В щупальцах дракона (СИ)

Глава 21. РОЖДЁННЫЙ В ПЛАМЕНИ

Корабли были перегружены людьми сверх всякой меры. Казалось, что они могут перевернуться и пойти ко дну в любой момент. Ещё дюжине удалось проскользнуть в гавань и причалить прямо в порту, выгрузив островную милицию.

По подсчётам Андрея, соотношение сил в городе и на море теперь было едва ли не десять к одному в их пользу, однако бестолковое ополчение по — прежнему не могло ничего поделать с несколькими сотнями тренированных солдат.

Неумело спланированные атаки раз за разом разбивались о себастийскую оборону и толпы перепуганных бедолаг вновь и вновь пускались в бегство. Островная милиция не несла особых потерь, но и не продвигалась вперёд ни на шаг. И с этим невозможно было ничего поделать.

Андрей бы рассмеялся, пожалуй, не будь он на стороне этих неудачников.

В центре бухты единственная галера себастийцев вела бой уже с двумя кораблями островов Блаженной Рикки. Компаньоны вскоре пришли на помощь лорду Якопу, хотя положения дел это и не изменило. Парусники казались более внушительными, а числом пушек даже превосходили галеру, однако бой явно сводился не в их пользу. 'Кот' успел протаранить один из кораблей и тот, дав заметный крен на левый борт, спешил укрыться в гуще построений флота. Команды же двух других, включая флаг Якопа, были уже здорово потрёпаны артиллерийским и ружейным огнём. Командам кораблей эра Якопа явно не хватало выучки. По какой‑то причине они постоянно теряли ветер, себастийская же галера в такой ситуации была как рыба в воде, непрерывно перемещаясь и маневрируя.

Казалось, ядра кораблей не причиняют ей ни малейшего вреда. Несколько вёсел были сломаны, однако это не мешало себастийскому судну маневрировать и двум парусникам с большим трудом удавалось избегать встречи с его носом, не только снабженным смертоносным тараном, но и тремя, куда более опасными пушками.

Вдали от входа в бухту, почти на линии горизонта, маячил силуэт 'Элины Мари'. Судя по всему, салардийцы не желали участвовать в битве на чьей‑либо стороне, но и бросить оставшуюся на острове хозяйку они тоже не могли.

Феличиана ди Бруне. Андрей решил переговорить с ней немедля.

— Курс на северную оконечность порта, — скомандовал он, — Пусть ребята сменят ополчение на вёслах. Скоро будем выгружаться. Самый малый ход.

Он прислонился к штурманскому столику и закрыл глаза. Феличиана отыскалась в береговом форте.

'Эсса ди Бруне, что вы делаете здесь?'

'Андре?' — прокричал ему прямо в ухо рассерженный голос, — 'Кой чёрт вы устроили? И зачем сбежали?'.

'Я выполнял поручение леди Маргарит', — ответил он, — 'Она напрямую связана с тем, как я попал в этот мир и поможет мне выбраться отсюда'.

'Выбраться?… Боги, Андре, она сама вам это пообещала?'

'Не скажу', — ответил он, помедлив, — 'Мы вообще об этом ещё не разговаривали. Однако я уверен, что она согласится помочь, если я спасу её…'

'Не говорите мне, что командуете всем флотом', — фыркнула женщина.

'Нет, всего лишь одним кораблём. Эсса ди Бруне, что с вами происходит? Вы сейчас с моими друзьями?'

'Хороши же у вас друзья', — сердито проговорила она.

'В чём дело? Вы не с ними? Боги, вас там в плен взяли? Постойте, я поговорю с Марко, он вас отпустит…'

'Не сейчас', — ответила Феличиана.

Она оборвала разговор, но Андрей уже нашёл её в форте. С ней был какой‑то ктар в безразмерном пёстром одеянии. Оба были связаны и сидели в тёмном погребе, куда путь был открыт лишь мышам.

Неожиданно дверь открылась. На пороге стояла ктарка — та самая офицер, что командовала фортом. Андрей уже видел её, когда искал пути шутрма. Она и несколько себастийцев, угодившие в плен, видимо освободились.

Склонившись над Феличианой она освободила ей руки от верёвок и махнула рукой в сторону двери.

— Магистр Зангх, госпожа посол — следуйте за нами.

Попытаются вновь отбить форт? Людей у них для этого маловато. Группка направилась в сторону полуразрушенного левого крыла.

Стоило предупредить Марко, но Андрей не стал этого делать. Пусть уходят, так даже лучше — репутация посла не пострадает.

'Держитесь себастийцев, ма эстра, с ними вам будет безопаснее. Но не садитесь на 'Дракона'' — проговорил он.

'Да неужели?!' — мысленно выкрикнула она.

'Ни в коем случае', — подтвердил он, — 'Я собираюсь уничтожить его'.

'Боги, Андре, и чем же? Вам понадобится военный шлюп, а ещё лучше корвет. Не связывайтесь с Грахом, если надеетесь вернуться домой'.

'Маркото Грах убил моих друзей, я должен отомстить' — ответил он.

'Замечательно. Если хотите покончить с собой подобным образом — я вас не останавливаю. Но мне ни к чему знать об этом'.

