Вероника

Глава 15

Джон сидел под кронами деревьев, не замечая никого вокруг, он читал толстенную книгу по истории Мессории. Хотя со стороны могло показаться, что мальчик читает приключенческий роман о пиратах или же о попаданцах в другие миры.

Максим собирал на берегу камни и кидал их в озеро, не забывая грызть маленькие сухарики, которые для него специально испекла кухарка. Подросток то и дело поглядывал на увлеченного чтением брата. Максим даже пару раз не поленился заглянуть за корешок книги — не скрывает ли Джон там картинки фривольного содержания. Но в книге не было даже и приличных картинок — лишь скупой текст.

Спайк и Ника сидели у кромки воды. Парень предусмотрительно постелил на земле свою куртку, на которой подростки и сидели. Вампир едва следил за маленькой черной точкой в небе, в которую превратился его ворон Чорон.

— Тебе здесь не нравится, — произнесла девочка, желая нарушить затянувшееся молчание, хотя это было непривычно — проводить время не только с братьями.

Спайк пожал плечами.

— Домовые боятся меня и, полагаю, они не высыпаются уже не одну ночь. Твоя бабка ненавидит меня и не скрывает этого. Готрик вынужденно терпит, страшась, как бы не узнали соседи о столь неприятном госте.

— А я рада тебе, — на автомате ответила девочка, смутилась, но все-таки закончила свою мысль, — разве это не в счет?

Спайк вместо ответа, наклонился и сорвал красный цветок, который протянул Нике. Девочка поднесла цветок к носу и громко чихнула — один раз, а потом второй и…

Спайк отобрал подаренный цветок и выбросил его в воду, после чего произнес какое-то замысловатое слово, и Ника перестала чихать. Девочка уныло проследила за цветком, который собиралась высушить и вложить в дневник.

— Другой подарю, — пообещал Спайк.

Девочка не успела ответить, когда раздался крик домовой.

— Скорее в дом! — Лени, запыхавшись, остановилась.

Подростки не добились от горничной больше ни слова, поэтому наперегонки побежали к дому.

В гостиной их уже поджидал Готрик со свежим выпуском газеты — «Новости Мессории».

— На лагерь Костера было совершенно нападение! — сообщил экс-сенатор, не пытаясь подготовить вампира к этой новости.

Спайк вздрогнул и замер, затем дернулся, но остался стоять на месте. Старый маг протянул парню газету.

Вампир не мог скрыть дрожи в руках, когда поднес газету к глазам.

Вероника осторожно подошла к парню, но не рискнула прикоснуться к нему. Она тоже беспокоилась о старшем Стоуне и Доти, а также о Спайке. Ведь если что-то случилось с его отцом…девочка тряхнула головой, она не хотела даже в мыслях предполагать худшее.

Джилас оттащила супруга в сторону.

— Вечно этот ведьмак во что-то ввязывается.

Спайк выронил газету, которую подхватил Максим. Прямо над статьей красовался портрет высокой подтянутой женщины в мужской одежде, шатенка скупо улыбалась — будто знала какую-то тайну. Особый корреспондент Глория Таун, прочитал Максим. Благодаря амулету подростки с легкостью говорили и даже читали на всеобщем языке.

— И так, несмотря на утверждение правительства Саурии и министра Бролера, что они контролируют проникновение в мир людей гридов, сутки назад стая оборотней совершила набег на мессорийский лагерь. Как нам стало известно — при нападении оборотней пострадала сотрудница Национального парка — Доти Брустер. Мисс Брустер оказалась в эпицентре нападения и была… — Макс на секунду запнулся, — была инфицирована! — упавшим голосом дочитал он.

Газета выпала из рук мальчика. Хижина с выбитыми окнами и покосившейся дверью, деревья, выкорчеванные с корнем и лужи крови…Максим сглотнул.

— К сожалению, на нашу просьбу увидеть мисс Брустер был получен категоричный отказ. Жива ли мисс Брустер или же она оказалась не способна к мутации неизвестно. Как нам сообщил младший советник дипломатического корпуса, других жертв нападения нет…По крайней мере, нас хотят…в этом уверить. Вот и вся информация на этот час. Ждите вечерний выпуск нашей газеты, — дочитал статью Джон, подняв ее с пола уже после брата.

