Ветер перемен

Глава XVIII. Искусство войны

Пришли радостные вести – лорд Русе Болтон во главе армии большей части северных лордов разгромил Станниса Баратеона. Сражение вышло жарким, с обеих сторон было много погибших.

Русе писал, что Станнис погиб, его тело опознано и предано земле. Также Болтон добавлял, что теперь вся мощь Севера направляется на юг, к Близнецам, помогать в противостоянии с Долиной.

– Вот и все, война считай, закончилась, – Джейме не скрывал восторга.

– Не знаю, не знаю, – проговорил Тирион. – Как-то все легко получается… Не верится, что Мизинца так просто приперли к стене. Да и Болтон не внушает доверия – ему бы больше подошло не Севером управлять, а руководить на бойне. Что думаешь, дядя?

– Лорд Болтон человек опасный, но свою выгоду он видит сквозь крепостную стену. – задумчиво ответил Киван. – Думаю, ему удобно продолжить поддерживать нас… С этим все ясно. Меня другое волнует – что теперь будет делать Драконий Камень, Дрифтмарк и другие островные лорды? Сражаться-то им вроде как уже и незачем.

– Для начала надо отправить им письмо, прощупать ситуацию и предложить почетную сдачу. А там видно будет. Сделаешь, дядя? – попросил я Кивана, и он кивнул. У меня, в последний день в Красном замке, времени на все это практически не оставалось.

Тем более, у нас полно тех, кто знает все расклады и хорошо ориентируется в дипломатии – вот пусть они этим и занимаются.

Через час я посетил богорощу, прилег около чардрева и настроившись, погрузился в «зелень». Бирюза, словно понимая, что мне необходимо спокойствие, устроилась рядом, положила голову на живот и замерла.

Герольд Орм прошелся между деревьев, высматривая возможную опасность, и убедившись, что все хорошо, отошел к Джону Кафферену и о чем-то негромко его спросил.

Медленно и неспешно я успокаивал дыхание. Запах хорошо прогретой на солнце земли и травы медленно пропадал, словно испаряясь. Божья коровка проползла по руке, и я почувствовал легкую щекотку от ее ножек. Басовито гудя, пролетел шмель. Послышалась трель какой-то птицы и все медленно пропало…

Образы мелькали, не принося понимания и не даря ответы. Я пробирался сквозь видения, не задерживаясь и не останавливаясь – все было не то, а я хотел пробиться на Север. Колдовской ветер играл с реальностью и виденья перетекали и менялись, как стремительно текущая река.

В следующий момент я почувствовал, как неведомая сила схватила за плечо, осознал чужое присутствие и меня выбросило на поляну.

Здесь росло множество чародрев, а посередине, среди возвышения из камней и земли, возвышалось самое большое из них – величественное и поистине огромное. Заходящее солнце окрашивало в багрянец его листья, лик на стволе казался особенно живым и почему-то скорбным, а ветер извлекал тихую мелодию из шелеста листьев.

Пахло травами и холодной водой – недалеко от меня, прямо от корней чардрева бежал игривый и веселый ручеек.

– Кто ты? – прямо передо мной стоял старик в потрепанных одеждах черного цвета. Ветер развевал его тонкие волосы. Похоже, что когда-то они имели белый оттенок, но время окрасило их в седины. Он был худ до истощения, и один глаз у него отсутствовал. Молочно-белая кожа и родимое пятно на шее, краем заползающее на щеку и слегка красноватый оттенок глазной радужки – я сразу понял, кто это, но вида не подал.

– А кто ты?

– Я Трехглазый Ворон и тот, кто Видит… Я сын короля. Устроил тебя такой ответ? – он негромко, с хрипотцой рассмеялся, но его глаз оставался совершенно холодным и внимательным. – А кто ты такой?

– Я хозяин молодого дракона и тот, кто тебя заинтересовал. А тебя устроил такой ответ? – я почему-то чувствовал, что ничего серьезного этот человек сделать мне не может, и страха не было. А если он хотел поиграть в загадки, то пусть знает, что он не один такой умелец. – Зачем ты притащил меня сюда?

– Не играйся со мной, мальчик, – в голосе появился металл. – Третий раз я тебя спрашиваю – кто ты? И как научился видеть зелень? В чем твоя суть?

– Ответ на ответ, ты спрашиваешь – я отвечаю, а потом я спрашиваю и ты отвечаешь. Устроит тебя такой уговор?

– Ты дерзок и непочтителен!

– Назови свое имя, чтобы я мог приветствовать тебя согласно твоему статусу.

– Что если я привяжу тебя к этому месту и ты станешь призраком чародрева? Не думал о таком? – судя по всему Бринден Риверс, а это, несомненно, был именно он, решил надавить на меня и немного попугать. И все же я его заинтриговал, и он жаждет получить ответы.

По идее, этот человек может стать хорошим союзником и возможно, чему-то научить. Да и цели у него, насколько я знаю, нормальные – помочь людям против Зла за Стеной.

Вот только мне не нравилось, что он хочет общаться с позиции силы.

– Сомневаюсь, что у тебя это выйдет, – я почувствовал те незримые нити, какими он меня сюда затянул и рывком, разом сорвал их с себя. – Подумай о моем предложении, Трехглазый. Вдруг так окажется, что мы можем помочь друг другу?

– Я подумаю, – ветер донес до меня его ответ, и всполохи зелени разделили нас.

Нет, нет, нет… Да что же такое! Твою мать! Меня выбросило в тот самый момент, когда началось самое важное и интересное.

Я вернулся в свое тело и открыл глаза. Бирюза все также неподвижно лежала и наблюдала за мной из-за наполовину прикрытых век.

– Все хорошо, девочка, – я почесал ее голову между костяных выступов на голове, очень похожих на маленькие рожки – ей это нравилось. Хотя дракон это не котенок, а гордый зверь и особой вольности в отношении себя он не допускает.

Сделав еще несколько попыток вернуться в зелень, я понял, что сегодня у меня ничего больше не получится – похоже надо продолжать развивать силу и волю.

Герольд Орм заметив, что я зашевелился, сделал шаг ко мне и протянул руку, помогая подняться земли.

– Как вы, милорд?

– Неплохо.

Мы вернулись в мои покои. Всю дорогу я обдумывал новую информацию – итак, Бринден Риверс решил познакомиться со мной поближе. Это хорошо или плохо? И еще – Брандон Старк уже у него или еще только движется к месту его жительства?

– Как себя чувствуешь, Маргери? – я ласково погладил округлившийся живот жены. Маргери находилась на последнем месяце. Беременность проходила непросто, но хорошее здоровье, отсутствие вредных привычек, мое внимание, советы лучших мейстеров и заботливость служанок во многом помогала все это не замечать.

К тому же я показал ей несколько физических упражнений, которые помогают укреплять нужные мышцы, сказав, что прочитал о них в книгах. Я конечно, ни разу не акушер, но кое-что об этом знал и помнил.

Маргери, безусловно, нравилась моя забота. Единственно, что серьезно омрачало ей жизнь – частые головные боли.

Сейчас уже ночь. Окна раскрыты, и ветер лениво колышет на окнах шторы из тончайшего шелка из Мира. Полумрак развеивает большой канделябр с несколькими свечами. Он стоит далеко, так, чтобы запах жженого воска и сгоревшего фитиля не вызвал новых головных болей у моей жены.

Мы лежим на кровати и просто разговариваем.

– Знал бы ты, как я устала, Джофф, – она глубоко вздохнула и в ее голосе слышится каприз.

– Потерпи еще немного милая, – я ласково целую ее в губы, и она отвечает со страстью. Впрочем, сексом мы не занимаемся уже пару недель – я с осторожностью относился к здоровью будущего ребенка и боялся спровоцировать преждевременные роды. Как оказалось, Маргери тоже потеряла интерес к постельным утехам – у некоторых женщин это бывает в такой период.

