Укрощая шторм

ГЛАВА 19

Том

Секунду спустя — Отель Фейрмонт, Питтсбург

— Что? — я хмурюсь, распахивая глаза.

Я всё ещё внутри неё, а она говорит об уходе. Обычно это моя фраза. Я что-то пропустил?

Она настороженно смотрит на меня.

— Я должна, эм… уйти и вернуться в свою комнату.

Я всегда хотел услышать от женщины именно эти слова, но такого никогда не случалось. Если бы я когда-нибудь услышал это, то начал бы петь от радости. Но слышать, как это говорит Лила…

Да, не так здорово.

На самом деле я чувствую себя немного… использованным.

Какого хрена? У меня выросла вагина? Я превратился в Джейка или Денни?

Господи Боже. Она превращает меня в человека, которого я с трудом узнаю.

С полутвёрдым членом, я выскальзываю из неё и снимаю презерватив, перед тем как выбросить его в мусорное ведро, стоящее у кровати.

Я оглядываюсь назад, чтобы посмотреть на неё. Она не смотрит на меня. Её взгляд устремлён в окно.

Что-то ноет внутри меня, будто боль в груди. Затем я осознаю, что эта боль возникла из-за того, что я не хочу, чтобы она уходила. По крайней мере, пока нет.

Я не хочу, чтобы она уходила, потому что… ну, потому что я ещё не насытился ею. Я не натрахался с ней.

Да, вот, почему у меня болит в груди, как сучка.

— Не получится, — твёрдо говорю я. — Я с тобой ещё не закончил.

Её глаза с тяжёлым взглядом возвращаются ко мне.

— А что, если я закончила с тобой?

Я ложу руку между её бёдер и скольжу пальцем между её складочками. До сих пор мокрая.

— Не чувствую, что ты закончила со мной.

Она шлёпает меня по руке.

Я хохочу.

— Ты действительно отвратителен.

— Да, и ты чертовски любишь это.

Она пытается выглядеть сердитой, но уголки её губ вздрагивают.

Затем, безо всякой причины, она грустно вздыхает и потирает руками лицо, оставляя их там.

Я убираю руки от её лица.

— Поговори со мной.

Она ещё раз вздыхает. Сфокусировавшись на моих глазах, она смотрит на меня потерянным взглядом.

— Я думала о том, что мы будем делать сейчас. Что это, — она машет рукой между нами, — сводящее-меня-с-ума сексуальное напряжение ушло бы, если бы мы занялись сексом хотя бы один раз. Тогда мы смогли бы вернуться к нормальной жизни, ты знаешь, быть друзьями, как раньше. Но… — она прикусывает губу, — сейчас мы сделали это, и, что ж… — она опускает глаза. — Что-то не чувствуется, что мы закончили.

Такое странное чувство облегчения растекается по мне.

— Это потому, что мы не закончили. Мы ещё даже не начали. Один раз никогда не был вариантом. Его не будет достаточно, чтобы удовлетворить то, что есть между нами.

Я вижу вспышку страха, пересекающего её лицо.

— Я не могу состоять в отношениях, ни с тобой, ни с кем-либо ещё, — она отворачивает от меня голову.

— Эй, — я ловлю её за подбородок, поворачивая лицом ко мне. — Я не говорю, что мы должны начать строить отношения, Ли. Да брось, ты ведь со мной говоришь. Ты знаешь, что я никогда в жизни ни с кем не был связан, и теперь не собираюсь.

Её лицо расслабляется, и она слегка кивает.

— Хорошо, что ты предлагаешь?

— Что мы должны продолжать трахаться. Кроме того, мы будем оставаться друзьями.

Она морщит своё прекрасное лицо.

— Ты хочешь, чтобы мы были друзьями по сексу?

— Да.

— Я не знаю, — неуверенно говорит она.

