Верю

И он пришел в этот мир… Только кто он? Хороший, плохой? Друг, враг? Человек или нет, в конце концов?

За несколько часов до начала событий, описанных в предыдущей главе…

Управляемая ракета с инфракрасной головкой самонаведения попала в хвост теряющего управления самолета и сразу же взорвалась, разнося заднюю часть воздушного судна на мелкие части. Бельского, стоявшего у порога пилотской кабины, от удара бросило на приборную панель со всей силы приложило головой об обзорное стекло.

Остатки самолета закружились в неуправляемом падении, продолжая и дальше разваливаться на части. Из его разорванного брюха, словно из погибшего животного, вываливались остатки-внутренности самолета — переломанные кресла, части пластиковых панелей, вырванные маски от системы жизнеобеспечения, разные вещи пассажиров, скрюченные тела. Покрывшееся сетью трещин обзорное стекло не выдержало потрясений и разлетелось, выбрасывая на воздух и Алексея.

— А-а-а-а-а-а-а! — орал тот, слыша лишь свист в ушах. — А-а-а-а-а! Квазар, сука, вытаскивая меня! А-а-а-а-а-а! Где ты, гад?!

Куда там. Ори — не ори, маши руками — не маши, рыдай — не рыдай, все было бесполезно. Сверху, справа и слева от него простиралось лишь бескрайнее небо, на которое, к сожалению, как на земную твердь, было не опереться. Земная поверхности располагалась далеко-далеко внизу. Проглядывались раскинувшиеся внизу крошечные квадратики полей, ленты дорог и огромное зеленое пятно национального парка.

— А-а-а-а-а-а! Падла! — рычал парень, понимая неизбежное. — А-а-а-а-а-а!

Понимание скорой страшной смерти совсем не означало ее принятия. Бушевало сознание парня, корежило молодое тело. Страх смерти буквально сводил с ума, приводя его в дикий ужас и заставляя это чувствовать каждой своей клеткой.

Смерть! Это смерть! Небытие! Ноль, зеро! На него обрушился водопад яростных эмоций, смывавший все на своем пути.

Бешено пульсировал магический источник, из маленького огонька превращаясь в невообразимой силы огненный смерч. Нараставший поток эмоций с каждой секундой умножал эту силу, все сильнее и сильнее разгоняя колебания источника.

Больше не было пределов. Организм, не желая принимать неизбежное, сносил все границы, высвобождал все ресурсы. Это неосознанное желание, пронизывающее все и вся, подстегивало магический источник ещё сильнее, ещё яростнее. И могла ли эта форма, ограниченная хрупкими границами человеческого тела, существовать дальше в неизменном виде? Нет! Тысячу раз нет! Ведь один из Законов Мироздания гласит: нет ничего неизменного, ибо все изменяется.

Тогда случилось то, чему еще не было названия! Этому еще не придумали определения, ибо это было невиданной, запредельной фантастикой! Возможно, старый ученый, что именно сейчас летел к земле в виде обезображенного куска человеческой плоти, смог бы что-то рассказать, пояснить по этому поводу. Ведь он больше двадцати лет работал над теорией, что могла бы объяснить это. Какая ирония… Долгие годы высказываемые им мысли осмеивали и нередко предавали анафеме в научном сообществе. В уважаемых журналах печатались разгромные статьи, в которых метры от науки подробно разбирали приводимые им аргументы и не оставляли от них камня на камне. В научных центрах, куда он обращался со своей теорией, ему давали отворот поворот. Кто в здравой памяти согласится работать с тем, кто высказывает настолько крамольные идеи?! Нужно было быть полностью сумасшедшим, чтобы даже задумываться таком! Подумать только, он утверждал, что магия — есть искусственное творение! Как он, вообще, мог решиться на такое?!

Погибший же был в шаге того, чтобы увидеть величайший феномен этого мира — Переход. Именно так он называл его в своих записях, считая переходом из одного состояния в другое. Образно сравнивал с явлением, имеющим место в природе — рождением прекрасной бабочки из уродливой куколки. Нечто похоже имело место и здесь, считал он. Только, рассуждая о Переходе, ученый мерил его ограниченной меркой человеческой жизни, даже не думая заглядывать глубже и дальше. На самом деле, все было еще более грандиозно, чем представлялось ему в своих самых смелых фантазиях. Происходящее в полукилометре от земли действо было не просто Переходом, не просто преображением. Оно было качественным скачком с одной ступени эволюции на другой, превращение еще человека в нечто большее…

С неслышным человеческому уху и невидимым человеческим глазом хлопком магический источник схлопнулся, высвобождая невиданный объем магической энергии. Произошел взрыв, мощность которого была эквивалента тысячам и тысячам мегатонн в тротиловом эквиваленте. В сравнении с ним взрывы ядерных бомб, с которыми человечество носилось, как с писанной торбой, должны были показаться детской шалостью.

