Глава 5






Одностороннее провозглашение независимости




ПОЛИТИЧЕСКИЕ СПОРЫ Между РОДЕЗИЕЙ И Великобританией продолжались с момента предоставления независимости Замбии и Малави, потому что Британия не смогла сделать то же самое для Родезии, несмотря на свои обещания. Кроме того, британское правительство обязалось не вмешиваться во внутренние дела Родезии и поддержало необходимость сохранения племенных вождей. Но опять же, оба эти важные вопроса были удобно забыты.


В октябре 1964 года многие страны направили своих наблюдателей на крупнейшее собрание вождей, когда-либо проводившееся в стране, но Британия, предположительно "ответственная держава" за Родезию, отказалась присутствовать. Ранее, когда вожди направили делегацию в Лондон, чтобы донести свои взгляды до британского правительства, министр по делам Содружества Дункан Сэндис пренебрежительно отозвался о них и они вернулись в Родезию, глубоко разгневанные такой невежливостью.


Понимая, что Британия не проявляет интереса или ничего не знает о протоколах и потребностях африканского народа Родезии, вожди выразили единодушную поддержку РФ в стремлении к независимости в соответствии с Конституцией 1961 года, которую Великобритания уже ратифицировала. Затем, 5 ноября, референдум показал, что 89% преимущественно белого электората поддержали позицию вождей, тем самым предоставив РФ полномочия в одностороннем порядке провозгласить независимость Родезии. Решение далось нелегко, но постоянно меняющаяся позиция консерваторов сделала кристально ясным, что у них не было абсолютно намерения сдерживать свое слово. Это было торжественное обещание Родезии независимости в обмен на ее сотрудничество в роспуске Федерации; несмотря на то, что такие действия противоречили собственному зарегистрированному и объявленному британским правительством принципу о том, что “Федерация была нерасторжима”. Если консерваторы были плохими новостями, то победа лейбористской партии в октябре, как ожидалось, ухудшит ситуацию, учитывая риторику предвыборных выступлений.


Незадолго до прихода к власти новый премьер-министр Великобритании Гарольд Вильсон дал понять, что лейбористское правительство “полностью выступает против предоставления независимости Южной Родезии до тех пор, пока правительство этой страны остается под контролем белого меньшинства". Он, безусловно, неправильно истолковал ситуацию, потому что партия РФ Иэна Смита, вожди и электорат были привержены сохранению ‘ответственного правительства’. Расистские определения были порождены британскими политиками; конечно, не Родезией, народ которой принял условия Конституции 1961 года, в которой подчеркивалось обязательство ‘беспрепятственного продвижения к правительству большинства’.


Послужной список независимых чернокожих правительств в Африке ясно показал всем жителям Родезии, что переход к правлению чернокожих должен осуществляться с большой осторожностью, если страна не хочет быть превращена в руины своекорыстными деспотами. Утверждалось, что мы в долгу перед чернокожим народом не меньше, чем перед белыми, продолжать строить на прочном фундаменте существующей инфраструктуры и богатства страны и развивать здоровый средний класс, из которого выйдут будущие политики, черные и белые.


Возможность объявления Родезией своей независимости настолько завладела вниманием Уайтхолла, что начали поступать завуалированные угрозы жестоких действий. То, что правительства черной Африки и ОАЕ, в которых доминируют коммунисты, оказывали давление на Великобританию, было очевидно, потому что в ответ на каждый шаг РФ, стремящейся к честной игре, Лейбористская партия, как и консерваторы до них, просто перемещала стойки ворот. Потребность Родезии взять дело в свои руки, чтобы загнать в угол проводимую коммунистами линию, становилась все более очевидной.


Именно в этих обстоятельствах я был прикреплен в качестве офицера связи с ВВС (ALO) к штабу 2-й бригады сухопутных войск в казармах Крэнборн, старой военной базе королевских ВВС. Военные действия, которыми Британия угрожала и к которым готовилась, не осуществились, поэтому единственной реальной выгодой от моего присутствия во 2-й бригаде было укрепление отношений между армией и ВВС. Это было мое первое полное знакомство с армией, и мне очень понравился этот опыт. Бригадир Стив Комбербах и его сотрудники изо всех сил старались, чтобы я чувствовал себя комфортно среди них, и охотно давали ответы на все мои вопросы , касающиеся их процедур, которые, естественно, сильно отличались от процедур моих собственных сил. Когда у нас было много свободного времени, майор Джон Смитимен угостил меня серией крепких ударов в шахматы.


В этот период мне удалось прокатиться на вертолете с Оззи Пентоном на поиски большого количества заключенных, сбежавших из тюрьмы Солсбери. Поиски закончились на типичном родезийском холме площадью около двадцати акров, усыпанном валунами, недалеко от озера Макилвейн. Даже находясь рядом с деревьями и валунами, мы не могли разглядеть никого из заключенных, которые прятались под валунами и в пещерах. В конце концов, потребовались собаки, чтобы прогнать их, но опыт поисков в труднодоступной местности был тем, с чем я познакомлюсь в будущем.


11 ноября 1965 года мне было приказано прибыть в Офицерскую столовую в Нью-Саруме до 11 часов. По прибытии я обнаружил, что все офицеры собрались, чтобы послушать важное обращение премьер-министра к нации. Ровно в 11 часов Иэн Смит зачитал Одностороннюю декларацию независимости Родезии (UDI). Он закончил презентацию словами “Боже, храни королеву".


Радио было выключено, и неподвижное собрание не произнесло ни слова, каждый был погружен в свои собственные мысли. Наша верность Ее Величеству королеве Елизавете II никогда не ослабевала, хотя все мы втайне беспокоились, что вскоре потеряем наш королевский титул, а вместе с ним и корону на значках и крыльях. Когда, в конце концов, это произошло, я взяла на себя труд посетить фотографа, чтобы сделать портрет в память о поручении моей королевы. Многие другие сделали то же самое, потому что все мы глубоко почитали британскую королевскую семью.




Портретная фотография .



Однако, поскольку это касалось правительства Ее Величества, не было никакого уважения вообще. Несмотря на несправедливость всего этого, мы знали, что нас ждут тяжелые времена от социалистического правительства Гарольда Вильсона и, через это, от мира в целом.


Первоначальная обеспокоенность заключалась в том, что Британия предпримет военные действия против нас, чтобы ‘вернуть’ нашу страну под британский контроль. Если бы это произошло, то, несомненно, произошла бы современная катастрофа, подобная англо-бурской войне, и Южная Африка вполне могла прийти нам на помощь, тем самым спровоцировав крупную войну. Возможно, несколько родезийцев поспешили бы укрыться в безопасности, но большинство из нас сражались бы со слепой отвагой и решимостью, которых не ожидал ни один британский политик того времени. В отличие от каждого из наших политических лидеров, главные игроки лейбористской партии никогда не слышали выстрела, произведенного в гневе.