– Как думаешь, это мальчик или девочка?

– А тебе кого хочется?

– Иногда мальчика, а иногда и девочку, – она положила голову мне на плечо и задумчиво посмотрела на окно. – И вообще мне кажется, что у нас будет не один ребенок, а двойня.

– Прекрасная новость, коли так, – я поцеловал ее в макушку. – Двойня, как правило, рождается через поколение. Значит, после матери и Джейме мы имеем шанс все это повторить. Ты только держись.

– Я держусь, но мне было бы куда легче, останься ты со мной. Может, отложишь поход на пару недель? Я знаю, что за это время рожу.

– Нет, не могу, нам нельзя ждать.

– Тогда поручи дело другому. Останься со мной, ты мне нужен!

– Мне больно это говорить, но я должен быть с войском, – я действительно всем сердцем хотел остаться здесь, поддержать жену и посмотреть на детей, но также я буквально чувствовал, что мое место с теми, кто отправляется в поход. – Прости, – я поцеловал ее, – но я должен делать то, что ждут от меня люди. Для тебя, для себя и для наших будущих детей…

– Я понимаю, – ответила она после молчания. – Береги себя на этой войне. Не рискуй. Ты знаешь, как я тебя люблю?

– Знаю.

– Тогда, ради меня и будущего ребенка, а может и близнецов, будь осторожен.

– Хорошо. Обещаю.

– Поцелуй меня еще раз, Джофф.

Мы долго общались в ту ночь. А утром наше войско выступило.

Эту войну простой люд уже успел прозвать «Войной Родичей». И в том есть правда – Старки, Талли, Фреи, Эстермонты и другие более мелкие лорды воевали на двух сторонах. И хотя непосредственно моих родичей в противоположном войске не наблюдалось, а Станнис Баратеон уже отошел в мир иной, такое название имело право на существование.

Наше войско насчитывало чуть более двадцати тысяч. Множество воинов пришлось оставить в городе на случай неприятной неожиданности. Тем более Давен Ланнистер продолжал давить Грейджоев, продвинулся до Скалы, осадил ее, и мы пару раз посылали ему необходимые подкрепления.

И конечно, самый мощный кулак собирался в Горьком Мосту. Лорд Тарли, с которым я пока еще не успел познакомиться лично, делал все возможное для длительной и напряженной борьбы с Арренами, Грейджоями и Золотыми Мечами. И пока мы выжидали, куда противник ударит сильнее всего.

Часть войска выступила из столицы позавчера и вчера – нашим авангардом командовал Лайл Крайкхолл, который был невероятно горд оказанной ему чести.

Он имел простое и ясное задание – обеспечить охранение основного войска вплоть до Рубинового брода. В замке Дарри он должен соединиться с Уильямом Мутом и принять временное командование над объединёнными силами. Затем они продвинутся непосредственно до брода, закрепятся и начнут беспокоить неприятеля. Также ему предписывалось переправить на ту сторону нескольких разведчиков, узнать общее положении дел и по возможности взять языка.

Крайкхолл мужчина серьезный и внушительный. Пожалуй, из наиболее сильных недостатков в нем можно отметить лишь излишнюю свирепость, которая может подвигнуть его на неразумные поступки. Поэтому ему в категоричной форме приказано ни в коем случае не начинать переправу через Трезубец.

А сегодня из города выходили главные силы. Официально ими командовал я, но на деле все делал Джейме. По этому поводу я особо не переживал – военному делу мне еще учиться и учиться, и лезть со своими наивными советами к человеку, который прошел не одну войну, явно не лучшая идея.

Меня, по уже устоявшейся традиции сопровождал Герольд Орм, два стюарда, Тирек Ланнистер и королевские гвардейцы. С собой на этот раз я взял всех, оставив в замке лишь сира Лораса Тирелла, рыцаря Цветов – ему, похоже, уже начинало надоедать, что он постоянно остается в столице и охраняет сестру.

Зато мне так спокойней – тем более Маргери на последнем месяце.

Наш арьергард должен выступать завтра. Командует им Эрик Серебряный Топор – известный рыцарь и наследник дома Феллов, одних из знаменосцев Баратеонов.

А за подвод провизии и общее пропитание войска отвечал сир Стеффон Свифт. Он неплохо показал себя на этом месте еще во время похода на Риверран.

Дорога не заняла много времени. Мы двигались спокойно, экономя силы людей и лошадей, но миля за милей исчезали за спиной.

На третий день пути прилетел ворон – Санса Ланнистер родила. Роды вышли сложными, ребенок шел ножками вперед. Мейстеры долго старались сохранить жизнь ребенка и матери. В конце концов им это удалось, хоть мать и новорожденый прошли по самому краю. Ребенок оказался девочкой, небольшой и болезненной. Похоже, отцовство Тириона все-таки сказалось, но самое главное то, что у ребенка не нашли никаких серьезных физических дефектов, чего многие опасались. А уж вырастить из нее нормальную леди будет не самой сложной проблемой.

Имя ей пока не придумали. В письме Тирион говорил, что Санса склоняется к имени Кейтилин, но эта идея как-то не находила его понимания и одобрения.

В общем, пока они подбирают имя и оправляются от потрясений, я отправил ответное письмо с поздравлениями. Маргери я написал, чтобы она им что-то подарила от нашего имени – хотя о таких пустяках жене напоминать особо и не надо.

Через некоторое время мы достигли Рубинового брода. Было приятно наблюдать, как Крайкхолл развил бурную деятельность – около воды вырыли рвы, воткнули несколько рядов кольев и построили небольшой частокол. Вот умеют же люди все делать хорошо, если их правильно настроить и мотивировать!

Здесь мы планировали пробыть несколько дней и мне разбили огромный шатер – его везли на нескольких телегах и в дороге я им не пользовался. Там один сбор всего этого хитроумного сооружения занимает полдня!

Зато сейчас, оказавшись внутри, я мигом сообразил, что практически нахожусь дома. Несколько комнат, огонь в переносном очаге, предметы мебели, на пол настелено грубое сукно, а уже на него шкуры, слуги и охрана – все устроено с большим размахом и комфортом – короли воюют согласно своему положению. Громадная дубовая кровать, застеленная чистейшим бельем, бархатом и мехами для тепла, сама по себе могла послужить темой для отдельного разговора. В еще одной комнате поставили золоченую ванну, королевский стульчак, повесили зеркала и разместили там массу полезных при личной гигиене мелочей.

Глядя на все это великолепие, мне неожиданно вспомнился роман Вальтера Скотта «Карл Смелый». Там герцог Бургундский держал в своем походном шатре множество невероятно дорогих вещей, в частности, на его столе, без особой охраны, совершенно спокойно лежали несколько драгоценных камней и безделушек. Не знаю, правда все это или нет, но я такой херней не страдал. Королевское достоинство вещь необходимая, но перегибать палку с попыткой пустить пыль в глаза не стоит.

Через день подтянулся арьергард и Джейме приказал захватить Рубиновый брод.

Вместе со своей свитой я расположился на небольшом холме и имел прекрасную возможность наблюдать все действо.

Часть бойцов отправились вплавь, а еще часть на специально построенных плотах и найденных лодках. Реку заполонили множество людей. Первыми, на внушительных плотах, хорошо защищенные специальными щитами, выдвинулись лучники и арбалетчики. Подплыв на расстояние выстрела, они начали свое дело – воздух прорезали сотни стрел.

С северного берега ответили слитно и мощно. Упали первые погибшие и воды Трезубца окрасились кровью.

Запел рог – Мутон, находясь среди наступающих воинов, подбадривал, призывая не отступать и надавить. С нашего берега в воду уходили все новые и новые силы и люди.

