Вдогонку за судьбой

9

В свирепом и страшном мире, куда ввел ее Хок, Анджела научилась ценить мелочи. Будничные, небольшие удачи вроде того, чтобы не попасть в транспортные пробки в час пик, иметь под рукой зонтик на случай ливня или, приехав домой, узнать, что поленья для ее камина не выгрузили на месте парковки соседа. Однако это были удачи, а вот победой было то, что ее не укачало в вертолете!

Хок явно был с этим согласен. Он скользнул за руль черного пикапа и поглядел на соседнее сиденье, где, выпрямившись, как палка, застыла Анджела.

– Я знаю, – произнес он, – тебе было нелегко в вертолете, но другого способа вытащить тебя оттуда не было. Я не уверен, что меня бы не стошнило, если б мне пришлось лететь с завязанными глазами.

– Если ты еще раз произнесешь слово «тошнить», – процедила она сквозь стиснутые зубы, – я испорчу пол в машине.

– Прости. – Уголок его рта приподнялся в насмешке, но больше он ничего не произнес, молча включил зажигание и выехал на шоссе.

Вертолет высадил их на пустынную площадку, похожую на заброшенный аэродром посреди полей, засеянных неизвестными ей злаками. Анджела никогда не была сильна в ботанике, так что никаких догадок о том, где они находятся, аккуратные зеленые ряды посевов, мелькавшие мимо автомобиля, ей не подсказали.

Она решила, что, если хочет узнать их местоположение, ей надо присмотреться к дорожным указателям. Но пока они ехали по узкой асфальтированной дороге, которая могла быть и фермерской дорогой в Калифорнии, и главной транспортной артерией в Мексике. Никаких конкретных подсказок не было видно. Не помогал в этой ситуации и тот факт, что их автомобиль был единственным на дороге.

– Карты, вероятно, лежат в «бардачке», – заметил Хок. – Можешь достать и разобраться, нет ли поблизости какого-нибудь города?

«Вот и лезь из кожи, напрягай умственные способности, пытаясь определить свое местонахождение, – подумала Анджела. – Если Хок разрешает взглянуть на карту, значит, ничего секретного в этой информации нет».

– Не могу.

– Почему? – удивился Хок.

– Во-перовых, я никогда не могла читать в движущемся автомобиле, – спокойно объяснила она. – Во-вторых, бесполезно смотреть на карту, если я понятия не имею, где мы сейчас находимся. Нет точки отсчета.

– По моим соображениям, мы где-то милях в семидесяти к северу от Сакраменто. – Хок посмотрел на нее, как ей показалось, с одобрением.

Узнать, что они где-то поблизости от знакомых мест, было в высшей степени успокоительно. Она даже забыла, что ее мутит. Она уже потянулась к «бардачку», когда Хок спросил:

– Ты можешь управляться с этой штукой? – Он показал на торчащий из пола переключатель скоростей.

– Да.

Он свернул к обочине и остановил машину, не заглушая мотора. Затем вышел, подошел к дверце со стороны Анджелы и распахнул ее.

– Ты поведешь машину, – сказал он. – А я разберусь с картой.

– Правда?

– Правда. – Он обхватил ее обеими руками за талию и одним движением буквально вынул из машины. Как только ноги Анджелы коснулись земли, он отпустил ее и забрался на сиденье. – Я помог бы тебе влезть на водительское место, но боюсь, ты уедешь без меня.

– Я могла бы и перелезть через рычаги, – отозвалась она, не отрицая, что могла бы использовать этот шанс, чтобы сбежать. Нельзя сказать, чтобы она не подумала о такой возможности. Подумала, но не была уверена, что захочет ею воспользоваться.

То, что напугало ее раньше, казалось еще страшнее теперь, когда у нее было время поразмыслить над всей серьезностью грозившей ей опасности. Когда она вспоминала звуки выстрелов, то тут же понимала, что без Хока ей придется еще хуже.

– Я думаю, ты оценишь возможность подышать свежим воздухом, – заметил Хок.

