Удержать мою девушку

Глава 39

Николас

После того, как закончил свою дневную работу, я тайком спускаюсь в спортзал, где, как знаю, Селина проходит сеанс физиотерапии.

Терапевт укладывает ее на скамейку, а сам вытягивает ее ноги и бедра. То, как его руки касаются ее, мгновенно приводит меня в бешенство. И если бы у Дуэйна не было парня, и он с большей вероятностью приударил бы за мной, чем за Селиной, я бы отрезал эти руки к чертовой матери.

По мере того, как я становлюсь ближе к ним, Дуэйн поднимает глаза и улыбается. Он склоняет голову набок, вероятно, заметив напряжение в моих плечах и хмурое выражение моего лица.

— Мы почти закончили, Нико, — говорит он мне, подмигивая, возможно, зная, что меня так разозлило.

— Как поживает моя девочка? — Спрашиваю я, не придавая значения, хотя Дуэйн не представляет угрозы. Просто в Селине есть что-то такое, что заставляет моего внутреннего пещерного человека проявлять себя всякий раз, когда я рядом с ней. Я хочу ее больше всего на свете, и чувствую, что одержимо защищаю ее. Я уверен, что это моя собственная психологическая травма из-за того, что ее забрали у меня много лет назад, и постоянный страх потерять ее снова, но отчасти это просто первобытный инстинкт заботиться о ней и защищать любой ценой. Я никогда раньше не испытывал таких чувств к кому-то другому. Только к ней.

— Честно говоря, твои серфинговые экскурсии сотворили с ней чудеса. Я как раз говорил Селине, что не думаю, что нам нужно продолжать терапию. Это наш последний сеанс.

— О, спасибо, черт возьми, — громко стону я, а затем захлопываю челюсть, когда осознаю, что только что сказал.

Брови Селины приподнимаются, прежде чем она улыбается и бросает на меня понимающий взгляд. Затем она обращает свое внимание на Дуэйна.

— Спасибо тебе. За все.

— Без проблем. Я скоро с тобой поговорю, Селина.

Он встает и выходит из спортзала, оставляя нас вдвоем. Уже поздний вечер, поэтому я сомневаюсь, что кто-нибудь еще будет проводить здесь какие-либо сеансы сегодня вечером.

Я подхожу к перекладине и хватаюсь за нее руками, прежде чем подтянуться к подбородку и несколько раз опуститься обратно.

Селина несколько раз наблюдает за мной, прежде чем встать и подойти ко мне.

— Так ты ревнуешь к Дуэйну? — Недоверчиво спрашивает она. — Ты же знаешь, что у него есть парень, верно?

— Не имеет значения, — просто говорю я.

— Я думаю, что это невозможно, — говорит она со смехом.

Я подхожу и сталкиваюсь с ней лицом к лицу.

— Ты действительно понятия не имеешь, насколько ты красива, не так ли?

С озабоченным выражением лица Селина прикладывает тыльную сторону ладони к моему лбу.

— Ты уверен, что хорошо себя чувствуешь? — шутит она с лукавой усмешкой.

Я беру ее за руку и целую в ладонь.

— Я чувствую себя просто прекрасно.

Я не буду развивать тему. Знаю, Селине трудно поверить, насколько она красива. В моих глазах она воплощение совершенства. Возможно, она этого не видит, но я всегда буду рядом, чтобы заставить ее почувствовать себя особенной и красивой, как она того заслуживает.

Нахмурившись, она отскакивает и делает несколько повторений на турнике. Мой член подергивается в штанах, когда я смотрю, как она подтягивается и опускается снова и снова. Она набралась столько сил с тех пор, как приехала, и я горжусь ею как нельзя больше. Довольно скоро она сможет надрать мне задницу, и мысль о том, что она попытается, делает мой член чертовски твердым.

Когда ее глаза встречаются с моими, на ее лице появляется красноречивое выражение. Она, вероятно, думает, что все, что делает, заводит меня.

И она была бы абсолютно права.

— Знаешь, у Дуэйна самые потрясающие руки, — говорит она, снова подтягиваясь на перекладине, чтобы это выглядело легко. — Я уже скучаю по его рукам, — растягивает она слова. — Может быть, мне стоит назначить несколько частных сеансов с ним.

— Лина, — предупреждаю я, подходя к ней сзади и наблюдая, как ее упругая задница подпрыгивает вверх-вниз перед моим лицом. — Не буди зверя.

— Но что, если я захочу, чтобы чудовище ткнуло в меня? — говорит она через плечо, бросая на меня взгляд, от которого вся моя кровь приливает прямо к члену.

