В щупальцах дракона (СИ)

Глава 9. СВИДАНИЕ ВСЛЕПУЮ

Андрей вновь лежал на песке. Вокруг него катилось барханами чёрное море и ветер, как прежде, холодил лицо.

За последние несколько дней он проваливался сюда слишком часто. Но с каждым разом эта обитель снов нравилась ему всё больше и больше. Здесь не было ни тревог, ни переживаний реального мира. Реального ли? По ту сторону вокруг него день и ночь шумело незнакомое море, а крошечная яхта, каким‑то чудом удерживавшаяся на волнах была последним оплотом его надежды. Он понимал, что продержится так совсем не долго. Рано или поздно она пойдёт на дно, а ему останутся лишь волны и неизвестность. Еда закончилась два дня назад. Вода — ещё раньше. Приходя в себя он просто лежал на палубе под навесом от солнца, что он соорудил из обрывков паруса, и смотрел в небо. Ему до смерти осточертел вид разлагавшегося рядом с ним чудовища.

Впрочем, особого голода он не испытывал — море у рифов кишело рыбой. Днём, когда солнце стояло высоко, было видно серебристые косяки, скользящие в голубой глубине меж скал. По какой‑то причине они время от времени норовили выпрыгнуть из воды, точно лосось, идущий на нерест. Их мясистые тушки падали прямо на палубу и ему оставалось лишь схватить одну из них. Когда это произошло в первый раз, Андрей решил, что просто повезло. Он выпотрошил рыбу и съел сырой — сдобрив солью и другими специями, которые к счастью так и остались на полке в кубрике, наслаждаясь её жирной красной плотью. Когда на следующий день это случилось вновь, он решил, что всё дело в самой яхте, которую рыбы явно принимают за что‑то знакомое. Сегодня это случилось в третий раз и это было последней каплей. Он не стал её трогать, а просто выпустил. Андрей сходил с ума, его разум начинал рождать галлюцинации — это было совершенно очевидно. Не понятным оставалось лишь, каким образом его организм боролся с голодом и жаждой, если рыба была воображаемой, но то, что происходило, просто не могло быть на самом деле. Возможно, он съел ботинок — или кусок разлагавшегося мяса, один из многих плававших вокруг лодки. Морские птицы, похожие на больших альбатросов, очень скоро обнаружили тушу и денно и нощно пировали на ней.

Но всё это оставалось где‑то далеко, стоило ему забыться сном. Он погружался в грёзы, путешествуя вместе с наёмником, который, похоже, начинал догадываться о существовании Андрея и о том, что тот подглядывает за его жизнью. По какой‑то причине юноша всегда испытывал при этом мучительную боль. Потому Андрей старался не проникать в его мысли. Он совершенно не понимал суть и природу происходящего с ним, но научился волевым усилием отдаляться от сознания Руфиано, погружаясь в свою чёрную пустыню.

И именно здесь он был в полной безопасности. Он знал это.

Ему казалось, что прошла тысяча лет, когда он услышал шаги. На миг ему захотелось притаиться и позволить незнакомцу пройти мимо. Однако он тут же передумал. Интерес и скука сделали своё дело. Андрей поднялся на ноги и отряхнулся от прилипшего песка.

Шаги стали ближе и в ту же минуту на вершину бархана поднялась девушка. Невысокая и смуглокожая в длинной яркой юбке. Та самая, в гости к которой заявился Руфиано. Андрей с любопытством смотрел на неё, а та, в свою очередь, изучала его.

Танниа, так, кажется, её звал наёмник, приблизилась к нему и встала на расстоянии вытянутой руки. Андрей всё ещё пытался решить — реальна она или же нет. Поборов желание немедля потрогать её руками он произнёс:

— Привет.

Девушка протянула ему руку ладонью вниз:

— Танниа Рибальд, — представилась она, — Чернокнижник третьей гильдии.

— Андрей Фёдоров, — неуверенно пожал он руку, — Инженер — проектировщик.

— Про — ек — ти — ров — щик, — задумчиво повторила девушка, продолжая оглядывать его со всех сторон.

