Ветер перемен

Глава XIII. Риверран

Мы решили посетить Харренхолл, хоть он и лежал в стороне от Королевского тракта. Мне хотелось посмотреть на эту гигантскую крепость, а Джейме решил заодно узнать последние новости у гарнизона.

В развалинах Харренхолла нас встречал сир Бонифер Хасти. Те, кто уважал, звали его Пастырем. Другие, в том числе и Джейме, предпочитали иное имя – Кривоногий Галоп.

Сир Хасти командовал конным отрядом Святая Сотня. Раньше они сражались за Станниса, и участвовали на его стороне в битве на Черноводной, где потеряли четырнадцать человек. После поражения они одумались и принесли клятву Джоффри – вот и еще один аргумент в пользу того, что и Эдмара Талли, также как и сира Хасти, можно простить.

Все рыцари Святой Сотни носят прозвища «святоши» и передвигаются на прекрасных, мощных меринах серой масти. Меня поразило не только то, что при сире Хасти они явно не понаслышке знали, что такое дисциплина, но и являли собой идеал рыцаря, который заботится о своей чести, защищает слабых и помогает немощным. По нынешним временам такие люди и такие идеалы многого стоили.

Джейме продолжал меня удивлять. Оказалось, что он вполне наслышан про этих людей. При поступлении в Святую Сотню каждый из них давал клятву не воровать, не лгать, не насиловать, и не поддаваться тщеславию.

Я слушал отца и никак не мог уложить все это в голове. По реалиям Вестероса все это казалось просто невозможным. Откуда, откуда такие люди в эту жестокую эпоху и в этом двуличном мире?

Сир Хасти – невысокий, по-кавалерийски кривоногий, с седым ежиком волос, густыми усами и шрамом под левым глазом выглядел обветренным и помятым жизнью. Он имел репутацию жесткого человека с железной волей, соблюдающего все заповеди Семерых.

Сам замок произвел на меня гнетущее впечатление. Пять огромных башен – Страха, Вдовья, Плача, Призраков и Королевский Костер казались неправдоподобно высокими и унылыми. Они были оплавлены драконьим огнем три века назад, но так и остались по большому счету не до конца отремонтированными. Сейчас они, словно черные, гнутые пальцы смотрели в холодные, мрачные небеса. Ветер гудел в развалинах и где-то далеко в лесу в унисон ему тоскливо выл волк. Накрапывал небольшой, но неприятный, холодный дождь. Наверное, и это повлияло на мое виденье и оценку Харренхолла.

Пока Джейме обустраивал людей, сир Хасти оказался так любезен, что устроил мне небольшую экскурсию. Он рассказывал про башни, укрепления и историю замка. Особого удовольствия это мне не доставило, и я лишь подивился масштабности строительства и тех колоссальных сумм, что были на все затрачены.

К тому же, по слухам, замок проклят, и он не приносит удачи своим владельцам.

Ничего не знаю насчет проклятий, но твердо уверен, что подобные игрушки Мизинцу ни к чему.

Я осматривал замок и слушал сира Хасти. В голове медленно зрела мысль, что я вижу перед собой воинов, которые не только смогут поступить ко мне на службу, но и станут основой чего-то большего, чем просто личная охрана. Святая Сотня сможет поднять с земли упавшее знамя чести и достоинства, и напомнить людям о том, каким должен быть настоящий рыцарь. Они могут стать символом новой эпохи…

В Харренхолле войско отдыхало три дня. За это время, с помощью Джейме и Орма я собирал все, что можно было узнать про Святую Сотню. И чем больше я узнавал, тем больше мне нравилась собственная идея.

Каждый вечер с начала нашего похода Джейме учил меня сражаться. В Харренхолле, найдя свободное время, он буквально загонял меня до изнеможения.

Его техника во многом отличалась от той, что показывал Герольд. Она была более разносторонней, более гибкой и как не трудно догадаться – эффективной. Он мастерски сочетал защиту и нападение, силу и ловкость, в зависимости от ситуации либо запутывая, либо изматывая соперника, либо просто заканчивая бой одним или двумя мощными, смертельными ударами. Его действия не несли в себе явных схем или наработанных связок. Один бой он проводил в одном стиле, а следующий – в совершенно другом. И поэтому его было крайне тяжело понять, просчитать или подловить. Я, по крайней мере, этого не умел. Он мог дерзить сопернику или грубить, оставаясь при этом совершенно спокойным. Он мог сражаться молча. Временами мне казалось, что Джейме вообще может всё. И даже левой рукой, ещё не набрав привычную форму, Джейме умудрялся показывать такие номера, которые были недоступны многим и многим рыцарям. Все это выглядело просто невероятно!

Вечером второго дня я вызвал сира Хасти в свой шатер и предложил ему и всей Святой Сотне перейти на личную службу королю.

– Это величайшая честь для меня, ваше величество, – сир Хасти раздумывал не долго.

А следующим утром все его люди приносили мне клятву. Исключения составили три рыцаря, которые по личным причинам не захотели идти на службу в отряд короля, и их просто отчислили из рядов и отпустили на все четыре стороны.

На огромном внутреннем дворе Харренхолла «святоши» разом преклонили колено и принесли присягу королю Джоффри. В тот день наконец-то распогодилось, тучи исчезли, правда, ветер все еще оставался свежим. Под его порывами хлопали знамена и над развалинами звучали слова торжественной клятвы.

Вечером мы засиделись за небольшим пиром в моем шатре. На вертелах жарилось пара барашков, рекой текло вино и мой новый чашник, межевой рыцарь по имени Гюнт Холи ответственно и крайне вдумчиво выполнял свою работу.

Люди пели песни, я послушал военные байки и истории, немного поговорили про трудности и радости. Я, так же как и Джейме, особо не пил, благочестивый сир Хасти вообще не употреблял спиртного, а вот сир Лайл Крейкхолл по прозвищу Могучий Вепрь, сир Стеффон Свифт и еще несколько лордов приложились к спиртному основательно.

Утром мы отправились дальше. Я уже вник в положение дел и теперь знал, что в Святой Сотне, несмотря на некомплект, куда больше людей, чем сто. Оруженосцы, денщики, повара, кузнецы, лекарь – они вроде как и не входили в число воинов, но в отряде-то присутствовали!

Сир Хасти получил первый приказ: по возможности не затягивая довести отряд до новой штатной численности – сто тринадцать рыцарей. Сотня простых воинов, десять десятников, два полу-сотника и командир, который должен приложить все силы к тому, чтобы в отряд попали лишь достойные и проверенные люди.

Сейчас, не выспавшийся, но, несмотря на это воодушевленный по самую макушку, сир Хасти и все его люди, почуявшие перемены, двигались позади королевских гвардейцев, демонстрируя безукоризненную выправку. Вместо Святой Сотни в Харренхолле остался гарнизон, который выбрал Джейме.

Не обошлось без насмешек со стороны других воинов. Кое-кто из свиты Джейме заметил, что возможно Святая Сотня совсем не так хороша в настоящем бою, как сейчас, на марше.

На такие слова я особенного внимания не обращал. Джейме, который знал огромное количество крупных и мелких деталей о множестве сражений и стычек, произошедших в Вестеросе, уже просветил меня, что во всех боях, в которых участвовала Святая Сотня, она показала себя вполне достойно.

