Ваше Сиятельство 6

Глава 21 Секрет Артемиды

Похоже, что Небесная Охотница решила пошутить надо мной или подвергнуть меня испытаниям. Выйдя из портала, я остановился на берегу горной речки, которую питало множество водопадов, и не знал, в каком направлении идти. Передо мной открылся на редкость живописный пейзаж — залюбуешься, но вот с указанием пути, даже хотя бы со скромным намеком на таковой здесь имелись проблемы. По эту сторону реки, где находился я и выход из портала, вставали высокие скалы, хотя между ними имелись проходы, круто уходившие куда-то вверх. Другой берег реки тоже был скалистый, но желтые каменные выступы там прервали языки густого леса, небольшие ущелья, кое-где со скал срывались водопады.

Чтобы найти дорогу, мне пришлось войти во второе внимание и дополнительно задействовать интуицию. Она, беспощадная, заставила меня промочить ноги, переходя на перекате на противоположный берег реки. Я старался прыгать с камня на камень, но все равно имелись такие участки, где пришлось брести по колени в холодной воде. Пройдя выше по течению ближе к двум самым большим водопадам, я обнаружил широкую лестницу.

Ступени вели наверх мимо останков древнего храма. Вообще во владениях Артемиды полно подобных мест, где величественная дикая природа соседствовала со столь же величественными сооружениями, похожими на останки древних святынь. Однако, у меня имелись подозрения, что все эти храмы, может не все, но почти все — не более чем божественные декорации, цели которых придать владениям Небесной Охотнице тот вид, что ей нравился. Надо сказать не только вид: в этих местах, как и во владениях Геры все пространство наполняла высокая магическая сила. Я чувствовал множество ее источников, столь могучих, что они могли бы насытить меня на полчаса, даже если бы я был полностью опустошен.

Когда я поднялся до конца первого этапа лестницы — места, где начиналась каменная терраса — то увидел огромного белого тигра. Не думаю, что зверь оказался на моем пути по воле богини. Зачем Арти создавать проблемы мне или скорее проблемы зверю. Видно, дружеских чувств ко мне тигр не проявлял — напротив повел себя как истинный страж. Настороженно опустив голову, сделал два шага вперед и зарычал так, что на этот миг перестал слышаться даже грохот водопадов.

Я уже успел активировать в левую руку «Лепестки Виолы», хотя они — неважная защита в подобных случаях: если зверь бросится в атаку, то он легко свалит меня и достанет когтями там, где я не защищен магическим щитом. Конечно, бросив букет роз, я мог бы снести ему голову кинетикой в один миг. Но зачем убивать эту безусловно красивую, грациозную кошку? Тем более Артемиде такое бы точно не понравилось.

Я решил атаковать стража лестницы его же оружием — страхом. Среди магических шаблонов, активированных мной перед визитом к Гере, имелся «Лорепалх Боррех Лидс». В переводе с лемурийского означает «Образ Разрывающий Сердце» или проще — «Маска Страха». Разумеется, я не собирался доводить зверя до разрыва сердца. Активировав «Лорепалх Боррех Лидс» и на всякий случай раскрыв щит, я зарычал в ответ. При чем мой рык на самом деле был не громким — горло я точено не драл — но на ментальном уровне этот рычание был просто сумасшедшим. И мой образ в глазах несчастного зверя изменился до неузнаваемости — я для него превратился в огромное чудовище. Издав жалобное мяуканье, тигр шарахнулся к началу осыпи, споткнулся на шатких камнях и что было сил понесся в лесную чащу.

Вот так, обошлось без жертв, и путь к моей возлюбленной был свободен. Пройдя до конца террасы, я начал подъем по очередному этапу лестницы, еще более протяженному. Светлые колоны дворца уже виднелись на возвышенности, и я пошел быстрее, несколько подустав в конце подъема. Все-таки здесь было около тысячи ступеней. С высоты открывался вид на долину, начинавшуюся за скальными выступами и на два огромных водопада.

