Вернуть Боярство 9

Глава 22

Нарышкин-старший уже шагал к нам с бледным от злости лицом. Традиционная боярская высокая шапка, шуба из шкуры Проклятого Медведя, что сама по себе могла посоперничать в крепости с зачарованными доспехами, яркий кафтан — боярин словно бы нарочито выпячивал свою принадлежность к обособленному высшему слою аристократии Империи. И народ расступался перед ним — в конце концов, помимо своего происхождения, этот чародей шестого ранга был в силах поспорить в бою с местными Архимагами. Тысячелетия накопленных Родом знаний, методик обучения, разнообразия магических зелий и прочее не могло не сказаться — не зря же неспособность достичь хотя бы четвертого ранга магии в боярских Родах считалась позором!

И вот этот человек сейчас шел, воплощая в себе благородную ярость и желание поквитаться за избитого родича. Кстати, мимолетный взгляд на юного Нарышкина показал — Петя сил на удар не пожалел. Бедолаги не просто свернули на бок челюсть — он до сих пор полулежал, сплевывая сгустки крови пополам с зубами. Вокруг уже шевелились с целительной магией несколько неравнодушных чародеев, но исцеление шло медленно, прискорбно медленно… А святые отцы, тоже здесь присутствующие, не спешили помогать бедолаги, хотя целительство и было вторым основным направлением их магии — после изгнания нечисти и борьбы с порождениями инфернальных Планов Бытия.

— Я требую немедленной сатисфакции, — заявил этот напыщенный болван, едва подойдя на достаточно близкое расстояние. — Твой ученик, Аристарх, позволил себе поднять руку на моего родича, полагаясь на свое преимущество в магической силе… Так пусть ответит теперь перед равным! Таким же Старшим Магистром, как он!

Петя аж икнул от такой перспективы. Нет, парень трусом не был, скорее наоборот… Но драться с боярином, обладающим десятилетиями боевого опыта в качестве боевого мага шестого ранга, чародеем, что сумел сразиться со мной на дуэли пусть не на равных, но близко к тому… Я и Смолов всё же сумели вбить здравый смысл в мозги юноши — он прекрасно понимал, что на фоне почти любого чародея своего ранга он смотрелся слабаком. Да что тут говорить — он даже Младшим Магистром пробыл всего ничего! А тут эдакое чудовище, что при поддержке своих артефактов и наглотавшись алхимии способно и слабенького Архимага прибить — куда ему, молодому пареньку, ребенку ещё, в сущности, тягаться? Парню лишь семнадцать!

— Тогда и я требую того же, — холодно ответил я уставившемуся на нахохлившегося Петю Нарышкину. — Твой родич, Нарышкин, позволил себе оскорбления в мой адрес — за что и получил по роже от моего ученика, что не стал терпеть нападок в адрес своего учителя и Главы Рода! И как человек, что был оскорблен первым — я требую первую схватку с этим, — презрительно кивнул я на всё ещё неважно выглядящего парня. — Куском каловой массы, исторгнутой из себя падальщиками… Полный кодекс, бой на смерть! Ну или любой иной — я все равно заколю его как свинью…

Такого отпора и таких заявлений от меня явно не ждал ни он сам, ни его товарищи. Ну а что ты ожидал, а? Что я начну юлить, ссылаться на какие-то правила, выгораживать ученика, оправдываться… Нет, не спорю — любой молодой двадцатилетний парень, у которого из жизненного опыта, по их мнению, только бесконечные бои да драки, было только два варианта. Они считали меня подающим надежды и даже несколько неглупым парнем… Но неопытным, на чем и хотели сыграть. Вот только моржовый половой орган вам во всё лицо, господа хорошие — не будет так! Я не собираюсь потакать вам в попытках «случайно» прикончить паренька, что обладает потенциалом достичь восьмого ранга, которого вы опасаетесь.

Вообще, ещё на судилище я отметил — ко мне негативно настроены все боярские Рода. Да что там боярские — дворянам я тоже не ко двору. Не молодняку — юные аристократы и симпатичные аристократки в целом были настроены восхищенно-благожелательно. Вот только кому интересно мнение молодежи, верно?

