Вероника

Глава 13

Готрик так и не узнал о полете. Спайк предусмотрительно приземлился прежде, нежели старый маг оформил все документы.

Капитан решил составить компанию сенатору и отправился с гостями на материк. Ники с удовольствием поднялась на яхту, она любила морские прогулки. Матерчатая крыша спасала от солнца.

Лодочник стал на носу, управляя самостоятельно вместительной посудиной.

Веронике нравилось мирное покачивание на волнах. Сегодня она больше не хотела путешествовать через порталы. Девочка постепенно уже стала разбираться в расовом многообразии Мессории. Волшебники внешностью походили на людей, а вот валии обладали более темной кожей. Доти Брустер, как выяснилось, была полукровкой — отец волшебник, а мать дорфийка.

Капитан устроился рядом с Готриком. Он достал железную флягу, сделал один глоток и протянул напиток экс-сенатору.

— Неспокойные нынче времена. Назревает что-то — страшное, — почти шепотом закончил капитан, покосившись на лодочника.

Мелари нахмурился. От его старческого взора не укрылись лодки, бороздившие берег вдоль океана. И это, судя по всему, были не рыболовные суда.

Капитан проследил за его взглядом, кивнул.

— Так и есть, в последнее время слишком часто в нейтральных водах видели гридов. Не нравится мне это!

Готрик поморщился, услышав о гридах, непроизвольно его взгляд скользнул по внучке. Старик понимал — в ближайшие дни ему придется рассказать правду. Не скажет он, скажут другие, в этом ведьмак был прав. Но, главное дело он сделал — Вероника и ее кузены в Мессории. И обратного пути у них уже нет.

— Говорят, темные дела творятся в Гридии, — продолжил капитан, понизив голос до шепота. — Мардук…

Ника как не пыталась подслушать разговор, больше не услышала ни слова.

— Кто такой Мардук? — шепотом спросила она у Спайка.

Юноша бегло посмотрел на капитана и Готрика: они углубились в беседу, и им было не до пассажиров.

— Император Гридии. По слухам — монстр и жестокий правитель.

Спайк однажды подслушал, как друг отца рассказывал о зверствах, в которых участвовал Мардук. Правда, пересказывать Ники эти сплетни вампир не стал.

В карете, очередном средстве передвижения, подростки устало заснули, желая одного, — чтобы странствие наконец-то завершилось. Ведь прошла уже неделя с того дня, как Готрик появился в их доме.

Последние дни вымотали детей, и даже природное любопытство сошло на нет. Готрик сказал, что путь до семейного особняка предстоит не близкий, поэтому подростки, удобно устроившись, спали.

Спайк, редко нуждающийся в долгом отдыхе, смотрел в окно кареты.

— Я не нравлюсь вам? — спросил он, не отвлекаясь от созерцания открывшейся панорамы.

— Нет, — честно ответил Готрик Мелари, — не пытаясь смягчить ответ.

Вампир улыбнулся.

— Что же — честный ответ, — согласился юноша, не удивленный отношением старого мага.

Наступило долгое молчание. Спайк хотел было задать еще один вопрос, но передумал.

Всего лишь два месяца — сказал себе парень, а потом они с отцом осуществят мечту. Спайк представил дом, свою будущую комнату. Ему надоело странствовать с чемоданами: привыкать к одному месту, зная, что надолго они там не задержатся.

Спайк вспомнил, сколько раз отец обещал, что это — последняя командировка. А потом появлялось еще одно — но, и они опять паковали чемоданы.

— В Нотин-Холле меня уважают, наша семья одна из основателей и меценатов города. — Готрик покосился на спящих внуков. — И несмотря на все, что произошло четырнадцать лет назад, мою семью уважают. Я бы не хотел, чтобы твое пребывание как-то сказалось на отношении знакомых и друзей.

Спайк оскалил зубы.

— Решили сразу указать мне мое место? — колко спросил он.

Вероника пошевелилась и открыла глаза.

— Уже приехали? — сонно спросила она.

— Нет, дорогая, спи, — поспешил Готрик успокоить внучку.

Ночь окутала Мессорию.