В этот раз я подошел к дворцу Небесной Охотницы с южной стороны, хотя стороны света в божественных пространствах понятие очень условное, и я определил его для себя по направлению движения солнца. Когда до колоннады и бассейнов с чистейшей голубой водой оставалось чуть более двух сотен шагов, я увидел богиню, стоявшую возле ступеней в лучах заходящего солнца. Скрестив руки на груди, она смотрела куда-то в сторону снежных вершин. Однако это была не Артемида. И здесь у меня возникли сомнения: в то ли место меня перенес портал и на самом ли деле эти владения принадлежат Разящей в Сердце. С одной стороны интуиция указывала мне именно на этот дворец, но с другой: почему я оказался совсем в другом месте, из которого не так просто было добраться до обители Небесной Охотницы? Не каждый смог бы найти путь сюда, заблудившись в сплетении проходов между скал.

Загадка отчасти разрешилась, когда я подошел к колоннаде совсем близко: богиней, стоявшей там и любовавшейся закатом, оказалась Лето.

— Радости тебе, Плоды Дарящая, — приветствовал я по древнему обычаю.

— Астерий, сколько неприятностей у всех из-за тебя, — она повернулась ко мне, поправляя упавшую на лоб прядь волос. — Скажу прямо: я тебе не рада. Не рада именно здесь. Мне не нравятся твои отношения с Артемидой. Может быть ты что-то не понимаешь?

— Может быть. Ну-ка, будь любезна, просвети, — такой поворот разговора мне был не по душе. В прочем и прежний разговор с матерью Артемиды тоже оставил во мне неприятный осадок и после него у меня сложилось мнение о Лето как неблагодарной и неумной даме.

— Сам не понимаешь? Моя дочь — богиня! А ты просто смертный, — сияющие глаза Лето с вызовом смотрели на меня, в зрачках отражалось заходящее солнце. — Я очень не хочу, чтобы Арти уподоблялась Афродите, разменивающей себя в связях со смертными. Я не хочу, чтобы ее светлая душа была опорочена тобой. С твоей стороны будет очень благородно, если ты сейчас уйдешь той же дорогой, которой пришел. Я открою тебе портал, и найду что сказать Артемиде.

— Вижу, наш прошлый разговор тебя ничему не научил, — я коротко глянул на нее и отвернулся к водопадам, звеневшим за бассейнами. — Да, ты права, я — смертный. Смертный с бесконечной чередой жизней и бесконечной свободой. Я тот смертный, которому завидуют боги. А с недавних пор не только завидуют, но и боятся. Я тот смертный, за помощью к которому обратилась ты сама, через свою дочь. Я тот, которому ты обязана тем, что Громовержец обратил на тебя внимание. Сама кем ты была, Лето? Если бы тебя в свое время не приметил Зевс, ты бы так и осталась малозначимой, почти безызвестной богиней, которую толком никто не почитал. Ты была труслива и неумна. Ты в страхе бегала, пряталась от Геры, пока Артемида не выросла, чтобы защитить тебя. И в войне под Троей ты приняла не ту сторону, тоже не от большого ума. Тебе очень повезло, что у тебя родилась такая красивая и мудрая дочь. Но в этом больше заслуга Зевса, чем твоя.

Я повернулся к ней, глядя как свечение вокруг богини становится алым, почти пунцовым. Конечно, она злилась. А кто ей виноват, что своей неумной речью подтолкнула меня сказать ей правду. И многое теперь стало понятно: пока Артемида была чем-то занята, Лето открыла портал, намеренно в ту часть владений дочери, из которой я мог бы не добраться сюда до темноты. И тигр на моем пути тоже мог оказаться благодаря Лето. Расчет прост: я убью тигра, а это не понравится Небесной Охотнице.

— Я тебя уничтожу! Превращу в пыль! — ее глаза вспыхнули, и губы задрожали.

— Послушай, Лето. Одна богиня, которая много сильнее тебя уже грозила мне подобным, — больше не глядя на нее я отошел к краю колоннады. — Ты же знаешь, чего она добилась. Я мил с тобой лишь потому, что ты — мать Артемиды, которую я люблю. Ты считаешь, что я не пара Артемиде? Тогда ответь мне на вопрос, почему ты думаешь, что после этого я должен считать тебя парой Перуну?

— Ты зависишь от меня! Перун тебя пощадил лишь потому, что я просила! — сердито произнесла она за моей спиной.

