Удел сироты

Глава тридцать шестая.

Через два часа, когда я лежал в темноте, на своей койке, Говард постучал в люк моей каюты.

– Мы подошли на расстояние визуального контакта.

Я встал с койки и подтянул сползающие спортивные штаны, которые одевал как нижнее белье под скафандр.

– Какое расстояние до цели.

– Я бы сказал несколько часов лету. Но они замедляют движение. Скорее всего, мы сблизимся завтра.

– Почему они замедляют ход?

– Чтобы вступить в бой с нами. Думаю, они знают, что мы здесь. Видимо собираются нейтрализовать «Эскалибур», а не оставлять флагман у себя за спиной.

– Нейтрализовать. Ты имеешь в виду уничтожить?

– Ладно, мы сюда явились тоже за этим.

Сто двадцать один против двадцати – неравные шансы. Они оказались еще хуже, когда эти сто двадцать один вступили в бой.

Мы побежали на мостик. Говард вел меня, в то время как я время от времени подпрыгивал, подтягивая сползающие штаны.

Тускло освещенный мостик показался мне ярко освещенным и полным различных звуков. Это ничуть не походило на мой первый визит сюда, когда мы находились на орбите Ганимеда. Сейчас Брэйс находился тут в одиночестве. Передний экран был разделен на три части. Левый экран показывал бледно-синюю точку среди звезд – «Тролля». Правый экран сверкал, высвечивая жизненно важные артерии «Эскалибура». Экран, расположенный по центру, показывал надвигающихся на нас «Огненныхведьм». Шесть кораблей шло клином, рогом или как они его там называли, прямо нам навстречу. Поверхность кораблей сверкала от навигационных огней… По крайней мере, это выглядело как навигационные огни, хотя слизни и не обладали зрением в нашем световом диапазоне. Авангард или разведка, направленная в нашу сторону.

В тусклом красном свете мимо меня скользнула маленькая тень.

Мими Озейма в летном костюме встала рядом с Говардом и зашептала что-то ему на ухо:

– Мы заправились и загрузили тележку. Все готово.

Работа Мими заключалась не только в том, чтобы пилотировать модуль и доставить нас на поверхность «Тролля». Она должна была высадить нас очень осторожно, чтобы Брамби смог без помех прожечь корпус корабля термитом.

Но если она откажется, мы станем беспомощнощны. Нам итак придется ждать, пока истребители «Эскалибура» и «Тролля» не начнут сражение. Оно должно быть в самом разгаре. Только тогда у Мими будет шанс проскочить к вражескому кораблю.

Брэйсе наклонился над панелью управления пятьюдесятью самонаводящимися орудиями. Потом через крошечный микрофон, проволочный держатель которого загибался вокруг щеки, он обратился к диспетчеру орудий:

– Все системы на автоматику. Открыть огонь. Повторяю, открыть огонь.

– Есть… есть, сэр, – эхом донеслось из его наушников.

Компьютеры Меркурия засекли приближающиеся цели, зафиксировали их в памяти, подняли и выдвинули оружейные стволы, а потом за ноносекунды, раньше, чем человек смог бы моргнуть, накрыли цели. Кроме того, они были запрограммированы так, чтобы узнавать сигналы от своих истребителей, даже у подбитых. Они не в коем случае не должны были попасть в дружественный корабль. Иначе в сражении двадцати «Звезд» против ста «Ведьм» кто-нибудь да обязательно попал бы друг в друга.

Брэйс вытянулся, повернулся, увидел нас, и усмешка появилась на его лице.

– Могу ли я отправиться и приготовить свой корабль к взлету, Ат? – спросила Мими.

Среди астронавтов НАСА[84], служивших вместе на гражданке, было принято называть друг друга по именам. Они попросту игнорировали разницу в рангах, как, например, делали это при личном общении адмирал Атвотер Нимиц Брэйс и майор Мими Озейва. Один из старинных ритуалов пилотов.

Брэйс нахмурился.

– Ваш корабль в резерве. Не хочу, чтобы он столкнулся с каким-нибудь истребителем.

– Если я не приготовлюсь заранее, то могу на девяносто секунд задержаться на борту «Эскалибура», когда потребуется срочно стартовать. Девяносто секунд – целая вечность во время битвы, Ат. У меня все под контролем. Вы же знаете, я достаточно хороший пилот, чтобы не путаться под ногами у своих товарищей.

Брэйс крепко сжал челюсти.

– Можете подготовиться к взлету, если хотите. Но не отсоединяйте модуль от грузового крана. Ваш корабль останется на месте, пока мы не убедимся, что слизни покинули один из своих подбитых кораблей. Вот тогда вам надлежит выполнить последующие приказы.

Естественно Брэйс имел бы приоритет, если бы ему понадобился модуль Мими для обороны «Эскалибура» – самой большой подвижной цели, когда либо построенной человечеством. Он был домом двадцати шести людям, даже если это были флотские, вроде Брэйса. За исключением нашей бунтарской команды, экипаж «Эскалибура» был одним целым, у которого имелась лишь слабая надежда удержать флот чудовищ-захватчиков на расстоянии вытянутой руки. Так что я не мог встрять, чтобы защитить Мими от Брэйса.

Только Говард верил, что от исхода нашей миссии зависит исход войны. Зависит, выиграем мы или проиграем. Возможно, Говард Гиббл был выродком из выродков, но он сражался за то, во что верил. Казалось, никто на мостике не заметил, как его правая рука сжалась в кулак.

Как спортсмену мне очень хотелось, чтобы один из нас сошелся на ринге с адмиралом, хотя дипломы в каюте Брэйса говорили о том, что в свое время он был чемпионом Аннаполиса[85]. Адмирал был тяжелее Говарда, но малыш не уступал ему в реакции. Говард никогда не носил Серебряную звезду[86], которую он получил за Битву на Ганимеде – он в одиночку защищал наш командный пункт от пятидесяти слизней. Последних двух он прикончил прикладом винтовки, потому что расстрелял весь боезапас.

Я вздохнул и сжал руку Говарда:

– Есть, адмирал!

Мы отошли подальше от Брэйса. Мими с одной стороны, я – с другой, буквально конвоировали Говарда с мостика. Держа майора за руку, я чувствовал, как дрожат мускулы его предплечья.

– Дерьмо, Джейсон! – взорвался он, когда мы вышли. – Этот человек туп, как пробка! Наша единственная надежда…

– Говард, скоро Брэйс вступит в бой с армадой, где каждый корабль размером с гору Фудзи. Ты думаешь, ему будет дело до нас? Действуем по плану. Мы должны попытаться, и попасть на борт «Тролля», чтобы не придумал адмирал.

Проблема с профессорами всегда в том, что они не понимают приказов командира.

Я-то отлично понимал и знал, что делать.