Вечный лед

Глава 15 Мертвые не отдыхают

Фрейалис парила в воздухе, скрестив ноги, поддерживаемая своей собственной магией, вокруг нее пульсировал зеленоватый нимб. Джодах задумался, неужели исходящие от мироходца волны энергии делали их невидимыми или просто сдерживали остальных. В любом случае больше никто на холм не поднялся.

Богиня была одета в древние стеганые доспехи такого типа, которых Джодах не видел уже несколько столетий, подбитый тканью шлем торчал вверх, как митра священника. Плащ с твердыми складками изгибался на плечах и ниспадал у нее за спиной, раскачиваясь в такт неслышимой музыке, и ни один ветер этого мира не тревожил его. Освещаемая умирающими лучами раннего заката, ее плоть казалась какой-то восковой.

Джодах выпрямился в полный рост и просто сказал: – Фрейалис.

Джайя стояла рядом с ним, но чуть сзади, и радовалась тому, что между ней и мироходцем стоит более могущественный маг.

– Лорд Архимаг, – сказала Фрейалис, на ее лице мелькнула короткая, понимающая улыбка. – Ты выглядишь значительно лучше по сравнению с тем, когда я видела тебя в последний раз.

– Я был … нездоров, – сказал он. – Теперь мне намного лучше. Ты упоминала что-то о договоре?

Фрейалис переплела пальцы перед собой, ее глаза засверкали. – Когда тебе … нездоровилось, твоя спутница дала несколько обещаний от твоего имени. Теперь я намереваюсь добиться их выполнения.

– Я весьма благодарен тебе за помощь в решении моих проблем, – сказал Джодах, – но у меня сложилось впечатление, что долги были выплачены, по крайней мере, частично.

У Фрейалис снова загорелись глаза. – Едва ли, – сказала она, глядя на Джайю мимо Джодаха.

Джодах не стал поворачиваться к Джайе, он лишь произнес: – Я понял, что ты провела некоторое время в моей школе на острове Лат-Нам. Одна из моих подчиненных связалась со мной по поводу твоей просьбы, и я решил позволить тебе пользоваться всей библиотекой. Ты нашла там то, что искала?

– У вас обширные архивы, архимаг, – сказала Фрейалис. – Вас следует похвалить. Я не думаю, что вы знаете и половины того, что в них находится. Да, я нашла то, что искала, и поэтому я здесь. Нет, простой доступ не отменяет твоего долга по отношению ко мне. Я посчитала его не более чем профессиональной вежливостью, сродни использованию вашего безопасного убежища, чтобы унести тебя от неминуемой смерти.

– Тогда чего же ты хочешь? – спросил Джодах.

– Знает твоя молодая подруга, – ответила Фрейалис, продолжая смотреть мимо него на Джайю.

Джодах ждал, сложив руки на груди.

В конце концов, Джайя заговорила нерешительным и неуверенным голосом. – Зеркало, она хочет получить твое зеркало.

Удивленный Джодах повернулся к Джайе и услышал, как за его спиной засмеялась мироходец. Джайя сделала шаг назад.

Джодаху понадобилось некоторое время, чтобы подобрать слова. – Мое что? – наконец спросил он, слова застревали у него в горле.

– Ты умирал! – быстро произнесла Джайя. – Пока она не сказала, я даже не знала, что тебе нужно зеркало. А потом она не хотела мне говорить, пока я не согласилась позволить ей воспользоваться им – ради тебя. Прости меня, мне следовало раньше сказать тебе об этом. Сначала я не хотела соглашаться, но ты умирал!

Джодах сделал несколько шагов к Джайе и остановился, нависая над ней. Затем он осторожно вытянул руки и надолго ее обнял.

– Все в порядке, – тихо сказал он. – Не надо сожалеть. Если будешь часто это делать, то сойдешь с ума. – Он говорил с Джайей, но смотрел на мироходца. Он сказал Фрейалис: – Оно не сработает для тебя, ты же знаешь.

Фрейалис засмеялась, и это был некрасивый смех. – Ты думаешь, я собираюсь использовать твою жалкую игрушку для тех же второсортных игр с разумом, что и ты? Что я могу заглянуть в его глубины и увидеть свою истинную сущность? Извини, что разочаровываю тебя, но я собираюсь применить его для более важных дел.

Губы Джодаха превратились в тонкую линию. – Через несколько дней, а может и раньше, мы собираемся сражаться. Это зеркало может оказаться полезным при сражении с другими магами. Может быть после …

– Может быть, – сказала Фрейалис. – А может быть, я захочу, чтобы ты сдержал слово. Или твоя маленькая подруга.

– Мы на войне, – сурово сказал Джодах. – От того, что здесь произойдет, может зависеть судьба страны, а может быть – и всего восточного Терисиара.