Подростки то и дело высовывали головы из кареты, пытаясь разглядеть хоть клочок мессорийской земли, но не обладая ночным зрением, они мало что могли увидеть.

Наконец-то карета резко остановилась, Ника вновь подскочила.

— Приехали? — уже в десятый раз только за прошедшие полчаса спросила она.

Готрик довольно рассмеялся. Последние сутки он просто излучал благодушие, не считая конечно косых взглядов, которые волшебник бросал на вампира.

— Приехали.

Подростки выбрались из кареты. Причем Максим успел потоптаться по чужим ногам, но первым выпрыгнуть из кареты:

— Мы будем здесь жить? — недоверчиво спросил подросток.

— Ничего себе! — согласился Джон.

Ника подняла взгляд. Огромный особняк выделялся на фоне города, раскинувшегося в низине в нескольких километрах на востоке.

— Вот это да, замок как у английской королевы!

— Точно! — подтвердил Максим.

Спайк пожал плечами, в его голове что-то щелкнуло, на секунду особняк исчез, появился дворец из белого мрамора, башни которого венчали облака…Воспоминания дворца или замка, которого в действительности он никогда не видел, но который являлся ему почему-то во снах. Вампир вздрогнул, пелена спала и видение растворилось в белой дымке…

Мелари подвел подростков к небольшой деревянной двери, заросшей плющом.

— Черный ход, мы давно им не пользуемся, — каждое слово сопровождалось резким движением: волшебник с необыкновенной прытью отрывал плющ.

Дверь издала противный скрежет: петли пора было смазать жиром.

Кухня по размерам превосходила даже гостиную Ольги Николаевны. Да один стол из красного дерева и высокие резные стулья наподобие трона занимали треть комнаты.

Высокие шкафы с тысячью баночек разных размеров. Были тут и котлы — огромные, в которых можно было сварить кабана, и совсем маленькие, практически игрушечные.

Девочка повертела в руках маленький миниатюрный котел, помещающийся в ладони.

Травы, колбасы свисали с потолка, прикрепленные железными крюками.

Несколько поваренных книг лежали на разделочном столе. Закладки топорщились как иглы ежа.

Поразил и очаг. Он находился на полу прямо в земле. Над костром висел котел, источающий удивительный аромат. Языки пламени полыхали по котлу, не перекидываясь, однако, на мебель и плиточный пол.

Возле котла сидел маленький человечек, вернее ванд, мысленно поправила себя Ника. Он помешивал содержимое котла, сверяясь с поваренной книгой. Заметив гостей, коротышка отвесил глубокий поклон. Он был не выше метра двадцати. Черты лица — обычные, а вот заостренные уши смешно шевелились.

— Здравствуй, Локк, мы припозднились немного.

Коротышка отвесил еще один поклон.

— Добро пожаловать, милорд. Добро пожаловать, юные гальды.

Карлик отвесил еще три поклона, потом его взгляд остановился на вампире, он сглотнул и испуганно отступил на несколько шагов.

Спайк усмехнулся. Домовые боялись вампиров, они верили, что из-за маленького роста те предпочитают их кровь всем другим расам.

— Это мой гость! — повысил голос Готрик.

Локк, дрожа, поклонился вампиру. Лицо маленького человечка изменилось, но он не осмелился ослушаться приказа.

— Хозяйка уже спит? — немного успокоившись, спросил старый маг.

Слуга поспешно повернулся к волшебнику.

— Нет, милорд. Миледи в библиотеке, ждет вашего возвращения. Если позволите, я сообщу о вашем приезде.

Вероника фыркнула. Коротышка просто сбежал!

Правда Спайк лязгнул напоследок клыками, и Локк, ускорив шаг, скрылся за массивной дверью.

Максим хохотнул.

— Прикольный малый. Кто это был?

— Домовой, — рассеянно ответил Мелари. Он то и дело поглядывал на двери, опасаясь реакции жены на нежданного гостя.

— А я читал, что домовые, вернее один домовой живет на чердаке и не показывается на глаза хозяевам, — заметил Джон.

Ника и Макс, не сговариваясь, уставились на брата. Джон смутился.

