве что какую-нибудь нудную и чинную хрень, да никто особо и не рвался приглашать, ага, с левой стороны — папа, с правой — дед, найдется что ли придурок, бросаться на амбразуру? Нужно было что-то срочно предпринимать, если не хотела угробить остаток каникул.

В этом году я добилась, чтобы в ментальное поле видианы папа внес информацию о моей ауре. Видиана (магический прибор, нечто вроде видеотелефона, чаще всего имеет вид небольшого прозрачного куба), обеспечивает связь с хозяином аналогичного амулета, но чтобы разговор состоялся, после её активации нужно настроиться на этого самого владельца. Если в техногенном мире Земли используется цифровой код, то здесь в качестве координат — рисунок ауры. В нашей домашней видиане были зафиксированы только родители, это означало что напрямую, минуя их вызов, никто не мог связаться со мной или сестрой. Ну Анта ладно, этой малявке все равно болтать не с кем, а я-то! Например, Свел имела прямой доступ к видиане и дома и в Дельгарии. Вняв моим возмущенным воплям, родители, наконец, этим летом осуществили акт равноправия. К слову сказать, этот кубик жрал столько магической энергии, что простые люди могли разориться на его содержании. Дело в том, что при активации он каждый раз открывал нечто вроде мини-портала, через который прокачивался не материальный объект, а только информационный луч, но все равно расход Силы был не маленький.

Связавшись с русалкой по видиане, я потребовала, чтобы она как можно быстрее, а лучше — немедленно украсила собой южный берег Реотаны. И вот, о радость, спустя две недели после моего появления в Наргейне, туда прибыла Свел, которая привнесла в моё тихое существование массу перца!

— Развлекаться надо — э-эх, чтобы не было стыдно за бездарно прожитое время, — воскликнула подруга!

И мы развлекались, да так, что мало не показалось…

Первым делом Свел познакомилась с молоденьким магистром, выпускником начальной ступени, который отдыхал в нашем пансионе. Я и сама была бы не против с ним замутить, но парень, хоть и улыбался мне при встречах, на более тесный контакт не шел, видимо не решаясь связываться с такой толпой родни. К тому же, он отлично знал моего отца, читавшего на выпускном курсе лекции по магическому поиску и не мог отделаться от определенного пиетета перед наставником. Папахен самым наглым образом пользовался отношениями ученик-учитель и без конца поучал бедолагу. В итоге парень старался как можно меньше попадаться ему на глаза. Юношу звали Шактен Аслер и Свела его быстро припахала, без лишних обсуждений назначив ответственным за наши вечерние рейды по увеселительным заведениям южной столицы. Аслер возил меня с русалкой на лодке к дальним островам, исследовать которые было чертовски интересно, а потом нашел грифятник. Площадка, устроенная на восточной окраине Наргейна, была почти такой же как и в Митторне, не понимаю, почему мне не пришло в голову самой поспрашивать о ней, ведь знала же о регулярных рейсах флаеров между столицей и южным побережьем.

Местным питомником командовал немолодой магистр. Когда мы втроем заявились с просьбой дать нам грифонов покататься, он был не слишком доволен, но выяснив у гостей, кто они такие и где живут, все же смилостивился. Услышанное не помешало ему слупить с нас уйму денег, а потом лично и очень внимательно проверить записи, сделанные в учетной книге, на которую было наложено заклинание истины. Теперь, имея опыт общения с грифонами, мы попробовали установить контакт со здешними птицельвами и — получилось, вот здорово! Мы таскались туда почти каждый день, уверяя, что «птичкам» полезно размяться и в отличие от своего хозяина, грифоны бурно радовались приходу трех молодых магов, быстро сообразив, что их появление в вольере сулит свободу и развлечения.

