Меня грубо схватили за руки и поволокли обратно в сарай. От резкого движения в спине вспыхнула острая боль. Удар Айварса оказался профессиональным, лезвие прошло между ребер, задев какой-то нерв. От этого каждое движение отдавался новой вспышкой агонии, но я стиснул зубы, не желая доставлять этим ублюдкам удовольствие видеть мою боль.
Потом эти же двое схватили Рурика и закинули в сарай следом за мной. Старик все еще был без сознания после удара. Его седая голова безвольно моталась из стороны в сторону, а на виске виднелась набухающая гематома. Но дыхание его было ровным, и от осознания этого мне стало немного легче. Значит, жить будет… если вовремя оказать ему помощь.
Цапля… При взгляде на парня у меня внутри все сжалось. Его просто бросили в снег, как мешок с мусором, даже не потрудившись проверить, жив ли он еще. Кровь из раны в животе продолжала сочиться, превращая белый снег в багровое месиво. Я видел, как его грудь едва заметно вздымается. Парень еще дышал, цепляясь за жизнь.
— Этот все равно не жилец, — хохотнул Барди, с силой пнув Цаплю носком сапога в бок. — Пару часов промучается и сдохнет.
Его тоже подхватили за руки и за ноги и забросили к нам в сарай. После удара о землю тело парня пару раз перевернулось оставляя за собой шлейф крови.
От вида этого внутри меня что-то дрогнуло. Темное существо, живущее где-то в глубине сознания, зарычало, требуя крови. Оно жаждало разорвать этих тварей на части, растерзать их. Но два ошейника держали крепко — ни магии, ни элемента. Я чувствовал себя беспомощным. От этого внутри все клокотало.
«Убью! — крутилось у меня в голове снова и снова. — Убью, тварей!»
Ко мне и старику подошли. Надо же, какие заботливые ублюдки попались…
Но нет — нас швырнули на сено с такой силой, что я едва не потерял сознание от новой вспышки боли в спине. Успел заметить, как Айварс волочет упирающуюся Лилию в соседний дом.
Ее крики, полные ужаса и отчаяния, эхом отдавались в моей голове, и каждый из них был подобен удару кинжала в сердце. Я рванулся было следом, но путы держали крепко.
— Развлекайтесь! — с издевкой бросил Барди и захлопнул дверь. Засов лязгнул.
Как только шаги стихли, я осторожно подполз к Цапле, морщась от боли. Парень был без сознания, от потери крови его лицо белым, как снег, но он все еще дышал. Рана на животе выглядела скверно. Клинок вошел глубоко, явно задев внутренние органы. Без немедленной помощи у него нет шансов.
Я перешел на духовное зрение. Твою мать! Глаза закрылись, я пытался думать очень быстро. Все было хуже, чем я предполагал.
Тогда я попытался выпустить элемент. Но он просто отказывался меня слушаться и рассеивался при выходе из моего тела.
«Думай! — приказал я себе, сжав кулаки так, что ногти впились в ладони. — Должен быть способ! Всегда есть способ…»
Первым делом я попробовал сорвать ошейник грубой силой. Бесполезно! Металл только больно впился в шею, оставляя саднящие следы. Магия не работала совсем, словно ее и не было.
Тогда я начал внимательно осматривать замок. Хитрая конструкция… Без ключа не откроешь. Руны, покрывавшие металл, тускло светились, подавляя магию и элемент. Но ведь должно быть что-то… какая-то слабость в этом механизме. Я закрыл глаза, пытаясь почувствовать структуру металла.
И тут меня осенило! Сами ошейники без сомнения были зачарованы, но крепления… Обычный металл! Если бы удалось направить хоть немного силы именно туда… Я снова сосредоточился, пытаясь нащупать слабое место.
Вот оно! Тончайшая щель между пластинами, где магия блокировки была чуть слабее… Теперь нужно просто провести элемент по самому краю, словно нить в игольное ушко. Одна ошибка — и придется начинать сначала, а времени у нас не так много…
От напряжения пот заливал глаза, по вискам текли горячие струйки. Каждая секунда концентрации давалась с трудом. Но постепенно, капля за каплей, сила начала просачиваться. Я чувствовал, как металл нагревается, становится пластичным…
Треск! Первый ошейник развалился, осыпавшись ржавой трухой. Магия хлынула из тела, как вода в пересохшее русло. Со вторым пошло уже легче. Теперь язнал, как следует действовать, да и с магией это не составило особого труда. Она просто разъела механизм, и ошейник упал на землю. Я был полностью свободен. На лице моем играл хищный оскал.