— Очень мужественно требовать поединка с Адептом… — ядовито заметил Нарышкин. — К тому же — о каких оскорблениях в ваш адрес идет речь? Мой родич просто праздновал нашу общую победу вместе с вашим учеником, а этот юноша, упившись вином, напал на него! И теперь вы ещё требуете дуэли с ним, будучи Старшим Магистром⁈ Очень смело выступать против магу шестого ранга против Адепта…

— Ещё смелее выступать старому хрену, который уже больше десятка лет как Старший Магистр, против семнадцатилетнего парня, — парировал я. — Твою храбрость, Нарышкин, ведрами черпать можно… Жаль только, я не видел тебя в рядах тех, кто дрался с японским Магом Заклятий в первых рядах. Если ты так уж хочешь сатисфакции от моего ученика, то на правах его учителя я требую смертный бой против тебя! Один на один, без артефактов и алхимии, без заимствованных сил — ты да я, лицом к лицу! До смерти одного из нас! Рискнешь или твоей храбрости хватит лишь на то, что бы сразиться с семнадцатилетним парнем, который взял ранг меньше двух месяцев назад⁈

Скрип зубов чародея было слышно, казалось, за километров. Он бы в охотку принял вызов от кого угодно, даже от Смолова, и имел бы все шансы победить… Но однажды сразившись со мной при поддержке всех своих артефактов и зелий и проиграв, он прекрасно понимал — в условиях честной схватки я сотру его в порошок тремя ударами максимум. Старшие Магистры без козырей в виде артефактов или зелий седьмого ранга, божественной поддержки и прочих прелестей жизни, не были мне противниками. От слова совсем — Нарышкин, здесь и сейчас, был для меня не более чем куском предназначенного для поджарки куском мяса, и прекрасно это понимал.

— Было бы слишком грубо и несправедливо по отношению к тебе, молодой человек, устраивать схватку между опытным и зрелым боевым магом и тобой, юнцом, слишком уж полагающимся на свои случайные успехи… Я предлагаю следующее — схватка по кодексу стали между моим родичем и твоим учеником! Как и положено благородным господам! Согласен ли ты, или решишь уберечь своё… своего ученичка⁈

А это заговорил Чарторыжский. Да как самодовольно то закукарел, тетерев глухой! Хотя чего ещё ожидать — судя по всему, подлил неизвестную гадость Пете именно его младший родич. Явно в одной упряжке сидят, завистливые скоты… Вот только даже тут не упустил возможности бросить камень в огород соседа — не мог он не знать, что я уже побеждал Нарышкина в дуэли.

— У меня есть предложение, которое устроит все стороны, — вмешался третий голос. — Юный Петр Николаев-Шуйский, безусловно, не может и не должен сходиться в бою с чародеями, что годятся ему в отцы и деды — это было бы слишком бесчестно по отношению к нему. Но и биться против магов, что уступают ему на два, а то и на три ранга — ещё более подло по отношению к ним. Так может, как и было упомянуто ранее, устроить бой по кодексу стали? А присутствующий здесь отец Сергий своей силой не просто создаст площадку для поединка, но и ограничит физическую силу… Ну, скажем, до ранга Ученика? А магическую силу заблокировать зельем антимагии? Благодаря Аристарху Николаевичу у нас громадные запасы не израсходованных запасов этой дряни…

Говорила та самая странная девица — некая Анна Григорьевна. Сидевшая с нами за одним столом девушка одним фактом своего присутствия влияла на вечно крутящегося вокруг меня частью своего сознания Маргатона — тот отказывался появляться даже в призрачном и почти не ощутимом для других облике, когда она была рядом. Кроме как на суде — там её присутствие его почему-то не смущало… А вот дальше он наотрез отказывался проявляться, кроме как в случае, если мне потребуется выполнение условий нашего договора.

— Предложение прекрасное, — протянул Нарышкин. — Я лично согласен с этим. Как только Антона приведут в порядок, уверен — он с радостью преподаст урок этому паршивцу-простолюдину…

— Осторожнее, Нарышкин, — отбросил я вежливость, мигом ощерившись. — И это ко всем относиться! Петр Николаев-Шуйский — второй после меня член моего Рода. Он принят в мою семью, он дал все необходимые клятвы — и я тоже их дал. Не стоит оскорблять его без нужды.

— А иначе что? — усмехнулся Чарторыжский.

