Ведьмино семя

Глава 17

— На сегодня все, — отступил Арнольд, оставляя Еву возбужденной и огорошенной.

Будь все в норме, она бы пришла в себя и успокоилась. Но все было не в норме. Все было иначе. Яд будил в ее крови, плохо контролируемые порывы и желания требовали своего. Как это все!?

Пару секунд она не двигалась, пытаясь взять себя в руки и прислушиваясь к себе. Ей хотелось большего, чем все. Ей требовалось получить разрядку, а он отказывал. Раздразнил до полного исступления, до состояния горячки и бросил. Он издевается?

Во рту у Евы пересохло от желания. Перед глазами мельтешили образы большой кровати в его спальни. Она хотела лечь в нее, почувствовать, как тает сама от того, как он в ней мощно двигается. В конце концов, мягкий матрас, это тебе не прокалённые за день жаркий капот машины. Каждому свое счастье. Она хотела его сейчас. Арнольда! И точка. Тем более у них уговор. Разве нет? Или она что-то не поняла в соглашении.

Ева потянула носом воздух комнаты. Тот вполне успел пропахнуть их запахами: ее кожей и желанием, его мускусным ароматом, немного средством для душа и хлопком от его штанов. Она хотела быть взятой им, прямо здесь на этом диване. Медленно она села на горящие ягодицы, чувствуя, как внутренности скручивает от желания.

За это время Арнольд успел вернуть флоггер на место и подошел к ней. Ева прочертила кончиком пальца линию по его животу вниз, отмечая, что от ее малейшего прикосновения они сокращаются. Он хотел ее. И его волнение отозвалось в ней. Она неторопливо стянула штаны с Арнольда вниз по бедрам. И забыла, как дышать.

Его орган, такой большой был в боевой готовности. Глаза ее расширились, от предвкушения. Ноющая киска дернулась и потекла щедро, чрезвычайно обильно. Она опустила голову и лизнула твердый член парня всем языком по направлению к головке. Тут же почувствовала вкус яркий и солоноватый. За считаные секунды, Ева совершенно и окончательно потеряла голову от страсти и от вида толстого, длинного, готового трахать ее Арнольда. Она вздрогнула и со стоном взяла член в рот, заглатывая до тех пор, пока головка не уперлась в горло. Время остановило бег. Все что хотелось, сосать и ласкать языком, пока парень не начнет толкаться в нее бедрами навстречу. Его стон от безудержного удовольствия, пальцы в волосах и то, как властно он сжал сзади ее шею, только еще больше распаляли желание обоих.

— Ева, что ты творишь!?

Еву несло. И похоже, Арнольда тоже несло. Она принимала его в себя настолько глубоко, насколько могла, растягивала губы, открывалась навстречу. Она издавала волшебные стоны наслаждения и упивалась его мужским вкусом. Возликовала, когда член стал еще больше и тверже, врезаясь ей в рот одним исступлённым толчком. Все, что требовалось делать, Ева умела. Умирая от желания, она облизывала его по всей длине, ласкала языком вокруг головки, поглаживала чувствительные место у уздечки.

Ей хотелось, доставить обоим дивное удовольствие, и кончить самой. Но сначала хотелось раздразнить этого мерзавца, как следует. Тело Арнольда напрягалось, яички подтягивались вверх, а член пульсировал у нее на языке, так мощно и так возбуждающе, что когда он усилил хватку на ее волосах, она застонала очень громко. Невероятно сексуально.

Неожиданно Арнольд круто оттолкнул ее от себя, заставляя Еву разжать губы и дать члену свободу. Действие вызвало внутри жгучую обиду.

— Нет, Ева, мы так не договаривались, — выговорил он, между страстными вздохами, еще интенсивнее отодвигая ее.

Гнев исказил ей лицо.

— Что значит, не договаривались?! Ты в своем уме?! — взорвалась она, откровенно не понимая, что значит, не договаривались.

Арнольд сделал шаг назад, убирая торчащий член в штаны, вызывая своим поступком в ней еще большее буйное возмущение.

— Я сказал, на сегодня все.

— Это всего лишь минет!

— Между нами ничего больше не будет. Ты поняла?

Тревожный взгляд парня излучал желание, смешанное с неудовлетворенностью, и в тоже время в нем имелись признаки вины и стыда. И это взбесило Еву окончательно. Что она сделала не так? С какой метлы, он ее так жестко динамит? Все указывало на то, что правда на ее стороне, кроме его слов.

— Ты хочешь, также как и я! Ты стонал! Что значит между нами, ничего не будет? Ты только, что трахал мой рот. Трахал так, что не остается сомнений, мы должны продолжить!

Арнольд вздохнул, и на глазах у Евы выступили слезы.

— Мы не будем продолжать! Сейчас поднимемся наверх, а продолжим тогда, когда я скажу.

Он направился к двери.

— У тебя стояк. Все выглядит так, будто ты все еще хочешь меня! Что, ничего не значит, что у меня есть огромное желание? Я хочу кончить! Если тебе не понравился мой минет, то обучи меня! Мои потребности ничего не значат!?

— Твою мать, Ева. Мы не будем говорить об этом. Ты ведешь себя, как глухая. Как тупая сука, которая забыла обо всех договоренностях. Я определю тебе наказания, когда ты придешь немного в себя. В этом доме, я хозяин. И ты будешь слушаться, если хочешь жить. Секс тебя разрушает. Что ты хочешь от меня услышать? Давай трахаться, пока ты не сбредишь?

Каждое его слово резало, словно нож, а он, казалось, даже не заметил. Или ему было попросту наплевать. Все равно на ее желания.

— Тогда какого лешего, ты вообще все это затеял? Я, что игрушка? Со мной, вот так можно, как с вещью?

— Прекрати, бчтоь, испытывать мое терпение! Перестань пытаться диктовать условия. Будет, так как я скажу. И делать мы будем то, что для тебя лучше. Ясно?

Она не стала сдерживать досадных слез. Что, черт возьми, нужно сделать, чтобы он уступил? Унижаться? Она встала на колени и опустила глаза, положив ладони на бедра, делая тем самым все возможное, чтобы казаться послушной.

— Я сожалею. Прости меня. Разреши мне сделать то, что приятно, облегчить твой и мой дискомфорт. Ведь я вижу, знаю, что ты также, как и я взвинчен. Ты хочешь трахнуть меня.

Его все еще твердый набухший член был в нескольких сантиметрах от нее, рядом с лицом, и, казалось, вот-вот разорвет его домашние штаны. Рот Евы наполнился слюной, в то время, как все мысли были направлены на перебор способов получить желаемое.

— Пожалуйста.

Из груди Арнольда вырвалось полурычание-полустон. Парень резко развернулся буквально на пятках, и быстрым шагом направился к двери, ведущей на выход. Распахнул ее с такой силой, что та чуть с петель не слетела. Он вышел и прямо перед ее лицом запер, закрыв на задвижку.

Ева никак не ожидавшая такой развязки, застонала и повалилась на диван. Она закрыла лицо руками. Телом она ощущала неистовое вожделение и полное погружение в неконтролируемую похоть, от природы ей совершенно не свойственную. У нее вырвался горестный стон от того, что она буквально не узнавала саму себя в своих же порывах и поступках. От этого она чувствовала себя разбитой вдребезги, морально раздавленной, почти уничтоженной. Хотелось выть, от того, что она творила. Видимо пиразин в первую очередь отключал участки мозга, отвечающие за рациональность и логику. Но от этого хотелось только сдохнуть. Правда, перед этим желательно было вкусно…