Открыв «бардачок», он стал перебирать карты. Тем временем Анджела обошла машину и села за руль.

Грузовичок был старой модели, без всяческих новшеств, и она с тоской вспомнила о своем автомобиле. Тут не было кнопки автоматической регулировки сиденья, наружное зеркало надо было подправлять рукой, а поднимать и опускать стекла приходилось, вращая ручку, а не с помощью кнопки. Но, освоив эти премудрости, Анджела переключила скорости и вывела машину на дорогу задолго до того, как Хок поднял голову от карты.

– Куда теперь? – бодро поинтересовалась она.

От пьянящего чувства свободы, вызванного тем, что она сидит за рулем, ей хотелось смеяться.

Однако она сдержалась, потому что брошенный на нее угрюмый взгляд Хока не поощрял к легкомыслию.

– Вперед и прямо, – произнес он. – Все равно выбора нет.

– Сейчас нет, но когда доедем до пункта, где надо будет решать…

– Когда доедем, я скажу, куда дальше, – свернув карты, он положил их на пол. – Если будешь хорошо себя вести, можешь и дальше сидеть за рулем.

– Что это значит? – Мрачное облако поднялось в ее душе при напоминании, что ситуация в общем-то не изменилась.

– Это значит, что если ты по-прежнему собираешься сбежать от меня или попытаться привлечь чье-то внимание, сесть за руль придется мне, а ты будешь снова болтаться на дне машины.

Она поняла, что он говорит всерьез, так как речь эта была произнесена тем безучастным ровным тоном, каким он отдавал ей приказания, ожидая неукоснительного выполнения.

– Меня тошнит от твоих постоянных угроз.

– Я думал, что употреблять слово «тошнит» запрещено, – усмехнулся Хок.

– Это было до того, как я села за руль. Пока я правлю, я неуязвима. – Она с трудом загнала внутрь улыбку и поспешила принять серьезный вид. – Лучше, Хок, ответь мне на один вопрос.

– Если смогу.

– Почему ты вернулся за мной к Сэмми? Он сказал, что уже приготовился организовать нам встречу за пределами его убежища. – Хотя грузовичок ехал с черепашьей скоростью пятьдесят миль в час, дорога была такой узкой и неровной, что она боялась оторвать от нее взгляд больше чем на секунду. Впрочем, этого времени вполне хватило, чтобы увидеть на его лице непроницаемое выражение, которое должно было бы отбить охоту задавать вопросы. Но она продолжала: – Тебе незачем рисковать жизнью. Зачем ты это сделал?

– Сэмми уже предали один раз. Я не хотел, чтобы это повторилось.

Несколько минут она обдумывала его слова. Да, Хок рассуждал логично: молния может дважды ударить в одно место. Но все равно это не объясняло, почему он пошел на такой риск. Пусть даже Константин убежден, что доберется до Хока, используя ее. Из этого вовсе не вытекает, что Хок поддастся на этот шантаж.

– Нет, это не объяснение, – наконец сказала она. – Даже если бы тебя поймали или убили, это ничего бы не дало. Просто месть Константина совершилась бы.

Грузовичок подбросило на ухабе. Хок переждал, пока она выровняет машину, и лишь потом ответил:

– Я привез тебя к Сэмми, чтобы обеспечить безопасность. И вернулся за тобой по той же причине.

– Потому что решил, будто несешь за меня ответственность?

– Потому что я в самом деле отвечаю за тебя. Я думал, ты это понимаешь.

– Кажется, начинаю понимать, – пробормотала Анджела и нажала на тормоза, завидев знак «стоп». – Беда в том, что, если я поверю в это, мне придется поверить и всему остальному, что ты мне рассказывал.

– Это тебя мучает?

Она поставила машину на ручник и скрестила руки на руле.

– Я просто в ужасе от этого. По-моему, я меньше была напугана в ту ночь, когда ты заставлял меня глотать кокаин.

– Не знаю, Ангел. На мой взгляд, ты тогда была полумертвой от страха. Почему сейчас это пугает тебя больше?

