Удивительное соседство

18 глава

— Ты уверен? Сам избегаешь меня, а теперь вдруг решил завести разговор? — перекрываю собой вход в квартиру, упираясь плечом в прохладный проем. Добрынин сделал виноватое лицо: опустил глаза и плечи, поджал губы, тяжело выдохнул и скинул с плеча рюкзак.

— За это и хотел извиниться.

— За что?

— Можно зайти? — Лео через взгляд молил меня впустить его и поговорить. А мне нет смысла тоже дуться и держать на него обиду, тем более, что даже не особо понимаю, почему вообще так произошло.

— У меня гости.

— Тот парень? — уточнил он. Наверняка думает, что Адриан все еще у меня дома.

— Нина.

— Могу зайти позже, — его шепот заставил меня сжалиться над мужчиной.

— Давай я сама зайду к тебе после того, как Нина вернется в квартиру. Нам тоже есть что с ней обсудить, — скрестив руки на груди, посмотрела на Добрынина. Он сразу же закивал, соглашаясь с любым моим решением.

— Буду ждать тебя.

Забрав свой рюкзак, он только со второго раза открыл дверь, не попадая дрожащими руками в замочную скважину, и скрылся в квартире. Я за этим внимательно проследила. На пьяного не был похож, да и алкоголем не пахло. Замерз? Или это от нервов?

— Кто там пришел? — крикнула Нина.

— Да так, соседи, — захлопнув дверь, вернулась на кухню, чтобы проверить, как там поживает наш пирог.

— Леонид? — спросила девушка, стоя возле плиты. Она опустилась на колени, чтобы своими глазами понаблюдать за процессом приготовления. — Он частенько стал к тебе заглядывать.

— Ты следишь за мной?

— Нет, я просто все прекрасно слышу, когда моя душа не требует громкой музыки, — мы переглянулись, когда я опустилась рядом с ней, взяв тоненькую бамбуковую палочку.

— Значит подслушиваешь, — смеюсь, аккуратно открывая дверцу, и проверяю, пропеклось или же нет. Судя по тому, что тесто немного прилипало к палочке, нужно еще постоять минут десять-пятнадцать.

— Я не специально. Вы слишком громко разговариваете.

— Так и знала, что все слышно на весь коридор.

— Он тебе нравится? — вдруг выпалила Нина, усевшись за стол. Девушка подперла подбородок двумя сцепленными руками и уставилась на меня, хлопая своими любопытными глазами.

— То, что мы часто мелькаем друг с другом, это не говорит о какой-то симпатии. Нас связывает только Моцарт. Ну и моя сестра скоро станет женой его брата.

— Ну про мопса я знаю. А вот про родство впервые слышу.

— Ничего такого — познакомились они давно, стали жить вместе и решили пожениться. Все довольно просто, — вздыхаю, опираясь спиной на кухонный гарнитур. Нина продолжала прожигать своим взглядом. — Что-то еще?

— Про Леонида.

— А что Леонид? Хороший мужчина, всегда поможет и выслушает. Да и тем более, он здесь ненадолго — доделает ремонт в квартире и уедет с Моцартом к себе.

— И ты не будешь даже скучать? — ее вопрос вогнал меня в ступор.

— По Моцарту буду однозначно. Он за это время стал таким родным, что даже жалко отпускать это прекрасное создание. Храпящее создание, — уточнила я, поглядывая в сторону спящего мопса. Как всегда, дай ему волю, и он так будет спать целый день.

— А по его хозяину?

— Мы будем видеться, только уже из-за работы. Такой ответ тебя устроит? — я вскинула бровь.

— Вполне, — усмехнулась она. — Оказывается даже вы, взрослые, не всегда признаете свою симпатию.

— Нина!

— Все-все, молчу, — девушка от души рассмеялась, придерживаясь рукой за живот. Ее стул чуть не упал назад, пока она корчилась от боли в мышцах.

Неужели со стороны кажется, будто Лео мне нравится? Или я ему небезразлична? Между нами чувствуется некая связь, но думаю, это исключительно из-за общих интересов и будущего родства. Это же хорошо, что мы уже знакомы, близко общаемся, а значит потом не будет проблем, если вдруг родители Добрыниных решат приглашать всю семью на какие-то мероприятия или встречи. Мне не придется краснеть и со всеми знакомиться или чувствовать себя неловко в их дружной компании. Я вполне осведомлена о том, насколько они все добрые и веселые. Даже слегка завидно стало, что аж сердце неприятно закололо — у нас с Мирой никогда не будет такой же семьи. Мы есть только друг у друга.