— Хорошо, что предлагаешь ты? — я провожу пальцами вниз по её телу, наслаждаясь ощущением, вызванным её ёрзаньем от моего прикосновения. Останавливаясь на её бедре, я обхватываю его. — Я, чёрт возьми, уверен, что не могу придумать ничего другого. Поверь мне, если бы я мог, я бы сделал это сейчас. Плюс, каждый вокруг и так уже думает, что мы трахаемся.

— Это не причина продолжать делать это, — морщится она.

Я начинаю злиться. Она по-настоящему трудная, и это чертовски утомительно.

— Я никогда этого не говорил. Но, как ты отметила, нам будет тяжело держаться подальше друг от друга. После того что случилось сегодня, чертовски очевидно, что ты не хочешь, чтобы я был с кем-то, и я чертовски уверен, что не хочу, чтобы ты трахалась ни с кем, кроме меня. Также ты всерьёз отказываешься от оргазмов из-за этого тупого секс-запрета, которому ты подвергаешь себя, а я с лихвой компенсирую тебе их. Я машина, когда дело доходит до секса. Практически никогда не устаю, и, как ты только что выяснила, потрясающ в этом. Кроме того, я не трахал никого, кроме тебя, очень долгое время, так что сбросил свой груз внутри женщины.

Ладно, откуда, чёрт возьми, всё это взялось?

Мне начинает казаться, что эта женщина станет моей погибелью.

Она смотрит на меня с недовольством.

— Боже, Том, сбросил свой груз? Ты думаешь, что этими словами переманишь меня на тёмную сторону?

Потирая голову, я издаю разочарованный смех.

— Хорошо, последнюю часть я мог бы сказать иначе. Как насчёт того, что у меня не было взрыва спермы внутри женщины очень долгое время?

Это нарушает её злой настрой. Небольшая улыбка мгновенно вырастает на её губах.

— Немного лучше, — смеётся она. — Даже звучит не так жутко.

Расслабляясь, я улыбаюсь и заправляю волосы ей за ухо.

Мне нравится видеть Лилу счастливой. А когда она счастлива из-за меня, это нравится мне ещё больше.

— Как давно? — она проводит пальцем по моей брови.

— Как давно что?

— Когда ты в последний раз занимался сексом?

Я смотрю на свои часы.

— Хм… прошло около шестидесяти секунд.

— Прекрати! — она игриво пихает меня.

Я смеюсь над её изысканностью.

— Я имела в виду, до меня, — уточняет она.

Я закрываю глаза, размышляя.

Кто был последней женщиной, которую я нажаривал, до Лилы?

Ах, да, блондинистая официантка из бара. Не могу вспомнить её имя — или её саму. Она взяла меня в её квартиру после того, как закончилась её смена. Мы занимались сексом на диване. Затем, посреди траха, домой пришла её соседка по комнате, и она присоединилась к нам. Итак, мой последний трах на самом деле был тройничком. В конечном итоге, я отделал соседку в жопу. Она была немного странной. Настаивала на том, чтобы отсосать мой член с презервативом после того, как он побывал у неё в заднице. Но, эй, чем бы дитя ни тешилось. Я отделался, и это всё, что меня волновало.

И это всё, о чём я заботился в течении очень долгого времени — до Лилы.

— Целую вечность, — отвечаю я. — Около пяти недель назад.

Она начинает смеяться.

— Пять недель — это не долго!

— Эй! — я тыкаю её в талию.

Она визжит и вертится, шлёпая меня по руке.

Хмм… она боится щекотки. В будущем я могу использовать это в свою пользу.

— Пять недель — это очень долго, Фейерверк. Особенно, когда я привык трахаться ежедневно, как правило, несколько раз и с несколькими женщинами.

Не то чтобы я собирался говорить ей это.

Я не тупой. Я хочу трахать Лилу, и напоминание о том, каким я был раньше, — не лучший способ, чтобы всё получилось.