На той стороне первая лодка ткнулась в берег – отсюда, от шатра я видел лишь небольшие фигурки, что начали выпрыгивать за борт.

Мы знали, что Черная Рыба просто так не отдаст Рубиновый брод. Он его и не отдал. Как только люди принялись выбираться на берег, в дело вступила кавалерия Долины.

Примерно тысяча тяжеловооруженных всадников попыталась с ходу скинуть отряд Мутона обратно в воду. И это им удалось. Они прошлись железным катком, вырезая любую попытку сопротивления. Живых после них не оставалось. Но от нас шли и шли все новые и новые силы, а лучники и арбалетчики не жалели стрел. Тем более Джейме и остальные командиры неплохо сумели организовать так, что наши люди давили не каждый сам по себе, а единым, мощным кулаком.

В дело вступила тяжелая панцирная пехота, подкрепленная пикинерами – наши основные козыри в том бою. Они сумели закрепиться на небольшом пяточке и Красный брод покорился нам. Под вечер, когда от воды потянуло прохладой, а западный небосклон окрасился в розовые оттенки, Черная Рыба отступил.

Джейме продолжал гнать войска через брод, чтобы они успели закрепиться и выдержать ночное нападение – в том, что оно состоится, никто не сомневался.

Уже под утро Черная Рыба нанес вполне ожидаемый удар. Меня разбудили и я, зевая и поеживаясь от ночной свежести, вышел из шатра. Противоположный берег осветился факелами и заревом пожара.

Там было жарко и гибли люди. Мы слышали вопли, проклятья и ржание лошадей – ночью, по воде, звук разносился очень хорошо.

С первыми лучами солнца все закончилось. Мутон был ранен, но оставался в строю и сумел удержать плацдарм. Черная Рыба отвел войска к Перекрестку. Мы потеряли около двух тысяч человек, противник втрое меньше, но жертвы того стоили. Теперь Бриндену Талли надо что-то придумывать.

Основным силам можно было начинать переправу. В этот день Джек Лидден передал мне письмо – весточку прислал оставшийся в столице Гарольд Орм. Он сообщал последние вести и в конце упомянул, что ко мне направляется архимейстер Марвин из Староместа, который хочет о чем-то поговорить.

Это было интересно. Я мало что помнил про Марвина, но у меня почему-то отложилось впечатление, что человек он яркий, необычный и крайне интересный. К таким целесообразно приглядываться повнимательней и по возможности оценить их потенциал. Я приказал Джекобу пригласить его на ужин.

Еще в столице, после возвращения из Риверрана, я начал вводить новую традицию и устраивать совместные приемы пищи. Пиром назвать это мероприятие было бы неправильно, хотя иногда на нем и присутствовало более пятидесяти человек, а блюда подавались достаточно изысканные.

На таких мероприятиях, когда люди, поев и попив, приходили в хорошее расположение духа, можно легко и непринужденно решать различные вопросы. Тем более все видят, что король вникает в проблемы и не чурается совместного времяпровождения. Все это неизбежно сплачивало нас и создавало неплохую атмосферу.

Естественно, в походах нет большого размаха, но на ужин я обычно собирал человек десять-двенадцать, из тех, кому доверял и на кого рассчитывал.

Кстати, Гарольд Орм и сообщал, что такие ужины и обеды начали ассоциироваться у людей со знаком королевского расположения и с тем, что человека ценят и рассчитывают на его способности. Присутствие на таком обеде стало деталью, указывающий, что человек обладает определенным авторитетом и силой.

В тот вечер нас собралось даже меньше, чем обычно. По правую руку от себя, как героя прошедшей битвы, я усадил сира Мутона – бледного после ранения, с перевязанной правой рукой и головой – на том берегу ему отрубили ухо. За тот вечер мы несколько раз подняли кубки за его здоровье, славя мужество и самоотверженность.

Еще был Джейме Ланнистер, Лайл Крайкхолл, Бонифер Хасти, Эрик Феррон, Стеффан Свифт и пока еще чувствующий себя не в своей тарелке и немного смущенный Эрг Дарк, командир отряда Честь и Доблесть.

Стюарды Джекоб и Роберт помогали нам за столом, а всю подаваемую еду и напитки уже традиционно пробовал чашник Гюнт Холи. У входа несли охрану Бейлон Сванн и Джон Кафферен. С ними стоял и о чем-то негромко беседовал Тирек Ланнистер – он имел право сидеть за королевским столом, но так как мы часто обсуждали различные важные детали, такие посиделки в силу возраста не доставляли ему особой радости. Он был молод и мечтал действовать, а не рассуждать, и потому любил говорить с теми, кто непосредственно сражался, а не планировал.

Орм в тот вечер отсутствовал – мой личный телохранитель получил разрешение помыться, привести себя в порядок, немного отдохнуть и расслабиться, посидеть у костра с друзьями и попить вина.

С самого начала ужина Джекоб ввел в шатер необычного человека – широкоплечего, коротконогого, с внушительным пузом, ломаным-переломанным носом и невероятно проницательными глазами. Это и был Марвин Маг, архимейстер из Цитадели.

В течение всего вечера королевские гвардейцы нет-нет, а внимательно посматривали в сторону Марвина и он, конечно, это заметил. Похоже, данная мера предосторожности скорее озадачила Марвина, а не оскорбила.

– Не обижайтесь, архимейстер, – сказал я, после того, как он устроился слева от меня и немного освоился. – Мы вас не знаем, лишь слышали немало интересного, а времена нынче неспокойные. К моим друзьям, – я обвел рукой весь стол, – такие меры предосторожности не применяются. Но вы пока еще не друг.

Я выделил слово «пока» и по тому, как неожиданно ухмыльнулся Марвин, понял, что он прекрасно умеет читать между слов.

– Благодарю вас, ваше величество, – его голос мог бы принадлежать скорее портовому амбалу, а не всеми известному мейстеру, далеко прославившемуся своими знаниями и ученостью. – Соблаговолите принять мой подарок. Это легендарная книга «Неестественная история», которую написал септон Барт. В ней описываются различные магические твари, такие как виверны, оборотни, упыри, демоны, а также Дети Леса и конечно, драконы.

Он произнес все это на валирийском с таким невинным видом, словно заранее знал, что я владею этим языком. А может он просто хотел проверить меня, а потом, если я покажу, что ничего не понял, вежливо извиниться и повторить все на обычном диалекте.

– Это поистине дорогая и полезная книга, – я взял в руки тяжелый фолиант в кожаном переплете с металлическими уголками. Мысленно я поблагодарил Маргери, с которой занимался валирийским, и мейстера Лериса, который нас ему учил. Я не идеально узнал новый язык за это время, но полностью понял сказанное, да и ответил вполне ясно и без режущего слух акцента. – Вот только я слышал, что Бейлор Благословенный приказал уничтожить все экземпляры данной книги?

– Поражаюсь вашей начитанности, ваше величество, – Марвин откинулся на спинку кресла, сложил руки «домиком» на пузе и внимательно посмотрел мне в глаза, а затем перевел взгляд на Бирюзу, что расположилась за моей спиной на специально изготовленном для нее месте, напоминающем стол на толстой опоре. – Думаю, что это один из немногих уцелевших экземпляров. Я нашел его в древнем Волантисе.

– В Красном замке великолепная библиотека, но подобных книг там мало, – я с наслаждением листал старые, пожелтевшие страницы с невероятно красивыми рисунками. – Признаюсь, вы сумели мне угодить.

– Очень рад этому, ваше величество. Кому, как не вам читать про драконов. Весь Вестерос говорит о вашей Бирюзе.

А вот и ответный намек – человек хочет познакомиться с моим драконом. Почему бы и нет?