— Лера, духовка щелкнула, — Нина стояла рядом со мной, махая ладонью перед глазами. Кажется, я снова слишком сильно задумалась.

— Да? Прослушала.

Опустилась вниз, снова проверила палочкой и убедилась в том, что тесто и правда готово. Ягоды выглядели очень сочно под румяной корочкой, что аж слюнки потекли.

— Садись, будем чай пить.

— А может ты мне положишь пару кусочков в контейнер? Я дома поем. Хочу позвонить Льву, пока он еще спит, — Нина вдруг заторопилась.

— Ну…хорошо.

Достала пустой пластмассовый контейнер с полки и разрезала пирог на несколько равных частей. Положила внутрь три больших кусочка, понадеявшись, что девушка съест все без остатка. Раз уж она просила приготовить пирог, значит очень сильно понравился и всего пару штук будет маловато. Защелкнула плотно крышу и вручила контейнер Рябовой.

— Огромное спасибо! — она с благодарностью посмотрела на меня, забирая емкость.

— Мне приятно, что тебе нравится моя стряпня. Мира раньше тоже ее ела, как не в себя.

— Твоя сестра? Я ее видела как-то мельком. Красивая такая и худенькая, — улыбнулась девушка, направившись в прихожую и надела тапочки.

— Не в коне овес. Прям как ты.

— Генетика — штука страшная, — она весело подмигнула. — Спасибо еще раз. Завтра верну обратно, — помахав рукой, Нина вышла в коридор и помчала в свою квартиру, закрывшись на замок.

Что ж, тянуть не было смысла, так что я сразу же решилась постучать в дверь Добрынина. Время поджимало, наверняка скоро захочу спать, а я не знаю, насколько сильно затянется наш разговор и о чем он будет вообще.

Стояла не долго, Лео открыл почти сразу же, уже переодевшись в домашние вещи. В них он выглядел куда милее, чем в своих строгих костюмах — тогда Добрынин был больше похож на какого-то административного рабочего, со стальным характером и закалом. Даже будто его аура тут же меняется на более темную и тягучую.

— Ты быстро.

— Мы все обсудили. Не все девчонки болтают по несколько часов.

Ну как сказать — Калинина вот точно готова разговаривать со мной часами напролет, чтобы рассказать всю родословную своего любимого Самойлова или же о том, как ее порой достается на работе, не говоря уже о том, что Ира вечно заводит разговор о моих будущих отношениях и готова мусолить эту тему до конца своей жизни.

— Проходи, — он пропустил меня внутрь квартиры, отходя в сторону. Я переступила порог, вздрогнув. В коридоре холодновато из-за того, что старые окна уже ни черта не спасают от лютого мороза на улице, а вот дома у Леонида была куда теплее, чем даже у меня.

— Так что ты хотел мне сказать?

— Пойдем в гостиную. Там будет удобнее.

— Идем.

Следую за мужчиной, присаживаясь на мягкий белый диван. На фоне тихо разговаривал телевизор — шли какие-то вечерние новости. Леня не стал отключать, просто еще больше убавив звук, и сел напротив.

— В общем, еще раз извини, что так получилось. Сам не свой ходил эти дни.

— Ты можешь нормально объяснить, что происходит? Это из-за того, что Леша упомянул твою бывшую? — я не спускала с него своего взгляда. Хотелось хоть что-то понять для себя.

— Да.

— Ладно. И что не так?

— Все очень запутано, — Лео откинул голову назад, закрыв глаза.

— Я никуда не спешу. Готова выслушать. Если конечно, ты будешь со мной честен, раз уж решил рассказать, — получилось слишком грубовато, но мне была просто необходима эта честность. Добрынин сам завел об этом разговор и, чтобы между нами не было больше недомолвок, было бы неплохо услышать все без утайки.

— Конечно, — он поудобнее уселся и сложил руки перед собой в замок, опустив взгляд по ноги. — Когда я учился на последнем курсе, то встретил хорошую девушку. Милую, добрую и понимающую. Она училась на хореографическом факультете и была на хорошем счету у преподавателей. Между нами сначала возникла дружба. Мы вместе ходили на мои небольшие выставки, в театр смотреть балет, где она вечно томно вздыхала, наблюдая за этим, задержав дыхание. А потом все каким-то образом переросло в любовь — мне было комфортно рядом с ней. Ее звонкий смех грел мою душу, а улыбка сияла, как тысяча звезд на небе. И тогда я понял — вот моя истинная муза, ради которой я готов был на все. Мои картины стали приобретать светлые оттенки, более плавные очертания и мелкие детали. Мастера хвалили меня, и я даже защитил дипломную работу на высокую оценку. Думал, вот, съедемся и станем жить вместе — я продолжу писать, буду продавать свои работы, и мы обязательно объездим весь мир.