Незамеченными беглецы выбрались из форта и переулками устремились к берегу.

'Эсса ди Бруне, вы же не собираетесь отправиться на 'Дракон'?' — спросил наконец Андрей, проследив их маршрут.

'Отчего же? Мой корабль далеко в море, пережду бой в гостях у Граха'.

'Но я же вам сказал, чтобы…' — начал Андрей.

'Чихать я хотела на вас, Андре', — выпалила посол, — 'Если хотите, можете пустить Граха на дно вместе со мной'.

'Зачем вы это делаете, эсса ди Бруне?'

'А вы зачем это делаете?! Послушайте, мой мальчик, всё, чего хотелось мне — выполнить простое поручение герцога, заработать себе баллов и заняться политикой. Дома. Не покидать больше Салардию, жить себе спокойно в маленьком уютном особнячке на самом краю Ривенского залива. Знаете, Андре, оттуда открывается чудесный вид на город. Стать членом Совета, участвовать раз в месяц в заседаниях. Сидела бы в саду, попивала вино. Вам бы там понравилось', — проговорила она.

'Опять вы об этом', — вздохнул Андрей, — 'Я не принадлежу этому миру. Он чужд мне и всему, во что я верю'.

Беглецы остановились под сенью деревьев, покрытых яркими бордовыми цветами, названия которых Андрей не знал, и Шалисса послала одного из пехотинцев проверить улицу.

'Как вы можете не любить мир, который даже не видели?' — спросила Феличиана, — 'Андре, простите, но вы судите о нём по диким местам, населённым не менее дикими созданиями. Вы даже не представляете себе, насколько прекрасны мраморные дворцы Салардии, окружённые водопадами башни и висячие улицы Себастии или сверкающий на солнце город — зиккурат Черкхе. Я уже не говорю о потрясающих городах и бесчисленных странах Астры!'

'И в подворотнях там точно также люди режут друг друга. Знаете, эстра посол, мир в котором я жил, всегда казался мне жестоким, но насилие в вашем мире переходит все разумные границы' — заметил Андрей.

'Такие уж мы есть', — ответила Феличиана, — 'В Таралгосе нет ничего постоянного. Учёные мужи уверены, что наш мир гибнет. Церковь утверждает, что он перерождается. А чернокнижники уверены, что таким он был создан изначально. Засыпая мы не знаем, что принесёт следующий день и наступит ли он вообще — всё слишком смутно и неясно'.

'Об этом я и говорю', — рассмеялся Андрей.

'Посмотрите в глаза фактам, мой мальчик', — проговорила она, — 'Вы не знаете, каким образом оказались здесь и едва ли кто‑нибудь когда‑нибудь сможет вам помочь. Пора заканчивать гоняться за призраками и обрести своё место в этом мире'.

'Рядом с вами?', — спросил Андрей, — 'Но хватит об этом. Каковы ваши дальнейшие планы, посол?'

'Мои планы?' — переспросила она, — 'Убраться отсюда как можно скорее. Затея с самого начала была провальной. В договор с Ренеграной никто особо не верил, а теперь…'

'Но всё ещё может получиться', — сказал он.

'Неужели?' — усмехнулась Феличиана, — 'Прежде чем ваши друзья доберутся до губернаторского дворца, от него ничего не останется, а барон будет здесь уже завтра. К тому же… Я была в Капо — Истроле пару дней назад и знаю все новости. Острова ждёт новая война — и речь даже не об Авернтурийцах или Манавире. Великие Дома Астры вновь начали грызню из‑за колоний'.

Пехотинец вернулся, сообщив, что дорога чиста и группа себастийцев вновь устремилась вперёд.

'Я думаю, вы должны остаться и помочь леди Маргарит. Связи в Манавире вам будут куда полезнее. Нам нужна ваша поддержка. И ваш корабль'.

'Мой корабль? А больше вам ничего не нужно?', — рассмеялась Феличиана, к счастью, сделала она это лишь мысленно — о разговоре не догадывался никто из сопровождавших её ктаров, — 'Для этого мне придётся выступить против Талдарииля. На такое я пойти не могу, это было бы политическим самоубийством. После подобного рассчитывать на поддержку Шести Семейств мне уже точно не придётся'.

'Понимаю', — вздохнул Андрей, — 'Что ж, желаю удачи в путешествии. И направляйтесь прямо в порт — между вами и морем сейчас нет ни единого неприятельского отряда'.

Он вернулся назад на палубу 'Бритты'.

Вдалеке над ещё одной из башен форта фонтаном разлетелись осколки, мгновением позже гулкое эхо прокатилось над кораблём. Чудовищные, длиной почти в полкорпуса, погонные орудия себастийского флага продолжали разрушать бастионы обороны. Над береговыми укреплениями взметнулись языки пламени — судя по всему выстрел уничтожил запасы пороха.

Андрей окинул взглядом гавань. Всё складывалось далеко не в лучшую сторону. Прикинув число солдат, оставшихся с той и другой стороны, он решил, что Флоту едва ли удастся продержаться до заката. Если армия рассыплется ему тоже придётся бежать. И что тогда? Возможно, леди Маргарит будет потеряна для него навсегда, а вместе с ней — и шанс вернуться домой.

