Вести приходят издалека

45

Через несколько часов список из Аниного компьютера уже лежал на столе перед Машей и Остапом. Шульман поехал с Машей якобы для того, чтобы сразу взять для проверки свою треть адресов. На самом деле ему хотелось побыть с нею наедине, а она гадала, как бы побыстрее выпроводить гостя и не торопиться с продолжением отношений.

Уже все было сделано: адреса выбрали, разделили их на три группы, причем Маша учла, что Остап и Марина будут заниматься подопытными академика в свободное от работы время, а сама она в отпуске и отобрала для себя самые дальние, окраинные и подмосковные адреса. Кроме того, девятнадцать на три не делилось, и последний адрес она тоже взяла себе.

— Первым делом нас интересуют те, кто уже умер, если такие найдутся, — объяснил Остап.

— Почему? — удивилась Маша. — Ведь с ними уже не встретишься.

— Разумеется, но мы будем встречаться с их близкими и выяснять, как они умерли. Даже если это была естественная смерть, то какая именно.

— Странно, — протянула Маша, еще раз просматривая списки, — может, мы все-таки ошиблись?

— Почему?

— Так ведь здесь нет ни Ани, ни Клинского.

— А этот, как его?..

— Бураковский есть. И Илья Густов тоже.

— Ну, свою карту она не хранила или уничтожила. А Клинский, например, не участвовал в экспериментах и был не интересен. Или ему вообще никакие микропроцессоры не вживляли, а его попытка самоубийства — совпадение.

— Таких совпадений в жизни не бывает.

— В жизни, — назидательно сказал Остап, — бывают еще и не такие совпадения.

— Да уж, — засмеялась Маша, — выдернуть из толпы первого попавшегося мужика и попасть на оперативника! Вот где совпадение!

Они повспоминали свою первую встречу, попили чаю. Окно кухни выходило на запад, и сквозь тюлевую занавеску лился в дом мягкий красновато-закатный свет.

Шульман взял Машу за плечи и привлек к себе. В ее глазах на уходящем солнце плескалась темная болотная зелень. Ей нужно было только приоткрыть губы…

Интересно, стоит ей приоткрыть губы или нет? Конечно, Остап ей нужен, но теперь, когда он свел ее с Мариной, она обойдется и без него. А платить собой за это одолжение?.. Маша Рокотова и не за такие одолжения никогда собой не платила. Конечно, он ей нравится. Но вот не хочется ей с ним целоваться, вот, хоть убей! Может, время еще не пришло, а может, виновато ощущение, что через плечо обнимающего ее Шульмана бдительно заглядывает незнакомая ей Гада Моисеевна. Глупо ли, нет ли, но Маша улыбнулась Остапу, так и не разжав губ, и осторожно высвободилась из его объятий.

Остап ехал домой. Домой, а там мама. И она будет заглядывать в глаза, что-нибудь там разглядит, станет вздыхать и сокрушаться, что сын ей что-то там недоговаривает. Каких боев ему стоило отстоять свое право не отчитываться перед ней за весь свой рабочий день — уму непостижимо! Он терпеливо объяснял ей, что его профессиональная деятельность не подлежит ни разглашению, ни обсуждению. Она настаивала, говорила, что к матери это относиться не может.

Работу он отстоял. Личную жизнь пришлось отдать на откуп. Но про Машу Рокотову он рассказывать не будет. Он схитрит и переместит ее из графы «личная жизнь» в графу «работа», почти не погрешив против истины.

И все-таки чем-то эта журналистка отличается от всех его прежних девиц. А ведь он считал себя любителем тех, что помоложе. Было бы очень обидно, если бы все сегодня и случилось, все очарование неизвестности и недосказанности сразу бы развеялось, осталась бы обычная неловкость. А сейчас как было все впереди, так впереди и есть. Впереди много интересного с этой необычной женщиной, напоминающей ему обручальное кольцо: простое, чистое, дорогое золото, женщина без лишних прикрас с теплым блеском в болотных глазах.