– Бирюза! – я взял в руки кусок мяса и посыпал его красным перцем. Дракон ел жареное мясо, и из всего, что мы могли предложить помимо этого, полюбил лишь красный перец. Это было забавно.

Повернувшись к дракону, я протянул угощение. К этому времени Бирюза успела немного подрасти и приближалась по размерам к средней собаке.

Дракон внимательно и неспешно обнюхал подношение, а потом соизволил его съесть. Еду, после того, как я сумел отвадить ее от Тириона, она принимала лишь с моих рук. Ну, или сама обжаривала те куски, что я ей бросал.

Марвин Маг смотрел на нас, затаив дыхание. Все остальные присутствующие за столом вели себя не так импульсивно – все же человек имеет свойство привыкать к любому чуду. Тем более, если видит его каждый день.

Не так давно драконы считались окончательно вымершими. Многие вообще думали, что это всего лишь сказка. А нынче все окружающие меня лорды и рыцари воспринимают дракона как что-то естественное, то, что лишь подчеркивает уникальный статус их короля.

Дракон зевнул, выпуская тоненькие языки дыма, и сощурился на огонь свеч. Марвин выглядел потрясенным.

– Я знал, что молва не врет, но поверить в живого дракона так трудно! – он осторожно, получив мое разрешение, протянул вперед правую руку. Дракон вытянул шею и обнюхал его пальцы. Мелькнул язык, а затем он шумно выдохнул, спрыгнул со своего места и устроился в моих ногах, обернув их хвостом и положив голову на колени.

– Предлагаю поднять кубки за нашего гостя из самого Староместа, – предложил я, и мои гости не заставили себя ждать.

Мы выпили и развеселились после того, как Свифт рассказал историю одного рыцаря, который участвовал в турнире. Он малость перебрал с вином, бой затянулся, а он так захотел помочиться, что не смог удержаться.

– В общем, парень обмочил себе все набедренники, наколенники, поножи и сабатоны[6], но турнир он таки выиграл. Правда ему потом дали прозвище Ссаный, но кого это волнует? – под общий смех Свифт закончил свою историю.

– Турнир-то он выиграл, а вот его репутации пришел конец, – подытожил Джейме. На его лице появилась усмешка, и он задумчиво добавил: – как он потом с бабами-то себя вел? С такой-то репутацией это нелегко…

Все это нормальные походные разговоры в мужской компании. Мне они нравились. Да и грубый солдатский юмор находил одобрение. Все же мы находимся на войне, а не в изящном будуаре знатной дамы. Я даже подумывал адаптировать к местным реалиям парочку анекдотов о небезызвестном поручике и при случае их рассказать.

Оплывали свечи. Вечер шел своим чередом. Вначале ужина слуги поставили на стол целиком зажаренного оленя, пару караваев хлеба и множество овощей и фруктов. Ныне от всего этого великолепия осталась лишь груда хорошо обглоданных костей. Гости тайком, стараясь сделать это незаметно, рыгали и все чаще зевали. Начинала накатывать усталость.

Мы долго говорили в тот вечер с архимейстером. Джекоб принес новый кувшин с вином, но на спиртное я налегал не сильно. А вот Марвин распробовал его на славу, но на его состоянии это никоим образом не сказалось. Все также плавно лилась речь и картины, что он рисовал, буквально вставали перед глазами. Архимейстер описывал заснеженные, продуваемые насквозь горы и людей в обледеневших одеждах, бредущих сквозь метель; раскаленные пустыни, где язык и губы странника распухали и трескались от жажды; лазурные воды и невероятные в своей мощи шторма; душные джунгли Соториса и их экзотических жителей; острова, остатки древней Валирии и клады, что можно отыскать в развалинах великой цивилизации; восточные города, невероятные в своей роскоши и развращенности…

Многое сплелось в долгом рассказе Марвина. Прошлое и настоящее, сказочное и реальное, правда и вымысел.

Я был ошеломлен – пожалуй, иного слова и не подобрать. Впервые в этом мире я встретил человека с таким кругозором, того, кто мало чем уступал мне самому. Причем, он одинаково спокойно относился и к тому, что знает, и к тому, что не знает и не видел – его ум был гибок и текуч. Он не был упертым, верящим лишь в то, что видели глаза, щупали руки и то, что прочитано.

Он допускал невероятно огромное количество различных вещей в этом мире. И он был не только магом – хотя пока никакой магии я так и не увидел – но и философом, и ученым. С этим человеком я вновь, впервые в Вестеросе, ощутил, что такое радость от интеллектуальной беседы. Да и с кем мне было говорить на такие темы – большая часть лордов и рыцарей их бы просто не поняла. Пожалуй, лишь один Уиллас Тирелл да Тирион Ланнистер могли похвалиться схожим по объёму кругозором и начитанностью.

В Вестеросе много опытных, проницательных и мудрых людей, таких как Тайвин и Киван Ланнистеры, Матис Рован, но все это не то. Они по большой части эффективные администраторы и полководцы, а не ученые и исследователи.

Архимейстер же был ученым, мистиком, путешественником, историком, географом, математиком, лингвистом, писателем, астрономом, врачом… Он много кем был, словно те удивительные универсалы, что когда-то рождались и жили в античной Греции.

Со следующего дня Марвин Маг частенько беседовал со мной, скрашивая однообразие путешествия.

Мы переправились на противоположный берег Трезубца и стали стягивать силы. Войска Долины и Близнецов заняли стратегическую позицию на Перекрестке, там, где дороги разделялись: одна – Королевский тракт – продолжала идти на север, а другая, под названием Высокая, сворачивала на восток, к Долине Арренов. Без боя наши противники оставлять Перекресток не собирались.

Джейме и другие командиры ломали себе голову, как бы сделать так, чтобы отрезать Черную Рыбу от Долины и погнать его на север, к Близнецам. Получись у нас такой ход, и войне, считай, конец.

Битва на Перекрестке вышла жаркой и заняла целый день. От Кровавых врат к Черной Рыбе подошло внушительное подкрепление. Совместное войско противника достигло почти двенадцати тысяч человек. У нас к тому времени имелось почти двадцать пять тысяч, но это теоретически, так сказать, на бумаге. Две тысячи остались охранять Рубиновый брод, а еще три тысячи Джейме отправил на северо-восток с приказом незаметно пробраться как можно дальше и блокировать Высокую дорогу до того места, пока она не начнет резко подниматься в горы.

Черная Рыба выстроил свои войска на возвышенности и выкопал ров. На ветру реяли знамена, пели трубы.

Пехота сумела продавить строй врагов, закидала ров фашинами и присыпала землей. Наша пошли в атаку.

Земля вздрогнула, когда знаменитая тяжелая конница Запада – воины Утеса – устремилась во фланговый обход, сбивая и гоня перед собой противника. В тот день они показали, что многие не зря называют их самыми сильными рыцарями Вестероса. Смотреть на них было одно удовольствие – сытые, откормленные овсом кони и их всадники в великолепных доспехах – поистине это элита всего войска и лучшие из лучших.

Возможно, я идеализирую, и ничем особым, кроме богатого снаряжения, рыцарь от простого бойца не отличается, но мне хотелось думать именно так.

Ах, как красиво они шли в бой! И практически на острие этого клина, чуть справа, скакали мои любимцы – Святой Отряд под предводительством сира Хасти. Ветер задорно и воинственно выгибал их стяг – знамя с семиконечной звездой.

Три тысячи конных проломили строй врага. Вот только беспорядочной резни не вышло. Черная Рыба все же великий полководец. Он сумел сохранить трезвость ума, и что самое главное, не потерял войска. Его люди начали медленно отходить, а Джейме продолжал усиливать давление.

А потом справа подошли к полю боя и ударили наши дополнительные силы – те, кто уходил на блокировку Высокой дороги. Бриндену Талли ничего не оставалось, как только отступать к Близнецам.

