Ведунские хлопоты

Глава 6

В этот раз Скольжение вышло намного легче. Будто десять лет не катался на коньках, но стоило оттолкнуться ото льда, как все получилось. И добрался я точно быстрее, чем в прошлый раз. Даже не потому, что теперь знал, куда именно надо направляться — Компас все равно пришлось доставать — видимо, действительно сработал навык.

Фекой встретил меня возвращающимися в город собирателями горькой травы, колючек и лесорубов, тащивших за собой ветки и стволы мертвых деревьев. Стражники поторапливали жителей, а во главе которых, будто высокая скала посреди бушующего моря, находился Анфалар.

Сейчас ничего не говорило о его безумии. Просто идеальный кандидат на роль правителя Фекоя. Если не знать, как работает изнаночный хист рубежника. Что называется, у каждого есть свои скелеты в шкафу. Или хотя бы череп на антресоли.

— Матвей! — заорал Анфалар так, что, наверное, содрогнулись стены крепости. Мои колени точно содрогнулись. — Как я рад видеть тебя в добром здравии под светом Скугги.

Я подозрительно посмотрел на небо. Нет, никакого света я не заметил. Ну, в смысле, все те же постоянные сумерки, как в Питере белые ночи.

— Здравствуй, Анфалар, очень рад тебя…

Это все, что я успел сказать перед тем, как Безумный попробовал сломать мне ребра. По крайней мере, где-то на полминуты я и правда забыл как дышать. Может сказать ему, что в нашем мире не принято так здороваться?

— У вас все хорошо?

Вопрос почему-то заставил Анфалара нахмуриться. Точнее, легкая тень задумчивость легла на его лицо на мгновенье. Но в следующую секунду уже унеслась прочь.

— Думаю, тебе лучше поговорить об этом с Форсвараром. Он правитель. Как только все люди войдут в город, я к вам присоединюсь.

Я понял, что Анфалар снял с себя всякую ответственность. Удобная позиция, сам в армии так частенько поступал. Прикидывался шлангом и делал вид, что природа на мне отдохнула. Потому что стоит один раз выделиться и взять на себя какие-либо обязанности, так станешь их до дембеля выполнять.

— Анфалар, мне нужен будет большой литой котел для приготовления пищи. — Вообще я хотел сказать «казан», но местный язык не знал такого слова.

— Хорошо, Матвей, — ответил рубежник, при этом заинтересованно поглядев на меня. Я его явно заинтриговал.

Существовало так много мест, где Мотю Зорина были рады видеть только из-за факта моего существования. Когда-то очень давно таким местом являлась квартира бабушки. Там я мог появиться в разной степени ободранности или испачканности и все равно был бы самым любимым.

К примеру, дом, в который приходилось возвращаться, встречал меня заинтересованной нечистью. Бес с чертом подбегали с любопытными взглядами детей, в которых читалось: «Что купил?»

А вот Фекой ответил на мое появление искренней радостью стражников, да и простых жителей. Для них я был тем, кто подарил твердыне трех рубежников, великим союзником и воином. Наверное, потому что они Зорина в бою не видели. Воин из меня, конечно, как из… шоколадной конфеты пуля. Но, блин, было чертовски приятно.

Я на всякий случай замер на крепостной стене, надев очки. Слава всем богам, никаких следов крона замечено не было. Значит, сам он лично сюда не приходил. Одной заботой меньше. Можно двигаться дальше.

По пути я пренебрег заведенными правилами и заскочил к Градату, тому самому торговцу, инвестировавшему в меня пятьдесят серебрянных монет. И несмотря на призывы присоединиться к скромной трапезе, попросту выгрузил все разносолы, провожаемый жадными голодными взглядами не только Градата, но и его домочадцев. А после отчалил.

Мы разве что договорились, что в следующее посещение торговец ответит, что из привезенного мною распродается хорошо — именно это он и закажет.

Форсарар, за время моего отсутствия, казалось, постарел еще больше. Хотя меня не было-то всего пару дней. Едва я вошел, он лишь слабо улыбнулся и вскинул руку, приветствуя гостя. Но не нашел в себе сил подняться, поэтому мне пришлось приблизиться самому.

— Прости, что я встречаю тебя в таком состоянии, — извинился он. — Первые несколько дней после использования Осколка самые сложные.

Я чуть не спросил, что за Осколок? А потом вспомнил ту ослепительную хрень, похожую на кость, которая сделала из Форсварар супермена. Пусть и ненадолго.

