Убийство за четвёртой стеной

Глава седьмая, в которой объясняется, почему нельзя злить медоеда

Квартира Юльки обычно представляла собой печальную смесь библиотеки, вещевого рынка и городской свалки. Стулья, пол, подоконники, диван да и в общем-то все горизонтальные поверхности прогибались под стопками книг, коробками из-под пиццы, собственно самой пиццей, комками одежды под разные сезоны, плакатами из девчачьих журналов нулевых, плюшевыми пандами, из-за толстого слоя пыли смахивающими на гризли, бутылками минералки, которую перестали выпускать семь лет назад и миллионом других вещей. Как хозяйка этого болота умудрялась эффектно выглядеть сама и откуда она брала чистую одежду, оставалось непостижимой тайной для всех её знакомых. Брюнетку же ничего не смущало. Более того, она лавировала в грудах хлама, как рыба в воде, или скорее как енот в мусорном баке.

Организовать «оперативный центр» дома у Оксаны Юлька наотрез отказалась, потому что там «странно пахло». «Мылом там пахнет. Это запах мыла», — в триста семнадцатый раз съязвила героиня. Но переубедить напарницу так и не смогла, так как у неё неблагополучный район, где «каждую неделю кого-то убивают». «Всего троих в этом месяце. Четвёртый выжил, а пятого сбила машина, так что это не считается», — парировала сыщица. Однако выбрасывать ключ, который Юлька ей заточила до бритвенной остроты, она не спешила

К счастью для Оксаны и к несчастью для учёных, ищущих новые формы жизни, Юлька немного прибралась, когда подруги решили вести расследование из её квартиры. Теперь она походила на смесь городской свалки и логова серийного убийцы. Стену украшала утыканная булавками карта, с которой в целях повышения профессионализма исчезли указатели на кафе-мороженое. Её периметр постепенно обрастал бахромой из фотографий, вырезок из газет и распечаток с новостных сайтов. Вот будущий проектировщик, а пока простой студент товарищ Мельников позирует вместе с однокурсниками на фоне строящейся автомобильной дороги. Рядом с ним директор собственного архитектурного бюро госпожа Аргунова получает благодарность от Всероссийского экологического фонда за популяризацию многоэтажного озеленения. Под ними молодой специалист Мельников финиширует первым в лыжной гонке на профсоюзной спартакиаде. По соседству с ним видный общественный деятель Аргунова выступает против строительства торгового комплекса на месте снесённых домов исторического центра.

— Нам надо найти, где козлина замочил Аргунову, — в десятый раз за вечер повторила Юлька.

— Угу, — промычала вторая сыщица. Она пристально разглядывала лабиринт улиц и никак не могла понять, почему ей в них что-то не нравится.

— Смотри, тебя и Мельникова он бросил там же, где и напал на вас, так? Так, — отвечать на этот вопрос было необязательно. Оксана успела заучить детективную речь подруги вплоть до запятой. Возможно, та верила, что на какой-то раз Вселенная устанет от бесконечных повторов и сама даст следующую зацепку. — Но Аргунову он перенёс в другое место. Два вопроса: откуда он её утащил и, главное, почему?

— Угу.

— Для чего маньячине перетаскивать труп? Это ведь лишний риск — кто-мог заметить его. Значит, он не хотел, чтобы её нашли там. А это значит, что настоящее место нападения может раскрыть его личность.

— Угу.

— Ну когда уже на тебя упадёт рояль?

— Угу… Стоп, я по-твоему кто, персонаж «Тома и Джерри»?

— Во-первых, да. Ты вылитая Таффи, а я — Мамочка Два Тапочка. Во-вторых, я про рояль в кустах. Если мы продолжим в том же темпе, нам он точно понадобится.

— Угу.

— Нам надо найти, где козлина замочил Аргунову, — в одиннадцатый раз за вечер повторила Юлька.

В комнате вновь повисла тишина, лишь Оксана периодически угукала в пустоту. Что-то на этой карте ей не нравилось. И дело даже не в том, что одна из красных булавок означала место, где ей проломили череп. Девушка ткнула пальцем в прямоугольник, обозначавший Комитет архитектуры и градостроительства. Внутри что-то шевельнулось. Не отрывая ноготь от бумаги, она провела линию до места второго нападения. Вот оно, маленький квадрат с подписью «АЗС». Спавшая непробудным сном интуиция недовольно всхрапнула.