– Потому что тогда я еще была так наивна, что верила: выход найдется, кошмар этот кончится и все будет так, как было, – облизнув пересохшие губы, она повернула к нему голову.

Его лицо было непроницаемым, холодным, бесстрастным. У нее мурашки пробежали по телу от ледяного напряжения, которое вдруг словно бы сковало их.

Она продолжала:

– Больше я не верю в благополучный исход. Я почти уверена, что мы погибнем. Оба. До сих пор это были детские игры.

Выражение его лица не изменилось. Какая-то машина промчалась мимо, но Хок продолжал смотреть на нее, вернее, сквозь нее: пока, не выдержав, она отвернулась. Вторая машина промелькнула навстречу. Анджела задумалась, что будет делать человек, сидящий в этой машине, сегодня, завтра, в следующем году, как вдруг Хок заговорил:

– Сверни налево, Ангел. До главного шоссе осталось миль десять.

Уголком глаза она увидела, что он расстелил на коленях карту. Следуя его указаниям, она вырулила на перекресток. У нее не было причин не подчиняться ему. Хок без борьбы не сдается. Говорить об этом он явно пока не хотел, а она знала, что, если хочет быть ему полезной, должна еще побороть свою скованность и неуверенность.

Несмотря на свое убеждение в том, что им неминуемо грозит смерть, она все-таки считала, что они могут что-то предпринять, чтобы выжить. Оба… потому что ей стало важно, чтобы Хок тоже уцелел.

Он мог бы бросить ее на произвол судьбы у Сэмми, но он не сделал этого, и теперь она была перед ним в долгу.

Ну и потом эта история с поцелуем. Сэмми был прав, когда сказал, что женщина не позволит мужчине целовать себя так, как поцеловал ее Хок, если между ними ничего нет. Должно быть, какое-то робкое чувство… узнавание… Разумеется, он застиг ее врасплох, но она не стала сопротивляться, пока не вспомнила, что ей положено возмущаться, а его тело, прижавшееся к ней, жар его ищущего рта на губах должны внушать отвращение.

Хок почувствовал ее отклик, и сколько бы она теперь ни врала, этого ей из его памяти не стереть. И как ей ни хотелось отрицать свое влечение к нему, Анджела начинала понимать, что нежелание глядеть этой правде в глаза принадлежит ее прошлой жизни, а не нынешней жестокой действительности, в которой они с Хоком оказались вместе. Рискованные обстоятельства обостряли ее восприятие мира, в том числе и отношений между мужчиной и женщиной.

Ее тянуло к Хоку. Наконец-то она призналась себе в этом. Она и раньше ощущала подобное влечение к мужчине, но никогда до этого не испытывала такого острого ощущения. А рядом с ним все было именно так.

Сжав пальцы на руле, Анджела задумалась, как же Хок собирается выбраться живым из этой заварушки.

Хок вглядывался в карту, пока не запомнил все необходимые детали, затем отложил ее и посмотрел на проносившиеся за окном поля. Его оценка ситуации совпадала с мыслями Анджелы. Однако он решил, что даже ради ее спокойствия не станет ей лгать. Он обещал ей это.

Конечно, он не собирался открывать перед ней все свои карты. Она находилась под впечатлением, что конфронтация с Константином и Марчендом неизбежна. А между тем у них были еще два возможных варианта действий, однако Хок предпочел о них пока умолчать. Пока он не решил окончательно, что предпочесть, ей было лучше не знать о них. Да, он и не был уверен, что их удастся осуществить.

А пока ему хотелось уехать как можно дальше от владений Сэмми. Искоса глянув на Анджелу, Хок увидел, что она вцепилась в руль изо всех сил, и удивился, что вызвало такую внезапную нервозность.

– Недалеко граница штата, – произнес он. – Хочешь, чтобы я сел за руль?

– Нет.

– Уверена? У тебя очень напряженный вид.

– Я всегда выгляжу напряженной, когда напряжена, – усмехнулась она. – Пока я не встретилась с тобой, это случалось так редко, что не стоило беспокоиться.