Наконец, она оторвала взгляд и осмотрелась по сторонам.

— Красиво у вас тут, Андрэ, — сказала она наконец, — Любите минимализм?

— Прошу прощения?

— Эта пустыня, она вас успокаивает? — спросила девушка, — Должно быть, напоминает родные края?

Андрей огляделся и неуверенно покачал головой.

— Не сказал бы. Тут слишком фантасмагорично.

— Тогда, почему не смените обстановку? — с кривой усмешкой спросила она.

Он улыбнулся и почесал затылок.

— Если бы я мог.

— Не скромничайте, — ответила Танниа, — И предложите уже даме сесть. Я к вам по важному делу.

— Что?

Должно быть, замешательство и непонимание слишком явственно читались у него на лице. Девушка посмотрела на него понимающе и спросила:

— Вы попали сюда, будто бы случайно и ничего тут не меняли? Хорошо, Андрэ. Перейдём уже на «ты». Слышишь меня? Вдохни поглубже и закрой глаза, а после этого представь себе место, где тебе было бы хорошо. Просто представь.

Он задумался. Набережная возле родительского дома? Нет, что угодно, но без моря — его‑то в последнее время в жизни было предостаточно.

Он вспомнил «Закуток», крошечное кафе в паре домов от их конторы. Они с ребятами из «Стеленги» часто бегали туда пообедать. Всегда занимали столик у окна.

Он открыл глаза — солнце уже село и улица за окнами горела огнями. По узкой улочке медленно проезжали машины, пешеходы куда‑то спешили, падал первый снег. В кафе было людно, как обычно в это время, но на них никто не обращал внимания, хотя на Андрее был изорванный комбинезон и огромная гавайская рубашка Михаила, а его спутница выглядела совершенно чуждо для этого мира.

Обстановка произвела на девушку яркое впечатление, хоть она и попыталась скрыть это. Однако Андрея сейчас заботило не это.

— Не знал, что я на такое способен, — сказал он, — Спасибо, что показали как.

Танниа небрежно отмахнулась, продолжая с интересом осматриваться.

— Так вы здесь, чтобы учить меня? — спросил он.

— Что?! Нет! В смысле, я с радостью, — выпалила она, — Но сейчас я не за этим. Дело в том… Я здесь от лица моего заказчика.

— Руфиано, — кивнул Андрей, — Да, я в курсе.

Девушка помешала ложечкой чай и глянула в окно.

— Тогда ты знаешь, чего он хочет? — спросила она.

— Да, но — увы — ничего не могу поделать. Мои… — он попытался подобрать слово, — «Странности» начались именно с него. Я не знаю, что нас связало и как это прекратить.

— Так я и думала, — улыбнулась девушка, — Ты, должно быть, и сам чувствуешь слабость временами. Сейчас ты излучаешь себя, точно маяк — это ощущает не только бедняга Руфиано, но и вообще все вокруг.

— И как же это прекратить? — неуверенно произнес Андрей.

— Что‑нибудь придумаем, — ответила она, — Для начала скажи, только честно: изучал ли ты прежде какие‑нибудь заклинания?

— Нет, совершенно точно. Там, откуда я пришёл, такие вещи не существуют.

— Тогда как же ты попал сюда? — спросила на, криво улыбаясь.

Девушка отхлебнула чай и помолчала, размышляя. После чего кивнула, с чем‑то мысленно соглашаясь.

— Понятно. Тогда будет чуть сложнее. Сконцентрируйся, как в прошлый раз, и представь, что смотришь на себя со стороны. Увидь себя другими глазами, без этих иллюзий — она обвела пальцем кафе.

Зал вокруг него рассыпался и он попробовал представить собственное тело, со всеми костями, мышцами, кровеносными сосудами. Сначала не было ничего, он пребывал в пустоте, казалось, целую вечность. Но не оставлял попыток. Постепенно, тьма отступила и он прозрел. Он осязал каждый собственный вздох, каждое движение мышц, каждый удар сердца.

— Теперь загляни ещё глубже, в самую суть, туда, где не существует материя, рассеивается энергия и есть лишь мысль. Ты видишь их?