Велась подготовка к наиболее вероятному варианту военных действий - нападению парашютистов на один или несколько наших основных аэродромов. Слава Богу, этого так и не произошло, потому что война между родственниками была бы слишком ужасной. Позже мы услышали, что Лейбористская партия осознала, что приказ британским войскам начать действия против их родезийских родственников может привести к их немедленной гибели. Ходили даже слухи, что некоторые известные подразделения британской армии абсолютно ясно дали понять, что они откажутся выполнять приказы действовать против Родезии.


Все сомнения, которые у нас были как у отдельных лиц в честности британского правительства, были отброшены, когда Британия и Америка пригрозили санкциями. Вскоре после этого двигатели Rhodesian Hunter и Canberra, находящиеся на территории Великобритании, а также те, которые направлялись для обслуживания компанией Rolls Royce, были конфискованы, что создало немедленную и серьезную проблему.


Незадолго до этой группы капитан Слейд, офицер связи королевских ВВС в Родезии, был отозван в Великобританию. По возвращении он сообщил британской прессе, что наши военно-воздушные силы быстро остановятся. Он дал реактивным самолетам, в частности "Охотнику", три месяца и предположил, что все поршневые самолеты и вертолеты выйдут из строя в течение девяти месяцев. Наша реакция на это была: “Чертовски маловероятно, мы покажем этому напыщенному ублюдку, что он далек от истины.” Капитан группы Слэйд невольно оказал Королевским ВВС большую услугу, рассеяв все оставшиеся сомнения относительно намерения Британии уничтожить нас , и это породило непреодолимую волю преодолевать все трудности, которые встречались на нашем пути.


В дополнение к Британии, пытающейся подчинить нас просто для того, чтобы ослабить давление со стороны ОАЕ, ЗАПУ и ЗАНУ продолжали свои приготовления к войне. В Родезии организации всех мастей взялись за преодоление санкций еще до того, как они были официально объявлены. Антибританские настроения усилились, особенно среди тех, кто сражался за Британию и Империю во время Второй мировой войны. Даже заядлые любители виски отказались от своего любимого виски, а местные производители выиграли от того, что британские и американские товары были удалены из списков покупок домохозяек. Местные производители получили полную поддержку своих продуктов, даже несмотря на то, что они изначально были некачественными. Но за относительно короткое время местные заменители улучшились и сэкономили стране целое состояние в иностранной валюте. Знакомые британские торговые марки, такие как Heinz, уступили место множеству родезийских производителей, включая Cashel Valley products.




Охотник .




Двигатели Rolls Royce




ПЕРВЫМ КОМПОНЕНТОМ ROLLS ROYCE, который поступил на обслуживание, был стартерный двигатель с питанием от Avpin (летучая жидкость, которая воспламеняется под давлением) для двигателя Hunter. Стартерный двигатель был тщательно разобран, обслужен и собран заново. Потребовалось заменить только одно уплотнительное кольцо стоимостью шесть шиллингов и восемь пенсов. Стартер был восстановлен в эксплуатации за один день, что позволило сэкономить месяцы времени и тысячи фунтов на доставке и обслуживании. Этот и многие другие опыты по обслуживанию компонентов создали огромную уверенность. Но затем появились сами двигатели Rolls Royce.


На складах ВВС имелось всего по паре резервных двигателей для "Хантера" и "Канберры". Это означало, что нельзя было терять время, когда первый двигатель "Хантера" снимали для капитального ремонта. Его пришлось полностью разобрать для углубленной проверки каждого компонента, чтобы определить, что нуждается в замене. Затем двигатель пришлось перестроить и провести тестовый запуск. Насколько я помню, главные техники Брайан Флетчер и Джон Суэйт поначалу были сбиты с толку, когда им пришлось разбирать тяжелые корпуса неудобного в обращении реактивного двигателя. Была замечена галера, но она исчезла во внутренностях зверя и, будучи изогнутой, невозможно было разглядеть, куда она направлялась или что было на ее конце. Был приобретен медицинский гастроскоп, и после осмотра камбуза была обнаружена головка болта в конце камбуза и на одной линии с ним. Методом проб и ошибок в станционных мастерских был изготовлен гибкий гаечный ключ, а главным техником Грэмом Харви была изготовлена серия гнезд, которые в конечном итоге были приспособлены к нестандартной головке болта. Как только болт был снят, двигатель был успешно демонтирован. Несмотря на то, что двигатель был признан в довольно хорошем состоянии, пыль и мелкая каменная крошка от попадания высокоскоростного воздуха испортили передние кромки всех крыльчатых колес и лопаток турбины, как это обычно бывает с любым реактивным двигателем. Контрольные номера были взяты с узкоспециализированных лезвий и переданы ‘нарушителям санкций’ для поиска и закупки. Все заменяемые компоненты и, в первую очередь, уплотнения были проверены, измерены и приведены в соответствие, опять же для сведения ‘борцов с санкциями’.




Подобно этим охотникам королевских ВВС из 8-й эскадрильи, которых видели над дамбой Кариба во время визита в более счастливые времена, Охотники Родезии просто продолжали летать .



Ни один компонент первого двигателя не вызывал беспокойства, поэтому он был собран заново и прошел удовлетворительный тестовый запуск. Затем он был возвращен в эксплуатацию через 30% своего обычного времени между сервисами, чтобы установить летно-технические характеристики в полете и оценить степень износа при следующем серьезном обслуживании. Двигатель работал нормально, что придавало уверенности при следующей разборке двигателя. К тому времени, когда третий двигатель Hunter был передан в секцию ремонта двигателей (ERS), все необходимые запасные части были приобретены. Хотя они были добыты со значительными затратами, общая экономия для Родезии, по сравнению с маршрутом Rolls Royce, была существенной. Не менее важными были быстрые обороты, которые обеспечили достаточный для наших нужд небольшой запас двигателей.


Двигатели Canberra прошли тот же путь, что и Hunters, и быстро достигли высокого уровня сложности. Первоклассное оборудование для управления двигателями сделало работу техников по техническому обслуживанию проще и безопаснее. На предприятии были изготовлены специальные инструменты для выполнения сложных задач, таких как демонтаж и замена лопаток турбин. В ERS были привлечены женщины, которые прекрасно справлялись с работой наравне с мужчинами. Все они очень гордились тем, что выпустили двигатели, которые работали более плавно, чем те, что ранее были получены от Rolls Royce. Во многом это произошло благодаря специально разработанным балансировочным установкам для тщательной регулировки каждого вращающегося узла для обеспечения работы без вибраций. Лейбористское правительство Великобритании непреднамеренно сделало нас более чем самодостаточными, и наши реактивные самолеты никогда не были ограничены из-за нехватки двигателей.