Он слегка откинулся и сел так, чтобы можно было смотреть на нее, не поворачивая головы.

– Какое-то время мы будем продолжать движение на север. Если ты проголодалась, мы можем остановиться и поесть.

– Я позавтракала, – ответила она и замолкла, преодолевая сложную дорожную развязку.

Они влились в поток транспорта, двигавшегося на север, и Анджела увеличила скорость. Теперь на спидометре было шестьдесят пять миль в час, она почти до конца открыла боковое стекло и снова посмотрела на него.

– Может быть, ты голоден? Или вопрос так, для поддержания разговора?

– У меня хватает тем для беседы, кроме еды и погоды. Нет, я не голоден. Я успел перехватить кое-что как раз перед звонком Сэмми. – Он открыл окно со своей стороны, чтобы в кабине стало прохладнее. – Ты так и не рассказала мне, что собиралась делать в те две недели, когда секретарша не ждет тебя на работе, – напомнил Хок.

– Я не рассказала, потому что решила, что это не в моих интересах. – Анджела пожала плечами, и Хоку показалось, что она уже не так крепко сжимает руль. Это его удивило. Он думал, что ее реакция будет прямо противоположной. – У меня забронирован номер в гостинице на Санта-Лусии. Я собиралась там отдохнуть. – Она говорила неторопливо, почти спокойно. – Я как раз закончила большую работу и собиралась отвезти последнюю порцию документов и материалов из отеля в мой офис, когда наткнулась на тебя. Я собиралась приехать домой, сложить вещи, поспать несколько часов и встать так, чтобы выехать пораньше, когда на дороге к аэропорту еще мало машин.

– Значит, собралась в отпуск? Так?

– Угу. Целых две недели солнца и одиночества. Никакого телефона поблизости… по крайней мере, чтоб мне его не было видно. Наверное, там есть телефонная связь, но владельцы курорта достаточно умны, чтобы скрывать это. А в результате изумительная обстановка, и единственное решение, которое надо принимать, это когда, где и сколько поесть и что надеть, выходя к трапезе. С тех пор как я открыла это место, я езжу туда каждый год.

Хок поразился выражению блаженства, озарившему ее лицо.

– Расскажи мне побольше об этом местечке.

Она улыбнулась, не сводя глаз с дороги.

– Этот отель представляет собой роскошное заведение, облюбованное избалованными богачами, знаменитостями, которые прячутся от своей известности. Несколько лет назад я посетила его, выбирая место для одной из конференций, но не захотела портить его деловой суетой. Это единственное место, где я могу от нее укрыться.

– Для этого тебе надо забираться на Санта-Лусию?

Она бросила на него укоризненный взгляд.

– У каждого есть свое убежище. Всю жизнь я провожу, стараясь забежать на три шага вперед событий, чтобы быть наготове на случай кризиса. А на Санта-Лусии вся беготня сводится к долгим прогулкам по белому прибрежному песку.

– Ну, вот, ты пробудила во мне чувство вины, – пробурчал он. Ему это ощущение вовсе не понравилось.

– Так и должно быть. У меня год не было настоящего отпуска, – Анджела говорила суровым тоном, но в глазах светилась улыбка. – Никто не знает, что я пропала, только администрация отеля. А они ничего не станут предпринимать по этому поводу, если никто мной не поинтересуется… А этого никто делать не будет, потому что, куда я собралась ехать, не знает ни одна живая душа.

Он внимательно посмотрел на нее. – Почему ты мне рассказываешь все это теперь?

– Потому что тебе надо это знать. Иначе бы ты меня не спрашивал.

– Это ответ на то, почему я спросил, но почему ты мне все это рассказала, неясно.

Анджела пожала плечами.