— Что? Просто однажды мне на глаза попалась какая-та сказка.

— Ну-ну, — не поверил Максим.

А вот Готрик покачал головой: люди совсем извратили мир магии.

— В нашем мире столько домовых в доме, скольких могут позволить хозяева. Хорошую кухарку, садовника или дворецкого трудно найти, да и жалованье в последние годы растет.

— Вы что платите домовым? — удивился уже Максим, который в отличие от брата изучил и перечитал сотни книг по мифических существам и магии.

— Раньше они работали за кров и еду, — нехотя признался Готрик, видимо, это он считал правильным. — Но теперь расплодились все эти общества по правам малых народов и защите мигрантов…

Готрик замолчал. Шаги четко разносились по коридору. Двери распахнулись. В комнату ворвалась маленькая миниатюрная женщина, которая едва достигала до груди Мелари.

Каштановые волосы были собраны в замысловатую прическу, которая растрепалась во время сна. Длинноватый крючковатый нос театрально приподнялся. Женщина развела руки в стороны.

— Хрустальный шар показал мне, что вас будет четверо, — Готрик громко хмыкнул, выражая сомнения в способностях супруги хоть что-то рассмотреть в хрустальном шаре. — Но я…

Джилас Мелари открыла и закрыла рот. Что она хотела сказать, так никто и не узнал: графиня увидела вампира. Лицо женщины вытянулось, удивленный и даже возмущенный взгляд остановился на муже.

— Это Спайк Стоун. Его отец Костер, ты должна его помнить…он помог мне с порталом в Мессорию. Юноша поживет у нас месяц, может два.

Графиня напрочь позабыла приветственную речь, в отличие от домового она и не пыталась скрыть свое недовольство.

Вероника виновато опустила взгляд. «Да они что в этой Мессории все чокнутые? Смотрят на Спайка, как на монстра или пришельца с щупальцами. Но ведь он не виноват в том, кем стал. И он не чудовище!» Девочка стояла и так рядом с вампиром, а после представления деда, взяла парня за руку. Спайк попытался было вырвать руку, но девочка умела быть упрямой.

Джилас побледнела, посмотрев на сцепленные руки подростков. Графиня покосилась на мужа, перевела взгляд на лицо внучки, которая закусила губу. И хотя девочка еще не овладела магией, ее глаза вспыхнули и стали ярче. Графиня натянуто улыбнулась.

— Конечно, Спайк, мы рады тебя принять в нашем доме!

Молодой Стоун решил подключиться к игре. Он поклонился, тоже улыбнулся.

— Это так мило с вашей стороны разрешить мне остановиться у вас.

— Вы, наверное, голодны! — спохватилась Джилас, не обратив внимания на саразм, прозвучавший в голосе нежеланного гостя. Волшебница чутко почувствовала, что стоит сменить тему, если она не хочет настроить против себя внучку.

Джилас засуетилась у котла, а Готрик самолично занялся нарезкой хлеба и деликатесов. Локк в кухню не вернулся.

— Несчастный домовой, он всю ночь просидит обвешенный чесноком, прислушиваясь к шуму и шагам в коридоре, — пошутил Спайк.

Ника одна расслышала слова парня. Она улыбнулась шутке, только улыбка вышла грустной.

— Где раковина? — рассеяно спросила девочка.

Вампир указал на углубление у стены, над которым висело несколько продолговатых палочек.

— Красная палочка — кипяток, оранжевая — горячая вода, желтая — теплая, голубая — холодная и синяя — мыльная пена, — объяснил он.

Достаточно было просто потянуть за палочку, и с нее сбегала вода, просачивалась сквозь горшок и исчезала.

Максим засунул голову в горшок.

— И куда уходит вода? — не скрывая любопытства, спросил он.

— Никуда, — вмешался Готрик. — У нас несколько бочок с водой: грязная очищается через фильтры и используется вновь. А для питья и пищи мы используем воду из природного родника.

Джилас, если и опешила, увидев вампира, быстра взяла себя в руки. Рассаживая подростков, она юрко усадила внучку между собой и мужем.

