Ведьмино семя

Глава 18

Арнольд не мог восстановить дыхание. Пока не закрыл дверь, он не был в состоянии ни вдохнуть, ни выдохнуть. Он знал, нужно терпеть. Понимал, мать его, что она будет настаивать и придется держать все под контролем. Разгневанный и сокрушенный, он начал таранить деревянную дверь кулаком до тех пор, пока не пошла кровь.

Если бы он позволил Еве продолжать дальше, если бы не остановил, то и сам не смог бы затормозить. Без малейшего колебания, он не только бы кончил ей в рот, но уже не выпустил из рук, и трахал бы, пока не насытится ею.

— Да чтоб меня! — он закрыл глаза и сжал челюсть и пальцы, пытаясь стряхнуть боль с разбитых костяшек.

Перед глазами так и маячило лицо Евы, вид ее шикарных губ, крепко обхватывающих пульсирующий член. О чем он думал, когда принимал решение? Проклятье! Он едва себя тормозил, чтобы не распахнуть дверь и не войти внутрь, перевернуть ее на спину и навалиться всем телом. Он не сможет противостоять всему этому, особенно если придется пересекаться с ней каждый день. Видеть ее улыбку, желание в глазах… чувствовать ее запах! Надо было решить этот вопрос сейчас. Нужно ускорить процесс. Если он не позаботиться об этом, то завалит все дело.

Дико проклиная все на свете, включая факт случайного столкновения с Евой, он обхватил ломящий член через штаны, затем достал его. Плюнул на ладонь, сжал его в кулак и начал грубо быстро двигать по нему рывками. Безнадежно не хватало смазки. И еще более отчаянно перед глазами распаляла прекрасная картинка. Образ Евы бесстыдно засасывающей член в жар своего умопомрачительного рта. А ведь это хорошая идея, проносилось в его сознании.

Он отодвинул задвижку и пинком растворил дверь, вошел в помещение. Девчонка лежала на диване, закрыв ладошками лицо. Черные волосы разметались по сторонам. Оголенные разведенные ноги и живот выглядели потрясающе развратно. Арнольд оперся на холодную стену задницей и, теряя последние крупицы самоконтроля, жестко толкнулся в кулак. Смотреть на Еву и одновременно представлять, как она посасывает вбирая его член в рот, а потом вылизывает языком соблазнительные дорожки по взбухшим и пульсирующим венам на его члене, заглатывая почти вовсю толщину, погружая каждый сантиметр его твердости в горло. А потом… она встанет на колени и позволит использовать себя всеми прекрасными и грязными способами, какие он сможет только придумать. Восхитительная фантазия. Острая вспышка возбуждения пробежалась по его спине. Он простонал ее имя, когда тело задрожало, и член дернулся в руке. Его мысли заполнились исступленным желанием, от которого можно только задохнуться. Он начал двигаться быстрее и жестче. Арнольд жадно гнался за удовольствием, его локоть постоянно ударялся о стену при каждом движении руки до тех пор, пока он с потрясающим буйством не взорвался, издав хриплый выдох.

Струи спермы выстреливали одна за другой, разлетаясь брызгами по каменному полу. Он задохнулся, пытаясь восстановить дыхание. Потребность в немедленном оргазме отступила.

В тишине раздался высокий женский вопль.

— Да как ты смеешь, ублюдок! Ты издеваешься?

Арнольд застыл, наслаждаясь ее реакцией. Ведь, он безжалостно и жестоко отверг ее, и казалось странным, что после случившегося он вернулся и дрочил перед ней. Он не оставив Еве выбора, кроме как смотреть, как он кончает с ее именем на губах.

Да, он определенно мерзавец!

Его самоудовлетворение, ее боль от отказа и желание наполнили помещение густым напряжением. Стало нечем дышать. Он прислонился к двери, и, вздохнув, опустил голову. Ну, давай мышка! Покажи всю свою ярость и презрение! Что он должен сделать или сказать, чтобы она возненавидела его до конца своей маленькой никчемной жизни? Что!? Что именно совершить или продемонстрировать, чтобы ее затрясло от враждебности?