Оксана нашла взглядом третью булавку и вытащила её из стены. Игла проделала дыру в Г-образной фигуре, которая по необъяснимой причине выглядела очень подозрительно. Что если вопрос был неправильным? Что если на самом деле важно не «откуда», а «куда»?

— Почему?

— Потому что это значит, что настоящее место нападения может раскрыть его личность. Ты, блин, чем слушаешь?

— Да я не о том. Рассказчик говорит, что этот дом выглядит подозрительно, а я не могу понять, почему меня он тоже смущает, — героиня постучала по изображению здания, один вид которого заставлял её нутро делать сальто. — Да не хочу я никакое сальто делать. Просто скажи, что не так с этим домом!

— Фиг его знает. Сложно сказать, ведь его давным-давно, наверное, уже нет, — пожала плечами Юлька.

— Как это нет, мы же вчера там были. Всё там перерыли, пока искали… Постой-ка. Этот дом же должен быть прямым.

— Карте сто лет в обед. Наверное, раньше там стояла эта закорючка, а пару лет назад новые человейники отгрохали.

— Мы должны узнать про это здание. Почему-то это важно. Убийство как-то связано со зданием… Или… Или…

— Или с тем, кто его построил! — Юлька хлопнула в ладоши и громко рассмеялась. — Да, мать его за ногу! Мы это сделали! Офигеть не встать, мы раскрыли дело!

— Да погоди ты, ничего мы ещё не раскрыли.

— Значит я раскрыла! Смотри, — брюнетка сорвала со стены студенческую фотографию Мельникова, вырезанную из его некролога. «Студенты АГПУ на строительстве шоссе Н-55», — гласила подпись. — Знаешь, что это за дорога? Это дорога до аэропорта, а тут, гляди-гляди, сто пудов это та самая заправка только без крыши пока.

Оксана взяла в руки фотографию и долго смотрела на улыбающегося юношу интеллигентного вида. Мог ли он представить, как сложится его судьба? Что бы он ответил, если бы в то время ему сказали, что долгое время вместо проектирования небоскрёбов, он будет таксовать на списанной «Волге»? Удивился бы, если бы узнал, что именно так встретит главную и единственную женщину в своей жизни? А главное, как бы он отреагировал на новость о том, что станет жертвой полоумного маньяка-объектофила.

— Спасибо вам большое. И ещё раз примите наши глубочайшие соболезнования, Эльвира Ивановна была важной частью нашего сообщества. Нет-нет, что вы, про банкротство мы писать не будем, это неуместно в данной ситуации. А? Думаю, в следующем выпуске, то есть в понедельник. Ещё раз спасибо. До свидания, — Юлька положила трубку и посмотрела на подругу, игриво подмигнув ей. — Угадай, кто самый крутой детектив в мире? Угадала, чикуля, это я. Муж Аргуновой рассказал мне преинтереснейшую историю. Веришь или нет, но во время практики наша клиентка разрабатывала вместе с наставником «внешние декоративные элементы» для строящегося универмага. Что? Ты ещё не визжишь от восторга? Тогда следи за рукой. Для универмага, который был построен на этом самом месте.

Под стоячие овации, которые, впрочем, звучали исключительно у неё в голове, Юлька подобрала красную булавку и триумфально воткнула её в изображение Г-образного здания.

— Правда, я до сих пор не догнала, при чём здесь ты? Ну, типа, архитектор и архивариус капец какие похожие слова, но не убивать же из-за этого, да? Эй, Мироныч, чё с тобой? Давай повеселее, ё-моё, это прорыв. Ща додумкаем ещё, какого Игумнова ищет тот напомаженный дылда, и всё, мы в дамках.

— Извини, я просто в шоке немного. Да и поздно уже, домой пора. Пока.

— Так пяти ещё нет. Эй, Ксандра, ты куда?

Юлька ещё что-то кричала вслед подруге, но та её уже не слышала. Сыщица перепрыгивала за раз через две-три ступеньки и чуть не сбила с ног старушку, которая наградила грубиянку такими эпитетами, что от них бумага не только покраснела бы, но и загорелась. Обогатив вокабуляр, девушка вылетела наружу и что есть мочи побежала за трогающимся автобусом. Если бы только этот забег мог видеть её учитель физкультуры Степан Петрович, называвший ученицу за глаза не иначе как «Тормозана Жиронова»…

«Ах он паскуда, не зря я его терпеть не могла. Надеюсь он подцепит суперсифилис, и у него нос отвалится».