Графиня оказалась настоящей болтушкой. Она без умолку проболтала весь вечер, не давая никому сказать и слова.

Максим слушал в пол уха. Он сидел с набитым ртом, как хомяк прятал еду в щеки, не успевая ее прожевывать и глотать. Мальчик столько раз просил добавку, что удивилась даже Джилас.

— О Боги, ты же худой, как доска, куда еда только девается?

Джон и Ника весело рассмеялись: бабушка еще не знала о бездонном желудке внука.

— У меня растущий организм, — возмутился Макс.

Готрик за прошедшую неделю умело уходил от неудобных вопросов. И делал это довольно хитро и умело. Старый маг начинал долгие и туманные объяснения, так что подростки на пятой минуте ответа теряли нить повествования и забывали о вопросе.

Спайк тоже о Мессории не распространялся: в ней он был редким гостем. Парень больше рассказывал о странствиях в мире людей и на отдаленных мессорийских островах.

А Джилас оказалась настоящим кладезем информации.

— Конечно в Мессории хватает своих проблем. Да что далеко идти, в Первом королевстве и то не сосчитать их.

— В Первом королевстве?

— Саурия или Первое королевство — место, где мы все находимся, — пояснила графиня. — Проживают три основные расы — волшебники, валии и домовые…О, попробуйте это печенье — оно сделано по-особому рецепту моей матери…Так вот несколько десятилетий назад в Сенате заседали только чистокровные волшебники. А потом, видите ли, подали голос валии. Они потребовали выделить им места в Сенате, так как их уже семьдесят процентов населения. И король вынужден был выполнить их требования. А все неправильная политика. Раньше волшебники следили за чистотой крови, браки между валиями и волшебниками были редкостью, а одно время находились даже под строжайшим запретом…Готрик, когда это было? Ах да — при короле Брамлине. За смешанные браки и в тюрьму можно было угодить…Сейчас все по-другому, — на лице Джилас замерло такое разочарование, что не оставалось сомнений, последние веянья она не приветствовала. — В Сенате теперь заседает пятьдесят процентов валиев.

Старая графиня сама задавала вопросы и, не дожидаясь ответа, пространно отвечала на них.

Ника поняла, что бабка может вещать часами.

— А домовые? — направила она бабку в нужное русло.

— А что домовые? — не поняла графиня. — Что им плохо живется? Работа им всегда найдется. Власть им не нужна.

Спайк хмыкнул и покачал головой. Давно он не общался с чистокровными волшебниками из аристократии, вот и забыл, какими они могли быть снобами. Джилас складно говорила, но вот только это был однобокий взгляд старой волшебницы. А Спайк знал из историй отца, сколько времени и сил потребовалось валиям, чтобы получить равные права с волшебниками. А домовые, хоть и были мирным народом, но тоже отстояли свои требования, в том числе и жалованье за работу. Спайк поднялся, к еде он почти не притронулся, а слушать рассуждения графини и молчать — он не хотел.

— Я привык рано ложиться, — солгал он.

Готрик поднялся.

— Я покажу тебе твою спальню.

Джилас расслабилась, присутствие вампира настораживало ее. И зачем Готрик притащил его, неужели не мог оставить парня на таможне?

— Максим, еще добавки, мой сладенький?

Мальчик согласно кивнул.

— Джилас, а дрэки, ты их видела?

Графиня потрепала внука по щеке.

— Я конечно стара, но еще не ветхая старуха.

Подросток виновато поперхнулся, Ника рассмеялась, даже Джон выдавил скупую улыбку.

— Ну, с дрэками конечно Национальный парк перемудрил, — признала волшебница. — Наплодили этих чудовищ и напустили на вандов. Хорошо еще что пострадали только домовые, — легкомысленно закончила она.

Вероника нахмурилась. Последнее высказывание ей не понравилось. Джон вздрогнул, нашел взглядом сестру. Они заметили с каким пренебрежением бабушка высказалась о домовых, да и валиев она недолюбливала.

Один Максим, ничего не заметив, продолжал расспрашивать Джилас.

— А где сейчас дрэки?

Джилас впервые задумалась перед ответом.

