Убийство за четвёртой стеной

Глава четвёртая, в которой, наконец-то происходит убийство

Оксана вздрогнула, когда снова услышала Рассказчика, однако как-то реагировать на его появление она отказывалась. С силой помотав головой так, будто пыталась избавиться от воды в ушах, она вернулась к сбору чемоданов. Ну или так она называла это, беспорядочно сгребая мятое бельё в пару дорожных сумок. Подобный процесс занимал в два раза больше времени, чем обычная укладка, и позволял взять с собой в пять раз меньше вещей.

— …

Девушка открыла было рот, и десяток крайне нелитературных слов уже приготовился сорваться с кончика её языка. Но вместо того, чтобы выдать гневную тираду, она громко выдохнула одними ноздрями и принялась застёгивать поклажу. Вниз свои баулы Оксана спускала исключительно на силе вредности, но и не без помощи чьей-то там матери. Стуча пластиковыми колёсиками по каждой ступеньке и истошно пыхтя, она могла бы разбудить весь дом. На её счастье давно привыкшие к еженощным незапланированным спектаклям жильцы уже практически срослись с берушами.

— До аэропорта, да? Давайте я вам помогу.

У подъезда стояла «Волга» не первой свежести и, если совсем начистоту, вряд ли второй и даже третьей. В свете уличного фонаря автомобиль переливался великим множеством потрясающе насыщенных цветов: от трясинно-бурого до сопливо-ржавого. Пластиковые колпаки на колёсах потрескались и крошились на манер халвы, что, впрочем, можно было сказать и обо всём корпусе в целом. Создавалось впечатление, что эта ласточка затонула в море ещё во времена Гражданской войны, откуда её поднял автомеханик средней паршивости, обладающий природным талантом к некромантии.

Идеально завершал гармонию машины её владелец. Потёртая кожаная кепка прикрывала внушительную залысину, а под сизым носом бурно ветвились усы, которых хватило бы на всех трёх мушкетёров разом, да и на Д'Артаньяна в придачу. Таксист подмигнул Оксане раскрасневшимися водянистыми глазами и радушно улыбнулся во все свои пятнадцать зубов. Его фотография идеально бы украсила любую статью криминальной хроники, в особенности те, что начинались со слов: «Последний раз пропавшую без вести видели, когда она садилась в подозрительную машину».

Оксана сделала шаг назад, наблюдая как водитель утрамбовывает её сумки в багажнике. Однако возникший в голове образ Белого Кота придал ей решимости. Она сжала в кармане подаренный Юлькой перцовый баллончик и со всей доступной ей решимостью плюхнулась на провалившееся пассажирское сидение.

— Отдыхать летите или по работе? — подал голос таксист, когда машина с замогильным визгом выехала из двора. — Надеюсь второе. Наши сограждане любят, вот, отдыхать в августе. Обязаны мы этим, я так думаю, памяти о босоногой юности, речке в деревне и школьных каникулах. Но нельзя же применять этот опыт на весь земной шар. В Европе, вот, да и вообще в больших городах сейчас жуткая жара и духота. А в Азии, я имею ввиду юго-восточную, разумеется, в самом разгаре сезон дождей. Это, скажу я вам, настоящий ужас.

В том году угораздило меня как раз в этих числах отправиться на строительный форум в Ханое. Зам мой слёг с лихорадкой, страшная аллергия на моллюсков вскрылась. И это на сорок шестом году, представляете? Так вот, взял я значит с собой панамку, а надо было — гидрокостюм. Хех. Мы, вот, с супругой обычно на море летали в начале весны, а вот старушку Европу навещали в ноябре-декабре. Погода в это время дрянь, глобальное потепление, наверное, но моей так нравилась вся эта рождественская атмосфера. Понимаете, о чём я, да? Ёлки, гирлянды, пряничные домики. Летом мы, вот, по необъятной ездили. В прошлом году на Байкал летали, я там омуля с вас размером поймал. А до этого на Камчатку за крабами мотались, ну и вулканы посмотреть, куда ж без этого. В этом июне хотели горы на Алтае посмотреть. Я вам скажу…