Но Степан Петрович уже никогда ничего не «подцепит». Три года назад, гуляя по набережной, он увидел, как в воде барахтаются несколько детей. Остальные отдыхающие решили, что те лишь балуются, но физрук сразу же понял всю опасность происходящего. Не раздумывая ни минуты, он ринулся в реку. Степан Петрович смог вытащить из воды трёх мальчишек, но под конец силы его покинули, и он утонул.

«Ты это специально сделал, да?», — Оксана повисла на поручне, стараясь восстановить дыхание, пока другие пассажиры брезгливо отодвигались от разбрызгивающего во все стороны пот спринтера. — «Молодец. Теперь я чувствую себя последней дрянью».

От остановки Оксана шла так, будто научилась ходить только сегодня утром. В боку до сих сильно кололо, а дыхание так и не восстановилось. Бесконечно прав был на её счёт покойный Степан Петрович, над чьей памятью она так бесцеремонно надругалась дважды за прошедший час.

«Иди… В пешее… Эротическое…», — физическая форма героини оказалась настолько ужасной, что одышка мешала ей даже думать. — «И почему дважды? А, поняла. Сумничал значит. Можешь засунуть… Своё мнение… Ой, не могу».

Двери ещё не успели запереть, но внутри уже стояла полная тишина. Сотрудники Комитета архитектуры и градостроительства свято чтили принципы трудовой дисциплины, поэтому рабочие места покидали заблаговременно, чтобы случайно не нарушить распорядок. Внутри сыщица застала только Машу Обедову, задорную болтушку, способную за полчаса превратить даже самого забитого социофоба в звезду танцпола. Сейчас она, правда, не очень соответствовала этому описанию. С недавнего времени на веселушку повесили обязанности уволенного архивариуса, из-за чего ей приходилось с утра до вечера бегать по городу за подписями владельцев участков, которые раньше считались бесхозяйными. Оксана выдохнула с облегчением за себя и долей жалости к Маше, которая проводила свою юность за общением с невменяемыми маргиналами.

Если здание следственного управления вызывало тяжёлую депрессию у своих посетителей, то данный представитель недвижимости являл собой олицетворение этой самой депрессии. Стёртый до прозрачности линолеум скрывал трухлявые доски. Краска болезненно голубого цвета соседствовала с коричневой, вызывающей стойкое ощущение, что кто-то не успел добежать до туалета. Каждая частичка интерьера так и кричала о том, что это помещение бюджетное во всех возможных смыслах этого слова. Также бросалось в глаза, что оно стоит на балансе очень бедного города, которым управляет очень богатый мэр. Даже запах был не запахом, а МКУ ТБО ЗПХ № 3 по городскому округу Акдольск.

Оксана поднялась по лестнице, ступеньки которой напоминали графики из учебника по тригонометрии. Занимательный факт. Если пробежать по этой лестнице с определённой скоростью, то её скрип идеально накладывается на мелодию из музыкальной заставки «Сейлор Мун». К несчастью, наша героиня, судя по всему, уже никогда не сможет бегать. Оказавшись, наконец, на втором этаже и отчитав себя за отказ ходить на пробежки, она подошла к единственной двери с не облезшей краской и решительно постучала.

— Войдите, — голос, способный обеспечить слушателя обморожением даже в погожий августовский день, принадлежал полноватой женщине под шестьдесят. Её макушка едва виднелась из-за стопок бумаг, которые полностью захватили рабочий стол. — А, Миронова. Что ты здесь забыла? Я, кажется, русским языком тебе сказала, трудовую получишь почтой.

— Здравствуйте, Наталья Петровна, — начала Оксана, слегка поёжившись. — Я хотела с вами поговорить. Это не по работе.

— Ну разумеется, не по работе. Вот была бы новость, если бы ты захотела для разнообразия обсудить работу, а не своё день рождения, инвестиции, грековалюту или ещё какую блажь, — Наталья Петровна криво ухмыльнулась. Собеседница этого не видела, но почувствовала. — Скажи мне только, с какой стати мне с тобой разговаривать.

— Наталья Петровна, я всё понимаю, но это очень важно. Это связано с нашим расследованием.

Бывшая начальница Оксаны громко выдохнула и издала звук, которому лучше прочих подходило название рык. Медленно развернувшись на кресле, она встала из-за стола, рост её при этом совершенно не изменился. Наталья Петровна выглядела так, словно хоббитам разрешили служить в гестапо. Оксана уже собралась улыбнуться от этой мысли, но взгляд пожилой женщины мгновенно убил в девушке желание смеяться, веселиться и жить.

