Вагон святого Ипатия

21. Проблемы гегемонов

В свое время, Наполеон Бонапарт говорил о том, что архитекторы способны погубить любую империю. Мне про это постоянно говорят финансисты из Госплана, когда приходит пора утверждать статьи затрат на текущий год. А то я этого не понимаю! Но тем не менее, продолжаю настаивать на своем, ссылаясь на мнение Генерального штаба. Да и те проекты, о которых идет речь, только на первый взгляд выглядят убыточными. Взять хотя бы План преобразования природы. Сейчас от него особого толку нет. Одни траты. Но рано или поздно, количество обязательно перерастет в качество. Мы слишком сильно страдаем от засух. И теряем из-за них самое дорогое, что у нас есть – людей. Причем, не только поживших свое стариков. Гораздо больше мы теряем детей. Правда, в последние годы детская смертность пошла снижаться. И дело не только в успехах медицины. Намного больший толк от мер чисто социального плана. Как вы думаете, способно ли всеобщее неполное среднее образование спасти ребенку жизнь? А я твердо знаю: способно.

Сельский люд сперва недоверчиво отнесся к моей затее со школами интернатами. Но стоило возникнуть очередной угрозе голода, как народ сам, без всякого понукания, повез детей в школы-интернаты. Расчет простой: выживет или нет дите в родной деревне, этого никто заранее не знает. А в интернате он будет одет и накормлен. А если приболел, так фельдшер под боком. Да и не на край света детей нужно отправлять, а в волостной центр.

И повезли детей, не дожидаясь момента, когда государство сумеет обеспечить всю страну школьными автобусами. А когда родное чадо является домой на побывку, живое и здоровое, уже не кажется тяготой повинность по обеспечению школы теми же самыми дровами. Впрочем, от дров мы начали уходить. Масштабные торфоразработки потихоньку начали знакомить народ с новым видом топлива – торфяными брикетами.

Честно говоря, торфоразработки мы затеяли не ради того, чтобы народ топил брикетами свои печи. Наоборот, именно о народе никто изначально не думал. Все и я в том числе думали о тепловых электростанциях, которые нам нужны были для выплавки алюминия. Но мы предполагаем, а жизнь располагает.

– Ваше величество! Что делать, если народ у нас такой! Воруют сволочи! – докладывал мне Горемыкин о фактах массового хищения торфяных брикетов.

– Воруют значит? И сильно?

– Сильно, ваше величество. Никакая охрана не помогает. Да сторожа и сами на этом наживаются, ненадежные очень. А у полиции на это нет ни сил, ни людей.

Воруют – это хорошо! Не в том плане, что воруют, а в том плане, что оценили новый для них вид топлива. Вот только все-равно от воровства нужно отучать. И при этом, людей без тепла и горячей пищи не оставить.

Решение я принял такое: подсчитать объем хищений и дать дирекции электростанций право на легальную реализацию этих объемов. Продажную цену назначить божескую, чтобы выходило дешевле дров. А недостаток топлива возместить увеличением его добычи.

Но ведь не одними ТЭС мы обходимся. Сейчас, согласно Плана преобразования природы, мы строим сотнями малые ГЭС. Они конечно не так хороши, как гиганты энергетики. Получаемая на них электроэнергия выходит заметно дороже. Но ведь есть с них и другая польза! Например – разведение рыбы. Да и в комплексе с лесопосадками, они прекрасно обеспечивают влагозадержание. Так плевать на деньги! Они как навоз. Сегодня нет, а завтра воз. Главное – народ при деле и не мрет как прежде. А с алюминием у нас и так неплохо обстоят дела. Пятнадцать тысяч тонн в год мы уже имеем. Много это или мало? По мнению Генштаба – мало!

– Ники! Мы смотрим на идущую в Америке войну и делаем свои выводы, – объясняет мне Георгий, – а выводы печальные. Если мы не сумеем выплавлять менее ста сорока тысяч тонн алюминия в год, то в случае большой войны нас ожидает катастрофа.

Тут я с Жоржем согласен. В моем времени, мы перед Великой Отечественной войной едва-едва вышли на шестьдесят тысяч тонн в год. Вроде бы и вторые в Европе и третьи в мире, но это с чем сравнивать. Германия выплавляла втрое больше. Но это в мирное время. А в военное все было намного хуже. Германия имела в своем распоряжении 350 тысяч тонн алюминия в год, а мы – 113 тысяч. Из которых половина – поставки союзников. В общем – катастрофа!

Вот потому я и позволяю наживаться немцам на поставках оборудования для электростанций. Чтобы катастрофы избежать. Или сильно уменьшить ее последствия.

Но это дела текущие, хозяйственные. Не меньше проблем мне доставляют наши ученые. Вот уж у кого все внезапно происходит. Кто может заранее понять, что им взбредет в голову? Взять того же Филлипова. Этот злостный пацифист мечтает создать такое ужасное оружие, которое разом сделает все войны невозможными. Лазер с химической накачкой у него пока что не вышел. Но зато он понял другое: энергия расщепления атома – это то, что нужно для победы пацифизма во всем мире. А раз так, то за дело товарищи ученые!

Нужно сказать, что в ядерной физике у нас имеются подвижки. Филлипов самостоятельно додумался до идеи циклотрона. Первые установки вполне помещались в одном из помещений его лаборатории. Но этого ему показалось недостаточным и пришлось идти ему навстречу, строя мощную установку на одном из научных полигонов.

Думаете, что он один такой? Да весь наш Менделеевский комитет состоит из таких вот шизиков. Кто-то из них пацифист, а кто-то ядреный милитарист, но это и вся разница между ними. Богатство фантазии и неуемные аппетиты – вот что их всех роднит. И никуда мне не деться. Я ведь прекрасно помню, что одной из причин недовольства этой публики моим реципиентом, было невнимание к развитию отечественной науки. И плевать этим господам было на то, что тогдашняя Россия не могла материально потянуть их хотелки. Впрочем, у меня та же самая проблема. Существующая индустрия не в состоянии обеспечить развитие всех направлений. Но у меня хотя бы осуществляется то, чего не было у реципиента. Тут у меня подход чисто военный: чем бы ученый не занимался, лишь бы… Ну вы поняли. Так что Менделеевская клика мною даже довольна. И настроение у этой публики вовсе не революционное. Более того, очень много представителей прикладной науки являются членами «Союза Русского Народа». Что меня вполне устраивает. Тем более, что результаты они выдают.