Мы одержали не только победу в одной битве, но и сумели достичь самого главного – отрезали основные силы Арренов и их прославленного полководца от Долины.

Правда нас всех немного смущала та легкость, с которой Черная Рыба попался в ловушку. Как-то это было подозрительно…

Через несколько дней, наверняка получив вести о победе, Драконий Камень выразил желание сложить оружие и признать законной власть короля Джоффри.

Похоже, дипломатические усилия Кивана и всех остальных членов Малого Совета принесли свои плоды. Жизнь явно налаживалась!

Дорога петляла, но неизменно выдерживала направление и вела на север. По левую руку располагался Зеленый Зубец, а справа, в дне пути, на горизонте вставали заснеженные вершины Лунных гор. Это были относительно молодые горы, не успевшие подвергнуться сильной эрозии, и мне казалось, что их острые заснеженные вершины, словно зубья пилы, вгрызаются в мягкое подбрюшье неба.

С гор постоянно дули промозглые ветра, а по утрам со стороны реки наползал влажный туман. Местность была так себе, на мой взгляд. Слишком уж тут ветрено и сыро. Хотя знающие люди говорили, что дальше, на болотистом Перешейке, все намного хуже. Там и тяжелые испарения, и постоянный туман, и малярия, и лихорадка.

Сейчас в горах бушевала гроза, и яркие всполохи зарниц странно контрастировали с ясным солнечным днем над Зеленым Зубцом.

Позади и впереди нас с утра до ночи кружились многочисленные вороньи стаи – да, пир у стервятников получился что надо, погибших хватало, а ведь главная битва все еще впереди, и птицы прекрасно это понимали.

Я двигался в середине войска, и мы не торопились. Воины Близнецов и Долины больше не пытались навязать нам серьезный бой. Вместо этого они использовали партизанскую тактику – медленно пятились назад, огрызаясь из-за деревьев и пытаясь подороже отдать каждый холм. Несколько раз Джейме пробовал взять их в кольцо, но у Черной Рыбы неизменно получалось избегать полного окружения.

Мы давили их медленно, так, чтобы они никуда не делись, но и лишние жертвы нам были ни к чему. С Севера к нам на помощь двигался лорд Русе Болтон и мы планировали взять врагов в клещи в районе Близнецов. Непонятно, на что рассчитывал Черная Рыба, но положение его выглядело незавидно.

– Вы не думали написать книгу, архимейстер? – как-то раз спросил я своего спутника. Мы ехали на лошадях стремя в стремя. Я на своем любимом Снеге, а ему дали смирную и покладистую лошадку по имени Ручеек.

– О чем книгу, ваше величество?

– О том, как вы путешествовали по самым дальним уголкам нашего мира. Представляете, как это интересно?

– Да, два-три человека сумеют оценить ее значение. А остальные читатели будут обычные ротозеи, падкие до слухов, чудес и всяких сказок, не сумевших увидеть истинной картины.

– Два-три человека тоже не плохо. К тому же вы прославите своё имя.

– Слава – тлен, – проворчал и нахмурился архимейстер. В такие минуты он напоминал небольшого, упитанного и очень свирепого бульдога. – Хотя я подумаю.

– Я даже название придумал для вашего труда – «Путешествие на Край Мира». Как, звучит?

– Неплохо. Излишне амбициозно, на мой скромный взгляд, но неплохо, – он почесал пузо сквозь одежду и спросил: – Вы принялись за чтение «Неестественной истории»?

– Да. Фактически я одолел половину книги. Мне нравится, как размышляет автор. Чувствуется, что он владеет ситуацией и у него неплохой слог.

Книга на самом деле захватила мое внимание. И в ней была масса полезной информации. Целый раздел там посвящен драконам. Я о многом догадывался и раньше, но и о многом узнал и нашел подтверждение своих идей…

Драконы не были полностью неуязвимыми и их можно убить. Глаза, рот, уши – это их слабые места. К тому же у них достаточно тонкая кожа в подмышках. И это биологически правильно, ведь будь там броня, то они сами бы себе все стерли при полете. Еще у них крылья с тонкими, длинными костями и перепонками между ними. И кожу в этих местах можно поранить или даже разорвать и лишить дракона одного из главных преимуществ – возможности полета.

Понятное дело, к такой смертоносной твари просто так не подберешься, и жертвы неизбежны. Здесь смысл в ином – при правильной тактике, зная, как бороться и побеждать драконов, их можно уничтожить – не зря же Мартеллы и их Дорн долгие годы успешно сохраняли свою независимость от первых Таргариенов.

– Что думаете насчет Зла за Стеной? – снова спросил Марвин.

– Я думаю, что полностью его победить невозможно. Оно связано с какими-то планетарными циклами и периодически возрождается. Похоже, это проявление чего-то большего, каких-то вселенских сил, – честно ответил я. В подаренной книге была и глава, посвященная Королю Ночи – о его силе и том, что он с завидной постоянностью приходит в этот мир. И что лучшее средство в борьбе против него – огонь и обсидиан, который здесь называли драконьим стеклом. Впрочем, об этом я и так знал.

– Необычный у вас ход мысли, – Марвин хмыкнул, но более ничего не сказал, согнулся в седле и задумался.

Мне казалось, что он все еще обдумывает, как ко мне относиться и что предпринять дальше. Возможно, он искренне обеспокоен судьбой Вестероса и считает драконов тем козырем и той гирькой на людских весах, что способны перетянуть их на нужную сторону. В этом случае не только я должен вызывать его интерес. Все это верно и в отношении Дейенерис Таргариен.

Интересно, что же Марвин решит? Я не подстегивал его и не торопил. Наши беседы приносили немало пользы нам обоими. Я рассчитывал, что мы поговорим откровенно и спокойно чуть позже.

Дни шли за днями. Мы все дальше отдалялись от Рубинового брода и Перекрестка. Нас догоняло войско Риверрана во главе с Эдмаром Талли.

Он прислал письмо, в котором просил не направлять его на битву против Долины и Лизы Аррен. Зато он жаждал поквитаться с собственными вассалами в лице Фреев. Что характерно, о собственном дяде Черной Рыбе он даже и не намекнул. Интересно, что он будет с ним делать?

А я подумал – «почему бы и нет?». Мне не сложно, а человеку приятно воевать с теми, кто его предал, а не с родней, и он будет считать, что ему оказали услугу.

С Севера приближалось войско Болтонов. Они уже прошли Ров Кайлин, достигли Сероводья и двигались дальше.

Черная Рыба и Уолдер Черный, который ныне возглавлял дом Фреев, не могли об этом не знать. Почему-то это их не беспокоило, а вот нас с Джейме все это нервировало. Мы догадывались, что враги что-то придумали и на что-то рассчитывали. Но пока понять их план не могли.

Сейчас, по идее, им надо было со всей возможной скоростью достичь Близнецов, завести войско в крепость и накрепко захлопнуть ворота. А они тянули время, устраивали многочисленные стычки, делали засады, позволяя нам зажать их между собой и северянами.

Мы догнали основные силы противника в двух днях ходу от Близнецов. Хотя, глядя на спокойствие в их войске, мне почему-то казалось, что они сами позволили этому произойти.

Здесь дорога выходила из леса на весьма просторное поле, и ее дальний край терялся на высоком и продолжительном подъеме.

Слева неспешно нес свои воды Зеленый Зубец и огромный холм расположился между рекой и дорогой. Черная Рыба и Уолдер Черный заняли эту возвышенность, выкопали ров, воткнули частокол в самых опасных местах и принялись просто ждать. Позади них находилась река, и с водой никаких проблем в принципе быть не должно. Зато у них могли начаться трудности с едой, если мы их заблокируем.