В ближайшие несколько дней наша троица летала над городом и долиной, а затем решили исследовать ближайшие отроги Саормара и плато за ними. Но когда, по возвращении, делились впечатлениями от горных красот и самодовольно слушали восторженные ахи гроссов и Анты, то неожиданно получили от папы по полной программе, досталось и Аслеру. Отец сердился не зря, оказалось, что в горах на границе могут сидеть в засаде шеймилские лучники: — у нас с Шеймилом отношения напряженные, хотя вроде и войн давно не было, а у погранцов с той стороны есть гномьи арбалеты с огромной дальностью стрельбы, так что при желании ваших птичек могут подбить в два счета. Гномы ещё те субчики, улыбаются, клянутся в вечной дружбе, особенно когда выпрашивают очередные льготы в отношении торговых пошлин или добиваются разрешения на новые рудные разработки… А на самом деле, как были, так и остаются двурушниками, известны случаи, когда они продавали оружие одновременно двум воюющим странам, что вы удивляетесь, между прочим, их любимая поговорка — «деньги не пахнут». Да, спору нет, народ трудолюбивый, мастеровитый, но слишком уж себе на уме, честность они блюдут только в торговых сделках, да по отношению к своим сородичам, и то… даже правильней будет сказать, к своему клану…

Короче, пришлось изменить маршрут в сторону Готтарского хребта. Ничего, там тоже очень красиво, я иногда приземлялась и рвала для мамы голубые цветы, напоминающие эдельвейсы, от них исходил еле уловимый чудный аромат, но эти нежные создания быстро вяли, приходилось их каждый раз поддерживать магией.

Однажды устроили гонки над морем. Грифон Свел несколькими сильными взмахами плавно поднимался в пронзительно голубое небо, где кроме нас плыли лишь стайки пушистых облаков, а затем сложив крылья, пикировал к самой воде — и вновь взмывал вверх. Неожиданно проснувшийся охотничий азарт заставил совершенно забыть о всяческой осторожности и, прижавшись к шее своего летуна, я дико орала: — быстрей, миленький, ну, ещё быстрее! Глаза слезились от ветра, тонкую холщовую рубашку продувало насквозь, а в душе всё пело от восторга и гоняясь друг за дружкой, мы хохотали как сумасшедшие!

Как-то раз, вдоволь налюбовавшись панорамой города и окрестных пляжей, решили повеселиться. Шактен в тот день уехал на рыбалку и остановить двух безбашенных магичек было некому.

— Ух, как вспомню: сделав круг почета, мы с высоты направили наших птичек в крутое пике и те, резко снизившись, полетели по-над заливом, едва не касаясь брюхом воды.

Переполох купальщиков и дикий визг женщин, разносившийся аж до самого горизонта, ещё больше подняли нам настроение, тем более, что многие, увидев огромных зверей, на бреющем полете проносившихся над самой морской гладью, ныряли со страху под воду (благо, если и обмочились, так в аналогичной среде и не заметно). Кстати, чтобы не нарваться на отповедь гроссов или родителей, мы умненькие — благоразумненькие постарались резвиться подальше от своего места жительства. Закончили с несчастными жертвами ведьминских шуточек, пролетели над белой полосой прибоя, перевалив через гору, миновали небольшую лощину и оказались над поселком. Я с интересом разглядывала сверху объемную цветную картинку (нельзя ли и здесь чем-нибудь поживиться на предмет развлечений), красные черепичные кровли игрушечных хижин, казалось, можно было потрогать рукой, странно, но бездна внизу совершенно перестала пугать и не ощущалась, как реальная опасность. Так ничего и не придумав, разочарованно покружили над местным храмом, нагадили на его купол (не наездницы, конечно, а «птички»), а затем «усталые, но довольные» благополучно вернулись в питомник.

Но все просчитать невозможно! Пляж, где была устроена такая славная игра, принадлежал довольно богатой гостинице, и в перепуганной толпе нашелся зловредный и неглупый дядька. Видать, он счел себя как-то особенно оскорбленным такими приколами юных магов (о присутствии всадников на грифонах догадаться было несложно, а обычные люди летунами управлять не могут), посетил начальство питомника и устроил там разнос с обещанием нажаловаться если не в Ковен, то уж точно наместнику Наргейна:

— Молодые маги, летая на грифонах, вытворяют над городом и над пляжами черт знает что, их злые шутки переходят все границы, моя супруга пережила сильнейшее потрясение и едва не лишилась чувств, а ведь она находилась в воде и могла утонуть!