Мы миновали замок Дарри, стоящий прямо на Королевском тракте, в половине дня езды от Трезубца. В войне Пяти Королей замок несколько раз переходил из рук в руки. Когда его захватил Григор Клиган, то он разграбил и вырезал весь род Дарри. Впоследствии Русе Болтон и вовсе поджог замок.

Кое-что я помнил про данное место. Здесь произошел инцидент между Джоффри и Арьей Старк. А потом Нед Старк был вынужден убить Леди – лютоволчицу Сансы.

Я потратил немалое время, лазая в сопровождении Геральда и гвардейцев по полуразрушенным подвалам. В конце концов удача мне улыбнулась – я нашел комнату, буквально забитую портретами, нарисованными маслом на холсте. Некоторые из них оказались порванными, иные испачканы, но большая часть выглядела вполне ничего.

Портреты в основном были Таргариенов – вся правящая династия с Эйгона до принца Рейгара. Плюс несколько других мужчин, не ставших королями и около десятка картин с женщинами – все они выполнены на весьма достойном уровне.

Я знал, что хозяева замка – Дарри раньше славились как безоговорочные последователи Таргариенов. Думаю, они предвидели тяжелые времена и сложили все картины в одну комнату. Возможно, их и находили раньше – но кому нужна живопись в Вестероссе, тем более, когда Речные Земли полыхают в огне?

А мне они пригодятся для одного дела.

– Зачем тебе это дерьмо? – хмуро спросил Джейме, глядя как слуги принялись вытаскивать портреты и выставлять их на воздухе для просушки.

– Собираюсь основать королевский музей, собрать там различные диковинки со всего света и просто красивые вещи, а потом показывать послам других стран и городов, а также обычным людям. Черепа драконов у нас уже есть, старинных доспехов в арсенале хватает, наберу еще пару сотен различных безделушек со всего Вестероса – и вперед.

Джейме посмотрел на меня странным взглядом, но промолчал. Тем же вечером пара повозок отправилась в Красный замок.

Надеюсь, бабушка Дженна Фрей не будет на меня сильно гневаться, что я забрал фактически ее имущество, так как мы уже договорились, что после войны этот замок отойдет именно её семье. В каноне его получил Лансель, но по объективным причинам особого рвения это в нем не вызвало. Сейчас Лансель уже выздоровел и я надеялся, что под надзором и вниманием собственного отца он не станет тем, кем стал в моей памяти.

Недалеко от Рубинового брода мы повернули на запад и дальше двигались вдоль Трезубца.

Могу сказать, что река выглядела неимоверно величественно – другого слова, наверное, и не подобрать. Противоположный берег, поросший лесом, терялся в синеватой дымке. Серые, неспешные волны умиротворяюще накатывались на берег. Летали многочисленные чайки. Пахло тиной и сгнившей рыбой. Ласковое солнце заливало все ярким, теплым светом и по воде бегали «зайчики».

Река здесь шириной не меньше мили, и я с недоверием спросил у Джейме, какой брод может быть в таком месте? Это не шутка?

– Тут неглубоко, местами можно даже идти. Да и дно песчаное и нет ила, – пояснил отец. – Но полноценная переправа войска или женщин возможна лишь с помощью лодок или паромов.

На одну из ночевок мы остановились в городе лорда Харроуэя – он так и назывался. Когда-то он принадлежал гордому и свирепому роду Харроуэев, но потом, после того, как род погиб, перешел к Рутам, которые им и владели в настоящий момент, сохранив старое название.

Всё семейство Рутов – коренастое и конопатое, высыпало нас встречать и преклонило колени. У них был забавный герб – на волнистом поле из зелёных и темно-зеленых полос конь, у которого вместо задницы имелась вторая голова! Этакий Тяни-Толкай вестероского «разлива».

Город оказался не таким уж и маленьким – здесь имелась двухэтажная гостиница, семигранная септа и большая круглая башня, выложенная из камня, обросшего лишайниками.

В этом месте мы задержались на сутки, воспользовавшись гостеприимством хозяев – люди перековали лошадей, помылись и немного отдохнули.

На протяжении всего похода я внимательно смотрел за Джейме и другими командирами – как они общаются с подчиненными, как командуют, что и когда делают, на что закрывают глаза и что позволяют и запрещают своим людям. Знать такие вещи очень важно и полезно.

Путь продолжился. Вброд мы пересекли средних размеров реку под названием Вдовья речка. Мост здесь, конечно, отсутствовал, а вода достигала спины лошади. Я порядочно промок, а потом, ближе к вечеру понял, что и простыл. Меня начало трясти, появился озноб и испарина.

Сделали привал и слуги поставили шатер. Джейме применил свой способ лечения – подогретое на огне красное вино с перцем. Я мигом пропотел, а потом мы неплохо посидели, уничтожив кувшин борского и разговаривая.

Вернее, больше говорил Джейме – о своей жизни, о службе у Безумного короля, а потом и Роберта.

Не знаю, похоже это магия дороги так на него подействовала. И выпитое вино, конечно. Все эти дни мы провели вместе, плечом к плечу, и многое друг про друга узнали. Джейме оказался совсем не таким, как я представлял – в нем была и доброта и сердечность. Правда лишь к тем людям, которые были ему ровней по положению и рождению. А таких, как понятно, в Вестеросе можно пересчитать по пальцам.

И сейчас я с удивлением узнавал нового Джейме Ланнистера.

Последний постоялый двор, который мы посетили, назывался Коленопреклонённый – здесь подавали изумительный эль.

На следующий день, ближе к полудню, я наконец-то увидел великий замок Риверран, расположенный на месте впадения Камнегонки в Красный Зубец.

День оказался ветреным и пасмурным. Ветер гнал низкие тучи на северо-восток, и в разрывах изредка мелькало солнце. В такие минуты все оживало и природа окрашивалась в светлые, радостные тона.

Могучие башни и стены Риверрана, казалось, росли прямо из воды. Контрфорсы, барбакан, арсенал, переходы между строениями, зубцы, цитадель – все было выполнено из камня и производило величественное впечатление. Джейме рассказывал, что реки ограждают замок с двух сторон. В случае опасности Талли открывают шлюзы, и вода поступает в ров с третьей стороны треугольника, превращая замок в остров. Гарнизон видит округу на много лиг и подобраться незамеченным к ним просто невозможно. А чтобы качественно заблокировать твердыню, нужны три армии – с каждой стороны треугольника. Плюс флот, который бы контролировал воду.

Не доезжая лагеря, на дороге около небольшой рощи, нас встречал отряд в две сотни человек. Во главе его находились несколько богато одетых лордов, которые спешились и стояли впереди строя.

На ветру полоскались знамена с гербами львов и двух башен. Горнисты, которых пригласили непонятно зачем, играли какой-то марш.

Подъехав вплотную, мы с Джейме спешились и в сопровождении западных лордов, гвардейцев и Орма подошли к встречающим.

