В плену его желаний

Глава 40

Полина

Последние несколько дней были одинаковыми. Я занималась домашними делами и ела то, что могла заставить себя проглотить, все время осознавая, что моё сердце разбито. Я несколько дней не видела Мишу, но часто спрашивала, как он.

Филипп часто пропадал неизвестно где. Я чувствовала как он отдалился от меня. Словно кино, которое крутилось в моей голове, я начинала думать что у него кто нибудь появился. Мысль что он с кем нибудь постоянно мучила.

Еще мне не давала покоя сестра. Я часто вижу Сашу с красными глазами, и на убитые горем глаза. Ее что то мучает, но рассказать об этом не может.

Я была недовольна тем, как она выглядела. Она довольно много потеряла в весе. Бледность лица и тусклые волосы придавали ей болезненный вид. Каждый раз Саша говорила, что она в порядке, но я ей мало верила.

Этим вечером она снова рисовала в своей мастерской. Мне нравились её картины, но сейчас, смотря на них у меня был дикий страх, ее картины были ужасны, под стать ее настроению.

Она видела меня, когда я подошла к двери, надеялась что она обратит на меня внимание. Я не знала, с чего начать, но чувствовала острую необходимость поговорить с ней.

— Саша?

Она молча кивнула, сама же не отрывалась от своей картины.

— Поговори со мной.

Я встала напротив, ее глаза не отрываясь смотрели на произведение искусства.

— Если я тебе расскажу, как раньше уже не будет. Нас не будет, сестры не будет. Мы станем врагами.

Я ничего не понимала. Какую тайну она хранит, что мучает ее девичье сердце.

— Что ты такое говоришь, этого быть не может.

Я увидела столько боли на ее лице, она молча, ни говоря ни слова, достала из шкафа одну единственную картину, которая была закрыта полотном.

— Держи — она протягивает мне сверток, — я так больше не могу.

То что было внутри подвергло меня в ужас. Этого просто не может быть, не так, не она. Холод резко и мощно пронзает моё сердце. Кожа покрывается потом. Раскаты пульса стучат в висках, отчего голова буквально взрывается от боли. Он пронизывает меня до костей и словно выкручивает их наизнанку. Ужас и горе наполняют всё моё сознание.

У меня всё настолько сильно сжимается в груди, что становится сложно дышать. Господи, — шепчу, хватаясь за голову и не понимая, как мне теперь, вообще, относиться ко всему этому. Моё сердце ноет. Его вновь дерёт. Оно скулит. Истекает кровью. Боже мой…

— Прости меня…

Дёргаю плечами, сбрасывая ее руку.

— Я хочу немного пройтись. Я… должна побыть одна. Мне нужно подумать, — бросаю я и направляюсь к выходу.

Выскакиваю на прохладный воздух и иду. Быстро. Не оглядываясь. Обхватываю себя за плечи. Я в ужасе от новостей.

Все ниточки ведут ко мне. Только ко мне. Я изначальная проблема каждого. Господи, лучше бы не возвращалась.

А, Саша? Как она могла так поступить? Не могу в это поверить, ещё рисовала это уродство, рисовала как убивала моего отца, снова и снова.

Преступление которое совершила Саша знали все, не могли не знать. Одна только я, как дурочка ничего не знала. Филипп никогда не ставил меня в курс происходящего. Никогда не говорил мне правду, а всё скрывал. Нет, лгать во благо — глупость. Это выливается в отвратительные и жестокие последствия.

— Полина подожди — Саша хватает меня за запястье, — Дай все объяснить.

— Объяснить? О таком не говорят. Отпусти меня — рычу, вырывая свою руку, и поднимаю на нее злой взгляд. — Не смей прикасаться ко мне и даже приближаться. Хватит. Оставь меня в покое. Каждый в этом доме знал все и молчал. Ещё ты, убила, а после прибежала. Стыдно должно быть.

Ее глаза больше не сверкают. Они угасли. В них даже не отражаются огни уличного освещения, словно его выключили. Словно и жизнь в ней выключили.

— Полина — так же Филипп появился из ниоткуда. Они самые дорогие мне здесь люди и оба лгали.

— Ненавижу, ненавижу вас всех.

Даже самая большая любовь и самые сильные чувства могут привести к разлому. Мы оказались в ловушке из жестокости, и дороги назад нет. Главное правило: никогда не оглядываться, а идти дальше. Это больно. Это страшно. Это опасно. Но прошлое уже за дверью, и оно никак не может помочь тебе вернуться. Я думала мы справимся. Увы… никто из нас никогда не будет в порядке, а боль теперь станет молитвой, которую мы будем произносить каждую ночь, утро и в течение дня, только бы она не нагрянула без предупреждения.

Я так устала от этих проблем, а они нарастают как огромный снежный ком и превращаются в ужасную и подавляющую глыбу, грозящую придавить меня.

Чёрт, всё становится хуже и хуже. Я уже боюсь просыпаться, потому что завтра будет снова что нибудь и так постоянно. Будет только мрак, и выхода из него нет.