— И, знаешь, это время ощущалось ещё медленнее в то время, когда я жил с тобой под одной крышей. Ты дразнила меня своим горячим телом, скрывала свои удивительные сиськи под обтягивающими футболками с мультфильмами и в то же время показывала свою сексуальную задницу всему автобусу.

— Я ничего не выставляла и совершенно точно никого не дразнила, — она показывает язык.

— Ты дразнила меня, и ты это знаешь. У меня был жуткий стояк в течении нескольких дней после петтинга возле автобуса. Я не мог заставить своего дружка оставаться на месте.

— Прости, — хихикает она.

Звучит так, будто мокрые губы скользят вниз по моему члену.

— Жизнь с тобой в этом туристическом автобусе — чистая пытка. Я не встречался со своими руками так много с тех пор, как был подростком. У меня был худший из всех случаев синих шаров в мире.

Я хмурюсь, добиваясь полного эффекта. Я пытаюсь выиграть за счёт вины.

Эй, кто утверждал, что Том Картер хороший парень?

Она оборачивает свои пальцы вокруг одного моего, которым я держал её губу, и целует кончик.

— Бедняжка. Я свожу тебя с ума?

— Это ещё мягко сказано, — ворчу я.

— В таком случае, думаю, тебе причитается… — она закрывает глаза, размышляя.

Открыв их, она говорит:

— Семьдесят выстрелов спермы, — она заканчивает это с сексуальной улыбкой.

Семьдесят?

Я делаю быстрые расчёты в голове.

Она посчитала, что я трахался два раза в день. Я не собираюсь рассказывать ей правду и напоминать ей о человеке, которым я был, поэтому просто соглашаюсь с этим.

— Ну, теперь уже шестьдесят девять благодаря тебе, красавица. Шестьдесят девять — моё любимое число, — я одариваю её дерзкой улыбкой.

Она качает головой, смеясь.

— Но, чтобы удержать среднее значение, нам придётся трахаться каждый день по два раза.

Я ставлю локоть рядом с её головой, положив голову на свою руку. Затем опускаю взгляд вниз на неё.

Она выдыхает. Запуская руку в свои волосы, она смотрит мимо меня в потолок.

— Никто не должен узнать, что мы спим вместе.

И она моя.

Я взбираюсь на неё, размещаясь между её бёдер.

— Никто не узнает.

Её глаза встречаются с моими.

— Я не хочу, чтобы люди думали, что я пытаюсь пробить себе путь к успеху.

— Люди бы так не подумали, — я убираю челку с её лба.

— Нет, они, наверное, подумают, что я сошла с ума.

Я игнорирую боль, которую вызывают её слова. Не уделяя им особого внимания, я говорю:

— Да, ну, мне нравится, когда ты теряешь рассудок из-за меня, — я настойчиво поцелую её в шею.

— Как мы собираемся делать это: заниматься сексом, чтобы никто не узнал, если мы живём вместе в тур-автобусе? Я не знаю, возможно ли это.

Я наклоняю своё лицо к ней, прижимая кончик своего носа к её.

— Это более чем возможно. Я могу быть очень изобретательным, когда это необходимо, — я толкаюсь своим твёрдым членом в её бедро.

— О, я уверена, что так и есть, — она поднимает бровь. — А ты не думаешь, что нам будет неловко жить и спать вместе?

Я прижимаю руку к её щеке.

— Ситуация станет сложной лишь тогда, когда ты сделаешь её таковой, дорогая.

Я пристально наблюдаю, как она обрабатывает мои слова.

— Никаких трудностей. Никаких отношений. Просто секс.

— Просто секс, — шепчу я, прежде чем начинаю целовать её в губы.

Я чувствую, как она всем телом расслабляется, отдаваясь мне.

Она запускает руки в мои волосы, пропуская пряди сквозь пальцы.

— А когда тур закончится, то закончится и наша договорённость.

Я же закончу с ней к тому времени?

Думаю, что да.

И я по-прежнему сдерживаю своё обещание. Спать только с одной женщиной. Не с кем попало.

Отлично.

