В объятиях демона

ГЛАВА 4 ОДНОМУ БОГУ ИЗВЕСТНО

Понедельник. Утро. Коридор переполнен горячими потными телами. Хм… почти как дома. И вот загудело шестое чувство. Габриэль.

Я захлопываю дверцу шкафчика. Вот и он. Стоит, прислонившись к стене рядом с кабинетом шестьсот шестнадцать, и разговаривает с Фрэнни. Она улыбается ему и смеется — флиртует и краснеет.

Этот мерзавец мухлюет!

Внезапно меня обуревает неведомое доселе чувство, смешанное с яростью. Я хочу держать в руках окровавленную голову Габриэля. Но ангелы не истекают кровью, даже если оторвать им голову.

Тремя длинными шагами я пересекаю коридор. Я понимаю, что мое лицо скривилось, и стараюсь скрасить это своей лучшей ухмылкой.

— Габриэль.

Пребывая в легкой эйфории, Фрэнни поворачивается ко мне.

— О… привет, Люк.

— Люцифер, — улыбается Габриэль.

— Как же рад снова увидеться. Что принесло тебя в скромные стены Хейдес Хай?

— То же, что и тебя, приятель. Качественное образование, — ухмыляется он.

Взгляд Фрэнни слегка проясняется и настороженно маячит между нами.

— Веди себя прилично, — говорит она и снова поворачивается к Габриэлю, прикасаясь к его руке.

— Если понадобится помощь с лабораторкой…

Моя ярость готова выплеснуться. Я ощущаю приток силы.

— Вы вместе на физике?! — возмущаюсь я, сверкая глазами в сторону Габриэля.

Фрэнни же лучезарно улыбается ему.

— Гейб — мой новый партнер по лабораторке.

— Неужели… — рычу я сквозь стиснутые зубы. Он отстраняется от стены и придвигается к Фрэнни.

— Похоже, мне повезло.

Везение тут ни при чем. Скорее, божественное вмешательство.

Я оценивающе смотрю на Фрэнни. Никакого вреда пока. По крайней мере, я не могу ничего различить.

— Так значит, история? — напоминаю я.

— Ах да. Я только возьму учебник.

Она, нахмурившись, идет через коридор. Трясет головой, словно чтобы прояснить мозги. Когда она открывает шкафчик, я поворачиваюсь к Габриэлю.

— Так почему они послали тебя? Кажется, перестарались. Любой третьесортный ангел провалился бы так же успешно, как это сделаешь ты.

— Посмотрим, — говорит он.

Мне не нравится самодовольная ухмылка на его лице. Он знает что-то, чего не знаю я.

Сделав бесстрастное лицо, я стараюсь что-нибудь выпытать.

— Мы с тобой оба знаем, что если б могли, вы бы ее уже отметили. Что же сдерживает вас? В ней слишком много от дьявола?

Он все еще ухмыляется, но в голосе звучат нотки раздражения. Я задел Габриэля за живое.

— Ты все тот же глупый болван. Все те же гордость и высокомерие, приведшие тебя сюда! Уверен, после всех этих тысячелетий… ты даже не догадываешься, зачем ты здесь. Что в ней такого? — спрашивает он.

Теперь его очередь задеть меня. Я с трудом сохраняю самообладание. Ему необязательно знать, что он прав.

— Важно лишь, что душа Фрэнни будет отмечена для ада — и очень скоро.

— Ага, желаю удачи, — подкалывает он.

Если бы я мог убить его, то обязательно бы это сделал. Но я и раньше пробовал, и ничего хорошего из этого не вышло. Этот херувимчик крепкий орешек, хотя совсем не выглядит таким.

Возвращается Фрэнни. Она касается моего локтя, вызывая дрожь в теле.

— Готов? — спрашивает она.

— Ага. Пойдем. — Я кладу ладонь на ее поясницу и веду по коридору. Может, ему и нужно мухлевать, но не мне. Никакой силы, одно лишь обаяние.

Я делаю глубокий вдох, стараясь привести в порядок мысли. От Гейба у меня просто голова кругом. Я вытягиваю шею и сквозь толпу мельком гляжу на него, стоящего у шкафчиков и наблюдающего за мной. Боже, разве можно выглядеть так бесподобно… Мое сердце трепещет, и я поворачиваюсь к не менее бесподобному Люку.

— Так как прошла математика? — спрашиваю я, игнорируя потоки феромонов, идущих от всех девчонок, пялящихся на Люка, пока мы петляем по переполненному коридору.

Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не обернуться и поглазеть на Гейба. Вместо этого сосредоточиваюсь на ощущении в пояснице, поскольку Люк прожигает мою кожу пальцами, заставляя пылать там, где мне не стоило бы.

Он вздергивает бровь.

— Кажется, я любимец миссис Фелч. Я нравлюсь ей.

— Правда? Я знала, что с тобой что-то не так. — Я стараюсь нахмуриться, но улыбка на моем лице портит весь эффект. В этот момент меня почти сбивает с ног Тейлор, врезавшись в спину.

— Ты видела? Гейб здесь! Святой боже! — визжит она.

Я смотрю на Люка и замечаю, как яростно вспыхивают его глаза под нахмуренными бровями.

— Ага. Он мой партнер по лабораторке на физике.

Я сама удивляюсь собственническим ноткам в голосе. Но кажется, они этого не заметили. Люк стискивает зубы, а Тейлор злобно сверкает глазами.

— Он твой партнер по лабораторке? — Подруга бросает взгляд на Люка и кисло произносит: — Мир так несправедлив.

Я пожимаю плечами.

— Поговорим за ланчем, — бросает она, поворачивается и убегает.

— Ладно. — Я пожимаю плечами.

На лице Люка появляется ехидная улыбка.

— Думаю, тебе стоит свести их.

— Проехали. — Я делаю шаг в кабинет истории, мистер Сангетти поднимает глаза и, как всегда, одаривает Люка испепеляющим взглядом.

Когда мы занимаем места, Люк смотрит на меня с иронией. Достает из заднего кармана скомканный лист и разглаживает на столе.

Я не верю своим глазам.

— Это твой доклад?

С озорной улыбкой он откидывается на стуле, заводя руки за голову.

— Ага.

С чувством превосходства я засовываю руку в сумку, чтобы достать свой доклад в аккуратном пластиковом файле. Но с ужасом понимаю, что его там нет. Со всей кутерьмой насчет Люка и Гейба я забыла его утром на стуле в спальне. Черт! Мистер Сангетти не принимает домашние задания с опозданием.

«Пожалуйста, дайте нам еще один день… ну пожалуйста…»

— Знаю, что доклады заданы на сегодня, — начинает мистер Сангетти, глядя прямо на меня. — Но после уроков возникли дела, и я не хочу носить все бумаги с собой. Отложим это до завтра, — говорит он, и я чуть ли не падаю со стула.

Весь урок я стараюсь не рассмеяться, наблюдая за жаркими дискуссиями Люка и мистера Сангетти.

— К среде изучите главу восемнадцать для теста, — по звонку говорит мистер Сангетти, глядя прямо на Люка и многозначительно улыбаясь.

Я подаюсь вперед.

— Думаю, что мистер Сангетти ждет не дождется повода отомстить. Удачи на тесте, — шепотом произношу я.

— Нет ничего такого, на что я не смогу ответить. Готова идти на ланч? — Он поднимается и, как настоящий баскетболист, бросает скомканный доклад прямо в центр стола мистера Сангетти.

— Знаешь ведь, он поставит тебе ноль баллов.

Люк изгибает бровь.

— За то, что сдал раньше? Пусть попробует.

— Ага, конечно… Откуда ты так много знаешь из истории?

— Смотрю канал «История», — пренебрежительно произносит он.

— Наверное, ты часто его смотришь, ведь рассказываешь так, словно бывал там.

И опять эта широкая улыбка.

— Правда? Может, в прошлой жизни.

Любопытно. Все-таки в Люке есть что-то…

Мы с Фрэнни заходим в столовую, и в желудке у меня, как всегда, все переворачивается, правда, на этот раз еда тут ни при чем. На моем месте, напротив Тейлор и Райли, сидит Габриэль. В надежде, что он исчезнет, что это лишь плод моего воображения, я закрываю глаза. Но, увы, он все еще здесь — такой сияющий и неземной. В голове мелькает мысль: может, применить к нему силу — выдернуть из-под него стул, опрокинув этого ангела на задницу, — но слабым толчком Габриэля не сдвинуть. Мой сжатый кулак начинает трещать от электричества, становясь красным, и я отзываю магические способности, пока кто-нибудь не заметил.

Фрэнни оживляется, смотрит на меня, пожимает плечами и, шагнув к столу, бросает сумку на пол и садится на место рядом с Габриэлем. Да еще пододвигает стул ближе к нему — слишком близко.

