Вестник и Весна народов

Глава 17

Не успели бои на американских батареях закончиться, как из города прибежал посланник.

— Полковник! Вашблагородие! — выискивал он Захарченко.

— Здесь, — Михаил вытер пот со лба платком.

От раскаленного пулемета шел горячий воздух, перекрывающий даже жару Калифорнии. Захарченко повернулся, чтобы встретить посланника, но его отвлек дым поднимающийся над проливом Сан-Франциско.

— Вашблогородие! — встал по стойке смирно посланник, — американский флот громит батареи.

— Вижу, — Захврченко локтем оперся на барабан пулемета. К сожалению, но он ничего не мог против кораблей, — Я отправляюсь в город, готовить оборону от десанта, передай майору Орехову, взять командование здесь.

— Есть, — отдал честь посыльный и убежал к линии укреплений.

Захарченко прямо на телеге с пулеметом отправился к побережью. В запасе у него оставались магазины по шестьдесят патронов, так что он мог попытаться что-то сделать.

В городе царила паника, хоть бой еще не прекратился. Из восьми фрегатов американцев на плаву держалось только шесть, один американцы вывели на мель, последний же только мачтой торчал из воды. На батареи из сорока пушек отвечало только восемь. Еще изредка отстреливались с Алькатраса, но судя по лодкам у его берегов, американцы высаживали десант.

— Заряжай, — приказал Захарченко и навелся на верхнюю палубу самого потрепанного фрегата, у которого осталась цела только грог мачта, а правый борт почернел от копоти пожара.

— Полковник! Еще корабли! — отвлек Михаила заряжающий и показал на горизонт, откуда с запада десятками шли красные косые паруса в компании трех клиперов.

— Флот компании прибыл, — Захарченко обвел глазами артиллерийские позиции и закричал во всю глотку, — НАШИ! Братцы, НАШИ ИДУТ!

Через неделю фотографии битвы русского экспедиционного полка и американской западной армии прогремели в газетах.

"На кадрах, сделанных русским добровольцем на новую фотокамеру корпорации "Вестник" вы можете видеть новое оружие русских в действии. Если бы фотографии могли передавать жизнь, то вас бы оглушил грохот пулемета. Смертоносная машина плечом к плечу с бойцами отстояла укрепления города Сан-Франциско. К сожалению, у союзницы России Мексики далеко не так же хороши…"

На обложки газет попали кадры артиллерийского боя батареи с фрегатами, окружение американской флотилии необычными азиатскими кораблями, которые строили на Хоккайдо и совершенно потрясающие изображения японских воинов в самурайских доспехах, которые помогали сторожить пленных.

Острее всего реагировали в конгрессе США, понимая, всю тяжесть боев на западном побережье. Финальную точку поставило фото не японских самураев, а индейцев с новым оружием. Еще с двадцатых годов Форт Росс несмотря на редкие стычки с местными индейцами смог договориться и активно вел торговлю. Дальнейший план Русских, по созданию индейского государства между США и будущей Российской Калифорнией уже проглядывался. Информацию об этих договорённостях в конгресс СШа из Мексики слили конкуренты президента Хосе. Президенту Мексики это стоило очень много крови… своих врагов. Он подавил восстание и повесил заговорщиков, в открытую объявив, что у Мексики нет денег, что США хотят забрать так много, что от страны еле еле останется половина. В доказательство он опубликовал черновики переговоров между США и бунтовщиками.

"Так если, неумелое правительство, завело нас в эту критическую ситуацию, то я, как избранный президент отвечаю за народ! Если эти заговорщики только и могут, что обменивать, наши земли себе на виллы или круглые суммы, то я предлагаю их обменять на оружие! На корабли! Русские пушки доказали свою эффективность, помогая нам отбиваться от этой синей саранчи, так что же, мы повернемся спиной к Русским друзьям, которые голодают на Аляске, пока у нас стоят пустые, не занятые поля?" — привело пламенную речь президенте одно Мексиканское издание.

Отдельным же рейсом от фотографий для газет, шел курьерский корабль в Петербург.

— Что это? — спросил Николай Павлович, когда ему на стол положили запечатанный конверт и деревянную коробку с ручкой.

— Это находка экспедиционной группы в Америке, Вадим Борисович Беркутов просил передать Вам, ваше вкличество, с пометкой "срочно", — отчитался интендант.