— Мы это уже обсуждали. Все что ты делаешь полезного для меня, на самом деле ты делаешь для себя. И Перун меня не пощадил. Когда гнев сошел с него, он понял, как опасно связываться со мной. И вот еще что, — я повернулся к ней. — Теперь, после тех слов, которыми ты встретила меня, у меня возник соблазн найти примирение с Герой и даже подружиться с ней.

— Мама! Это ты все устроила! — я услышал голос Артемиды. Через миг она появилась из распахнутых дверей дворца.

— Что я устроила? — Лето побледнев в лице, повернулась к ней. — Да, я впустила Астерия через старый проход. Потому что хотела поговорить с ним без тебя.

— Я же просила не вмешиваться! — Охотница подошла к ней и повернулась ко мне, старясь улыбнуться. — Прости, Астерий. Я ждала тебя с другой стороны дворца.

— Все хорошо, Прекраснейшая из всех Небесных. Думаю, беседа с Лето тоже не была лишней, и может кто-то извлечет из нее пользу. — Это тебе! — сделав несколько шагов, разделявших нас, я протянул ей букет роз.

— Как это по-человечески и как приятно! — щеки Артемиды покрыл румянец, а серебро в глазах засверкало.

Я сделал еще один шаг, обнял ее и поцеловал. Когда наши губы разъединились, Лето уже не было здесь. Осталось лишь угасающее свечение и еще ее раздражение. Оно было столь сильным, что не растворилось после исчезновения матери Артемиды и будто горький дым повисло в вечернем воздухе. О том что произошло между мной и Лето, я не стал сообщать Охотнице, чтобы не портить ей настроение. Даже не сказал о белом тигре.

Артемида повела меня на террасу к противоположной стороне дворца, где нас дожидался ужин: блюда с изысканной едой, серебряные кубки и фиалы с вином стояли прямо на полу, рядом с разложенными вокруг них подушками. Странно, такой ужин не был в правилах олимпийцев. Почему-то Артемида сегодня вспомнила о восточных традициях, и я был вовсе не против: возлежать за столом с богиней ничуть не хуже, чем проводить то же самое время сидя.

— Как ты добрался? — Арти устроилась слева от меня. — Я доверила Лето открыть портал, пока одевалась, но в мыслях не было, что она откроет его к старому проходу. Там же давно смыло мостик и дорогу после сильных ливней. То место заброшено. Странно, что она это не помнит.

— Если я спешу к тебе, то мне нужны ни мосты, ни дороги. Я просто перешел речку, слегка промочив ноги. Это стало лишь забавным приключением, — аромат моих роз, которые Артемида положила рядом с собой на подушки, сейчас чувствовался сильнее. Они благоухали, их запах соединялся с ароматом акации, всегда исходившим от богини. — Затем немного интуиции мага и моего сердца, чтобы понять, где ты, — продолжил я пояснять. — А затем по лестнице вверх. Идти, правда, пришлось намного дольше, но разве это проблема, если я иду к тебе.

— Астерий! — Охотница схватила меня за руку. — Там же на лестнице Антей! Он почти всегда там!

— Ты о ком? О том ливийце? — я не сразу понял ее беспокойства, подумав о древнем великане, сражавшемся с Гераклом.

— Мой страж — белый тигр. Его имя Антей, — проговорила она в пол-оборота повернувшись ко мне. — Как же Лето не подумала, пуская тебя туда!

— Арти, успокойся. Твой Антей — милый белый котенок. Конечно, я виделся с ним, и он благополучно сбежал, после того как я прорычал ему приветствие. Сам не знаю, чего он так испугался меня. Вот скажи, разве я такой страшный?

— Нет, ты прекрасен, — Артемида нежно провела кончиками пальцев по моей щеке. — Но ты шутишь надо мной: Антей не мог сбежать.

— Мог или нет, ты у него сама спросишь. Иди ко мне, — моя рука обвила Охотницу, а губы потянулись к ее губам. От первого же прикосновения разлилась сладость.

Богиня слегка вздрогнула, почувствовав, как сильно мое влечение.

— Лето тебя отговаривала стать моим любовником? — тихо спросила она, постепенно расслабляясь в моих объятиях.

— Да, — моя рука скользнула по ее оголившемуся бедру.

