Вечный

Глава 17 Потому что жива…

— Я понимаю, почему вы… — Маркус замолчал на полуслове, заметив мелькнувшую в холле тень.

— Что такое? — чутко уловив перемену в его поведении, Алисьента оглянулась.

Она невольно отшатнулась назад, прижимаясь спиной к груди доэра, когда в залу буквально ввалился тот, кто отвлек Маркуса несколькими мгновениями ранее. Чувствуя теплую мужскую ладонь у себя на талии, дочь управляющего почти не боялась. И сейчас ей было плевать на приличия. Кто угодно мог скрываться под капюшоном широкого дорожного плаща.

— Всех, — вошедший сбросил капюшон, открывая взглядам Маркуса и Алисьенты свое лицо, — всех, кто еще где-либо остался, в крепость! До последнего, — устало выдохнул Камиль де Кард.

— Мой господин, — подалась к нему девушка, сбрасывая руку Данвира.

— Лучше не подходите, — предупредил денр, предостерегающе выставляя вперед руку. Второй он провел по левой стороне лица, после чего показал собеседникам. Ладонь была окрашена в черно-зеленый цвет.

— Что случилось? — заломила руки Алисьента.

— Ларина дель Варгос напала на одну из своих деревень, — ответил де Кард, снимая плащ.

Когда он повернулся лицом к огню, что горел в камине, появилась возможность лучше рассмотреть его. Левая скула, рукав и рубашка на груди денра, казалось, были выпачканы в саже. Местами темный цвет нарушался искристым зеленым, что мерцал и переливался — это были чары.

— Такой след остается после удара чаровницы, — проговорил Маркус, подходя к денру, — или при непосредственном соприкосновении с чарами. Во имя всех Богов, Камиль, во что вы снова ввязались⁈

— Мне пришлось, — устало проговорил денр. — Она бы убила всех их. Всех, Маркус…

— Мы ведь говорили о том, как важно вам сейчас не высовываться, — процедил сквозь зубы доэр Данвир. — Все думают, что вы мертвы — пусть так и думали бы.

— Десятки невинных чаровниц, — Камиль указал в направлении Зачарованных холмов. — Совсем еще юные девочки… Я должен был отсидеться⁈ Переждать бурю? Нет уж, Маркус, если такой выбор встанет еще раз, я не выберу себя.

— Ваше чертово благородство! — воскликнул в сердцах доэр. — Все только успокоилось. Этерн залез в свою берлогу. Теперь что⁈

— Рано или поздно все равно станет известно, что я жив, — развел руками Камиль. — Я не могу прятаться вечно. Права не имею!

— Вы больны, — напомнил ему Маркус, указывая на повязку, что скрывала рану на шее. — Теперь еще схлопотали увечье Мертвыми чарами.

— Вообще-то это не удар, — возразил Камиль, стирая магическую грязь с лица. — Скорее, цвет отчаяния. Ларина не нападала на меня.

— Господин? — непонимающе уточнила Алисьента, которая выглядела крайне обеспокоенной.

Не в силах сдержать себя, она сделала шаг к денру. В глазах девушки читался такой калейдоскоп эмоций, что ее неравнодушие не заметить было просто невозможно. Впрочем, Алисьента не скрывала своих чувств к Камилю. С недавних пор не скрывала.

— Правительница Зачарованных холмов была крайне сильно расстроена, — пояснил денр. — Если не сказать больше — раздавлена.

— Да? — приподнял бровь доэр Данвир.

— Причин я не знаю, — вздохнул Камиль. — Ее нападение на деревню было, скорее, жестом отчаяния, чем актом агрессии.

— Но как вы… — Алисьента повела рукой в воздухе, не сумев подобрать слов.

— Она приняла меня за этерна, — ответил Камиль, понимая, к сему ведет дочь управляющего. — По крайней мере, все указывает именно на это.

— И с чего вы пришли к такому заключению? — скептично поинтересовался Маркус.

— Ну, не знаю, — Камиль вскинул на него полный иронии взгляд. — Может, потому что она назвала меня его именем? В любом случае, сделайте, как я сказал. Люди должны быть в безопасности.