Николай проверил, что все печати целы и отпустил помощника, чтобы осмотреть посылку в одиночестве. И, и фотографии разваливающегося на части американского генерала со светящимися глазами повергли императора в шок. Студент трясущимися руками сделал только три фотографии, но их хватило, чтобы ужас пробрал Николая Павловича до костей. В довершение всему шел ящик. Николай осторожно повернул защелку и поднял крышку.

Под кубом из стекла лежал черный череп и записка от полковника Захарченко.

"Дарю Вашему величеству, как доказательство своих слов, что враги России страшнее чем мы привыкли думать."

У основания же своеобразной витрины красовалась медная пластинка с надписью: "побежден русским солдатом из русского оружия".

***

1 мая 1846 года. Мариуполь.

Вадим сидел перед стопкой коммерческих предложений и думал, что с ними делать. Пулемет выстрелил громче чем он бы хотел. Да еще неуёмное желание Студента все фотографировать, только усложнило. Кто виноват и так всем ясно, что Вадим. Остался вопрос, а что же делать?

— Будем делать оружие, — пробурчал Вадим и встал, чтобы пройтись по кабинету.

Заявки на пробные покупки, испытания или сразу на огромные партии присылали не только развивающиеся страны вроде Венесуэлы или Египта, но и такие монстры как Франция и Англия. А уж если не купят серию, то на основании сделают свое. Такой расклад Вадима не устраивал совершенно, поэтому пришлось активировать сеть. По Европе помимо бутиков и модных магазинов за последние несколько лет открылась целая сеть публичных домов, газет и компаний прокладок. Сеть контролировал Вадим лично, с подбором же агентов ему помогал Музыкант, этот же прохвост должен был держать руку на пульсе, пока Беркутов отсутствовал.

Теперь же эта сеть поднимала во Франции и Англии шум, выступая на стороне местных производителей, что негоже покупать всякое барахло, которое даже на вооружении не стоит. Пусть лучше, заводы Манчестера наладят выпуск новых Бэтти и так далее. Действительно заинтересованных игроков такая шумиха не могла спугнуть, поэтому Вадим получил письмо из США, окольными путями конечно, через Ирландию, но ему писал Сэмюэл Кольт, который желал узнать о возможном сотрудничестве. Ему пришлось мягко отказать, вооружать США минимум до окончания войны и благоустройства Калифорнии Вадим не собирался.

Вадим размял плечи и подошел к камину и потянул за ручку. Даже при его силе ручка еле двигалась. Камин с хрустом повернулся боком, открывая потайную лестницу. При строительстве усадьбы Вадим не пожалел бетона на подвал со скрытыми комнатами. На лестнице он установил несколько ловушек, реагирующих на разные веса и даже одну на изменения света. Все таки опыт встреч с Облаком не прошел даром, и Вадиму пришлось учитывать и аморфных Защитников. Он предполагал существование и тех, кто сможет проходить сквозь стены или пролетать над ступеньками, поэтому и сделал лазер с помощью настоящего рубина. Лабораторию питал отдельный генератор работающий на керосине. Здесь Вадим изготавливал яды, противоядия и коктейли для здоровья. Особые витаминные и химические компоненты позволяли временно улучшить состояние человека наподобие стимуляторов. Для этого Вадим выращивал одно из главных своих творений.

В бронированной стеклянной колбе в питательном растворе висел гриб с богатой системой грибниц. Человечество в этом мире пока не раскрыло одного из главных своих помощников, поэтому это собирался сделать Вадим. Сотни различных грибов жили как вокруг человечества, так и в самом человеке, вступая с ним в симбиотические отношения и помогая например в пищеварении, образовании активных биологических веществ и даже пробуждали иммунитет. Что же говорить про такую вещь, как пенецилин.

Здесь же Вадим собирал для себя броню. Тяжелый доспех из высококачественной стали выдерживал выстрелы крупнокалиберного пулемета. Он делал его тяжелым, потому что мог этим увеличить общую массу. При силе удара превышающую человеческую, еще больше массы только бы помогли. К сожалению на большее собранных технологий не хватало.