Но блокировать ни мне, ни Джейме, ни другим лордам не хотелось. А хотелось нам как можно быстрее их раздавить.

Болтоны приближались. Русе прислал письмо, в котором указал, что его войско осадило Близнецы. Сам же лорд Дредфорта ведет отборную дружину нам на помощь. Все складывалось очень удачно.

Джейме попытался с ходу взять укрепленный холм. Там, на вершине, ветер колыхал знамена. Черная форель Бриндена Талли, Две Башни Фреев, и гербы их вассалов – дерево с крючковатыми корнями Нейтландов, золотая цапля Эренфордов, черные вилы Хэев и три веточки омелы Чарлтонов.

Также там присутствовали и несколько знамен из Долины, которые пришли с Черной Рыбой – серые и черные клинья Толлетов, ромбы Хардингов и три свечи Виксли. Не самые сильные и влиятельные дома Долины стояли против нас. Похоже, основные силы остались с Мизинцем и Лизой Аррен.

– Все, им конец, – Джейме Ланннистер внимательно смотрел, как разворачиваются наши войск и как лучники начинают ввязываться в схватку. – Мышеловка захлопнулась.

– Они как шлюха с задранным подолом. Нам осталось лишь приспустить штаны и приняться за дело, – грубо пошутил Крайкхолл.

Весь день мы пытались скинуть врага с холма. Стычки тут и там перерастали в серьезные битвы. Джейме два раза водил наши войска на приступ – в обед, и ближе к вечеру, но так и не преуспел. В последний раз я и сам, в сопровождении Святого Отряда и телохранителей, в надежных доспехах и с Ветром Перемен принял участие в попытке штурма. Мне даже удалось непосредственно принять участия в бою, и я несколько раз кого-то рубанул клинком.

Каким-то невероятным образом Черная Рыба сумел удержать позиции. Он постоянно устраивал вылазки, бил небольшими отрядами с различных направлений и всячески нас изматывал. Ему очень сильно повезло, что накануне прошел сильный дождь, и земля насквозь пропиталась влагой. Нашим людям, поднимающимся вверх, было непросто – ноги скользили по мокрой траве. К тому же уже через час все это пространство превратилось в перемещённую с водой глину и землю, настоящее месиво, правильно наступать по которому было не так-то и легко.

Вечер положил конец сражению. Противник поджался еще выше на холм, но сдаваться не собирался.

Джейме выставил многочисленные караулы и заградительные отряды. Стонали раненые. Молчаливые Сестры спешили оказать им помощь и занимались покойниками. Над полевыми кухнями начал подниматься дымок.

Ночь выдалась беспокойной. Ветер понагнал облаков, частично закрывших звезды. Мало кто сумел хорошо выспаться. Где-то далеко в лесу выли волки, пару раз мы остановили вражеские вылазки и попытки застать нас врасплох. Обычная война – я уже начинал понимать ее особенности и нюансы. Главное, что ничего серьезно так и не произошло.

А с самого утра прилетел ворон и принес две новости. Первая состояла в том, что Золотые Мечи и Славные Кавалеры наконец-то начали действовать и высадились около Дождливого Дома на Гневном мысе. Они сходу взяли эту крепость, а другая часть их отряда сумела захватить остров Тарт. Еще они попытались «подмять» остров Эстермонтов под одноименным названием, и их главный замок Нефрит. Там Золотыми Мечами руководил сир Марк Мандрейк. Он действовал быстро и стремительно, да вот только Эстермонты были уже давно готовы именно к такому повороту событий, настроены решительно, чувствовали за спиной королевскую поддержку и так просто сдаваться не собирались. К тому же они уже успели переправить женщин, маленьких детей и внуков, сокровища и основные ценности на материк и теперь были готовы драться свирепо и зло.

Мандрейк сумел достаточно быстро захватить сам остров, но под стенами замка Нефрит он встал. Эстермонты запаслись провизией, недостатка в воде не ощущали и были готовы просидеть в осаде хоть целый год…

Это первая новость. Вторая заключалась в том, что Маргери наконец-то родила двойню – два совершенно здоровых и крепких мальчика. Вот так, теперь я уже отец. Эта новость, хотя я и был к ней готов, буквально оглушила меня и вызвала какую-то детскую, немного идиотскую улыбку, от которой я не мог избавиться пару часов. Народ потянулся ко мне с поздравлениями.

Рождение двойни я счел хорошим предзнаменованием!

А потом началась битва. Она разгоралась по вчерашнему сценарию. Джейме неторопливо, очень методично подводил наши войска и перемалывал силы противника. Отдельные отряды выдвигались вперед, сражались около часа, а потом отступали назад, уступая место свежим силам. Хрипло кричали и надсаживались офицеры, призывая прибавить и додавить врага. Враг отдавал одну пядь земли за другой. Победа казалась все ближе!

Время шло к полудню, когда разведчики донесли, что приближается войско Болтонов.

И наконец, мы их увидели. Вот на небольшом пригорке с правой стороны появился первый всадник, затем второй, и спустя миг в нашу сторону устремился пеший людской поток.

Мы увидели знамена Дастинов, Амберов и Рисвеллов. А за ними из-за пригорка показалось огромное полотнище, на котором изображен красный человек с содранной кожей и многочисленными каплями крови. Неприятный герб, как ни крути, мне он совсем не понравился. Это было главное знамя Болтонов и где-то там около него находился и сам Русе, Хранитель Севера.

Запели многочисленные рога. Северяне остановились и начали строиться, вставая ровно напротив нас, так, что дорога словно разрезала их строй посередине и терялась за спиной. По правую руку от них находился занятый Фреями и Черной Рыбой холм.

А затем северяне пошли вперед. Прямо на холм Фреев. Болтоны приближались, приближались, приближались…

– Хорошо идут, сукины дети, – признался Джейме и больше он ничего не успел сказать, так как в их войске неожиданно зазвучал рог, подавая новый сигнал. Его звук был гнусавым и почему-то вызывал дрожь. В тот же момент, словно по команде ему откликнулись многочисленные рога из армии на холме.

Северяне неожиданно развернулись на полкорпуса влево и устремились на наши позиции.

– Все, нам пиздец, – у Джейме резко дернулся кадык, и он судорожно сжал левую руку. Он понял все моментально, в один миг, и от предчувствия чудовищной опасности его черты лица заострились, а в глазах появился суровый блеск. Срывая голос, он закричал. – Весь резерв, все свободные отряды строиться на правом фланге! Коня мне, быстро, – и пока стюард выполнял этот приказ, он успел повернуться ко мне и сказать. – Вот почему Черная Рыба пошел сюда, а не улизнул в Долину. Вот почему он не скрылся в Близнецах. Хитрый старый ублюдок, гореть ему в Пекле! Это ловушка и эти козлы Болтоны нас предали. Ты понял это? И теперь, если мы их не остановим, то все ляжем на этом поле.

Люди забегали, засуетились. Кто-то начал орать, требуя коня, кто-то искал свой отряд…

Джейме вскочил в седло, привстал на стременах, внимательно осмотрел окрестности и повернулся ко мне:

– Я возьму все что есть – Святой Отряд, Честь и Доблесть, и все резервы и постараюсь отбросить или хотя бы остановить Болтонов. Если они собьют нас с дороги, то это все, наша песенка спета, нас окружат и добьют.

– А мне что делать? – от неожиданности я немного растерялся и сейчас искал совета опытного и хладнокровного человека.

– Помоги нашим людям сдержать Фреев и Черную Рыбу. Больше от тебя ничего не требуется. Сделай это, Джофф!

– Я сделаю, – я с трудом проглотил комок в горле. Сейчас нас начнут убивать…

– Береги себя, – он выхватил меч, развернулся к людям и громко закричал. – Вперед, покажем этим сраным ублюдкам, из чего мы сделаны!