– Судьба страны? – Снова молниеносный смешок. – С каких это пор ты стал тревожиться о судьбах чего-либо еще, кроме самого себя и своих исследований? Я разговариваю с тем же Джодахом, который провел две тысячи лет или даже больше, укрывшись в своей маленькой библиотеке? Джодахом, который до этого момента не выказал ни малейшей тревоги по отношению к другим? Джодахом, который выстроил огромные ледяные стены между Лат-Намом и остальным миром просто для того, чтобы удерживать всех вдали от себя? Где было твое беспокойство в течение последних тысячелетий, Вечный Архимаг, мастер магии?

– Природа магии заключается в изменении, – просто ответил Джодах. – Если ты возьмешь зеркало, то можешь стать причиной гибели народа.

Уголки рта Фрейалис практически завились в проказливой улыбке. – Я буду держать это в голове. Поверь мне, я использую его для более важного дела. И, как и у тебя, у меня есть план. И замысел, более важный, чем любая страна, король или маг. Предмет? – она протянула худую, бледную руку.

Джодах медленно сунул руку в жилет и вытащил зеркало. Он медленно протянул его мироходцу.

Когда она забирала зеркало, он спросил: – Ты его вернешь?

Она снова улыбнулась. – Если ты захочешь получить его после того, как я закончу, и если ты выживешь в своей небольшой битве, то сможешь его получить. – Она взяла зеркало и положила его в мешочек на поясе.

– Теперь наш договор считается выполненным? – спросил Джодах, глядя на исчезновение зеркала.

– Да, – ответила Фрейалис. – Если ты переживешь Лим-Дула, Джодах, то, когда все будет готово, я в последний раз приду к тебе. Тебе не придется идти, ты сам захочешь это сделать.

Джодах просто сложил руки и воззрился на Фрейалис.

Мироходец подняла брови. – Еще один подарок перед моим уходом. Тебе от меня, за все старые времена. Без всяких условий. Помни, Джодах, мертвые не отдыхают. И тебе не следует.

Она исчезла с последними лучами солнца, свет искривился вокруг нее и скрылся внутри самого себя. Небо на западе было смазанным, кроваво-красным под тяжелыми северными облаками, свидетельствовавшими о приближающейся буре.

Джайя подошла к Джодаху и обняла его. Она сказала: – Я знаю, что мне не надо чувствовать себя плохо, но это был единственный способ спасти тебя. Потом я помогу тебе вернуть его.

Джодах осторожно поднял руку, чтобы она замолчала, и посмотрел на то место, где была мироходец. На том месте, над которым висела Фрейалис, все еще цвели лютики, вызванные к жизни ее присутствием, а теперь обреченные с ее уходом. Последние слова Фрейалис отдавались у него в ушах. Была ли это еще одна насмешка, еще одна частичка бравады более могущественного мироходца?

Рот Джодаха сжался в твердую линию, он повернулся назад к Джайе. – Нам надо вернуться в лагерь и немедленно подготовиться к сражению!

– Что? – спросила Джайя, но она уже обращалась к пустому месту. Архимаг уже бежал вниз с холма, его ноги едва касались замерзшей травы.

Джодах крикнул через плечо: – Мертвые не отдыхают!

Джайя устремилась за ним, проклиная нежелание Джодаха еще раз объяснить.

Когда Джайя добралась до кьелдорского лагеря, он был уже охвачен волнением. Напротив, в лагере балдувийцев, тоже загорелись костры.

Затем с ужасным подтверждением вернулись воздушные рыцари – войска Лим-Дула были значительно ближе, чем думали раньше – на другой стороне перевала. Ночью они преодолеют его и утром будут уже здесь.

Мертвые не отдыхают, они маршируют и сражаются, и временные союзники должны быть готовы к их появлению.

Восход представлял собой мутное, медленное просветление под серо-стальным небом. Облака, словно толстая шерсть, заполняли все пространство от горизонта до горизонта, их нижние стороны освещались рассветом.

С рассветом появилась и армия Лим-Дула, вылившаяся из-за гор, как поток личинок из гнилого трупа. Сначала волна за волной шли мертвецы – одетые в лохмотья скелеты с отполированными под воздействием северных ветров костями и оживленные трупы со сгнивавшей и замерзавшей с полсотни раз плотью. Черты лиц зомби были искривлены от смертельной боли, а глаза уменьшились до ярких угольков на потемневших лицах.

Первые линии атакующих встретились с защитой союзников лоб в лоб. Кьелдорцы создали крепкий центр из стали и кольчуг, а на флангах расположились варвары-балдувийцы. Армии провели холодную ночь за возведением таких баррикад, каких могли, и окапывались в замерзшей почве. Густа заставила нескольких своих магов работать над защитными заклинаниями, пока Джодах ее не остановил – до появления войск некроманта не будет времени для отдыха, а во время сражения магам потребуется вся их сила. Теперь Джодах находился за центром вместе с половиной магов Густы, Джайя была с варварами Ловисы на правом фланге, а другая половина балдувийцев под номинальным командованием Густы вместе с оставшимися магами занимала позицию слева. Варчильд в тот вечер, казалось, была повсюду, она ездила верхом вдоль укреплений – воодушевляя одновременно и кьелдорцев, и балдувийцев, призывая их отбросить обратно наступающих умертвий, не дать им прорваться и не начинать свое наступление до сигнала.