Водитель продолжал рассказывать о любимых местах отдыха. Его, похоже, совершенно не заботило, что он так и не получил ответ на свой вопрос. Оксану это тоже устраивало. Она не знала, подходит ли под понятие отдыха побег от маньяка, которого она увидела во сне. Сейчас, спустя несколько часов, называть то видение сном стало намного проще, и всё же у неё не было сомнений в его реальности. Перед её глазами всё ещё стоял Белый Кот, который аккуратно, чуть ли не ласково открепил фотографию девушки с левого края стола и приколол степлером с правой стороны.

Теперь его первой жертвой значился интеллигентного вида мужчина с пышной шевелюрой, которого фотокамера запечатлела стоящим между массивных столов с кипами бумаг на них. Оксана искренне надеялась, что этот человек до сих пор жив. Ещё больше она желала, чтобы он оказался отставным краповым беретом, который одним ударом уложит пришедшего по его душу убийцу.

— Вы не против?

Таксист обернулся, закинув руку на подголовник пассажирского кресла. Оксана непроизвольно зажмурилась. В её глаза попал блик от увесистого перстня, нанизанного на грязный палец водителя. Мелкими бриллиантами на нём был выложен асимметричный крест. То ли древнеславянский символ, то ли грубая ошибка ювелира — неясно. Одно лишь было однозначным, стоило кольцо раз в пять больше, чем машина. Беглянка постаралась не думать, каким образом мужчина заполучил это украшение.

— А?

— Говорю, вы не против остановиться заправиться? Понимаю, что нельзя о таком пассажира просить, но ласточка моя с годами капризничает, вот. Я на ней когда таксовал в своё время, с женой познакомился. Она мне всё потом говорила продать её, плешь всю этим проела, а я так и не смог. И теперь вот решил снова за баранку сесть. Не хорошо так говорить, но мне нравится представлять, как она злится из-за этого. О, вот заправка. Вы не против?

— Что? Нет, нет, всё в порядке, до вылета ещё полдня.

Побитая жизнью «Волга» кое-как взобралась на площадку АЗС и остановилась, заливаясь кашлем не хуже чахоточной графини из слезливого романа девятнадцатого века. Водитель бодро выпрыгнул в темноту, с которой отчаянно не справлялись обласканные местными хулиганами фонари. Оксана же вновь погрузилась в мысли о тех, кто стоял между ней и Белым Котом. В груди у неё защемило, чьи-то склизкие пальцы провели ногтем по сердцу. Сколькими людьми она готова пожертвовать, чтобы спасти свою шкуру?

«Неправда! Я ни в чём не виновата. Нет ничего плохого в том, чтобы не хотеть умереть», — попыталась переубедить она саму себя. Особого успеха не наблюдалось, на душе по-прежнему скребли кошки. Чтобы отвлечься, Оксана принялась разглядывать интерьер скромной и прожившей гораздо больше положенного машины. Зацепиться глазу было не за что, единственное — под зеркалом крутилась небольшая фоторамка. С неё на пассажиров весело смотрела пара туристов в соломенных шляпах и купальниках: стройная рыжеволосая красотка с озорным блеском в зелёных глазах и заметно нервничающий мужчина интеллигентного вида с пышной шевелюрой.

Девушка заворожённо смотрела на фотографию секунд пять, а может быть, прошло два часа. Концепция времени перестала играть для неё насколько бы то ни было значимую роль. Единственное, что было сейчас важно — это найти его. Оксана дёрнула ручку, но дверь не поддалась. Она попробовала снова, безрезультатно. Ещё попытка и ещё одна неудача. Таксист так и не успел сказать ей, что задние двери открываются изнутри только слева.

— А раньше не мог сказать!?