Я сразу бросился к Цапле. Еще раз переключился на духовное зрение и прошелся по телу пацана. Рана была глубокой, задела печень и желудок. Но не смертельной, если успеть вовремя. Я влил в него мощный поток элемента, запуская регенерацию. Ткани медленно срастались, кровотечение останавливалось.
— Держись, парень… — прошептал я, продолжая вливать силу. — Ты мне еще нужен.
Но стоило мне остановить поток энергии, как внутреннее кровотечение возобновлялось с новой силой.
— Твою мать! — процедил я сквозь зубы. — Что же делать?
Время утекало, как песок в часах. Каждая секунда промедления могла стоить жизни не только Цапле, но и остальным. Я закрыл глаза.
— Прости меня, Карл, будет больно! — прошептал я, приняв единственное возможное решение.
Сосредоточился на элементе, вспоминая уроки Аякса. Старый мастер показывал, как помогать тем, кто не мог самостоятельно развить каналы. Это было опасно, болезненно, но сейчас другого выхода не оставалось.
Я почти полностью опустошил свой источник, направив всю силу в тело Цапли. Энергия хлынула мощным потоком, соединяясь с его собственным источником. Это было похоже на слияние двух рек — мой элемент встретился с его силой, и они закружились в диком танце.
А потом начали прорастать каналы. Тоньше самой тонкой паутинки, они медленно формировались в теле парня. Я направлял процесс, словно садовник, выращивающий особо хрупкое растение. Малейшая ошибка могла все разрушить.
Цаплю выгнуло дугой, из горла вырвался мучительный стон. Я навалился всем весом, прижимая его к земле, чтобы конвульсии не причинили еще больший вред. Его мышцы напряглись, словно струны, готовые вот-вот лопнуть.
— Держись, парень! — сквозь стиснутые зубы выдавил я, продолжая формировать каналы.
Часть силы устремилась к поврежденным органам, начиная восстановительную работу. Я чувствовал, как срастаются ткани, как останавливается кровотечение — на этот раз по-настоящему, а не временно.
И вдруг… у меня все получилось! Его природный источник ожил, посылая потоки элемента по новообразованным каналам. Они были тонкими, очень тонкими, но они работали! Энергия устремилась к ране, затягивая ее, восстанавливая повреждения.
Цапля глубоко вздохнул и обмяк — его тело наконец-то начало само бороться за жизнь.
Когда с пацаном было закончено — по крайней мере, настолько, чтобы стабилизировать его состояние — я занялся Руриком. У старика обнаружилось легкое сотрясение мозга и трещина в височной кости, но ничего, что нельзя было бы исправить. Пара минут работы с элементом, и он тихонько застонал, приходя в себя.
— Милорд… — прохрипел он, пытаясь сфокусировать взгляд. — Что случилось?
— Тихо! — оборвал я его. — Слушай внимательно… Цапля тяжело ранен, но жить будет. Я стабилизировал его состояние. Ты остаешься с ним. Я иду за Лилией.
Рурик все понял моментально. Глаза его расширились и в них мелькнула ярость — старик прекрасно понимал, что сейчас творится в соседнем доме.
— Эти твари… — процедил он сквозь зубы.
— Именно, — кивнул я. — Жди здесь. Если что пойдет не так — кричи. Я услышу.
Новые способности, обретенные после встречи с чистокровным, все еще были при мне. Сломал магией засов и замок. Они просто мгновенно проржавели и развалились на куски.
Я бесшумно выскользнул наружу и принюхался. По запаху сразу определил нужный дом — вонь похоти и страха била в ноздри даже сквозь метель. Изнутри доносились приглушенные крики и грубый смех.
Дверь поддалась от легкого толчка. Эти идиоты даже и не подумали запереться. В нос ударила тяжелая смесь запахов: пот, страх, возбуждение, ярость. Лилия, совершенно обнаженная, извивалась на кровати, пытаясь вырваться из хватки Барди.
Ее запястья были стянуты каким-то ремнем, а на шее виднелись следы от пальцев. Айварс неторопливо раздевался, поигрывая кинжалом и с похотью разглядывая извивающееся тело девушки.
— А вот и… — начал было Барди, заметив меня, но договорить не успел.
Мой кулак впечатался в его челюсть с такой силой, что я услышал отчетливый хруст костей. Голова мерзавца мотнулась назад, изо рта брызнула кровь вперемешку с осколками зубов. Айварс дернулся к своему оружию, но я был быстрее. Удар в солнечное сплетение согнул его пополам, а следующий — в висок — отправил в глубокий нокаут.