Правда, возникли проблемы с признанием этих результатов во всем мире. Дело в том, что существующая система патентования меня не устраивает. Хотя бы потому, что ее создали не мы. И обеспечивает она воровство идей в лучшем виде. А потому, пришлось предложить честолюбцам от науки иной вариант. И называется он: Библиотека имени Д.И. Менделеева. Это учреждение конечно является библиотекой. Именно она хранит зарегистрированные авторские свидетельства на открытия и изобретения. Но доступ к ним только для своих. Чужаку трудно получить на руки нужный ему материал. Но функция хранения секретов- не единственная. Гораздо больше внимания библиотека уделяет похищению чужих секретов. Я ведь прекрасно понимаю, что без свободного обмена научными знаниями, мои ученые захиреют. Ну так наши рыцари плаща и кинжала стараются обеспечить нашу науку наиболее полной информацией о чужих достижениях. Правда, остался вопрос статусности, к которому научная братия зело неравнодушна. Тут тоже пришлось искать замену. В общем, нашим Ломоносовым всячески прививается кастовость. Закрытые научные конференции – это не для всех. Конечно, того же Резерфорда или Макса Планка пригласят выступить с докладом, но ответной любезности с их стороны мы не ждем. То, о чем следует помалкивать, у нас уже помалкивают. Вот такие у нас сознательные прикладники. А почему так? Да потому, что с ними работают. В периодических изданиях регулярно публикуются материалы о том, как наживаются на воровстве чужих идей всякого рода Эдисоны с Эйнштейнами да Марконни. И знаете, люди прониклись. Потому что обидно им стало за державу, а кое-кому и за себя любимых. С этим тоже пришлось подсуетиться. Несколько, наименее значимых изобретений были нарочно «слиты» за кордон. А теперь представьте себе обиду человека, которому отказывают в регистрации изобретения на том основании, что точно такое же, запатентовано неким профессором Жульманом из Геттенберга. И это при том, что пострадавший прекрасно знает: Жульман над этим не работал! Значит что? Значит нагло спёр! Такие трюки лучше всяких нравоучений способствовали соблюдениюдолжного режима секретности среди нашей научной братии. А заодно и вывод: в Европе одни жулики! И это не мы сказали. Люди сами к такому выводу пришли.

Примерно такой же подход был у меня и к нашему беспокойному студенчеству. Ведь от чего это студиозы шли в революцию? Либо от безделья, либо от ощущения полной безнадежности. А значит, применяем в отношении их все тот же принцип: чем бы не занимался, лишь бы… Ведь почему на том же Западе, про студенческие волнения уже забыли? Да потому, что у их студентов есть хорошая перспектива. Коль страна развивается, то есть шикарная возможность хорошо и с пользой прожить свою жизнь. Тамошний студент прекрасно знает о том, что будет востребован. Что возможностей найти интересную работу хоть отбавляй. Так зачем себе портить жизнь конфликтами с властью? Правильно, незачем. Я знаю, что это не навечно. Придет время и придут молодежные бунты. Но это лишь потому, что люди зажрались. А нам до этого пока что далеко. В моем времени Запад сумел купировать этот протест, подобрав каждой категории свой наркотик. Кому то – интересную работу, а кому то – настоящую наркоту. Ну а позже начали входить в моду компьютерные игры. Но мне это не подходит. Тем более, что избытка образованных людей в России не ощущается.

Для студентов технических ВУЗов удалось создать отдушину в виде студенческих конструкторских бюро. И сразу пошли на убыль студенческие забастовки. К чему бастовать, если у тебя есть любимое дело? За которое еще и деньги платят. Но это, если на реальный заказ подсел. Но есть и те, чью фантазию пока что не в состоянии оценить потенциальные заказчики. А работать впустую – скучно. Ну что тут скажешь? Трудно оценить то, что существует лишь на бумаге. Вот если бы удалось воплотить свою задумку в металле…

Подобные размышления привели меня к тому, что при каждом студенческом КБ мы оборудовали производственные мастерские. До сих пор не решена проблема с квалифицированными работниками для них. Что поделать? Промышленность по-прежнему испытывает дефицит хороших рабочих. Но жизнь показала, что при наличии желания и эти трудности преодолимы. А желание у студентов было. А потому, самые нетерпеливые и толковые быстро освоили рабочие специальности, ради того, чтобы увидеть свое изделие в металле.

Иногда, фантазия молодых творцов выдавала такое, что хоть стой, хоть падай. Тут показательна история с «летающей торпедой». Некий Фадей Иванов прочитал о том, что перуанский изобретатель Паколетт, начал разработку для голландского флота этой самой «летающей торпеды». Что она собою представляет, оставалось только догадываться. Но парень решил всем доказать, что не хуже Паколетта. Весьма быстро он сумел увлечь этой идеей нескольких однокашников. Тригода упорного труда и на Ржевском полигоне прошли испытания этой самой торпеды чудовищного калибра в 32 дюйма.

Что она собою представляла? Реактивный снаряд-переросток длиною аж в семь метров с твердотопливным реактивным двигателем на дымном порохе. Запускалось это чудо с наклонного станка и сумело пролететь где то около четыре верст. Точность попадания? Считай никакая. В общем, ни флот, ни армия этим техническим курьезом не заинтересовалась. Зато возник неслабый интерес у нашего генерального поручика Ржевского. Нет, он тоже не видел в этом пользы для нашей армии. Но зато он прекрасно изучил американцев. И весь его расчет строился на том, что их вояки любят большие и мощные пушки.

Получив от меня разрешение, он забрал к себе на Кубинку молодых и талантливых фантазеров. Спустя три месяца, на свет явилось сущее чудо – осадный торпедоносец. Что он собою являл? Представьте себе ходовую часть «легкого» 120 тонного танка, который вместо орудий и пулеметов несет на себе шесть направляющих с двухрядным расположением. И в эти направляющие установлены те самые летающие торпеды калибром 32 дюйма! Каждый такой торпедоносец сопровождает бронированная транспортно-заряжающая машина с шестью торпедами.

И вот в один прекрасный день, на испытательный полигон была приглашена американская военная делегация. Гостям сперва показали специально устроенный укрепрайон, а затем провели на позицию батареи осадных торпедоносцев. А потом была стрельба восьми реактивных установок. После которой, гостям показали то, что осталось от подготовленных позиций.