— Когда тур закончится, мы так и сделаем, — я наклоняю голову назад, наслаждаясь тем, как она проводит по моей голове своими нежными пальцами.

— Хорошо… я «за», — с придыханием в голосе шепчет она.

Затем её руки оставляют мои волосы. Я открываю глаза от нехватки её прикосновений, только чтобы обнаружить её руку перед моим лицом. Она протянула её мне, потому что хочет, чтобы я пожал её.

— Э-э… что, чёрт побери, ты хочешь, чтобы я с ней сделал?

Она бросает на меня язвительный взгляд.

— Эмм… пожми её.

Я поднимаю бровь.

— Должны ли мы для начала сплюнуть, ты знаешь, чтобы правильно заключить сделку?

— Просто пожми мне руку, баклан.

— Фейерверк, когда я пожимаю что-то женщине, это всегда включает в себя язык.

Я беру её за руку и очень медленно провожу кончиком языка по её ладони. Достигнув её среднего пальца, я облизываю его, а потом всасываю в рот.

Она вздрагивает.

Улыбаясь, я спускаюсь вниз по её сексуальному маленькому телу. Я закидываю её ногу на своё плечо и прижимаюсь языком к её киске.

Она ахает, запуская руки в мои волосы.

Я посасываю её клитор во рту и двигаю пальцем внутри неё. Я продолжаю, пока она извивается подо мной, бесстыдно трахая мой рот.

Она не могла быть горячее, даже, если бы пыталась.

Затем она отрывается от кровати, выкрикивая кучу ругательств, когда кончает мне в рот.

И я слизываю всё, что она мне даёт.

Затем вытираю рот тыльной стороной руки и поднимаюсь по её дрожащему телу. Я прижимаюсь к её губам, целуя.

— Вот это сделка.

Я отталкиваюсь, вскакивая на ноги.

— Я схожу за бутылкой воды и за чем-нибудь, чтобы подкрепится. Тебе что-нибудь нужно?

Она слабо качает головой с ошеломлённым взглядом на лице.

— Две секунды, дорогая, и я вернусь, чтобы дать тебе то, что, бл*дь, нужно нам обоим.

Я забираю воду из холодильника и быстро пью, затем беру ещё одну, чтобы взять с собой.

Когда я возвращаюсь в спальню, она всё ещё лежит там, где я её оставил, светлые волосы рассыпались по подушке, придавая ей вид богини.

— Эй, — говорит она, опираясь на локти и подталкивая ко мне свои, на мой взгляд, великолепные сиськи. — В лифте ты сказал, что у тебя есть что-то для меня. У тебя действительно есть? Или я была права, и на самом деле это был просто эвфемизм для секса?

— Нет, пессимистка, — я прислоняюсь к дверному косяку. — У меня действительно есть кое-что для тебя.

Её лицо начинает светиться. Мне нравится, какие чувства у меня при этом возникают.

Я ставлю бутылку с водой на тумбочку, подхожу к своей сумке с вещами и достаю оттуда пластиковый контейнер с тем, что я купил для неё чуть ранее.

Для меня это впервые. Я никогда не дарил что-то женщине, которую хочу трахнуть или активно трахаю.

Я чувствую короткий приступ нервозности из-за того, что ей может не понравиться то, что я ей купил. Но я вышвыриваю эти девчачьи мысли прочь из головы.

— Ничего особенного, — говорю я, протягивая ей пакет. — Но я увидел её в магазинчике сегодня утром, когда мы остановились для дозаправки, и надпись на ней напомнила мне о тебе.

Я смотрю на её лицо, когда она лезет в пакет и достаёт жёлтую футболку со «Злыми птицами» (прим. ред.: «Angry Birds»).

— «Злые птицы», — читает она. — Это для злого, — она издаёт смешок.

А затем из неё внезапно вырывается разбитый звук, похожий на рыдания.

Она хлопает рукой по рту, удивление и слёзы наполняют её глаза.