— Что с кроном? — не стал я переливать из пустого в порожнее. — Я спросил у Анфалара, все ли нормально, но он отправил меня к вам.

— Иногда наш Безумец чрезвычайно умен, — усмехнулся Форсварар. — Все пока… очень странно.

— Разве у рубежников бывает по-другому? — пожал я плечами. — А если конкретнее?

— Если конкретнее, то со времени вашей вылазки количество тварей, появляющихся вблизи города, увеличилось в кратном значении. Только они… Будто бы не такие опасные.

— Это как?

— Их легко убить даже обычному стражнику из непосвященных. Твари не дают благодати Скугги. Говорю же, слишком слабы.

— Зачем же они появляются?

— Я задаюсь тем же вопросом. Раньше все было понятно, а теперь… у меня ощущение, что они будто наблюдают за нами. А еще пропало несколько охотников из рубежников.

Форсварар не сводил с меня внимательного изучающего взгляда. При этом в его глазах читалась легкая растерянность.

— Понимаешь, Матвей, мы здесь привыкли ко всему. В том числе к смертям и пропажам. Но не таким. Мы нашли их следы, оружие, часть вещей…

— И что вас смущает?

— Ни капли крови. Будто их застигли врасплох и пленили. Но вместе с тем не убили. Зачем это тварям?

Скорее, зачем это крону? Понятное дело, свои мысли я не озвучил. У меня было слишком мало исходных данных. Ясно, что проблема сама собой не рассосется и нужно будет с ней что-то делать. Интересно только, что же задумал местный божок?

— Теперь нам приходится собирать крестсеж впрок, к тому же, вместе со стражниками — твари кишат везде. Я боюсь, как бы не настали времена, когда твердыня будет осаждена.

— Вот по поводу этого, дорогой Форсварар можете даже не волноваться, — сказал я довольный тем, что хоть как-то могу обрадовать правителя. И тут же с ловкостью фокусника стал доставать с местного Слова продукты. — Это мука, измельченные размолотые в порошок зерна пшеницы из которых пекут хлеб. Рецепт хлеба я тоже принес, даже несколько видов. А еще я притащил мяса и рис. Хочу приготовить плов. Я вообще, если надо, смогу каждый день приносить продукты. Да, получится немного сложно и затратно по времени, но это по началу. Можно даже отработать схему доставки продуктов в моем мире до чуров, а потом…

Я рассказал Форсварару все. О том, что мне теперь можно шастать хоть по десять раз на дню туда и обратно. Про удачное заклинание, которое своим тайником выбрало комнату в доме Анфалара. То есть, мне даже в городе не обязательно появляться. Перешел в Изнанку, закинул на Слово, а потом обратно.

Вот только особой радости мой рассказ у Форсварара не вызвал. Чем больше я распалялся, тем суровее становился правитель. Словно я добился обратного эффекта. А когда я замолчал, ведун не торопился начать разговор.

— Форсварар, что я сделал не так?

— Ты очень хороший человек, Матвей. Но мыслишь не как правитель.

— Так объясни…те.

— Когда я скажу своим людям, что наш друг и союзник, великий рубежник из Стралана принес лакомства, которых многие в жизни не пробовали и, возможно, никогда не попробуют, тебя будут боготворить. Не исключаю, что несколько младенцев в ближайшие месяцы получат имя Матвей.

Я пожал плечами. Ну, если это самое ужасное, что может произойти, я согласен. В каждом есть немного честолюбия. Вдруг в мою честь улицу какую назовут. Хотя, если отталкиваться от личности, скорее тупик. Я даже про себя прошептал: «Тупик Зорина». Больше, конечно, похоже на главу из книги о моей биографии.

— Когда ты принесешь еду во второй раз, все тоже будут радоваться, но уже не так, как в первый, — продолжил Форсварар. — А когда ты сделаешь то же самое в седьмой… Все сочтут происходящее, как нечто должное. Потому что отныне это в твоей зоне ответственности. Ты Матвей-который-приносит-еду. И всем плевать, что делаешь это по доброй воле.

Форсварар замолчал, причмокивая губами. А затем продолжил.

— Жизнь рубежника непредсказуема. И если вдруг с тобой что-то случится или ты не сможешь прийти в срок… Или, что еще хуже, придешь без еды, то тебя начнут ненавидеть. Потому что ты Матвей-который должен-приносить-еду.Так-то.

Правитель снова замолчал, будто подсчитывал, сколько у него денег в загашнике.