Среди них выделялся командующий армией – Давен Ланнистер, огромный, мощный, плечистый и громкий человек, с карими глазами и кирпичом вместо подбородка. Когда-то, когда Старки и Талли убили его отца, Стаффорда, он поклялся не стричься и не брить бороду и усы пока не отомстит. Рикарду Карстарку он отомстил, но свой обет так и не нарушил, и сейчас его желтые волосы и борода очень сильно напоминали огромную гриву, развеваясь на ветру как знамя. Давен производил необычное впечатление – одновременно и дружелюбное и свирепое, словно добродушный медведь, которого лучше не тревожить. Он обожал смеяться, громко говорить и один производил шума больше, чем несколько человек. За это его и прозвали Шумным.

– Ваше величество! – он подошел ко мне и поклонился. Я протянул руку, ощутил крепкое рукопожатие и понял, что Давену плевать на условности и этикет.

– Кузен, рад тебя видеть. – Джейме он обнял так, что у лорда-командующего захрустели кости и даже немного приподнял над землей. – Черт возьми, выглядишь ты неплохо.

Про Давена я уже знал, что у него есть два сына и дочь, которые в настоящий момент находятся в Утесе Кастерли. Вместе с ними живет незаконная дочь Гериона – Джой Хилл и младший сын Кивана – Мартин. А ведь еще есть Тирек Ланнистер, сын Тигетта, который пропал во время бунта в Королевской Гавани. И, несмотря на то, что поиски юноши пока не принесли результата, некоторые признаки позволяли надеяться, что он все же жив. Забавно, мне все чаще приходило на ум, что Ланнистеры самый плодовитый и многочисленный род Вестероса – после Фреев, конечно.

Следом за Давеном к нам подошел тщедушный мужчина около шестидесяти лет. У него практически отсутствовал подбородок, но зато выпирал кадык, и он нервно жестикулировал руками.

Он смотрелся откровенно бледно на фоне громадного и полного жизни Давена. К тому же от постоянного жевания кислолиста и губы и зубы у него были окрашены в синеватый оттенок.

– Ваше величество, – мужчина говорил тихо, старательно отводя глаза.

– Это сир Эммон Фрей, – громогласно, на полдороги сообщил Давен и неизвестно чему рассмеялся. Я с пробудившимся интересом еще раз оглядел с ног до головы человека, который приходился мужем сестре Тайвина и Кивана – Дженне.

– А это сир Риман Фрей и его сын, сир Эдвин, – Давен продолжал представлять других лордов.

Риман оказался невысоким, круглолицым и чрезвычайно упитанным человеком далеко за сорок лет. На подъезде к Риверрану, когда Джейме описывал мне всех заслуживающих внимания людей, он охарактеризовал его просто: «туп, как пробка». Его сын Эдвин – бледный и тощий мужчина двадцати четырех лет. Джейме хохотал, говоря, что парень страдает запорами. Его так и прозвали – Эдди Запор – и за физиологию, и за то, что он при виде неприятеля предпочитал прятаться в ближайшей крепости и запирать все ворота.

Последним к нам подошел немногословный, суровый воин в серых одеждах с вышитым гербом – две башни на голубом фоне, пересеченные наискось красной перевязью. Это был Уолдер Риверс, бастард Уолдера Фрея, и про него Джейме заметил, что «он один стоит всех остальных, живых и мертвых, здоровых и увечных, Фреев».

Познакомившись со всеми, мы вновь забрались в седла и продолжили путь. Давен, пристроившись между мной и Джейме, короткими, точными фразами вводил нас в курс дела, рассказывая о состоянии войска, моральном духе, ситуации у осажденных и прочими деталями.

Лагерь встретил нас шумом и вонью. Сомневаюсь, что в Вестеросе к вопросу о солдатских нужниках подходят серьезно и вдумчиво. Тут многие такого слова, как санитария, попросту никогда и не слышали.

На нас высыпало поглазеть огромное количество людей. Солдаты стояли вдоль дороги и кланялись, когда я проезжал мимо. Мы двигались по лагерю, вначале миновав растянувшиеся вдоль дорог притоны. Для простых солдат – обычные закрытые домики на колесах. Для тех, кто богаче – палатки. Для самых влиятельных клиентов – настоящие шатры.

Затем пошли стоянки и шатры отдельных рыцарей, оруженосцев, наемников, лучников, повозки, походные кузни и кухни, и конечно многочисленные торговцы – куда бы без них делась крупная армия?

Все это находилось отдельно и не смешивалось – чувствовалось, что лагерь обустраивала и планировала чья-то уверенная и твердая рука.

Кругом стояли шатры, а также защищенные рвами и фашинами требушеты. Ближе к стенам замка рвы были более глубокими, огороженные частоколом, мешающим осажденным совершать вылазки.

Мы отправились в огромный, красный шатер, где нас встретила леди Дженна Фрей, урожденная Ланнистер – статная, сильно располневшая женщина с огромным бюстом, возрастом за пятьдесят лет.

– Ваше величество, – леди Дженна присела в поклоне. Двигалась она уверенно и независимо.

– Очень рад наконец-то познакомиться воочию с вами, бабушка, – я улыбнулся родственнице, о которой слышал немало хорошего. Остальные Ланнистеры неизменно упоминали ее мудрость, рассудительность и властность.

Леди Дженна после всех полагающихся процедур особо не церемонилась и позволила себе обнять меня и поцеловать в щеку.

– Милый мой, я помню тебя вот таким, – она улыбнулась и нешироко развела крупные руки. – А сейчас вон как ты вымахал. Ты прям копия Тайвина. Говорили тебе об этом?

– Спасибо, бабушка, – я посчитал такое сравнение комплиментом. – Нет, не говорили.

– Пора и перекусить, ваше величество, – предложил Давен. – Стол уже накрыт и для всех нас будет честью разделить с вами трапезу. – Он обернулся к своим слугам и принялся раздавать приказы. Его голос гремел на весь лагерь. Этого человека было очень много. Прозвище соответствовало ему идеально.

За столом оказалось больше двадцати человек – самые знатные лорды и рыцари из тех, что прибыл вместе с нами, и люди Давена и Фреев. Обед получился шумным и веселым. Давена одного бы хватило, но бабка Дженна была ненамного тише и вдвоем они временами смеялись так, что вдалеке испуганно ржали кони.

Эммон Фрей практически все время молчал, робко поглядывая на супругу, которая не обращала на него практически никакого внимания.

Риман и Эдвин Фреи по возможности старались вставить что-то умное и полезное, но их мало кто слушал. За столом они расположились рядом с Лайлом Крейкхоллом, который приходился им родственником.

Я потихоньку начинал знакомиться с местными реалиями, и понимать, что собой представляет каждый из многочисленных лордов.

Джейме разговаривал лишь с Давеном, Дженной и что меня удивило – с Уолдером Риверсом. Дженна расспрашивала меня о положении дел в Королевской Гавани и о здоровье родичей.

– Как там Тирион? Тайвин все также злится и не считает его за нормального сына?

– Вроде их отношения меняются, но, к сожалению, все по-прежнему не просто, – я пожал плечами.