— Расследование, говоришь? — Наталья Петровна говорила шёпотом, но её слова эхом отдавались в голове Оксаны. — Расследование, из-за которого я дала тебе неделю отгула после больничного и отпуска? Это расследование? Расследование, в котором тебя лично умолял участвовать прокурор города? Или то, о котором ни в прокуратуре, ни в следственном комитете слыхом не слышали? Пошла вон отсюда, пока я не вызвала полицию.

— Вас убьют, если не послушаете меня!

Не зная, что ещё предпринять, Оксана кинулась к развернувшейся на каблуках женщине и схватила её за плечо. Та подобное панибратство не оценила. С реакцией, которой бы позавидовал мангуст, Наталья Петровна полоснула по руке бывшего архивариуса, оставив на ней пару глубоких порезов.

— Смеешь угрожать мне, девчонка?! — проревела Наталья Петровна, выставив перед собой десять острых как пики и покрытых розовым лаком ногтей. Вот почему никто никогда не смеётся над медоедами.

— Нет-нет-нет! Подождите! Вы меня неправильно поняли.

Пожилая женщина слегка пригнулась и напряглась, став похожей на сжатую пружину. Её расширенные зрачки неотрывно следили за тем, как Оксана машет перед собой окровавленными руками.

— Человек, который ударил меня. Он убил Кирилла Мельникова и Нину Аргунову, — затараторила героиня, пока человеческое воплощение неукротимой ярости медленно приближалось к ней. — Я думаю, он хотел убить и вас, но перепутал со мной.

— Что ты несёшь, Миронова? — Наталья Петровна смотрела на бывшую подчинённую, будто та заявила, что небо голубое, потому что состоит из голубики. Однако когти она всё же немного опустила. — Эля умерла?

— Да. Этот человек, Белый Кот, убивает строителей, а потом оставляет их тела рядом с их первыми зданиями. Я уверена, тогда в июле он ждал здесь вас. Вы же единственная до ночи сидите. Выслушайте меня.

— Если бы банк твой дом грозился отобрать, может, и ты бы поумерила свою лень.

Наталья Петровна коротко кивнула и указала посетительнице на косой стул у окна. Она выглядела ничуть не менее угрожающей, чем минутой раньше, но хотя бы больше не пыталась никого убить. Оксана уселась на указанное ей место и схватилась за порезанную ладонь. Собеседница предпочла не обращать внимания на этот жест. Тогда сыщица кое-как повязала вокруг раны платок и начала говорить. Она рассказала про Мельникова, заправку и дорогу. Потом про то, как определила, что тело Аргуновой перемещалось после убийства. Сначала свою версию, но убедила Наталью Петровну логическая цепочка Юльки.

— А я как нельзя лучше подхожу под этот шаблон, ведь это, — женщина постучала каблуком по полу. — Это часть моей дипломной работы. Звучит немного надуманно. Ты полиции рассказывала об этом?

— Да, — без тени сомнения солгала Оксана. — Они сказали, что будут иметь ввиду. Но я решила ещё вам всё рассказать. Вы в опасности.

— Ага.

Так они сидели около пяти минут в тишине, которую прерывал только ритмичный стук розовых ногтей по столешнице. Наталья Петровна вышла из состояния берсерка и теперь напряжённо вглядывалась в дерево за окном. Когда она впервые увидела его будучи зелёной выпускницей в ожидании распределения, оно уже было настолько огромным, что ломалось под собственным весом. Она стояла в его тени и наблюдала за подготовкой к стройке, представляя, как скоро на этом пустыре появится её первый осязаемый вклад в светлое будущее. Кто знал, что спустя столько лет она окажется ровно на том же самом месте, с которого и начинала свой карьерный путь.

— Наталья Петровна, — тихонько подала голос Оксана. — Может быть, вы знаете, что связывает вас с другими? Вы вместе учились? Работали над чем-то?

— Хм, нет, насколько я помню, — не отрываясь от наблюдения за деревом, произнесла женщина, пока выводила каракули на официального вида бумаге. — Никого по фамилии Игумнов я не знаю. С Мельниковым знакома шапочно, я общалась с его замом, но с ним самим никогда. А вот Эля… Хм. С Элей мы долго дружили, пока она не выбрала деньги вместо меня.

Воздух разрезал звук скрипящих зубов. С какой же силой надо было сжать челюсть, чтобы достичь такой громкости? Стоматологи, наверное, молятся на Наталью Петровну.