Магический фон планеты тряхнуло так, что импульсная волна три раза обошла вокруг земного шара. В десятках стран северного полушария почти одномоментно стали корчиться в припадках сильной боли маги, обладавшие особой чувствительностью к изменениям магического фона. Кого-то даже пришлось госпитализировать, чтобы спасти. В южном полушарии прошла волна отключений агрегатов, созданных с применением маготехнологий. Тысячи и тысячи амулетов, стоимостью сотни полновесных рублей в момент отказывались работать. Выходили из строя магогенераторы всех мастей, отвечавшие за создание и поддержание силовых полей. Замирали без движения боевые машины, движители которых зависели от магической энергии.

В самом же эпицентре взрыва, ставшего частью Перехода, возник странный по содержанию, и страшный по последствиям феномен. Почти в центре столичной заповедной зоны, посреди реликтовых деревьев, разразилось невиданное ранее явление магической бури, впитавшей в себя сразу несколько стихий — воды, воздуха и огня. Это было нечто напоминающее смерч, вытянувшийся на десятки километров в высоту. Здесь то и дело сменяя друг друга, бушевали вода и огонь. Перегретые пары воздуха, закручивавшиеся в немыслимые вихревые кольца, охлаждались и превращались в ледяные иглы. Через мгновение лед уже становился добычей огня, принявшего форму раскаленной докосмических температур плазмы. Возможно, именно так и выглядело рождение всего сущего в начале акта своего творения, когда еще не было времени и пространства и была лишь воля высшего существа.

… Падавшее тело подростка оказалось в самом эпицентре магической бури, ибо и было ее источником. Это было точкой Перехода, началом рождения нового существа. Здесь остановилось время, перестали действовать физические законы этого мира, не осталось ничего привычного и узнаваемого. Секунды личного человеческого времени растянулись до бесконечности, стремясь к вечности.

Буря бушевала недолго, какие-то три — четыре минуты. Но и этого хватило, что эта часть заповедной зоны была изуродована до неузнаваемости. В эпицентре оказалось идеально круглое пятно оплавленной земли, от которой в вышину поднимались уродливые, словно изъеденные чудовищными насекомыми, сталагмиты. Пяти, шести и даже семиметровые земляные штыри возвышались молчаливыми памятниками разразившемуся здесь неистовству стихий. За пределами оплавленного круга земли черными свечками торчали обугленные стволы столетних дубов, неимоверно гладкие и полностью лишенные хотя бы намека на неровность или шероховатость. Напоминал черные иглы, заостренные до неимоверной остроты.

Почти в центре этого импровизированного круга сидел босой подросток в темном комбинезоне для прыжков с парашютом. Фигура сгорблена, плечи опущены, голова поникла. Вокруг него клубится сероватый туман, рваными рукавами и хлопьями то укрывает его, то обходит стороной. Парень полностью неподвижен, словно не живой человек, а неотъемлемая часть окружающего безумного пейзажа.

Вдруг неуловимая дрожь пробегает по его телу. Медленно поднимается голова, на легком ветру развевается иссиня черная копна волос, в которую вкралась тонкая серебристо-белая прядь. Открываются глаза, блестящие, черные, как ртуть. Холодные, пронизывающие, нечеловеческие.

— А…, - из его рта донесся еле слышный звук, не похожий ни на стон, ни на выкрик. — А…, - вновь прозвучал этот звук, ставший чуть громче. — А-а-а-а-а-а-а! — уже ревел полный ярости крик. — А-а-а-а-а-а-а-а!

Алексей кричал или орал так, как никогда раньше. Выплескивал из себя всю когда-то переполнявшую его боль, страх, неуверенность, сжигая в этом вопле уже ненужные эмоции. Ничего этого уже больше не было, ничего это уже больше не было нужно.