Вскоре после получения бомбардировщиков Canberra B2 Королевские военно-воздушные силы Родезии обратились в компанию Rolls Royce с запросом, можно ли использовать сжатый воздух для запуска двигателей Canberra вместо больших кордитных патронов, приводящих в действие стартерные двигатели. Rolls Royce рассмотрел проблему, но заверил наши военно-воздушные силы, что это абсолютно невозможно. Однако из-за трудностей, с которыми мы столкнулись после 1965 года, наши техники решили сделать то, что лучшие инженеры Великобритании считали невозможным. Им не только удалось разработать адаптер для запуска картриджей с помощью сжатого воздуха с большим расходом, они также сохранили способность стартерных двигателей использовать картриджи при работе из мест, где большие баллоны со сжатым воздухом были недоступны. Система служила нам в течение пятнадцати лет с огромной экономией средств. Аналогичная система использовалась для запуска Hunter Avon 207, но от нее отказались из-за необходимости постоянной установки airline в воздухозаборнике.





7-я эскадрилья №




КОМАНДИР ЭСКАДРИЛЬИ ОЗЗИ ПЕНТОН подходил к концу своего тура в качестве командира 7-й эскадрильи, когда я присоединился к нему во второй раз. Его должны были заменить Джоном Роджерсом, который в то время проходил переоборудование своего вертолета в ВВС Южной Африки.


В последний день января 1966 года я совершил свой первый тренировочный полет на Alouette III с Марком Смитдорффом. Не могу сказать, что поначалу мне нравилось летать на вертолетах, потому что это сильно отличалось от полетов на стационарном самолете. В прямом полете самолет ощущался и управлялся типичным для самолета способом, хотя органы управления были очень чувствительными, фактически даже слишком чувствительными.


Помимо трудностей в обучении зависанию, меня очень смущали нисходящие виражи с падением скорости, потому что я ожидал, что вертолет заглохнет и перевернется, как это сделал бы любой самолет с неподвижным крылом. Потребовалось время, чтобы смириться с тем, что вся скорость полета заключается в быстро вращающихся лопастях несущего винта. Как только я преодолел инстинктивный страх зависания, летать на вертолете стало немного приятнее, но обучение продолжало быть тяжелой работой.




Кайл Дэм .



Как только я начал летать в одиночку и обрел уверенность после многих заходов на посадку в самых труднодоступных местах с высокими деревьями или скалами вокруг, летать на вертолете стало постепенно легче. Моему мозгу потребовалось время, чтобы приспособиться к новым ощущениям полета и заставить руки, ноги и глаза автоматически координировать движения. После этого летать на вертолете стало приятнее, чем на самолете с неподвижным крылом. Я обнаружил, что чтение карт низкого уровня особенно требовательно, и требовалось много практики, чтобы овладеть этим искусством. Даже при относительно низкой скорости в 95 узлов, летя на высоте 100 футов над землей, самолет очень быстро пересек карты масштаба 1: 50 000. Необходимость быстрой смены карт затруднялась тем фактом, что это приходилось делать только левой рукой, потому что ни в коем случае нельзя было выпускать из рук циклическое управление. При открытых дверях проблема усугублялась турбулентностью воздуха, которая могла в мгновение ока выбросить карту через заднюю дверь.


Я не мог смириться с тем фактом, что Марк Смитдорф всегда держал свою карту обращенной на север, независимо от направления полета. Как и у всех других пилотов, моя карта была повернута лицевой стороной в направлении полета. Если Марк пробовал это, он так же, как и я, путался с картой правильного направления при полете любым курсом, кроме северного. У Марка была еще одна особенность. Когда он писал на классной доске, он становился в ее центре и писал левой рукой слева направо, прежде чем переложить мел в правую руку и продолжать непрерывно таким же аккуратным стилем к правому краю доски.




Строповка грузов, подъемные посадки на склонах горных уступов .



Полет в горах был, безусловно, лучшей частью обучения. Во время моего первого выезда Марк организовал для нас маршрут через дамбу Маре в районе Иньянга, чтобы собрать молодую форель, которую мы должны были выпустить в заранее отобранные водоемы в долине Бунди высоко в горах Чиманимани. Рекс Тейлор проделывал это ранее с мальками форели, но платановые лягушки сожрали их всех. Мы пробовали рыбу покрупнее. Там было около пятнадцати шестидюймовых форелей, запечатанных в пластиковые пакеты, которые были наполовину заполнены водой и до отказа наполнены кислородом. Каждый пакет был в картонной коробке, и около тридцати с лишним коробок заполнили заднюю кабину. Необходимо было долететь часовым рейсом непосредственно до Чиманимани, чтобы ограничить ущерб, который рыбы могли нанести друг другу.


Красота горного хребта поразила меня, потому что раньше я видел только склон этого хребта из деревни Мелсеттер. Перепрыгивая из одного бассейна в другой, мы высыпали форель в холодную воду и увидели, как она вся быстро уплыла. Эти рыбы выжили, и со временем в национальные парки было доставлено еще больше форели. К началу 1970 года во всех бассейнах Чиманимани, как в Родезии, так и в Мозамбике, водились хорошие популяции крупной форели.


По завершении базовой подготовки я прошел заключительный тест на управляемость с Оззи Пентоном, который объявил меня готовым к этапу преобразования в оперативный. Мой инструктор, Марк Смитдорф, был одним из прирожденных пилотов, благодаря которым все казалось таким простым. Когда он зависал, вертолет оставался абсолютно неподвижным, независимо от того, какой порыв ветра или на какой высоте зависал.


Строповка груза, приземление на склонах горных уступов, принудительная посадка точно в любой точке по моему выбору – все это так гладко и без затей, но всегда слишком хорошо, чтобы повторить с точностью и легкостью Марка. Мне повезло, что у меня был такой инструктор, который готовил меня к моему последнему испытанию по управляемости.


Заключительное испытание проводил Оззи Пентон, которого повысили до командира авиакрыла в качестве командира OC Flying Wing в Нью-Саруме. К этому времени командир эскадрильи Джон Роджерс вернулся из Южной Африки.





Операция Синойя






Командир эскадрильи Джон Роджерс (слева) принимает командование 7-й эскадрильей .



За ТО, что я стал ПЕРВЫМ полностью подготовленным пилотом вертолета RRAF, меня назначили резервным пилотом эскадрильи на следующие семь дней. Из-за этого я был тем, кого вызвали после сообщения о террористической активности вблизи Синойи. Моим борттехником в этом полете был Эветт Соррелл. Мы отправились в Синойю, не зная ничего, кроме того, что была предпринята попытка снести опоры на главной линии электропередачи Кариба-Солсбери в точке к северу от города Синойя. Синойя находилась примерно в шестидесяти милях к северо-востоку от Солсбери на главной дороге в Замбию через Чирунду. Город служил коммерческим узлом и железнодорожным центром для крупных фермерских и горнодобывающих сообществ региона. Здесь также располагалось главное управление полиции провинции, которое командовало несколькими отдаленными полицейскими участками.


