Удивительное соседство

11 глава

Мне сейчас послышалось или мужчина и правда это сказал?

Стою и смотрю на него непонимающим взглядом, ведь только недавно все было прекрасно, мы не беспокоили друг друга, соседи никогда на меня не жаловались. Что вообще могло случиться?

— Простите. А можете объяснить причину такого решения?

— У меня нынче приезжают родственники из столицы, им негде жить. Вот и придется освободить эту квартиру для них, — хозяин говорил это так, будто сейчас снять жилье и переехать — пятиминутное дело. Чуть слюнями не подавилась, услышав подобный ответ.

— Почему вы меня не предупредили заранее? Куда я сейчас поеду?

— Это не мои проблемы. Даю вам время до завтрашнего вечера, — Андрей взял и просто ушел, оставив меня в полном негодовании. Как вообще такое понимать?

Теперь же у меня в голове стоял совершенно другой вопрос: куда мне деваться? У Иры — мужчина, так себе вариант. К матери — ни ногой, даже думать об этом не хочу. Да и она все равно не пустит меня на порог. А Миры — нет. Засранка. Даже позвонить родной сестре не может, когда я тут так сильно волнуюсь за нее. Больше нет никаких предложений.

Срочно бегу смотреть другие квартиры на сайтах. Моя больная голова не давала нормально вчитываться в текст, так еще и Моцарт начинал требовать внимания — уже давно пришло время для прогулки, а я тут расселась на диване.

Пришлось отвлечься на жалобное поскуливание мопса.

Я из-за этих навязчивых мыслей почти не спала всю ночь, ворочалась долго и только под утро смогла закрыть глаза. Голова неимоверно болела, была настолько чугунной, что хотелось рухнуть обратно спать и не вставать вовсе.

Как только решила померить температуру, поняла, что уже красная линия на градуснике перетекла за тридцать восемь. Быстро приняла жаропонижающее, противовирусные и укуталась в плед чуть ли по подбородок, теперь чувствуя не жар, а холод по всему телу. Трясло, как осиновый лист.

И пока я за завтраком продолжала искать квартиру, послышался стук в дверь. Мог прийти кто угодно, хотя я еще никому не сказала о том, что меня выгоняют на улицу и хозяину по барабану, что будет со мной после.

Встаю со стула и плетусь в прихожую. Обязательно смотрю в глазок и вижу за дверью Нину, которая внешне выглядела радостной, что-то рассматривая в телефоне.

— Доброе утро, — открываю ей дверь, шмыгнув носом.

— Господи, вы заболели? — она протянула свою ладонь к моему лбу и приложила тыльной стороной, чтобы понять, есть ли у меня температура. Мне приятна ее забота.

— Есть немного. И Нина, давай на «ты». Твое выкание меня скоро точно в старушку превратит.

— Ладно-ладно. Как скажешь.

— Что-то случилось?

— Дома скучно. Думала, поболтаем и хотела показать тебе, что закончила с твоим профилем, — Рябова показала мне яркий экран телефона, на котором высветился мой аккаунт в социальных сетях. Она поменяла абсолютно все — посты, описание, фотографии и даже название, чтобы больше привлекать внимания к потенциальным клиентам.

— Большое спасибо тебе.

— Ты пила таблетки?

Киваю в ответ, пропуская девушку в квартиру. Не будем стоять на пороге.

— Может тебе чем-нибудь помочь? С Моцартом погулять?

— Лучше помоги найти квартиру до вечера, — прижимаю к себе плед, стирая рукавом кофты выступающие слезы из-за головной боли. Давно мне не было так плохо, как сейчас.

— Что? Какая квартира? Ты болеешь сильно, — Нина взяла меня за плечи и повела в спальню, уложив на кровать. Поправила перьевую подушку и укрыла еще одним одеялом, присаживаясь рядом.

— Хозяин вчера приходил и сказал, чтобы я собирала вещи и съезжала.

— Чего-чего? Он там совсем головой ударился? Тебе надо минимум пару недель, чтобы найти жилье и переехать. Вещей-то сколько, — девушка была в гневе, размахивая руками в стороны. Я полностью разделяю ее чувства в этот момент.

— Андрей сказал, что родственники приезжают, жить здесь будут.

— А ты? Иди на улицу, да? Дай мне его номер, — девушка была очень серьезно настроена на то, чтобы начать конфликт. А вот мне не очень хотелось бы в это ввязываться и просто спокойно съехать. Куда-нибудь.

— Не надо.

— Надо! — Нина вскочила с кровати и взяла мой телефон, попросив его разблокировать. Я только отрицательно покачала головой, но эта хитрюга воспользовалась моим лицом, смахивая экран в сторону. Так и знала, что не стоит пользоваться этой функцией.