— Только люди? — робко уточнила Алисьента.

Взглянув на нее, Камиль задумчиво прикусил нижнюю губу. Дочь старика управляющего, как всегда, задала очень правильный вопрос.

— Все, — поправил себя Камиль. — Я неправильно выразился. Теперь, когда я… я… воскрес, если это так можно назвать, крепость Кард снова должна стать местом, где каждый сможет найти защиту и приют. Мы возобновим поиски оставшихся в живых по всему миру Синих сумерек.

— Вы понимаете, что теперь взор этерна снова обратится на вас? — поинтересовался Маркус, обеспокоенно взглянув на Алисьенту.

— Пусть приходит, — денр направился к лестнице. Прежде, чем исчезнуть в коридоре, что вел от площадки в сторону крыла, где были расположены его покои, указал пальцем на доэра. — Я буду готов.

Проводив де Карда встревоженным взглядом, Алисьента повернулась к Данвиру.

— Маркус… — ее голос дрогнул и сорвался.

— Мне тоже это не нравится, — кивнул доэр. — Тем не менее, в словах нашего господина есть доля истины. Он ведь не может вечно скрываться от своих врагов.

— Он и не стал бы, верно? — повела девушка хрупким плечом. — Не такой характер.

— За это вы полюбили его?

Алисьента вздрогнула. Она не ожидала такого открытого вопроса. Маркус всегда был неизменно тактичен. Сегодня что-то изменилось. Нет, она все еще чувствовала его трепетное отношение к себе, но самообладание доэра Данвира было на грани. Дочь управляющего практически осязала его боль от того, что происходило между ними. Он, несомненно, хотел быть максимально учтивым, но горячий темперамент брал верх над здравым смыслом. Разочарованный холодностью с ее стороны, он не смог сдержать колючего выпада. Алисьента не винила его в этом.

— Отчасти, — кивнула она. — Вы ведь понимаете, что…

— Понимаю, — доэр взял ее руку и поднес к губам. Этим жестом он избавил девушку от необходимости отвечать и оправдываться. — Я все понимаю, Алисьента. Простите мне мою несдержанность.

От этих слов на душе девушки стало еще гаже и холоднее. Право, ей было бы намного легче, если бы Маркус сердился на нее, грубил или… Что угодно, но только не вот это принятие!

— Вы думаете о том, что было бы, не случись нападения на крепость? — задала она давно терзающий ее вопрос. — Если бы госпожа Кармелия не погибла и ваша свадьба состоялась.

— А вы?

— Постоянно, — вздохнула Алисьента. — Мне очень не хватает Луситы, смеха двойняшек, прежнего господина Камиля… — судорожно выдохнув, она провела языком по пересохшим губам, даже не подозревая, какую бурю чувств вызвала этим казалось бы невинным жестом в душе Маркуса.

Отвернувшись, доэр направился к камину. Остановившись перед решеткой, задумчиво посмотрел на догорающие поленья. Картина напомнила ему ситуацию в мире в целом. Все догорало… Так не хотелось тратить оставшееся драгоценное время на пустые слова. Тем более, что неизвестно, сколько еще этому всему длиться.

— Вы никогда не говорили, что произошло там, в чаще.

Резкая смена темы застала Алисьенту врасплох. Девушка неловко повела плечом, чувствуя, как из глубины души поднимается чувство тревоги и нежелания развивать данную тему. Все то время, что она находилась в крепости после случившегося, Алисьента отчаянно пыталась подавить в себе чудовищное чувство вины.

— Не говорила, — кивнула она, — потому что мне больно вспоминать об этом.

— Что с вами там случилось? — Маркус снова повернулся к ней лицом.

Взгляд доэра Данвира стал цепким, но не утратил нежности и участия. Никто не смотрел на нее так, как делал это он. Темы могли быть самые разные, но ощущение в душе девушки не менялось. Она неизменно чувствовала себя очень значимой и важной для него.

— Ничего плохого, уверяю вас.

— Тогда почему вы так избегаете этой темы? Вы ведь все помните?

— Потому что жива…