Вместо ответа я медленно и напоказ положил ладонь на Меч Простолюдина. А затем сосредоточил своё восприятие на Архимаге, ничуть его не скрывая и не маскируя, и ясно, четко представил, как охваченный фиолетовыми молниями клинок пробивает спешно воздвигнутый магический барьер, как зеленые молнии охватывают меня целиком, растрачивая громадные объёмы маны — но заживляя любые раны, что он может успеть нанести — Архимаг успеет не только защититься, но и ударить в ответ, в этом сомнений нет… Однако после Клинок Простолюдина, переливаясь синим, фиолетовым, желтым и золотым попросту рассечет голову чародея посередине лба — аккуратно разделав содержимое черепной коробки врага на двое и мгновенно поджарив, лишая любых шансов выжить.

И боярин Чарторыжский, облаченный в дорогие одежды, вырядившийся для праздника, а не для боя, и потому не имеющий под рукой всех своих артефактов, не накачанный боевой алхимией и имеющий глупость стоять от меня менее чем в десятке метров, отшатнулся, бледнея и хватаясь за собственную саблю в дорогих ножнах. Отшатнулся и вскинул руку, воздвигая защитные чары — и лишь в самый последний миг взял себя в руки. Однако глаза всех действительно сильных магов, как и их восприятие, уже уловило страх боярина. Не говоря уж о бледности лица и испарине на лбу…

Смеяться над Старейшиной одного из Великих Родов, да к тому же боярских, никто не рискнул. Лишь на губах Анны заиграла тень улыбки, да я неприкрыто скалился… Что, думал, если я без зелья Шуйских, то я тебе не опасен? Рассчитывал, что раз я не могу повернуть свое самое грозное оружие — сделку с Владыкой Крови — то теперь ты можешь задирать свой нос-картофелину передо мной?

— Пёс трусливый… — одними губами бросил я, так, что бы никто нас не услышал.

А вот теперь боярин едва не бросился на меня — но тут уж дядя, отец Сергий, встал меж нами. Молча, словно бы невзначай — просто прошел мимо нас, направляясь к стремительно образовывающемуся месту будущей схватки, однако даже этого хватило, что бы чародей взял себя в руки. А жаль… Здесь и сейчас, на расстоянии удара мечом и без вспомогательных артефактов, я имел все шансы действительно отделать Чарторыжского как бог черепаху. А вот положи меж нами хотя бы сорок шагов расстояния — и никакой уверенности в успехе у меня уже не будет… Пятьдесят на пятьдесят, наверное — я всё же уже изрядно укрепил энергетику и каналы маны, да и последствия принятия Крови Шуйских, как ни странно, хоть на несколько дней и ослабили меня, но в целом имели скорее положительный эффект в плане укрепления энергетики. Интересное зелье, честно говоря… Я могу уверенно сказать, что я большой мастер в искусстве алхимии, но такой состав — это моё почтение. Высший пилотаж, я и близко такого эффективного препарата изготовить не смогу… Да и я больше не по допингам, если честно.

— Прежде, чем начнется очередная из ваших уже набивших оскомину свар, я всё же поинтересуюсь — у кого-либо из сторон промелькнули хоть искры разума? Может, мы увидим воистину чудо господне и вы, как и положено взрослым людям, делающим одно общее дело, решите уладить дело миром? — поинтересовался отец Сергий.

— Молодость горячна, господин командующий, — козырнул я родичу, улыбаясь. Ну а что⁈ Надо ж хоть иногда пользоваться преимуществами того, что я считаюсь двадцатилетним юнцом? — И не терпит компромиссов! Если эти господа принесут извинения от лица своих младших родственников и от своих Родов, то я готов закрыть на произошедшее глаза. Оскорбили-то меня, в конце концов! И я считаю, что мой подопечный совершенно оправданно дал по морде младшему Нарышкину… Знал бы, чего они сцепились бы — нипочем бы не разнял!

— Молодость, да… — искоса глянул он на меня, хмыкнув. — Ну а что скажет зрелость и мудрость?

— Что иногда чрезмерно много о себе возомнивших юнцов нужно ставить на место, — вскинул подбородок Чарторыжский, испепеляя меня взглядом. — Кое-кто слишком…

— Да поняли тебя, старик, поняли, — перебил я его, провоцирую. — Предлагаю приступить к делу!