Габриэль окидывает меня взглядом победителя и заносит руку, чтобы положить на спину Фрэнни. Я в мгновение ока оказываюсь рядом и отталкиваю его руку. Сажусь на стул около Фрэнни с другой стороны, ближе, чем обычно. Придется рискнуть, хотя она может почувствовать мой жар. Но иначе проныра Габриэль отметит ее душу уже к концу ланча.

Тейлор и Райли в негодовании. Хоть как-то разбавляют нашу компанию. Это может помочь.

— Я за едой. Кто-нибудь голоден? — говорит Фрэнни, и я вижу, как она пинает ногой Тейлор.

— Да… да, конечно. — Тейлор хватает Райли за руку. Они втроем идут к раздаточной ленте, Тейлор всю дорогу оглядывается через плечо.

Я сердито смотрю на Габриэля.

— Лучше тебе прекратить это. Ты можешь причинить ей серьезный вред.

— Это война, Люцифер. Все средства хороши.

— Так значит, ваша сторона не прочь нарушить правила? Совсем на вас не похоже.

— Будешь читать мне мораль? — язвительно хохочет он. — Вот это что-то новенькое. Кроме того, я не нарушаю правил.

— Может, технически и нет… Я просто не хочу, чтобы Фрэнни пострадала.

Ага, точно. И поэтому пытаюсь затащить ее в преисподнюю, обрекая на вечные муки и страдания.

Он, видимо, тоже понимает нелепость моих слов, поэтому лишь молча смотрит на меня.

— Знаешь, я верю тебе, — наконец произносит он. — Ну и ну!

Он продолжает смотреть на меня в упор, и я в ответ кидаю на него недовольный взгляд.

Фрэнни со стуком опускает на стол поднос с тарелками и садится между мной и Габриэлем, прерывая наш визуальный контакт.

— Вы решили поболтать, парни? — мило говорит она, как будто не видно, что мы с Габриэлем готовы перегрызть друг другу глотки, если только представится возможность. — И как давно вы в последний раз виделись?

Четыреста лет назад.

— Очень давно, — говорю я, снова яростно глядя на Габриэля.

Райли и Тейлор присоединяются к нам — стуча подносами, взмахивая ресницами, облизывая губы и теребя волосы.

— Итак, Гейб, — произносит Райли, отпихивая плечом Тейлор, чтобы сидеть прямо напротив него. — Откуда ты?

Габриэль с улыбкой смотрит на нее.

— Из рая, — отвечает он.

Отвратительно наблюдать, как он сияет, применяя силу. Если присмотреться внимательнее, то можно заметить, что это свечение не имеет отношения к его яркой индивидуальности.

Тейлор толкает Райли локтем и бормочет: «Это уж точно», затем лучезарно улыбается Габриэлю.

— Рай — это где? В Монтане или где-то в тех краях? — спрашивает она.

Габриэль кивает, по-прежнему улыбаясь.

— Где-то в тех краях.

Тейлор и Райли выглядят озадаченными — возможно, он и собирался сбить их с толку, ведь ангелы не умеют врать.

— Значит, из рая ты спустился прямо в ад, — смеется Тейлор.

Габриэль бросает удивленный взгляд на меня.

— Ад? — повторяет он, прищурившись.

Тейлор подается вперед.

— Ага… Хейдес Хай, улавливаешь?

Он ерзает и кладет руку на спинку стула Фрэнни, глядя на меня с язвительной улыбкой.

— Преимущество на стороне хозяев поля, — бормочет он.

Фрэнни придвигается ближе к нему, во мне нарастает сила. Прогнав ее, я прислоняюсь к Фрэнни.

— Не хочешь встретиться в воскресенье? Можем поработать над английским, — говорю я ей на ухо своим самым убедительным тоном.

— Извини, сначала я иду в церковь, а потом к дедушке, как и всегда по воскресеньям. Как насчет субботы?

Мне следовало бы догадаться об этом, но все-таки меня это уязвляет. Габриэль разговаривает с Райли и Тейлор, но я вижу, как он расплывается в улыбке, усиливая это чувство. Самоуверенный мерзавец!

Я прибавляю очарования — но пока не силы.

— Может, пропустишь одно воскресенье?

Она виновато улыбается.

— Ты незнаком с моими родителями, но думаю, видел их по телику: Папа Римский и иеромонахиня?