Пожалуй, Феличиана была права — ему стоит начать подыскивать для себя место в этом мире. Возможно он и правда когда‑нибудь сможет стать успешным торговцем, как это прочила ему эстра ди Бруне. Однако сейчас единственным его талантом, пригодным в этом мире, было умение управлять судном.

Именно этим он и занимался.

По ту сторону борта, за щитами и переборками 'Бритты' на него надвигался охваченный сражением берег. По левому борту флагман Медвежьих островов, казавшийся сейчас еще больше, обрушивал залп за залпом на стены уже горящей крепости, по правому же две галеры поменьше теснили крошечный рыбацкий флот. Город в нескольких местах был охвачен огнем, ото всюду доносилась стрельба. Казалось, схваткой был объят не только город, но и весь остров.

Прямо же по курсу два вооруженных торговца обменивались залпами с еще одной галерой. Один из кораблей уже горел и стрелял не так живо, ктары же продолжали раз за разом окатывать его градом из ядер и пуль, стараясь поскорее покончить с докучливым неприятелем. Впрочем, усилия островной милиции были не напрасны — себастийский корабль потерял большую часть команды. Хотя она с самого начала была не столь велика — большая часть пехотинцев, по всей видимости, пополнили гарнизоны города и форта.

— Жарковато там, — заметил Пейтр, — А станет ещё жарче.

Андрей медленно покачал головой.

— Нет, — сказал он, — Этот возьмём на абордаж.

— А наши справятся? — неуверенно спросил Одноухий.

— Их там совсем не осталось, — уверенно проговорил Андрей, — Наших бездельников раз в пять больше.

Использовать главный калибр сейчас Андрей не собирался. Огонь он берёг для 'Дракона'.

Странно, но в этом мире отсутствовали понятия 'мина' или 'брандер', возможно, он их просто не знал. Однако, когда молодой человек впервые объяснил команде, как именно намерен использовать корабль, половина немедля объявила его сумасшедшим и потребовала отпустить их на берег. Впрочем, узнав, что самим им сгорать совершенно не обязательно, они согласились остаться. В общих чертах замысел нравился всем, споры вызывали лишь некоторые детали будущего дела.

— Держать корабль по курсу, идем прямо на ту галеру, — крикнул Андрей, пытаясь

перекричать грохот заговоривших мушкетов, — Надеюсь те двое не примут нас за себастийцев.

Стрелки на шельтердеке определенно впали в раж. Толстые борта драконобойца давали иллюзию неуязвимости. Андрей не стал их останавливать — дистанция была вполне подходящей, к тому же до конца схватки пуль и пороха им должно хватить.

— Такое могло бы случиться, кап, — заметил Пейтр, — Но у нас флаг рыбацкой флотилии. Ежели они не слепые — увидят. А ежели слепые — то пусть стреляют.

— Это тоже верно, — согласился Андрей.

Он не спускал глаз с галеры, на встречу с которой они двигались. Себастийский корабль со спущенным парусом поворачивался на месте, пытаясь нацелить носовые пушки на один из кораблей, пытавшихся зайти ему в борт. Андрей надеялся приблизиться незаметно, но это ему не удалось. По всей видимости их заметили сразу после входа в бухту. С легким испугом Андрей понял, что галера поворачивалась к ним.

— Слишком медленно, — сказал Андрей вслух, — Скорость?

С открытой площадки на корме, расположенной почти у самой воды, сбросили лаг. Скорость в этом мире определяли не совсем так, как в прежние времена на Земле. Да и расстояние измеряли совсем в других величинах. Однако за то время, что он гостил на «Элине Мари», Андрей успел освоиться с общими понятиями.

— Девять оборотов! — крикнули с кормы.

Три — четыре узла.

— Полный ход, — скомандовал Андрей.

Барабан вновь зачастил и матросы на вёслах недовольно загудели. Ничего, стометровку как‑нибудь осилят. Хотя Андрей совершенно не понимал, на что им жаловаться. На дьявольской галере всё было пропитано магией. Он накануне он лично спускался на гребную палубу и пробовал работать на банке: десятиметровое весло было лёгким как пёрышко и он в одиночку толкнул корабль с места едва ли не одним гребком — было это ни труднее, чем управляться с байдаркой.

На вражеском корабле заметили это и также прибавили ходу. Однако легкая галера не успевала довернуть. Капитан определенно просчитался — ему следовало приказать повернуть к приближающемуся кораблю корму, также снабжённую тараном и ретирадными орудиями, но ему, видимо, уж очень хотелось достать назойливого рыбака главным калибром.