Взмах ладони, сегодня лишенной привычной тяжести латных рукавиц, и молния зеленого цвета ударила в окруженного несколькими целителями парня — Петя всё же вложил какую-то магию в кулак, стервец… И оттого лекари пока никак не могли до конца восстановить лицо пострадавшего придурка. Однако мои чары, заставившие парня выгнуться дугой и заорать от боли, сделали разом два дела.

Первое — длинная сабля Чарторыжского оказалась не просто в его руке, но и тускло засветилась оранжевым — маг огня уже готов был ударить, и лишь разум удержал в узде инстинкт пожилого и видавшего виды боевого мага. Всё же он был не просто чародеем седьмого ранга — он был из Великого боярского Рода, из числа элиты магов даже своего ранга. И потому был опасен даже мне… А ещё явно был не дурак помахать своей саблей — выхватил её он без раздумий, так, как хватаются за оружие опытные воины, многие годы пользующиеся им. Что тоже хорошо… Только не для него, а для меня. Но пока — сдержим злость, нельзя, что бы они раньше времени заподозрили хоть что-то. Удачно вышло, конечно, что Анна предложила схватку по кодексу стали…

— Спокойнее, господа! — поднял я ладони вверх. — Поглядите на парня!

А тот, прекратив вопить, с изумлением ухватился за лицо, что полностью исцелилось. Ну правда — не буду ж я его перед всеми тут убивать? Я просто решил чуть подстегнуть события, поставив парня на ноги. Что мне, кстати, вполне удалось — засранец Петя вложил фиолетовые молнии в свой кулак, и эманации этой силы и мешали исцелению. Я же, как первоисточник и настоящий владыка этой силы, просто нивелировал их эффект — ну и подправил морду парню. Чем слабее маг, тем проще исцелять его травмы, а между мной и ним было два ранга. Чудовищная разница, если подумать.

— Он цел и невредим, — резюмировал отец Сергий и обратился к непосредственным участникам конфликта, которым и предстояло, собственно, скрестить мечи. — Что ж, молодые люди, готовы ли вы сразиться на условиях, что приняли ваши старшие родичи? Кодекс стали, ограничение физических сил до Ученика и полная блокировка магии.

— Согласен, — сжав кулаки, зашагал вперед Петя.

— Да, ваша милость, — подтвердил под взглядом родича Нарышкин, вставая и отряхиваясь. — Полностью согласен!

Зелья антимагии нашлись быстро, и оба поединщика приступили к подготовке. Принять зелье, позволить сковать себя чарами, дождаться, пока церковники освятят землю под будущее ристалище и пока мой дядя закончит готовиться к роли судьи… Я же не стал терять времени, вспомнив о главном. О том, что мы вообще-то не у себя на заднем дворе и своими сварами портим праздник местным. Хотя насчет портим не уверен — всё же зрелище дерущихся высших аристократов это неплохое развлечение для местной публики… И даже так — про вежливость к хозяевам забывать не стоило.

— Я прошу прощения у хлебосольных хозяев этого праздника, — поклонился я представителям Ясаковых — паре Архимагов, Главе и Старейшине Рода и повернулся к остальным. — И у почтенных гостей этого праздника нашей большой победы. Мне искренне жаль, что вам пришлось стать свидетелями этой безобразной свары.

Мои визави, к слову, последовать моему примеру и не подумали. Ещё бы — Старейшины Великих Родов, особенно боярских, да извиняться на потеху толпе⁈ Скажите спасибо, что вас отсюда не разогнали, когда высокородные господа решают, кто из них альфа, а кто омега! Но справедливости ради — я так и не увидел, что бы на стороне моих противников оказались остальные бояре. Ожерельевы и Берестовы — да, с ними, ну и Рода помельче тоже скучковались вокруг этой четверки, остальные же демонстративно держались в стороне, показывая свой нейтралитет. Хотя вру — не все, далеко не все…

— Аристарх Николаевич, — окликнул меня подошедший боярин в цветах и с гербом Морозовых — синей с серебряной окантовкой по краям снежинкой. — Добрый день, господа. Рад видеть вас, госпожа Шуйская — ваша красота не прекращает меня восхищать.

— Добрый, господин… — вопросительно поднял я бровь, намекая на незнание имени собеседника.

— Ваш тезка, — улыбнулся мне незнакомец. — Аристарх Морозов. Я весьма наслышан о вас от своего двоюродного брата, и Сергей отзывался о вас исключительно с лучшей стороны. Впрочем, за время похода я имел возможность убедиться в его словах лично. Я занимаю должность штатного боевого мага на «Ледяном Змее».