С наступлением утра умертвия налетели на переднюю линию обороны подобно волне – неожиданно, молчаливо и смертоносно. Если бы союзники не подготовились, то легион трупов быстро окружил бы обе армии и истребил их. Теперь же, когда они натыкались на наскоро подготовленные линии обороны, их насаживали на копья, словно мух. Шедшие позади них новые их собратья появлялись на поле боя и неуклюже тащили тела вперед, под удары мечей.

Джодах предупредил Варчильд и Холодные Глаза о подобной тактике – у Лим-Дула было достаточно умертвий, чтобы ими можно было жертвовать, а эти использовались лишь для того, чтобы союзные войска устали. Натиск мертвых ослабевал, и живые воины сжигали тела павших противников на месте их смерти. Загоревшиеся вскоре костры образовали стену пламени, сдерживавшую орды Лим-Дула. Подошедшие умертвия, ведомые божественным безумием своего хозяина, пробирались через огонь и жертвовали собой, пытаясь добраться до своих жертв. В дюжине мест они были отброшены назад.

Центр и оба фланга крепко стояли против волны умертвий, хотя Джодах продолжал тревожиться. Настоящая атака еще не началась.

Крики сверху возвестили о начале штурма. Джодах задрал голову вверх и увидел огромных призрачных лошадей, полупрозрачных, за исключением костей, на которых верхом ехали призраки в черных доспехах. Призрачные кони низко пронеслись над кьелдорским строем, надеясь испугать солдат и вызвать огонь магов на себя.

В полудюжине мест в строю маги среагировали на них, и разные колдуны решили попробовать легко убить своих врагов. Шаровые молнии и стрелы бело-синей энергии устремились вверх. Большинство прошло мимо – один или два попали и сбросили всадников-умертвий на землю, где они были немедленно уничтожены стражниками и варварами.

Джодах знал, что на взгляд Лим-Дула это был отличный размен – одно существо на одно заклинание мага. У некроманта существ было более чем достаточно, а заклинания могли каждому магу понадобиться позже. Джодах догадался о его желании – он сам хотел очистить поле с помощью своего, тщательно подобранного заклинания, но магия потребуется позже, в самый критический момент. Он надеялся, что Джайя будет помнить его предупреждение и сдержится.

На воздушное нападение призраков прибыл кьелдорский ответ в лице воздушных рыцарей, спланировавших сверху на своих гигантских ястребах. Призраки испугались, многих сбросили кони, их тела были разорваны когтями со стальными наконечниками. Остальные призраки пустились наутек, низко пролетая над прибывающими войсками умертвий.

Многие воздушные рыцари погнались за ними. У себя за спиной Джодах услышал сигнал возвращаться из огромных рогов. Половина рыцарей подчинилась сигналу, в то время как другая половина продолжила преследование. Призраки теперь просто убегали в сторону маленького черного холма, которого раньше не было. Джодах обнаружил, что кричит, зная, что на таком расстоянии его не услышат, когда безрассудные воздушные рыцари слишком приблизились к черному холму.

Затем возник огромный огненный шар, осветивший утреннее небо и обжегший облака наверху. Дюжина или около того воздушных рыцарей загорелись и упали вниз.

Лим-Дул наконец-то прибыл на поле битвы.

Черный холм служил для него средством передвижения. Он ехал на огромной ступенчатой пирамиде, на зиккурате из черного дерева, который тащили сотни рабов-умертвий. Это была искусственная гора, на вершине которой под черным балдахином ехал Лим-Дул. Хотя это все находилось за пределами зоны поражения любых заклинаний архимага, Джодах увидел стоявшую на шаг ниже гигантскую фигуру Хранителя Чаески в доспехах, одетого в черное, за исключением одного красного рукава на той руке, которую Джодах отрезал. На шаг ниже хранителя стояла фигура в кьелдорских доспехах. Аврам Гарриссон, предводитель вероломных Рыцарей Стромгальда.

Теперь начался настоящий штурм. Первая волна состояла из слабейших мертвецов Лим-Дула, простых скелетов, обтянутых замерзшей и оборванной кожей. Сейчас настала очередь значительно лучше сохранившихся существ – неуклюжих монстров с разбитой плотью и скелетов с черными отполированными костями. Эти не падали от первого же удара меча, а пытались ползти вверх по проткнувшему клинку, чтобы напасть на владельца меча.

Теперь линия обороны начала изгибаться и колебаться во многих местах, и Джодах и Варчильд появлялись в разных местах, чтобы укрепить ее. Джодах обнаружил, что против своего желания использует заклинания – здесь маленькое излечение, там небольшое восстановление, проклиная себя за использование каждой частицы маны, которая может потребоваться позже.