– Мой брат великий человек. Но в отношении младшего сына он слепой, как крот, – Дженна вздохнула. – Давай лучше поговорим о чем-то более радостном. Расскажи мне про Маргери – что она за человек и королева, как она о тебе заботится и чем помогает? Я так сожалею, что не смогла побывать на твоей свадьбе, Джоффри. Мне будет очень приятно, если ты об этом подробно расскажешь…

Забавно устроен человеческий разум: не так давно я попал в Вестерос, и так уж получилось, что с первых дней меня окружали в основном Ланнистеры. Я наблюдал, как они живут, как мыслят, как интригуют, как любят и ненавидят, видел их слабые и сильные стороны. И вот я уже сам встал на их сторону, и как-то незаметно, но вполне естественно, начал считать их интересы, горести и радости – своими. В этом мире у каждого великого дома есть хорошие и плохие качества, но в силу того, что я начал чувствовать симпатию именно к Ланнистерам, и ассоциировать себя с этим домом, именно их, или вернее сказать уже наши, сильные и слабые стороны начали смотреться наиболее привлекательно…

После обеда Джейме сразу взял быка за рога и приказал Фреям передать королю пленника – Эдмара Талли.

– Лорд-командующий, но это наш пленник, – попытался робко возразить Риман и его сын несмело закивал.

– И что? Вы тут херней страдаете несколько месяцев, и так ничего и не придумали. Сюда пришлось выдвигаться и королю, и мне. Теперь пленник наш, и мы попробуем решить вопрос по-своему.

Риман что-то недовольно пробурчал, и Джейме, который уже отвернулся, вновь повернулся к нему:

– И вот еще что – до нас дошли слухи, что вы каждый день выводите Талли к крепостным стенам и делаете вид, что собираетесь его повесить. Блять, зачем весь этот балаган?

– Это демонстрация, – попытался оправдаться Риман. – Мы надеялись, что с ее помощью сломим дух осажденных и возьмем замок.

– Мудачье… – сквозь зубы пробормотал Джейме и покачал головой. – Много вы в этом преуспели? Значит так – пленника мы ждем здесь через пару часов.

Риван с растерянным и обиженным видом перевел взгляд на меня:

– Делайте, что вам приказано, – я нахмурился.

– Слушаюсь, ваше величество, – он кивнул, поклонился и в сопровождении сына вышел.

– Долбанные хорьки, – в голосе Давена звучало осуждение, замешанное на презрение. – Мне самому их выходки не нравились, но тут полно Фреев, и мне было не с руки с ними ссориться, вправлять мозги или забирать пленника. Они могли обидеться и увести своё войско, и мне бы не хватило людей для полноценной осады.

Джейме отправился на переговоры с Черной Рыбой. Меня он с собой не пустил, сказав, что для королевского престижа это неприемлемо.

Мы остались в шатре. Фреи и остальные лорды ушли, остался я, Давен и Дженна. Бабка начала с того, что похвалила лорда Тайвина и меня за то, что Риверран отходит не ей.

– Это очень умно, ваше величество. Мой-то дурак обрадовался, распустил сопли, надеясь на этот замок. А задумываться о том, что за этим последует, ему, видите ли, некогда.

– Очень приятно видеть, что вы все понимаете.

– Я всегда считала Риверран слишком опасным даром, Джоффри, – говорила она. – Права на него неизбежно предъявят и Талли, и Аррены. Да и речные лорды начнут воду мутить. А вот замок Дарри будет в самый раз!

– Так и будет, бабушка, – я улыбнулся, подозвал Джекоба Лиддена, забрал королевский указ и вручил ей. – Отныне Дарри и все его земли навечно переходят к вам и вашим потомкам.

– Вот и славно! – женщина искренне обрадовалось, доказывая, что на первом месте у нее разум, а не слепые, как у многих Фреев, амбиции. – Пойду, обрадую своего муженька, – она фыркнула в нос и покинула шатер.

Джейме пришел через час и по его собранному, хмурому виду мы с Давеном догадались, что ничего хорошего он не узнал.

– Черная Рыба жесткий, как засохшее лошадиное дерьмо, – ухмыльнулся Давен. – Так что он сказал тебе?

– Он сказал, что ему похер, кого мы тут под стенами казним. Хоть его полудурка-племянника, хоть самого короля, хоть Семерых. Замка он не сдаст, – Джейме присел на лавку и задумчиво посмотрел на меня. – И ему все равно, сколько продлится осада – пусть даже до ближайшей Зимы.

– Значит, нам пора поговорить с лордом Талли, – заметил я. – Все так, как мы и думали.

– Не введете меня в курс дела? – спросил Давен.

– Конечно, – я кивнул Джейме и он принялся посвящать родича в наши планы.

Давен Ланнистер основательно устроился за столом, потянулся за бочонком вина, вбил кинжал в днище, расшатал доски и стал переливать жидкость в большой серебряный кувшин. После этого наполнил три массивных кубка. Один он протянул мне, второй оставил на столе для Джейме, а третий взял в руку.

– За вино я отвечаю, – Давен сделал большой глоток и разом ополовинил кубок.

Снаружи ветер трепал полотнище шатра, но внутри было тихо, тепло и даже комфортно – дядя, по большому счету, устроился неплохо. Очень уютно потрескивал огонь в очаге, на треноге висел котелок с булькающей похлебкой. Здесь же находилась большая кровать, застеленная шкурами и отгороженная перегородками, стол, стулья и лавки. На столе, придавленная кинжалами и кубками, разложена карта Риверрана и Речных земель. Пол в шатре для тепла и уюта застелен грубым сукном. Да – так воевать можно.

– Желаю удачи с Эдмаром Талли, – Давен отсалютовал мне кубком и, ухмыльнувшись, вновь сделал большой глоток.

– Она мне не помешает, – следом за ним я пригубил вино – оно оказалось выше всяких похвал. Да уж, на войне людям никак не обойтись без всех этих маленьких радостей.

Джейме пить не стал, а просто ходил из одного конца шатра в другой.

Стражники привели пленника, по кивку Джейме посадили его на скамейку, прислонив спиной к опорному столбу и привязав руки сзади.

Лорд Реки оказался коренастым молодым человеком с голубыми глазами, лохматой гривой нечёсаных, рыжих волос и клокастой бородой медного цвета. Выглядел Талли не очень – чувствовалось, что в плену с ним никто не нянчился.

– Сколько Ланнистеров… – он недобро оглядел нас из-под спутанных волос. Его голос звучал хрипло и устало. – Вас так много, но вы меня привязали. Никак боитесь?

– Это больше для вашей пользы, лорд Эдмар, – безмятежно ответил я, в то время, как Джейме нахмурился. – Мы не хотим, чтобы что-то помешало нашей беседе.

– Я не собираюсь выслушивать мальчишку или тем более говорить с ним на равных, – резко ответил Талли.

– Еще слово в таком тоне, и я заставлю тебя заткнуться, – негромко произнес Джейме. – Ты забываешь, что разговариваешь с королем Джоффри.

– Спасибо за защиту, лорд-командующий, – поблагодарил я его. Ситуация начинала мне нравиться. – Забавно, что наш пленник имеет такую короткую память. Ведь совсем недавно вы не только выслушивали Робба Старка, но и подчинялись ему. А ведь он был таким же мальчишкой, как и я.

– О-хо-хо, – гулко захохотал Давен, и конечно, подавился вином. Откашлявшись, он ободряюще мне подмигнул.

– Ну, так что, лорд Эдмар, поговорим? – предложил я.

– О чем?

– О вашем будущем и будущем вашего дома.