Оксана выскочила на улицу и побежала в сторону кассы. Полуночная тьма накрыла маленькую АЗС плотным покрывалом. Кто бы мог подумать, что в эпоху гигантских нефтяных корпораций частные станции вроде этой вообще ещё существуют. Стоило ей об этом подумать, как её нога зацепилась за какой-то мешок. Вместе с ударом об асфальт в голову пришёл единственный логичный в данной ситуации вопрос.

— Откуда здесь взяться мешку?

Всего мгновение ушло у Оксаны на то, чтобы достать телефон. Ещё секунда потребовалась, чтобы включить фонарик. Несмотря на это, к тому моменту как холодный белый свет прогнал мрак, она уже знала, что именно увидит. Перед ней в луже собственной крови лежал лысеющий мужчина средних лет, который когда-то давно смотрелся интеллигентно, а теперь выглядел на сто процентов мёртвым.

Прожекторы полицейских машин заливали светом площадку заправки, делая её до нелепости похожей на театральную сцену. Туда-сюда по ней сновали люди с одинаковыми серьёзными лицами. Они не говорили ни слова, но умудрялись при этом весьма чётко взаимодействовать друг с другом, словно все их движения были уже давно отрепетированы. На закутанную в спасательное одеяло Оксану никто не обращал внимания, что вполне её устраивало.

— Я вижу, вы собрались в путешествие, — из тени вышел высокий брюнет в приталенном костюме. Он даже не взглянул в сторону собеседницы. — Хотя, я так понимаю, это можно назвать скорее переездом. Если бы я не знал вас настолько хорошо, то решил бы, что вы пытаетесь сбежать. Но ведь это не так, я прав?

Оксана тихонько выдохнула и посмотрела снизу вверх на незнакомца. Она сама не заметила, как едва приоткрылся её рот, когда взгляд скользнул по волевому подбородку брюнета. Совершенно не обратила внимания, что её язык прошёлся по губам, когда она взглянула на точёный нос и острые скулы загадочного мужчины. Девушка подалась всем телом…

— Что? Не смей нести этот бред!

Незнакомец продолжал стоять неподвижно, напоминая статую легендарного полководца, запечатлевшую того в момент осмотра поля боя. Он уже давно привык, что его выдающиеся дедуктивные способности вызывали у окружающих весьма «неординарную», как он любил это называть, реакцию.

Чаще всего обыватели обвиняли его в мошенничестве и подтасовке. Так им легче всего удавалось объяснить непостижимый (для них, разумеется) разрыв между его интеллектом и их. Куда проще назвать кого-то прохвостом, чем признать собственную ограниченность. Бывали также случаи, когда его логическое мышление расценивалось не иначе как магия. Жители одного затерянного в сибирской тайге поселения даже произвели его в шаманы после того, как он раскрыл убийство старосты, пока его водитель менял спущенное колесо. Невежественная чепуха, но, впрочем, довольно приятная для слуха.

И тем не менее подобного уровня грубости и фамильярности он никак не ожидал. Чувство оказалось непривычным. «Никакой опыт не может быть вреден, если ты можешь вынести из него пользу», — прозвучали в голове слова гуру, которого он встретил во время восхождения на Эверест. Мужчина ухмыльнулся про себя и продолжил как ни в чём не бывало.

— Это не бред, а всего лишь небольшое логическое упражнение, которое я люблю использовать для разминки мозга. Я подметил ваши сумки в багажнике машины и то, что эта дорога ведёт в аэропорт, — он наконец повернулся к Оксане, одарив её белоснежной улыбкой. — Виктор Правосудов, я веду расследование этого убийства, а также покушения на вашу жизнь, Оксана Юрьевна.

— Очень приятно, наверное.