— Не здесь, дорогой, — Артемида задержала мою ладонь. — Она настоятельно предостерегала меня от слишком близких отношений с тобой. Я понимаю ее волнения. Не суди ее слишком строго — ты кое-чего не знаешь.

— Чего я не знаю? Того важного, которое ты собираешься сказать мне давно и никак не решишься? — я помнил, Разящая в Сердце говорила о какой-то тайне или каком-то неведомом мне событии, и я до сих пор терялся в догадках. Всякий раз, когда я пытался выяснить, что столь важное, касающееся нас двоих она прячет в душе, богиня увиливала от ответа.

— Да… Я сама долго была не уверенна и не решалась сказать тебе. Скажу сегодня. Теперь уже обязательно скажу, только позже, ответила она, лаская мои волосы.

И мне снова пришлось запасаться терпением.

Несмотря на обилие блюд, ароматных и аппетитных с виду, мы почти ничего не ели. Я лишь попробовал какой-то экзотический салат, немного сыра с оливками и мед с орехами, запивая разбавленным вином. И когда я понял, что Артемида так же как и я не голодна, то подхватил ее на руки и понес в спальню — ее оказалось не так легко найти даже с божественными подсказами, которые шутливо выдавала моя возлюбленная.

Переступив порог спальни, я остановился, оглядывая великолепное убранство: стены из теплого мрамора розовых оттенков, роспись на потолке со сценами из жизни олимпийцев, изящную мебель с позолотой. А дальше огромную кровать под бордовым балдахином — с него свисали по краям золотыми кистями.

— Астерий, ты слишком спешишь. Разве мы не могли посидеть еще на террасе? — тихо спросила Артемида, нежась в моих руках.

— Разве здесь не удобнее наслаждаться друг другом? — я осторожно опустил ее на кровать.

— И тебе не интересно знать, что говорят во Дворце Славы? Что думает о тебе Перун и другие боги? — оказавшись на постели, охотница отползла дальше к подушкам.

— Сейчас мне интересно только то, что думаешь обо мне ты. К черту остальных богов! — я мои пальцы быстро справились с пуговицами рубашки и джан. Раздетый, совершенно бессовестно я забрался на ее кровать.

— Астерий! — спасаясь от меня, Охотница отползла еще дальше, почти забилась в угол, но я-то понимал, что это лишь игра богини, которая тоже женщина.

Я добрался до нее, набросился целуя в губы и скоро столкнулся с неожиданной сложностью: одежда Артемиды не имела застежек. Я мог бы порвать ее, наверное, так и сделаю следующий раз, отпустив свою страсть. Но сейчас я был рад продолжить ее игру: Артемида смеялась, и ускользала от моих рук, правда не всегда удачно. Я все же победил ее, прижал к подушкам, целуя ее волшебное тело, одновременно гибкое, сильное и нежное. От сладости ее ответных поцелуев кружилась голова. Мои губы спустились ниже, к ее груди и я попытался освободить эти прекрасные, упругие и крупные холмики.

— Я сама… — прошептала Арти.

По ее воле платье разошлось по бокам. Я мигом стянул его, отбросил на край кровати, поедая взглядом ее обнаженное тело в обрамлении длинных серебристых волос. Прикоснулся к нему, нежно проводя ладонью от груди к животу и немного ниже. Небесная Охотница прикрыла глаза. Я наклонился, поочередно целуя ее груди, сжимая губами соски, чувствуя, как они постепенно твердеют, под участившиеся вздохи Артемиды. Моя ладонь прошлась по ее животу к лобку, палец тронул начало таинственной складочки. Арти не возражала — сама развела ноги чуть в стороны, лишь вздрогнула, когда мой палец прошелся там, собирая ее влагу.

Отпустив ее сосок, превратившийся в нежный камешек, я наклонился, целуя во вздрагивающий живот, оставляя на нем влажную дорожку языком. Артемида беспокойно завозилась подо мной, разведя шире ноги, позволяя ласкать пальцами ее щелочку.

— Так хочу… — прошептала она, несильно нажимая на мою голову, опуская ее еще ниже, пока мой язык не скользнул по ее голому лобку туда, где стало очень влажно.