— Но я так понимаю, во всем этом есть какое-то «но», — тихо сказала я, вслушиваясь в слова мужчины. Он говорил это с такой грусть в голосе, что у меня слезы подкатывали. Я уже понимала, к чему все идет.

— Огромное «но». Мы и правда жили вместе, планировали свадьбу. Я был влюблен до потери памяти: писал ее портреты, они занимали огромную часть моего рабочего помещения; делал все для того, чтобы она чувствовала себя свободной и любимой. Но ты сама прекрасно знаешь, что не всем художникам удается стать популярными и зарабатывать кучу денег.

Я молча кивнула, наклонившись вперед. Мои локти упирались в колени и раскрытые ладони поддерживали голову, продолжая внимательно слушать Лео.

— И вот тогда я узнал, что пока стараюсь решить ситуацию с деньгами, моя любимая девушка встречалась за спиной с другим парнем, который мог обеспечить до конца жизни. Я тогда возвращался домой после подработки грузчиком на заводе и заметил ее возле на улице с этим хмырем Самойловым, который без повода дарил ей дорогие украшения и норковые шубы. А потом сама призналась, что устала жить на копейки и экономить. Собрала свои вещи и ушла, — Лео схватился за голову, вспоминая эти события из прошлого. Все же это для него это больная тема, которую он и не особо-то и желал вспоминать.

Мама тоже раньше говорила о том, что своими рисульками я ничего не добьюсь и никогда не смогу много зарабатывать — когда-нибудь буду просить милостыню на улице. А мне ведь было двенадцать, когда она стала рвать мои рисунки, принижать мой талант и постоянно повторять одно и то же — ничего этим не добьешься.

И даже люди продолжают это говорить творческим людям, которые даже не понимают, насколько для нас важно заниматься тем, к чему тянется душа, даже если ты с этого не получишь и ржавой копейки. Это отдушина, это часть нашей жизни, наш свободный глоток воздуха, позволяющий не свихнуться.

И только сейчас до меня дошли крайние фразы мужчины. Он упомянут Самойлова.

— Подожди. Ты сказал, что Самойлов ухаживал за ней?

— Да. Сергей — сын крупного бизнесмена в сфере культуры, оттого он и стал лучшим куратором в городе, что продвинулся благодаря связям отца. А я всего добился сам, — Добрынин поднял глаза, наполненные ненавистью и сжал челюсть.

— Ты поэтому сказал мне быть осторожнее? — спросила я, присаживаясь рядом с Леней.

— Он частенько пристает к молодым девушкам, с которыми сотрудничает. Сначала это были просто слухи, а потом я вживую видел пару раз, как он скрытно домогался до них. А условия-то работы хорошие, плюс никто не хочет иметь дело с его отцом — так можно себе быстро испортить репутацию художника и остаться ни с чем.

Ничего себе! И Ира встречается с таким человеком? У меня даже мурашки побежали по коже от того, что я услышала. Но если расскажу Калининой, не факт, что она мне поверит сразу, ведь Самойлов ей сильно нравится и уж точно будет его защищать.

— А писать перестал почему? Из-за бывшей?

— Она была моей музой, моим вдохновением. Ушла она, ушло и мое желание писать. До сих пор рука не поднимается взяться за кисть и краски.

— А картины ты все еще хранишь? — поинтересовалась я.

— Да, они у меня на старой квартире. Их место, как у твоих, пылится в уголочке, где никто не увидит, — Лео посмотрел на меня с сожалением, улыбнувшись одним уголком губ.

— А ты…покажешь мне?

— Что? Ты хочешь их увидеть? — темные брови поползли вверх от удивления.

— Конечно. Ты видел мои работы, теперь твоя очередь показывать.

— Но…там бардак такой из-за ремонта. Приезжаю туда на несколько часов после работы.

— Возьмешь меня с собой в следующий раз, хорошо? — я взглянула в его голубые глаза с надеждой и даже состроила жалобное лицо, тем самым вызывая тихий смех у мужчины.

— Ладно, уговорила. Но тогда ты мне взамен поможешь с ремонтом. Идет? — Добрынин протянул мне свою ладонь для закрепления договора.

— Идет, — с удовольствием пожимаю руку. Ну вот, дело сделано, и я смогу наконец полюбоваться старыми работами мужчины. Так получается более честно.

