Вера Хоружая

ТЯЖЕЛЫЙ ДЕНЬ

Как и все советские люди, с тревогой читала Вера бюллетени о состоянии здоровья Владимира Ильича. Читала и верила, что он поправится, одолеет болезнь, что Ленин способен на необычайное, сверхчеловеческое.

И вот страшная весть, словно низринувшийся горный обвал: Ленин умер!

Свои обязанности в тот день она выполняла как обычно. Непривычно суровая, говорила с товарищами мало, глуховатым голосом. Под глазами обозначились синие круги.

Вечером в городском клубе должен был состояться траурный митинг. Вера пошла туда. Собрались рабочие кожевенных, швейных, металлообрабатывающих предприятий, ребята из комсомольской коммуны, партийные и комсомольские работники. Приспущенные красные знамена перевязаны черными лентами. Портреты Ленина в черной рамке.

Секретарь горкома партии подошел, молча пожал руку и коротко спросил:

— Выступишь?

— Выступлю.

На трибуну поднимались представители горкома партии, горкома комсомола, предприятий города. Говорили с трудом сдерживая рыдания. Предоставили слово Вере.

Взошла она на трибуну не как всегда — быстро, а тяжело, будто поднимала непосильный груз. Боялась, сорвется голос, разрыдается. Но голос поддался силе воли, звучал приглушенно, однако без надрыва.

— Свое горе и несчастье женщина обыкновенно выражала в слезах и рыданиях, — начала она. — В рыданиях женщина изливала все, что наболело у нее, о чем хотелось кричать. А мы, женщины-большевички, сегодня, несмотря на то что потеряли самое огромное, я бы сказала, необъятное, несмотря на то что мы сегодня потеряли Ленина, — мы не прольем ни одной слезы. И мы сегодня, говоря о Ленине, не будем вздыхать. Мы будем говорить о Ленине гордые и сильные слова, какие только мы сможем сказать, несмотря на то что душа наша сегодня придавлена огромной, огромной тяжестью. Женщине сегодня многое придется сказать. Ведь это же Ленин сказал, что социализма до тех пор не будет на земле, пока половина человечества — женщины не поднимутся из того рабского состояния, в котором они были до сих пор.

Слова о Ленине приходили сами собой. Вера взволнованно говорила о вожде, словно не замечая, что ее слушает огромная аудитория, переживающая то же, что и она.

Тот холодный мучительный январский день 1924 года запомнился ей на всю жизнь.