Он кивнул. Из его головы ослепительным горько — сладким фонтаном вырывались сверкающие оглушительные волны, разбегаясь на тысячи миль вокруг.

— Ты видишь? — донесся издалека голос Таннии, — Ты чувствуешь, откуда они идут. Попробуй обуздать их — ограничь до минимума. Заглуши.

Он чуть напрягся. Получилось не с первого раза, но он смог уловить тональность. Под воздействием его мысли частота их колебаний то возрастала, то сокращалась. Наконец, он смог их ослабить и, в конце концов, полностью погасить. Осталась лишь единственная мерцающая нить, что соединяла его с Руфиано. Что бы он ни делал, как бы ни старался, ему не удавалось оборвать её, хотя он и смог заглушить её до минимума.

— Не получается, — сказал он, открывая глаза.

Они вновь сидели в кафе, вокруг ничего не переменилось.

— Для первого раза достаточно, — сказала она, глядя куда‑то в пустоту, — Пока не уверена, но у твоей связи с этим забиякой какая‑то иная природа. Впрочем, ты её заглушил — это облегчит его страдания. По крайней мере, сеансы станут не столь болезненны.

Зрение девушки сфокусировалось, она снова вернулась к нему.

— Так что? Я, получается, волшебник? — спросил Андрей.

Танниа изучающе на него посмотрела.

— Не уверена, — ответила она, — Магии может научиться любой, но у тебя дело в другом. Тут нужно как следует во всем разобраться.

Андрею надоело сидеть с пустым чаем, он подозвал официантку, чтобы сделать заказ.

— Займёшься этим? — спросил он Таннию.

— Ну нет, — ответила она, — Мне за это не платят.

— А ты только за деньги работаешь?

— И исключительно за наличные, лучше серебром.

Девушка поднялась с места и принялась ходить по залу, с интересом изучая людей и незнакомые вещи. С каждой минутой она всё более оживлялась. Больше всего её заинтересовал телевизор на стене.

— И такое на самом деле возможно? — спросила она.

Андрей поглядел на экран.

— «Спартак» проигрывает 'Зениту'? Да, бывает.

Девчушка продолжала осматривать кафе, даже выглянула наружу. Андрей наблюдал за ней, попивая чёрный кофе. Официант принесла десерт.

Наконец, Танниа вернулась и села напротив.

— И как же ты отсюда попал к нам? — спросила она.

— Это очень долгая и скучная история, — ответил он.

— Ничего, у меня есть достаточно времени. Тут оно течёт медленно, час как секунда снаружи.

— То есть, всё вокруг — просто плод моего воображения? И, кстати, как ты попала сюда?

Она взяла с тарелки пирожное.

— Представь, что это ты, — проговорила она, — Скорлупка из теста — это твоя физическая оболочка. Внутри неё — твой дух, сущность.

— И где же я сейчас?

— Вот здесь, — и она ткнула пальчиком в топпинг из взбитых сливок, — Ты видел себя со стороны. Волны не могут замкнуться внутри, они окружают тебя, точно аура.

Андрей поразмыслил над сказанным.

— Я не могу понять ещё одну вещь, — сказал он наконец, — Вот мы сидим сейчас здесь, болтаем. Я прекрасно тебя понимаю. Точно так же, как понимаю слова того наёмника, глядя на мир его глазами. Но когда я там, — он мотнул головой в сторону вечерней улицы, — Я слышу лишь непонятную иноземную трескотню.

— А, это просто игры сознания, — ответила она с набитым ртом, — Ни ты, ни я сейчас не говорим ни слова, а лишь обмениваемся мыслями. Это совершеннее устной речи — когда‑нибудь все люди научатся этому и слова будут вообще не нужны.

— И будут обитать в своих кремовых облачках? — с кривой ухмылкой спросил он.

— Почему нет?

— В моём мире некоторые тоже стремятся к этому. Но несколько иным путём, — сказал он.

— Итак, — вновь выпалила она, — Мы отошли от темы. Ты обещал рассказать, как попал к нам.