— Лилия! — я сбросил на дрожащую девушку какое-то покрывало. — Беги в сарай к нашим. Быстро!
Она, всхлипывая, замоталась в ткань и выскочила за дверь. А я… я остался с этими двумя. Темное существо внутри меня жаждало крови. Столько крови, сколько эти ублюдки заслуживали.
И начал я с Барди. Он как раз уже приходил в себя, когда мой меч со свистом рассек воздух, отделив его правую руку чуть выше локтя. Брызнула кровь, заляпав стены. И он захлебнулся в отчаянном крике, когда я вырвал его язык одним точным движением. Горячая кровь хлынула на пол, пропитывая доски.
— Знаешь, — произнес я спокойно, глядя в его полные ужаса глаза, — ты ведь сам это выбрал. А мог бы просто выполнить свою работу…
Меч снова взметнулся в воздух — и левая рука присоединилась к правой. Барди забился в конвульсиях, пытаясь отползти, оставляя за собой кровавый след. Но далеко уйти не смог. Я методично отсек ему ноги, одну за другой, чуть выше колен.
Его тело содрогалось в беззвучном крике. Без языка он мог только хрипеть. Но я не собирался его убивать. О нет — смерть была бы для него слишком легким наказанием! Быстро наложил кровоостанавливающие чары — пусть живет. Пусть помнит. Колдовство вызвало огонь, и я прижег раны. А Барди все это время плакал от ужаса и дикой боли.
С Айварсом я тоже расправился не спеша. Он уже пришел в сознание и полностью осознавал происходящее. В его глазах плескался первобытный ужас, когда я методично превращал его в беспомощный обрубок. Язык я вырвал первым делом — не хотел слышать его мольбы или оправдания.
Затем настала очередь конечностей. Одна за другой, они отделялись от тела под аккомпанемент влажных хрустов и чавкающих звуков. Кровь заливала все вокруг, но я старательно поддерживал их жизнь магией. Они должны были жить. Жить и помнить цену предательства.
Закончив с этими двумя, я тщательно обыскал дом. Нашел их кошели, около двадцати тысяч золотом. Неплохо… Забрал все их пожитки, оружие, припасы. Потом вернулся к телу Велькнута. Обшарил карманы, нашел карту и еще немного золота. В общей сложности набралось больше пятидесяти тысяч — неплохая компенсация за предательство.
Я бросил последний взгляд на изувеченных предателей. Они лежали в лужах собственной крови, еще живые, но уже не представляющие никакой угрозы. Беспомощные обрубки, которым предстояло прожить еще много долгих, мучительных часов…
В сарае меня ждала тяжелая картина. Лилия, все еще дрожащая, сидела в углу, завернувшись в какие-то тряпки. Ее глаза были пустыми, невидящими. Она слегка покачивалась взад-вперед, обхватив себя руками. Рурик хлопотал над Цаплей — парень все еще был без сознания, но дышал ровно. Кожа, еще недавно совсем белая, теперь приобрела какой-то землистый оттенок.
— С тобой все в порядке? — спросил я ведьму.
— Я… Там… Они… — бормотала она. — Не успели… — выдохнула. — Вы спасли меня снова!
— Вот… — я высыпал на сено горсть золотых монет. — Здесь около пятидесяти тысяч. Рурик, отнеси их той женщине, что приходила к Лилии. Ей пригодится… чтобы начать новую жизнь.
Старик понимающе кивнул и исчез за дверью. Я присел рядом с Цаплей, и осторожно коснулся его лба. Жар… Начиналось воспаление. Я синхронизировался с его источником — слабым, едва теплящимся. Внутреннее лечение требовало времени и сил, но выбора у мня не было — парню нужна была серьезная помощь.
Закрыл глаза, погружаясь в целительный транс. Элемент тёк сквозь меня в измученное тело Цапли, восстанавливая поврежденные ткани, борясь с инфекцией. Я чувствовал, как его организм откликается на лечение. Вот только очень уж медленно.
Лилия немного пришла в себя и начала мне помогать. Принесла воды, смочила губы раненого. В ее движениях чувствовалась механическая отрешенность, словно она действовала на рефлексах, не до конца осознавая реальность.
Вернулся Рурик, застыл у порога.
— Она плакала, — сообщил он. — Говорит, что теперь сможет выкупить свою дочь из борделя в городе.
Я молча кивнул. Затем сделал знак Рурику, и мы принялись сооружать носилки для Цапли. Взяли крепкие жерди и связали их полосками ткани, сверху постелили одеяла. Получилось грубовато, но достаточно удобно для транспортировки раненого.