Ева подлетела к нему и врезала пощечину. Та, негромко раскололась по комнате скупым эхо. Она вперилась в него взглядом обиженных карих глаз, искрящихся как звезды в затемненной комнате. Он видел, она сердита, но не достаточно зла. Никакой ад не мог сравниться с силой женской ненависти. Но то, что ощущала Ева, было недостаточно.

— Издеваюсь.

— Пошел ты! — бросила она ему. — Хотя, нет. Лучше иди подрочи! Очевидно, тебе сделать это легче, чем переспать со мной.

Он проглотил ее замечание и сузил глаза, вообще-то они уже сегодня это делали. Его собственный гнев набирал силу.

— Приди в себя, девочка. Ты никто!

— Отвали! У тебя был шанс! А теперь пошел вон.

В изумлении подняв бровь, он наблюдал за тем, как выражение на ее лице напряглось, сменяясь быстро растущей яростью и раздражением.

— Нет…, - предостерег он.

Она презрительно усмехнулась.

— Я больше не собираюсь тебя слушаться. Ты захотел меня и решил подрочить у меня на глазах! На глазах! Вместо того, чтобы воспользоваться моим ртом, который я тебе предложила. Как это называется? А?

Она попыталась пройти мимо него. Но он преградил ей путь. Ева скрестила на груди руки и с вызовом вздернула голову.

— У тебя совсем крыша едет? Что все это значит? Ты извращенец, которому нахватает публики? Пропусти меня. Я хочу уйти, придурок недоразвитый.

Она бросила ему вызов, который он не мог не принять. И, черт возьми, за это Арнольд хотел ее еще больше. У девчонки внутри сидела жгучая магия, и сама она была огонь, который мог сжечь их в постели. То, как она отчаянно предложила себя ему, подсказало Арнольду, что она не просто требовала внимания к своей персоне. Яд говорил за нее. Он уже пробился глубоко внутрь нее. Разрушая проник во все органы и диктовал ей, что делать, думать и чувствовать. Если Арнольд даст ей то, к чему она так стремится, Ева будет проклята.

Все, что он мог сделать на данный момент, это наказать ее за неповиновение и надеяться, что это заставит их отдалиться друг от друга. А ее возненавидеть его. Арнольд не пытался лгать самому себе. Мысли о том, как он будет пороть ее голую задницу, будили в нем извращённое ожидание, возбуждая снова и снова. Он с особой скрупулезностью будет выполнять свою работу. Возможно, ей даже будет больно сидеть еще несколько дней после наказания.

Арнольд поборол в себе желание немедленно поцеловать ее. По неизвестной ему причине, Ева будила в нем ненасытный голод? Что в ней было такого, что заставляло его жаждать ее с такой силой? Может это шабаш и силы ночи, заставляли его хотеть сорвать с нее одежду и погружаться в нее снова и снова? Очевидно, она привлекала его, как белая ведьма. Но обычно хватало пару раз, чтобы его интерес иссякал к любой женщине, ведьме, не важно.

Восстановив контроль над собой, Арнольд небрежно заглянул ей в глаза, пропуская через себя ее эмоции, проникая взглядом в ее душу, в самую глубину ее злости. Сделав это, он почувствовал, как ее агония передалась ему.

Может яды перекликаются?

Если она начнет хотя бы подозревать, насколько близко он находился от того, чтобы не послать к черту свою предупредительность, то не перестанет пытаться пробиться сквозь его стены. Маленькая мышка сотрет его контроль в порошок, ведь он не мог слишком долго ей сопротивляться, желая ее так сильно. И это заставляло его почувствовать себя эгоистичной скотиной.

— Серьезно, мышка? Ты хочешь, чтобы я тебя отпустил? — его голос стал опасно низким.

— Я хочу, чтобы ты взял свой член и засунул его между косяком и дверью. А затем долбанул по нему так, чтобы стало больно, как мне сейчас!

Арнольд вскипел. Он зажмет ее длинные пряди в кулак, и заставит резко запрокинуть голову. Ее губы будут дрожать рядом с его, пока он будет прижимать ее к себе.

— Чего ты хотела добиться пощечиной? Ты совсем потеряла голову? — потребовал он низким тоном. — Хочешь получить больше, мышка? Раздевайся!