Короче говоря, на следующий день эти… злые люди вдвоем приехали к магистру Фиренту с претензиями. Когда возбужденная Анта прибежала за мной на берег, она только и могла, что выпучив глаза, театрально прижимать ладони к щекам: — Яна, идите скорей, там к папе пришли на тебя жаловаться… Поняв из её сбивчивых пояснений, что произошло, мы несколько струхнули, но переглянувшись, все же пошли, еле влачась и напоминая сами себе преступников, бредущих на эшафот… Жалобщиком оказался какой-то вельможа, который буквально оторопел, увидав вошедших… Мы заблаговременно придали себе самый кроткий и наивный вид, надеясь, что это прокатит. Тем более, что ещё из-за дверей поняли, что дело швах, особенно когда услышали:

— …Злостное хулиганство, я этого так не оставлю, даже не надейтесь…

Ещё не старый холеный мужчина, ожидавший встретить развязных юнцов, обнаглевших от своей чародейской вседозволенности, явно растерялся при виде прехорошеньких девчушек с широко раскрытыми глазками, полными раскаяния. Мы исполнили все, что обычно предписывается блондинкам — ахали, хлопали ресничками, прижимали ладошки к округленному рту… Суровое выражение его лица смягчилось, сменившись вначале на благожелательное, а чуть позже на нем появилась и добрая понимающая улыбка (мол, ну что ж, малюткам всего лишь хотелось пошутить, право, в этом невинном желании нет ничего дурного). Пострадавшая жена была совершенно забыта. Вместо угроз и жестких наездов нас слегка пожурили и пообещали ничего не сообщать в Академию, но с условием, что маленькие проказницы больше так шалить не будут. Старый маг скептически кривился, буравя нас недобрым взглядом, но молчал, видно и самому было невыгодно придавать дальнейшей огласке случившееся.

— Ах, конечно, обещаем, — мы кивали головами, как два китайских болванчика, едва сдерживая смех.

Папа тоже хмурился, недоверчиво поджимая губы, и я поняла, что от него так просто не отделаться, пожалуй, ведьмам ещё как следует влетит. Так оно и вышло, отец здорово наорал на нас, когда «истцы» удалились и категорически приказал забыть о полетах. Да мы и сами поняли, что в питомнике нам уже ничего не светит, кроме разве что пинка от директора, черствое сердце которого наши «ужимки и прыжки» вкупе с невинными глазками, похоже, ни капли не тронули…

— Ну и хрен с ним, что не найдем, чем заняться?

— Да уж, свинья лужу везде найдет, — задумчиво покачала головой Анхен, от которой мы особо не скрывались…

Однажды, Шактен, пряча улыбку, предложил сходить в некое заведение, носившее завлекательное название «Жемчужная мечта».

— Девочки, хотите посмотреть на необычный контингент? Там забавно…

— Ого, — Свел широко распахнула глаза, — а ты нас, как охранниц, что ли, приглашаешь?

Я ухмыльнулась, уже знала, что жемчужными мальчиками на Тиоре называют голубых. Власти Реотаны на такой образ жизни смотрели косо, но прямого законодательного запрета однополой любви не было, хотя… в столице подобное заведение быстро прикрыли бы. Но здесь портовый город, народ привык к большей свободе нравов. Отказываться мы, разумеется, и не собирались, когда еще представится возможность поглядеть на этакую экзотику, небось в Митторне, где находится королевская резиденция и живут старейшие аристократические фамилии, такого не увидишь. Нравы там более консервативны, чем на развеселом морском курорте.

Мы договорились смыться попозже вечером, наврав родителям, что пошли спать, благо комната Шактена имела отдельный выход совсем рядом с боковой калиткой, ключ от которой он давно выпросил у старшей горничной. Оставалась правда, малявка, которая могла наябедничать родителям, но я втихушку прочитала над её постелью сонное заклинание, так что — бай-бай, сестрица…

Одинокий павильон, в котором находилась скандально известная таверна, располагался в глубине скверика и производил двойственное впечатление. Стены из пористого известняка, потемневшего от времени, казались старыми, но внутри все блестело позолотой и яркими красками. Розовые обои оттенялись малиновыми бархатными портьерами, в простенках между окнами висели картины с изображением эротических сцен и натюрморты, обрамленные нарядными багетами. Угол напротив барной стойки занимала небольшая сцена, где склонившись над киарой, интимно мурлыкал что-то золотоволосый менестрель с нежным, почти девичьим лицом. Мы облюбовали столик возле двери, полускрытый выступом стены, откуда удобно было наблюдать за залом, оставаясь незамеченными.