— Весьма польщен, — кивнул я ему. Младший Магистр, мужчина лет сорока, вполне способный лет через двадцать стать Архимагом… Если не погибнет — в этом мире большинство талантливых магов гибло в бою, не успев достичь пика. И это даже в относительно мирные дни, что уж говорить о нынешних временах…

— Хочу предупредить — противник вашего ученика, Антон Нарышкин, не просто талантливый маг из молодого поколения Рода Нарышкиных. Он считается одним из лучших фехтовальщиков среди молодых людей вашего поколения, о чем ваши противники упомянуть отчего-то позабыли. Он даже выигрывал в Москве турнир бойцов, проводившийся по схожим с сегодняшними правилам. Ваш же ученик… Насколько я знаю, он изначально не из знатного Рода, следовательно не обучался бою на оружии с детства, как положено знати. Не знаю, на что вы рассчитываете и к чему приняли предложенные условия, господин Николаев-Шуйский — но имейте это ввиду. Отвечая на ваш не высказанный вопрос — я считаю, что не предупредить вас об этом было бы недостойно аристократа, потому и подошел. А теперь позвольте откланяться… Госпожа Ярослава — моё почтение. Господин Смолов,

Улыбнувшись, он отошел к своим, стоявшим обособленной кучкой. Я же покачал головой, думая об одном — это у них семейное? Что Сергей, что теперь вот этот мой тёзка — головастые ребята. Он явно не просто так сказал мне всё это… Неужто, шельмец, догадался, к чему я клоню? Остальные-то меня явно тупоголовым дуболомом считают, слишком молодым что бы видеть дальше собственного носа…

— Морозовы, — фыркнула рядом Ярослава. — Головастые засранцы, все как один… Но нельзя не признать — иметь с ними дело можно, слово держат крепко.

— Он никаких обещаний нам не давал, — резонно заметил Смолов.

— Не давал, — согласилась она. — Но то, что он к нам подошел, означает что не все разделяют стремление этой четверки показать тебе твоё, по их мнению, место, княжич. Ну а вообще, я тоже не очень понимаю — зачем подставляешь паренька под эту глупую драку? Его отделают, как бог черепаху — даже я вижу, что из него мечник, как из коровы конь.

— Ну преувеличивать-то тоже не надо, — проворчал я. — Парня обучал азам я, некоторые бывшие дружинники твоего Рода, что присоединились ко мне, да и Петр руку приложил. Кое-что умеет, с какого конца за клинок браться знает.

— И сколько в общей сложности он обучался? — уточнила Ярослава.

— Года два, с перерывами, иной раз, в месяца, — ответил за меня Смолов. — Так что согласен — он не чета урожденному боярину, которого с детства гоняли как сидорову козу, обучая премудростям боя без магии… Особенно если учесть, что обучение Петьки шло бессистемно и от случая к случаю. Нет, в плане магии вы его учите отлично — он осваивает знания на громадной скорости… Но вот на то, что бы при этом ещё и стать сносным бойцом в ближней схватки у парня попросту не было времени!

— Я знаю, — вздохнул я. — Но так нужно.

— Дурость ты задумал, мой господин, — припечатал Смолов. — Лишь разозлишь лишний раз людей.

— А ты знаешь, что у меня на уме?

— Если знать тебя так же хорошо, как я — то это очевидно, — отрезал он. — И все уловки твои становятся очевидны. Нет, происходи дело через полгода, а лучше через полтора года — я бы сам вышел и сразился с этим Чарторыжским, как Архимаг с Архимагом. И победил бы…

— Не победил бы, — прервала его Ярослава. — Я сама не факт, что одолею этого дуболома. Он, старый пень, умом не блещет, потому и оказался сейчас в этих краях, но вот как боевой маг очень хорош. И твой странный элементаль не помог бы… До него тебе ещё десяток лет расти, это если вообще сумеешь дорасти. Он ведь подавал надежды на становление Магом Заклятий… Да малость не дотянул. Теперь он что-то среднее…

— Маг Полузаклятия, что ли? — усмехнулся я. — Это вообще как?

