Вести приходят издалека

37

Серега, выпускающий редактор, ходил по кабинету и остервенело щелкал огромными канцелярскими ножницами в воздухе.

— Где эта сволочь? Пусть только покажется! Я его кастрирую!

— Прекрати щелкать, — отозвалась Маша Рокотова, допечатывая последние строчки своего материала. — Он из-за двери услышит и вообще не сунется.

— Ну, Машка, вот почему одни вкалывают, а другие все время отлынивают, а?

Серега сунул Маше под нос свои ножницы. Она вытащила из его пальцев это воспитательное орудие.

— Это кто вкалывает?

Серега озадачился:

— Ты и я.

— Ты, положим, последние два часа Андрея материшь и мне мешаешь. Брысь, чтоб я тебя не видела!

Принтер отжужжался, Маша сколола листы, положила их в общую стопку, сверху пристроила дискеты и пошла к главному.

— Вот, — сказала она, положив на стол главного редактора бумаги и дискеты.

— Это что? — Коробченко настороженно посмотрел на нее поверх очков.

— Этого должно хватить на месяц, пока я не вернусь.

— Откуда? — еще больше насторожился начальник.

— Валерий Александрович, вы же мне отпуск подписали, утром еще.

— Тьфу, я и забыл. Маш, может, передумаешь? Зачем тебе отпуск в апреле? Пойдешь летом, как все люди. Мы же засыплемся!

— Как все люди, я уже три года в отпуске толком не была. А сейчас у меня мальчишки школу заканчивают, и вообще, мне надо.

— А мне что, не надо? Ладно уж. Только выходи скорей. И приноси что-нибудь.

— Скорее не выйду, но если все сложится так, как я рассчитываю, то я вам такой материал из отпуска привезу, что со стула упадете, — обнадежила Рокотова.

— Так я и думал, что-то тут не чисто. Смотри, со стула падать я готов, только как бы из редакторского кресла не вылететь. Может, расскажешь?

— Нет, — улыбнулась Маша. — Когда вернусь, расскажу.

Если вернусь, почему-то подумала она, закрывая дверь главного редактора.