Что американцев в этом привлекло? Да сама возможность без проблем подтащить поближе к противнику чудовищную мощь. То, что точность стрельбы никакая, американских вояк ничуть не смутило. Они прекрасно поняли, что это оружие площадного воздействия, в котором промах компенсируется мощностью заряда. В общем, спустя месяц, американцы уже у себя провели войсковые испытания срочно купленной у нас батареи. Местом испытания был участок фронта возле Ванкувера, где фронт давно застыл в неподвижности. Нужно сказать, что британцы вовремя засекли работы по подготовке огневых позиций. Но для чего это делается, так и не поняли. Проведя авиаразведку, они обнаружили марш осадных торпедоносцев, но приняли их за новый тип танка. А потому, ожидая танковую атаку, англо-канадское командование усилило противотанковую оборону. В итоге, все это было накрыто огнем реактивных установок. Представьте себе эффект, который получился в результате обстрела этих позиций боеприпасами чудовищного калибра. И к тому же, огонь велся не в час по чайной ложке. Как раз нет. Считанные минуты и в сторону вражеских позиций улетело 48 ракет. Спустя час должен был состояться повторный залп, но его делать не пришлось. Противник был либо уничтожен, либо деморализован. Стихийная атака американской пехоты была не менее успешной. То, что длительное время казалось неодолимым препятствием, было захвачено в течении часа и с ничтожными потерями. Удалось вклиниться в оборону противника аж на три километра. После чего, батарея начала выдвигаться на новые позиции. Дать второй залп в этот день ей не пришлось, ибо англичане тоже были не лыком шиты и сумели организовать заградительный огонь на пути торпедоносцев. А потом, прилетели британские дирижабли и хорошенько пробомбили колонну. Два торпедоносца и три транспортера пришлось списать в безвозвратные потери. Но американцы все-равно были довольны.

– Николай Александрович! Ну нельзя же так! Взять и просто так подарить американцам новые технологии! – выговаривал мне эмиссар от «неизвестных отцов», – того гляди, усовершенствуют эти самые «летучие торпеды» и раньше всех в космос полетят.

– Нет, Василий Иванович, не полетят. Потому что никаких новых технологий мы им не передавали. Подумайте сами, чем отличаются эти ракеты от тех же самых ракет Константинова? Только чудовищным калибром. И если британцы найдут на своих позициях хоть одну неразорвавшуюся ракету, то и они ничего нового для себя не обнаружат.

Тут я был прав на все 100 процентов. Все технические решения, что использованы в ракете Фадея Иванова, известны миру со времен русско-турецкой войны. Даже те сопла, что сообщают снаряду в полёте вращение вокруг оси, для достижения стабилизации в полёте и повышения точности попадания снаряда – это давняя придумка Константинова, а не немцы для своих «Ванюш». Да что говорить? константиновские ракеты по сию пору не сняты с вооружения и их неизрасходованные остатки находятся на складах Туркестанского округа.

Почему именно там? Да потому, что ракеты считаются устаревшим вооружением, совершенно непригодным для применения против европейских армий, но еще годных для того, чтобы гонять банды дикарей… И так считают не только у нас, но и во всем мире. Скажи нынешнему артиллеристу, что у ракетного оружия есть перспектива, он поднимет вас на смех.

– Но почему тогда американцы ухватились за эту самую торпеду?

– А тут как раз все ясно, Василий Иванович. Мобильная осадная система, да еще простая в производстве. И цена не конская.

– Вот-вот! Цена то дешевая! Что им мешает эту самую вундерваффе применить для прорыва фронта?

Ну, тоже мне бином Ньютона! Дальность стрельбы у этого чуда какая? Правильно, всего четыре версты. То есть, решать с его помощью можно лишь тактические задачи. Для действий на оперативную глубину это оружие не годится. А значит, «позиционный тупик» никуда не денется. Конечно, чисто теоретически, есть возможность того, что следуя за атакующей пехотой, можно попытаться подавить оборону противника на всю оперативную глубину. Но это чисто умозрительно. На деле же, чтобы любая новация сработала подобным образом, она должна применяться внезапно и массово. Но как раз с этим уже имеются проблемы. Система «Везувий» (под таким названием она фигурирует в документах), уже засвечена и англичане уже настороже. Более того, еще в ходе первого применения, британцы мгновенно сообразили, как бороться с этим монстром. Так что никаких выдающихся успехов от ее применения ожидать не стоит.

Следующие события показали, что я был неправ. Янки не просто наштамповали великое множество этих ракет, они вдобавок нашли им и другое применение, о котором писал еще некий британский полковник, обозначивший себя псевдонимом Симплсен, то есть, Простак. Дело в том, что текущая война показала, что в дневное время, при наличии мощного ПВО, дирижабли мало годятся для нанесения точных бомбовых ударов. Вот янки и решили, что «Везувий» прекрасно подходит им для подавления ПВО противника. Причем, этими ракетами они решили вооружить часть своих дирижаблей. Идея была в том, что при запуске ракеты с большой высоты, увеличится ее дальность полета. Проведя испытания. Эскадра Васильшмана убедилась в том, что подавлять зенитные батареи противника, не входя при этом в зону поражения – вполне возможная вещь. Конечно, точность нанесения удара при этом уменьшилась, но при комбинированном ударе фугасными, зажигательными и химическими боеприпасами, подавить ПВО в зоне пролета получится.

Именно на это и делалась ставка при подготовке последнего в этой войне американского наступления. Четыре месяца шла подготовка к решающей (как казалось самим американцам) наступательной операции. Целью операции «Непокобелимая свобода» было установление полного контроля над правобережьем реки Святого Лаврентия. Главный удар наносился по кратчайшему направлению в сторону устья реки. Главную роль должны были сыграть два формирования: Ударная Армия Першинга и Воздушная Армия Васильшмана.

Нужно отметить, что операция эта была подготовлена со всей тщательностью, на которую иногда способны американцы. Правда, в этом была не только их заслуга. Вняв просьбам Першинга, президент Рузвельт через своих представителей обратился к Георгию с просьбой: прикомандировать к американским штабам наших офицеров Генерального Штаба. Просьбу эту мы уважили. Впрочем, ничего особенного делать не пришлось. При американских штабах давно находились группы наших военных агентов-наблюдателей, чья роль не сводилась к одному лишь наблюдению. Они давно уже, явочным порядком исполняли обязанности военных советников. И неплохо себя в этом деле проявили. По сути дела, они и планировали все боевые операции, приобретя в этом деле немалый опыт. Нам оставалось лишь увеличить численность офицеров Генерального штаба, что Георгий с моего согласия и сделал. Более того, он не удовольствовался отправкой на войну практически всего выпуска наших военных академий. Я настоял на том, чтобы вместе с выпускниками необходимую стажировку прошла и часть преподавателей академий. В результате, все штабы армии Першинга, начиная с полковых, были укомплектованы нашими штабниками. Американские штабные офицеры при этом играли роль офицеров связи.