Теперь среди умертвий появились воины-зомби, которых узнавали кьелдорцы. Их новые враги были их же старыми товарищами, возвращенными к подобию жизни и сражавшимися на стороне Лим-Дула, их когда-то живые лица теперь превратились в извращенные пародии. Здесь были и другие, умершие совсем недавно – участники Заговора Стромгальда, их мертвенно-бледные лица были проткнуты и изувечены по прихоти их новых господ.

Джодах обнаружил, что находится в рядах Ордена Священного Факела, когда на них напало несколько пепельных вурдалаков, дымчато-серые лица которых делали их похожими на умертвий-обезьян. Их предводителем был бывший человек по имени Клауссон, все еще одетый в доспехи Священного Факела. У него удалили глаза и заменили их железными шарами, из которых свисали короткие цепочки, похожие на чугунные слезы. Никто из служивших под его началом не мог с ним сражаться, и отряд начал колебаться и отступать.

Джодах отругал себя за трату заклинания, но потянулся внутрь себя и вытащил шар красной маны, метнув его во вражеского командира. Скованный цепями труп Клауссона мгновенно загорелся, его бледная плоть вспыхнула, словно масло. Войска сплотились и начали сражаться с вурдалаками, а Джодаху надо было найти молодую предводительницу ордена, Клазину Янсдоттир, чтобы она повела отряд в контратаку, и отбросила умертвий от баррикад.

Клазина выкрикнула приказ, и отряд медленно собрался вместе, очистил баррикады и отбросил остатки пепельных вурдалаков назад, в костер, где горели их собратья. Наступила недолгая передышка, затем вдали послышался звук адских рогов, означавший начало нового приступа.

Джодах сжал зубы в ожидании и задал себе вопрос, сколько же смогут продержаться фланги. И как там дела у Джайи.

На краях строя тактика Лим-Дула оказалась менее эффективной, поскольку варвары находили огромное удовольствие в поражении любого замеченного ими участника заговора, зная, что в этом случае их поблагодарят за убийство кьелдорца. Перед отрядом Ловисы незадачливый участник заговора возглавлял отряд скелетов с синими, полированными костями. Соплеменники перескочили через баррикады, чтобы сразиться со скелетами, а предводитель прорыва разрубил стромгальдского воина одним ударом двухлезвенного топора.

Вооруженная покрытым рунами кьелдорским мечом Джайя присоединилась к обороне. Маги-стрелки в начале битвы были распределены по баррикадам, и теперь их местоположение выдавали редкие разряды молний или вибрирующий свист магической энергии.

Сама Джайя экономила свои заклинания. Джодах недвусмысленно предупредил, что нельзя допустить ни того, чтобы Лим-Дул вытянул войска из-за баррикад, ни того, чтобы магия была истрачена. До сих пор она следовала его совету.

Теперь на баррикаду взбиралась другая группа умертвий, воины-скелеты карабкались по мертвецам, чтобы оказаться выше защитников. Джайя подняла клинок и бросилась вперед, когда возглавлявший врагов изменник взобрался наверх.

Джайя запнулась и остановилась. Она узнала этого предателя.

– Привет, Джайя, – сказала Беленда Данисдоттир, одетая во все те же доспехи воздушных рыцарей, которые Джайя видела на ней в последний раз. У нее было серое лицо, с обеих щек была сорвана плоть, свисавшая с ее челюсти словно флаг. Ее глаза были совершенно мертвы. Умертвие улыбнулось, но у него работала лишь половина лицевых мышц. – Я надеялась, что встречу тебя здесь, – сказала рыцарь-умертвие и легко изменила направление движения клинка.

В последний момент Джайя подняла свой собственный клинок и парировала меч воздушного рыцаря, вывернув плечо при парировании сильного удара. У Беленды были спокойные манеры и речь, но атаки всегда были прямыми и смертоносными.

– Беленда, – выплюнула Джайя сквозь сжатые зубы, – Сражайся с ними. Не вынуждай меня делать это!

– Ты должна была сражаться вместе с нами, – сказала Беленда, со всей силы опуская свой клинок сверху на меч Джайи. Джайя пошатнулась, но отразила удар. Воины-скелеты образовали вокруг них круг, на который радостно нападали варвары.

– Ты должна была сражаться вместе с нами, – повторила Беленда. – Ты должна быть на правильной стороне. Не среди ледяных обезьян. Лим-Дул указал нам путь. Ты должна быть с нами. Ты и будешь, скоро. – Еще один удар, новый выпад, от которого Джайя увернулась лишь в последнюю секунду.

Джайя выругалась и мысленно собралась. Часть ее разума распознала один из основных трюков некроманта – выставлять против них их бывших друзей. Но, наяву столкнувшись со старым союзником, она бы не смогла убить Беленду.

Беленда криво усмехнулась. – Лим-Дул позаботится о вас. Вы ему нужны. Все. – Размашистый удар был слишком широким, от него было легко уклониться.