— Нина, пожалуйста, — вслед за этим следует кашель, из-за которого мои легкие были готовы чуть ли не разорваться на части. Отдавало небольшой болью в горле и сухостью.

— Ты лежишь и лечишься, а я разбираюсь с твоим хозяином и забочусь о Моцарте, понятно? Не беспокойся, ругаться не буду.

Девушка вышла из комнаты и пошла куда-то в гостиную. Мопс заметил мое нахождение в спальне и решил прилечь рядом, забравшись на постель. Я такое ему не позволяю делать, но сейчас мне просто нужна была его поддержка. Видела, как его маленькие темные глазки смотрели с сочувствием. Мопс все прекрасно чувствовал, что мне плохо.

— Иди ко мне, — протягиваю ему руку и подзываю к себе. Моцарт понимает и устраивается под боком, положив свою голову мне на живот. Рядом с ним сразу становится будто легче. Я просто закрываю глаза и мгновенно засыпаю.

Но мне не было дано спать долго, потому что я услышала какую-то ругань вдали. Глаза еле-еле разлепились сами. Жар немного спал, даже в мышцах уже не было того сильного дискомфорта, как утром.

Мопс уже не спал рядом, а видимо побежал на крики. Неужели Нина все же решила разобраться с Андреем лично? Не хватало только этого для полного счастья.

Спустила ноги вниз, надевая тапки, и пошла на голоса, завидев девушку, спорящую с хозяином. Мужчина явно был недоволен тем, что вообще здесь происходит.

— Да вы хотя бы дали ей какое-то время, чем сутки! Она еле на ногах держится!

— Смотрю, уже стоит вполне устойчиво, — гневный взгляд мужчина переметнулся на меня. Он прожигал меня своими недовольными глазами, сложив руки на груди. Нина же, повернувшись ко мне, тяжело вздохнула.

— Как ты вообще снимала у такого человека квартиру? Даже в положение войти не может и действует вообще не по договору!

— Много ли ты понимаешь в договорах в своем-то возрасте, — хмыкнул Андрей.

— Не надо мне «тыкать». То, что мне только восемнадцать, не позволяет вам так со мной разговаривать, — девушка разогналась не на шутку. Еще и дверь даже не закрыли, наверняка все слышно в коридоре.

И пока эти двое выясняли отношения, из квартиры напротив вышел Леонид вместе с каким-то парнем, внешне похожим на него самого. Они до этого улыбались друг другу, но увидев такую картину, их выражение лица быстро сменилось на непонимающее.

— Что здесь происходит? — внутрь заглянул Добрынин, уставившись сразу же на мужчину.

— А вы, собственно, кто? — хозяин уже был не в духе из-за разборок.

— Я сосед напротив. А вы?

— Я хозяин этой квартиры. И прошу сегодня выселиться Валерию, а мне тут устроила разнос какая-то малолетка, — он недобро сверкнул глазами в сторону Нины, которая уже держала наготове свои сжатые кулаки. Но внешне сдерживалась, пытаясь добиться справедливости словами.

— Леонид, он ей дал всего сутки на то, чтобы она съехала!

Они знакомы?

Точно. Нина же позвонила Добрынину, чтобы забрать Моцарта.

— А вы знаете, что по закону вообще предупреждается за месяц? Вы пришли, устроил балаган и хотите, чтобы девушка съехала на сутки? Вы в своем уме? — Лео перегородил дорогу Андрею, нависая над ним. Добрынин был внушительнее, чем хозяин и уж точно куда больше нагонял страху.

— Я…у меня родственники приезжают сегодня. Куда я их?

— Это уже ваши проблемы. Но тогда нужно было предупредить Валерию за месяц до их приезда, а не выгонять ее на улицу.

— Стоп. Прекратите пожалуйста, — вклинилась в разговор я. — Если вы хотите, чтобы я освободила квартиру, дайте мне больше времени.

Мужчина посмотрел на меня, поджав губы. Его челюсть сильно напряглась, когда он пытался что-то сказать, но решил подумать дважды, прежде чем высказать свой окончательный вердикт. Над ним все еще тенью нависал Леонид, явно его напугавший.

— Ладно. Даю две недели, не больше, — будто плюнув, сказал Андрей и выскочил из квартиры, толкнув плечом Добрынина. Но тот не стал что-то кричать в ответ или догонять его, а только посмотрел на меня. Господи, я в ужасном состоянии.

— Все хорошо?

— Да, все нормально. Спасибо большое, — мой голос звучал тихо. Мне просто хотелось тишины и спокойствия, пока болезнь пытается меня подкосить. Нина вновь проверяет температуру и вздыхает, обнимая за плечи.

— Хочешь поесть? Я сварила суп.