Суперинтендант Джон Кэннон DFC был очень рад видеть нас по прибытии в здание своей штаб-квартиры и пригласил на ланч со своей очаровательной женой, прежде чем приступить к текущим делам. Я не встречал Джона раньше, хотя знал, что он с отличием служил пилотом "Ланкастера" во время Второй мировой войны.


В своей спокойной, точной манере, которую я довольно хорошо узнал за следующие пару дней, Джон провел мне подробный инструктаж, прежде чем мы вылетели инспектировать пилоны, против которых была предпринята попытка саботажа. Инспекция выявила очень низкий уровень подготовки бойцов ЗАНУ, которые пытались отключить электроснабжение страны. Они, очевидно, ничего не знали о конструкции пилонов или о том, как использовать заряды взрывчатки для сдвига стальной конструкции. Повреждения в местах взрыва были настолько незначительными, что ремонтных работ не потребовалось. В некоторых местах разбросанные куски тротила свидетельствовали о том, что детонаторы были воткнуты в торцы тротиловых плит российского производства, а не в фиолетовые точки, которые четко обозначали расположение капсюльных карманов. Все, чего добились ЗАНУ, - это показать нам, что они намеревались причинить вред.


Информация Джона заключалась в том, что семеро мужчин, известных как ‘Группа Армагеддона’, были одним из компонентов группы из двадцати одного мужчины ЗАНУ, которые вместе въехали в страну примерно десятью днями ранее из Замбии. Эта группа была ответственна за эту работу. Где были остальные четырнадцать человек, Джон понятия не имел, но он сказал, что они не могли быть слишком далеко. Тем не менее, группа "Армагеддон", показавшая свои силы, была той, кого мы должны были обнаружить и уничтожить.


В течение первого дня в Синойе я обнаружил, что, несмотря на всю мою подготовку, я не был должным образом подготовлен к операциям. Втиснуть вертолет в просвет между деревьями, имея в запасе не более шести дюймов, было нормально на тренировках, но здесь я чуть не свалился с неба, высаживая полный груз полицейских резервистов (пиарщиков — в основном, дородных фермеров) и их снаряжения. Огромного запаса мощности реактивного двигателя "Алуэтта", каким бы маленьким он ни был, было достаточно, чтобы разрушить редуктор несущего винта, если расчетный максимальный общий угол наклона лопастей винта применялся слишком долго. Во время нескольких посадок я превысил допустимые значения коробки передач, включив избыточный общий наклон, чтобы проверить снижение вертолета на предмет мягкой посадки. Это потребовало снятия магнитной заглушки с корпуса коробки передач для проверки на наличие характерных железных опилок. К счастью, ничего обнаружено не было, так что повреждений нанесено не было. Но потребовалось несколько захватывающих ‘прилетов’ на твердую землю, прежде чем я научился безопасно приземляться с полной загрузкой, особенно на наклонной местности.


Освоив правильные техники, я поклялся себе, что, когда буду инструктировать по вертолетам, подготовлю будущих пилотов лучше, чем был подготовлен сам. Это никоим образом не отражается на инструкторских способностях Марка Смитдорффа, потому что мой вертолет был первым по-настоящему боевым вертолетом.




Тони Смит доказал сложность несколькими месяцами позже, что было видно на примере его неудачного приземления на склоне во время тренировки .



Как только PR были доставлены в назначенные места, я решил осмотреть район поиска вместе с Эветтом Соррелом, который оставался на месте, пока я разворачивал PR. Меня бросает в дрожь при мысли о том, как, впервые побывав на орбите над подозрительными местами и старыми зданиями без крыш, мы приблизились в режиме зависания, чтобы осмотреть каждый уголок и трещину. В течение шести лет это было бы самоубийством, и ни один пилот не был бы настолько глуп, чтобы думать о террористах просто как о крестьянах с оружием.


Ранним вечером 27 апреля Джон Кэннон получил оперативные данные из Генерального штаба полиции в Солсбери, в которых говорилось, что ‘источник в полиции" поддерживал контакт с группой "Армагеддон". Этот полицейский под прикрытием, работающий в организации ЗАНУ, должен был встретиться с группой возле Синойи на следующий день, когда банда переодевалась в черную одежду для своего первого запланированного нападения на ферму белых. Связной доставлял кое-какие припасы и письменные инструкции из штаба ЗАНУ. Ожидалось, что он пробудет с бандой не более десяти минут.


Контакт собирался отправиться на машине из Солсбери в Синойю, где его должен был встретить один из членов банды примерно в 11 часов. Его проинструктировали следовать по главной дороге до места, где старая полосатая дорога отходила налево от главной дороги. На этой дороге он должен был найти члена банды, который отвезет его в ночной лагерь банды. Он понимал, что банда будет находиться между главной дорогой и олд-стрип-роуд. Для нас это был подарок как за планирование, так и за проведение классической полицейской операции по оцеплению и поиску.


Это казалось ‘слишком хорошим, чтобы быть правдой’, потому что соответствующие участки главной дороги и полосовой дороги, каждый длиной около полутора километров, образовывали острый треугольник с рекой Хуньяни, образующей его короткое основание длиной около полукилометра. Река Хуньяни протекала с юга на север по восточному флангу города Синойя, и обе дороги подходили к реке с востока. Единственным преимуществом террористической группы был бы густой кустарник, покрывающий всю территорию внутри этого треугольника. Но кустарник представлял реальную опасность для полицейских резервистов, одетых в хорошо заметную темно-синюю форму.


Требовалась большая секретность в отношении источника в полиции. Об этом контактном лице не следовало говорить, и не должно было быть никаких указаний на то, что за ним следили по пути из Солсбери. Я рекомендовал задействовать вертолет для слежения за контактной машиной на всем пути от Солсбери. Пилот мог бы сделать это и засвидетельствовать перехват человеком из группы Армагеддона, а также точку, в которой контакт был перенесен в кустарник. Не менее важной была необходимость того, чтобы пилот вертолета сообщал нам, когда контакт удалялся от района цели. Я заверил Джона, что вертолет, летящий на большой высоте, не расстроит контактера или террористическую группу, потому что он будет казаться слишком высоким и незначительным, чтобы представлять угрозу для кого-либо.


Согласившись, что это лучший вариант, чем пытаться следовать за контактом на другом транспортном средстве, Джон запросил и получил одобрение PGHQ. Я связался со штабом ВВС и договорился о вертолете высокого полета, а также попросил три дополнительных вертолета. Они должны были приземлиться в Банкете, в двенадцати милях от Синойи, после того, как контактная машина миновала эту деревню.