Это выбивает из меня дух.

Дерьмо.

— Господи, Лила, я не хотел тебя расстроить, — я тянусь к ней, притягивая её к себе.

— Ты не расстроил. Мне нравится футболка… правда. Дело в том, что… футболки с мультфильмами — это было чем-то общим у меня и мамы. Она всегда покупала мне новую футболку, когда была в дороге. Я продолжила традицию после того, как она умерла, но больше никто никогда не покупал ни одну из них для меня, — она вытирает слезу, которая скатывается по её щеке.

Плачущая Лила вызывает у меня такое чувство, будто мне нанесли удар исподтишка. Меня никогда не затрагивали слёзы на глазах женщины. Но то, что плачет Лила, сильно беспокоит меня.

— Я хотела покупать их в каждом городе, который мы посещаем, но у меня не было времени, чтобы сходить в магазин, ведь мы всегда так заняты, когда останавливаемся. И прежде чем я вспоминаю об этом, мы уже возвращаемся на дорогу. Мы уже почти две недели в туре, а я не купила ни одной футболки.

Я обхватываю её лицо.

— Мы начнём прямо сейчас, — я провожу пальцем по её влажной щеке. — Я прослежу, чтобы мы выкраивали время в каждом городе, чтобы сходить в магазин и купить тебе новую футболку.

Красивые голубые глаза смотрят на меня с надеждой.

У меня возникает внезапное ощущение падения.

— Ты думаешь, что у нас получится? Это не создаст каких-либо проблем с графиком?

Я не придаю значения своему внезапному головокружению.

— Я планирую этот тур. Люди работают по моему выбору времени. Они делают то, что я им говорю. И я говорю, что мы будем покупать тебе футболку в каждом городе, в котором остановимся.

— Спасибо, — она берёт меня за руку, поворачиваясь лицом к ней, и целует меня в ладонь.

Тепло и заботливо. И любяще.

Нет.

Я чувствую себя так, будто мои яйца только что зажали в тиски. Моё сердце начинает вырываться из этой клетки.

Я отодвигаюсь от её прикосновения и слезаю с кровати под предлогом взять бутылку воды с комода. Я поворачиваюсь к ней спиной, попивая из бутылки, пока не чувствую, что мой сердечный ритм возвращается в норму.

Когда я поворачиваюсь, она поднимает руки вверх, и футболка со «Злыми птицами» опускается, почти прикрывая её прекрасные сиськи.

— Что ты делаешь?

Она замирает, оставляя футболку в почти любимом моём положении. Она смотрит на меня в замешательстве.

— Надеваю милую майку, которую ты мне купил.

Покачав головой, я шагаю обратно к ней и стягиваю футболку. Я швыряю её на соседний стул.

— Новое правило: никакой одежды, когда мы вместе.

— Это может быть немного неловко в автобусе, и, знаешь, в общественных местах.

— Ладно, умница-разумница. Когда ты и я в спальне, одежда остаётся у двери.

— Я не люблю спать голой.

Склонившись над ней, я быстро скольжу рукой вверх по внутренней стороне её бедра и, не останавливаясь, проталкиваю в неё два пальца.

— Ну, привыкай к этому.

Она сжимается вокруг моих пальцев, её голова падает обратно на подушку.

— Ты нужен мне внутри, — выдыхает она.

— Скажи «пожалуйста».

Её глаза умоляют меня.

— Пожалуйста, — рычит она, сжимая челюсти.

Уже через несколько секунд я надеваю презерватив, и мы снова трахаемся.

Сейчас она спит. Измотанная от четырёх оргазмов, которых я ей дал.

И она надела эту чёртову футболку.

Я сдался, когда она «включила милашку». Меня это не радует. Я не вижу причин для того, чтобы скрывать её великолепное тело. Но она хотела надеть её, и я уступил.

То, над чем мне, безусловно, нужно ещё поработать. Давать — не то, что я привык делать.