Вообщем-то, зря мы наверное, туда поперлись, но, с другой стороны, хоть поржали. Да уж, смеху было, и ведь действительно, русалка как в воду глядела, в смысле про охранниц… Сначала сидели спокойно, взяв по слабенькому коктейлю, потягивали себе, глазея на этот зоопарк. Посмеиваясь, кивком показывали на самых примечательных субъектов, а потом надоело, противно было наблюдать, как немолодые мужики с накрашенными ресницами, жеманно поводя жирными покатыми плечами и отставляя мизинчики, облизывают краешек бокала, да лапают своих юных визави и сюсюкают с ними тоненькими голосами.

Делать там было на самом деле, нечего. Аслер морщил нос, похоже, увиденное его тоже особо не вдохновляло (а сам виноват, нашел развлечение) и мы склонившись над столом, стали обсуждать, чем займемся дальше. В этот момент за спиной молодого мага нарисовался напомаженный чернокудрявый тип с тонкой полоской усиков над ярким чувственным ртом и положил руку на плечо парня,

— Неужели уходишь, сладенький, тебе здесь скучно, а может я сумею развеселить?

Он уже давно кидал плотоядные взгляды в нашу сторону (ежу понятно, что персоны женского пола его не интересовали) и видно, почувствовав, что рыбка может сорваться, решил действовать. Едва кинув взгляд на собственное плечо, а точнее, на сжимающие его мужские пальцы с длинными малиновыми ногтями, Аслер взвился, как ужаленный, отшвырнул ухажера, пытающегося образумить «сладенького» и пулей вылетел прочь, трусливо бросив нас в этом притоне. Ка-ак мы оттуда выбирались, это было нечто: еле передвигая ноги, икая от смеха и держась друг за дружку. Шактен ждал нас даже не в сквере, а на другой стороне улицы, прячась за деревом.

— Леопольд, подлый трус, выходи, — гаркнула я, увидев, как он осторожно выглядывает из листвы.

Издевались над ним всю дорогу, у меня особенно классно получалось копировать интонации, — ну куда же ты, ма-а-альчик, не бойся, сла-аденький, останься со мной, я тебя… уважу. Закончить фразу сил уже не было, я хваталась за Свел, чтобы не упасть.

Смущенный магистр огрызался, — я еле удержался, чтобы не стегануть эту пакость Огненной плетью!

— Ага, и охота тебе перед городской стражей потом отвечать! Щас же не война, чтоб маги в мирном городе боевые заклинания использовали! — возмутилась Свела.

— А может кудрявенький — мазохист, — безжалостно продолжила я, не давая уйти с темы, — очнулся бы и в полном восторге возопил, — волшебный ма-а-альчик, вернись, я все прощу и даже не один раз хе-хе… уважу!!

— И как у тебя совести хватает, а? С виду вроде такая воспитанная, родители приличные, папа вон в Академии преподает, а ты…, сколько цинизма, до предела! И главное, столько всяких гадостей знает, спрашивается, откуда!? — жалобно возмущался наш спутник.

— Поживи с моё, волшебный мальчик, — я остановилась и горделиво подбоченилась, — слушай, а если ты обо мне был такого мнения, чо ж тогда этакую трепетную лань в гнездо порока потащил, просвещать, да? Во-о, я и просветилась. Сознайся, а может хотел таки себе кого там приглядеть. Ну-у, Аслер, колись, ты не гляди, что мы девушки нежные, в случае чего, Шелковую Паутину* накинем и приволочем к тебе возлюбленного! О, глянь, покраснел, вот она правда-то, как не таил, а она наружу выплыла, да-а, недаром пословица есть — «шила в мешке не утаишь».