– Сейчас вы начнете мне угрожать…

– Я просто обрисую положение вещей. Надеюсь, вы не против? – и не дождавшись его согласия, продолжил. – Дело в том, лорд Эдмар, что вы являетесь обычным мятежником, поднявшим восстание против своего короля.

– Вы не являетесь законным королем, – Талли вызывающе посмотрел на меня, а потом перевел взгляд на Джейме. – Вы не сын Роберта Баратеона и соответственно не имеете прав на Железный трон.

– Спокойно, сир, – остановил я Джейме, который едва не ударил Талли по лицу. – Значит вы, лорд Талли, поддержите лишь законного государя?

– Так и есть.

– Но даже если все и так, как вы говорите, то я имею право на трон через свою матушку, леди Серсею. Она, как-никак, здравствующая королева. В истории престол занимали люди и с более отдаленным родством.

– Этого недостаточно.

– Странно, тогда почему вы не поддержали Станниса или Ренли Баратеонов в их претензиях, а пошли за Роббом Старком?

Раздался громкий стук – это Давен вновь громко засмеялся и в восторге ударил кулаком по столу с такой силой, что разошлись доски. В шатер, привлеченные шумом, заглянули стражники. Джейме лишь кинул один взгляд и их словно ветром сдуло.

Эдмар Талли смешался. Думаю, он был хорошим, правильным человеком, но несколько наивным.

– Мой дом поддержал Старков в их борьбе за независимость, – он попробовал оправдаться.

– Да, поддержали мятежников и забыли про Станниса Баратеона. А ведь это он законный король, если следовать вашей же логике, – я сделал глоток и продолжил. – И здесь мы отметаем всю эту словесную чепуху, разговоры о чем-то высоком и далеком и подходим к самому главному – каждый преследует лишь свою цель и сражается за то, что ему близко. Вы сражались за свою родную сестру Кейтилин Старк и за права ее детей – ваших племянников. Вам это было выгодно. И вы не думали ни о какой законности и чести. Разве это не очевидно?

Эдмар Талли зло засопел, но крыть ему было нечем. В шатре на минуту повисло молчание. Джейме подошел к Давену, присел около него, взял бокал и сделал несколько быстрых глотков. Давен кивнул ему и пододвинул блюдо с жареной свининой, приправленное жидким, острым соусом.

– Но вы проиграли, лорд Эдмар, – продолжил я.

– Это не отменяет разговора о том, кто прав, а кто и нет, – он упрямо качнул головой.

– Бросьте, в Вестеросе права у тех, у кого сила. Триста лет назад сюда пришли Таргариены и захватили практически весь материк. И им подчинились. А разве у них были права на Вестерос? Или вот, еще лучший пример, совсем свежий – восстание моего отца, Роберта. Разве он имел право захватывать престол? Пусть король Эйрис был безумным. Но его можно было сместить и передать трон наследнику – Рейгару, который имел все задатки стать великим королем. Но мой отец не сделал этого, забрал трон себе, а ваш отец, сир Хостер Талли, благополучно забыл про права законного наследника и поддержал бунтовщиков.

– Что вы хотите? – спросил лорд Эдмар и я понял – что-то в нем изменилось. Та его ледяная броня, с которой он вошел в этот шатер, дала трещину.

– Из всех Талли в живых числитесь лишь вы и лорд Бринден Черная Рыба. Он уже в возрасте и детей у него, вероятней всего, не будет. Остаетесь вы и ваша беременная жена. И в ней последняя надежда на то, что дерево Талли даст еще один побег.

– Значит, теперь мы пришли к тому, что будем угрожать женщинам и не родившимся детям? – Эдмар зло сплюнул.

– Закройте пасть, сир, – по-простому посоветовал ему Давен. – Или я помогу вам это сделать.

– Никто не собирается им угрожать. Но и заботиться не будут. Да и с какой стати? Просто, если вы не станете меня слушать, то мы вас казним как изменника. Риверран рано или поздно падет, значит, мы поймаем и казним Черную Рыбу. Из всех Талли останется ваш ребенок, который скоро родится, – я перевел дыхание и неторопливо продолжил. – Теперь предлагаю поразмышлять о будущем этого ребенка. Если это окажется девочка, то её отдадут замуж за влиятельного лорда. У нее родятся дети, которые смогут претендовать на Риверран лишь теоретически. При этом они не будут носить имя Талли. А если родится сын, то никто не будет смотреть, как он растет и набирает силу. Чтобы сохранить свою жизнь, ему, вероятней всего, придется покинуть Вестерос и податься в наемники в Эссосе – как это уже не раз делали многие люди в схожих ситуациях. И там, среди пота, вони и боли, маршируя по пескам и болотам, борясь с лихорадкой, малярией и жидким поносом, сражаясь за гроши, он будет с горечью вспоминать тупоумие собственного отца, который потерял свой великий дом. Как вам такое будущее?

– Да, вы неплохо опутали меня паутиной слов. Ланнистеры хитры и умеют болтать. Что конкретно вы предлагаете?

– Я предлагаю вам вспомнить девиз Талли[1]. На первом месте у вас семья – так подумайте о ней.

– Что я должен буду сделать?

– Вы принесете публичные извинения, в котором отвергаете все гнусные слухи, касающееся персоны короля. Вы принесете королю пожизненную вассальную клятву и признаете себя и все свои земли, как и раньше, поданными Короны. И вы дадите клятву, что не будете мстить Фреям за Красную Свадьбу, – произнес Джейме.

– Вы требуете немалого.

– Это лишь начало, – фыркнул Давен. – Дослушайте все условия.

– А еще, Речные Земли лишаются всех прав на замок Харренхолл и окружающие его земли. С этого момента это самостоятельный удел, который на время отходит к Королевским землям.

– Что еще?

– Вы, бесспорно, благородный и честный человек, лорд Эдмар. Поэтому мы отпустим вас и вы прикажете гарнизону Риверрана и Черной Рыбе сдаться. Вы – Речной лорд и люди послушаются вас. А потом наши войска займут замок, – ответил я.

– Что будет с моим дядей?

– Или смерть, или он облачается в черное и отправляется на Стену, – мрачно произнес Давен.

Лорд Эдмар слушал условия сделки, и его голова опускалась все ниже и ниже.

– И вы платите выкуп.

– Выкуп? – удивился Талли.

– Да, выкуп за то, что предали короля и забыли свои клятвы. Выкуп за собственную жизнь и совершенные ошибки. Он будет равен миллиону драконов. Это называется контрибуция – надеюсь, вы знакомы с этим термином?

– В Риверране нет таких огромных денег, – Эдмар побледнел, но ответил твердо. – Это просто невозможно.

– Очень даже возможно, – возразил ему Джейме. – Вы вложите не только свои деньги, но и деньги ваших лордов. Ведь они также участвовали в мятеже и их вина велика. А прощение надо заслужить.

– Что будет с моей женой, леди Рослин?

– Она принимает королевское гостеприимство и возвращается со мной в Красный замок.

– Заложники?

– Гаранты вашего благоразумия.

– А я?

– После всех клятв, на первое время вы вольны остаться в Риверране и собирать выкуп, либо переложить это дело на плечи лордов-знаменосцев, а сами составите компанию жене. В любом случае, я настаиваю на королевском гостеприимстве в Красном замке. Когда война с остальными мятежниками закончится, вы и ваша семья сможете отправиться в Риверран.