Она напялила футболку, легла в мои объятия, положив голову на мою грудь, и через минуту вырубилась.

Она не привыкла к такому количеству секса. Что ж, ей придётся научиться, и быстро, потому что моё сексуальное влечение очень высоко. Мы будем трахаться так всё время, до самого конца тура.

Я смотрю на неё. Во сне она выглядит ещё более красивой.

Затем я смотрю на футболку и улыбаюсь. Не знаю, почему, но я чувствую себя безумно счастливым, зная, что она одета в майку, которую купил ей я.

Но эта улыбка быстро исчезает, когда мой разум напоминает мне, что это дерьмо всё ещё здесь, стоит там, в чёртовом мини-баре.

Я специально попросил убрать весь «Сигал» из этого мини-бара, как и в каждом отеле, в котором останавливался. Тупые ублюдки, которым явно насрать на просьбы своих гостей. Ага, хорошо, завтра они получат разъярённого Тома Картера.

Зная, что не засну здесь с этим дерьмом, я вытягиваю руку из-под Лилы, тихо выскальзываю из кровати и иду в гостиную.

Я открываю дверь мини-бара и хватаю все бутылки «Сигала». Я даже стоять не могу, держа это дерьмо в руках, поэтому быстро выбрасываю его в мусорную корзину. После чего подхожу к двери, открываю её и оставляю мусорку в коридоре, чтобы уборщики её убрали.

Как только я закрываю дверь, всё напряжение, которое пронизывало моё тело, испаряется.

Я возвращаюсь в спальню и забираюсь в постель. Лила перевернулась во сне, поэтому я придвигаюсь к ней сзади и оборачиваю руку вокруг её талии, чувствуя удивительное спокойствие от тепла её тела.

Я никогда прежде не спал с девушкой вот так. Как правило, мы трахались, а потом я шёл домой.

Я думал, что просто спать с Лилой будет странным, но это не так. Мне чертовски это нравится.

— Куда ты ходил? — сонным голосом спрашивает она.

Она проснулась. Я целую её в шею.

— Всего лишь попить, — лгу я.

— Ты собираешься вернуться ко сну? — зевает она.

Я улыбаюсь напротив её кожи. Затем поднимаю её футболку, провожу рукой по её боку и беру её за задницу.

— Нет, я думал, что мог бы подарить тебе ещё один оргазм, если ты не слишком устала для этого.

Я скольжу рукой между её ног. Она разводит их для меня. Я скольжу пальцем между её складками, обнаруживая, что она влажная и полностью готовая для меня.

Боже, она чертовски сексуальна.

Она пожимает плечами, пытаясь изобразить беззаботность.

— Я больше не устала. Безусловно полагаю, что могла бы пойти на другой оргазм. То есть, ты очень хорошо владеешь искусством дарить их.

Ухмыляясь, я тянусь и хватаю из тумбочки презерватив. Осталось только два. Похоже, мне придётся запастись этими малютками. Не то чтобы я жалуюсь.

Я надеваю этот презерватив в считанные секунды. Сжимая её бедро рукой, я поднимаю её ногу выше, и толкаюсь в неё.

— Господи, Лила. Ты такая тугая, такая чертовски охренительная.

— О, Боже, — стонет она.

Я начинаю трахать её, скользя членом туда и обратно в её гладкое отверстие.

Заниматься сексом с Лилой — как найти свою нирвану.

И вдруг я понимаю, что это всё, чего я хочу. Продолжать делать это с ней. Я не могу представить себе, что остановлюсь.

Нет.

Я остановлюсь. То, чем я занимаюсь с ней, закончится вместе с туром.

Меня молниеносно поражает целый шквал чувств.

Часть меня — та часть, которая сейчас с ней, внутри неё, чувствует её вокруг меня — это радость и свет, которых я раньше никогда не испытывал.

Но другая часть меня — та часть, которая знает, что я должен отпустить это, отпустить её — ну, эта часть действительно чувствует саму чёртову тьму.