— Действительно, — ответил Андрей, — Всё началось одним летним утром…

И он во всех подробностях рассказал ей о том, как очутился на рифах посреди моря. Не утаивая ничего — по какой‑то причине он доверял девчонке и не чувствовал угрозы с её стороны, не смотря на все непонятные силы, которыми та, очевидно, обладала.

Он как раз добрался в рассказе до момента нападения ящериц в шляпах, когда что‑то вокруг переменилось. Свет в кафешке померк, он едва различал лицо собеседницы, а слова вырывались из него тяжело, точно огромные пузыри воздуха.

— Андре?

— Я на минутку, — ответил он ей.

Почувствовав недоброе он мысленно приказал себе проснуться.

Его встретили оглушительные крики птиц, к которым он уже успел привыкнуть.

Он смотрел в ясное зеленоватое небо. Андрей лежал в воде — к счастью спасательный жилет не дал уйти под воду. Молодой человек откашлялся горькой водой и огляделся по сторонам — яхты нигде не было. Зато он увидел корабль.

Он заметил его еще на рассвете, вдалеке. Верхушки мачт, появившиеся на горизонте. Он принял его за очередную галлюцинацию. Когда корабль подошел ближе, Андрею удалось разглядеть оснастку. Зрение не подвело его — это действительно был парусник с низким баком и бушпритом, который, казалось, касался воды. Надстройки юта же, наоборот, уходили далеко вверх. Двухмачтовый, он походил на бригантину, с косым

фоком и прямой бизанью. Паруса имели ярко — оранжевый цвет.

Вот и мои алые паруса, подумал Андрей, главное не потерять создание.

Он так и лежал на палубе, не зная — привлекать ли к себе внимание или поостеречься — ему не хотелось, как Тёзке, получить пулю. Не заметно для себя он погрузился в транс и очнулся от него лишь теперь, оказавшись в воде.

Пока он спал, яхта, по всей видимости, снесенная течением, сорвалась с рифа и пошла ко дну. Андрея за собой ей утащить не удалось, благо спал он в спасательном жилете.

Сейчас он покачивался на воде рядом со скалой и глядел на мачты со спущенными парусами. Очевидно те, кто был на борту, решили поближе рассмотреть тушу кракена — его было трудно не заметить, особенно с учётом всех птиц, его облюбовавших.

Андрей подумал, что его, барахтающегося за тушей, могут и не заметить. Он решил, что хорошо бы попробовать взобраться на самого дохлого моллюска.

Меж тем птиц, кружащихся над тушей мертвого зверя, по какой‑то причине с каждой минутой становилось все больше и Андрей начал подумывать о том, как бы они не съели его вместе с этим осьминогом.

Наконец он решился и погрёб к покачивавшемуся на волнах моллюску.

Он слабо представлял себе, как будет забираться на него, однако мысль эта не давала ему покоя. Почему‑то он видел в этом звере единственную возможность своего выживания.

Пробравшись через щупальца, беспорядочно плававшие на поверхности, он подобрался к самому боку кракена. Над водой выступала лишь верхняя его часть, однако и она по размерам ничем не уступала яхте, сейчас покоившейся, по всей видимости, на океанском дне.

Шкура монстра вблизи оказалась не такой гладкой. Шероховатая и грубая, она была усеяна коническими выступами. Андрей поискал, за что бы уцепиться, но, не обнаружив ничего подходящего, стал хвататься за нее голыми руками. Разумеется, из этого ничего не вышло, бок слишком круто уходил вверх. Андрей потянулся за саблей, все еще висевшей в ножнах на поясе.

Клинок был достаточно острый и вполне справлялся со щупальцами чудовища в ту ночь, однако, попробовав его на шкуре молодой человек осознал всю бесполезность своих попыток. После нескольких довольно сильных колющих ударов на шкуре кракена не осталось ни единого следа.

Внезапно он осознал, что потерял из виду корабль. Туша закрывала весь обзор и он начал оплывать её. Андрей направился вдоль правой стороны и пара спутанных щупалец преградила ему путь. Он попытался поднырнуть, однако, с одетым жилетом такой номер ни к чему не привел. Тогда Андрей попробовал перелезть через них, но из этого тоже ничего не вышло.