— Ты умеешь готовить? — удивилась я.

— Господи. Я ж живу одна, конечно умею, — улыбнулась девушка.

— Брат, а вас тут весело, — парень, что все это время стоял за спиной Лени, наконец показал свое лицо. Почти одного роста с Добрыниным, пышная темная шевелюра и озорные голубые глаза. Он был одет, как типичный подросток — без шапки, в толстовке с капюшоном и джинсах, а за спиной виднелся школьный рюкзак. Ну чуть ли не копия Леонида, стоящего рядом.

— Лев, давай дуй домой. Мама уже звонила, — мужчина мягко улыбнулся, потрепав парня по волосам. Это не понравилось ему, раз он скуксился весь, пытаясь убрать ладонь старшего брата.

— Скучно мне дома с родителями.

— Учись лучше. Хочешь, на дополнительные ходи.

— Зубрежка — не мое, забыл? — веселая улыбка парня привлекла Нину, которая с непокрытым интересом рассматривала Льва.

— А чем занимаешься в свободное время? — вдруг спросила она. — Давай угадаю. Ты наверняка любишь играть в игры.

— Дота, — выдал парень, переключившись на Нину. Я видела, как они смотрели друг на друга с любопытством.

— И какой уровень?

— Так, молодежь. Давайте вы это обсудите за пределами квартиры, — встал между ними Леня, вызывая у брата возмущенный вздох. Нина же только улыбнулась уголком губ, обратившись ко мне.

— Ты поешь, я скоро приду.

Я очень благодарна ей за заботу. Она не оставила меня одну помирать с температурой, так еще и еду приготовила, и наверняка погуляла с Моцартом. Мопс у нас любвеобильный — относятся хорошо, значит можно и довериться.

Нина поправила свои светлые волосы, заправляя пряди за ухо, и вышла в коридор, разговорившись со Львом. Думаю, им есть что обсудить.

— Чокнутый же у тебя хозяин.

— Сама не ожидала такого. Он, конечно, казался странным, но не до такой степени, — я обняла себя руками, упираясь спиной в стену. Добрынин подошел ближе, внимательно рассматривая меня с головы до ног.

— Ты и правда заболела сильно?

— Слишком плохо выгляжу, да?

— Ты всегда выглядишь превосходно, — он улыбнулся, задержав на мне свой пристальный взгляд голубых глаз, а после двинулся на выход. — Обязательно лечись.

Лео ушел. А я еще минут пять стояла, как дурочка, в прихожей и пыталась переварить его сказанные слова. Это что, был комплимент?

Я не заметила, как прошло целых три дня. Нина захаживала ко мне чуть ли не по три раза на дню, чтобы проверить мое состояние и проверяла температуру, пью ли я лекарства и даже чуть ли не с ложечки кормила, чтобы не ходила голодной. Но еда не особо лезла в горло, вызывая отвращение из-за саднящей боли.

Даже не было никакого желания садиться за мольберт, чтобы хоть как-то отвлечься от болезни, но рука не поднималась взять кисть в руки и попробовать написать что-то. Моя фантазия вмиг испарилась, будто ее и вовсе не было.

Хотя, когда Леонид приходил меня навещать, что-то внутри пробуждалось на мгновение. Возникало то самое неистовое ощущение написать его портрет, стоило мне понаблюдать за ним со стороны, когда он просто игрался с Моцартом. Добрынин даже переживал о моем здоровье и приносил целую кучу фруктов и овощей, спрашивал, хочу ли я еще что-то, но в ответ только крутила головой, понимая, что все равно ничего не съем.

И только сейчас мне стало полегче. Небольшой аппетит разыгрался, и я приготовила себе пышный омлет с красными помидорами, предварительно их поджарив с мелко нарезанным луком. Аромат был просто превосходный.

Я налила себе горячий кофе с молоком, положила половину омлета на тарелку и поставила все это на стол. Но перед тем, как сесть завтракать, решила проверить миски у Моцарта, который был вечно голодным. Мопс бегал вокруг меня, высунув свой розовый шершавый язык и ждал, когда же я наконец положу ему еды.

Насыпала корм, во вторую миску добавила воды и только потом вернулась на кухню, собираясь сесть за стол. Но мой телефон, до этого лежащий на кухонной тумбе, начал разрываться от звонков.

— Не дают спокойно поесть.

Беру его в руки и вижу контакт «Ира».

О, снова подруга. Калинина тоже все эти дни тряслась над моим здоровьем и предлагал много раз приехать, помочь, но я отказалась, так как в квартире и так хватало вечных гостей. То Нина, то Лео. И так они менялись друг за другом.

— Алло.

— Лерчик, ну ты как сегодня? — она и правда беспокоилась за меня.