Готрик замялся. Он понимал, что должен что-то сказать или сделать, но молчал. Джилас нахмурилась и хмыкнула, схватив мужа за локоть.

Спайк несколько секунд стоял, опустив взгляд, а потом бросился к лестнице.

— Я возвращаюсь в мир людей, — не оборачиваясь, сообщил он и практически взлетел по невидимым ступеням на второй этаж.

Джилас расслабилась, легкая улыбка скользнула по ее губам: графине даже не пришлось ничего выдумывать, чтобы избавиться от парня.

Ника покачала головой, разочаровано следя за мимикой на лице бабушки.

— Как ты можешь!

— Дорогая, что могу? — Джилас не сразу поняла, что внучка обращается к ней.

Ника не стала отвечать и выбежала из комнаты вслед за парнем.

Теперь настала очередь Готрика пенять жене.

— Мне тоже не нравится, что мы вынуждены принимать у себя Спайка, но ты могла бы подыграть что тебе не все равно, что произошло с его отцом!

— Это не я притащила в дом вампира, — прошипела Джилас. — Ты же не думал, что мы сможем два месяца скрывать его присутствие здесь…Я, конечно, не желаю зла Костеру, но нам всем будет лучше, если его сын уберется отсюда!

Разгоряченные супруги со злостью смотрели друг на друга. Первым опомнился Готрик.

— Ладно, посмотрим, чем все закончится.

Джилас подозрительно взглянула на мужа.

— И учти, дорогой, если Костер и впрямь…пострадал, пусть мальчишка ищет пристанище в другом доме!

Максим дождался ночи. Когда часы пробили двенадцать раз, и в доме все уснули, мальчик выбрался из комнаты.

Макс выглянул в коридор: огарок свечи едва полыхал в его руках. Подросток, стараясь не смотреть под ноги: на невидимой лестнице ему было жутко и днем — на цыпочках спустился в холл. Маленькая пробежка, и парень оказался в галереи, выискивая портрет Сент-Луис. Мальчик поставил свечу на пол и в предвкушении пакости, высунул язык. Бабушку хватит удар, когда она проснется, хмыкнул он. Красную краску подросток еще днем стащил у садовника вместе с кистью.

Максим усердно закрашивал перчатку красной краской. Он так сосредоточился, что не заметил, что двери бесшумно захлопнулись, а занавески на окнах подхватил ветер.

Подросток вытер ладонью лоб, испачкав его краской. Он отошел от портрета довольный своей работой.

— Вот так-то лучше, — заметил он.

Джилас сразу же отправит письмо в общество архитектурной древности или как его там. Зафиксированный полтергейст…Максим улыбнулся и спрятал банку с краской в карман.

Напивая веселую песню, он подошел к двери. Дернул за ручку…

Порыв ветра погасил огарок свечи.

— Замечательно, только этого не хватало!

Максим повернулся к окну. Его просто окатило холодом с ног до головы. Мальчик проглотил ком в горле.

— Эй! Здесь кто-нибудь есть? — хрипло спросил он.

Огарок вновь вспыхнул.

— Ты звал меня, милый?

Мальчик вздрогнул, услышав незнакомый голос позади себя. Он зажмурился, резко обернулся, приоткрыл сначала один глаз, потом другой. Выдохнул — никого.

Послышалось!

Максим вновь повернулся к двери и открыл рот…

Прямо перед ним стояла Сент-Луис — молодая и прекрасная — с черной уродующей перчаткой на руке.

— Дай, милый, я тебя поцелую! — расхохоталась она.

Максим глупо улыбнулся: Сент-Луис скользнула к нему, протянула губы для поцелуя.

Мальчик почувствовал холод на губах, зажмурился и закричал…

Когда в галерею вбежали Готрик и Джилас, они нашли внука, забившегося в угол. На все вопросы он только мотал головой. Спустя несколько минут от него добились первых слов.

— Она…по…поце…подошла ко мне, — решил скрыть факт поцелуя Максим, — красивая, а…потом после по…ну после превратилась в страшную безобразную старуха и как давай хохотать!

— Кто? — спросила подоспевшая и заспанная Ника, ведь крик брата разбудил всех обитателей дома.