Хоффи вместе с Марком Смитдорффом недавно вернулись в Родезию после прохождения курса обращения в Алуэтте в Южной Африке и только что прошли короткий курс OCU с Марком Смитдорффом. Мне сказали, что он будет следовать за контактной машиной.




Мюррей Хофмейер и Марк Смитдорф .



И Джон, и я чувствовали, что операцию должна провести армия, поскольку перестрелка казалась неизбежной. Комиссар полиции, мистер Барфут, не потерпел бы ничего подобного. Несмотря на тот факт, что группа Армагеддона была вооружена автоматическим оружием и ручными гранатами, он настаивал, что мы имеем дело с нарушителями закона, требующими, чтобы вооруженные полицейские и резервисты полиции убили или задержали их; Армия была бы задействована только в том случае, если бы существовало военное положение.


Рассвет 28 апреля 1966 года, как и большинство родезийских утра, был прохладным, ярким и ясным. Вскоре к спортивному клубу полиции начал прибывать поток частных автомобилей, где мужчины переоделись из гражданской одежды в темно-синюю униформу. Эта униформа была предназначена для обеспечения высокой видимости при подавлении беспорядков, но, конечно, не для ведения боевых действий в буше, где ее владелец представлял собой легкую мишень для вооруженных людей, скрывающихся.


Толстые черные пояса с амуницией, установленные под разными углами наклона, подчеркивали дородность некоторых представителей PR, большинство из которых были фермерами и шахтерами. Они выглядели маловероятной группой бойцов, выглядящих слишком расслабленными для цели их сбора. В своей неуклюжей униформе очень богатые и бедные были неотличимы друг от друга, их врожденное мужество было скрыто, поскольку Джон Кэннон разделил их на семь групп под руководством обычных полицейских.


Никто, кроме Джона и меня, не знал, что происходит. Мы одни знали, что должно было быть по три группы вдоль обеих дорог и по одной у реки. Альфа 1, 2 и 3 были назначены и получили свои транспортные средства, как и Браво 1, 2 и 3 и Чарли 1. Когда это было сделано, Джон Кэннон сказал ожидающим собравшимся, что они собираются участвовать в операции по оцеплению и зачистке. Альфа должна была сформировать одну стоп-линию, Браво - вторую линию, а Чарли - третью. Все знали, что в этом районе действует по крайней мере одна террористическая группа, но когда Джон рассказал о Армагеддоне семь в таком близком треугольнике земли, уровень возбуждения возрос. Его инструктаж был простым.


"При слове ‘Вперед’ Альфа двинется по главной дороге, сначала съезжая с Альфа-3, начиная с моста, затем Альфа-2 и, наконец, Альфа-1, заканчиваясь на перекрестке с полосовой дорогой. "Браво" проведет зеркальное отображение развертывания "Альфы" вдоль стрип-роуд до ее пересечения с главной дорогой. Офицеры должны вытрясти своих людей для равномерного распределения по всей длине обеих дорог. Чарли должен проследовать к обоим мостам, по половине человек на каждый, затем подойти друг к другу на западном берегу реки и пожать друг другу руки.


"Когда все будут готовы, зачистка должна начаться с востока на перекрестке дорог. По мере продвижения линии зачистки на запад стоп-линии должны собираться в кучу с каждым вторым человеком, присоединяющимся к линии зачистки”.


После брифинга я прошел небольшое расстояние до своего вертолета, припаркованного у здания штаб-квартиры. Я зарегистрировался у Мюррея Хофмейра, который следовал за машиной полицейского контакта, управляя своим вертолетом на высоте 6000 футов над землей. Казалось, все шло по плану, когда армейский "Лендровер" остановился рядом с моим вертолетом. Майор Билли Конн выбрался из машины и подошел ко мне, чтобы спросить, что происходит. Я рассказал ему историю, включая отказ PGHQ привлекать армию.


Билли был на пути в Карибу и заскочил повидаться со своим старым другом Джоном Кэнноном. Он не мог устоять перед такой возможностью действовать и спросил Джона, могут ли он и его сержант принять участие в этом плане. Джон согласился и добавил их в Bravo 2. Хороший выбор, поскольку так получилось!


Все транспортные средства были выстроены в две линии вдоль дороги, проходящей мимо здания полицейского управления. Я отметил, что обычные полицейские и оба армейца были вооружены автоматами SLR калибра 7,62 мм, в то время как пиарщики были вооружены удивительным сочетанием самозарядных дробовиков, винтовок Enfield калибра .303, Sten-пистолетов и необычной спортивной винтовки. Все, чего не хватало в этой сцене, - это режиссера, огромных кинокамер и очаровательной актрисы. Все это казалось сюрреалистичным, но, как и все остальные вокруг, я был очень взволнован.


Я слышал, как Хоффи сказал трем другим вертолетам, что им разрешена посадка в Банкете, поскольку машина связи проехала там. Гордон Неттлтон передал подтверждение. Было 10.45, и я сказал Хоффи, что мы готовы выступить. Только тогда он сообщил мне, что вооружен автоматом MAG на случай, если возникнет необходимость в таком оружии.


Казалось, прошло много времени, прежде чем Хоффи позвонил: “Машина контакта остановлена на перекрестке дорог, приготовьтесь". Мгновение спустя он сказал, что кто-то забрался в машину, которая теперь медленно ехала по полосатой дороге. Далее Хоффи сказал: “Машина остановилась, и пассажиры ушли в кустарник с южной стороны, повторяю, с южной стороны, а не с северной, как ожидалось”.


Это перевернуло наши планы с ног на голову, но я был рад, что попросил дополнительные вертолеты. Изучив свою карту, чтобы рассмотреть возможные изменения в плане, я точно знал, что нужно было сделать. Хоффи тем временем очень медленно двигался на запад, все еще находясь на высоте 6000 футов, наблюдая за уходом контактера из этого района. Я попросил его поднять в воздух другие вертолеты кружным путем, чтобы их звук не долетел до банды. В конечном итоге они должны были подойти к Синойе с запада. Топливо уже было доставлено на спортивную площадку.


Джон Кэннон принял мою рекомендацию и быстро подготовил своих людей к повторению первого плана развертывания. Линия электропередачи проходила на восток от моста стрип-роуд и пересекала линию ограждения для скота с севера на юг рядом с открытыми сельскохозяйственными угодьями. Эта линия ограждения проходила оттуда до пересечения главной дороги и стрип-роуд. Подразделения "Браво" двинулись бы вверх по стрип-роуд на автомобилях, как и планировалось. Используя пять вертолетов, я организовал бы развертывание подразделений "Альфа" вдоль линии электропередач и разместил Чарли вдоль забора фермы. Чарли больше не был бы статичной линией, но представлял бы собой линию развертки для движения на запад.