— Все так плохо?

— Вообще-то нет. Они не так уж плохи.

Улыбка Габриэля становится еще шире.

Что сказать о моей семье? Я не стыжусь их, ни в коем случае. Многие семнадцатилетние постоянно ноют по поводу предков. По большей части с моими все в порядке. Может, они слишком набожны. А вот я — вроде паршивой овцы.

— Скажем так, я просто не живу в соответствии с их высокими моральными принципами.

На лице Люка появляется широкая улыбка, и он бросает взгляд на Гейба.

— Мне это нравится, — говорит Люк.

На моих щеках вспыхивает румянец.

— Вообще-то все не так уж интересно. Просто у сестер лучше получается идти у них на поводу.

Он вздергивает брови.

— Мэри, Мэри, Мэри и Мэри?

Еще и издевается!

— Ага.

— Они старше или младше?

— Две старше и две младше.

— В коридорах я не видел никого похожего на тебя…

— Сестры не ходят сюда.

— Да?

Люк все больше загоняет меня в угол. Тейлор улыбается во весь рот, сидя напротив и пиная меня под столом. Вот стерва.

Я тыкаю вилкой в помидор черри, прыская соком в липкую лужицу на столе тошнотного цвета.

— Меня вроде как выгнали из католической школы.

Люк громко хохочет.

— Мне это определенно нравится!

От довольной улыбки Люка я вспыхиваю, а его взгляд перемещается на Гейба.

— На самом деле все не так уж и плохо, — говорю я, словно защищаясь. — Просто парочка мелких промахов, но у них «политика жестких мер»…

— Фрэнни сознательный отказник, — не может сдержаться Тейлор.

— От армии?

— От католической религии. Фрэнни задавала слишком много вопросов на уроках богословия, — объясняет Тейлор.

— Например? — Люк изгибает бровь.

Я сердито смотрю на Тейлор.

— Ничего особенного.

— Сильно сомневаюсь, что они выставят ученика за вопросы «ни о чем особенном».

— Просто у меня возникла пара вопросов о Боге.

Он теснее прижимается ко мне, кладя локоть на колено, а в глазах его догорают угольки.

— И ты купилась на это? На всю чепуху про Бога?

Перед глазами встает образ Мэтта в гробу. Но не такой, каким он на самом деле выглядел, я ведь не видела. Мне было слишком дурно, чтобы идти на поминальный обряд и похороны. Преследующий меня образ возник в голове прямо перед падением Мэтта. Я прогоняю эту картину, как и всепоглощающую скорбь, старающуюся выбраться из глубокой ямы, куда я ее заточила. Я пытаюсь представить лицо этого семилетнего мальчишки в семнадцать.

— Я пока обдумываю все это.

Слова мои звучат слегка натянуто, ведь я с трудом выжимаю их из себя. Хотя на самом деле я размышляю, как сказать вслух правду. Бога нет.

Иначе быть не может. Если бы он был, я бы ненавидела его. Намного проще не верить.

— Ты веришь, — словно врывается в мои мысли Гейб.

Я сверкаю в его сторону взглядом.

— Ты и понятия не имеешь, во что я верю.

Он берет мою ладонь и проводит пальцем по линии жизни, посылая дрожь по позвоночнику.

— У меня есть мысль или даже две, — говорит он, устремляя на меня голубые глаза.

В этот момент мне кажется, что он заглядывает внутрь — и все видит. Я прерывисто вздыхаю и отворачиваюсь к Люку.

Лицо Гейба на секунду омрачается, но быстро проясняется.

— А как насчет обратной стороны? — спрашивает он с выражением предвкушения на лице. — В дьявола веришь? В ад?

— Да, — отвечаю я, глядя на него в упор.

Гейб отпускает мою ладонь.

— Это не совсем честно.

В его голосе чувствуется улыбка, но поворачиваться я не собираюсь, чтобы снова не попасть в плен голубых глаз.

Черные омуты Люка полыхают огнем, а улыбка расползается все шире. Он откидывается на стуле и заводит руку на мои плечи.

— Отлично. Так что с субботой? Встречаемся у меня?

О-о… его улыбка сводит меня с ума. Но семь раз отмерь, один — отрежь.

— Как насчет моего дома?

— С Папой Римским, иеромонахиней, Мэри, Мэри, Мэри и Мэри? Звучит забавно, — говорит он.

— Ага, очень забавно, — закатываю я глаза.