Бедняга пыхтел и чуть не плакал, а Свела тонко и как-то особенно злоехидно посмеивалась. * Шелковая паутина — вид магической сети, не боевой, не вредит противнику, но блокирует его Силу (если тот маг) и туго оплетает тело, обездвиживая. Выглядит, как серебристые нити шелкового кокона.

Конечно, на танцы я теперь ходила в приемлемой компании, эффект не сравнить, с родителями в дансингах было намного скучнее… А здесь мы отрывались так, что дым коромыслом стоял. Однажды плясали чуть не до рассвета, так потом бежали в пансионат со всех ног. Но слава богу, обошлось, через комнату приятеля проходить не стали, а то еще нарвались бы в коридоре на кого-нибудь из ночных горничных. Зайдя, естественно, через заветную калиточку, осторожно пробрались вдоль стены, да влезли в окно, всего и делов. А то дежурная в отеле главный вход-то, конечно, открыла бы с милой улыбкой, упаси боже, никакого неудовольствия гостям, но родичам бы утром настучала. А так, никто ничего и не заподозрил, только зевали на пляже и решительно отказались принимать участие в гонках на надувных плотиках, настоятельно предлагаемых дедом (в основном для развлечения Анты).

В Наргейне было одно особенно крутое ночное заведение, назывался этот кабак «Лонсал», в честь местного морского бога. Мы давно уж хотели туда попасть, там танцы были шикарные, но… проблема, как всегда, была во мне,… а впрочем, не во мне одной.

Разузнав все тонкости, Шактен озабоченно сказал, — слушай, не знаю, что делать, боюсь, тебя даже с руной туда не пустят, там вроде стриптиз показывают, причем и женский, и мужской.

— Как?! — Я взвилась, — не переживу утраты, это ведь именно то, о чем мечталось с детства, все глаза проглядела, пытаясь где-нить увидеть мужика без штанов.

— Яна, я серьёзно, тебя туда не пустят…

— А ты-то чего туда рвесси, а-а понимаю, мужской стриптиз, ну-ну, в Мечте не успел насмотреться, ой, хучь теперь нам насладиться, ой-ей-ей, ты главное, слюнявчик с собой захвати!

— Не цапайтесь, — рыкнула Свел, — маги мы или нет, все очень просто, нужно личины скастовать. Силы, Янка, у тебя залейся, запросто сможешь хоть всю ночь поддерживать.

— Между прочим, я и насчет тебя, Свела не уверен…, тоже могут не пропустить.

— Чего!? — Возмутилась подружка, — прям так уж и не пустят, спятил ты что ли, сроду у меня проблем не бывает, да пусть только попробуют…Вон лучше на себя посмотри, уверен, что ты-то пройдешь?

— Знаешь, они ведь бумаги не спрашивают, раз выглядишь сильно молодо, не важно сколько тебе лет на самом деле, гонят прочь и всё, проваливай без всяких объяснений!

— Я маг, не имеют права, у меня руна!

— Да нет, там понимаешь какое дело, короче, мне сказали, мол, в Лонсале возраст у магов оценивают, как у эльфов… И даже не поспоришь, от ворот поворот и с концом. На входе такие амбалы стоят, ого-го!

— Вот суки, — выругалась Свела, — что же делать? Интересно, и кто ж в этом кабаке так жестко всем заправляет?

Как русалка не бесилась, но все же по здравому размышлению, рисковать не стала и согласилась тоже поэкспериментировать, тем более, что идея-то была отличная.

Мы долго придумывали, какую иллюзию сделать. В конце концов я остановилась на знойной брюнетке с пышными формами, Свела оскорбленно спорила, утверждая, что это была её идея и брюнеткой должна стать именно она. В конце концов удалось её уломать на рыжуху.

Маски сделали в подружкиной комнате, дело было не столько сложное, сколько кропотливое и требовало внимания и собранности, а опыта у нас, естественно, кот наплакал. Но теперь встал вопрос, как их транспортировать, на себя сразу не наденешь, и без того родителей еле уговорила отпустить меня так поздно на танцы, они уже на молодого мага, как на врага косились. Естественно, папе с мамой мы сказали, что идем в безобидный молодежный дансинг Аквариум, а там, мол, полно стражи и вообще, он близко от пансионата.