Но не только штабы были усилены. Практически весь личный состав линейных подразделений Ударной Армии прошел месячный курс обучения в «Русской шкуродерне» в Ист-Пойнте. Командный состав пехотных подразделений тоже изменился качественно. Устроенные нами «фабрики офицеров» выпустили достаточное число третьих лейтенантов, которые волей или неволей образовали особую касту в войсках. Уж эти ребята, прошедшие настоящую школу беспощадной муштры, вполне годились для той войны, что в данный момент шла. Конечно, их готовили занимать должности не выше ротного звена, но зато в их руках рота была именно ротой. Перспективы хоть когда-нибудь стать комбатом, у третьих лейтенантов не было. Но самые шустрые из них уже нашли выход из сложившегося положения. Коль невозможно продвинуться по командной линии, они начали продвигаться по общественной. В армии Першинга полностью заменился институт уполномоченных по защите прав американских граждан. Это в самом начале подобные должности занимали чистой воды политиканы, мало знакомые с военным делом. Но Першинг имея в качестве примера флотилию Назгулеску, способствовал тому, что политиканов сменили наиболее отличившиеся третьи лейтенанты. С этими ребятами дело пошло! Боеспособность войск повысилась. Даже Дикая дивизия стала образцом дисциплины и порядка. Не сразу конечно. Самыми недостойными сперва занялись товарищеские суды, на которых проявила себя присущая американцам страсть к линчеванию. Но линчевали не всех. Если суд приходил к выводу, что грешник еще может исправиться, то ему просто назначался испытательный срок, в течении которого он был обязан носить брюки с ширинкой на заднице. И между прочим, действовало лучше расстрела. В более простых случаях применялась порка шомполами.

Не забыла армия и про комитеты солдатских матерей. Их состав тоже обновился. Вместо экзальтированных суфражисток, там появились либо вдовы, либо матери, потерявшие на войне сыновей. И эти дамочки были страшней любого комиссара. Они подобно Рэчил Рабинович не чурались сами идти в бой. Но кое в чем они и ее превзошли. Женские заградительные отряды – это их инициатива. А связываться с этими стервами никто из разумных людей не желал.

С материально-техническим обеспечением операции дела обстояли не менее блестяще. В распоряжении Васильшмана оказался практически все воздушные корабли, что на тот момент имела Америка. А вот у англо-канадцев дела обстояли хуже. В принципе, они могли выставить не меньше дирижаблей, но эпидемия «британки» вывела из строя значительное число экипажей. Да и наземные части потеряли в личном составе по той же причине. Свыше ста тысяч солдат Британской империи лежали в данный момент в госпиталях и лазаретах. Американцев тоже без всякой жалости косила «британка», но ведь и населения у них было больше.

Першинга тоже не обидели. Восемьдесят процентов имеющейся бронетехники отдали именно ему. Четыре сотни танков! Такого еще никто не видел. Правда собраны были эти танки не в единый кулак, а равномерно распределены по двум десяткам дивизий Ударной армии. Про артиллерию и говорить не стоит. Ее было не просто много, а очень много. Не только системы традиционных типов. Каждая дивизия в качестве средства усиления получила по дивизиону «Везувиев», а каждый полк – шестнадцатидюймовые траншейные бомбометы числов по восемь штук. Один батальон в каждом полку стал ударно-штурмовым. Вот уж для кого ничего не пожалели. В общем, подготовились очень хорошо.

Но был в этой грандиозной подготовке один неприятный для американцев момент. Весь процесс подготовки войск к наступлению сопровождался не менее грандиозной рекламной компанией. И конечно же, британцы были заранее осведомлены о планах противника. А зная эти планы, они неплохо подготовились к предстоящей битве.

Что представляли собою их оборонительные позиции? Учитывая, что тут не Европа, создать сплошной фронт обороны у них в любом случае не вышло бы. Поэтому, основу их боевого порядка составляли дивизионные районы обороны. Каждый полк занимал наиболее удобную для обороны позицию, не имея с соседями локтевой связи. Промежутки между полковыми районами обороны прикрывались минными полями, невзрывными заграждениями и перекрестным огнем. Построение обороны дивизии было двухэшелонным, Причем, полковые районы обороны располагались в шахматном порядке. Так что не смотря на отсутствие сплошной линии обороны, прорвать ее с ходу ни у кого бы не вышло. Слабым местом британцев было отсутствие сильного общего резерва. Но в этом плане они уже приняли меры. На Канадский фронт перебрасывались польские войска силою до четырех дивизий.

Дело в том, что не смотря на данные ранее обещания, поляк так ничего и не получили в Калифорнии. На освобожденные от американцев земли, сразу наложили лапу мексиканцы, нагло заявившие, что это их земли. Поэтому полякам были обещаны в качестве возмещения за труды штаты Мэн и Вермонт, в качестве колоний. Нужно сказать, что подобное решение полякам даже больше нравилось, нежели образование польской колонии в окрестностях Сан-Диего. Собственно говоря, британцы, после серии поражений в Канаде, собирались образовать некий пояс безопасности, прикрывающий их канадские владения. Но переброска этих польских дивизий оказалась делом нелегким. Учитывая наличие у САСШ сильного флота в Атлантике, к проводке конвоев с польскими подкреплениями пришлось задействовать практически весь британский флот. Поэтому, к началу американского наступления польских дивизий на Канадском фронте еще не было. А американцы, закончив подготовку, 8 марта 1909 года нанесли свой первый удар. Наши штабисты, привлеченные к планированию операции, показали себя неплохо, если конечно сравнивать их с британцами, но я их работой доволен не был.

– Жорж! Твои подопечные действуют так, как будто всю жизнь у кого то списывали контрольные работы. Я вижу их старательность и не наблюдаю стремления отойти от шаблона.

– Ники! А в чем проблема? Они действуют так, как их учили. И никто иной как ты, был доволен тем, как они учатся.