Мальчик косо взглянул на портрет, поманил сестру ближе, и когда она наклонилась, в ужасе прошептал:

— Сент-Луис!

Девочка вздрогнула, переглянулась с Джоном. Впервые в жизни они видели перепуганного насмерть брата. Готрик подхватил Нику и Джона под руки.

— Еще глубокая ночь, пора спать, а мы позаботимся о нем.

Детей выставили из кухни, куда завели дрожащего подростка, который наотрез отказывался подняться в спальню по невидимой лестнице, опасаясь вновь увидеть призрак умершей графини.

Вероника с дымящимся конвертом, перепрыгивая через ступени невидимой лестницы, поднялась наверх. Странный почтамт удивил ее еще в первый день. Это надо же — написал письмо, бросил его в пламя, и оно само ищет адресата. Условие одно, главное, чтобы рядом был огонь — камин, костер или же даже огарок свечи. Письма в основном доходили в прекрасном состоянии, они дымили, и редко у них обгорали края конверта. Вероника, будучи маленькой, всегда не понимала почему письма Деду Морозу надо сжигать. А оказывается — мир людей и магии всегда пересекался, даже если люди об этом и не помнили, и не знали.

Ника нетерпеливо постучала. Вразумительного «да» она не расслышала. Пожав плечами, девочка распахнула двери.

Спайк стоял на коленях и пытался отнять у ворона старинный амулет, который тот держал в клюве.

— Чорон, ну будь хорошим мальчикам — отдай его мне.

Ворон, наконец-то, смилостивился, раскрыл клюв, и Спайк упал на спину.

Ника рассмеялась, протянула руку и помахала конвертом перед носом вампира.

— Письмо от Костера.

Спайк выхватил письмо, чтобы замять неуклюжее падение.

Ах да, возвращаясь на несколько дней назад, скажем, что к жестокому разочарованию Джилас, вампир так и не покинул поместье Мелари. Уже в последнюю секунду, когда были собраны сумки, вернее один рюкзак и клетка с вороном, пришло письмо из мира людей.

Костер спешил успокоить сына, — он не пострадал при нападении гридов и просил Спайка оставаться в поместье. После первого письма прошло уже несколько дней, и никаких известий от ведьмака больше не было.

Газеты тоже на удивление молчали, кому-то удалось замять инцидент.

— Что нового?

Спайк пробежался взглядом по письму, расслабился.

— Отца пока не отпускают в Мессорию. Карантин и все такое. С Доти все в порядке, кажется, отцу удалось остановить ее мутацию, — удивленно произнес он.

— Но ты же говорил, что это невозможно! — воскликнула Ника. — Получается, Спайк, что он сможет найти лекарство для тебя?

Парень отрицательно покачал головой.

— Почему нет? — не поняла девочка. — Ведь…

— После моей мутации прошло десять лет. Да и отец в письме пишет, чтобы я не надеялся напрасно. Он и сам еще не понял, как ему удалось спасти Доти.

— Понятно, — разочарованно пробормотала девочка.

— Все нормально, я уже привык — быть таким.

Вероника вскинула взгляд, пристально взглянула на парня, понимая, — он лжет.

Спайк отвернулся.

— И не надо меня жалеть, — попросил вампир.

— Я… — девочка вздохнула. Тетя Лена всегда утверждала, что у племянницы слишком развито чувство справедливости. Вот оно и роптало уже который день. Вероника пока не видела ничего кроме стен поместья, но отношение четы Мелари и домовых к Спайку было показательным. Парень как-то обмолвился, что в самой Мессории дело обстояло еще хуже. Вампиру было опасно самостоятельно ходить по городским улицам.

— Знаешь, Макс сегодня, наконец-то, вышел из своей комнаты, — перевела тему разговора Ника. — Готрику удалось его убедить, что Сент-Луис ему только привиделась или приснилась.

Спайк невольно улыбнулся. Максим выпросил и у него несколько амулетов, опасаясь призрака почившей графини. Готрику пришлось даже вызвать из города своего старого друга-целителя. Однако Макс наотрез отказался ему показаться.

Вероника тоже улыбнулась, наблюдая как светлеет лицо вампира. Девочка подняла со стола потертую кожаную книгу.

— Гридус. Легенды и факты, — прочитала она.

Спайк забрал книгу и спрятал ее в рюкзак.