Народ подхватил его крик, и всадники поскакали на наш правый фланг. Я мельком успел полюбоваться на прекрасную выучку и экипировку Святого Отряда, на другие наши подразделения, и повернулся к стюардам:

– Снега мне, живо. Архимейстер и Джекоб, присмотрите за Бирюзой. И вперёд!

Сука, тварь, предатель Русе Болтон! Мы – Киван, Джейме, Тирион и я – предполагали, что он может подосрать, но все же, по здравому размышлению, решили, что ему это не выгодно. Тайвин Ланнистер подарил ему Винтерфелл и вложил в руки титул Хранителя Севера. Я сам подписал указ о узаконивании его сучьего бастарда. Мы все поддерживали Болтона, и не раз, и не два говорили, что поможем ему удержать власть, если северные лорды взбунтуются. Мы дали ему Арью Старк – пусть это и фальшивая Арья. Но кому на самом деле это важно? Верят тем, у кого сила – а мы дали эту силу. И все же он предал… Чем же таким его сманил Мизинец? Арьей Старк? Возможно, но как он подтвердит, что она настоящая, а не очередная ряженная кукла? Что же там за тайна?

Эти мысли яркими вспышками промелькнули у меня в голове…

Вскочив в седло, я увлек за собой людей. Вначале нас было не много – королевские гвардейцы, Орм, Тирек и десяток во главе с Ланселем, которых оставил мне сир Хасти. Мы поскакали на левый фланг, туда, где с холма заливающим все потоком устремились вниз воины Фреев. Они уже почувствовали победу, улюлюкали и радостно вопили, что нам всем конец.

Я видел, как наш строй, который совсем недавно казался таким монолитным и несокрушимым, начал проседать и медленно пятиться. Все чаще воины оборачивались и смотрели назад, ища возможность спасти шкуры и пытаясь понять, где их король и все командующие.

Наступил переломный момент…

Я вогнал шенкеля Снегу под ребра, конь всхрапнул от боли и обиды, и понес меня вперед. Куски дерна полетели из под копыт.

– Стоять, стоять, стоять… Держать строй, – я выхватил меч и не переставая кричать несся позади нашего построения. – Король с вами!

– Король с нами, – с десяток глоток подхватили мой крик, и я видел, как воины приободрились. Они провожали меня взглядом, и уверенность медленно возвращалась в их сердца. Арис Окхарт скакал чуть впереди. Вот он поднес к губам рог и выдал долгий, внушительный звук – все знали, что он обозначает – король идет в атаку и зовет всех верных за собой!

Гарт Серая Сталь и Бейлон Сванн вырвались вперед. Кафферен и Тирек прикрывали меня слева, а Орм держался на полкорпуса позади.

Спустя минуту к нам присоединился Свифт с личной дружиной в два десятка человек, а затем и Эрик Серебряный Топор со своими людьми.

Мы успели взять хороший разгон, обогнули наши построения, вырвались в чистое поле, описали широкую дугу и перешли на галоп. Через минуту наш конный отряд с криком и воем врубился в противника.

Началась рубка…

Рослин Талли

– Король Джоффри приказал вернуться мне в Риверран и подавить восстание, – Эдмар Талли зашел в покои в которых проживал с женой и новорождённым сыном, скинул плащ на кресло и подошел к колыбели. В его голосе слышалось скрытое раздражение.

Маленький мальчик, со сморщенным личиком и едва заметным пушком на голове, недавно хорошо поел и сейчас сладко спал. Ему дали имя Гровер и Эдмар обожал сына.

– И что, разве это плохо? – миловидная и симпатичная девушка с густыми каштановыми волосами и большими карими глазами, лежащая на ложе около младенца, вопросительно подняла брови. Эта девушка была Рослин Талли, урожденная Фрей. Сейчас она с недоумением смотрела на мужа. – Это же наша земля, Эд. Какие тут могут быть обиды?

– Не в обидах дело, просто вся эта война уже в печенках сидит, – он наклонился, долгим поцелуем приник к губам жены, а потом отошел к столу и налил вина. – Седьмое пекло, как же меня достало все это дерьмо!

На столе, в большой хрустальной вазе стояли прекрасные фрукты с Летних островов – подарок Маргери Баратеон. Она и ее король вообще часто оказывали Рослин знаки внимания. Так, узнав, что девушка интересуется музыкой, неплохо играет и имеет красивый голос, Маргери подарила ей великолепную арфу. А король при рождении сына подарил ему дорогой меч и книгу «История Вестероса», сказав, что тренировать надо не только руку, но и ум, и что меч и книга – вот две добродетели настоящего лорда.

Такие подарки и такое королевское внимание было приятно. Очень приятно. И сейчас Рослин относилась к королевской чете совсем иначе, чем по приезду в Красный замок. Все изменилось, и изменилось к лучшему, именно так считала девушка.

– Оно всех нас достало, – кивнула Рослин. – И я думаю, что короля не меньше твоего.

– Ну, что бы он понимал в военном деле. Короли воюют не так, как мы. Они просто приходят на поле будущего боя, им ставят шатер, готовят изысканную еду и они весело проводят время, пока люди готовятся к битве.

– Может и так, но я на днях из окна видела, как король тренировался. Против него вышел Лансель, который вступил в Святой Отряд. Знаешь его?

– Естественно. И что король? – Эдмар заинтересовался.

– Лансель случайно разбил ему нос. Кровь текла, будь здоров. Лансель так перепугался, что стал белым-белым.

– А Джоффри?

– А он хоть бы что. Рассмеялся, хлопнул Ланселя по плечу и приказал принести воды, чтобы умыться, а потом вина.

– Ты знаешь, он необычный, – Эдмар прилег около жены и с довольным вздохом вытянул ноги. – Я познакомился с ним под стенами Риверрана, когда еще был пленником. Я тогда думал что все, смерть близка, и тебя больше не увижу, – при этих словах Рослин взяла его за руку и пододвинулась поближе. Своего мужа она обожала, хотя временами он и злил ее своей наивностью и близорукостью. Но он был добр, великодушен и смел. А ум… Что ж, не всем Семеро вкладывают в голову одинаково. – Тогда я думал, что он полный осел. Но он так ловко меня уболтал, что я понял – он мастак разговоры разговаривать. А вот теперь еще и это…

– Мы многое про него не знаем, – проговорила Рослин осторожно. Она, проживая в Красном замке несколько месяцев, многое увидела, многое переосмыслила и кое-что успела понять. Похоже, уроки отца не прошли даром. Даже в таком возрасте она уже умела разбираться в людях. – Не так давно, когда мы сидели в своем круге – я, королева, Мирцелла и Санса, король зашел в наши покои. Знаешь, что он нам рассказал?

– Ну?

– Я тогда думала, что он рассказал нам сказку – о звездах и Солнце, о Богах и героях, о Стене и о том, что за нею…

– Ему интересны такие вещи? Откуда он о них знает?

– Мирцелла спросила то же самое. Он ответил, что все прочитал в книгах. А еще ему снятся сны и он видел Богов.

– И что?

– И ничего. Он просто рассказал. И ему было неважно, поверим мы или нет. Король просто нас развлек.

– Да, с таким надо держаться осторожно. Если уж он про звезды говорил, то неизвестно, чего от него можно ждать. Как думаешь, как нам лучше себя вести?

Рослин улыбнулась. Все это время она незаметно, но весьма настойчиво давала ему советы и подсказывала. И хотя многое он решал сам, она видела, как растет ее власть и влияние на собственного мужа. Не раз и не два она уже советовала что-то, что потом оборачивалось добром. И Эдмар видел это и показывал свою признательность.