«Бритта» была уже близко и с палубы медвежьей галеры открыли встречную стрельбу. Небольшое ядро, выбив сноп щепок, отскочило от щита. Андрей вновь убедился в полезности дополнительной защиты. Доски они достали, распилив на части 'Крес'. Корыто всё равно было сильно повреждено и совершенно не годилось для битвы. Всё удалось сделать буквально за два дня — помогли мастеровые из деревни. Андрей тогда впервые видел чароплотника в деле. До этого он уже посещал кузницу и знал, что в этом мире буквально всё изготавливается с помощью магии, но подобная работа всё равно производила на него неизгладимое впечатление. Мастер усиливал свои инструменты чарами и дерево резалось, точно масло, а железные прутья, ожив, переплетались в витиеватые узоры. Впрочем, всё это можно было делать лишь с 'сырыми' или предварительно очищенными материалами. 'Крес' был обычным деревянным коробом и разрезать его на части не составило никакого труда. А вот выпилить лаз в борту 'Бритты' плотник смог бы, пожалуй, лишь проведя долгий ритуал и сняв все рунные метки с балок.

Прежде чем корабли соприкоснулись с галеры успели сделать ещё несколько выстрелов из вертлюжных орудий, оказавшихся ещё менее удачными. С 'Бритты' же продолжали сыпаться ружейные выстрелы. У них не было ни одной пушки, если, конечно, не считать жуткого фальконета на корме, способного стрелять лишь гарпунами, однако перевес в мушкетах уравнивал шансы. Очередной залп разместившихся на баке стрелков заметно прорядил встречавшую 'Бритту' группу и пушечный огонь ненадолго прекратился.

— Убрать вёсла.

Выдохшиеся матросы выполнили команду вяло, но всё же успели во время. Еще мгновение и медный нос «Бритты» с треском ударил себастийскую галеру, переломав немало весел с левого ее борта.

Радостные крики оглушили Андрея. Несколько стрелков с верхней палубы неприятельского корабля рухнули в воду, не удержавшись. Прочих толчок тоже сбил с ног. Несколько свалились прямо на низкий шельтердек 'Бритты'. С ними тут же расправились, а одного, упавшего сквозь горловину прямо на командную палубу, застрелил лично Пейтр.

— Отличный выстрел, господин Скворт, — похвалил его Андрей.

Несмотря на меньшие размеры 'Бритта' была куда массивнее.

Борт неприятельской галеры возвышался над ними на трёхметровой высоте. Несколько пехотинцев показались у края, но тут же были сбиты встречным огнём из мушкетов.

— Пусть выгружаются, — сказал Андрей помощнику.

— Вперёд! — прокричал старпом, — Лестницы, верёвки готовь! Сержант, поднимай всех.

В воздух взвились крюки и мгновения позже следом за ними потянулись приставные лестницы. Милиция бурлящим пёстрым потоком поднялась наверх и хлынула вниз на вражескую палубу.

По другую сторону деревянной стены морские пехотинцы отставляли вёсла и, хватая оружие поднимались наверх. корабли накрыла волна многоголосого рёва голосов, заглушавшего даже редкие выстрелы.

Поддавшись общему настроению Андрей схватился за эфес сабли и хотел уже ринуться наверх, однако вовремя остановился. 'Не время', — сказал он себе, — 'Сами справятся'. И действительно, первая яростная контратака себастийцев выплеснулась наружу и едва не сбросила нападавших назад, но минутой позже оборвалась. Вместе с последними отважными пала и оборона. Схватка перетекла на нижнюю палубу ктарской галеры и со вскриком последнего защитника угасла.

— Корабль наш, — сообщил Пейтр минутой позже, когда стихли победные крики и сообщение передали на 'Бритту'.

— Замечательно, — отозвался Андрей, — Отправь Баласанга с Персивалем, пусть примут командование до конца боя, а после отведут корабль к обозу. Да, и ещё, — он достал из внутреннего кармана скреплённый сургучом конверт, — Пусть передадут это командующему Брискару. Это срочно.

Свой план он не собирался раскрывать до начала операции, но теперь было самое время. Ему будет проще действовать, если в штабе будут знать о его намерениях.

Пейтр отправился выполнять приказ. Через некоторое время 'Бритта' отошла от захваченного судна и продолжила путь на север. Андрей провожал взглядом свой первый боевой трофей. В левом борту галеры зияла огромная дыра, опускавшаяся ниже ватерлинии, однако корабль и не думал тонуть. Напротив, казалось, что у галеры появился легкий крен на неповреждённый борт. Андрей покачал головой — колдовство, в этом мире оно было повсюду и он никак не мог привыкнуть к этому. Интересно, сколько пробоин нужно, чтобы пустить подобный корабль на дно и возможно ли это вообще? Лениво повернувшись, галера двинулась на зюйд — зюйд — ост, желая, по всей видимости, помочь каперам Якопа прикончить вторую галеру.

Андрей все внимательнее следил за сражением по правому их борту и двумя другими галерами, намертво сцепившимися с несколькими кораблями Флота. Где‑то там должен быть Руфиано.

Андрей закрыл один глаз и попытался вызвать своё 'проклятие'. Оно ответило почти сразу.

'Я занят сейчас', — прорычал наёмник.

Одной рукой в кольчужной перчатке юноша ухватился за штык, удерживая тот в дюйме от собственного горла, другой пытался дотянуться до какого‑нибудь оружия. Вокруг него бушевала рукопашная схватка. Пехотинец — ктар дёрнул ружьё назад, пытаясь замахнуться получше и вновь сделал выпад, целясь в наёмника. На этот раз тот увернулся и со всей силы ударил нападавшего камнем по шлему.