Джайя почувствовала, как у нее на глаза наворачиваются слезы, и бросилась на рыцаря-умертвие, оказавшись между ней и ее мечом. Она погрузила свой усыпанный рунами меч в грудь старой подруги и почувствовала, как он по самую рукоятку погрузился в сгнившие внутренности.

Джайя повернула меч и вытащила его под углом, проделав в животе умертвия большую дыру.

Беленда посмотрела вниз на мертвые серые внутренности, вывалившиеся из ее груди и живота. Она кивнула, затем взглянула на Джайю. В глазах воздушной рыцарши мелькнул огонек узнавания, но это продолжалось лишь мгновение.

– Спасибо, – сказала Беленда.

Джайя завопила и нанесла один-единственный удар на уровне шеи. Голова Беленды ударилась о землю за мгновение до того, как свалилось ее тело.

Джайя упала на колени, прикрывая рот, чтобы сдержать тошноту. Она забыла о других скелетных воинах, о сражении, вообще о войне. Она смотрела на неподвижное тело до тех пор, пока не услышала, как ее окликают.

– Баллард! – крикнула Ловиса Холодные Глаза. – Тебя не ранили?

– Ранили … Нет, – она покачала головой. – Просто сильный противник попался.

– Тогда сожги проклятый труп, и пойдем дальше! – крикнула предводительница варваров.

Джайя оглянулась по сторонам. Остатки отряда Беленды были побеждены, и теперь еще больше воинов правого фланга шло вперед. Джайя не видела сигнала наступать, но варвары не стали его дожидаться. Они уже взобрались на баррикады и были среди отрядов умертвий, проделывая просеки в их рядах.

Наемный маг схватила Ловису за рукав военного платья.

– Нам предписано ждать сигнала! – крикнула она.

Вождь балдувийцев покачала головой. – Ты с тем же успехом можешь спорить с лавиной, пытаясь удержать моих соплеменников от атаки. Лучшее, что мы можем сделать – это последовать за ними. – Огромная блондинка подняла меч и дала знак всему флангу наступать.

– В этой битве я заработаю бочонок отличного эля, – сказала Холодные Глаза со злой усмешкой, – и отличного скакуна! Чтобы это получить, нужна всего лишь голова Лим-Дула!

На левом фланге Густа Эббасдоттир кричала на варваров, удерживая их на месте криками и слой воли. Умертвия бились об их позиции, словно океан об обледенелый утес, но их снова и снова отбрасывали назад.

Она кричала и на своих магов. Отряд ее колдунов тратил свои силы. Наиболее успешно они действовали против воздушных призраков, но кое-кто уже остался без заклинаний и вообще не мог вызвать магическую энергию. Густа приказала магам отступить, а затем заорала на варваров, чтобы они не последовали за магами.

К сожалению, она тоже тратила свои заклинания. Ледяная стена – чтобы укрепить слабый участок баррикады. Иллюзия летящих людей – чтобы сбить врагов с толку до того момента, пока не подошли подкрепления. Мутное облако горячего тумана, посланное в ряды врага с надеждой сварить их до того, как они приблизятся.

Произнося заклинание, она каждый раз чертыхалась. Она не была боевым магом, произнесение заклинаний – это все, что она могла делать. Каждый раз при наступлении кризиса немедленным решением проблемы являлось заклинание, и оно естественным образом приходило к ней, а на придумывание других решений времени не было.

Справа от Густы, со стороны кьелдорского участка обороны, раздался взрыв. Войска Лим-Дула что-то взорвали, вспыхнуло пламя, и вверх повалил дым. Крича, чтобы держали строй, Густа побежала в сторону дыма.

В том месте, где войска кьелдорцев смыкались с половиной варваров Густы, взорвали огромное устройство, может быть это был гоблинский порох. Теперь на месте баррикад зиял гигантский кратер, края обоих отрядов были рассеяны вокруг него.

Умертвия хлынули в кратер – шеренги скелетных воинов и зомбированных фермеров бездумно ссыпáлись в яму. Еще больше мертвецов двигалось за ними по спинам своих упавших врагов, еще сильнее втаптывая их в растопленную почву кратера.

Это мог сделать Лим-Дул, сообразила Густа. Он мог пожертвовать таким количеством своих воинов, чтобы дать остальным возможность прорваться. Она повернулась к варварам и пролаяла команду. Умертвий надо остановить здесь. Их сторона кратера будет теперь новой линией обороны.

Тут она услышала, как кто-то ее зовет. Знакомый голос.

К ней с обнаженным клинком шагал Аврам Гарриссон, он легко двигался по спинам воинов-мертвецов в яме. Он снова ее окликнул.

– Густа Эббасдоттир! – крикнул он. – Как ты могла так предать Кьелдор? Как ты могла объединиться с врагами твоей страны?

Его лицо, как и борода, было серым, а рот был отвратительно растянут назад. Глазами были два неумолимых железных шара, но Густа узнала его по голосу – и по его насмешкам.