— Правительству удалось в конце концов выпроводить их из Мессории. Вот только куда — не спрашивайте, не знаю. Да и мало кто знает. Хотя мама мне рассказывала, что после выселения дрэков, в Мессории начался настоящий бум. Кто-то распространил слух, что кровь дрэков дарит то ли бессмертие, то ли омоложение. И тогда охотники и следопыты ринулись на их поиски. После того как дрэки перебили тысячи глупцов, смельчаки исчезли. Наверное, дрэки всех поразили адским пламенем! — жизнерадостно закончила Джилас.

Готрик, который уже вернулся на кухню и устроился рядом с очагом, поперхнулся.

— Может пора ложиться спать? — предпринял он вялую попытку остановить болтливую супругу.

Джилас сурово взглянула на мужа. И тот покорно прислонил голову к стене. Через несколько минут раздалось его мирное дыхание, прерываемое легкими всхрапами.

— Феи, настоящие феи? — переспросил Джон.

— Это все больше слухи. Поговаривают, что страна фей находится около великих озер, где-то западнее Мессории. И двенадцать фей обитают там вместе со своими служительницами.

Ника представила маленьких крылатых созданий, пьющих нектар цветов.

— О, версий существует предостаточно. Правда, никто достоверно не знает, как феи выглядят в действительности. Есть версия, что феи вымерли еще во времена принца Страджиса. По крайней мере, с тех пор их точно никто не видел. Но легенды живы и по сей день. Якобы при рождении ребенка феи одаривают его. Легенда утверждает, что при рождении принца Страджиса одиннадцать фей одарили его. Вот откуда появились смелость, ум, храбрость…

— А двенадцатая фея? — спросила Вероника, хотя она догадалась об ответе, прежде чем услышала его.

— Все правильно, фея жизни. Этот дар он не получил. Вот он и умер в рассвете сил.

— Разве наша жизнь зависит не от нас самих? — возмутился Джон.

— Лишь только сильным вандам, отмеченным перстом судьбы, удается изменить предначертанное, — поучительно ответила Джилас, сразу став серьезной. Но уже через секунду лицо графини разгладилось. — Одна из легенд о принце Страджисе повествует, что принц не умер, а удалился из мира. Но в случае беды — он вернется в Мессорию. Ведь тело принца исчезло перед погребением. Кто знает, может он и не умер, а значит, несмотря на фею жизни, ему удалось нарушить предначертанное.

Джон усмехнулся. Слышал он и о короле Артуре и других легендарных личностях, их возвращения ждали несчастные подданные. Только никто никогда не возвращался.

— А феи если они и впрямь существуют, они приносят дары людям и гридам? — спросила Ника.

На этот раз Джилас замолчала надолго. Она с надеждой взглянула на спящего мужа, но будить его не стала.

— Насчет людей — не знаю. А что касается гридов…нет, — неуверенно ответила графиня, почесала длинноватый нос, складка на лбу разгладилась, лицо посветлело. — Конечно же нет, — добавила она с неожиданной уверенностью. — Гриды — зло, они прокляты с рождения, а феи одаривают лишь достойных.

Веронику слова бабушки не убедили. Девочка вновь вспомнила слова Костера. А ведь он, пожалуй, был прав — ничем Мессория не отличается от мира людей, если не брать во внимание магию.

— Если никто не видел фей уже несколько столетий, — все гнул свою линию Джон. — То возможно они исчезли, вымерли как динозавры, — предположил мальчик. — А значит, никто не одаривает новорожденных детей, и наша судьба в наших собственных руках. — Нет, за него никто не решает, что ему делать, возмущался про себя Джон.

Джилас испуганно посмотрела на внука, его слова показались ей кощунством.

— Я не сомневаюсь, что феи существуют. И если они услышат твои слова, то страшно подумать какая кара тебя ждет, — Джилас поспешно вскочила, она сделала один круг вокруг себя, положив правую руку на голову.

Ника прыснула от смеха. Ванды оказались более суеверны, нежели люди.

Максим быстро подскочил на ноги и повторил за бабкой ее пируэт, получив нагоняй и вызвав смех.