– В том то и дело, Жорж, что я был доволен их учебой. Их действительно хорошо учили и они сами неплохо учились. Но пойми меня, учеба – это в прошлом. Теперь от них требуется применение полученных знаний на практике. При этом, они должны понимать, что на войне нельзя быть сильно предсказуемым. А что мы наблюдаем? А наблюдаем мы то, что противник определил, в каком направлении наносится главный удар. Соответственно, он к этому месту стягивает резервы и усиливает свое сопротивление. Еще немного и наступление выдохнется.

Мои претензии не значили, что я желал американцам победы. Просто я боялся одного: противники ослабеют недостаточно. Поэтому, мне пришлось немного вмешаться.

– Жорж, начинай вправлять мозги своим подопечным. Для начала, пусть они прекратят бросать резервы в бой. Ты ведь сам видишь, что дальнейшая концентрация живой силы на направлении главного удара не приводит к новым успехам. Поэтому, давай немного разнообразим игру. Поиграем сперва с тактикой. Вот какого черта Першинг держит в резерве свою Дикую дивизию? Пускать ее в наступление? Так она не умеет вести штурм укрепленных позиций. Зато просачиваться через промежутки в боевых порядках она способна. Поэтому пусть твои Мак-Магоны принимают решение: дивизию поротно отправлять в рейд по тылам противника. Пусть немного побезобразничают в тылу врага.

Сказано – сделано! В течении недели, все боевые роты Дикой дивизии покинули место дислокации своего соединения и благополучно прокрались в британские тылы. На месте остались лишь тыловые и вспомогательные службы, да штабы дивизии, полков и батальонов. Но не просто так остались, а начали принимать маршевое пополнение, формируя новые роты взамен ушедших на задание. И правильно сделали, Вероятность того, что головорезам Капитана Америка дадут возможность вернуться назад, была исчезающе мала. А пока что, они забавлялись на свой манер в британских тылах. По идее, больше пользы они бы принесли диверсиями на коммуникациях противника. Но чего не было, того не было. Зато грабежи, насилия и убийства беззащитных пошли чередой. И пришлось британцам изыскивать возможности для охраны и обороны всего, что было ценным на довольно большой территории. А еще пришлось вести противопартизанскую войну. А с этим была одна проблема. Дело в том, что привлекать к таким операциям можно было только канадцев. Родственные им австралийские и новозеландские солдаты по вполне понятной причине мало годились для охоты на «дикарей».

Канадские рейнджеры неплохо делали свое дело. Но и американцы были не лыком шиты. Борьба с просочившимися бандами затянулась надолго, отвлекая от фронта множество бойцов. Пришлось в качестве маршевого пополнения отправлять к берегам Святого Лаврентия беглых негров и вербовать рекрутов среди китайских работников. Потери это конечно восполняло, но качество самого пополнения было низким. А долгожданные польские дивизии еще были в пути.

– Есть еще один момент, на кот орый твоим офицерам стоит обратить внимание, – продолжал я вразумлять Георгия, – я имею в виду эти самые осадные торпедоносцы.

А с ними дело обстояло так. Британцы, понеся в первые три дня немалые потери от этих чудовищных РСЗО, просто разрядили свои боевые порядки и уделили больше внимания полевой фортификации. Поэтому, эффектные, если конечно со стороны смотреть, залпы целыми дивизионами, перестали быть эффективными. Кроме того, запасы селитры у американцев были не бесконечны. Конечно, наши пароходные компании продолжали осуществлять доставку этого сырья из Чили. Но дело в том, что кубышка у американцев тоже не была бездонной. Еще немного и расплачиваться за поставки они не смогут.

– Слушай и запоминай. Пора менять способы применения осадных торпедоносцев. Хватит заниматься расточительной стрельбой по площадям! Пусть машины идут позади атакующей пехоты и с расстояния не более одной версты, ведут прицельную стрельбу торпедами по обнаруженным целям. Да не залпами, а одиночными пусками.

– А британская артиллерия?

– Да плевать на нее. Броня у торпедоносцев с такой дистанции попадания 57 мм снарядов держит. Держит и шрапнель трехдюймовок. Так что подбить машину будет непросто. Зато она способна хорошо огорчить стреляющего.

Вот что хорошо у американцев, так это отсутствие волокиты в важных делах. Данный нами совет они приняли к сведению и немедленно внедрили в практику. И толк от этого был. Американская пехота просто влюбилась в эти «большие громилы». Уже через несколько дней, их стрелки даже представить себе не могли, что можно воевать как то иначе. Поэтому, темпы продвижения удалось сохранить.

– Теперь по армейским резервам. Британцы не дураки. Направление наступления им уже понятно. Наверняка они вдоль всего маршрута принялись срочно строить укрепленные полосы. Поэтому, твоим ребятам нужно немного изменить порядок ввода резервов в бой. Пусть срочно собирают из них новый ударный кулак и готовят прорыв фронта в другом месте!

– Ники! Но ведь так мы распылим свои силы и вместо удара кулаком, получим удар растопыренными пальцами!

– Жорж! Это всего-лишь значит, что второй удар нужно нанести там, откуда британцы снимали войска для противодействия американскому наступлению. Вот только не стоит меня уверять, что они не снимали войска с пассивных участков фронта!

Сработало и это. К началу третьей недели операции, Першинг нанес внезапный удар силами четырех дивизий в том месте, где противник ничего подобного не ожидал. Причем, в течении пары дней, фронт был прорван на всю тактическую глубину.

– Не нужно топтаться на месте! Пусть прут вперед!

– Но это наступление с открытыми флангами…

– Знаю, что это опасно, но еще опасней терять полученное преимущество.

– Ники! Эти дивизии оторвутся от своих и будут уничтожены.

– А это вилами по воде писано. Нужно рисковать! Победит тот, кто сумеет превратить упорядоченное сражение в безобразную драку! Главное – не утратить инициативы.

Мои расчеты оправдались. Смелый бросок четырех дивизий вглубь боевого построения противника, закончился выходом в тылы. И это сразу облегчило наступление остальных войск Першинга. Ровно через месяц после начала операции, его войска вышли на правый берег реки Святого Лаврентия, на всем ее протяжении. Это была победа! Вся Америка ликовала. Першинга славили во всех газетах, сравнивая его с величайшими полководцами прошлого. И никто не задумывался о цене этой победы. А она была велика. В ходе операции, полностью сменился весь рядовой состав наступающей армии. Британцы кстати потеряли даже больше людей. Но самое главное – к победе пришли совсем не те войска, с которыми генерал начинал наступление. Боевой дух бойцов был подорван тяжелыми боями и огромными потерями. На завершающем этапе операции солдат пришлось гнать в бой с помощью заградотрядов. Товарищеские суды проводили массовое линчевание струсивших. Так что кровавая бойня, в сочетании с не менее кровавыми расправами, деморализовала войска победителя. И именно в разгар победной истерии, победитель получил внезапный удар в бок: в дело вступили переброшенные наконец польские дивизии.