— Любой Архимаг, что обладает способностью в одиночку дать хотя бы короткий бой относительно на равных чародею восьмого ранга, считается чем-то вроде того, что ты упомянул, — кивнула Ярослава. — Их в Великих Родах куда больше, чем Магов Заклятий, и именно таких считают пиковыми чародеями седьмого ранга. Остальные, неспособные на подобный подвиг, не имеют права на подобное именование…

— А за счет чего достигается такая сила? — поинтересовался жадно Смолов. — Приведи примеры!

— Да ты и сам всё видел, — поглядела она на него. — Например я дать бой восьмому рангу могу за счет слияния с элементалем. Это вообще самый распространенный способ получить подобную силу… Но у него что-то другое. Подробностей не знаю, но по слухам — что-то на стыке Магии Огня и Магии Призыва. Экзотика, мать его итить…

— Ну тогда мы сегодня узнаем, чем именно он заслужил почетное место в рядах пиковых Архимагов, — криво усмехнулся Смолов. — Не правда ли, господин?

— Неправда, — невозмутимо пожал я плечами и отрезал, оборвав споры. — Магические дуэли я сегодня устраивать не буду.

Наконец с приготовлениями было покончено. Два молодых воина — семнадцать и двадцать четыре года… Смешно — я говорю об этом с высоты своих лет, но в глазах окружающих я сам чуть старше первого и младше второго… Вот только одно нельзя не признать — мы с Петей оба Старшие Магистры, однако бывалые Старейшины Великих Родов видят равного лишь во мне. Равного, которого нужно пытаться ужалить, с кем нужно спорить как с ровесником и кого необходимо учитывать в любых своих расчетах…

Нарышкин был вооружен средней длины саблей. Добротная, качественная сталь отличного артефакта Мастерского уровня, не придерешься… Петя был вооружен так же, как и я — длинный полуторник. Что удивительно, ведь я его мечу почти не учил, а его настоящие наставники предпочитали более короткие клинки… Однако в этот момент мой взгляд упал на серокожего здоровяка, стоящего рядом с красавицей, чья голова была укрыта аккуратной шляпкой. Большинство слегка сторонились сорса, но в целом, видя на нем мой герб, к Ильхару не лезли. А взявший за прошедшие месяцы ранг Ученика гений ближнего боя смотрел на нашего Петю так, что я понял — по справедливости у парня уже не один, а два наставника. В магии — я, в науке защищать себя сталью — наш серокожий товарищ… Воин, который будучи жалким Подмастерьем, экипированным всяким мусором, сумел дать равный бой даже мне! А уж на что способен наш здоровяк сейчас, когда его броня и оружие уступали по качеству лишь моей экипировки, с десятками созданных лично мной под него зелий и обученный моей магии усиления тела, ускорения реакции и восприятия… Скажем так — дай нам равные условия, и я не уверен, что возьму верх. Я, первый среди Великих боевой маг! Человек, достигший в своё время, казалось бы, едва ли не границ возможного в искусстве боя! Страшный товарищ… Хорошо хоть Феркия, его возлюбленная, относительно нормальный Мастер. Взяла четвертый ранг и неспешно осваивает доступную магию… Чары для неё, кстати, пришлось покупать у её сородичей из летающей крепости, что сейчас громили какие-то японские силы на окраинах Магаданской губернии. Оказалось, что перенос с помощью божественных чудес вполне может что-то там сбить в настройках и чарах их парящей цитадели, так что решающий штурм города пришлось устраивать без них…

— Начинайте, юноши, — со вздохом пророкотал отец Сергий. — И помните — я разрешаю любые удары. Куда угодно — бейте как хотите, коли рана будет нанесена без магии, я сумею воскресить вас в течении пары минут…

Ну да. Если мозг цел, да и тело не слишком покалечено, а в ранах не содержится остаточных эманаций вражеской магии, то любой чародей четвертого и выше рангов способен даже голову обратно прирастить. Если мозг не задет, конечно, и времени прошло не больше пары минут… Но Маг Заклятий и весьма высокопоставленный священнослужитель даже подобные травмы сумеет исцелить. Кодекс стали, по сути, позволял делать с врагом почти что угодно…

Сабля Нарышкина выпорхнула подобно птице, наконец вырвавшейся из тесной, душившей её клетки. Первый удар был, ожидаемо, косым — сверху вниз, слева направо… И не могу не признать — противник моего ученика твёрдо знал, за какой конец своего оружия хвататься… Признаться, я был неприятно удивлен его скоростью — но Петя не сплоховал.

