Убийство в сливочной глазури

Глава 19

Ханна уже собралась дать задний ход, чтобы выехать со стоянки, но тут сзади появился автомобиль Майка и загородил дорогу. Ханна наблюдала в зеркальце, как Майк вылез из машины и направился к ее грузовичку. Надпись на зеркальце гласила: «Предметы, отраженные в этом зеркале, ближе, чем кажутся», а на самом деле читать надо было: «Предметы, отраженные в этом зеркале, сердитее, чем кажутся».

Майк открыл дверцу и уселся рядом с Ханной. Похоже, что его злости хватило бы, чтобы порвать пасть льву, а может, сразу нескольким львам.

— Ну что, всем уже успела рассказать, как я бросил тебя ради блондиночки? — Глаза Майка метали молнии.

— Я ничего никому не говорила.

— Не говорила?

— Нет. Это Бэбс Дубински вчера вечером видела, что ты привез к себе домой блондинку.

— Это была Шона Ли. Я просто подвозил ее до дома.

— Разве вы живете вместе?

— Да нет, конечно! Она живет в том же доме, вот и все. У нее вчера сломалась машина, а ей нужно было купить продукты, и я подвез ее в «Рыжий филин».

— А, — сказала Ханна, сохраняя на лице приятное выражение. Ей очень хотелось спросить Майка, каким образом поездка за продуктами могла перерасти в ужин вдвоем у Бертранелли, но спрашивать она не стала.

— В благодарность она пригласила меня к себе поужинать, но я отказался — она чудовищно готовит — и вместо этого пригласил ее в пиццерию.

Майк так ей улыбнулся при этих словах, что недоверчивое сердце Ханны подпрыгнуло и быстро забилось. Но она тут же напомнила себе, что оценить кулинарные дарования Шоны Ли Майк мог только одним способом, — и сердце вернулось к своему нормальному ритму.

— Наверное, ты хочешь знать, откуда я узнал про то, как она готовит? — спросил Майк. Оказывается, он умел читать мысли.

— Э-э-э… в общем, неплохо было бы, — призналась Ханна.

— У нас однажды в управлении устраивали обед, на который каждый должен был принести что-нибудь из дома. Шона Ли принесла запеканку с тунцом. Редкая гадость.

— Правда? — При этих словах Ханна, так сказать, спрятала острые когти и немного приободрилась. По крайней мере, соперница заметно уступала ей по части готовки.

— Но выпечка у нее — пальчики оближешь. А ее шоколадные кексы — я чуть язык не проглотил!

— Ясно, — сказала Ханна и мысленно поклялась никогда в жизни не печь для Майка шоколадные кексы.

— Шоколадные кексы — моя слабость, — не унимался Майк, не замечая, что сам роет себе яму. — А от кексов Шоны всегда ждешь какого-нибудь приятного сюрприза. Например, в четверг она добавила в них пекановых орешков и кусочки алтейного корня. По вкусу получилось совсем как мороженое «Роки Роуд». А кстати, Ханна, может, тебе тоже стоит попробовать что-то в этом роде испечь? Они должны хорошо пойти в «Корзине печенья».

Улыбка Майка лучилась таким обаянием, что в голове у Ханны как-то сам собой нарисовался образ тихого летнего вечера, и как они гуляют, взявшись за руки. Или наоборот: стоит зима, и они остановились под высокой сосной, чтобы согреть друг друга поцелуями. Ханне пришлось напомнить себе, что Майк только что предложил ей печь кексы Шоны Ли и продавать в своем магазинчике при кафе. Ее острые когти снова полезли наружу. Чем больше она об этом думала, тем больше злилась. Ей даже захотелось как следует врезать Майку по голени и только невероятным усилием воли удалось удержать тяжелый ботинок на полу кабины.

— Значит, мы со всем разобрались?

— С чем? — спросила Ханна, закончив мысленные подсчеты срока, который она может получить за нанесение тяжких увечий исполняющему обязанности шерифа.

— С тем, почему я подвез Шону Ли в магазин, а потом к Бертранелли.

— Конечно.

А что тут еще можно было сказать?

— Тогда мне кажется, я должен рассказать тебе все остальное раньше, чем это сделает кто-то другой. После Бертранелли я зашел к Шоне Ли домой, чтобы помочь ей подключить стереосистему.

— Очень благородно с твоей стороны, — ответила Ханна. Внутри она так и кипела от злости.

— Если хочешь, я могу попросить у нее рецепт кексов, она мне не откажет. Хочешь?