На стене висело крупнокалиберное оружие, вроде того слонобойного ружья, которым Вадим добил турка на Кавказе. На армию из Защитников ему бы не хватило, но пару-тройку Вадим готовился приговорить. Помимо же просто крупнокалиберного на станке у него стояла незаконченная полуавтоматическая винтовка на четырнадцать с половиной миллиметров. Такой мощи хватило бы, чтобы остановить танк, не то что вестника или защитника, которые в силу физических ограничений упирались в ограничения по защите. Чем защищеннее, плотнее становился объект в заданных объемах тем тяжелее ему было двигаться. Оболочка вестника всегда стремилась к балансу, в обычной ситуации сохраняя повышенную подвижность, в критических же она адаптировалась, ухудшались ее теплопроводные качества, из-за чего раскаленный воздух, который использовала система, выходил в виде пара. Такая мощная силовая установка, с которой Вадим ходил в груди, требовала не только экранирования, но и постоянного охлаждения. Решалось это комплексом уступок и ухищрений, которые заложил Создатель, создав отдельный высокопроизводительный режим. Обычно запасов топлива вестникам хватало на, на много. Намного дольше нескольких человеческих жизней. Но если среда становилась агрессивной, то оболочка приспасабливалась, увеличивая потребление топлива. Конечно, Вадим мог пополнить запасы трития из сердец Защитников, тут их странная попытка повторить анатомию вестников, сыграла злую шутку, но обычно за отведенное время вестники спокойно достигали технического уровня, когда получения топлива для их работы переставало быть проблемой, при любом начальном техническом уровне цивилизации.

В классических реакторах использовали дейтерий-тритиевое топливо, чаще реактор окружали оболочкой с литием, который под нейтронным излучением выделял тритий, замыкая цикл.

Радиоактивный тритий же выбрали из-за прямой связи с заданием вестников. Если бы они хотели функционировать, а вернее жить, то нужен был тритий, который просто так из воздуха не получить, только в реакторах, облучая нейтронами литий. Можно конечно сидеть в океане и пропускать через себя кубометры воды накапливая каплей за каплей топливо, но тут система скорее бы впала в спячку, включив сберегательный режим. Вот Создатель и перестраховался, выводя человеческие цивилизации на определенный путь развития руками вестников.

Вадим проверил черный череп, подключенный к полусобранный машине и пошел наверх, закрыв за собой бункер. Он размял шею и сел писать приказ своему начальнику службы безопасности Кондрату выдвигаться в Польшу. Для начала второй фазы операции, Вадим готовил встряску внутри России и за ее пределами, воспользовавшись нарастающим голодом в мире. Прежде всего он уже начал скупать конкурентов, выкупив например солевой бизнес в Соль-Илецке под Оренбургом, озеро Жаксыкылыш в Казахстане и другие пока не открытые месторождения. Здесь Вадиму повезло космически, ведь самые богатые месторождения соли, за исключением Мертвого моря, находились на расстоянии вытянутой руки или даже на территории Российской империи.

Вадим сел за стол и вызвал офис корпорации "Вестник". С той стороны трубку поднял его помощник.

— Вадим Борисович?

— Да, у меня срочный приказ, начинаем операцию "Консерва".

— Понял, слушаюсь.

Пришлось еще написать несколько писем в Оренбург и Екатеринослав, прежде чем в дверь кабинета постучались.

— Кто там? — Вадим отвлекся от работы, а в кабинет заглянул дворецкий.

— Вадим Борисович, в гости приехал, его сиятельство генерал-губернатор Перовский.

— Отлично, сейчас приду в гостиную, подайте нам напитки и закуски, — попросил Вадим и пошел встречать неожиданного гостя.

Они поддерживали связь с Владимиром Андреевичем, чтобы Вадим мог хотя бы частично участвовать в жизни маленького сына, который жил с матерью в Пруссии.

Генерал-губернатор выглядел уставшим, сидя на большом диване в гостиной. Несмотря на раннюю весну, погода оставляла желать лучшего и приходилось тепло одеваться.

— А, Вадим! Очень рад, очень, — Владимир Андреевич подался вперед, чтобы поздороваться, но не встал, сказывался почтенный возраст, — все ли у тебя хорошо?

Вадим удивленно поднял бровь. В его окружении почти никто не водил пустых разговоров.

— Честно, не жалуюсь. У вас как?

— Отлично, отлично. Вот пришлось оказаться в твоих краях, хочу посмотреть на новую зерновую биржу, заодно решил тебя проверить. Как Софья? Как дочки?

— Отлично, Владимир Андреевич, — продолжил игру Вадим, — сейчас гуляют по городу, придут ближе к вечеру. Я могу чем-то помочь?

В голове же Вадим перебирал варианты, из-за которых приехал генерал-губернатор, история о бирже лишь подлог.

