Ведьма бывшей не бывает (СИ)

ГЛАВА 1

– Может, ещё подумаешь? Буян – место заповедное. Глядишь, и подсобит твоей беде, – положив морщинистую руку мне на локоть, проговорила Яга. – А Илюшка на взморье обустроится. Там четверть века за год идёт...

– Нет у меня никакой беды, – покачала головой я, убирая в полотняную сумку толстую книгу.

– Но дар же...

– Легко пришло – легко ушло, – пожала плечами я.

Илья приобнял меня за плечи, и я прильнула к нему. Не то чтобы я испытывала какую-то неуверенность или сомнения. Но чувствовать его тепло, его ровное спокойное дыхание мне было почти физически необходимо. В очередной раз вспомнив, что он с собой сотворил по моей милости, я вздрогнула и крепче прижалась к любимому.

В обществе родственников было неуютно. Хотелось убраться побыстрей и подальше, пока ещё что-нибудь не свалилось на мою бедовую голову. Но пока Янка бегала за книгой, на которую расщедрилась Яга, пришлось подождать. За эти пятнадцать минут я успела пожалеть, что попросила травник в качестве обещанного мне сестрой желания. Яга рассмеялась, сообщив, что книгу о травах она мне и так подарит. А желание всегда будет меня ждать. Тут-то мне и стало не по себе. Как будто старая ведьма знала что-то, что упустила я. Но было уже поздно отказываться, и пришлось согласиться.

– Пойдём мы... – сказала я, едва толстый фолиант скрылся под холстиной.

– В добрый путь, – бабка через силу улыбнулась. – Но помни: Буян тебя всегда примет, когда бы ты ни вернулась.

– Угу, – невнимательно бросила я уже через плечо.

Какое-то время мы с Ильёй так и шли: молча, прижавшись друг к другу. Кусты за спиной сомкнулись, скрыв моих хитроумных родственников, а вместе с ними и мою недолгую карьеру всемогущей ведьмы. «Ну и слава богам, – усмехнулась я. – Теперь хоть плеваться и ругаться можно без опаски!»

Но ругаться не хотелось. Хотелось пуститься вприпрыжку по мягкой траве ближайшей полянки и немного петь. Я бы, наверное, так и сделала, если бы для этого не нужно было отпустить Илью. А вот на это я была пока не способна. Мало того, нет-нет да косилась из-под ресниц на обнимавшую меня руку, чтобы лишний раз убедиться: всё получилось. Я сумела вернуть любимому молодость, которую он отдал Нави из-за моей глупости и самоуверенности.

– Не жалеешь? – спросил вдруг он.

Я недоуменно подняла голову:

– О чём?

– О силе ведьмовской...

– Ничуть. Всё нужное у меня есть.

Я попыталась снова устроить голову в уютном местечке, где было так хорошо слышно, как бьётся любимое сердце. Но не тут-то было. Илья вдруг рассмеялся и подхватил меня на руки:

– Любушка!

Пробежка по траве со смехом и моими восторженными писками всё же состоялась. Только я даже не коснулась этой травы.

– Любушка... – прошептал Илья, когда эта вакханалия осталась в прошлом, и мы повалились на мягкий травяной ковёр. – Чудная, родная, любимая...

– С чего это я чудная? – попыталась изобразить оскорблённое достоинство я, но вместо этого получилось только нахмуриться, и то ненадолго.

Он не ответил. Тихо засмеялся и привлёк меня к себе:

– Люблю я тебя.

– И я тебя, – отозвалась я, поднимая голову.

Между нами оставалось ничтожно малое расстояние. Я даже почувствовала тепло его дыхания на своих губах. Давно уже не наивная девушка, на эту невольную ласку я вдруг отозвалась со всей горячностью бесшабашной юности. Провела ладонью по чуть шершавому от отросшей щетины лицу, коснулась губ подушечкой большого пальца. Дыхание Ильи уже не согревало, а обжигало. Руки на моей спине дрогнули, притягивая меня ещё ближе, хотя ближе было уже невозможно. Но я лишь подалась навстречу: мне тоже хотелось этого «ближе», как никогда раньше. Веки опустились сами собой. Губы приоткрылись навстречу его губам, ловя чужое дыхание, как своё собственное...

А он вдруг поднялся. Потеряв уютную опору в кольце его рук, я чуть не брякнулась на спину. Но Илья успел меня подхватить, спасая от позорного падения.

– Пора, любушка, – хриплым, словно после глубокого сна, голосом сообщил он. – Нам ещё Ветра у витязей забрать надо. Да и дорога неблизкая ждёт. Пора...

– А... Ну да... Неблизкая, – пробормотала я, отряхивая подол сарафана от налипших травинок.