Ханна поморгала, чтобы разогнать застилавшие свет красные пятна.

— Нет, спасибо. У меня своих рецептов достаточно.

— Ладно. Как испечешь свои кексы — зови меня, я попробую и скажу, чего не хватает, чтоб они стали как у Шоны Ли.

— Обязательно, — сказала Ханна и стиснула зубы, чтобы не нанести исполняющему обязанности шерифа тяжкого словесного оскорбления.

— Ну, мне пора. Билл ждет.

Прежде чем Ханна успела увернуться, Майк наклонился, обнял ее и поцеловал в губы. Ханна твердо знала, что становиться рабом собственных желаний ни в коем случае нельзя, но сопротивляться не стала. Целоваться с Майком — все равно что играть с огнем: быть так близко, чтобы чувствовать жар пламени, но не обжечься.

— Я так скучал по тебе, Ханна, — прошептал Майк и еще крепче обнял ее. Восхитительно, несмотря на то, что сидеть Ханне было неудобно и одной ногой она по-прежнему нажимала педаль тормоза.

Прошло еще несколько бесконечно долгих блаженных мгновений, а потом Майк отпустил ее. Дыхание Ханны прерывалось от волнения, так что ей пришлось глубоко вздохнуть и шумно выдохнуть, чтобы прийти в себя.

— Как насчет вечера на этой неделе? — спросил Майк, открывая дверцу грузовика.

— Что?

— Может, поужинаешь со мной на этой неделе вечером? Я тебе позвоню, когда смогу вырваться, и мы договоримся о времени.

— Ага, — сказала Ханна, но тут в дело вмешались внушенные ей Делорес хорошие манеры. — Ну разумеется, Майк. Спасибо за приглашение. С большим удовольствием.

Майк еще раз потянулся к ней, чмокнул в щеку и ушел. Ханна моргнула, когда он захлопнул дверцу машины, и еще раз глубоко вздохнула. Как стала бы вести себя с такими, как Майк, более искушенная женщина? Ну и что, если она на него злится. Коленки до сих пор дрожат, сердце колотится, а в ушах мелодичный перезвон.

Ханна пристегнула ремень, завела мотор и посмотрела в зеркало, чтобы убедиться, что Майк и Билл уехали. Но сквозь запотевшие стекла ничего не было видно. Просто замечательно: в почти предпенсионные тридцать лет она ведет себя как девчонка. Юные парочки тоже целуются в машинах, когда холодно, и у них тоже запотевают стекла.

— Мойше, не упрямься, доктор Боб сказал, что тебе это понравится. — Одной рукой Ханна держала кота, а другой пыталась впихнуть ему в пасть кончик пипетки. — Только пара капель, ты даже заметить ничего не успеешь.

Мойше бросил на нее мрачный взгляд. Его челюсти были по-прежнему крепко сжаты. Любимым занятием кота было путешествовать по квартире, выразительно мяукая, но стоило ему заметить в руке Ханны пузырек с пипеткой, как он тут же онемел.

— Я из-за тебя могу опоздать! — пригрозила Ханна, с удвоенной силой пытаясь втиснуть пипетку в пасть Мойше. — Здесь полно витаминов, примешь — и сможешь есть все, что захочешь.

Мойше утробно мяукнул, не разжимая при этом челюстей. Ханна поняла, что уговорами ничего не добьешься. Чем активнее она пихала ему в пасть лекарство, тем громче Мойше выл. Вдруг он быстро извернулся, кубарем скатился на пол и помчался в спальню.

— Ай! — вскрикнула Ханна и ринулась за ним, чувствуя, что сейчас случится то, чего она больше всего опасалась. И оно случилось. Мойше занял беспроигрышную оборонительную позицию в дальнем углу под кроватью. Он знал, что туда Ханна не дотянется.

— Ты отлично знаешь, что я не могу тебя оттуда вытащить, — сказала она, становясь на четвереньки и заглядывая под кровать. — Мойше, вылезай и прими лекарство. Это любимое лекарство всех кошек и котов.

Из темноты угла донесся пронзительный вопль. Ханна улеглась на живот, вытянулась, насколько могла, и принялась шарить под кроватью, но нащупала только старый дырявый носок и авторучку.

Она убрала руку и поднялась на ноги. Мойше громко мяукал.

— Здорово. Отлично. Значит, когда я пихала тебе в зубы пипетку, ты молчал, а теперь тебя прорвало!

Когда все пять групп занялись своими кулинарными заданиями, Ханна достала блюдо с кексами и позвала Беатрис.