Но если попадемся в личинах на глаза предкам, точно запрут, до выяснения всех обстоятельств. Нет уж, лучше отойти подальше от пансиона и, заныкавшись в каком-нибудь тихом уголке, накинуть их на себя. Выслушав наши сетования, Шактен почесал в затылке и пошел в свой номер, доставать из дорожной сумки амулет- накопитель заклинаний. Вот умный мальчик, и какой предусмотрительный, всё-то у него есть, на все случаи жизни! Скептически хмыкнув в ответ на льстивые похвалы в свой адрес, наш приятель молча засунул туда готовые чары и отдал кристалл Свеле.

Лонсал, оказавшийся действительно классным заведением, представлял собой двухэтажное здание, переливающееся разными оттенками синего и голубого. Заманчиво сверкая огнями, оно стояло на пологом холме возле самой воды. На площади перед входом бурлила гомонящая толпа, постоянно подъезжали коляски, открывались и закрывались большие стеклянные двери. Словом, жизнь била ключом, еле удалось протолкаться к желанной цели. Точнее, это сделал Аслер, а нас тащил за собой, как на буксире. М-да, охранники здесь, и верно, здоровые, ещё бы им такими не быть, это ж тролли. Но какие! Наш Воргент рядом с ними совсем малыш! Затаив дыхание, но со страху сделав морду лица кирпичом, мы проплыли мимо них, ф-ф-у, вроде ничего, проскочили! Оказавшись внутри, сразу осмелели, прошлись по нижнему залу, с интересом разглядывая его убранство, но задерживаться не стали, ещё успеем, да вообщем-то и не есть сюда пришли. Хотя, покушать на первом этаже, пожалуй, стоило, кормили в Лонсале вкусно, это стало ясно по запахам, от которых даже у сытых людей (то есть нас) потекли слюнки. Ещё здесь можно было послушать песни местных бардов, а в отдельном небольшом зальчике — сыграть в кости или карты. Широкая витая лестница вела из холла на второй этаж, где находился большой данс-зал с интерьером в стиле подводного царства. Часть его, обращенная к морю, представляла собой сплошной ряд французских окон, выходивших на огромную террасу, которая практически парила над водой, опираясь на мощные колонны. Противоположную стену полукругом опоясывала крытая галерея, где уставшие танцоры могли отдохнуть на мягких диванчиках или чего-нибудь выпить. С галереи можно было подняться ещё выше, на плоскую кровлю, огражденную фигурной балюстрадой, где тоже было полно людей, и нелюдей. Гости любовались не только видами, открывающимися с высоты, но и устроенными прямо на крыше фонтанами с цветной подсветкой. Музыку здесь, и правда, играли отличную, устоять на месте под такое было просто невозможно. Время летело незаметно, мы танцевали практически без отдыха уже несколько часов и я, наконец, почувствовала, что здорово запыхалась и подустала, да и перекусить чего-нибудь не помешает. Оставив двужильную Свел плясать с Аслером (тем более, что он-то был совсем не против остаться с русалкой вдвоем, без довеска в моем лице), я направилась к одному из буфетов галереи, взяла большую порцию мороженого и поспешила на свежий воздух.

Расставленные на террасе кадки с цветущими деревьями и кустами роз создавали иллюзию пышного сада. Разгоряченное тело овевал легкий ночной ветерок с залива… Небо было всё в звездах, но затянуто тонкой дымкой тумана, и от этого луна казалась окруженной золотым ореолом.

— Хорошо-то как, ещё бы домой добраться без приключений, в смысле, чтобы родители не отругали за позднее возвращение, и вечер, можно сказать, удался!

Устроившись прямо на ограждении, неторопливо с удовольствием слизывала тающее лакомство, любовалась мерцающей лунной дорожкой, протянувшейся к горизонту и тихонько вздыхала, преисполненная самых романтических грез. Я уже доедала, точнее долизывала свою вкуснятину, когда с неприятным удивлением обнаружила, что за мной наблюдают. Смуглый большеносый молодой человек с явной примесью шеймилской крови (или эрсуннской, черт их там поймет), стоявший поодаль, пристально уставился на меня, не сводя жгучего взгляда с моих губ. Встретившись со мной глазами, он сглотнул, придвинулся ближе и хрипло выдохнул, — потанцуем, красотка?