Последнее слово Оксана прошептала одними губами. Девушка приложила ладони к вискам и стала давить так, будто выжимала остатки зубной пасты из пустого тюбика. Зажимать уши, чтобы заглушить голос Рассказчика, было бесполезно. Новый способ тоже не приносил особых результатов. Убрав руки от головы, она взглянула на Правосудова, который всё ещё светился обворожительной улыбкой.

«Самодовольной», — буркнула про себя Оксана. — «Собираешься доконать меня, то хотя бы называй вещи своими именами, пожалуйста».

— Капитан! Капитан Правосудов! Там это самое…

Из-за спины следователя показалось обтянутое форменной курткой пузо, а спустя несколько секунд появился и его владелец. Толстяк согнулся пополам и упёрся руками в колени, хватая ртом воздух так, будто только что пробежал два полных марафона, во время которых за ним гналась стая волков. Крупные капли пота стекали по его необъятному и смахивающему на переспелый томат лбу.

— Я тебя слушаю, Максим Егорович, — следователь снисходительно кивнул новоприбывшему. — Проверим, получится ли у тебя на этот раз сообщить мне что-то, чего я ещё не знаю.

— Это… Это та… Это та гражданка Миронова! Я вам говорил… Она… Она того… Её же совсем так же ударили…

— Она была потерпевшей по делу о нападении в конце июля, а теперь она единственный свидетель по этому делу, я так понимаю, этим ты меня хотел удивить? — Правосудов наигранно вздохнул и покачал головой. — Зря я надеялся, что ты скажешь что-то действительно важное. К примеру, я выяснил, что на нашего таксиста и гражданку Миронову напал один и тот же человек.

Максим Егорович, который только-только успел перевести дух, охнул и размашисто перекрестился. Удовлетворённый этой реакцией Правосудов вновь самодовольно улыбнулся.

— Невероятно, товарищ капитан. Как вы узнали? Эксперты ведь ещё даже не закончили осмотр трупа. Поразительно. Это настоящая честь следить за вашей работой.

— Я определил это по характеру ран — обеих жертв ударили в затылочную область тупым предметом под одинаковым углом и с одинаковым усилием. Я уверен, эксперты подтвердят мои слова, к несчастью им понадобится для этого слишком много времени. В связи с этим остаётся лишь один вопрос, на который я намерен найти ответ в самые ближайшие сроки, — что связывает вас с убийцей, Оксана Юрьевна? Оксана Юрьевна? Куда она делась?

Таксисты из приложения не спешили откликнуться на вызов. Винить их в этом было сложно. Мозги последнего, кто решился её подвезти, сейчас аккуратно лежали в семнадцати пакетиках с подписью «Мельников К. С.».

Бесцельно бродя в ожидании отклика, Оксана поравнялась с кассиром заправки. Парня всё ещё била крупная дрожь, и даже в предрассветных сумерках его лицо отливало явной зеленью. Непонятно было, что травмировало его сегодня больше: впервые увиденный труп или полчаса весьма пристрастного допроса, во время которого двое крепко сбитых мужчин в штатском обвиняли его во всех преступлениях, совершённых со дня изобретения уголовного права. Единственным, что они смогли из него вытащить, оказалось содержимое желудка, уж очень сильно кассир перенервничал. И при всём этом, к девушке у полицейских вопросов не имелось вовсе…

«И правда, почему?»

Очень интересный вопрос. Однако думать о том, насколько сильно он противоречил элементарной логике не получалось, ведь все мысли Оксаны занимал совсем другой вопрос, даже при том, что она уже знала на него ответ.

«Нет, не дождёшься».

Она точно знала, почему Белый Кот напал именно сейчас. Оставалось только произнести это вслух.

«Отвали. Я поймаю такси, сяду на самолёт и навсегда забуду этот дурдом».

Обманывать себя у неё получалось плохо.

«Я тебя не слышу, ты не настоящий».

Признанию уже не терпелось сорваться с языка.

— Боже, пожалуйста! Я героиня тупого детектива и не смогу от него сбежать! Доволен, а теперь заткнись!