— Попробуй-ка одно. Я не стала их охлаждать, но, мне кажется, ты и так поймешь, на правильном я пути или нет.

— Наверное, смогу. — Беатрис взяла кекс и сняла бумажную обертку. Потом откусила, пожевала и покачала головой: — Нет, Ханна, к сожалению, это не то. У Альмы тесто было плотным, но не настолько. Ты добавила арахисовое масло?

— Да. Не знаю, что добавляла в них Альма, но оно не было таким плотным. Я сразу поняла, что масло не пойдет, но раз уж я замесила тесто, надо было его печь.

— Не похоже на кексы Альмы, но все равно вкусно, — сказала Беатрис, протягивая руку за вторым кексом. — Кажется, Ханна, ты изобрела новый рецепт.

— Я их так и сочиняю: сначала мне приходит в голову, какой должен быть у печенья вкус, потом беру стандартный рецепт печенья без изысков и добавляю то одно, то другое. До тех пор, пока не выйдет то, что нужно. А иногда все заканчивается гораздо быстрее — если случайно смешивается что-нибудь удачное. Помню, один раз я пыталась сделать…

— Ханна, у нас проблемы!

Ханна оборвала себя на полуслове и обернулась — ей махала Винни Хендерсон. Она была в совершенном расстройстве, а ведь в мире очень мало бывает такого, что способно ее расстроить. Винни никогда не уточняла, сколько ей лет, но Ханна знала, что немало: на своем веку Винни успела пережить четверых мужей, родить от каждого по два ребенка и обзавестись чуть ли не тремя десятками внуков и правнуков, обожавших ездить в гости к своей «бабуле». Во Вторую мировую «бабуля» играла в женской бейсбольной команде и до сих пор могла так врезать по мячу, что он вылетал далеко за пределы поля.

— Я потом расскажу, — сказала Ханна Беатрис и поспешила к столу Винни. — Что случилось, Винни?

Винни указала на свою миску и перемешала ее содержимое.

— Это Банановые Хлебцы. Пахнут здорово, но наверняка не пропекутся. Если не веришь — помешай сама.

— Не надо, и так все понятно, — сказала Ханна и покачала головой, когда Винни протянула ей ложку. — Ты права. Тесто слишком вязкое и, скорее всего, не поднимется. Вы уверены, что смешали все в нужной пропорции?

Джеральдина Гетц, которая в этой группе отмеряла нужное количество продуктов, быстро кивнула:

— Я уверена. Мы вместе с Луэнной по очереди все перепроверяли.

— А мука? Вы ее просеивали?

— Нет, — ответила Лолли Крамер (она отвечала за муку). — Там нужна была непросеянная мука. Я отмеряла чашкой, а излишек снимала ножом, как ты нас учила.

Ханна улыбнулась.

— Все правильно, Лолли. Если вы все верно отмерили и положили все, что нужно, наверняка ошибка в рецепте. Кто его дал?

— Регина Тодд. — Винни протянула Ханне свою копию рецепта. — Может, позвонить ей и спросить, что она забыла?

— Не стоит. Если это рецепт Регины, я знаю, в чем дело. Пэтси, покажи мне, какие вы добавляли яйца.

Пэтси Беринджер открыла холодильник, достала упаковку яиц и протянула Ханне:

— Я брала вот эти. Обычные яйца, разве не так?

— Для теста по рецепту Регины они не подходят, — сказала Ханна, облегченно вздохнув. Хорошо, что недоразумение выяснилось. Страшно подумать, какой скандал разразился бы между семьями, если бы Ханна не поместила в книгу рецептов Лейк-Иден печенье свекрови Андреа.

— А почему они не годятся для рецепта Регины? — спросила Винни, и Ханна вспомнила, что ничего им не объяснила.

— Регина держит кур-несушек, а их яйца в два раза больше тех, которые продаются в «Рыжем филине». Если она пишет про три яйца, это значит три ее яйца, а не магазинных.

Лицо Винни просияло.

— Я поняла — если яйца больше, значит, и жидкости больше. А насколько больше?

— Ты удивишься. Если в рецепте не уточняется, какого размера яйца нужно взять, всегда используйте средние или большие. Каждое такое яйцо равняется примерно четверти чашки жидкости.

— Значит, три яйца — это три четверти чашки? — удивилась Винни.