— Ну, может быть, хоть что-то ещё вспомните? От этого же зависят наши с вами жизни, — Оксана встала напротив собеседницы, перекрыв ей вид на дерево. — Постарайтесь вспомнить что-нибудь. Как вы поссорились с Аргуновой? А Игумнов, он наверняка тоже строитель, а вы их всех знаете же. Ну же.

— Не зарывайся, Миронова, — голос Натальи Петровны снова налился сталью, а на официального вида бумаге появился ровный разрез. Ручка медоеда не уступала остротой её когтям. — То, что случилось между мной и Элей, не касается никого, кроме нас двоих. А насчёт Кол… Кхе-кхе. А насчёт колких речей о том, что я якобы всех знаю. Прибереги их для кого-нибудь другого.

Наталья Петровна выжидающе посмотрела на Оксану. Она, конечно, могла бы сказать что-то в духе «Разговор окончен» или «Пшла отсюда», но взгляд доносил эту мысль куда яснее любых слов. Сыщица попыталась выдержать зрительную атаку оппонентки, однако ей не хватало опыта для такого противостояния. Поэтому ей не оставалось ничего другого, кроме как, поджав губы и хвост, отправиться к выходу. Если бы только она внимательнее смотрела те детективные сериалы, а не представляла вместо этого свою свадьбу с актёром с труднопроизносимым именем. В таком случае она знала бы, что успешный следователь всегда обращает внимание на любые мелочи, будь то нечаянные оговорки или неосознанная зацикленность на клочке бумаги.

— Ах да, ещё один вопрос, Наталья Петровна, — Оксана примирительно улыбнулась и сделала несколько робких шагов к столу. — Какой у вас лак?

— Что? При чём здесь это? — от замешательства женщина непроизвольно закачала головой.

— Просто он такой ми-ми-миленький. Ещё и с блёстками, да? — девушка задорно подбежала к бывшей начальнице и взяла её за руку, будто они были подружками-одноклассницами.

— Н-нет. Нет в нём блёсток. Это просто лак.

— Ой, а это что Hello Kitty на безымянном? Я её в детстве просто обожала. Обклеивала ею все стены. Остальные девчонки вешали плакаты с мальчиками из бойз-бендов, а меня хлебом не корми дай ещё мою Китти. Мой папа даже в шутку говорил, что меня им кошка под дверь подбросила. Только не говорите ему, что я до сих пор её люблю, а то начнёт снова, мол, никогда внуков не дождётся.

Наталья Петровна дёрнулась всем телом, когда к ней прикоснулись, но руку не убрала. Она спинным мозгом чувствовала, как подчинённые осуждают выбор настолько незрелого оттенка. Фуксия, подумать только. Половина её ровесниц даже не задумываются о маникюре, а она выбрала цвет под стать кукле Барби. И всё же любые сплетни стоили того, чтобы хоть немножечко побыть «ми-ми-миленькой».

— Ой-ой! Ну я и растяпа, я же вас сейчас всю кровью перепачкаю, — засуетилась вдруг Оксана, хотя кровь в порезах уже давно свернулась и никому не угрожала. — Сейчас я всё уберу. Не волнуйтесь.

— Ничего, ничего страшного, — с неожиданной теплотой в голосе отозвалась Наталья Петровна. — Ох, ты не ушиблась?

Пытаясь оттереть одной ей видимые пятна с блузки, Оксана неудачно зацепила ногой колёсико кресла и всем весом упала на заваленный бумагами стол. Чтобы подняться, ей понадобилось не меньше двух минут, во время которых она неуклюже барахталась и болтала ногами так, словно их было не две, а минимум шестнадцать. Извинившись перед Натальей Петровной раз двадцать подряд, Оксана вышла из кабинета, не забыв напоследок поклониться в пол, что, строго говоря, было уже откровенным перебором.

«Заткнись, главное, что всё сработало. А вот если этот цирк был зазря, я клянусь, сделаю лоботомию и прости-прощай».

Оксана достала из-за пояса несколько основательно помятых листов формата А4. Сверху лежало письмо из страховой компании, описывающее три дизайнерские вазы, которые вместе стоили как крыло боинга, а заодно грудка и ножка. А вот сразу под ним оказалась та самая бумага, порезанная и исчерканная крестами неправильной формы. «От Игумнова Н. Д. директору Комитета архитектуры и градостроительства города Акдольска Шехтель Н. П. Уважаемая Наталья Петровна, сердечно благодарю Вас за оперативное и профессиональное решение по моему обращению. Позвольте пригласить Вас и ваших коллег на торжественное открытие торгово-развлекательного центра "Нерон". Начало банкета запланировано на…»