– Ты – единственный враг здесь, Гарриссон, – прорычала Густа и против воли выпустила с кончиков пальцев ледяную стрелу. Она угодила Гарриссону в грудь. Предводитель Рыцарей Стромгальда лишь рассмеялся, а висящая у него на шее подвеска загорелась мертвенно-бледным сиянием.

– Тебе бы надо придумать что-нибудь получше, предательница, – огрызнулся Гарриссон, вынимая из ножен свой меч с широкой рукоятью. – Тебе и твоему слабому королю! Мы вернем Кьелдор его истинным героям!

Густа выкрикнула проклятие и выпустила в воина-умертвия еще одну ледяную стрелу, затем третью. Третья заставила его вздрогнуть и пошатнуться, что дало Густе некую надежду. Но четвертая лишь беспомощно рассыпалась от удара о его доспехи. Теперь подвеска сияла ослепительно белым светом.

– Базовые заклинания, колдунья, – съязвил Гарриссон. – У тебя недостаточно силы, чтобы преодолеть мою защиту. А когда ты сможешь это сделать, ты и твои союзники, снежные обезьяны, погибнете. Очень скоро ты будешь сражаться рядом со мной. Отнесись к этому спокойно. Не заставляй меня ранить тебя сильнее, чем надо. – Его издевательский смех гремел над телами, по которым он шел. – Я уверен, что у нас найдется для тебя место, – сказал он, его улыбка стала еще шире, когда он пнул ногой наполовину расколотый череп одного из зомби. – В качестве пушечного мяса, если больше ничего не найдется.

Для королевского мага этого хватило. Густа заревела, словно шаман-варвар, и в ярости напала на предводителя Рыцарей Стромгальда. Ледяные стрелы и удары слетали с кончиков ее пальцев вместе с зазубренными дугами молний и энергией, слишком скрытой, чтобы ее можно было точно описать. Под натиском этой энергии даже воздух начал разлагаться.

Гарриссон внезапно перестал смеяться, когда от неожиданного натиска магической энергии взорвалась подвеска у него на шее. Осколки угодили ему в грудь и в лицо, он пошатнулся. Густа продолжила свою атаку, и от ее заклинаний вокруг воина-умертвия сгущался воздух.

Затем она остановилась, схватившись за грудь. Внутри заболело, боль распространилась по всему телу. Пока она смотрела, на том месте, где стоял Аврам Гарриссон, рассеялись дым и пепел.

Там было пусто. На том месте, где стоял предводитель Рыцарей Стромгальда, не было никого. Она не была уверена в том, спасся он, или она разорвала его на мелкие кусочки.

Она тоже была опустошена, ее мозг был истощен, из сердца вытащили все воспоминания, все остатки маны. Она проклинала себя за то, что вела себя как новичок – она, может быть, убила предателя Гарриссона, но какой ценой?

Тут перед ней зашевелился полный умертвий кратер. На дальнем крае озера из трупов возникла рябь, она усиливалась по приближении к ней, зомби теперь карабкались друг на друга, чтобы образовать огромный холм, обладавший сознанием и пульсировавший от своей, немыслимой энергии.

У Густы хватило времени только на то, чтобы опять закричать перед тем, как умертвия навалились на нее, словно волна.

Теперь линия обороны напоминает змею, извилистый барьер между живыми и мертвыми, сообразил Джодах. Зомби прорвали баррикады во многих местах, а кьелдорские рыцари собирались в плотные отряды, чтобы их отбросить. Огромный выступ образовался после того, как варвары на правом фланге двинулись вперед. Затем неподалеку от левого фланга Густы раздался взрыв, и варваров отбросили назад, но лишь затем, чтобы они перегруппировались и отбили свои первоначальные позиции.

Наступление на правом фланге быстро завязло, когда умертвия столпились вокруг основных сил варваров, полностью их окружили и навалились на отряды кьелдорцев, все еще удерживавших свои позиции.

Варчильд подъехала к Джодаху и крикнула: – Нам надо отдать приказ наступать!

– Слишком рано! – крикнул в ответ Джодах, пытаясь перекрыть грохот сражения.

– Скажи это снежным обезьянам! – выпалила Варчильд. – Они вышли вперед, и теперь отрезаны. Сейчас или никогда – скажи остальным своим магам!

Джодах кивнул и отдал приказ старшим ученикам Густы из Королевской Академии. Маги начали свои литании и молитвы, ритуалы и защитные движения. Их задачей было обеспечить магическое прикрытие от самых сильных заклинаний Лим-Дула на то время, когда центр войск будет двигаться вперед.

Джодах услышал далекий сигнал рога, повторенный другими, находившимися еще дальше, в тот момент, когда центральная часть кьелдорской обороны пошла вперед, Джодах и маги в центре двинулись вместе с ними.

Они медленно продвигались по трясине из мертвых мужчин и женщин, изрубленных трупов, оживленных при помощи магии, руки мертвецов продолжали двигаться и хвататься за наступавших, когда они проходили мимо. Наступавшие пробирались через баррикады и дымящиеся костры из более ранних трупов, подожженных, чтобы они навсегда оставались мертвыми.