— Видимо, так. — Ханна отдала упаковку яиц Лолли Крамер. — Давайте проведем эксперимент. Мне кажется, если мы удвоим количество яиц, с тестом для банановых хлебцев все будет в порядке. Лолли, разбей в чашку три яйца и взбей вилкой. Тогда мы узнаем, сколько в них жидкости. Все равно их придется взбивать, когда добавим в тесто.

Лолли разбила в чашку три яйца и взбила их вилкой до однородной массы. Потом поставила чашку на стол, чтобы содержимое отстоялось и можно было разглядеть, какой объем оно занимает.

— Три четверти чашки, — объявила она и отошла в сторону, чтобы другие могли подойти и удостовериться. — Ханна, ты так и отмеряешь количество яиц?

Ханна покачала головой:

— Нет, если только они не слишком маленькие или не слишком большие. Но я всегда взбиваю их перед тем, как отмерить. Тогда можно вылить часть, если получилось слишком много, или добавить еще яиц, если вышло слишком мало.

Винни (она была куда сильней, чем можно было предположить, глядя на ее хрупкую фигурку) добавила в миску яйца и принялась месить тесто. Месить пришлось несколько минут, но потом тесто снова стало однородным.

— По-моему, на этот раз отлично, — сказала Винни, еще раз помешала тесто ложкой и передала ее Ханне: — Попробуй.

Ханна тоже помешала тесто.

— Да, теперь все должно получиться. Разливайте его по формам и ставьте выпекаться. Если выйдет хорошо, мы изменим в рецепте количество яиц.

Другие группы тоже подзывали к себе Ханну, чтобы посоветоваться, и вскоре класс домоводства Джордан наполнился аппетитными запахами. Здесь готовились: яблочный пирог, печенье с пекановыми орешками, лимонный пирог с маком, шоколадное печенье по-немецки (это был личный рецепт Ханны) и Банановые Хлебцы по рецепту свекрови Андреа. От ароматов сладкой выпечки, одновременно подрумянивавшейся в пяти духовках класса, у всех слюнки потекли.

Ханна переходила от одной группы к другой, не оставляя никого без внимания. Она отвечала на вопросы, давала нужный совет и выступила в роли эксперта, когда Донна Лемпки не могла понять, пора ли уже доставать из духовки лимонный пирог с маком, который готовила ее группа. Пока выпечка и духовки остывали, Ханна села за учительский стол и достала рецепты — домашние задания для своих учениц.

В большом классе было до странности тихо, хотя все женщины болтали друг с другом. Ханна поняла, что невольно пытается сравнить сегодняшний уровень шума с тем, что был неделю назад. Майк уже не вел занятия по самообороне в соседнем классе, и оттуда не доносились свист и вопли. Вместо него уроки теперь вел Рик Мерфи, а он еще до начала урока сказал Ханне, что собирается отправиться со своими учениками на улицу. Они должны были поупражняться правильно подходить к припаркованной машине и перемещаться по неосвещенной стоянке.

Ученицы Ханны получили домашние задания, разделили между собой выпечку и разошлись по домам. Ханна осталась одна. Когда последний человек вышел из класса, она проверила все столы и плиты, чтобы убедиться, что оставляет все в полном порядке. Теперь оставалось только выбросить мусор.

Ханна взяла мешок с мусором и направилась к двери на улицу. Она вышла наружу и уже хотела идти к мусорному баку, но остановилась. Может, это ребячество, но ей показалось, что не стоит искушать судьбу и выбрасывать мешок в тот бак, где в прошлый раз она нашла шерифа Гранта.

— Ханна?

Голос прозвучал за спиной, и Ханна чуть не выронила из рук мусор. Она резко обернулась. Слава богу — всего лишь Рик Мерфи.

— Рик, как ты меня напугал!

— Прости. Я думал прийти раньше, но кое-кто из группы хотел посоветоваться со мной насчет домашней сигнализации. Давай сюда мусор, я отнесу.

— Ты? — озадаченно переспросила Ханна. — Да я и сама могу. У меня руки-ноги пока целы.

— Видишь ли, меня об этом попросил Майк. И еще он сказал, чтобы я проводил тебя до машины. Раз уж его самого здесь нет, твоим телохранителем побуду я.

Пять минут спустя Ханна ехала в своем грузовичке домой. Улыбки, сиявшей на ее лице, было достаточно, чтобы в рождественскую ночь осветить весь Лейк-Иден. Майк беспокоится о ней! Он даже попросил Рика ее охранять! Как это необыкновенно мило с его стороны! Он так любезен, что Ханна почти готова была забыть роскошную фигуру Шоны Ли и ее шоколадные кексы… Почти. Только почти.