– У меня был выбор или поверить всему, что ты рассказал мне о наркодельцах, мертвом напарнике и подкупленном начальнике, или решить, что все это ложь… Тогда мне надо найти какое-то другое объяснение происходящему. А я его не могу найти. Как ни безумно звучит твоя история, в ней все сходится. – Она снова пожала плечами. – Конечно, я во многом полагаюсь здесь на свою интуицию. Если бы она не подсказывала мне, что тебе можно верить, все твои слова ничего бы не значили, потому что я не слушала бы их, и все мои мысли были бы заняты тем, как от тебя сбежать.

Минута или две прошли в молчании. Хок старался осмыслить эту странную логику. Он сам не знал толком, чего ожидал, рассказывая ей о Константине и Марченде, но ее безоговорочное доверие в этой ситуации просто ошеломляло. Да, он был ошеломлен и озадачен: она отнеслась ко всей истории с таким спокойствием… Впрочем, он должен был догадаться, что так и будет, ведь за вполне понятным исключением той ночи, когда он заставил ее проглотить фальшивый кокаин, она не устраивала истерик, держалась с впечатляющим достоинством и спокойным мужеством. Он просто восхищался ею.

Чем больше Хок ее узнавал, тем больше ему все в ней нравилось. Она была великолепна. Такая храбрая и красивая, а ее чувственно хрипловатый голос буквально обволакивал его. Когда она говорила, казалось, что все центры удовольствия у него включались и начинали пульсировать жарко и сильно. Если бы… Хок оборвал свою мысль, не дав ей сформироваться до конца. Нечего стремиться к тому, что не суждено.

Анджела искоса посмотрела на притихшего Хока.

– Не могу решить, ты так затих потому, что думаешь, что я хитрю, втираясь к тебе в доверие, чтобы легче было сбежать, или подсчитываешь, сколько еще мы можем пользоваться этим грузовиком, прежде чем Сэмми решит, что оплаченное тобой время истекло и можно назвать кое-кому его номер.

Каштановая прядка выбилась из косы, и она машинально заправила ее за ухо.

Он широко улыбнулся.

– Сэмми не станет делать ничего подобного. Это не принято в его бизнесе.

– Так что мы можем оставаться в грузовичке?

– Нет, мы бросим его в Рединге. Я буду себя увереннее чувствовать, когда мы полностью обрежем все нити, связывающие нас с Сэмми. Неизвестно, сколько еще его людей купятся на приманку Константина.

– Но до Рединга еще сто миль. Ты уверен, что мы будем в безопасности до тех пор?

– Насколько возможно быть в чем-то уверенным… Сегодня по репутации Сэмми был нанесен удар. Он не удержится в своем бизнесе, если станет известно, что у него случилось два прокола в один день.

Анджела снова поглядела на него, словно взвешивая его доводы, а затем Хок ощутил, как машина прибавила ход. Посмотрев на спидометр, он отметил, что стрелка ушла за семьдесят миль в час, и покачал головой.

– Когда я говорил, что нам не стоит привлекать к себе внимания, то мне не пришло в голову, что ты захочешь быть остановлена полицией за превышение скорости.

– Как раз мы обращали на себя внимание потому, что были единственной машиной, которая придерживалась ограничения по скорости. А теперь мы походим на всех.

– Если остановят, отговорка «так ездят все» не поможет. Поверь мне, Ангел, я знаю полицию.

– Об этом не беспокойся, Хок, – улыбнулась она, – мне придется главным образом объяснять, почему я веду грузовик без прав, а у моего спутника под курткой пистолет. Так что до превышения скорости дело просто не дойдет.

Грузовичок они бросили в аэропорту Рединга. Поймав такси, они доехали до города и сразу направились в семейный ресторанчик, где Хок провел Анджелу в кабинку у двери на кухню, захватив по дороге местную газету. Они явно пропустили наплыв посетителей на ленч, потому что в зале был занят еще только один столик.

Официантка равнодушно наблюдала из-за стойки, как они усаживались и просматривали меню, затем загасила сигарету и направилась к ним. Передник ее был весь покрыт разнообразными пятнами, от жира до фруктового сока. К плечу у нее была приколота карточка с именем Мейбл, глаза полузакрыты от усталости.

