Удел сироты

Глава двадцатая.

На следующее утро я долго лежал в кровати, наслаждаясь бледным светом, просачивавшимся через занавески моей спальни. Джиб поскребся под дверью, потом открыл ее одной из своих передних конечностей, выскочил в прихожую и вскоре вернулся со свежим номером «Вашингтон Пост».

Он бросил газету на пол рядом с кроватью, сел возле нее, и уставился на первую страницу. Следом за передовицей шел прогноз погоды, которая обещала быть холодной и сухой. Впрочем, как и во все остальные дни после начала войны.

– Нет, Джиб. Не сейчас. Я должен подумать.

Джиб поджал под себя свои шесть лап, вытянул антенну и со вздохом опустился на пол. Я заложил руки за голову и уставился в календарь.

Последние два дня Твай натаскивала меня. В после военном мире пехота уже не имела никакого значения. Люди вроде Брэйса и те проекты, которые он вел – вот все, что нужно от армии. Фактически вегетативная жизнь, которую я сейчас вел, получая жалование генерала, отбирало хлеб у египтян, жителей Айовы и Панамы, без всякой причины.

Сегодня был последний день, когда можно было уйти из армии в соответствии с приказом о демобилизации. Если я так сделаю, Твай не сможет таскать меня за собой, выставляя на показ, словно дрессированную собачонку. Мне дадут большую пенсию, и я смогу сидеть и спокойно писать автобиографию, причем, делая это так, как мне хочется. Если я не хотел ставить свое имя под голо Аарона Гродта, то я мог и не делать этого. Если я хотел говорить о том, что слизни затаились повсюду, я бы мог это делать. Я вздрогнул только об одной мысли об этом. Может мне не стоит идти на поводу у президента?

К тому же у меня возникло сильное желание присоединиться к Пигалица и Уди, когда те обоснуются на гражданке. Я кивнул сам себе. Опыт командира поможет мне принять правильное решение.

Демобилизоваться было проще простого. Любой ветеран Экспедиционных сил Ганимеда должен лишь связаться с вебсайтом, назвать свой идентификационный номер, а потом устно подтвердить свое решение. И вы в тот же миг могли считать себя демобилизованным, даже если бы сам процесс, оказался более длительным.

Я улыбнулся. Решение принято! Моим последним военным приказом должно было стать распоряжение о том, какой завтрак доставить в мои апартаменты. Я набрал по телефону номер обслуживания номеров.

– Чем мы можем помочь вам, генерал?

Внезапно я почувствовал острую боль. Я не мог нарушить приказ. И в этот раз я промахнулся.

– У вас есть протеиновые палочки?

– Да, сэр. Но наши постояльцы обычно говорят, что вкус у них, извините сэр, дерьмовый.

Я улыбнулся, глядя в потолок, а потом потянулся всем телом.

– Великолепно. А что бы вы порекомендовали?

Телефон запикал. Перегрузка сети. Я нахмурился, несколько раз нажал на кнопки, потом позвал:

– Алло?

– Включи визуальный контакт, – говорила Твай.

Я включил, потом поднял руку и затемнил ее образ, потому что в ярком солнечном свете она выглядел пурпурной.

Нет, она и в самом деле была красной, как рак. Судя по окружающей ее обстановке она как раз направлялась ко мне в номер.

– Я иду к вам. Вы видели утренний выпуск «Вашингтон пост»?