Сабля не встретила преград на своем пути… От слова совсем — парень попросту ушел чуть в сторону, плавно отшатнувшись всем телом влево. Сверкнул, поймав луч неяркого ещё в этих краях солнца ранней весны, полуторник моего ученика — длинной лезвие устремилось вниз, стремясь подсечь, подрезать ахиллово сухожилие — Петя правильно рассудил, что враг явно готов к потенциально смертельным атакам, и решил попробовать его просто ослабить…

Однако Нарышкин был слишком опытен и хорошо обучен. Нога приподнялась на пару десятков сантиметров, пропуская удар Пети, а сам парень толкнул моего ученика плечом в грудь, отталкивая от себя — а дальше меч и сабля засвистели, плетя кружево схватки. Схватки, в которой у моего ученика не было ни единого шанса… Но даже так — он в течении более чем минуты выдерживал натиск превосходящего его на голову противника, прежде чем вражеская сабля вскрыла ему грудную клетку.

Нарышкин шагнул вперед, стремясь добить поверженного противника — инстинкты вели его вперед, глаза горели яростным огнём… Увлекся пацан, увлекся. Однако прежде, чем сабля успела отсечь голову Пети, боярин застыл, не в силах двинуться — дядя не дремал, помня о своих обязанностях. Одновременно с этим мягкий жемчужный свет пробежался по груди моего ученика, исцеляя страшную рану так, что могло показаться — это была лишь галлюцинация…

Я разжал судорожно стиснутый кулак, в котором уже сплелось могучее атакующее заклятие — если бы Сергий промедлил, я был готов прикончить младшего Нарышкина, защищая Петю. И плевать, к чему это приведет — буде понадобиться, я тут всех этих петухов разряженных в кровавый фарш размажу за своего ученика!

— Княжич, — осторожно заговорила Ярослава. — Ты гнев свой поуйми, поуйми, будь ласков… Всё уже закончилось.

Как оказалось, на меня косились многие — и не зря, ведь вокруг меня уже танцевали молнии. Я выдохнул сквозь зубы, развеивая магию. Нет, я знал, чем кончится дело, и мне стыдно перед Петей… Но коль учить — то учить на полную. Этот опыт пойдет парню на пользу. Однако глядя на самодовольные лица моих противников, я невольно заскрипел зубами.

— А сколько гонору-то было… — бросил довольный собой юнец, глядя мрачного Петю, что с трудом вставал на ноги. — В моём Роду даже дети владеют клинком лучше!

Идеально. Даже лучше, чем я рассчитывал. Ты сам нарвался, щенок. И сам подставил своих родичей — и будь уверен, вы хлебнете сегодня позора полной чашей. Я растопчу вашу гордость и уверенность в себе во прах, смешаю с дерьмом и глиной, не оставив ни единого шанса.

— Как самоуверенно! — шагнул я вперед. — Ну да, коль магического дара кот наплакал, что даже деньги Рода не помогли чего-то достичь, то остаётся только похваляться оставшимися крохотными преимуществами… Твой противник изучает искусство боя меньше двух лет, меж вами семь лет разницы — но ты горд победой⁈ Я, Аристарх Николаев-Шуйский, бросаю вызов по тем же правилам, что вы сейчас бились, вам всем. От тебя, посмевший в разговоре оскорбить меня напрямую, до твоего дружка, опоившего моего ученика ради провокации и ваших старших. И всех, кто примет их сторону… И коли я проиграю — я готов отдать свой крейсер победителям. От вас же я ничего не прошу… Лишь толику храбрости, что бы не испугаться двадцатилетнего дворянина и скрестить меч с тем, кто тоже обучался этой науке сызмальства! Хватит ли вам духу, ничтожества?

Что-то сильно меня распалила рана Пети. Ну да и плевать — мои глаза встретились со взглядами Нарышкина и Чарторыжского. И не сопляков, а их старших родичей. Не только старейшин — я обвел взглядом всех, кто стоял сейчас в этих цветах… И судя по ярости, которой горели ответные взгляды, они полезут в драку. Будь то дворяне — могли бы и отступить, испугавшись риска. Но бояре не отступают… И потому я втопчу их гордость в грязь! Я ведь, как ни крути, тоже боярин…