Как назло, в этот момент, музыканты заиграли томную, несколько тягучую мелодию нанжеона. Скажем прямо, не слишком любимого мной танца — в основном потому, что кружение с касанием лишь кончиками пальцев, перемежалось в нем с фигурами, где партнеры тесно прижимались друг к другу. Если тебе парень нравился, то безусловно, в этом был кайф, но обжиматься с каким-то чужим и неприятным мужиком, увольте!

— Не танцую, — я скривилась, сообразив, что похоже, назревают неприятности и всему виной моя личина. Такие, как этот тип, падки на пышных и ярких девиц, та-ак, нужно смываться отсюда и поскорей присоединяться к друзьям. Ловко вильнув в сторону от загребущих лап, бросилась в зал, лавируя между танцующими и стремясь затеряться в толпе, — где же Свел с Шактеном, — наконец, я увидела их и перешла на шаг, надеясь, что оторвалась от преследователя, — ага, размечталась!

Он схватил меня, когда до молодых магов оставалось всего несколько шагов, но из-за толпы те не видели что происходит.

Почувствовав, как чужие руки тащат её прочь, Яна дико заорала, выкрикивая имена друзей и не оборачиваясь, пнула негодяя каблуком в голень, ещё и добавив Силы в удар. Чернявый взвыл от боли и согнулся, схватившись за ногу, — ах ты…, — он грязно выругался и угрожающе оскалился… Неизвестно, что произошло бы дальше, но в ту же секунду рядом оказались её защитники. Свел зло зашипела и подняла руки, кастуя небольшой, но весьма болезненный (а при попадании в лицо крайне опасный) файер. Поняв, что нарвался на магов, полукровка в страхе попятился, озираясь… Шактен, не желая устраивать побоище, перехватил взбешенную ведьму и крикнул незадачливому ухажеру, чтобы тот убирался от греха. В это время толпа, окружившая место скандала, расступилась пропуская группу охранников, впереди которых шел невысокий крепкий мужчина с породистым точеным лицом и уверенными манерами человека, привыкшего отдавать приказы.

— Что здесь происходит!? — его властный голос заставил всех присутствующих замолчать, а музыканты, так те при виде его даже играть перестали.

— Ого, — проговорил кто-то рядом, — сам хозяин пожаловал!

— А кто он? — Яна обернулась к стоявшему чуть позади человеку.

— Это Иннер Сефейн, родственник наместника и член ковена магов Наргейна.

Девочка слегка присвистнула, четко ощущая, что нужно сматываться. Когда в душе просыпалась интуиция, то её не стоило игнорировать. Но, к сожалению, последовать благому совету не успела.

— Так, так, так, и кто же устроил этот концерт? Молодые маги, — пронзительный взгляд хозяина Лонсала пробежал по всей троице, быстрым взглядом отметил голубые трилистники на висках девчушек и синий у молоденького магистра, на миг остановился на мрачном лице Шактена и вновь вернулся ко Яне, — эта вообще ребенок, надо же, — он неприятно усмехнулся, — как я понимаю, вы прекрасно знали, барышни, что малолеток сюда не пускают и потому пробрались под личинами…Ну что ж, такую возможность следует исключить, чтобы в дальнейшем подобное не повторялось.

— Его выкинуть к гоблинам, — он махнул в сторону чернявого, — и больше чтобы в Лонсале такие типы не появлялись.

— Но он ведь не знал, что… — нерешительно попытался вставить один из сопровождающих (видимо управляющий).

— Это совершенно неважно, меня не интересуют мысли животных, я не собираюсь впредь допускать неприятных инцидентов. И на будущее запомните, даже шлюхи должны быть уверены, что пока находятся на моей территории, они в безопасности.