— Я изучил карту, — сказал Рурик, расстилая ее на полу. — Нам нужно идти на северо-восток. Там есть проход между скал, он выведет нас прямиком к Изнанке…
— Интересно, кто мог назначить за меня такую цену? — пробормотал я задумчиво, глядя на карту. — Двести тысяч… Виктория? Или все-таки барон Рэйскрофт?
— Думаю, это мы скоро узнаем, — хмыкнул Рурик. — Но сначала надо выбраться отсюда. Метель усиливается.
Он был прав. Снаружи выл ветер, швыряя в окна целые горсти снега. Видимость падала с каждой минутой, но выбора у нас не было — нужно было уходить как можно дальше отсюда…
Мы вышли в метель, и она встретила нас во всей своей ярости. Ледяной ветер хлестал по лицам, словно плеть, забивал рот и нос колючим снегом. Видимость упала до нескольких шагов. Белая пелена окутала все вокруг, превратив мир в призрачное марево.
Я с трудом различал фигуру Рурика на другом конце носилок. Старик двигался уверенно, несмотря на тяжесть ноши и порывы ветра, норовящие сбить нас с ног. Но его опыт был заметен в каждом движении. Он очень умело выбирал, куда поставить ногу, как наклониться против ветра…
Лилия брела следом, спотыкаясь в глубоком снегу. Она все еще была в шоке после случившегося. Я видел это по ее движениям, слышал в прерывистом дыхании. Ведьма куталась в наспех найденный меховой плащ, но он слабо защищал от пронизывающего холода.
Цапля лежал неподвижно на носилках, его лицо было бледным как смерть. Я постоянно следил за его состоянием, поддерживая элемент в его теле. Рана на животе больше не кровоточила, но жар не спадал. И сердце его билось как-то неровно.
— Держись, парень, — прошептал я, но порыв ветра тут же унес мои слова прочь.
Каждый шаг давался с трудом. Снег был глубоким и рыхлым, ноги проваливались по колено. Мышцы горели от напряжения. Тащить на себе носилки оказались тяжелее, чем мы рассчитывали, но останавливаться было нельзя. Остановиться сейчас для нас означало одно: замерзнуть насмерть.
Мои новые чувства улавливали запахи даже сквозь метель. Вонь предательства и крови все еще доносилась до меня от деревни. Где-то вдалеке выли волки — обычные, не оборотни. Они чуяли кровь и слабость, но пока держались на расстоянии. Умные животные…
Время растянулось и, казалось, потеряло всякий смысл. Был только бесконечный снег, вой ветра и тяжесть носилок. Шаг за шагом мы продвигались вперед, борясь со стихией. Периодически я проверял направление по карте, но это становилось все сложнее — снег залеплял глаза, а руки дрожали от холода.
Лилия споткнулась и в очередной раз упала. Я хотел было помочь ей, но она сама поднялась, упрямо стиснув зубы. В ее глазах появился какой-то новый огонь, словно пережитый ужас закалил ее, сделал сильнее.
— Я справлюсь, — пробормотала она, хотя я едва расслышал ее слова сквозь завывания ветра.
И тут… Я почувствовал это раньше, чем увидел. Сердце Цапли, еще недавно бьющееся хоть и неровно, но уверенно, вдруг сбилось с ритма, заколотившись совершенно беспорядочно.
— Стоять! — заорал я, но мой крик потонул в реве метели.
Мы опустили носилки на снег. Я склонился над парнем, вливая в него потоки целительной энергии. Но было поздно! Цапля вдруг затрясся в агонии, а затем его сердце беспомощно дрогнуло в последний раз и остановилось.
— Нет, нет, нет… — Мои руки двигались сами собой, пытаясь запустить его сердце снова.
Рурик опустился на колени рядом, его губы беззвучно что-то шептали. Лилия смотрела на нас широко раскрытыми глазами. Из них текли слезы, которые моментально замерзали на щеках.
Я продолжал борьбу, вливая энергию, пытаясь заставить остановившееся сердце биться снова. Элемент струился сквозь мои пальцы, энергия пульсировал в такт моим усилиям. Но тело Цапли оставалось неподвижным, а его душа… я чувствовал, как она медленно покидает остывающую плоть.
— Давай же! — рычал я, продолжая попытки реанимировать пацана. — Ты не можешь так просто уйти!
Метель выла вокруг нас, словно плача по уходящей жизни. Снег медленно укрывал тело Цапли белым саваном, а я все не мог остановиться. Мои руки дрожали от напряжения и холода, каналы горели от перенапряжения.
— Милорд… — Рурик положил руку мне на плечо. — Милорд, вы должны принять это… Он ушел.