— Ты видишь меня насквозь, да? — грустно ответил Перовский, — тебя выдают глаза. Это выражение вселенской скуки. Что же, не буду тебя оскорблять пустой болтовней, — Вадим не стал возражать, как может бы хотел генерал-губернатор, — я действительно по личному делу. У тебя есть семья, дети, титул. И я, как отец, хочу чтобы и у Анны все это было, поэтому решил женить ее. Это вопрос решенный и обсуждению не подлежит.

Может жестче чем хотел сказал Перовский и уставился в стол, который стоял перед диваном. Пока возникла пауза дворецкий занес чайничек и вазу со сладостями.

— Семен, водки нам, — попросил его Вадим. Дворецкий если и удивился, то виду не подал, а моментально вышел из гостиной.

— Если вы уже все решили, то я могу только смириться, — Вадим сел напротив дивана в кресло, — смириться и узнать, кого же вы выбрали в отчимы моему сыну?

— Хм, понимаю твой вопрос, но заверяю, что это совершенно порядочный, и что немаловажно, способный человек! Видимо, Анну так и тянет на талантливых инженеров. Вернер Сименс. Родился где-то рядом с Ганновером, военный инженер, изобретатель и очень перспективный предприниматель.

— Что-то я не вижу титула у выходца из семьи фермера, — съязвил Вадим.

— Анна и Иван сохранят мой титул Князя, — скрипнул челюстью Перовский, — Вернер сейчас тянет телеграф по Пруссии и на сколько я смог узнать, участвует в какой-то перспективной энергетической инициативе в паре со швейцарским ученым.

— Я вас понял, — Вадим замолчал, потому что в гостиную зашел дворецкий с бутылкой водки и парой рюмок, — мне приходили письма, от этого Вернера и минимум, что я здесь могу сделать, так это не позволить ему обанкротиться.

— Так вот откуда ты знаешь, что он из семьи фермера! — даже как-то облегченно выдохнул Перовский.

— Но честно, с ВАШИМИ деньгами и возможностями могли найти партию и получше, — заметил Вадим.

— Закостенелая Пруссия, даже за очень приличные деньги мало кто готов жениться на женщине с незаконнорожденным ребенком, — в смешанных чувствах пожал плечами Владимир Андреевич.

— Я понимаю, надеюсь, что это не повредит Ивану, — Вадим разлил водку.

— Ты даже не спрашиваешь об Анне?

— Она выбрала свое место в мире, я ее не гнал, — Вадим изобразил злость на лице, — она оставила мне записку и сбежала. Что я должен о ней думать?

Вадим повернулся в сторону двери, к дому подъехала карета.

— Я тебя понимаю, и как дворянин осуждаю ее решение, но как отец, могу только смириться. Чтобы тебе было легче, Ваня получит все, что у меня есть, когда меня не станет. Я не собираюсь больше помогать Анне, — Владимир Андреевич протянул рюмку и они чокнулись.

— Простите, но похоже, что приехала Софья с детьми, — встал Вадим, как бы намекая генерал-губернатору.

— Она не знает? — спросил Перовский собираясь.

— Нет, — ответил Вадим и поймал на себе долгий взгляд.

Входная дверь открылась, и в коридоре зашумели дочки.

— Всего доброго, — поклонился Перовский, и пошел на выход, где пересекся с Софьей.

— Ой, Владимир Андреевич, здравствуйте! А мы и не знали! Вы что уже уходите?

— Простите, Софушка, но да, я заскочил только на пять минут.

— Оставайтесь! Сейчас накроем на стол, — включила гостеприимную хозяйку Софья, но потом увидела мрачного Вадима, выходящего из гостиной. Он коротко мотнул головой и Софья прекратила уговаривать, остановившись на любезности.

— Нет-нет, спасибо, еще много дел, был рад встрече… — попрощался генерал-губернатор и вышел.

— Девочки, раздевайтесь и бегом мыть руки, — Вадим сразу взял шефство над Машей и Дашей, — Егерь, пожалуйста отнеси сумки на кухню.

— Да, Вадим Борисович, — понял все телохранитель и быстренько ретировался.

— Вадим, что хотел его сиятельство? — спросила Софья, когда они остались наедине.

— Я должен кое-что тебе рассказать, — начал Вадим, — еще до того как меня первый раз изгнали из Петербурга…

— Первый?!

— Пожалуйста, не перебивай…