Казалось, он утратил способность разумно мыслить. Замерев в нерешительности, он задержал дыхание. Именно тогда он и услышал звук весел, опускавшихся в воду.

— Эй! — крикнул он, осипшим голосом, — Эй! Где вы? Помогите! Я здесь!

Удары весел прекратились.

Гортанный бас прокричал что‑то на незнакомом языке. Ему вторил другой.

— Я здесь! Помогите! — вновь крикнул Андрей.

Он развернулся и поплыл прочь от кракена, намереваясь выбраться на чистую воду.

Ему казалось, что голос его не слышен за криками морских птиц.

Весла вновь ударили по воде. На мгновение Андрею показалось, что лодка удаляется, однако вскоре плеск стал громче, он доносился у него из‑за спины. Молодой человек развернулся и увидел приблизившуюся шлюпку с оранжевыми бортами. Весла поднялись в последний раз и она подошла почти вплотную. Андрей ухватился за борт и попытался влезть. Несколько сильных рук ухватили его и вытащили из воды.

— Спасибо, вы как раз вовремя.

Рослый смуглолицый парень, по виду матрос, похлопал его по спине и сказал что‑то на своем языке. На матросах, сидевших за веслами, были белые плотные рубахи и черные штаны свободного кроя, а головы были повязаны оранжевыми косынками. Помимо них в лодке сидела толстая женщина с волосами цвета полированной меди. Эта была разодета, точно собиралась на бал.

Андрей заметил, что его новые знакомые с тем же интересом поглядывают на его наряд. Между тем один из моряков, должно быть старшина — его плечо украшал золотистый шеврон — протянул Андрею фляжку, вырезанную по — видимому из какого‑то высушенного плода. Откупорив ее, молодой человек поднес горлышко ко рту.

Чуть тёплое содержимое обожгло потрескавшиеся губы и приятно согрело. Дыхание Андрея перехватило и он закашлялся.

Женщина в ярком камзоле сказала что‑то старшему моряку и все расселись по банкам. Из‑за туши моллюска показалась вторая шлюпка.

Обе лодки развернулись и полным ходом направились к кораблю. Андрей завернулся в протянутое ему шерстяное одеяло и вытянулся на дне. Весла мерно били по воде и звук этот придавал ему

спокойствие, какого он не чувствовал с тех пор, как в пятницу вышел в море. Он прислонился к шероховатому деревянному борту и закрыл глаза.

Андрей так и сидел с закрытыми глазами и слушал крики альбатросов. Наконец, весла перестали грести, а лодка дрогнула, уткнувшись во что‑то бортом. Его тронули за плечо.

Их шлюпка покачивалась возле высокого деревянного борта. Подслеповатыми глазами Андрей смотрел на доски обшивки, уложенные внахлёст.

Они были выкрашены в темно — зеленый цвет и он не смог на глаз определить породу дерева. Как и все суда, встречавшиеся ему за последние дни, оно было уродливо и прекрасно одновременно. Он уже начинал привыкать к тому, что здешние корабли больше напоминают огромные дома. Этот тоже, казалось, был выстроен вопреки всем принципам гидродинамики.

Сверху сбросили веревочную лестницу. Один из моряков помог Андрею подняться и повел его к ней. Спросил что‑то на своем языке. Андрей кивнул в ответ — хотя он и не знал слов, смысл ему был понятен. Он ухватился руками за лестницу и сделал первый неуверенный шаг наверх, за ним еще один. Дальше пошло лучше и он вскарабкался довольно высоко. Внезапно нога его соскочила и он повис на веревках — внизу предостерегающе закричали. Андрей помахал им: «все в порядке», и продолжил своё восхождение.

На полпути вдоль пузатого борта он глянул вправо, в сторону высокой кормы, украшенной башенками и балконами, и окинул взглядом ряд небольших оконец прикрытых створками. Определенно они походили на орудийные порты. Разумеется, подумал Андрей, какой же парусник без пушек.