Он изменился. Стал не таким, каким был еще несколько часов назад. Сейчас Алексей остро чувствовал свое место в этом мире, свою роль во вселенском замысле, если можно так выразиться. Как следствие, внутри негопоселилось странное ощущение единения со всем миром. Подросток был одновременно и частью вселенной, и самой этой вселенной.

— Бельский… Алексей… Я…, - шептал парень, поднимаясь на ноги и идя вперед. — Нет… Карпов… Алексей… Я… все сразу…, - он еще никак не мог отойти от нахлынувших на него эмоций; сознание, словно «уставший» от времени компьютер, снова и снова пыталось перезагрузиться. — Я…

Наступив босыми ногами на землю, покрытую тысячами крошечных острых оплавленных камешков, Алексей остановился. Поморщившись, окинул взглядом предстоявший ему путь, полный еще более острых препятствий. После секундного раздумья он упрямо тряхнул спутанной гривой волос и выставил руки перед собой.

В тот же миг температура вокруг него упала до абсолютного нуля, на глазах высасывая мельчайшие капельки влаги из воздуха и превращая их в кристально прозрачный лет. Расширившиеся энергоканалы с легкостью проводили магическую энергию, необходимую для формирования магических структур. Все получалось естественно, просто, почти само собой. Не нужно было больше прикладывать особых исключительных усилий.

Под ногами появилась гладкая ледяная дорожка, вытянувшаяся далеко вперед. Стоявшие на ее пути препятствия прости исчезали в облаке ледяной пыли и ледяных осколков. С хрустом рассыпались вековые дубы, превращаясь в куски кристально прозрачных кубиков льда. От замороженных кустарников нее оставалось даже и следа. Все под его ногами превращалось в крепкий ледяной покров по которому было так удобно идти.

— Это сделал я? — встал он, как вкопанный, с удивлениям разглядывая своим руки. — Б…ь! Как?!

Он даже сам не понял, как это случилось. Почувствовав, что нужно это сделать, просто поднял руки и пропустил через себя магию. С глупой улыбкой на лице, подросток вновь повторил те же самые действия.

— Мать твою…, - непроизвольно вырвался у него сдавленный шепот.

Слева и справа от него выросли гигантские ледяные лианы, протянувшиеся от земли к верхушкам обугленных деревьев. Сверкая в солнечных лучах, они казались творением чуждой цивилизации.

— Так просто…, - все с той же улыбкой, Алексей еще раз взмахнул руками, потом еще раз. — Охренеть! Я же теперь могу…

Он даже представить себе не мог, что его довольно слабенькие магические способности могли вдруг увеличиться до такой степени. Случившийся Переход парень не осознавал, да и не мог осознать. Только что навалившиеся на него невиданные по силе и яркости ощущения сейчас казались каким-то наваждением, галлюцинацией или даже сном наяву. О каком Переходе можно было вести речь? Он не знал ничего такого!

Словно, вошедший в раж, дирижер невидимого оркестра, парень вертелся ужом на небольшой площадке, снова и снова взмахивая руками перед собой. Буквально в метрах от него закручивались ледяные вихри, из которых в разные стороны выстреливались ледяные хвосты. На его расширившихся от удивления глазах в воздухе выплеталась гигантская паутина, цеплявшаяся краями к черным стволам деревьев. Ледяные хлысты, будто живые, тянулись все дальше и дальше, все выше и выше, втягивая в паутину все новые и новые деревья.

Опомнился он лишь тогда, когда почувствовал дикую усталость. Перед глазами внезапно потемнело, ноги начали подкашиваться от невиданной усталости. Никакой силы стоять не было. Хотелось свалиться и лежать, разевая рот, как выброшенная на сушу рыба.

— Все… Батарейки, походу, кончились, — скривился он в усмешке. — Ну я и дебил! Чуть сам себя не угробил. Мне так никаких врагов не нужно. Сам за них все сделаю… Враги… Черт побери! Самолет… Ракеты… Взрывы…

До него только сейчас дошло, что совсем недавно случилось. Ведь их самолет атаковали! Он сам видел беспилотник, который выпускал по ним ракеты! Сознание приходившего в себя подростка начало затапливать бурей эмоций.

— Анна! — ахнул он. — Анна! — уже кричал Алексей. — Анна!