— А вы что, решили поджечь моё заведение? — ядовито осведомился мужчина, вновь обращая на троицу своё внимание, — а ну-ка быстро говорите кто такие и откуда здесь, — небрежный пасс рукой, и маски-иллюзии растаяли как дым (да-а, силен мужик).

— Ха, вот ещё, с чего это вы взяли, что перед вами тут собираются отчитываться, тоже мне полиция нравов, — Свел пренебрежительно фыркнула, — если вам такие гости не подходят, то пожалуйста, можем уйти, не больно-то и хочется оставаться…

Хищно улыбнувшись, господин Сефейн взглянул на неё и… разочарованно хмыкнул, — а-а-а, понятно… знакомые всё лица.

Он кивнул охране, — ладно ведите их ко мне в кабинет, там разберемся.

Яна возмущенно огляделась, да что же это за самоуправство, ведь они первые ни на кого не нападали… Её взгляд наткнулся на молодого человека, стоявшего поодаль и с насмешливой улыбкой наблюдающего за событиями.

М-м-да, с аргументами в виде здоровенных троллей не поспоришь. Делать нечего, придется идти, лишь бы отцу опять не нажаловались, а то его терпению точно придет конец. Самое дурацкое, что он с мамой уже пару раз посетил этот кабак, оставляя детей с гроссами и на её просьбы взять с собой, отвечал, что мелюзге там делать нечего. Всё это произошло до приезда Свел, а уж после, найдя себе развлечения, Яна с родителями никуда и не просилась. И вот теперь предки узнают, что она поперлась в запретное заведение. Уходя вслед за друзьями, девочка невольно оглянулась на незнакомца, надо же, трудно такого не заметить, и когда он успел появиться? Ка-акой краси-и-ивый, длинные темно-каштановые с золотом кудри, тонкий нос с горбинкой, капризные алые губы, темно-золотые глаза… Яна никогда не любила рисовать портреты, а тут вдруг подумала: «хорошо бы его нарисовать, но у меня, наверное, не выйдет, здесь нужен талант!»

— Какое право вы имеете нас задерживать, — разорялась русалка, топая ногами в хозяйском кабинете, — я не собираюсь отвечать на дурацкие вопросы, если мы в чем-то виноваты, вызывайте стражу!

— Сядьте, — устало, но жестко сказал мужчина, — я вызову экипаж и отправлю вас к родителям, как только скажете, куда именно…

— Я и сам могу их отвезти, — подал голос юный магистр.

— Вы уже отвезли, причем в то место, которое совершенно не подходит молоденьким девушкам…

— А вам-то какое дело, — набралась смелости Яна, — если уж на то пошло, в Митторне у нас свои наставники есть, а здесь мы с родителями…

— Видите ли юная леди, когда-то мне довелось преподавать в Академии, а сейчас я — один из помощников архимага Наргейна, и не могу допустить, чтобы несовершеннолетние адептки, тем более, настолько талантливые, шлялись по ночам черт знает с кем! Да, да, с безответственным щенком, неспособным присмотреть даже за самим собой, а тем более за двумя глупыми и неосторожными девчонками! Таких золотых малышек нужно охранять, а не таскать их по ночным заведениям для взрослых.

Шактен, угрюмо набычившись, молчал.

Я не глупая, и не малышка, и прекрасно могу добраться домой сама, — вспылила Свел!

— Без охраны ночью вы никуда не поедете…

— Все равно не скажу, кто я!

— Хм, тоже мне тайна, я уже сказал, девочка, — твое лицо мне оч-чень даже знакомо, вылитая Ролсаниэль Беренгир, м-м-да, дочка недалеко ушла от своей достославной матушки в её молодые годы!

Заметно растерявшись, девушка после непродолжительного молчания только и смогла выдавить, — кошмар какой, да наша Тиора, на фиг, это просто одна большая деревня…

В это время дверь тихо отворилась и в комнату без стука вошел давешний золотоглазый юноша.

— Иннер, — обратился он к хозяину дома со странной полуулыбкой, — позволь помочь, если ты не против, я пожалуй, мог бы доставить сей ценный груз к месту назначения в своем экипаже, надеюсь, ты не сомневаешься в моей способности защитить их и проследить, чтобы всё было в порядке.