Эдмар долго молчал и о чем-то сосредоточенно думал, а потом перевел взгляд на Джейме.

– Вы предлагаете мне мир, но как я могу верить тем, кто нарушает клятвы? Моя сестра отпустила вас и вы поклялись освободить Сансу и Арью… Так почему они не на свободе?

– Леди Санса находится в Королевской Гавани и она вышла замуж за Тириона Ланнистера, – на лице Джейме промелькнула и пропала растерянность. – Вернувшись в столицу я столкнулся с тем, что просто не знал, куда отправить вашу племянницу. Винтерфелл в развалинах, Риверран в осаде, а Лиза Аррен из Долины не ответила ни на одно из моих писем. Так куда я мог отправить леди Сансу?

– Лорд Талли, ваша племянница пользуется всеми привилегиями, которые положены ей по праву рождения и по статусу. В настоящий момент ни ее жизни, ни ее чести, ни ее чувствам ничто не угрожает, – для меня явилось неожиданностью, что Джейме пытался решить судьбу Сансы и даже писал письма Лизе Аррен. – Если вы согласитесь на это предложение, то сможете поддержать племянницу в Красном замке и убедиться, что в моих словах нет лжи.

– Хорошо, – он кивнул и его волосы рассыпались по плечам. – А что с Арьей?

– Тут всё несколько сложней, – теперь настала моя очередь прятать неуверенность. Что говорить Эдмару? Рано или поздно он узнает, что Арья Старк отправлена в Дредфорт к Болтонам. А еще он может выяснить, что это не настоящая Арья. Обманывать этого человека мне не хотелось, но и правду я сказать не мог. Приходилось отделываться общими словами. – Обещаю, что со временем мы вернемся к данному вопросу. Пока же могу сказать, что девушка жива.

Талли вновь замолчал. Несколько минут он напряженно думал.

– Скажите, для чего вы все это делаете? – он поднял голову и поймал мой взгляд. – Ведь проще убить меня и мою семью, и посадить в Риверран нового, послушного лорда.

– Для вас это важно?

– Да, от этого зависит мое решение.

– Все дело в том, что как бы вы ни думали, я все же король Семи Королевств. Мне бы не хотелось, чтобы в моем королевстве прекратил существование такой славный и древний род, как Талли. И я хочу, как короли прошлого, дать вам второй шанс. Люди время от времени совершают ошибки и у вас появится возможность это осознать.

Повисло долгое молчание.

– Хорошо, я согласен, ваше величество, – наконец произнес лорд Речных Земель.

Когда пленника вывели, мы все переглянулись. Давен не скрывал широкой улыбки, а Джейме кивнул мне, показывая, что разговор прошел крайне удачно.

Тем же вечером лорду Эдмару предоставили ванну с горячей водой и дали возможность привести себя в некоторый порядок. Цирюльник и обильный ужин помогли ему в этом. Его облачили в новые одежды и отправили в замок Риверран.

Весь лагерь высыпал смотреть на это зрелище. Тысячи глаз следили, как одинокая фигура миновала защитный частокол, прошла между вырытыми укреплениями и остановилась на краю рва, в том месте, где должен опуститься мост.

Несколько минут ничего не происходило, лишь между зубцами крепостной стены мелькали лица и шлемы осажденных. Похоже командир гарнизона, Бринден Черная Рыба, вовсе не горел желанием пускать племянника в замок, здраво предполагая, чем все это может закончиться.

Но на краю рва, с невеселым, но решительным видом стоял и ждал, задрав голову к мрачным зубцам, законный Речной лорд и ветер играл с его плащом. Вассалы и знаменосцы просто не могли не открыть ему ворота.

И когда цепи заскрипели и к ногам Талли опустился подъёмный мост, я понял, что выиграл и положил первый камень в основание своего будущего авторитета и славы.

Теперь люди будут знать, что король Джоффри Первый, только что, без единой капли крови, взял великий замок Риверран.

Наши войска длинной, железной змеей принялись втягиваться внутрь черного провала ворот. И когда все было проверено, а гарнизон разоружили, то и мне Джейме позволил оказаться внутри. Единственное, что немного подпортило настроение – Бриндена Черную Рыбу так и не нашли. Похоже, опытный и хладнокровный старик сумел каким-то образом покинуть замок. Интересно, где он теперь покажется?

– Знаете, о чем я жалею? – повернулся в мою сторону Давен Ланнистер, когда мы на конях, трое в ряд, въезжали в замок. Подковы лошадей глухо бухали по деревянному настилу. Внизу, под опорами моста, негромко плескалась вода.

– О чем же, дядя? – подыграл я.

– О том, что не увижу мерзкой рожи старого Фрея в тот момент, когда к нему прилетит ворон от Эдмара Талли с последними новостями и приказами, – он громко захохотал, испугав лошадь. Конь всхрапнул, дернулся, но Давен натянул поводья и успокоил животное.

Мы с Джейме невольно улыбнулись. Да уж, старый Фрей организовал Красную Свадьбу, остался крайним, но явно не предполагал, чем все это в итоге обернется. И главное, формально, Тайвин выполнил все свои обещания.

– Мерзкий старик изойдет поносом – что может быть лучше? – добавил Давен и вновь засмеялся.

Эдмар Талли

Эдмар всегда считал, что семья – самое важное на целом свете. Если есть крепкая семья, то и все остальное – долг и честь приложатся. И этого хватит для хорошей и правильной жизни. Тем более, если за спиной у тебя стоит великий замок Риверран и все его земли.

Эдмар рос послушным и преданным семье ребенком. Две сестры, Кейтилин и Лиза всегда пользовались его вниманием и любовью. Хотя, Кейтилин он любил все же больше… Тем более, Лиза с некоторых пор начала позволять себе слишком многое с различными оруженосцами и гостями замка.

Так он поругался с Петиром Бейлишем, которого сам же и прозвал Мизинцем. Бейлиш так и не простил, что когда узнал о помолвке Кейтилин с Брандоном Старком и вызвал последнего на поединок, Эдмар на время боя стал оруженосцем Брандона, а не его.

Он рос в славном замке и был наследником лорда Речных Земель. Вот только почему-то каждый раз выходило так, что все, кого он встречал, так и норовили указать ему, что и как делать.

Таким был его отец, Хостер Талли – но его поведение он терпел и принимал. И дядя – Бринден Черная Рыба, которого он очень уважал и даже побаивался. И сестры, которые практически не скрывая, крутили и вертели им, как того хотели. И Старки с Севера не стеснялись указывать ему на совершенные ошибки.

Даже чертов Мизинец, который вообще был никем и звать его никак, поначалу пытался руководить им!

Сестры вышли замуж. Кейтилин после смерти Брандона за Неда Старка, а Лиза за старика Джона Аррена. Несколько лет прошли спокойно. Он все больше перенимал у отца дела в Риверране, и если бы не назойливое и постоянное присутствие Черной Рыбы, так и вовсе бы стал полноценным лордом. Правда потом дядя уехал в Долину на несколько лет и он вздохнул с облегчением.

Жизнь была прекрасна, а жизнь лорда тем более. Насыщенные дни сменялись волшебными ночами, заполненные охотой, пирушками с друзьями, рыцарскими турнирами по всему Вестеросу и девками – до них он всегда был охоч.