Говоря о польских дивизиях, стоит отметить, что их переброска в Канаду оказалась делом непростым. Роял Нэви приложил огромнейшие усилия по вытеснению с маршрута следования конвоев американских рейдеров. При этом, понес заметные потери в корабельном составе. Минные катера и подводные лодки американцев не позволяли британским морякам расслабиться ни на минуту. А закончилась вся эта военно-морская возня грандиозным морским сражением у берегов Ньюфаундлена. В сражении приняли участия главные силы американского Атлантического флота, усиленные эскадрой переброшенной с бассейна Карибского моря. И именно это сражение позволило морякам всего мира увидеть в деле дредноуты.

Что можно сказать еще? Оба флота вступили в бой, имея равные силы по кораблям основных классов. Английские экипажи превосходили американские в плане выучки, поэтому сумели нанести американцам больше повреждений, нежели получили в ответ. Но тут была существенная разница. Американцы были, считай, дома. Все поврежденные корабли вернулись на базы и встали на ремонт. Потеря всякой мелочи типа миноносцев да минных катеров, почти не уменьшила мощь американского флота. У англичан дела обстояли иначе. Крупными судоремонтными мощностями в Новом Свете они не располагали. Поэтому поврежденные корабли пришлось ремонтировать в метрополии. А для этого их следовало сопровождать нормальными боевыми кораблями. И не всегда такие переходы заканчивались благополучно, потому что американские рейдеры сразу начали охоту за подранками. И потому, уже после сражения британцы лишились аж трех линкоров. Так что на какое то время, господство на море формально было за американцами. Но им это ничего не дало. Дело было сделано и польские дивизии без потерь попали в Канаду и сосредоточились для нанесения контрудара. Более того, британцы вслед за поляками смогли перебросить аж пять итальянских дивизий. Те правда прибыли позже и к продолжению банкета слегка припоздали, но и они в конечном итоге сыграли свою роль.

Итак, 10 апреля 1909 года, поляки нанесли удар по самому слабому месту в американских боевых порядках. Причем, слабость американцев была такова, что их оборона рухнула практически сразу и к концу дня перед польскими войсками была уже пустота. Они вышли на оперативный простор. Упускать свой шанс Пилсудский не стал и рванул вперед, подавляя жалкие попытки сопротивления.

Першинг пытался парировать этот удар. Но честно говоря, в его положении самым правильным решением было бегство. И если Пилсудский все свои силы держал в кулаке, то у Першинга войска вводились в бой частями и потому их били по частям. Четыре дня наступления и Першинг отдал приказ на отход. Правда, было уже поздно. Планомерный отход у него не вышел. Вышло бегство. И бежали американцы как нахлыстанные, бросая все свое тяжелое вооружение. На пятый день наступления, к полякам начали присоединяться итальянцы. Итальянские дивизии по боеспособности значительно уступали польским, но сгодились и такие. Тем более, что вести упорных боев не пришлось. В основном пришлось заниматься ловлей беглецов и захватом брошенного военного имущества. Пленных и трофеев было столь много, что победители даже не ссорились из-за них. Порядка ста тысяч американских вояк угодило в плен. А бронетехники с артиллерией только поляки взяли столько, что хватило бы на оснащение еще одной польской армии. Впрочем, итальянцы тоже себя не обидели.

Естественно, что все эти события неплохо освещались в прессе. В том ччисле и в той, которую контролировал мой «сливной бачок». А одной из особенностей его работы было то, что виртуальные персонажи рано или поздно становились реальными. Взять к примеру корреспондента популярной польской газеты «Трибуна Люду», Юзефа Геббельсовского. Сперва такого человека не было. Но затем, по мере роста популярности его обзоров, пришлось на эту роль подыскивать подходящего человека. Им стал некий выкрест Иосиф Гельб. Воистину способный литератор! И этот обрезанный католик прекрасно справлялся с возложенной на него задачей.

«Можно без всякого преувеличения сказать, что исторической ролью польского народа, является спасение европейской культуры от посягательства дикарей. Веками наш народ защищал Европу от азиатской дикости. Именно благодаря тем жертвам, что мы принесли на алтарь победы, русским варварам не удалось в 1813-14 годах подчинить себе всю Европу. Стоит вспомнить и о том, как мы спасли Вену от нашествия турок. На этот раз наши витязи встали на пути легионов, сформированных из сущего отребья. Не побоюсь сказать, что наглые янки оказались много хуже дикарей-московитов и варваров-османов. Тем во всяком случае не приходило в голову убивать женщин и насиловать мужчин. Потомки еще по достоинству оценят те подвиги, что совершены нашими жолнежами у стен Сан-Диего и Лос-Анджелеса. Благодаря нам, мексиканские католики смогут вернуться на те земли, что были у них отняты шестьдесят лет назад наглыми захватчиками. Символично так же и то, что окончательный успех нашим союзникам принесли именно войска, состоящие из верных сынов Римской Католической Церкви – доблестных поляков и пылких итальянцев. Слава воинам Пилсудского, славным потомкам витязей Яна Собесского и Юзефа Понятовского!»

Совершенно иные вбросы мы производили в американскую прессу. Тут нужно понимать, чего я хочу добиться. А добиться я хочу того, чтобы Запад не мог доминировать в этим мире. Для этого стоило стравить между собой его державы, да так, чтобы они надорвались в этой борьбе. Чтобы сил для военной экспансии у них не было. Правда, они при этом в любом случае останутся развитыми странами. Но сил для покорения мира у них быть не должно. Добиться этой цели за один прием у меня в любом случае не выходило. Да и вряд ли хватит моей новой жизни для осуществления сего плана. Значит, нужно сделать так, чтобы он осуществлялся даже в том случае, если вот прям сейчас возьму и помру.

Итак, чего добился на сегодняшний день? Кстати, не так уж мало сделано. Япония уже на ладан дышит и мечтает не о новых захватах, а о мирном переваривании захваченного. Экспансия в Азии уже исключена. Тем более, что на пути этой экспансии она встретит уже не слабые государства. Ту же Корею ей будет непросто покорить.