Многие умертвия погибали под ударами мечей и копий. Другие проходили мимо людей, некоторые направлялись в лагерь, бездумно игнорируя все остальные цели.

Варчильд это не тревожило – если они падут сегодня, то возвращаться будет некуда.

Авангард взобрался на небольшое возвышение, и с его края Джодах мог видеть, что варвары хлынули вперед и теперь были окружены легионами умертвий. Джодах посмотрел назад в поисках каких-нибудь кьелдорских резервов, могущих выручить варваров. Но Варчильд уже отправила Гиппарионскую Кавалерию на левый фланг, на помощь остатками еще одного кьелдорского отряда рядом с кратером. Варварам не будет помощи от Варчильд.

Джодах выругался и потянулся в разум, к новому заклинанию, придуманному на днях. Он подумал об исследованиях по кьелдорской истории. Подумал о легенде о Полярном Лисе, воине, затмившем даже Мартона Стромгальда. О легендарном отряде, который пропал в тумане, когда Стромгальд встретил свою смерть.

Он объединил внутри себя эти воспоминания с помощью силы сияющей маны и вызвал к жизни их всех.

Возможности окруженной умертвиями Джайи были ограничены несколькими оставшимися заклинаниями и покрытым рунами мечом. Атака застопорилась и превратилась в мясорубку, и теперь умертвия были среди них. Война разделились на кучу отдельных поединков живых с мертвыми, и мертвецы побеждали. Погибшие варвары начинали шевелиться и присоединялись к сражению с остатками своих сородичей. Чем дольше они оставались на одном месте, тем больше были потери. Им надо было или наступать, или отступать, но отступление могло быстро превратиться в бегство.

Джайя рубилась там, где пришлось это делать, использовала заклинания лишь если этого нельзя было избежать и пыталась не думать о Беленде Данисдоттир.

Джайя уничтожила покрытого наростами монстра перед собой и оглянулась в поисках Ловисы Холодные Глаза. Огромная варварка была окружена, но одним ударом своей алебарды убивала двух-трех врагов. Если бы Джайя смогла добраться до нее, то они вместе, может быть, смогли бы выбраться из той ловушки, в которую сами себя загнали.

Тут Джайя услышала звук рогов. Не кьелдорских, а отдаленных, таинственных. Рогов из воспоминаний.

Слева от них появились конные рыцари, и Джайя сначала было подумала, что наконец-то подошла конница. У нее замерло сердце, когда она увидела, что всадники похожи на призраков. Затем страх сменился замешательством, когда одетая в доспехи конница умертвий налетела на отряды Лим-Дула, и прошла сквозь них, как нож сквозь масло.

Джайя увидела бледное знамя отряда и сообразила, что же случилось на самом деле – Джодах воссоздал Орден Джаркельда, точно так же, как Лим-Дул воссоздавал ученых в своем хранилище. Призванные воины двигались, словно призраки, у их огромных коней из ноздрей вырывался пар.

Это было делом рук Джодаха. Джайя почувствовала, как по спине пробежал холодок – даже Джодах тратил заклинания, которые были необходимы для последней битвы с Лим-Дулом, и одно из них было использовано на то, чтобы спасти ее.

Умертвия перед ней рассеялись. Джайя добралась до Ловисы Холодные Глаза, которая подняла свои окровавленные руки и издала ужасный вопль. К ней присоединились остальные уцелевшие варвары, и фланг снова двинулся вперед.

В центре отряды Джодаха попали под магический огонь. Пламя бушевало на границе поднятой магами защиты, поэтому единственной причиной смерти было оружие. Здесь было больше умертвий, и отряды спотыкались об осколки костей и отрубленные конечности. Воздушный призрак пролетел слишком низко и был сбит. Джодах продолжал двигаться вперед вместе с отрядом в надежде, что в какой-то момент он окажется близко к Лим-Дулу.

Сражение вокруг них было рассеяно волнами умертвий. Несколько прислужников Лешрака с головами летучих мышей пали между ними, и все практически остановились, пока не изрубили эту мерзость на куски. Один из них откусил магу руку по локоть, но у молодой женщины хватило силы воли, чтобы выпустить в глотку твари огненный шар, от которого погибли они оба.

Отряд скелетов прикидывался мертвецами до того момента, пока кьелдорцы прошли по ним, в этот момент они поднялись и бросились в атаку. И снова отряд был практически уничтожен еще до того, как нападение удалось отразить.

Затем справа открыли огонь лучники, группа умертвий с пепельными лицами в кьелдорской форме. Варчильд отдала приказ, и на этот отряд набросилась оставшаяся конница, но до этого погибло еще больше магов.

Джодах чувствовал себя больным и уставшим даже до того, как они могли просто добраться до черной пирамиды Лим-Дула. От Густы на левом фланге не было вестей, и он потерял из виду Джайю на правом. Варчильд получила удар по лицу, и из раны под правым глазом по лицу струилась кровь. На границе их защиты огонь вспыхивал все сильнее. Джодах надеялся, что эти заклинания произносит Лим-Дул, и от этого он тоже становится слабее.