Я впился в ее розовые губки своими, подразнил между них языком, чувствуя, как затрепетало тело богини от волны ощущений. Артемида слабо застонала, выгибаясь, гладя мои волосы и плечи. На проникновения моего языка, она с шумным выдохом подавалась навстречу. Движения ее рук, гладивших мои плечи и спину, стали порывисты. И скоро Арти не выдержала — вцепилась в меня и пригласила:

— Иди ко мне! Скорее!

Я поспешил. Навис над ней на несколько мгновений, разглядывая божественно-прекрасное лицо, приоткрытые глаза и губы, ждущие меня — все это отозвалось трепетом в каждой клеточке моего тела.

— Арти! — произнес я, медленно опускаясь. — Люблю тебя!

Наши губы соединились, и почти одновременно мой твердый воин нашел ее вход. Охотница слегка вскрикнула от сильных ощущений, пронзивших ее лоно и разлившихся волной по телу. Прижалась ко мне, страстно отвечая на поцелуи.

Я двинулся в ней размеренно и решительно, чувствуя, что она сама хочет именно так. Ее мокрая, горячая пещерка жаждала именно такой божественной игры. Сердце все чаще стучало в груди. Сильные руки Артемиды, ласкали мою спину и судорожно прижимали меня. Охотница выгнулась, шепча мое имя, застонала, сгибая ноги в коленях, и я понял, что она уже на небесах. Я подмял ее под себя, становясь жадным и грубым, чаще и глубже входя я нее и с наслаждением слушая ее сладкие вскрики. Через несколько мгновений сам воспарил на небеса, отправляясь за ней. Взорвался в нее горячим потоком. Несколько мгновений наши тела одновременно била прекрасная дрожь, разливавшаяся по телу огнем.

Артемида еще долго не отпускала меня, прижимая к меня сильными руками, целуя в шею и плечи. Потом, когда я упал на подушки, опрокинулся на спину, она положила голову мне на грудь и сказала:

— Люблю тебя, мой Астерий. Очень люблю. И пришло время сказать кое-что важное.

— Да, дорогая, — я немного напрягся, стараясь заглянуть ей в глаза.

— Не говорила об этом так долго, потому что не была уверенна, что допущу это. Последние дни уже полностью уверенна, — она приподнялась и села мне на живот, укрывая меня своими длинными серебряными волосами. — Даже более того — уже случилось.

Я почувствовал, как мне на живот вытекают из богини наши теплые соки.

— Ну, говори же! — мои пальцы начали ласкать ее отвердевшие соски.

— У меня будет ребенок. От тебя. Знаю, это только что случилось, — произнесла Небесная Охотница, низко склонившись надо мной.

— Ты шутишь? — мое сердце часто забилось, и Арти почувствовала это ладонью, которую прижимала к груди.

— Это записано в Вечной Книге, на тайных страницах, открытых для меня. Конечно, выбор был за мной, и мне было очень сложно его сделать, — произнесла Артемида. — Чувствую, ты очень волнуешься. Это приятное волнение?

— Да. Очень необычное. Никогда прежде не испытывал подобное, — я положил ладонь ей на живот, думая, что где-то там уже зарождается жизнь нового бога. Знаю, что прежде, чем ребенок родится, пройдет много времени — точно больше года, может быть три. Богиня сама решает, когда ее дитя появится на свет, но меньше года этот срок не может быть. — И поэтому Лето была настроена так решительно против? — спросил я, теперь уже понимая гораздо больше, почему Лето вела такие неумные речи и совершала противоречивые поступки.

— Да. Она знает, что если ребенок родится от тебя, то его ждет непростая судьба. Будет мне и моей дочери много волнений. Но пусть будет так. Я очень хочу ребенка от тебя, и мы выдержим любые испытания, — Артемида дотянулась до моих губ, и мы слились в поцелуе.

Много вопросов сейчас завертелось в моей голове, но все их я отложил, наслаждаясь близостью моей возлюбленной. Я осторожно приподнял ее, придерживая под бедра. Охотница почувствовала мою твердь, стремящуюся в ее лоно, и со сладким стоном опустилась на нее.

*** Арты с Артемидой сейчас выложу на Бусти (ссылка в разделе от автора)