— И нам нужно будет еще на неделе заехать в галерею. Хочу тебе все показать и рассказать.

— О, я с радостью! — похлопала радостно в ладоши. Посмотреть на художественную галерею его отца мне будет очень интересно. — Кстати, а как ты стал куратором?

— После того, как мы с ней расстались, я пару лет отпахал на том же заводе. Подкопил денег, отучился на магистратуре и вуаля, стал работать. Папа открыл галерею, я снова встретился с Сашкой, который очень сильно мне помог с поиском первых художников. А дальше я расширил территорию, стал объезжать города, а там и до Европы добрался. И моя репутация была построена исключительно только с помощью поддержки родных, упорства и терпения.

— Ты большой молодец! Это очень круто. Не каждый на такое способен.

— Ты вот тоже не верила в свои силы, но все равно продолжаешь идти к своей цели и писать. А теперь у тебя будет выставка и это тоже огромный прорыв, понимаешь? Лера, ты тоже большая молодец, — Лео мягко улыбнулся, потрепав меня по волосам. Услышав мое недовольство, остановился и пригладил прическу, не опуская своей ладони.

Наши глаза встретились, и я почувствовала, как мое сердце бешено застучало. Сглотнув, успокоила внутри себя порыв приблизиться к нему и притронуться кончиками пальцев к мягкой коже. Но я не смогла себе такого позволить. Один раз я сделала ошибку с Адрианом, поддавшись необъяснимым чувствам и повторять ее с Лео мне не хотелось. В себе-то разобраться не могу, а доставлять ему проблем тоже нет никакого желания.

Тихо выдохнув, разрываю между нами зрительный контакт и встаю, как только Добрынин пытался слегка наклониться вперед.

— Все хорошо?

— Да. Спасибо, что поделился со мной своей историей, — скромно улыбаюсь, повернувшись к нему лицом. Сам Леонид выглядел слегка разочарованным.

— Зато между нами больше не будет никакого недопонимания.

— Верно. Но один вопрос у меня все же еще остался, — решила спросить я, пока не вернулась домой.

— Какой? — он встал с дивана.

— Только ей было позволено называть тебя Лео?

— Маме и ей. Из уст остальных это звучало слишком…лично. Даже братья и Саша называют меня только Лёней, потому что знают, сколько потом я еще буду злиться на это, — мужчина провел рукой по волосам и взъерошил их, сжав плотно губы.

— А мне почему разрешил?

— Считай, что просто повезло.

— Серьезно? — хихикнула я, прикрывая рот ладонью. — Это же не просто везение, Лео.

Услышав свое имя, он резко поднял на меня глаза и глубоко вдохнул, что я даже немного испугалась. Неужели это и правда как-то на него действует? Добрынин вмиг сократил между нами дистанцию, теперь заставляя меня задержать дыхание от близости.

— Возможно и не просто везение, — прошептал он, заправляя переднюю прядь за ухо, которое уже сильно покраснело. Надеюсь, это видно не слишком явно.

— Тогда что? — сглотнула я.

— На все есть своя причина.

— И снова секреты.

— Не совсем, — свободная ладонь скользнула по моей талии, прижимая к крепкому телу. Его лицо постепенно приближалось к моему, на что я тут же отвернулась, ощущая его теплое дыхание на щеке. Леня провел кончиком носа по коже, заставляя меня покрыться мурашками. — Просто недоговариваю.

— Лучше говори в лоб, если есть что сказать.

— А если скажу, что мне трудно это произнести вслух?

— Тогда ты трус, — поворачиваю голову обратно, взглянув ему в глаза. Мужчина моментально отпрянул, забирая с собой не только приятное тепло, но и обрубая под корень все, что сейчас было. В теле остался лишь отголосок возбуждения и давящего чувства в груди.

— Я…

— Разберись в своих чувствах. Слишком подло накалять обстановку между нами, а потом все бросать на пол пути, — я двинулась в прихожую. Теперь и в моей голове полная каша. Ничего такого не произошло, только прикосновения и шепот, а я как девчонка растаяла посреди гостиной. У меня даже такого не было в тот момент с Адрианом, когда я просто была ему благодарна за картину.

— Лера, постой.

— Я все сказала. Спокойной ночи, — дергаю металлическую ручку, но не успеваю выйти, как Добрынин захлопнул дверь прямо перед носом. — Только не говори, что будешь держать в заложниках.

— Ты мне нравишься, — с уверенностью произносит он, стоя вплотную позади меня. Его рука упиралась в дверь по правой стороне от меня, и я чувствовала только его учащенное дыхание на затылке, не в силах что-то ответить.