'Что ты там делаешь?' — спросил Андрей, — 'Ты должен спасать губернатора'.

'Да неужели?!' — прокричал Руфиано в голос.

Он швырнул камень в бросившегося на него вновь пехотинца и прыгнул к валявшемуся на земле пистолету.

'Губернатора, леди Маргарит, Таннию — кого угодно. У нас по всем фронтам большие проблемы, а ты застрял чёрт — те где!', — заметил Андрей.

'Ну извини, только вот эти…' — прошипел тот в ответ.

Пистолет сухо щёлкнул, дав осечку.

'Слева', — заметил Андрей.

Наёмник развернулся и ударом рукояти свалил подскочившего было к нему второго ящера. Вырвав у того из рук мушкет, он обменялся парой ударов с первым. Пехотинец оказался весьма ловким и упорно отказывался умирать.

'Вот эти ринуться следом и перебьют нас, едва мы покажем спину', — закончил фразу Руфиано, делая ложный выпад.

Пехотинец поддался на уловку и юноша с радостным криком заколол его штыком.

Андрей решил не отвлекать приятеля. Тот был прав, галеры себастийцев держали на месте почти тысячу человек, которые весьма пригодились бы в городе.

По его команде «Бритта» двинулась к двум галерам в западной оконечности бухты. Оба корабля были окружены несколькими опустевшими судами, одна их галер все еще держалась крюками за борт недавно взятого на абордаж корабля. Морская пехота использовала палубы захваченных кораблей для обстрела находившихся на берегу рыбаков, все еще пытавшихся оказать им отпор.

Вторая галера могла перемещаться более свободно, а потому вовсю использовала пушки для обстрела импровизированных укреплений милиции на берегу. Больше всего доставалось небольшому эллингу, который милиция выбрала своим главным опорным пунктом.

Барабан внизу вновь вторил сердцу Андрея. Пришло время для пробной атаки. От того, насколько успешной она окажется зависит не только исход боя в городе, но и его грядущей дуэли с 'Драконом'.

— Я вниз, — сказал Андрей своему помощнику, — Прослежу, всё ли готово. Держись курса и сообщи, когда будем близко.

— Ясно, кап, — ответил тот.

Молодой человек спустился на палубу, располагавшуюся ниже гребной. Теперь барабан бил откуда‑то сверху. Здесь, в чреве 'Бритты' его уже дожидался Лака Киауэ.

— Ты пришёл, значит не передумал, — сказал он.

— Удивлён? — спросил Андрей, улыбнувшись.

— Удивлён, — кивнул тот в ответ, — Большой груз, много денег. Другой бы пожалел.

— А тебе не жалко? — спросил он своего второго помощника.

Вопрос с назначением не стоял. Лака давно ходил на этом корабле и отлично разбирается в том, как всё здесь устроено. Настоящий охотник на драконов.

— Не жалко, — покачал тот головой в ответ, — Так охотятся на драконов. Ловят много рыбы, а потом выбрасывают её всё за борт, чтобы привлечь его. Ты хочешь сжечь чернила, чтобы достать добычу покрупнее.

— Это верно, — кивнул Андрей.

Он подошёл к стойке, вдоль которой были развешаны увитые шлангами и вентилями костюмы, чем‑то напоминавшие водолазные. Только защищали они не от воды, а от огня.

— Всё готово? — спросил Андрей.

Он снял с вешалки один из скафандров и взвесил в руке — очень лёгкий. Как и многие другие странные вещи в этом мире, сделан он был, по словам Лаки, гномами. Он видел в обозе пару гномьих кораблей, напоминавших упавшие в воду дирижабли, но пока не встречал их обитателей. Однако фантазия его рисовала образ коренастых бородачей из сказок.

Андрей несколько раз уже тренировался одевать скафандр охотника, однако по — прежнему нервничал, держа в руках объемистую сферу шлема с дыхательной маской, напоминавшей птичий клюв.

Он решил одеть костюм заранее. Справился довольно быстро — облачение было уже подогнано под него и состояло лишь из застёгивавшегося на груди комбинезона и шлема. Последний Андрей надевать не стал, а просто взял в руку.

Лака придирчиво оглядел его со всех сторон и, наконец, с довольным видом кивнул — всё в порядке.

— Помните? — спросил второй помощник, — Вот этот вентиль?

— Помню, чтобы дышать, — ответил Андрей, — А вот тот — чтобы регулировать температуру.

— А вот этот? — спросил Лака.

— Этот не трогать, — ответил Андрей.

Регулировка плавучести. Киауэ настаивал, что всё сам настроил, с расчётом до грамма и если Андрей начнёт крутить его, то сразу улетит в небо.

В целом устройство напоминало акваланг. Те же трубки, баллоны — но всё очень небольшое. Андрей спросил, как долго позволяет костюм обходиться без воздуха, на что Лака ответил, что очень долго и волноваться на этот счёт совершенно не стоит.

Когда Андрей поднялся на мостик до галер себастийцев оставалось десять минут ходу.