— Нельзя насмехаться над силами, стоящими над нами.

С трудом, но удалось утихомирить разбушевавшуюся бабушку. Макс с самым виноватым взглядом, на который был способен, усадил Джилас на стул.

— Так на чем я остановилась? После исчезновения принца Страджиса, Мессория еще долго оставалась единым государством. Сильным, как никогда раньше. Тогда волшебники занимали достойное место. Никто не мог предположить, что настанет день, когда валии, — Джилас осеклась, кажется, валии не давали ей покоя. — Хотя первыми восстали эльмы, а за ними дорфы. Видите ли, они не захотели мириться с властью Фаранов. Тогда Мессория и распалась на три королевства. Первыми эльмы заявили о своей независимости. Через сто лет и дорфы вышли из состава Первого королевства. Фараны долго не признавали существование двух новых государств. Фараны считали себя истинными королями, а королевские династии эльфмов и дорфов временным явлением. В конце концов Первое королевство уже не могло игнорировать существование двух новых государств. Были подписаны мирные договора. Но наступил мир между тремя королевствами, и распри начались внутри них. Дорфы только номинально сейчас сохраняют власть над амазонками. А тени до сих пор головная боль эльмов. Да и разбойники кишат по всей Мессории…

Джилас все говорила и говорила. Верника зевнула, она стала терять нить повествования: голова упала на ладони, глаза закрылись.

«Ника просто провалилась в сон. Она падала и падала. Неожиданно в полной темноте раздался звонкий смех, мелькнул свет.

— Ника, моя маленькая Вероника, какая же ты красавица!

Девочка побежала на свет. Голос звучал с каждой секундой ближе.

— Ника.

Девочка увидела протянутую ладонь, оставалось только прикоснуться к ней…»

Готрик, задремавший у стены, всхрапнул, его левая рука скользнула по столу, пустая тарелка с треском упал на пол и разлетелась на десятки осколков.

Ника вздрогнула и проснулась.

Готрик, потирая глаза, взглянул на часы. Он возмущенно встал, сурово посматривая на жену.

— Джилас, уже третий час ночи. Давно пора спать!

Ника присмотрелась к братьям, перевела взгляд на часы. Сколько времени она спала? Или только задремала?

Коридор, гостиная. Подростки молча следовали за хозяйкой, которая продолжала свой нескончаемый монолог. Дети так устали, что их уже не заинтересовал вспыхивающий сам собой свет.

Правда, в огромном холле им стало неуютно. Ноги мягко утопали в ковре. Портреты важных персон в позолоченных рамах смотрели сурово и неодобрительно. С потолка свисала немыслимая по размерам люстра, представляющая замысловатое сооружение.

Холл, однако, освещали канделябры на стенах, создавая полумрак.

— Люстру мы включаем только во время приемов, — объяснила Джилас. Заговорившись, она столкнулась со статуей печальной девушки.

— Давно говорю Готрику избавиться от этих каменных глыб.

Подростки как один остановились, сонность улетучилась — бабушка парила где-то между первым и вторым этажом.

— Мы что, можем научиться летать? — радостно спросил Максим, который любил комиксы о Супермене.

— С чего ты взял, дорогой? — графиня взглянула вниз, хлопнула себя по лбу. — Совсем заговорилась. Маги не умеют летать, я стою на лестнице, ее просто не видно. — Для пущей убедительности Джилас попрыгала на месте. — Вот видите, я не падаю. Ну, кто самый смелый?

Максим разочарованно вздохнул.

— А почему ее не видно? — подозрительно спросил мальчик. — Это как шапка-невидимка?

— Лучше эту историю я расскажу вам завтра. Она довольна жуткая, но если вам интересно, то я…

Подростков сдуло ветром. Джон пробубнил во всеуслышание, что с него страшилок на ночь хватит, и он хочет заснуть!

И три двери захлопнулись прямо перед носом графини.

Вероника неуютно осмотрелась, она была рада остаться одна. Более роскошной спальни девочка в своей жизни не видела, но ей неожиданно захотелось оказаться в доме дяди и тети. Девочка не заметила, как соскучилась по родным местам. Ей не терпелось увидеть дядю Андрея, вот он удивится, когда узнает правду. А тетя Лена? Ей придется объяснить, почему она ничего не рассказала о Мессории. А Ромка, он обязательно передумает и пожалеет, что не отправился вместе с ними.