Брови Ники поползли верх.

— Все книги по истории Гридии были запрещены и изъяты пятьдесят лет назад. Издаются только книги под редакцией Флора Паркинса. Гридус — книга из коллекции отца, если ее найдут, не поздоровится ни ему, ни мне.

Вероника забралась в кресло с ногами, зябка поежилась от сквозняка. Спайк хмыкнул и закрыл окно, удивляясь, что за такое короткое время, он так хорошо изучил привычки и особенности девочки.

— Даже моя бесстрашная прабабка боится говорить о Гридии. И Готрик отвечает туманно. Там и правда живут страшные чудовища? — с любопытством спросила девочка.

— Мессорийцы боятся повторения великих катаклизмов. Сейчас Мессория слаба как никогда. Эльмы, дрофы и волшебники — все тянут одеяло на себя. А в Гридии все по-другому, ей удалось сохранить единство. Хотя долгие тысячелетия и ее сотрясали войны. После великих катаклизмов волшебники собрали всех чудовищ, монстров и даже безобидных существ, которые, однако, были порождением демонов и сослали на один остров. Мессорийцы надеялись, что монстры уничтожат друг друга…Так почти и случилось. Гридия распалась на семь частей — Страну оборотней, Темные земли, Королевство вампиров, Обитель Йорков, Пустынные земли, Страну великанов и Герцогство бейзаланов. Если в первых шести землях существовало хоть какое-то подобие закона, то в герцогстве бейзаланов царил хаос. Поначалу эти земли не пригодные для жизни, окруженные болотом и скалами — были пустынны. Потом со всего острова туда стали ссылать неугодных — преступников и убийц. Их клеймили особым магическим способом, чтобы они не могли покинуть страшных земель. Если же им удавалось преодолеть силу клейма, то любой грид мог убить преступника и получить награду. Бейзаланы, или клейменные, они истребляли друг друга, пока не объединились и не назвали свои земли Герцогством. Власть их с каждым годом росла и уже одно имя бейзаланов нагоняло ужас и страх во всей Гридии.

Спайк замолчал, чтобы передохнуть. Девочка заерзала в кресле.

— А дальше что?

— А затем началось объединение Гридии. В Темных землях у власти стали ведьмы и колдуны. Некогда они были волшебниками и валиями, но они преступили грань, стали пособниками черной магии и были изгнаны из Мессории. Маги с каждым столетием наращивали военную мощь. Наконец-то они обрушили свою армию на вампиров, следующими стали оборотни, а потом великаны. Магам удалось мечом и огнем, а также колдовством объединить Гридию. Только земли бейзаланов сохраняли свободу, даже колдуны не осмелились напасть на чудовищ. Тайная полиция и ищейки колдунов шныряли по всей Гридии: они выискивали недовольных и заговорщиков. Восстания и мятежи подавлялись кровью. После гражданской войны к власти пришли вампиры. В управлении Гридией мало что изменилось: на смену одних убийц пришли другие. Только и вампиры не смогли удержать власть в своих руках. Гридия вновь распалась.

Ника прикрыла глаза, рассказ захватил ее. Девочка как наяву видела колдуний с крючковатыми носами и бородавками на подбородке. Видела страшных неведомых чудовищ с клыками и кожей, обросшей жесткой шерстью.

— Не пойму, если Гридия распалась, то… — открыла глаза Вероника, когда вампир замолчал.

— Книге уже полвека, — пояснил Спайк. — Последние известия из Гридии надо собирать по крохам. Так что дальнейший рассказ со слов отца.

— И? — нетерпеливо спросила Вероника, прервав затянувшееся молчание.

— Десять лет назад Гридия была вновь объединена под властью бейзаланского герцога Мардука.

— Императора Мардука… — прошептала девочка, припомнив разговор деда и капитана в лодке.

Спайк кивнул.

— Нападение на отца всего лишь один случай из многих. Просто газетчики редко их освещают, это противоречит мессорийской политики, — горько бросил Спайк.

Максим запер дверь на защелку и выдохнул.

Готрик прав, если привидения и существуют, то в поместье их не водится.