— Суши вёсла, — скомандовал он, — Всем подготовиться.

Члены команды принялись небольшими группами спускаться вниз с тем, чтобы тоже облачиться в скафандры.

— Кап, — заметил Пейтр, — Может скажете парням что‑нибудь воодушевляющее?

Андрей на миг задумался. Он надеялся приберечь это до момента, когда они пойдут на 'Дракона'.

— Смотрите в оба, ребята, — прохрипел он, стараясь говорить громче, — Мы должны высвободить парней, зажатых сейчас на берегу — от этого зависят жизни тех, кто сражается сейчас в городе. Да и успех всего дела, если честно. Лишившись ещё двух кораблей себастийцы наверняка отступят.

'Хотя я надеюсь, что 'Дракон' дождётся меня', — закончил он про себя. С нижней палубы прокричали что‑то невнятно — одобрительное.

— Для начала неплохо, кап, — похвалил Пейтр.

Через пятнадцать минут все двадцать человек были переодеты и «Бритта» вновь приближалась к своим целям сзади, на этот раз сумевшая остаться незамеченной.

Внимание команды сосредоточилось на двух кораблях, видневшихся впереди.

— Держаться по курсу, — скомандовал он, — попробуем пройти между ними.

— Если веслами или крюками не зацепят, — заметил Пейтр.

— Именно, — согласился Андрей, — Готовьте бочки и насос.

Пора было подниматься на шельтердек. Андрей проверил, хорошо ли ходит сабля в ножнах и поднялся по выбленкам на штурмовую площадку.

— До сих пор не верится, что хотите это устроить — произнёс его разговорчивый помощник, — Удовольствие не из дешевых.

— Это только ради спасения твоих земляков, — сказал Андрей, — Мы же говорили об этом.

— Кап, драконьи чернила идут по пять королевских хеонов за бочку.

Пять тысяч серебром, если по — местному.

— Это много или мало? — спросил Андрей.

— Вы опять смеётесь надо мной, кап, — с укоризной в голосе проговорил Пейтр, — Или не смеётесь? Тогда довольно много.

— Не переживай, мы не всё сожжём, — ответил Андрей.

'Если сами не взорвёмся, конечно'.

Он видел, на что способно это адское топливо и предстоящая операция заставляла его здорово нервничать. Впрочем, если верить Лаке, драконы, во время охоты на них, регулярно обдают корабль огненными струями — и ничего.

— Надеюсь, дело и правда того стоит, — вновь проговорил Пейтр, — Нам бы денег с груза всем на год вперёд хватило.

— Ерунда, — ответил Андрей, — Вот пустим этих двоих на дно и всё, что у них есть, нам достанется.

— На дно! — рассмеялся Пейтр, — Ну вы и скажете. Боевые корабли не тонут.

Меж тем «Бритта» подошла к галерам на расстояние пушечного выстрела. К счастью ополчение на берегу здорово их отвлекало. Судя по облакам порохового дыма, те решили пойти в контратаку.

'Руфиано', — он коснулся разума наёмника, — 'Придержи своих голодранцев. Держитесь подальше от кораблей. Лучше вообще спрячьтесь под землю'.

'Почему?' — юноша казался озадаченным.

'Себастийцы побегут к вам, когда я море подожгу'.

Они находились всего в десятке корпусов от связанной абордажными тросами галеры, когда стрелки на палубе наконец‑то заметили их.

Издали донеслись крики команд и ктары спешно бросились строиться вдоль правого борта. Трижды протрубил рог и сигнальщик на юте принялся что‑то передавать на второй корабль. На другой галере выпустили вёсла и, по всему судя, решили сменить цель для орудий. Расстояние между кораблями стремительно сокращалось, но себастийцы не торопились стрелять, выискивая подходящие цели. Щиты скрывали от них палубу и противнику было невдомёк, что шельтердек 'Бритты' пуст.

Корабль прошел в десятке метров от первой, намертво сцепленной с захваченными кораблями, так, чтобы она закрывала 'Бритту' собой от второй, всё ещё лениво доворачивавшей орудия в их сторону.

Видимо, не найдя лучшего решения, с первой себастийской галеры открыли стрельбу из мушкетов и вертлюжных орудий.

— Приготовить бочки к сбросу, — скомандовал Андрей, стараясь перекричать грохот выстрелов и стук свинцового града.

Действовать нужно было очень быстро. Оставив Одноухого командовать на мостике, Андрей спустился на грузовую палубу. Матросы уже подвели тали и осторожно поднимали из несгораемого хранилища одну из бочек. Просмолённую дочерна её украшала ярко красная надпись на строанорском: 'Живой огонь'.

Из‑за кормы донеслись два залпа, перекрывших треск мушкетов. В тот же миг один из щитов раскололся и верхняя его часть разлетелась облаком щепы. Второе ядро увязло в толстой шкуре каракатицы, коей были обиты борта, хотя и разбило доски под ней. Хвостатые черти перекатили две — те, что были полегче — из четырёх погонных пушек к борту.

— Бочки! — вновь крикнул Андрей, поднимая рухнувшего на палубу боцмана, — Бочки!