Китай сейчас не в лучшем состоянии. Северная Цин полностью нами контролируется. Марионеточный Пекинский режим органически не способен на развитие. Южнее Янцзы потихонечку все устаканивается, генерал Не Шичен при поддержке германского и американского капиталов ведет свой осколок империи к светлому будущему. Но путь к этому будущему лежит через длительные междоусобицы. Причем, не факт, что та же Северная Цин захочет объединяться с бывшими южными соотечественниками. Ну а война с Пекинской династией чревата тем, что в войну автоматически влезет Япония. Так что на Востоке никаких катастроф для России не будет.

Теперь Британия. Первый раунд моей борьбы как раз и был посвящен ее ослаблению. И ведь неплохо вышло! Та же война в Китае для нее оказалась слишком затратной и тяжелой. А результат? Британцев вытеснили оттуда друзья-враги-конкуренты. Так что тут жировать у Альбиона уже не вышло.

Война с Америкой тоже была чревата потерями. В их парламенте уже воют о том, что человеческие потери сравнялись с таковыми эпохи войн с Наполеоном. То есть, порядка шестисот тысяч человек погибло. И это только результат боевых действий. А ведь еще есть эпидемия «британки»!

С торговым флотом у Альбиона тоже дела обстоят не лучшим образом. Американские рейдеры хорошо потрудились. И сейчас, освободившиеся места используют совсем иные страны. А с военным флотом дела тоже обстоят не лучшим образом. Дредноутная гонка свое дело сделала. Но в отличии от моего времени, она была дополнена дирижабельной и танковой гонками. В общем, двухдержавный стандарт британцам уже не осилить. И останутся они с бесполезными в войнах следующего поколения дредноутами. И не только они. Правда, Британия еще достаточно сильна, чтобы выиграть идущую ныне войну. Выиграет она ее в Америке, выиграет она ее и в Южной Африке. Но кончится это закатом. Хотя, происходить он будет медленно. А для того, чтобы он произошел окончательно и бесповоротно, нужна еще одна большая война. Которую должна затеять Америка. Но чтобы она на такое решилась, в ней должны возникнуть реваншистские настроения. Сейчас американцам не до реванша. Но тем не менее, формировать общественное мнение уже нужно. Американский народ должен четко представлять себе, кто виноват в поражении и что нужно делать с виновными. Поэтому, наш «сливной бачок», уже разместил в сотнях мелких газетенок статью Лео Тринити «Кто виноват? И что делать?»

«Америку нельзя победить силой! Мы слишком сильно любим свободу, свой образ жизни, в нас силен дух предпринимательства и предприимчивость. Мы умны и работящи. У нас лучшая в мире промышленность и самая мотивированная армия, самые современный в мире флот и воздушные силы. Враги многократно пытались победить нас силой оружия, но им этого никогда не удавлаось. Силой нас не сломать, но ведь есть еще такая штука, как предательство!

Уверяю вас джентльмены, именно это и происходит на наших глазах!

Конечно, все сразу подумают о черномазых, узкоглазых и либеральной голубой сволочи. И они все совершат ошибку, не заметив главного – кукловода!

Всех тех, у кого есть тесные финансовые связи с англичанами и французами. С теми банкирами, сенаторами и крупными бизнесменами, вопреки чьим действиям побеждал наш народ под предводительством Назгулеску и Першинга!

Все сейчас начнут обвинять Першинга в поражении, но насколько справедливо винить армию в том, что политики своими полумерами и бреднями привели ее к поражению? Право слово, вы бв еще сказали, что нас. американцев, победили эти патентованные идиоты – поляки!

Нет, нас победили собственные предатели!

Те, кто оставил США без союзников накануне решающей битвы за право вести по пути прогресса цивилизованный мир. Это те, кто в канун битвы за Канаду отправил нашего лучшего флотоводца и полководца на Клондайк – партизанить с ничтожными силами, что получилось у них только благодаря очень благожелательному нейтралитету Россия, которая так сильно помогала нам, что едва ли могла сделать большее, даже вступи она в открытую войну с Японией или Британией. Но и это инициатива царя, а не нашего руководства. Чем занимался департамент иностранных дел? Почему британцы смогли сколотить свою коалицию, а мы не смогли собрать свою?

Мне скажут, что теперь у нас есть союзники – бурские республики. Да, это наши искренние союзники и британцы прольют немало крови и пота, чтобы добиться победы еще и на Юге Африки. Но это далеко не та помощь, в которой мы сейчас нуждаемся.

Если бы наши дипломаты хорошо знали свое дело, то сейчас нашим союзником могла быть Германия вместе с Австро-Венгрией и Испанией. Но этого нет.

Кто прошляпил атаку Японии?

Кто старательно спускал в выгребную яму все плоды побед нашей доблестной армии и флота?»

Не отставал от Лео Тринити и его виртуальный напарник Лео Бронштейн, который много чего припомнил американской верхушке.

«Главными причинами постигших в ходе этой войны неудач, явились не отдельные ошибки нашего командования. Генералы и адмиралы врага ошибались даже чаще наших парней. Корень неудач лежит в тех особенностях внутренней политики, которой придерживалась наша Республика. Первая причина – алчность наших предпринимателей, которые в погоне за прибылью, нанимали дешевую рабочую силу из грязных ниггеров и чиканос. При этом, все закрывали глаза на то, что эти люди никогда не испытывали хороших чувств к нашей стране. И именно нашим избранникам следовало это понимать еще до войны. Я допускаю мысль, что некоторые из них опасались, что своевременная депортация на историческую родину потенциальных предателей, может повредить репутации Америки. Следовало сразу отбросить лишнию стыдливость и решительно заявить тем же ниггерам: «Чемодан! Пароход! Африка!» Они не согласны? Плевать! Значит следовало внедрить в практику принудительную депортацию в форме обратной работорговли. Конечно, Европа нас могла не понять. Но как показала жизнь, обратной работорговлей все-равно пришлось заниматься ради безопасности нашего тыла.

Что явилось причиной такой идиотской внутренней политики? Я не думаю, что британцы и французы широко практиковали подкуп наших сенаторов. Все гораздо проще. Наша правящая верхушка прекрасно знает, что старая европейская знать никогда не считала наших джентльменов равными себе. А ведь этим джентльменам так хотелось войти в круг избранных! И потому, лишь ради того, чтобы какой-нибудь маркиз или граф одобрительно похлопал его по плечу, наш сенатор может встать на путь измены. При этом, европейцы как не считали нас равными себе, так и продолжают считать нас отбросами европейской цивилизации».