Это было бы достаточно просто, если бы полицейские радиостанции на земле были совместимы с таковыми на наших вертолетах, как это было бы в случае с армией. У нас не было никаких средств связи с каким-либо наземным подразделением, кроме как через радиорубку Джона Кэннона. Всем подразделениям "Альфа" и "Чарли" было приказано перебраться на спортивную площадку и приготовиться к вылету вертолетов. Высоко в небе крошечная точка вертолета Хоффи все еще очень медленно двигалась на запад, пока люди спешили на спортивную площадку. Как только они заняли позицию, три вертолета пролетели через весь город, приземлились и начали дозаправку.


Я проинформировал моего нового командира эскадрильи OC Джона Роджерса, моего командира звена ‘А’ Гордона Неттлтона и летного офицера Дейва Бекса об их задачах, я сказал им, что возьму только одну группу людей и немедленно начну разведку района. Первые шесть полицейских на вертолет были на борту, и все пилоты были готовы запустить двигатели, когда позвонил Хоффи и сообщил, что машина связи свободна и направляется в Солсбери.


Я пошел первым и разместил свой груз у линии электропередачи, ближайшей к реке, затем поднялся на орбиту в поисках признаков движения. Травянистый влей, протекающий по обе стороны речушки, делит зону поиска надвое. Он тянулся от сельскохозяйственных угодий почти до реки Хуньяни, прежде чем пересечь полосовую дорогу в 100 метрах от моста. Деревья были довольно открытыми вдоль края самого влея, поэтому я был уверен, что увижу любого, кто попытается перейти из района северного буша в еще более густой кустарник на стороне линии электропередачи влея.


Я заметил, что "Браво" занимал позицию вдоль дороги и наблюдал за вертолетами, которые носились взад-вперед, высаживая людей и возвращаясь за новыми. Хоффи заправился и присоединился к трем другим вертолетам, у которых возникли трудности с поиском посадочных мест вдоль линии электропередач. В конце концов все было на месте, и линия зачистки начала смещаться к западу от ограждения. Я полетел посмотреть, правильно ли установлены остановки вдоль линии электропередачи, но не смог найти ни души, пока, к своему ужасу, не обнаружил разрозненную цепочку людей, двигавшихся на север через кустарник к влей. Опасность того, что эти люди сойдутся на правильной линии зачистки, была очевидна, поэтому я попросил радиорубку Джона Кэннона дать указание всем подразделениям "Альфы" удерживать свои позиции.


Дэйв Бекс заправился и пришел помочь мне предотвратить столкновение Альфы и Чарли друг с другом. Более часа Дэйв парил на уровне верхушек деревьев прямо перед основной линией зачистки, а его техник махал людям и указывал на тех, к кому они приближались. Он проделал отличную работу, и ни один полицейский не выстрелил в другого. Шумное маневрирование Дейва, возможно, было главной причиной, по которой террористы оставались на северной стороне района. Мое присутствие над влей также ограничивало бы их, пока я не был вынужден заскочить в Синойю за топливом.


Я вернулся со своим техником и четырьмя пиарщиками, которых оставили в резерве. Достигнув центра vlei, я заметил чернокожего мужчину, стоящего под деревом на его северной стороне. Он был одет в темные брюки и белую рубашку, но, похоже, при нем не было оружия и он не проявлял никаких признаков беспокойства по поводу присутствия моего вертолета. Я обсуждал этого человека с моим техником, когда один из PR тоже заметил его. Без предупреждения PR начал стрелять из своего станкового пистолета по фигуре, его пули прошли через диск винта вертолета. Эветт Соррел ловко выхватил оружие и прочитал сбитому с толку мужчине лекцию, в то время как я вылетел из этого района, чтобы высадить пиарщиков от греха подальше на мосту Хуньяни. Когда я вернулся во влей, одинокая фигура все еще была под тем же деревом. Хотя я не считал его угрозой, я решил, что Хоффи должен подняться в воздух со своим пулеметом, на всякий случай.


На западном конце района я заметил другого человека, скорчившегося в высокой траве прямо в центре влеи. Внезапно этот парень, также одетый в темные брюки и белую рубашку, встал и начал стрелять по моему самолету. Сначала я не мог в это поверить, но пистолет был направлен на нас, и из его оружия выходили отчетливо видимые клубы дыма. Я позвал Хоффи, чтобы он подошел ко мне со своим пулеметом. Парень прекратил стрельбу и снова присел, чтобы перезарядить оружие. Сделав это, он продолжил стрелять по моему самолету затем, по причинам, о которых я не знал оцените сразу, он прекратил стрельбу и на высокой скорости побежал к хребту на южной стороне влеи. Достигнув края влеи, он исчез в облаке пыли, поднятом артиллерийским огнем с самолета Хоффи. Только тогда я понял, что более ранний взрыв без пыли в травянистой зоне заставил его бежать. До сих пор я не видел тень вертолета Хоффи, движущегося по орбите, противоположной моей. Итак, я оторвался, нашел Хоффи над собой, сменил орбиту с правой на левую и поднялся над ним, чтобы наблюдать за происходящим.


Террорист появился из облака пыли, бегущего еще быстрее, чем раньше, затем исчез из виду в пыли третьей очереди огня. Он снова появился, взбегая по гребню со сверхолимпийской скоростью. Четвертая очередь поразила его оружие, выбив его из рук, прежде чем он исчез из поля зрения. Он вышел из-за пыли, шатаясь со скоростью пешехода, прежде чем упасть под пятой и последней очередью. Военно-воздушные силы совершили первое убийство в войне с бушем, которая продолжалась почти четырнадцать лет, и симпатичный техник Хоффи, Джордж Кармайкл, получил прозвище ‘Убийца Кармайкл’.


Хоффи возвращался в Синойю, чтобы быть готовым к любому дальнейшему звонку, пока я продолжу разведку местности. Недалеко от того места, где террорист выстрелил в меня, я заметил двух стоящих рядом людей, одетых в темные брюки и белые рубашки, и попросил Хоффи повернуть назад. Когда я начал выходить на орбиту, эти два персонажа посмотрели вверх, их белые лица сияли на солнце. К счастью для них, Хоффи не успел связаться со мной до того, как я сказал ему, что это белые люди, которых не должно было быть в этом районе. Позже мы узнали, что это были офицеры специального отдела полиции, Билл Фримен и Дасти Биннс, которые съехали с полосатой дороги, стремясь получше рассмотреть то, по чему стрелял Хоффи. Они были кураторами полицейского ‘контакта’ и прибыли после начала зачистки.