К счастью, Пейтр был невредим.

Ещё пара минут и всё было готово. Переваливаясь из стороны в сторону чёрная бочка тяжело прокатилась по пандусу и плюхнулась в воду. За ней последовали ещё две.

Достаточно, а то ребята и правда расстроятся.

На дно бочки точно не пойдут, чернила легче воды. Андрей хорошо помнил их запах. Той ночью, когда на рифах он убил крошечную каракатицу, та успела выпустить облако чернил. Вязкое пятно окружило разбитую яхту. Хотя молодой человек и был тогда в состоянии, близком к помешательству, ему хватило ума не зажигать пахнувшую горючим субстанцию.

Сейчас же для поджога было самое время.

Андрей мысленно позвал глухонемого ктара. Роддирк был уже здесь, с мушкетом наготове.

'Сработает?' — ещё раз, для уверенности, спросил он его.

'Да', — уверенно кивнул снайпер, — 'Водяная пуля. Разобьёт бочку, но масло не подожжёт'.

То, что нужно. Взорви они её сейчас и зелёный огонь ворвётся внутрь корабля.

Он кивнул и ктар выстрелил почти не целясь — двадцать метров для него были не расстоянием, а пуля из ухоженного мушкета с нарезным стволом всегда уходила именно туда, куда стрелок посылал её.

Винтовка коротко рявкнула и бочка рассыпалась, выпустив наружу облако, переливавшееся в лучах солнца, что пробивалось сквозь тучи, почти полностью накрывшие гавань.

— Хорошо, теперь вторую! — кивнул Андрей, — Закрыть все люки и палубу.

'Бритта' сомкнула надкрылья, наружу торчала лишь часть парусов, сложенных, точно веер. Но им огонь был не страшен.

Зажигательную пулю Тощий послал через узкий порт гарпунной пушки. К тому моменту себастийцы уже давно поняли, что происходит. Этого у них было не отнять — ящерицы с Медвежьих островов хорошо соображали.

Чёрное, как безлунная ночь, пламя тороидальной волной разошлось в стороны, ощутимо качнув 'Бритту' и покатившись дальше во все стороны. Словно огромная змея распускала витые кольца своего тела. Обычный глаз видел лишь чернильную тьму, но Андрею, наблюдавшему картину со всех сторон, предстал совершенно иной образ. Некоторые из обитателей моря видели мир иначе, чем разумные существа, улавливая то, что недоступно обычному глазу.

Молодой человек перестал дышать. То, что он увидел, невозможно было описать словами. В хаосе пламени, глубоко во тьме, точно открывавшей врата в бездну, бурлило нечто живое и мыслящее. На миг гибкий силуэт взметнулся ввысь, точно оценивая перспективу, а секунду спустя ринулся вниз на сбившиеся в кучу посудины.

Вспышка была практически бесшумной, но весьма впечатляющей. Чёрный бутон высотой в девятиэтажный дом заметил каждый — и моряки на кораблях и солдаты в городе. Вязкое пламя, поддерживаемое потоками раскалённого воздуха, продержалось на двадцатиметровой высоте ещё несколько мгновений, а затем опало, разлившись озером тьмы. Со стороны казалось, что горит само море. Влекомые волной раскалённого воздуха во все стороны метнулись горящие обломки кораблей.

Андрей всё ещё не дышал. Обвив змеиным хвостом остовы парусников и расправив перепончатые крылья, чудовище пожирало корабли один за другим.

— Левые на воду, правые табань, — прокричал Андрей, опомнившись и надевая шлем с дыхательной маской, — Лимундо, заводи кормой к ним. Обслуга насоса на верхнюю палубу.

Здесь внизу рёв пламени был весьма ощутим. Несколько матросов бросились к лебедке. «Бритта» развернулась круто к ветру и обратным ходом стала приближаться к себастийской галере. Сквозь языки пламени видны были фигуры, метавшиеся по палубе. Окружившее корабль пламя здорово их напугало, а кому‑то и подпалио шкуру, однако на борту своей галеры себастийцы были в относительной безопасности. Ещё накануне Одноухий предупредил его, что все военные корабли зачаровывают от огня, чтобы их было труднее поджечь в бою. Но эти две были лёгкими судами с открытой палубой, которая и была самым уязвимым их местом.

— Вплотную, — прохрипел Андрей, — Ещё ближе.

Матросы в огнестойких комбинезонах уже собрались на палубе и суетились возле огромного насоса для откачки чернил. Таким орудуют после удачной охоты, вытягивая драгоценное масло из туши убитого моллюска.

Андрею потребовалось немало усилий, чтобы отыскать механика, способного поработать с механизмом так, чтобы направить поток в обратную сторону.

— Всё готово? — спросил он.

Боцман кивнул в ответ.

— Раскрыть палубу! — скомандовал Андрей.

Оно всё ещё было снаружи. Но, если верить Киауэ, огонь не тронет их. Не посмеет. Теперь казавшиеся странными слова второго помощника обретали смысл.

Матросы на палубе взялись за ручную помпу, принявшись нагнетать воздух в перегонную камору. Внизу заскрипел шпиль и створки крыши поползли в разные стороны.