Мальчик скинул грязную одежду, натянул пижаму и занес ладонь над свечей, желая потушить ее. Подросток покосился на темные углы и балдахин над кроватью и оставил свечу гореть. Максим зевнул и погладил несколько амулетов, которые должны были защитить его от призрака.

— В особняке нет привидений, Сент-Луис мне привиделась, — как мантру шептал мальчик. В какую-то секунду он даже поверил, что все так и есть.

— Ну привет, мой сладкий!

Макисм вскрикнул, вскочил с кровати, опрокидывая свечу.

— Мне…э. это тольк…о присни…лосььь… — стуча зубами, прошептал мальчик, умудрившись прикусить кожу с внутренней стороны щеки.

Раздался щелчок, и свеча вновь запылала, осветив Сент-Луис. Та сидела на столе, свесив ноги и напивая веселую и фривольную песню о трубочисте.

Максим испуганно отступал от гостьи.

— Соскучился по мне?

Подросток отрицательно мотнул головой.

— Я давненько не была в Мессории — несколько сот лет, — Сент-Луис зевнула. — Хотела навестить старых знакомых, но, к сожалению, полюбовалась только на их кости. Вот и решила вернуться к тебе.

— Тебя нет, — Макс зажмурился. — Я сплю, сейчас я открою глаза, и ты исчезнешь.

Подросток действительно зажмурился, а затем осторожно открыл один глаз. Сент-Луис ошарашено наблюдала за мальчиком, потом фыркнула.

— Так это и в самом деле правда, в твоих жилах течет кровь людей? — спросила экс-графиня. — Отвратительно! Что же произошло с Мессорией, если Мелари породнились с людьми?

Максим перестал дрожать, он ущипнул себя за локоть — вскрикнул, явно не рассчитав силы.

— Так ты настоящая?

Сент-Луис выдохнула.

— Ну наконец-то! Ты вернул меня.

— Что?!

— Разве не ты закрасил черную перчатку? Знаешь, это было ужасно, несколько сот лет быть запертой в этом отвратительном портрете. Видеть, как рядом с тобой крутится эта ненормальная старуха, которая то и дело верещит: «Графиня Сент-Луис жестокая и беспощадная убийца. Посмотрите на ее черную перчатку. Она появилась после смерти ее первого мужа», — Сент-Луис так похоже передразнивала Джилас, что подросток хихикнул. — А он, между прочим, был ужасным занудой! То и дело пилил меня. Я всего лишь толкнула его. Кто знал, что он расшибет себе голову? А все эта ужасная лестница. А я говорила ему, что надо перестелить ковер.

— А второй муж? — спросил подросток, с трудом сдерживая немного истеричный смех.

Сент-Луис пожала виновато плечами.

— Второй…милый старичок. Даже жаль его было, но молодые жены никого до добра не доводят, — сверкнув глазами, заявила она. — А вот третий был ужасный ревнивец. Пытался зарезать меня фамильным кинжалом, когда…застал в моей спальне молодого слугу…

— А четвертый?

— Был еще и четвертый? — искренне удивилась графиня. — Ах да — Гельермо, — вспомнила она. — Совсем о нем забыла. Мне срочно были нужны деньги на восстановление поместья. Пришлось подмешать ему яд в чай. Гельермо — он был такой милый, но не хотел делиться деньгами. Пришлось решать проблему самой, — легкомысленно добавила она.

Максим улыбнулся, он не сошел с ума. Потом мальчик искренне обрадовался, что графиня уже давно умерла. Ведь призрак был уже безобиден, по крайней мере так думал Макс.

— А ты ничего. Прикольная.

Сент-Луис улыбнулась.

— Да ты тоже парень не промах. Кажется, единственный из моих потомков, кто чего-то стоит!

— Это точно. Джон трус, а Ника слишком правильная.

Сент-Луис кивнула.

— Не люблю паинек. Я вот всегда была возмутительницей порядка!

Максим хмыкнул. Еще бы, после рассказа Джилас он и не сомневался в этом.

— Слушай, а ты опять не исчезнешь, ну не вернешься в портрет? — заволновался подросток.

Графиня фыркнула.

— Ни за что! Я давненько так не развлекалась как в эти несколько дней! Я заставлю этих трусов вновь заговорит о Сент-Луис. — Злорадная улыбка озарила лицо графини. — И, пожалуй, я знаю с чего начну! С той, которая допекала меня многие годы. Мучила меня своими нескончаемыми бреднями и этим чертовым комитетом древностей!