Через радиорубку Джона Кэннона я передал сообщение человеку, отвечающему за зачистку линии Чарли, чтобы он следил за человеком под деревом. Они набросились на него, объявили его невиновным и оставили его стоять с широко раскрытыми глазами именно там, где он был. Несколько мгновений спустя пиарщики "Линии зачистки" открыли огонь по террористу и, убив его, собрались вокруг его тела таким образом, которого можно ожидать только при отстреле бабуинов у фермеров.



К счастью, майор Билли Конн и его сержант присоединились к линии зачистки и находились чуть правее сбившихся в кучу пиарщиков. Билли закричал пиарщикам, чтобы они рассредоточились и двигались дальше, но они проигнорировали его предупреждение. Именно тогда двое террористов вскочили на ноги, один из них бросил гранату в группу пиарщиков. Первая пуля Билли Конна поразила этого террориста в сердце, заставив его выпустить гранату, которая прошла прямо вверх, а затем упала между двумя террористами, убив второго человека до того, как он успел выстрелить. Пиарщики были потрясены инцидентом, и больше не собирались в группы. Последние три террориста были уничтожены поодиночке в быстрой последовательности, таким образом, составив всех семерых из банды Армагеддона.


Вернувшись в Синойю, Джон Кэннон был в восторге от успеха операции и дал об этом знать, выступая перед участниками на подведении итогов в клубе Spots. Пиво текло рекой к тому времени, когда все пять вертолетов вылетели в Нью-Сарум, а майор Конн и его сержант продолжили свой путь в Карибу. Я отправил в штаб ВВС подробный и язвительный отчет, в котором говорилось, что, хотя операция была на 100% успешной с учетом всех членов группы "Армагеддон", на самом деле это был полный разгром. Если бы не Дейв Бекс и Билли Конн, несомненно, были бы жертвы среди полиции. Серьезных трудностей в командовании и контроле из-за несовместимости радиостанций ВВС и полиции не возникло бы, если бы использовались армейские подразделения. Штаб-квартира PGHQ была очень недовольна этим отчетом, и армии он понравился. Невероятно, но штаб ВВС отчитал эскадрилью за то, что она “израсходовала 147 патронов калибра 7,62 мм, чтобы убить всего одного террориста”.


Сегодня правительство Зимбабве ЗАНУ празднует начало войны Чимуренга 28 апреля, годовщину "Битвы при Чинхойи", в которой “доблестные силы сражались с невероятными силами, в которых родезийский враг использовал тысячи военнослужащих армии и мощные боевые вертолеты". О чем они удобно забывают, так это о целесообразности своих действий, направив молодых людей из группы "Армагеддон" до того, как они прошли надлежащую подготовку для выполнения своей миссии.


Эти несчастные молодые люди были выпущены слишком рано, просто чтобы предоставить доказательства активного участия ЗАНУ в Родезии, просто чтобы подсластить отношение Организации африканского единства (ОАЕ) к их делу, потому что в то время ОАЕ поддерживала только своего соперника ЗАПУ. Тем не менее, я лично согласен с ЗАНУ в том, что 28 апреля 1966 года было истинной датой начала войны Буша в Родезии. Многие историки называют это 22 декабря 1972 года, тем самым игнорируя все наступательные действия и связанные с боями смерти до этой даты.





Вертолетные проекты




НЕПОСРЕДСТВЕННО ПЕРЕД операцией в СИНОЙЕ были начаты попытки установить на наши вертолеты Alouette пулемет MAG с боковым прицелом. Оззи Пентон, операционный директор Flying Wing, настоял, чтобы Хоффи взял журнал с собой, хотя никаких испытаний по стрельбе не проводилось. На самом деле это была не более чем простая сошка, прикрепленная к подножке с левой стороны кабины. В этом устройстве не было жесткости, равно как и не было никаких средств, гарантирующих, что выброшенные гильзы и звенья ремня будут надежно удерживаться в салоне. Это было важно, потому что эти незакрепленные предметы, если им позволить попасть в слипстрим, могли привести к серьезному повреждению или полному выходу из строя быстро вращающегося рулевого винта. Хоффи повезло, что ни один из 147 корпусов и звеньев не попал в его рулевой винт. Тем не менее, я взял на себя смелость спроектировать, изготовить и протестировать приличное крепление для 7,62-мм пулемета MAG и установить прицел, подходящий для стрельбы сбоку при движении вперед. Во время этого проекта я также изучал возможность изменения способа дозаправки наших вертолетов


На протяжении всего моего обучения вдали от базы и во время опыта в Синойе я находил дозаправку утомительной и слишком медленной. Мы использовали качающийся насос с ручным управлением, который африканцы называют насосом "камена кавена". В вольном переводе это означало "для меня, для тебя" на чилапалапа; искаженный язык, который продолжает оставаться общим жаргоном для многоэтнического общения на золотых приисках Южной Африки.


Насос kamena kawena был упакован в большой металлический багажник, который хранился рядом с топливным баком за задней стенкой салона. Чтобы заправиться, насос пришлось вынуть из пропитанного топливом багажника. Затем он должен был быть собран одним членом экипажа, в то время как другой подкатывал к самолету бочку с топливом, поднимал ее на базу и удалял герметичную пробку. Патрубок насоса был опущен в барабан, насадка с гибкой трубой вставлена в топливный бак вертолета и началась ручная откачка. Даже когда техник и пилот по очереди откачивали топливо, это было утомительное занятие. Как только барабан опустел, процесс пошел в обратном направлении; к этому времени руки и комбинезон человека были испачканы и воняли топливом.


У нас было всего восемь вертолетов, и мы с трудом могли позволить себе медленный разворот и физические нагрузки, связанные с многократной дозаправкой во время интенсивных операций. Слишком часто пилоту требовался инструктаж или подведение итогов между полетами, что означало, что его техник должен был выполнять всю работу по дозаправке самостоятельно; ситуация, вызывающая значительное замешательство у многих пилотов. Должен был быть простой способ преодолеть это.


Я утверждал, что самолет должен быть рабом самого себя. Я начал с тестирования реактивного двигателя на холостых оборотах, когда лопасти несущего винта были неподвижны, и обнаружил, что давление воздуха в шесть фунтов на квадратный дюйм можно непрерывно отбирать из заглушки давления P2, расположенной на корпусе двигателя сразу за компрессорным узлом. Используя баллон со сжатым воздухом с давлением, регулируемым до шести фунтов на квадратный дюйм, было достаточно легко доказать, что, создавая давление в топливном баке, топливо можно заставить поступать по трубопроводу в топливный бак вертолета. Также было установлено, что таким образом бочку с топливом можно перекачивать быстрее, чем с помощью насоса kamena kawena. Затем я обратился к Shell и BP, которые поставляли нам топливо, и меня заверили, что давление в бочке до шести фунтов на квадратный дюйм совершенно безопасно.