— Я бы мог платить тебе, но мы очень бедны. У нас мало серебра, а эта… мука, явно стоит целое состояние. К тому же, я должен подумать и о тебе. Если ты будешь мотаться несколько раз на дню, то как скоро у чуров закончится терпение? Нет ничего хуже, чем поссориться с такими могущественными существами. Поэтому я не могу принять твои подарки.

Слова Форсварара меня, конечно, не убили, но очень сильно удивили. Я не смотрел на подобное через призму правителя Фекоя. И надо отметить, даже я своим куриным мозгом понимал большую часть правильности претензий Форсварара. Но дурацкая привычка помогать людям против их воли все равно провоцировала меня облегчить жизнь фекойцам.

— Вы можете торговать не только серебром. Части тварей, как выяснилось, стоят серьезных денег в моем мире. Понятно, что это исключительно из-за того, что на них низкий спрос. Если постоянно таскать клыки и яд, то цена вскоре упадет. Но на первое время и этого будет достаточно. Мы можем снизить поставки, к примеру, до одной в неделю, и я выступлю в роли мудрого купца, а не глупого торговца, которые не умеет считать свои деньги.

Вообще я собирался сказать «альтруиста», но местный язык не знал и этого значения. Пора заводить тетрадочку из слов, не используемых в Изнанке.

— Это похоже на разумное предложение, — сказал Форсварар. — Я могу выдавать муку наиболее нуждающимся. Или тем, кто отличится в бою.

— Меня это уже не касается. И еще, Форсварар, есть одна задумка, но я пока не могу гарантировать ее успешность. Если все получится, то яд тварей даже не будет нужен. У вас появится другой, более ценный ресурс.

— Говори.

Было видно, что мои слова разбудили в Форсвараре искреннее любопытство. А как иначе? Придите к правителю самой бедной страны, где нет никаких полезных ископаемых и скажите, что готовы покупать то, чего у него в изобилии. На вас посмотрят, конечно, как на дурака. Но это не значит, что не станут иметь с вами дел.

— Мне нужен крестсеж, из которого вы печете зеленый хлеб. И, если есть, его мука.

— У него сейчас, сс… инфаркт будет, — расхохоталась Лихо. — Смотри, смерть старика окажется на твоей совести.

Форсварар действительно выглядел как директор сочинского пляжа, к которому пришел умалишенный и сказал, что гальку под ногами можно продать за очень дорого.

— Что ты с ним хочешь делать, Матвей? — спросил он.

— Лично я делать ничего не хочу. По мне, гадость редкостная. Но как я понял, хлеб из крестсежа едят охотники и стражники много дней, когда путешествуют по Изнанке. Значит, он питательный.

— Так и есть.

— Вот на этом я и хочу сыграть. Вы ничего не теряете. Если не получится, то мы придумаем что-то другое.

— Хорошо, — легко согласился Форсварар.

Следующие полчаса мы провели за вольным переводом рецептов, которые я принес с собой. Оказалось, что наш русский язык правитель славной твердыни Фекой не особо понимает. Пришлось мне переводить на их. Правда и тут возникли сложности. К примеру на местном не было слова «дрожжи». Поэтому я был вынужден написать «волшебные крохотные создания, которые позволяют тесту становиться больше, находятся в странных мешочках, которые принес Матвей». А «сахар» превратился в «застывшие куски жидкости, получаемой после варки стеблей рохо».

Еще я понял, что несколько первых блинов будут точно комом. Но это ничего, цель поставлена, а фекойцы решительные господа в том, где можно вкусно пожрать.

Мне же принесли два небольших мешка крестсежа — свежего и перемолотого. Даже здесь он отдавал горечью и вызывал неприятные ассоциации. Но что поделать — красота требует жертв.

А вскоре подоспел и Анфалар с огромным котлом литров на тридцать-сорок. И под моим чутким руководством мы начали готовить плов.

Конечно, увидь меня Тахир из той самой «узбечки», куда мы ходили с Зоей, так если бы не надавал по рукам, то укоризненно покачал головой. Но что делать — я рубежник, а не маг со Средней Азии, который может сотворить произведение искусства из барашка, риса и овощей. Но и тут я следил за тщательностью процессов, пока обжаривал мясо.

— Как тебя там, Лакнинар, не режь так крупно яркую длинную сосульку… Тьфу, запомни, это «МОР-КО-ВЬ», — сказал я по-русски. — Повтори. Не «мокровь», а «морковь»! Вот, не мельчи с ней, режь крупно. И с заставляющим тебя плакать шаром тоже. Так, повтори: «ЛУК».