Наверху его встретили несколько человек из команды. Среди них Андрей заметил одного отличавшегося одеждой, по виду офицера. Он внимательно смотрел на него.

Вопросы посыпались на Андрея со всех сторон, но он не понимал ни слова. Лишь качал головой. Офицер подошел к нему вплотную и задал несколько коротких и резких вопросов.

— Я… Я не понимаю, — ответил Андрей, — Не говорю по — вашему.

Как только приду в себя, подумал он, нужно будет выучить дежурную фразу на их языке. «Я не говорю по — вашему». Стоит попросить Танниу помочь с произношением. Он покачал головой, подтверждая свои слова.

Вскоре на борт взошла женщина, что спасла его. Она о чём‑то поговорила с офицером. Судя по жестам и взглядам, беседа шла о нём. После этого женщина ловко подхватила Андрея под руку и повела по шкафуту вдоль левого борта в сторону кормовой надстройки. Матросы на палубе поглядывали на него, когда он проходил мимо, хотя особого внимания ему не уделяли, то ли считая не достаточно интересным гостем, то ли опасаясь отвлекаться от работы.

С мостика даму окликнул один из офицеров, следом за ним появилось еще несколько. Один определенно выделялся среди них, По богато отделанной двууголке с огромной кокардой и султаном перьев, а также мундиру с множеством нашивок, Андрей решил, что перед ним был капитан. Тот о чем‑то громко спросил женщину. Та рассмеялась и ответила тому, хлопая Андрея по плечу.

Они продолжили путь. Дама проводила его к широкой двери в надстройке и они спустились вниз по лестнице на следующую палубу. Оттуда по узкому коридору они направились в каюту, располагавшуюся по правому борту. Резная дверь распахнулась и они оказались в небольшой и уютной комнатке, заваленной множеством вещей, среди которых преобладали книги. Рыжая усадила его на кровать и крикнула в открытую дверь на своем непонятном языке. Вскоре появилась невысокая темноволосая девочка. Женщина бросила ей несколько слов и та исчезла за дверью.

Вскоре она появилась вновь с подносом, на котором стоял медный кувшин. Дама взяла его и наполнила серебряную чашку. После этого она направилась ко столу и извлекла несколько бутылочек.

Поискав, она тут же отыскала нужную и уронила из неё несколько капель в чашку.

Андрей недоверчиво наблюдал за происходящим. Он не заметил, как девчушка исчезла вновь и вскоре вернулась, неся кипу одежды. Передав ее Андрею, она удалилась. Женщина же продолжала суетиться за ширмой.

Недолго думая, Андрей скинул с себя мокрые тряпки и вытерся полотенцем. После этого переоделся в сухое. Одежда казалась чуть велика. Он вспомнил, что на матросах одежда сидела так же свободно, возможно это просто был такой фасон. Андрей начинал сживаться с мыслью о том, что попал в мир, сильно отличающийся от привычного ему. Казавшаяся поначалу несколько дикой, сейчас эта мысль начала его успокаивать. В конце концов, всё было не так плохо. Он окинул взглядом просторную белую рубаху и широкие черные штаны.

Тем временем женщина с рыжими волосами вернулась и предложила ему чашу. Андрей взял бокал, недоверчиво посмотрел на содержимое и понюхал. Густая бордовая жидкость пахла спиртом, мускатом и корицей, а чашка обжигала руки. Он перевел взгляд на даму. Та выразительно закивала, жестами показывая, что это нужно выпить.

Андрей мысленно пожал плечами. Здесь было куда лучше, чем в море, среди скал. Если бы эти люди желали его смерти, его бы просто бросили там. Он отпил из чашки.

В ней оказалось подогретое вино, густое и чуть сладковатое. Молодой человек медленно осушил плошку. Он явственно чувствовал, как вино разливается по его телу. Посмотрев на своё отражение на дне, он сделал последний глоток, внезапно взорвавшийся целым фонтаном вкусов. Дрожащей рукой он отложил чашу и посмотрел на женщину. Мир в глазах Андрея заиграл радугой ярких цветов.

Комната закружилась вокруг него и кровать мягко хлопнула его по затылку.