Графиня испарилась, оставив легкое облако.

Максим довольным лег в постель. Будет полезно сбить с Джилас спесь, подумал парень.

— Я в Мессории и я не сошел с ума… — бормотал мальчик уже во сне, ворочаясь в кровати.

Джилас скосила взгляд на привидение, разгуливающее по кухне. После бессонной ночи, графиня была вне себя от злости. Еще бы, почти неделю она твердила внуку, что Сент-Луис ему приснилась, а та возьми и появись. Причем за шесть часов призрак едва не умудрился довести Джилас до сумасшествия!

Готрик прятал взгляд, стараясь не смотреть на жену. Та уже прожужжало ему все уши, что надо что-то срочно предпринять. Вызвать охотников за привидениями, вызвать стражу, но очистить ее дом от всяких «нечестивых полтергейстов».

Призрак же вела себя напротив нахально, будто она все еще была хозяйкой дома.

— Что-то не припомню, чтобы я приказала перекрыть северную башню, ведь это портит оригинальную планировку особняка. Надо не обладать вкусом, чтобы совершить столь вопиющий архитектурный промах!

Джилас покраснела.

Северную башню перестроили по ее приказу. И привидение об этом прекрасно знало. Взгляды женщин — действующей графини и почившей — пересеклись.

Готрик поспешно встал, предчувствуя скандал.

— Мне надо ответить на письма.

Ника тоже встала.

— Мне…утренняя пробежка…

Джон вскочил…открыл рот…не нашел что соврать…кивнул и ретировался.

В кухне остался только Максим. Слуги благоразумно бежали ранее, когда увидели призрак графини-убийцы. Мальчик же наполнил тарелку сладостями и удобно присел на стул. Широкая улыбка до ушей озарила лицо подростка, он вдоволь желал насладиться представлением…

Готрик жестом пригласил подростков присесть.

— Джилас опаздывает, начнем без нее.

Максим хмыкнул. Сент- Луис все нипочем. Она умерла триста лет назад. А вот бабка едва не рычала от одного только вида призрака.

— Вы совсем недавно попали в наш мир. И я хотел, чтобы вы привыкли, обжились здесь. Но дальше нельзя тянуть с этим разговором. Вам уже по тринадцать лет, и вы должны выбрать учебные заведения!

— Чего? Мы что должны учиться? — возмутился Максим.

— Когда? — с надеждой спросил Джон, готовый бежать упаковывать чемоданы.

Вероника же подумала, что ничего не знает о магии.

— Магия в вашей крови, — успокоил внучку Готрик. — Если бы вы жили в нашем мире, она давно бы уже проявилась. А так пришлось ждать долгие тринадцать лет. Выбор учебного заведения очень ответственный момент. К тому же пора заняться подготовкой, чтобы успешно сдать экзамены.

— Об этом не было уговора! — возмутился Макс. Для него слова школа и смертельный приговор были синонимами.

— Я вкратце расскажу о пяти вузах, — продолжил Готрик, не обратив внимания на восклицание внука. — Это уважаемые заведения, попасть в каждый из них великая честь!

Двери кабинета распахнулись.

Джилас растрепанная, с волосами, торчащими как от удара молнией, ворвалась в кабинет. Она осмотрела каждый угол в комнате, не увидела Сент-Луис и расслабилась.

— Позволишь, дорогой, я продолжу?

Готрик кивнул. Он надеялся, еще до обеда вернуться к написанию мемуаров, над которыми трудился уже не один год.

— Институт благородных девиц — пансионат для девушек…

Ника ошарашенно перевела взгляд на братьев. Отправляясь в другой мир, она не соглашалась расстаться с ними, ведь с каждым новым днем Ромы не хватало все больше.

— Замечательное учебное заведение, в котором в свое время обучалась и я. Прекрасный преподавательский состав, пансионат находится рядом с восстанавливающим озером. Институт существует уже не одно столетие и успел зарекомендовать себя…

— Как самое скучное заведение в Мессории, а может и в девяти царствах, — вмешалась в разговор Сент-Луис, которая просочилась сквозь стену, ведь на двери Джилас наложила заклятие. На большее волшебство у старой графини не хватило сил. Призрак послала Максиму воздушный поцелуй и присела на подоконник.