Мы кашеварили близ донжона Форсварара. И если сначала на наши кулинарные потуги собралась добрая половина стражников, то вскоре стали подтягиваться и жители ближайших домов. Я их понимаю. Что может быть лучше запаха жареного мяса? Только кусок этого самого мяса.

Анфалар и вовсе получил по рукам, когда подорвался помешать рис, который я засыпал сверху. Мне лишь запоздало пришло в голову, что я сейчас вроде как мог подорвать репутацию второго по важности рубежника в городе. Вдруг за это опять нужно будет сходить на очередную охоту или что-то в этом роде?

Но нет. Сам Безумец потряс ушибленными пальцами и рассмеялся, как и остальные стражники стоявшие рядом. А я с видом фокусника накрыл плов крышкой.

— Теперь надо ждать!

Мне думалось, что пока готовится еда, мы непринужденно поболтаем, пошутим или вообще наведем коммуникационные мосты. Какой там. Все как один, даже вышедший с помощью стражников Форсварар, напряженно смотрели на котелок, будто поторапливая его своими взглядами.

Куда уж тут до непринужденной беседы, когда куча голодных людей, для которых зеленый хлеб — это не испорченная фигня, а рядовая еда, стоит, раздразненная запахом плова. Хотя, как известно, во всем нужно искать плюсы. Благодаря неусыпному вниманию, блюдо не успело превратиться в кашу из мяса. Потому что мне приходилось частенько заглядывать и пробовать, готово или нет. А когда я вынес окончательный вердикт, то Анфалар принес грубую посуду из мертвого дерева и протянул мне. Но вопреки ожиданиям, есть не стал, а отнес стоявшему Форсварару.

В этот самый момент я чувствовал себя, как участник кулинарного шоу, к которому в гости приехал толстый шеф-повар. Только у них там всего один человек, который может поругаться, а у меня в подчинении целый город. Если вдруг я что-то запорол, то можно будет даже на психолога не тратиться. Просто сразу понять, что готовка — это не мое. Хотя вряд ли. Я ведь и зиры в меру положил и даже барбариса кинул, чтобы чуть-чуть кислило.

Правитель несколько раз обжегся, но затем все же подхватил губами жирный кусок мяса и блестящего риса. Он торопливо прожевал, после чего закатил глаза. Форсварар же не умер? Не умер же? Я согласен быть Матвеем-который-приготовил-хреновенький-плов, но не очень хочу стать Матвеем-от-стряпни-которого-умер-правитель-славной-твердыни-Фекой. От такого факапа сложно будет отмыться.

Но нет. Форсварар открыл глаза и произнес тихо. Но почему-то услышали все, кто собрался на холме.

— Это самое вкусное, что я ел. Даже намного вкуснее хлеба, который ты приносил.

— Как ты поступишь с блюдом, которое приготовил? — серьезно спросил у меня Анфалар, будто спрашивая разрешения.

— Выстройтесь в очередь, все, кто хочет попробовать! — крикнул я. — С вас тарелки, с нас еда.

Если честно, я боялся этого момента. В моем мире и блины раздавали с лопат, потому что за бесплатное руки могли попросту оторвать. Фекойцы же, пусть и торопливо, но без всякой суеты стали превращаться в длинную извилистую змею, уходящую к самой крепостной стене.

И тут меня возник другой страх.

— Хватит ли плова? — шепнул я Анфалару.

— Грааш, иди сюда, — махнул рукой ведун рубежнику. — Накладывай. Это Грааш, — познакомил меня с крохотным молодым стражником, почти пацаном Безумец. — Его хист не от тварей. Он достался ему от отца. Грааш возвышается, когда рассчитывает всякие штуки. Сколько потребуется дойти до горы или какое нужно дерево по длине для моста. И в этом он достиг определенных высот. У нас хватит еды, Грааш?

— Если накладывать чуть меньше половины этой огромной ложки, — ответил рубежник, чуть помедлив.

— Они не наедятся, конечно, — сказал Анфалар. — Но на всю жизнь запомнят этот день и вкус твоей еды. Для многих это станет самым ярким моментом в их тусклой жизни.

Я сглотнул образовавшийся в горле комом и заставил себя улыбнуться Анфалару. А еще понял, что чтобы не произошло и кем бы они меня не стали считать, пусть и последним негодяем, я не смогу не помогать этому городу.