Ведьма бывшей не бывает (СИ)

ГЛАВА 2

Идея поучиться верховой езде отпала сама собой. Проснулась я ближе к вечеру. Илья, заметив это, тут же стал высматривать подходящий для ночлега уголок. Даже моим мнением поинтересовался. На это я весело призналась, что ещё ни разу не ночевала в лесу, а потому полностью полагаюсь на его вкус. Лишь бы в нашей спальне не оказалось незваных гостей вроде муравьёв.

Правда, веселилась я недолго. Подходящая под ночёвку полянка нашлась через четверть часа. Я даже успела довольно ловко соскользнуть на землю. Но на том мои подвиги и закончились. С трудом удержавшись от болезненного стона, я схватилась за затёкшую спину.

– Устала? – с беспокойством спросил Илья.

– Чуть-чуть, – через силу улыбнулась я, успев прикусить рвущуюся с языка ругань вместе с кончиком этого самого языка.

– Завтра на днёвку остановимся, – пообещал он. – Прости, родная, не подумал.

– Да ладно. О чём тебе было думать? – махнула рукой я, осторожно усаживаясь на выступающий корень под деревом. – Не пешком же топать до самой Берендеи. Привыкну. Только сегодня я тебе не помощница.

Илья покачал головой и с такой же виноватой миной отправился собирать хворост для костра. Мне оставалось только наблюдать. Подняться и с перекошенной рожей делать хоть что-нибудь я не рискнула. И так сидела под деревом скрюченная, как старая карга, живым напоминанием о невнимательности Илюшки. Хотя о чём таком он должен был позаботиться, я так и не придумала.

Илья к лесной ночёвке подготовился быстро и явно привычно. Вычистил коня, разложил костёр, притащил откуда-то уже освежеванного зайца. Даже постель обустроить успел. К моему тайному неудовольствию целых две постели, с разных сторон костерка. Не то чтобы я в тот момент могла думать о любовных утехах, но такое явное желание держаться от меня на расстоянии не оценила.

Впрочем, об этом я быстро забыла. Илюшка заставил. Он окружил меня такой заботой, что оставалось только улыбаться и мурлыкать. На руках перенёс поближе к костру, усадил на сложенную в несколько раз попону и пристроил за спиной седло, чтобы мне было на что опереться.

«Ещё бы массаж сделал для полного счастья», – усмехалась я про себя, обсасывая косточки зажаренного над костром зайца. Мой вклад в общую трапезу ограничился пучком пряных травок, которые я надёргала под тем же деревом, где сидела.

В лесу быстро темнело. Солнце уже давно скрылось за деревьями, и сквозь листву пробивались только косые, окрашенные розовым лучи. В неподвижном воздухе висел густой аромат трав и цветов. Звенели то ли кузнечики, то ли цикады. В общем, всё настраивало на какой-то ленивый, добродушный лад.

– Расскажи про Берендею, – попросила я, с наслаждением вытянувшись на импровизированной лежанке из лапника и плаща.

– А что тебе рассказать? – улыбнулся Илья. Он тоже растянулся на лапнике и смотрел на меня сквозь марево затухающего костерка.

– Ну... Например, какие праздники у вас есть, – предложила я.

Мы болтали до тех пор, пока в редких прорехах лиственного полога не проглянула круглая и невыносимо яркая луна. Разговор стих сам собой. Какое-то время я ещё молча лежала, не в силах отвести взгляд от ночного светила и вслушиваясь в шорохи и шепотки тёмного леса, окружившего нас непроницаемой стеной.

– Доброй ночи, любушка, – на грани слышимости долетел до меня голос Илюшки.

Я не успела ответить, как он уже повернулся на другой бок.

«И что? Никакого поцелуя на ночь?» – с долей обиды подумала я. И тут же сама себя одёрнула. Илья наверняка устал не меньше меня. Только сегодня утром он бегал по Нави за одной слишком самоуверенной ведьмой, а потом и вовсе умирать собирался!

Отвесив себе эту мысленную оплеуху, я осторожно, стараясь не шуметь, повернулась на бок и закрыла глаза: у нас ещё будет всё время мира на поцелуи и прочие милые любящему сердцу мелочи, и нечего скакать впереди паровоза.

Три дня пролетели как один. Я была счастлива. Просто и без затей. Но рассказывать тут совершенно не о чем. Кому интересно, как мы болтали ни о чём или, собирая сучья, перекидывались шутками. Рассказывать не о чем, но впоследствии я не раз и не два думала, что с удовольствием растянула бы это путешествие на месяц, а лучше на всю жизнь. Летний лес словно отгородил нас от всего мира, давая возможность насладиться друг другом.

Немного напрягало только упорное нежелание Ильи даже поцеловать невесту, не говоря уже о чём-то большем. Но и эти мысли посещали меня очень редко. Да и то я сразу выбрасывала их из головы. Слишком хорошо мне было без давящих на нервы обязанностей Яги и нагромождений лжи, которые я же и наворотила. Слишком счастлива я была рядом с Илюшкой, чтобы долго задумываться о чём-то неприятном.