Память тут же услужливо «подкинула дровишек». Перед глазами возникло смертельно белое от ужаса лицо девушки, которую, подхватив в охапку, буквально волочил на себе дюжий охранник. Она даже не пыталась сопротивляться, находясь в шоковом состоянии. Наконец, в памяти всплыл последний кусок картинки: Анну выталкивают из открытого люка самолета.

— Тогда она жива! Она должна быть жива! Я знаю это! — снова и снова громко повторял он, заламывая руки. — Она должна быть где-то здесь… С парашютом… Должна приземлиться где-то здесь.

Парень резко обернулся в одну сторону, потом в другую сторону.

— Анна! Анна! — крикнул со всей силы.

Толку-то?! Заметного красного комбинезона все равно нигде не было видно.

— Анна! Анна! — снова закричал он изо всех сил.

В ответ не раздалось ни звука. Алексей пошел сначала в одну сторону. Через десяток шагов резко развернулся и пошел в другую сторону, где уперся в ледяной завал из спаянных друг с другом деревьев. Дальше можно было лишь лезть на четвереньках через близко расположенные ледяные торосы и лианы.

Скривившись, он вскинул голову. Глаза потемнели от захлестнувшей его злости. Пока он тут теряет время, она может умирать. Вдруг ее парашют отнесло прямо на острые коряги? Может она подвернула или, не дай бог, сломала ногу? Алексей с такой силой клацнул зубами, что в челюсти больно стало.

— Анна! — заорал он, вскидывая руки в сторону ледяного завала. — Анна, я иду…

Вместо, ставшего уже привычного холода, от него вдруг дохнуло жаром. Магический источник оказался подобен аккумуляторной батарейке, выжатой досуха и заработавшей с новой силой после зарядки. Восстановившийся источник запульсировал с еще большей отдачей. Через него потекли потоки безразмерной энергии, мгновенно оборачивавшейся огненной стихией. В нескольких шагах от него выросла стена бушующего огня, на глазах испарявшей ледяные торосы.

— Анна! Анна! — время от времени он снова принимался кричать. — Анна!

Не услышав ответа, он опять начинал движение. Шаг за шагом обходил и без того выжженную поляну, оставляя за собой свободное ото льда пространство.

— Ан…, - хотел было крикнуть, но крик застрял в его горле.

Прямо перед его ногой сверкнуло что-то очень и очень знакомое. С рвущимся из груди сердцем Алексей присел и осторожно разворошил куски оплавленной земли. Есть! В его руке оказалась маленькая простенькая брошка с красной капелькой рубина в самом ее центре. Это ее амулет! Только пустой, лишенный даже капли магии!

Выпрямившись, он начал жадно его разглядывать. Амулет был цесаревны, в этом не было ни тени сомнения! Значит, она была на этом самом месте совсем недавно. Алексей вновь присел на корточки и начал внимательнее всматриваться в землю.

— …Кажется, здесь она лежала, — бормотал он, проводя пальцами по неглубокой овальной впадинке. — Еще здесь какие-то четкие следы. Ого, размер-то слоновий.

Следы чьей-то обуви очень четко отпечатались. Видимо, кто-то, найдя цесаревну, взял ее на руки и понес в сторону трассы.

— Не дай Бог, это ты и устроил, — прошипел Алексей, вскакивая на ноги и бросаясь по следу. — Мертвым, падла, завидовать будешь

Фигура бегущего парня моментально окуталась сероватой дымкой, которая тут же вспыхнула пламенем. Со стороны могло показаться, что между черными обугленными стволами деревьев неслось большое звероподобное существо из огня. Во все стороны от него рвались яркие языки пламени, с каждой секундой разгоравшиеся все сильнее и сильнее. Еще через сотню шагов фигура превратилась в слепящий глаза шар, поднявшийся над землей и рванувший со скоростью метеора.

Все закончилось у столичной трассы, куда и привели незнакомые следы. У бетонного отбойника пламенеющая фигура резко остановилась и превратилась в тяжело дышавшего парня. Словно охотничий пес, вставший на след, он стали осматривать местность у дороги, надеясь обнаружить хоть какие-то следы. Зря только это. Ничего, что могло бы пролить свет на обстоятельства исчезновение Анны, найти не удалось.

— Кровью умоются… Все умоются…, - оскалился он подобно хищному зверю, с угрозой смотря за проезжавшими мимо автомобилями. — Все…

Вокруг Алексея вновь полыхнуло огнем и окутало его кроваво-красным ореолом, словно обещавшим много, очень много крови.