Раздался тихий стук в двери. Ника вздохнула, но когда бабушка угомонится, подумала девочка.

Вероника распахнула двери, на ходу пытаясь выдумать отговорку, чтобы выпроводить бабушку и не позволить ей вымолвить и слово.

— Мне уйти? — спросил Спайк.

Девочка отрицательно мотнула головой, с ее уст сорвался вздох облегчения.

— Здесь так все необычно! — призналась она.

Спайк понимающе кивнул.

— Ты привыкнешь, — пообещал он.

Девочка присела на кровать, вздохнула.

— Не уверена. Надеюсь, тетя и дядя примут меня обратно, если я решу вернуться, — грустно пошутила она.

Спайк нахмурился, отрицательно мотнул головой.

— Не раньше, чем через пять лет.

Девочка непонимающе вскинула брови. Какие еще пять лет, Готрик обещал, что они навестят дом, как только тетя и дядя успокоятся после их побега.

— Таков закон, — прошептал парень, — несовершеннолетние ванды не имеют права покидать Мессорию. И несмотря на то, что вы воспитывались и родились в мире людей, вы подписали бумаги и… — Спайк не успел договорить. Ника побледнела и вскочила на ноги.

— Я не под чем не подписывалась! — возразила она.

— Ты поставила подпись в бумагах на таможне, — напомнил Спайк.

Вероника вспоминала, как Готрик протянул ей желтоватую бумагу. Один мазок пером.

— Но Готрик сказал, что это просто формальность, — прошептала девочка.

— Старик просто заманил вас в Мессорию, чтобы вы не сбежали!

Ника покачала головой.

— А ты? Ты объездил с отцом мир людей! — ухватилась Вероника за соломинку.

Спайк пожал плечами.

— Отцу пришлось ждать разрешение больше года. Да и его дали лишь потому, что я вампир. Видимо в таможне посчитали, что безопаснее держать меня подальше от Мессории.

Девочка отшатнулась. Нет, сейчас ей не было жаль Спайка. Совсем ни чуточку. Ее обманули. Раньше ей лгала тетя насчет отца, а теперь…

— Ты ведь знал! — обвинила Ника. — Знал, что Готрик ничего нам не сказал!

Спайк нехотя кивнул.

— Да, но…

— Уходи, — отвернувшись, попросила девочка.

— Ника…

— А я еще думала, что Рома ошибся, когда остался. А он один поступил правильно, не поверил словам Готрика.

— Пойдем, я тебе кое-что покажу.

— Мне это неинтересно!

— Ника, удели мне всего лишь несколько минут, а потом можешь со мной больше никогда не разговаривать.

Вероника открыла рот, чтобы послать вампира куда подальше, но передумала.

Вспыхивающий свет, коридоры, лестницы — девочка шла, упершись в высокую спину, едва обращая внимание на интерьер.

Канделябры скупо освещали галерею. Портреты. Сотни портретов смотрели на девочку.

Вероника усмехнулась.

— Если ты решил показать мне моих предков с основания Мессории, то…

Спайк явно что-то высматривал. Наконец-то он сориентировался. Вампир схватил девочку за руку и потащил за собой. Ника проглотила конец фразы, пытаясь вырвать руку из цепкого захвата вампира.

Парень остановился, протащив сопротивляющуюся девочку не менее десятка шагов, он кивнул на очередной портрет.

— И что я должна увидеть? — недовольно прошипела Ника, потирая запястье.

Девочка уже было отвернулась от портрета молодой улыбающейся девушки. Замерла… подошла ближе. Ника жадно ловила каждую черточку чужого и в тоже время знакомого лица.

Светлые русые волосы, рассыпанные по плечам, голубые искрящиеся глаза, нежный овал лица и подбородок с ямочкой. Ника опустила взгляд. Надпись едва померкла от времени.

— Василиса Мелари, — упавшим голосом прочитала девочка.