Обе сражавшиеся стороны уклонялись в стороны от двигавшегося вперед огромного механического человека, одного из солдевских големов. Аркум сдержал обещание, что поднимет его и сделает его управляемым, но все выглядело так, словно ему осталось недолго. Некоторые клапаны были вырваны, и голем превратился в горящую колесницу, сжигавшую все, что оказывалось рядом с его раскаленным медным корпусом. Он пропал из виду, направившись вперед, к черной пирамиде. Затем там раздался мощный взрыв, и куски горячего металла осыпали и умертвий, и магов.

Пирамида стала несколько ближе, и два отряда, варвары Ловисы и рыцари Варчильд, приближались к Лим-Дулу. Джодах был уже в области досягаемости заклинаний, но некромант исчез из своего черного паланкина. Если Лим-Дул поместил в свою черную пирамиду какую-то силу, ее разрушение может оказаться критическим действием для его возможности продолжать сражаться.

Джодах начал закачивать в себя силу, чтобы обрушить на пирамиду бурю из молний. Для того чтобы собрать ману воедино, поместить ее в нужный сосуд и направить в цель, потребуется время. Время, которого у него не было.

Сначала справа вспыхнул мощный огонь, похожий на тот, что без труда прошей над отрядом Джодаха. Теперь Лим-Дул сменил цели, и в рядах варваров расцвел огромный огненный шар. Джодах почувствовал, как что-то вспыхнуло у него в голове, когда вызванные призраки из Ордена Джаркельда заколебались от жары и исчезли, чтобы никогда не вернуться.

У Джодаха опустилось сердце, когда он сообразил, что Джайя могла быть в отряде, погибшем от огненного шара. Страх сжал заклинание у него в горле и убил магию.

Тут нападению подвергся и отряд самого Джодаха, на этот раз противниками оказались распотрошенные болотные твари. Их вожак ехал на мертвом единороге, его плоть отваливалась, открывая кровоточащие мышцы. Это был Аврам Гарриссон, его доспехи рассыпались, а лицо застыло в усмешке. Усмешка словно бы стала еще шире, когда он увидел Варчильд.

– Деревенская девчонка! – прокричал он. – Жаль, что ты недостаточно хороша, чтобы сражаться по-настоящему!

Это была мелкая насмешка, но хватило и ее. Джодах закричал, но Варчильд дала лошади шпоры, и огромный боевой конь рванулся вперед. Твари окружили его и сдернули Варчильд с седла.

Отряд был мгновенно уничтожен после того, как Варчильд перестала им командовать. Некоторые рыцари рванулись вперед, к своему спешенному командиру, другие остановились. Некоторые побежали, когда на них посыпались умертвия. Маги в центре отряда тоже заметались, многие побежали. Один попытался улететь, но его почти сразу прихватил призрак, который разорвал его тело и осыпал уцелевших кусками.

Нет! подумал Джодах. Мы были так близко! Но это была его последняя мысль, потому что земля вокруг них вспучилась, и друзья, и враги попадали, как кегли. Болотные твари завыли, когда у них под ногами возникли ямы, а кьелдорцы зарыдали и побежали с поля боя, когда увидели своих обожженных до смерти собратьев. В облаке пыли, своего рода горизонтальной лавине, исчез Аврам, а вместе с ним – и Варчильд.

Вместе с взрывом возникла очень сильная звуковая волна. Джодах автоматически среагировал, развернул вокруг себя еще одно заклинание и плотно запахнулся в него, как в плащ. Взрыв ударил по нему, рассеяв тех, кто был с ним рядом, но оставил архимага нетронутым, просто изумленным.

Джодах свернулся в клубок, когда волна прошла над ним. Когда он посмотрел вверх, то обнаружил себя в одиночестве, между ним и подножием черной пирамиды была лишь спекшаяся земля. На нижней ступени стоял Лим-Дул, с его ладоней все еще истекала магическая энергия.

Конечно, подумал Джодах, после всего произошедшего Лим-Дул захочет, чтобы между ним и мной – между старыми друзьями – состоялась последняя битва.

Некромант полностью изменился. Рога Лим-Дула были как у огромного барана, плечи, чтобы их удерживать, стали чересчур мускулистыми. Он все еще был одет в ту же мантию, что и в тот день, когда Джодах встретил его впервые, а правая рука была усыпана кольцами. Пальцы левой руки плясали на кольцах, он кивнул Джодаху.

Архимаг кивнул в ответ. Здесь было тихо, и казалось, что смерть и битва грохочут на расстоянии многих миль.

– Привет, друг Джодах, – бесцеремонно сказал Лим-Дул.

– Привет, некромант, – ответил Джодах, поднимаясь с истерзанной взрывом земли. – Или назвать тебя твоим настоящим именем? Или мне надо сказать – привет, «друг» Майрсил?