А потом началась война. И Трезубец закипел!

Ланнистеры начали разорять пограничье Речных земель. Гибли люди – крестьяне, ремесленники, рыбаки – все те, кто считал его лордом и защитником. Он не мог остаться в стороне и бросился им на помощь. Он хотел защитить всех и каждого, распылил свои силы, выиграв несколько мелких стычек, но проиграв пару крупных.

В сражении у Золотого Зуба Джейме Цареубийца разгромил войско его друзей – Марка Пайпера и Карила Вэнса и скорым маршем двинулся на Риверран.

У стен родного замка произошло первое сражение за Риверран. Сам замок остался непокоренным, но Эдмар попал в плен. Впрочем, в плену он просидел недолго. Северяне Робба Старка прорвались через Шепчущий лес и во второй битве за речную крепость сумели откинуть Ланнистеров.

Эдмара освободили. Он присутствовал на коронации Робба Старка королем Севера, произошедшей в его собственном замке.

Тогда его впервые посетила мысль, что что-то идет не правильно. Все гости вели себя так, словно он не равноправный союзник, не лорд великого дома, а какой-то вшивый вассал!

Они пользовались его гостеприимством, ели его хлеб, но вели себя неподобающим образом, не допуская до обсуждения военных планов, а просто озвучивая тот или иной приказ.

Даже Амбер, сраный и тупой Джон Амбер, который умел лишь пить без меры, громко орать и без устали махать своим здоровенным мечом, и тот позволял себе командовать им!

Затем большая часть соединенной армии ушла на запад – громить Ланнистеров. Его, не спросив мнения, оставили охранять Риверран, защищать Речные Земли и присматривать за пленником – Джейме Ланнистером.

Лорд Тайвин со всей мощью армии Запада несколько раз пытался форсировать Красный Зубец, торопясь на помощь своим землям, и каждый раз Эдмар его останавливал. Особо кровопролитный бой произошел у Каменной Мельницы.

После этого Тайвин посчитал, что через реку ему не прорваться и отступил.

Это была несомненная победа, но дела после этого приняли скверный оборот. Кейтилин, оставшись в Риверране, не спросив его разрешения или хотя бы совета, отпустила Цареубийцу, взяв с него какие-то смешные клятвы и обещания. Дураку понятно, что такие клятвы мог исполнить Талли, но не Ланнистер, который уже один раз позабыл про них и убил собственного короля!

А затем в крепость вернулась их армия. Прилюдно Робб Старк и Бринден Черная Рыба хвалили его, но наедине, в покоях, устроили такой разнос, что он обиделся не на шутку.

Его родичи вдруг заявили, что он допустил огромную ошибку, разбив Тайвина и не дав ему возможность переправиться. У них был план, они хотели заманить его в ловушку, но благодаря его «подвигам» все разладилось. Тайвин не сумел пробиться, отступил и в итоге это пошло ему на пользу.

Да какого хера? Больше часа дядя и племянник орали на него за то, про что он вообще ничего не знал, а потом выставили его крайним. И за что? А за то, что никто не посчитал нужным рассказать ему общие планы на военную кампанию и он, не зная этого, качественно и смело выполнил свой долг. Почему такое недоверие? Разве он предатель? Или от него враги могли что-то узнать?

Тот разговор Эдмар воспринял как пощечину. У сопляка Робба не было никаких прав так себя с ним вести. Пусть он хоть трижды будет королем Севера и всего Вестероса в придачу. Да и Черная Рыба позволил себе лишнего.

В тот вечер Эдмар впервые затаил зло на племянника и дядю.

Умер отец. Настало тяжелое время, но никто из лордов не пожелал войти в его положение или хотя бы проявить сочувствие. Он стал великим лордом, но таким он был лишь для своих людей. Северяне, Кейтилин и Черная Рыба продолжали лишь отдавать ему приказы. Даже Лиза Аррен прислала письмо с советами, что, как и когда делать!

Как-то раз собственная сестра Кейтилин в сердцах сказала, что у него чересчур мягкое сердце. А мозги еще мягче.

В конце концов им просто заткнули дырку. Робб Старк поклялся жениться на дочери или внучке старого Уолдера Фрея, лорда Переправы, но клятву свою не выполнил. В его войске находилась красавица Джейн Вестерлинг. Пару раз она улыбнулась молодому королю, потом раздвинула ножки и вот, поглядите, уже ведет его под венец. И конечно, Молодой Волк забыл про собственные обещания! Да и какие, о Семеро, клятвы, когда в кровать залезла такая деваха и уже взяла в рот твой член?

– Пора взрослеть, Эд, и думать не только о себе, но и о семье. Тебе надо помочь Роббу и жениться на дочери Фрея, – так тогда сказала ему Кейтилин. Охренеть, какой своевременный и глубокий совет! Лучше бы она раньше подумала трижды, прежде чем отпускать Цареубийцу! И лучше бы Робб Старк думал не членом, а головой, когда позабыл свою клятву!

А Эдмар Талли должен отдуваться и жениться на ком-то из этих поганых Фреев, которых он вообще на дух не переносит.

Правда старый Фрей оказался не полным козлом. Он вручил ему прекрасную и красивую дочку по имени Рослин, невысокую, очень миловидную девушку с белоснежной кожей и густыми, каштановыми волосами до плеч. Её скромная, тихая улыбка поразила его в самое сердце. Тут, конечно, ему не за что винить Семерых – жена полюбилась ему с первого взгляда и всю ночь он ей это доказывал.

Они так увлеклись, что даже не услышали, что в это время Фреи провели и другую свадьбу, которую люди потом назвали Красной. Да и как тут уследишь, когда такая красотка находится с тобой в одной постели, а за стеной всю ночь играла музыка?

На Красной Свадьбе Фреи перебили всех лидеров северян. А он остался заложником. Изредка ему позволяли видеться с женой и обходились, в общем-то, не самым худшим образом.

Произошла катастрофа и все пропало. Одним коварным и чудовищным ударом Уолдер Фрей перевернул весь расклад на Речных Землях. Война для Эдмара Талли закончилась…

Времени в темнице у него хватало. Вначале было безумно тяжело осознавать, что погибли близкие ему люди, его семья – Кейтилин и Робб. Мрачные, мстительные мысли точили разум первые недели, но жажда мести медленно уступала место тихой скорби.

Время лечит любые раны… И он думал, как же так все обернулось? Несмотря на боль по погибшей сестре и племяннику, Эдмара временами посещали совсем уж крамольные мысли – будь его родичи живыми, они, не дай Семеро, вновь бы накинулись на него с обвинениями, что это он во всем виноват!

Затем Фреи отвезли его к собственному замку, построили у стен виселицу и каждый день отводили его к ней, угрожая казнью. Тогда он чуть не поседел и на лице появились первые морщины. А Черная Рыба, который командовал осажденным гарнизоном, даже задницу не почесал. Старый мудак!

Через некоторое время к Риверрану прибыл Джоффри и Джейме Цареубийца. У этих людей хватило силы и уверенности отнять его у Фреев и предложить сделку. Тогда он впервые увидел короля. И вначале его имя ассоциировалось у него с чистой ненавистью.