Кряхтя, я подпрыгиваю и хватаюсь за перекладину по обе стороны от ее руки, обхватываю ее ноги своими и делаю подтягивания, при этом ее пухлая задница упирается в мою эрекцию.

— Видишь, что ты со мной делаешь? — Я рычу ей в шею, прежде чем нежно укусить, а затем облизываю, чтобы унять боль.

Она стонет, прижимаясь ко мне, и я, блядь, пропал. Опускаясь, я обхватываю ее руками за талию и помогаю спуститься, скользя по всему моему телу, чтобы она почувствовала, как мне тяжело сдерживать себя.

Прижавшись губами к ее уху, я шепчу: — Думаю, ты забыла, что эта комната звуконепроницаема. Никто не сможет услышать, как ты кричишь.

Дрожь пробегает по ее телу, и она поворачивается в моих объятиях, чтобы посмотреть на меня взглядом, полным похоти.

— Обещаешь?

Я стону.

— Моя непослушная девочка, — говорю я, прежде чем мои губы обрушиваются на ее.

Прижимая ее к стене, я разворачиваю ее и опускаюсь на колени. Мои большие руки хватают ее за соблазнительную попку, сжимая и разминая ее, время от времени кончиками пальцев касаясь вершины ее бедер. Каждое мягкое прикосновение вызывает стон из ее прекрасного рта.

— Скажи мне, чего ты хочешь, Лина. Я хочу услышать слова, исходящие из твоих прекрасных уст.

— Заставь меня кончить, — стонет она, прислонившись к стене.

Ее слова проникают прямо в меня, вплоть до моего тяжелого члена.

— Черт, — шиплю я, и срываю с нее леггинсы.

Я зарываюсь лицом между бедер, облизывая ее киску, прежде чем провести языком по складочкам к маленькой попке, а затем обратно. Все ее тело дрожит под моими руками, когда я прижимаю ее к стене, поедая ее, как умирающий от голода человек. И я изголодался по ней. Я голоден всегда. Ее киска — деликатес, и у меня текут слюнки всякий раз, когда я думаю об этом. На вкус она сладкая, как запретный нектар, которым я никогда не могу насытиться. Мой язык зарылся так глубоко между ее ног, что я, без сомнения, еще несколько недель буду вкушать ее сладость.

Она бормочет бессмысленные вещи в стену, когда я толкаю палец, а затем два в ее насквозь мокрую киску. Она плачет по мне, и я не могу быть счастливее. Я сжимаю пальцы внутри нее, пока не достигаю сладкого местечка, от которого она кричит. Мой большой палец прижимается к ее маленькому клитору, пока я трахаю пальцем ее киску. Но моей жадной девочке этого недостаточно, и я точно знаю, что ей нужно.

Я провожу языком по краю ее тугой дырочки, облизывая ее, пока у нее не начинают дрожать ноги.

— О боже! О боже мой, Нико! — восклицает она, практически крича.

Я не могу удержаться от улыбки, прежде чем снова облизываю ее, проводя языком по тугой маленькой дырочке, пока она, наконец, не достигает пропасти оргазма. Она переваливается через край, стонет и плачет, пока я прижимаю ее к стене, удерживая вес в своих руках, пока ее киска заполняет мои пальцы и мой язык.

Я не останавливаюсь, пока от нее не останется ничего, кроме дрожащего месива, и ее стоны не начнут затихать.

Я встаю, обнимаю ее, не желая никогда отпускать. Но когда я слышу, как она шмыгает носом, боюсь, что зашел слишком далеко. В ужасе я хватаю ее за подбородок и заставляю встретиться со мной взглядом.

Она смотрит на меня со слезами в своих характерных сине-зеленых глазах, а затем говорит мне с сексуальной усмешкой: — Твоя очередь.

Селина

Нико заставил меня плакать. Но не в плохом смысле.

Это было в очень, очень хорошем смысле. Оргазм, который он мне подарил, был таким чертовски сильным, что я потеряла контроль над своими эмоциями. Такое чувство, что я миллион лет ждала такого освобождения.

Это также доказало, что я могу просто отпустить. Мне не нужно каждые несколько секунд подтверждать, что он здесь, со мной. Я просто чувствую это сейчас. Чувствую его постоянное присутствие глубоко в моей душе.

Я с трепетом наблюдаю, как Нико засовывает пальцы в рот, пробуя меня на вкус. Его глаза медленно закрываются, когда он стонет от признательности. И когда он высвобождает пальцы, то говорит мне с хриплым вздохом: — Ты такая чертовски вкусная. Такая чертовски сладкая.

Мой клитор пульсирует от его грязных слов. Я не знала, что слова могут так сильно заводить человека, но Нико умеет обращаться с ними. Он может заставить меня отправиться из Сахары в Тихий океан всего несколькими отборными словами.