— Как огурчик. Вот, только села поесть, — вздыхаю, посматривая голодным взглядом на тарелку. Не люблю есть и разговаривать по телефону одновременно.

— Ой, прости. Я вот что хотела сказать: планируешь сегодня куда-то поехать?

— А что?

— Есть предложение. Ты говорила, что Адриан предложил тебе моего Сережу для сотрудничества. Мы как раз собираемся в галерею по работе, может приедешь? — спросила подруга.

Я-то не против. Как раз надо уже решать с этим вопрос: с кем мне будет лучше работать. С Самойловым или же с Добрыниным. Выбор невелик, но пока мне больше симпатизирует Леонид. Возможно это из-за того, что мы с ним знакомы.

— Да, давай. Во сколько? — все же сажусь за стол, продолжая поедать глазами остывающий омлет.

— В два часа на Октябрьской, — голос Иры повеселел, как только я согласилась на встречу. Ну хоть с Калининой немного поболтать успеем. И возможно она мне и поможет определиться с выбором наставника.

— Хорошо. Там и встретимся.

Ира чмокнула в телефонную трубку и отключилась. А я наконец смогла приступить к завтраку. Нежная и пористая структура омлета обволокла мой рот, а еле соленый и сливочный вкус придали этому свою изюминку. Все простое — вкусное.

Как только я закончила трапезу, все убрала в раковину и помыла с моющим, оставляя все это сушиться на полотенце. И вдруг меня осенило — Мира должна сегодня вернуться с Турции. Наконец-то. Мелкая не была на связи целых две недели, а я ведь так сильно волновалась за нее. Еще и Леша хорош — тоже не никак не объявлялся.

Вот тут-то я и решила пойти сразу к Добрынину и наконец узнать, что там с братом. Может быть они с ними связывались, с родителями. Но не думаю, что Мирослава не стала бы заявлять о себе, если бы у нее была эта возможность.

Я подняла волосы вверх, затянув покрепче резинку. Посмотрела в зеркало, чтобы убедиться в том, что не лохматая и выгляжу вполне опрятно. Надеваю резиновые тапочки и выхожу в коридор, заприметив грустную Людмилу Валерьевну.

Женщина стояла в одном цветастом халатике, в котором я ее так часто видела, и осматривала потускневший цветок, который склонился вниз. Его листья почему-то стали возле острых кончиков желтеть и трескаться, иссыхая. Для нее — это любимое дело, ухаживать за цветами, так что она не просто так расстроена.

— Людмила Валерьевна, что-то случилось?

— Я та еще дура, — шептала она, стирая мелкие слезы с уголков глаз. — Совсем растяпа.

— Зачем вы так о себе? — подхожу к ней ближе, обнимая за плечи. Мы никогда нормально не общались, чтобы вот что-то обсудить, о чем-то конкретном поговорить, узнать, как вообще у нее дела. Ну вот как-то не заладилось у нас с этим — всегда перекидывались парой фраз, чтобы не казаться черствой и безразличной к своим соседям, с которыми живут бок о бок целых два года.

— Я вовремя не занесла цветок домой. Большинство из них неприхотливы и стоят тут спокойно зимой и летом. А моя бегония не выдержала. Впервые решила посадить такую красоту и вот что получилось. Ночью было слишком холодно, а ты же знаешь, какие тут хлипкие окна, — женщина совсем поникла, приподнимая горшок с подоконника. Я помогла ей, прихватив за низ.

— Может быть тогда его сейчас поставить в квартиру? Отогреть и может удобрения какие применить, — улыбнулась я, всматриваясь в лицо Людмилы Валерьевны.

— Плохой из меня цветочник получился.

— Вы не такая. Пойдемте поставим в хорошее и теплое место, — указываю ей на дверь. Она проводила меня к себе в спальню и попросила поставить на полупустой подоконник. Здесь стояли чьи-то фотографии в старых деревянных рамках. Я думала, такие уже давно никто не использует.

— Развела раствор. Может и правда поможет, — Людмила Валерьевна пыталась верить в то, что все обязательно получится и бутоны поднимутся обратно, а листья не будут такими сухими.

— Все будет хорошо. Бегонии не дадут вам расстраиваться, — я притронулась кончиками пальцев к поникшим бутонам, чувствуя мягкость и приятный аромат, исходящий от них. Вода и тепло им обязательно помогут.

— Спасибо тебе большое, Лера.

— Не нужно плакать, — я поворачиваюсь к ней лицом, увидев, как она старается улыбаться, смахнув мокрые дорожки с морщинистых щек.

— Цветы — это все, что у меня осталось. Мой покойный муж любил это дело и мечтал, чтобы у него была своя оранжерея. Я хочу исполнить его мечту.

— У вас все обязательно получится, — мы обнялись.