– Долгая смена, Мейбл? – спросила Анджела, заказав гамбургер с жареной картошкой.

– Только пришла. – Мейбл лизнула карандаш и повернулась к Хоку, который продолжал изучать меню. – Если вы на самом деле проголодались, наш шеф хорошо делает куриные стейки. Мой Уолтер говорит, что это лучшее из того, что здесь подают.

Хок поднял глаза и кивнул, благодаря за подсказку.

– Поверим Уолтеру. И кофе.

– К стейку и так полагается, – сказала Мейбл, – но не к гамбургеру.

– Все равно, ей тоже принесите, – сдерживая улыбку, попросил Хок.

– Со стейком получите еще десерт.

– Я видел на стойке лимонный пирог, можно мне его на десерт?

– И мне, – присоединилась к нему Анджела. При мысли о пироге у нее слюнки потекли.

– Вам будет за дополнительную плату.

– Хорошо, – кивнул Хок.

Он подождал, пока Мейбл неторопливо зашаркала на кухню, и, разложив на столе газетную полосу с объявлениями, взял в руки карандаш.

Анджела смотрела, как он отметил парочку объявлений, затем поинтересовалась, что он ищет.

– Автомобиль, – отозвался Хок. – Или небольшой грузовик. Это все равно.

– По пути сюда я видела несколько площадок, где торгуют подержанными машинами. Разве не легче купить там?

Он с укоризной взглянул на нее и покачал головой.

– Константину тогда не составит труда через них разыскать нас. Даже если мы заплатим наличными, продавец всегда сможет нас описать. – Постучав согнутым пальцем по газете, он продолжил свою мысль: – А вот таким образом он нас никогда не отыщет.

– Но ведь нам все равно придется ее зарегистрировать, – пожала плечами Анджела.

– Мы здесь долго не задержимся, так что это неважно. А продавцу все равно: проблема-то наша.

Он снова углубился в изучение объявлений и обвел кружком еще одно. Явилась Мейбл с двумя кружками и кофейником. Она налила кофе, пролив его заодно на блюдца, и удалилась к стойке, где тут же снова закурила, лениво глядя на улицу.

Хок свернул газету так, чтобы отмеченные объявления были перед глазами, и встал из-за стола.

– Там, около входной двери, я видел телефон. Оставайся и приглядывай за моими вещами. – Он кивнул на спортивную сумку.

– А ты не боишься, что я смоюсь через кухню? – поинтересовалась Анджела, приняв равнодушный вид.

Он ответил ей непроницаемым сумрачным взглядом:

– Ты сказала по дороге, что доверяешь мне. Я возвращаю комплимент.

– Я не убегу, правда, – мягко проговорила она и была очень удивлена, когда Хок протянул руку и провел пальцем по ее щеке. Эта ласка была ей удивительно приятна, и она, не удержавшись, накрыла жаркий след, оставленный им, ладонью.

– Знаю, что не убежишь, Ангел, – ответил он низким, необычайно ласковым голосом. – А если б и захотела, думаю, ты уже поняла, что я просто найду тебя и верну.

– Потому что решил, что несешь за меня ответственность? – с любопытством заглянула она ему в глаза.

Хок загадочно улыбнулся, но сказал лишь:

– И это тоже.

Затем он повернулся и направился к телефону.

Сначала Анджела наблюдала за ним, потом отвела глаза, потому что его свободная походка, слегка враскачку, сделала что-то странное с ее дыханием и сердцебиением. У нее и так уже стучало в висках от того, что и как он сказал, и что оставил недосказанным. Она уставилась на старомодные солонку, перечницу и баночки с соусами и приправами на краю стола и подумала о том, как действует на нее скрытая мужская сила Хока… а главное, что ей с этим делать…

Когда к столу снова подошла Мейбл с заказанной едой, Анджела сидела понурясь, презирая себя за то, что не только не пришла ни к какому выводу на этот счет, но даже не удосужилась воспользоваться редкой возможностью обыскать сумку Хока.

То, что теперь они союзники, вовсе не означало, что она утратила свое любопытство.