Он подарил мне мощный оргазм, последствия которого я все еще чувствую, и отчаянно хочу отплатить ему тем же. Падая на колени, я хватаюсь за пояс спортивных штанов Нико. Поднимаю на него глаза, и на его лице появляется обеспокоенное выражение. Я уверена, что он задается вопросом, нормально ли это, стоит ли нам вообще этим заниматься, хочу ли я вообще этим заниматься. И ответ на все эти вопросы — да, и я планирую показать ему своими губами, насколько все это нормально.

Я устала жить прошлым. Я устала бояться. Я хочу иметь нормальные отношения с мужчиной, которому доверяю всем сердцем, телом и душой. И я знаю, что Нико никогда не зашел бы слишком далеко и не заставил бы меня делать то, чего я не хочу.

Стягивая с него штаны, я с благоговением наблюдаю, как его твердый член подпрыгивает к моему лицу. Он такой длинный и твердый, что у меня текут слюнки. Моя рука начинает дрожать, когда обхватываю пальцами его член, но я заставляю себя успокоиться, прогоняя плохие мысли, пытающиеся проникнуть в мою голову. Я сосредотачиваюсь на моменте. Я сосредотачиваюсь на Нико и на том, как сильно хочу, чтобы ему было хорошо.

Обхватив его по всей длине, я нежно облизываю головку. Это вызывает самое сексуальное рычание, которое я когда-либо слышала, из глубины его груди, и это зажигает мою кровь. Чувствуя себя уверенной, двигаю рукой вверх и вниз по его члену. Затем я высовываю язык и слизываю капельку предварительной спермы, постанывая от его соленого вкуса.

— Черт возьми, Лина, — стонет он.

— Дай мне свой член, Нико, — шепчу я, глядя на него снизу вверх.

Он шипит сквозь стиснутые зубы, прежде чем сжать основание своего члена и мягко провести головкой по моим губам, заполняя мой рот. Двигая головой, я облизываю и посасываю его бархатистую стальную длину, втягивая его в рот так глубоко, как только могу, а затем возвращаю обратно снова и снова.

Я кладу руки на его бедра, контролируя глубину сосания. Он ни разу не пытается засунуть член мне в горло. Он остается совершенно неподвижным, и я не знаю, осознает ли он вообще, что позволяет мне взять контроль в свои руки, но это заставляет меня чувствовать себя сильной и еще больше побуждает довести его до оргазма.

Я полностью отстраняюсь, его член с хлопком выходит у меня изо рта, прежде чем засасываю его обратно, вбирая в себя почти всю длину. Одно это движение заставляет его бедра дрожать под моими руками, и я с улыбкой обхватываю его член, наслаждаясь каждой минутой удовольствия, которое дарю ему.

Я продолжаю повторять действие, пока он не рычит: — Хватит.

С грубой силой он поднимает меня на руки, держит мою задницу и насаживает на свой член, прежде чем я успеваю моргнуть. Мне трудно дышать, когда он заполняет меня до краев, его член касается моей шейки матки, смешивая восхитительную боль с огромным удовольствием.

Он осторожно укладывает меня на скамью для гантелей, ту самую, с которой он наблюдал, как Дуэйн тренирует мои мышцы после нашего сеанса терапии, и я задаюсь вопросом, делает ли он это нарочно. Предъявляет права на меня на этой же скамейке, как ревнивый варвар. Эта мысль приходит мне в голову, но затем все размышления вылетают в окно, когда он приподнимает мои бедра и вводит в меня свой член, задевая ту особенную часть внутри меня, которую может только он.

— О боже! — Вскрикиваю я.

Я чувствую, как миллион эмоций снова накапливается во мне, когда он снова и снова бьет по этому месту.

— Нико!

Я кричу прямо перед тем, как упасть с обрыва, снова превращаясь в рыдающее месиво и разбиваясь вдребезги вокруг него.

— Черт возьми, да. Заплачь по моему члену, Лина, — шипит он, издавая собственный стон, его бедра беспорядочно двигаются, прежде чем, наконец, остановиться.

— О, черт, Лина. Я никогда не смогу насытиться тобой, — удовлетворенно вздыхает он, крепко обнимая мои ноги.

Пока мы оба пытаемся отдышаться, Нико остается внутри меня на несколько минут, покрывая нежными поцелуями мои икры и лодыжки, прежде чем, в конце концов, выйти из меня.

Он помогает мне подняться со скамейки, а затем ведет в душевую.

Оказавшись под горячими струями, мы не можем оторвать друг от друга рук. И когда мы занимаемся любовью под каскадом воды, я понимаю, что никогда не захочу жить в мире без Нико. Я хочу, чтобы он был моим навсегда.