Примерно в том же духе писал некий Маркус Тормозаускас?

«Я хочу обратить внимание читателей на то, кого постоянно преследовало наше государство до войны. Про анархистов и социалистов все слышали. Именно их продажная буржуазная пресса выставляла в качестве исчадий ада. Но обратите свое внимание на то, кто во время войны оказался хорошим патриотом? Вовсе не буржуазия. Именно анархисты и социалисты продемонстрировали всему миру свою любовь к Америке. Вспомним флотилию анархиста Назгулеску. По довоенным меркам личный состав его отряда все отнесли бы к лузерам и смутьянам. Но именно Назгулеску со своими парнями показал, как должен воевать истинный американец. И это не понравилось нашим богатеям. В этом, они увидели много большую опасность, нежели проигрыш войны.

Подавить свободный народный дух – вот нынешняя цель нашей зажравшейся верхушки. И ход войны всячески это подтверждает. Судите сами:

1. Назгулеску наносит серьезный урон британской эскадре в Кингстоуне и тем самым обеспечивает господство на море за нашим флотом. Тут бы и закрепить достигнутый успех. Но кто то намекает нашим адмиралам, что этого делать не стоит.

2. Назгулеску берет Веракрус и открывает дорогу на вражескую столицу. Следовало как и в прошлом, высадить десант и совершить марш в сторону Мехико. Всего один удар, и один из наших врагов выбывает из войны. Но кто-то, мешает нашим адмиралам сформировать десантный отряд.

3. Операция на Озерном Пятачке. На этот раз, таинственный «кто-то» уже не стесняется вредить в открытую. Першингу из Вашингтона пришло требование от сенаторов, чтобы он отложил хорошо подготовленную операцию и перебросил свои войска туда, где прекрасно обошлись и без них. Если бы не решительность Назгулеску, который пригрозил линчевать командующего вместе со штабом, мы бы не видали блестящей во всех отношениях победы.

4. Вспомните операцию Дивизии Капитана Америка! Ее блестящий рейд в Оттаву. Именно предательское поведение нашей верхушки, чуть было не привело к тому, что творческий порыв народных масс, вместо блестящей победы привел бы к горькому поражению.

Кто не спешил посылать на помощь славной Дикой дивизии подкрепления? Этот «кто-то» был явно не в Действующей армии. Это парень или эти парни явно сидели в вашингтонских кабинетах и были не рядовыми клерками, а почтенными джентльменами.

5. Пресловутое «Чудо на Святом Лаврентии». То место, где поляки осуществили свой удачный прорыв фронта, было перекрыто всего одним батальоном пехоты. Причем, это были не закаленные в боях бойцы, а недавно призванные на службу рекруты, даже не прошедшие минимального военного обучения. Единственным подразделением, способным оказать действенное сопротивление, был женский заградительный отряд. И он своим поведение посрамил струсивших парней (наверняка скрытых гомосексуалистов). Героических женщин накрыли сотни польских тел, но они все-равно не покинули доверенный им рубеж обороны. Все это так, но ведь кто то подсказал полякам, что в этом месте их ожидает успех. И это были не британцы, которые месяцами не обращали внимания на слабость нашей обороны в этом месте».

В общем, версия о «предательском ударе в спину» тщательно вбивалась в головы американского обывателя. Правда, ждать сейчас широкого народного возмущения не стоило. Американцы уже устали от войны. Им уже хотелось мира. Даже ценой капитуляции. Ничего. Послевоенные годы для них сахаром не будут. Вот тогда они и найдут правильные ответы на знаменитые русские вопросы.

Но помимо формирования нужного мнения у обывателя, следовало формировать выгодное мне мнение у военных специалистов всех стран мира. До сего дня у меня это неплохо получалось. Однако, сколько веревочке не виться… В общем, практика войны просто обязана была заставить воюющие армии прийти к более правильным выводам. То, что это совсем не так, я понял, когда ознакомился с отчетами наших военных советников. А эти ребята пришли к таким выводам, что я сперва ахнул, а затем распорядился подбросить копии их отчетов победоносным польским и итальянским войскам. Пусть знакомятся! Мне для заклятых друзей ничего не жалко. Тем более, что выводы моих генштабистов были вполне логичны и подтверждены обширной боевой практикой.

В общем, то, что было ересью для меня, для наших «моментов» стало святой истиной. И похоже на то, что в головах французов и британцев укоренились точно такие же мысли.

Гигантомания – вот что победило здравый смысл большинства неглупых офицеров. Взять их мысли насчет воздушного флота. Дирижабли и только дирижабли! Именно они и должны являться основой стратегической, разведывательной и транспортной авиации. Аэропланы? Применение свое на войне найдут, но только как средство фельдегерской связи, личное такси для важных чинов и иногда разведка. В роли ударной силы аэропланы не годятся. Потому что малы радиус действия и полезная нагрузка. К тому же, они менее устойчивы к воздействию огня зениток.

Танки. Как моряки свято верят в дредноуты, так и здешние танкисты верят в то, что сухопутный бронированный монстр – наиболее необходимое средство прорыва обороны. А потому, толще броня! Больше пушек! Увеличте межремонтный пробег! И это не только по танкам. Созданные на их основе бронетранспортеры тоже понравились пехотным командирам. Ведь это прекрасно, сближаться с обороной противника сидя под защитой 2–3 дюймовой брони, а потом высадка и решительный бросок.

Осадные торпедоносцы. Они пришлись по нраву саперам и химикам. Правда, пришлось согласиться с тем, что торпеды калибром 32 дюйма – это чересчур. Гораздо экономней – шестнадцати или двадцатичетырехдюймовые торпеды. И да: отказываться от применения дымного пороха нужно. Будущее за ТРД на бездымном порохе! Кстати, кое-кто из саперов склонен мыслить, что ЖРД – это лучше. Но этого чудака подняли на смех и вполне логично объяснили, почему так не стоит делать. Пехота. С ней тоже чудят. Успехи Першинга в продавливании укрепленных полос и лихие рейды Пилсудского по тылам противника, породили мысль о том, что пехота должна быть двух типов: тяжелая – для прорыва обороны противника и легкая для разгрома его тылов. Причем, легкая пехота должна передвигаться на автомобилях и взаимодействовать с кавалерией. А в перспективе, с воздушными гренадерами и воздушными егерями. Тяжелая же пехота, в бой идет внутри легкого БТР (всего сто тонн веса по принятой классификации) и тесно взаимодействует с осадными танками.