Та их беседа была долгой, очень долгой. И с какого перепугу и Робб, и Кейтилин, и Черная Рыба, и все северяне утверждали, что этот парень тупоголовый идиот и бессердечный садист?

Эдмар чувствовал, как его опутывают паутиной слов, умело запутывая, играя словами, действуя на эмоции и чувства.

В глубине души Эдмар понимал, что ум не самое сильное его качество. И еще он подозревал, что его пытаются обмануть. Хуже всего было то, что он так и не увидел ловушки. Да, были тяжелейшие условия мира, да, были скрытые угрозы, но сделка, как он ни ломал голову, выглядела все же вполне честной и закономерной.

У Талли временами восставали собственные вассалы и с ними обходились примерно также.

Его сильно поразило то, что несмотря на прошлое, Джоффри видит в нем великого лорда Реки, человека, за спиной которого стоит не только тысячелетняя череда предков, но и сила и достоинство одного из влиятельнейших лордов Вестероса.

Джоффри обращался с ним так, как никогда не обращался король Севера. В его голосе слышалось уважение. И Джоффри протягивал ему руку.

Это была хитрая, вероломная и коварная рука. Но он ее пожал.

Тогда он решил, что его время еще придет. Жизнь не стоит на месте. Он не забудет про Фреев и их Красную Свадьбу. И если король Джоффри не выполнит своих обязанностей, окажется хуже, чем старался казаться, поведет себя непозволительным образом – тогда он придумает, что сделать и с ним. А пока истерзанным и поруганным Речным Землям необходим мир. Его люди нуждаются в глотке свежего воздуха, в спокойных ночах и тихих днях.

Он заставил гарнизон опустить мост, вошел в Риверран и отдал приказ сложить оружие. В тот вечер и ночь он все еще находился под стражей, ровно до того момента, как на следующее утро, перед тысячами лордов и рыцарей во дворе собственной крепости преклонил колено перед королем Джоффри, признал его власть законной и взял на себя все обязательства вассала. Ему было непросто произнести те слова, но знания о том, что он не первый человек, оказавшийся в подобной роли, помогли ему смириться с этой горечью. Тогда его посетила неожиданная мысль – будет немного грустно, если люди прозовут его Эдмар Коленопреклонённый.

В первый день, уже ближе к вечеру, когда он принял доклад от всех своих знаменосцев и вассалов, сохранивших верность и охраняющих Риверран, к нему пришел Карил Вэнс, лорд замка Приют Странников. Этот человек мог бы считаться красивым, если бы не большое родимое пятно на шее, заползающее краем на подбородок.

– Прости меня, Эд, – Карил встал на колено. Его лицо всегда казалось задумчивым и даже меланхоличным. Но сегодня в его глазах стояла неподдельная скорбь и сожаление. – Фреи взяли меня за горло. У них моя семья! И я перешел на их сторону.

В былое время Эдмар, может, и не простил бы Вэнса. Но последние месяцы изменили его характер. Разве он сам не прошел подобный путь? Разве он не сдался Джоффри?

Тем более, перед ним на коленях стоял друг детства, участник сотни совместных пирушек, турниров и шуток. А уж сколько девок они вместе перепробовали по всему Вестеросу, того и не счесть.

– Я прощаю тебя, Кар, – Эдмар поднял Вэнса с колен и крепко обнял.

Не откладывая, на следующий день он отправил письмо в Близнецы с требованием освободить сира Марка Пайпера, еще одного друга детства.

Через несколько дней Ланнистеры покинули Риверран. С собой они увезли его жену, находящуюся на четвертом месяце беременности. Леди Рослин лишь вчера прибыла из Близнецов и король подарил им одну ночь… Были слова и поцелуи, объятья и женские слезы, радость встречи и страсть до самого утра.

Вместе с Рослин и ее свитой король забрал дюжину мальчиков и девочек – детей наиболее влиятельных знаменосцев и вассалов. Эти детишки выступили гарантом верности речных лордов.

Эдмар отправился знакомиться с положением дел на своей земле. Война не пощадила этот край. И сейчас лорд Талли с ужасом подсчитывал людские потери и сожженные, разрушенные замки и крепости.

Несколько влиятельных домов прекратили свое существование, а их родовые твердыни лежали в развалинах. Король Джоффри оставил ему список того, что отошло его людям и Королевским Землям.

Чем больше Эдмар понимал масштабы потерь, тем сильнее в его душе росло негодование. И, что удивительно, в произошедшем он винил не одних лишь Ланнистеров. Роббу Старку и Кейтилин, что втянули его в эту войну против воли, тоже порядком досталось.

Около месяца потребовалось Эдмару Талли чтобы собрать миллион золотых драконов. Лорды с большой неохотой отдавали кровное и не обошлось без конфликтов. Многим вассалам, так же, как и самому Эдмару, часть денег пришлось занимать у родичей или знакомых в тех регионах Вестероса, что не сильно пострадали от войны. Так или иначе, необходимую сумму он собрал, Фреи отпустили Марка Пайпера, в своих землях он навел некоторый порядок и оставил за себя верных, проверенных людей.

Настало время выдвигаться в Королевскую Гавань. И как не хотелось Эдмару отправляться в то место, но его звал долг. Тем более, там ждала жена, о которой он, к своему огромному удивлению, думал все чаще. И еще там была Санса Ланнистер. И его ждал разговор про Арью, который обещал ему король Джоффри. Хотя, что там говорить? Благодаря воронам вести по Вестеросу разносятся быстро. За этот месяц он узнал, что племянница вышла замуж за Рамси Болтона и в настоящее время проживает в Дредфорте.

В Королевскую Гавань они въехали через мощные, хорошо защищенные, охраняемые многочисленной стражей Драконьи ворота. Столица встретила его, как и всегда – неповторимой атмосферой, где перемещались ароматы и вонь, богатство и нищета, суета и безразличие огромного города.

Пара сотен рыцарей Речных Земель вместе со своими оруженосцами и слугами двигались по улицам Королевской Гавани и с любопытством оглядывались по сторонам.

– Мне кажется, или здесь действительно что-то изменилось? – Эдмар обернулся к отставшим на половину конского корпуса Марку и Карилу.

– Все по-старому, Эд, – усмехнулся Пайпер, высокий и широкоплечий мужчина с гривой светлых волос. Улыбка – бесшабашная и слегка озорная, казалось, никогда не покидала его лица. – Окаменевшее дерьмо не меняется с годами. А у старой шлюхи не могут вырасти новые, упругие сиськи.

– А я чувствую перемены, – Карил покрутил головой, внимательно осматривая дома и жителей. В их компании он всегда был самым умным и наблюдательным. Он умел замечать такие вещи, которые ускользали от друзей. – Что-то носится в воздухе. Город, вроде такой же, как и раньше, но что-то появилось…

– Ну-ну, – хмыкнул Марк. Подобные слова не могли поколебать его уверенность. – Посмотрим на двор и на короля. По слухам, он уже не такой осел, как был раньше.

Эдмар невольно поморщился. Королю он принес клятву и кем бы тот ни был, унижая сюзерена, Марк невольно принижал и его вассала.

А потом Эдмар наконец-то встретился со своей женой. И с племянницей. И первая новость, которую он узнал – Санса в положении. Так же, как и королева Маргери.