Не то чтобы меня так уж заботил в тот момент мой внешний вид, но это позволяло не смотреть Илье в глаза. Что произошло, я не понимала. Напротив, готова была поклясться, что ещё минуту назад он хотел того же, что подталкивало меня. Но за какую-то долю секунды всё переменилось.

Под предлогом поиска брошенной где-то на поляне сумки я отошла в сторону. Прижала руки к залитым жаром щекам. В противовес лицу ладони оказались ледяными. «Что я сделала не так? – на смену удивлению пришло раздражение. – У меня что, изо рта плохо пахнет?»

Я даже подышала в ладошку, пытаясь проверить, но ничего предосудительного не унюхала. «Можно было бы, конечно, списать на целомудренные средневековые нравы, – ворчала я себе под нос, пробираясь через кусты, окружавшие полянку. Леший мне всё ещё подыгрывал, и за подол не зацепился ни один сучок. – Хотя какие там целомудренные? Сам же про свою Берендею рассказывал. До свадьбы там нравы посвободнее, чем даже в реальном мире будут! Или это мои родственнички слишком близко? Впрочем, да. Ещё только не хватало, чтобы наши развесёлые игрища подсмотрел кто-то из них!»

– Любушка! – позвал с поляны Илья. – Ты где?

– Здесь я! – отозвалась я, выбираясь на поляну.

Сообразив, почему Илья отстранился, я успокоилась. Стало даже немного стыдно. Раздразнила мужика и сама же обиделась. А мне бы спасибо ему сказать, что хоть кто-то из нас сохранил голову на плечах. Но где-то в глубине души всё равно засела неприятная заноза: сама-то я начисто забыла и о солнце, заливавшем укромную полянку нескромными лучами света, и о зловредных родственничках.

– Сумку искала, – сказала я, стряхнув с сарафана несуществующие пылинки.

– Так вот же она, – удивлённо ответил Илья, показывая мне мою холщёвую сумку. – Здесь, рядом лежала.

– Не заметила, – буркнула я. – Пойдём?

– Да. Пора, – с заметным облегчением кивнул богатырь.

Как мы прощались с Ростиславом и витязями, я почти не запомнила, всё внимание ухлопав на борьбу с разбушевавшимися гормонами. Предводитель витязей что-то говорил про мою доброту и про то, что нам обоим всегда будут рады и на Буяне вообще, и в прибрежном тереме в частности. Отдуваться по всем правилам вежливости Илье пришлось в одиночку. Зато я успела угомониться. Особенно помогло напоминание, что это только в книгах романтические свидания под кустом выглядят возбуждающе, а на деле обязательно найдётся какой-нибудь сучок или муравей, который испоганит всю романтику.

«Уж леший бы позаботился, чтобы не было ни сучков, ни муравьёв», – ехидно напомнил внутренний голос.

«Тем более, – огрызнулась я. – Ещё только не хватало, чтобы мне в таком деле всякий леший свечку держал!»

Разобравшись таким образом в собственных обидках и желаниях, я вдруг обнаружила, что сижу на коне, с удобством опираясь о руку Илюшки спиной. Мало того, коняга довольно резво нас куда-то везёт. По крайней мере, вниз смотреть не хотелось: слишком быстро мелькали под копытами всякие пеньки и булыжники – ни один леший в случае чего прибрать не успеет.

«Ну вот, – ухмыльнулась я, пристроив голову Илюшке на плечо. – Хоть какая-то польза от моей шизофрении. В нормальном состоянии я бы в жизни не позволила себя затолкать на такую высоту!»

– А долго нам ехать? – спросила я, опасаясь, как бы Илья не воспринял моё длительное молчание, как обиду.

– До границ русского княжества дня три, – с готовностью отозвался Илья. – Ростислав короткую дорогу указал. С его разрешения она нас пропустит. Ну и потом ещё по землям твоего батюшки с седмицу, не больше.

– Ну и хорошо, – кивнула я.

Особо болтать сидя на лошади не получалось. Я то и дело норовила прикусить себе язык, подпрыгивая и качаясь. Это Илюшка сидел в седле как влитой, будто сросся со своим копытным средством передвижения.

«Вживаться мне ещё в местные реалии и вживаться, – со вздохом подумала я, в очередной раз попытавшись что-то сказать, но вместо этого только клацнув зубами. – Надо будет на привале Илью попросить, чтобы поучил меня верхом ездить, раз уж машин тут пока не придумали».

Солнце весьма ощутимо пригревало даже сквозь ветки деревьев, под сень которых мы въехали минут через сорок. Скачка волей-неволей замедлилась. Тропа тропой, а нежданный выпирающий корень или ямку никто не отменял. Перестав подскакивать на каждом шагу как резиновый мячик, я сама не заметила, как задремала.

Илья мне не мешал. Только прижал к себе покрепче. Как он одной рукой будет управлять нашим четвероногим такси, я не представляла, но задуматься об этом не успела, окончательно погрузившись в сон.