– Не предавай его, Эд, – Рослин пододвинулась совсем близко и еле слышно зашептала ему в ухо. – Я знаю, твой дядя Черная Рыба или сестра Лиза Аррен обязательно напишут тебе письмо и предложат что-то очень вкусное. А еще они будут петь песни о семье, долге и чести. Не соглашайся на их уговоры, прошу тебя.

– Я думал об этом, – он тоже говорил еле слышно. – Ты права, они обязательно пришлют письмо… А я дал королю клятву верности и ее слышали сотни человек. И я сейчас как между двух огней. Как же все непросто!

– Посмотри на нашего малыша. Он – первая ласточка. Следом будут дети Сансы и Маргери. А потом настанет черед и Мирцеллы. Король обожает свою сестру, постоянно это подчеркивает, беседует с ней и дарит удивительные подарки. А еще, если с Тристаном Мартеллом не заладится, он найдет ей нового жениха. И у нее будут дети. Подумай о том, с кем может расти наш сын, с кем он станет дружить и что будет после, когда он вырастет – он сможет взять в жены кого-нибудь из этих детей. Я стала близка с Маргери, но наш сын сможет стать еще ближе. Он станет другом Ланнистеров, Баратеонов, Тиреллов и Старков…

– Это неожиданный поворот, – после долгого раздумья заметил Эдмар, чуть отстранился и внимательно посмотрел на жену. – Как ты могла обо всем этом подумать?

– Мой отец, лорд Уолдер Фрей, любил заниматься со мною. Он называл меня Рыбкой. Я часто стояла среди других его детей, внуков и правнуков, смотрела и слушала, как он общается с лордами и рыцарями. А потом он вызывал к себе лишь нас двоих, меня и Лиату, и спрашивал, «ну, Рыбка и Белочка, что вы смогли заметить и запомнить? Что осталось в ваших прелестных головках?». И мы рассказывали, что смогли понять и что не поняли, а он объяснял нам все подводные течения и обращал внимания на детали.

Рослин вздохнула и замолчала. Она не стала рассказывать мужу, что для многих лордов и рыцарей старый Уолдер Фрей был вонючим козлом, бабником и мерзким стариканом. Да, он и был таким, на самом деле. А еще он был очень умным, наблюдательным и хитрым. И он всерьез рассчитывал на своих детей и внуков. И на внучек – она помнила, как он общался с каждой из них, проверяя их сообразительность, память и верность дому. А потом он отобрал самых красивых и занимался с ними, рассказывая, как живут и чего хотят великие лорды, о чем они мечтают и чего боятся, как их можно обмануть или заставить сделать нужную вещь.

Старый Фрей всерьез полагал, что даже выйдя замуж и уйдя в чужой дом его дочки и внучки не перестанут быть Фреями и смогут принести пользу Близнецам.

Особенно сильно он рассчитывал на неё и Лиату. Он думал, что Молодой Волк Робб Старк выберет кого-то из них, прельстившись красотой. Но Робб подвел, оказавшись глупым и самонадеянным лордом, который погнался за привлекательностью совершенно незнатной девушки и предпочел не думать о политических последствиях такого шага.

Уолдер Фрей ему этого не простил. И правильно сделал, по мнению Рослин. Старки всегда были высокомерными ублюдками, которые любили вспоминать о чести, причем они доказывали и проявляли ее, как правило, за счет других, более слабых лордов.

– Жаль, что мой отец не занимался со мной схожим, – вздохнул Эдмар, и в его голосе прозвучала нотка сожаления.

– Жаль, – согласилась Рослин и вновь пододвинулась к его уху. – Война рано или поздно кончится. Джоффри убьет Мизинца и Черную Рыбу, а затем Черного Уолдера, который, я просто уверена в этом, покончил с моим батюшкой. Королевские родичи дожмут Грейджоев, как делали это не раз, и все успокоится. Король сказал, что Близнецы останутся за Фреями, если мы – ты и я, не дадим повода сомневаться в своей надежности. Причем за теми Фреями, кого я люблю, и кто меня любит. Возможно, такая честь выпадет на долю моего родного брата Первина Фрея или племянника Осмунда. Правда они еще юноши.

– Так сказал король? Когда?

– В один из дней, – Рована рассказала, что когда это произошло, в комнате их было трое – сам король, Маргери и она. Джоффри говорил намеками и явно проверял её сообразительность. Вроде бы пустой разговор, ничего не значащие слова, но смысла там было предостаточно.

Сейчас, когда она поняла, что Джоффри не то кровожадное чудовище, каким его представляла половина Вестероса, а продуманный, хитрый и начитанный правитель, она изменила мнение о нем. И беседы, а он часто с ней беседовал, начали доставлять ей удовлетворение и радость. Король словно посчитал и показал, что с ней можно вести дело, оценив ее ум и способность всё схватывать налету.

Да, король говорил, и в его словах были намеки о том, что ему нужно от Талли и Фреев. И в них были обещания, что он может дать взамен. А то, что король не разбрасывается своим словом и ценит его выше золота, все и так уже знали.

А еще он был красивым, галантным, умным, начитанным и мужественным. Половина женщин Красного замка мечтали оказаться в его постели и тайно завидовали Маргери. И если бы сама Рослин не была так сильно влюблена в собственного мужа, она бы призналась себе, что ей нравится король. Ее возбуждала даже простая идея пофлиртовать с Джоффри. Хотя Маргери, узнай о подобном, ее бы не простила.

– Со временем, если поддержим нашу дружбу, то мы станем не просто великим домом, а теми, кто близок к королю. Теми, с кем он захочет породниться и поженить своих детей. Понимаешь, Эд?

– Я понимаю, но там мои родичи – Лиза, племянник Роберт и Черная Рыба.

– А здесь я и твой сын. И Санса – твоя племянница, и ее дочь, и Риверран, он ведь тоже начинается с Красного замка. Джоффри не дурак, и не выпустит нас из замка, пока все не закончится! Понимаешь?

– Он поставил меня в очень непростое положение!

– А что делать? Мы сами себя в него поставили. И нам надо как-то выбираться. Разве король не показал, что может быть справедливым и великодушным? – она говорила, но не чувствовала, что до конца убедила мужа. Обычно он прислушивался к здравым доводом, но иногда, из чистого упрямства мог пойти наперекор и наломать дров.

– Да, было дело, – лорд Талли не хотел соглашаться, но против правды не попрёшь. За последнее время король выполнил все свои обещания и сделал немало хорошего.

– От добра добра не ищут. Нам надо чем-то пожертвовать, чтобы не потерять все, – ее рука, ловкая и такая нежная, расстегнула Эдмару рубашку. А потом пальчики медленно скользнули вниз, быстро справились с ремнем на штанах и скользнули еще ниже. «Ухватить форель», – так в шутку называл это сам Эдмар.

Рослин нравилось заниматься сексом, и она быстро освоила многие премудрости. Тем более, при королевском дворе хватало женщин, готовых поделиться секретами, как удержать при себе мужчину и как заставить желать тебя постоянно и с неизменным пылом.

И она обожала делать это с мужем – таким неутомимым и опытным. И что с того, что она еще что-то говорит? Все что-то говорят во время секса.

Эдмар рывком перевернул ее к себе и впился в губы. Его руки – руки опытного любовника и неплохого воина, ласкали ее уверенно и со знанием дела, задрали подол платья, скользнули между ног и спустя некоторое время заставили исторгнуть стон.

– Пока туда нельзя, Эд, – Рослин чувствовала огонь, зарождающийся внизу живота, чувствовала, как промокли её панталоны, но помнила запрет мейстера – никаких постельных утех в первую неделю после родов. Она еще раз поцеловала мужа и скользнула по кровати к его ногам. – Вот так все будет!

И спустя недолгое время Эдмар Талли закрыл глаза, запуская руки в волосы жены и прижимая ее голову к собственному животу.