Джилас хмыкнула, дотронулась пальцами до расцарапанной щеки и промолчала.

— Преподавательницы — незамужние тетушки, которые отобьют у любого желание поразвлечься. Неподалеку находится женская обитель. И сестры то и дело пытаются направить студенток на путь истинный. Да, действительно замечательное заведение, — хохотнула Сент-Луис.

Джилас отбила пальцами по столу барабанную дробь.

— Как я уже сказала — институт имеет древние традиции. — Графиня не повела и бровью на слова привидения, решив его игнорировать. — Он славится собранием живописи…В свое время там получили образование…

Джилас замолчала, увидев, что Вероника ее совсем не слушает. Графиня нахмурилась. Она не понимала, почему внучка не доверяет ей, задаваясь вопросом, что же она делает не так? Не в вампире же дело, нахмурилась Джилас.

— Готрик, ты хотел продолжить?

— Да, конечно… — удивленно посмотрел граф на супругу. — Школа для мальчиков «Пристейн- Холвей». Она находится во втором королевстве, то есть в Эльмии. Прекрасное образование, очень широкий профиль специальностей, востребованных в наши дни. Преподаватели…

— Заставят вас с утра до вечера заниматься магией! — вновь вмешалась в разговор Сент-Луис. — Вас заставят вставать по расписанию, есть в одно время и спать после отбоя. Отличная поставка зомби!

В университете Мерлина и институте Кассандры разговорчивый призрак нашла ряд недостатков.

Наступило молчание.

— А пятое заведение? — спросил нетерпеливо Макс.

Сент-Луис усмехнулась, взглянула на Готрика.

— Вот именно пятое заведение, внучок!

— Академия Феникса! — нехотя выдохнул старик.

— Да, — прошипела почившая графиня. — Кузница великих и могущественных магов и ведьмаков. Детище самого великого судьи Феникса. Старейшее учебное заведение в мире. Колыбель прошлого, настоящего и будущего. Оплот мира и равновесия. — Призрак усмехнулась. — Но, есть только одно, но…Примут ли кое-кого из вас туда?

Подростки непонимающе переглянулись.

— Это из-за того, что мы драйги? — уточнила Вероника.

— Конечно нет, — возмутился Мелори. — Вы — волшебники! А в Академии просто самый высокий конкурс, попасть туда сложнее всего…Поэтому, возможно, стоит рассмотреть предыдущие варианты.

— Отличный вариант для тех, кто боится трудностей, — заявило привидение. — Между прочим, Вероника, твоя мать когда-то закончила Академию, причем с отличием.

— Это правда? — спросила Ника супружескую чету.

Джилас печально кивнула, она магией распахнула двери.

— Мы не торопим вас с выбором, подумайте.

Подростки гурьбой вышли из кабинета.

Джилас, не поленилась встать, чтобы захлопнуть двери и убедиться — подростки не подслушивают в коридоре.

— Знаешь, это уже слишком!

— О! — привидение прижала руки к груди. — Малютка Ники узнает правду, какой кошмар. Как она ее переживет?

Готрик кашлянул.

— Я бы попросил вас, не говорить на эту тему с нашей внучкой, если вы хотите остаться в поместье. Ведь я и впрямь могу озаботиться и развеять вас.

Сент-Луис пожала плечами, она не хотела умирать окончательно.

— Ладно, внучок и невестушка, молчите в тряпочку. Вероника все равно узнает правду, пусть и не от меня!

Сент-Луис щелкнула пальцами и исчезла.

Джилас не удержалась и плюнула ей в след, попав, правда, на белоснежную стену.

— Это невообразимо, почему мы должны терпеть ее в своем доме? Этот отвратительный и мерзкий призрак.

— Она уже мертва, — напомнил Готрик, — и избавиться, как бы я ей не угрожал, будет от нее не так просто…К тому же, она слишком многое знает, и не стоит ее лишний раз злить.

— Что? — возмутилась Джилас. — Я должна терпеть ее оскорбления! — Графиня открыла двери. — Запомни — этому не бывать!!!

Готрика покачал головой.

— Да… — пробормотал старик. — Тяжелые нам предстоят времена…