Я даже не заметила, как мы пересекли границу Русского княжества. Никаких пограничников и прочей бюрократии тут, понятное дело, не существовало. Тем более что той дорогой, которой ехали мы, никто не пользовался. Она просто растворилась среди травы, как будто её и не было никогда. Но я бы и это прохлопала, целиком положившись на Илью, если бы внезапно не увидела на горизонте несколько дымков, а чуть позже и целую деревеньку.

– Мы уже в Русском княжестве? – с долей сожаления уточнила я.

– Да, – улыбнулся Илья. – Теперь тебе полегче будет.

– Да мне и так неплохо, – усмехнулась я. – Уже почти привыкла.

Я и правда уже не сползала с Ветра как кряхтящая развалина и с удовольствием помогала Илье устраиваться на ночёвку и готовить нехитрый ужин. Те же пряные травки я находила безошибочно, в отличие от него. И как выяснилось, в грибах тоже разбиралась куда лучше. По крайней мере, мухомор, случайно затесавшийся между боровиков, которые насобирал любимый, выцепила мгновенно. А Илюшка его в упор не видел, пока я пальцем не ткнула.

– Всё ж будет полегче, – хмыкнул он. – Но нас никто не гонит. Вон в той рощице заночуем, а завтра дальше отправимся.

Солнце ещё было довольно высоко. Я не сомневалась, что нам вполне хватит времени добраться до деревушки засветло. Но каким-то шестым чувством ощутила, что Илье так же не хочется торопиться, как и мне.

– А может, ну его, это Русское княжество? – как бы невзначай бросила я, когда мы собирали сучья для костра. – Вместе с моим батюшкой? Ну что я там не видала?

– Ничего? – усмехнулся Илья.

– Верно, – я рассмеялась, но продолжала гнуть своё. – Но как-то и не хочется. Может, сразу в Берендею поедем?

На этот раз Илья молчал довольно долго. Я даже заподозрила, что он меня не расслышал, и обернулась, чтобы повторить свой вопрос. Но как на стену наткнулась на выражение лица жениха. Он явно колебался. Я затаила дыхание: «Ну же! Нафиг нам этот князь?! Двадцать пять лет без дочки жил и дальше проживёт!»

Но моим надеждам сбыться было не суждено. Илья упрямо тряхнул головой и сказал:

– Нет. Я слово дал, любушка. Негоже его обратно забирать. Не по-людски это.

Я кивнула, но где-то глубоко в душе засело подозрение, что Илюшкино «не по-людски» попортит мне ещё немало крови. Как в воду глядела. Уже через несколько часов прилетела первая ласточка. Точнее, это была не ласточка, а жирная ворона, но суть от этого не поменялась.

– Отдохни, – неожиданно предложил Илья.

– Не устала, – пожала плечами я. – А что, завтра вставать рано?

– Да нет, – дёрнул плечом Илюшка, явно чувствуя себя не в своей тарелке. – Просто я отойти хотел. А что ты одна скучать будешь...

– Недолго потерплю, – улыбнулась я, вообразив, что стеснительному богатырю приспичило в кустики. – Вот книжку пока почитаю.

Я достала из сумки яговский травник.

– Добро, – серьёзно кивнул Илья и скрылся в густом подлеске.

К моему удивлению, он не вернулся ни через четверть часа, ни через час. Я уже начала беспокоиться, гадая, что могло случиться, и не надо ли пойти поискать своего блудного жениха, как он появился сам и со стороны, противоположной той, куда уходил. Мало того, у него на плече сидела большая ворона. Я вздёрнула брови, ожидая объяснений. Но куда там. Илья даже не посмотрел в мою сторону. Зато наглая птица спланировала прямо на остатки нашего ужина и принялась клевать заячьи кости.

– Кыш! – неуверенно махнула рукой я.

– Не тронь, – коротко бросил богатырь.

– Ладно, – насупилась я.

Но и обиженный тон не произвёл на Илюшку никакого впечатления. Он присел на корточки, выбрал лист лопуха побольше и высыпал туда какие-то тёмные ягоды, которые принёс в горсти. Не успела я задаться вопросом, почему он не мог покормить свою ворону в лесу, если так уж хотелось, как он свернул лопух кулёчком и принялся разминать.

Я сморгнула во все глаза, глядя на это действо: «Это что ещё за прикладное зельеварение?!» Впрочем, долго гадать не пришлось. Богатырь подобрал какой-то сучок, вытащил из-за пояса кусок бересты, разгладил его на колене и принялся писать, то и дело обмакивая импровизированную ручку в измочаленные ягоды.

Сок оказался достойной заменой чернилам. Даже со своего места я видела, как на белой поверхности коры появляются ровные строчки. Но прочитать, что там написано, не могла. А Илья молчал.

Он аккуратно вывел последнюю букву и помахал берестой в воздухе, давая соку подсохнуть. Одновременно с этим ворона как по команде бросила кости и взлетела на подставленную руку.

– Князю в руки отдашь, – проговорил богатырь, глядя птице в глаза. – Никому другому.

Ворона громко каркнула и взмыла в воздух, на лету выхватив берестяной свиток. Я только рот раскрыла, не зная, как на это реагировать.

Как ни странно, опомнилась я быстро. Достаточно было взглянуть на Илюшку и заметить уже знакомое виноватое выражение на загорелом лице.

– Какая птичка послушная... – протянула я. – Вы давно знакомы?