Появившихся на палубе встретили редким ружейным огнём. Один из матросов упал, схватившись за перебитую ногу.

— Вниз, живо, — велел ему Андрей.

Несколько себастийцев всё ещё оставались на палубе, прочие укрылись внутри, за непроницаемыми для жара переборками корабля. Пламя — уже вполне обычное — и дым от загоревшихся рыбацких судов мешали прицелиться и стреляли они скорее наугад.

— За мной, — скомандовал Андрей, выхватывая саблю.

Мушкеты при таком жаре были почти бесполезны, несколько матросов вооружились массивными топорами с широкими лезвиями и длинными пиками — непременным инструментом охотников на каракатиц, также надёжно заговорённым от огня — прочие работали на помпе или помогали тащить жёсткий и тяжёлый шланг насоса.

Добравшись до юта они укрылись за фальшбортом и направили на соседний корабль, чуть приподняв напоминавший пожарный брандспойт тяжелый медный ствол шланга. Давление, создаваемое помпой, было невелико. Во время проверки накануне его хватило на то лишь, чтобы бросить струю на десяток метров вперёд.

Спереди донёсся крик, а мгновением позже, перемахнув через соприкосавшиеся борта, на них бросился себастийский пехотинец.

Никогда прежде не доводилось Андрею сражаться с ктаром. Впрочем, для Руфиано они никогда не представляли особой проблемы, потому молодой человек встал во весь рост и шагнул навстречу противнику.

Зачарованный клинок отразил выпад мушкетом, уведя длинный, почти метровой длины, штык в сторону. В тот же миг он ощутил отдачу, сабля не смогла компенсировать всю силу удара — ктар был намного сильнее обычного человека. Андрей контратаковал, но пехотинец легко защитился от рубящего удара и ткнул его прикладом в живот.

Удар отбросил Андрея на метр назад и повалил бы с ног, однако демоносабля не дала потерять равновесие. В глазах у Андрея потемнело, он с трудом мог вздохнуть. Пехотинец меж тем с криком ринулся на него, собираясь заколоть, вложив в удар вес всей огромной туши.

Их разделял лишь шаг, когда ктар налетел на две пики, выросшие перед ним. Одна звякнула о прочный нагрудник, но вторая впилась глубоко в плечо. Зарычав, ктар крутанулся всем телом, пытаясь сорваться со стального шипа, но мгновением позже в него вонзилось ещё три наконечника, целившие в уязвимые места.

— Кап, вы живы?

Над ним склонился один из матросов, Зинтар, кажется. Все были в скафандрах и Андрей с трудом разбирал кто где. К тому же стекло собственного шлема запотело. Нужно будет после подписать все костюмы — или разукрасить в разные цвета. Он засмеялся, на мгновение представив эту картину, и поднялся на ноги.

Где‑то впереди, за деревянной стеной снова гортанно защёлкали ктары — так кричат крокодилы. Похоже, теперь они собирались атаковать все вместе.

Андрей оглянулся. Ствол шланга всё ещё был направлен на соседнюю палубу под правильным углом.

— Залп! — крикнул он.

Баласанг, державший брандспойт спереди, спустил рычаг на медном стволе. Голубай фонтан взмыл вверх, навстречу карабкавшимся на палубу себастийцам, тут же вспыхнув тьмой.

— Выше угол!

Пылающая струя накрыла атакующих и те вспыхнули в одно мгновение. За считанные секунды тела обратились в пепел, а доспехи расплавились, точно были вылеплены из воска. Матросы продолжали нагнетать давление в помпе и струя огня взметнулась над палубой с новой силой.

Это не была иллюзия. Пламя действительно пожирало свет. На окутанной со всех сторон палубе стало темно, как ночью.

— Глуши, — скомандовал он и матросы перекрыли поток чернил.

Внутри шланга топливо загореться не могло благодаря вездесущим рунам, однако драгоценное горючее стоило экономить — в конце концов это был не последний корабль, с которым он планировал покончить таким образом.

Отсюда трудно было сказать, повредил ли огонь внутреннюю часть себастийского корабля, однако снаружи на палубе совершенно точно не осталось никого.

Корабли успели разойтись и он велел матросам подтянуть 'Бриту' к борту и закрепить. Андрей первым взошёл на борт неприятельской галеры. Под его ногой расплескалась лужа железа. Чернила всё ещё горели на палубе, с каждым шагом он ощущал липкую жижу под ногами. Андрей вспотел от напряжения, однако сам скафандр казался холодным и жёстким.

Море вокруг неожиданно зашипело. Поначалу тихий, звук превратился в рёв, клубы пара заволокли всё вокруг и свет стал понемног проникать к ним. Чернила догорали.

— Тащите рукав сюда, и прихватите мушкеты.

Он подошёл к задраенному люку в палубе, единственному, что вёл вниз, в утробу себастийской галеры, и попробовал подцепить его саблей. Как Андрей и ожидал, тот был заперт.

Пушечный выстрел застал его врасплох. Тучи щепок, перемешанных с кровью и мясом, взметнулись над палубой 'Бритты' и кто‑то из матросов закричал от боли.