Командир моей эскадрильи Джон Роджерс и командир летающего крыла Оззи Пентон поддержали мое намерение изготовить прототип заправщика, как и персонал ВВС. Однако я столкнулся с противодействием со стороны одного старшего офицера технического персонала в штабе ВВС. Он рассказал мне, как во время Второй мировой войны "Спитфайры" приходилось заправлять вручную из четырехгаллоновых канистр под палящим солнцем пустыни, да и вообще, заправка при работающем двигателе была совершенно неприемлема.


Строгое правило не запускать двигатели во время заправки высоколетучим авиационным газом было фундаментально обоснованным, но, похоже, оно не соответствовало низкой летучести неатомированного рафинированного парафина (или дизельного топлива). Я просто не мог поверить своим ушам, когда узнал, что "Джерри кан" выйдет через двадцать лет после Второй мировой войны. Однако то, что я думал, не изменило того факта, что я не получил официального одобрения на продолжение проекта.


Чтобы не впутывать OC Flying или командира моей эскадрильи, я продолжал в тайне разрабатывать и производить насос для дозаправки под давлением. Этого нельзя было бы сделать без добровольной помощи мастера-техника Фрэнка Оливера, который руководил станционными мастерскими и выполнял необходимые работы с машиной в нерабочее время. Устройство, которое мы изготовили, было действительно довольно простым. Напорный трубопровод от напорной пробки P2 (точка статического давления шесть фунтов на квадратный дюйм) подавал сжатый воздух в напор на дымовой трубе. При вставленной в барабан трубе головка закрывала отверстие в барабане, когда ручка на ее боковой стороне поворачивалась на девяносто градусов. Затем сжатый воздух нагнетал топливо по дымовой трубе в топливный бак вертолета через стандартный гибкий шланг. Требуемые усилия были минимальными.


Проекты по дозаправке и установке оружия были прерваны серией учений полиции и армии ATOPs (Антитеррористические операции), которые, очевидно, были вызваны интересом к урокам, извлеченным в ходе операции Синойя. Одно из таких учений проводилось с батальоном RAR (родезийские африканские винтовки) в Мпхенгсе, недалеко от нашей юго-западной границы. Помимо нескольких интересных полетов, это короткое отделение запало мне в память из-за неловкого инцидента. Лагерь RAR был разбит в густом приречном буше, где соблюдались процедуры полного затемнения. Экранирование внутри большого шатра офицерской столовой позволило использовать приглушенный свет в баре и за обеденным столом. Именно в этой столовой я впервые стал свидетелем того, как RAR настаивает на максимальном комфорте в полевых условиях. Поскольку присутствовал командир батальона, для всех приемов пищи были накрыты серебряные и накрахмаленные скатерти батальона.


В отсутствие лунного света мне было трудно прокладывать путь через кустарник к моей палатке. Однажды ночью меня разбудил зов природы, и я решил не пытаться найти дорогу в туалет, а потратить пенни на то, что казалось муравейником под кустом недалеко от моей палатки. Я был на полпути к удовлетворению своей потребности, когда ‘муравейник’ зашевелился и выругался на Н'дебеле. Я был глубоко смущен, но солдат, который выбрался из-под своего мокрого одеяла, рассмеялся, когда понял, что произошло. Он позвал своих товарищей, сказав, что на него “помочился Бандит."Синяя работа" была армейским прозвищем для сотрудников ВВС.


Сразу после этого, во время летной подготовки в горах Чиманимани, Марк Смитдорф и я встретились с майором Дадли Ковентри, командиром специальной авиационной службы эскадрильи С. Я видел этого крепко сложенного офицера всего несколько раз в Нью-Саруме, когда он и его люди из SAS проходили обычную парашютную подготовку. В этом фильме Дадли выделялся на целую милю, потому что носил очки, которые крепились толстыми полосками из эластопласта к носу и вискам, чтобы ветер не унес его важнейшее визуальное пособие.


В отеле Chimanimani Arms мы узнали от него о SAS и ее стиле действий. Он сказал нам, что мы, вероятно, увидим несколько молодых солдат в горах, проходящих процесс отбора в SAS. На следующее утро по пути в горы мы заметили палатки SAS у подножия гор в лагере "Мертвая корова", где проводился отборочный курс. Затем, ближе к вечеру, я летел со своим техником Бутчем Грейдоном, когда заметил двух мужчин, взбирающихся по длинному склону Бен-Невиса. Один практически нес другого.


Я приземлился на крутом склоне прямо рядом с этими двумя измученными мужчинами и установил, что человек, которому оказывалась помощь, сломал лодыжку несколькими часами ранее. Я попросил раненого подняться на борт, чтобы я мог доставить его самолетом для оказания медицинской помощи. Он наотрез отказался, сказав, что провалит процесс отбора в SAS, если не доберется до вершины Бен-Невиса, а затем не завершит спуск в лагерь Мертвой коровы на следующий день по действительно извилистому маршруту, проходящему по очень длинному и крутому лесистому ущелью. Не вполне понимая суровость процесса отбора в SAS и используя звание, я приказал раненому подняться на борт, сказав, что объясню его старшим по званию, что я вынудил его сделать это. Он неохотно сел в самолет, но его напарник отказался подвезти его, сказав, что теперь с ним все будет в порядке, поскольку ему больше не нужно помогать своему раненому напарнику.


Мы прилетели в лагерь Мертвой коровы, где я впервые встретился с уоррент-офицером Бушем МАКМ. Он показался мне холодным старожилом, который был совсем не доволен мной за то, что я вмешался в его отборочный курс. Я объяснил, что, помимо того, что нога раненого мужчины серьезно нуждалась во внимании, я был обеспокоен тем, что его пара также могла пострадать, когда спускала раненого мужчину с горного ущелья. К счастью, появился майор Ковентри. Он признал, что я действовал добросовестно, и все было прощено. К счастью, и раненый, и его помощник были приняты в SAS.





Убийство в Неваде




В 04:30 25 мая 1966 года я получил звонок, требующий, чтобы я явился в эскадрилью со своим снаряжением для буша. Поскольку оно всегда было готово и упаковано, я вышел из дома через десять минут после звонка. По прибытии в эскадрилью я обнаружил, что наши техники, которые жили на станции, готовят четыре вертолета. На коротком брифинге в оперативном центре Нью-Сарума командиру эскадрильи Джону Роджерсу, Гордону Неттлтону, Иэну Харви и мне было поручено вылететь на ферму в Неваде к северу от Хартли, где банда террористов убила фермера и его жену.


Мы прибыли на ферму в Неваде на рассвете. Мы вошли в фермерский дом, где обнаженное тело мистера Вильджоена лежало, распростершись на полу рядом с его мертвой женой. Трое измученных бойцов Специального отделения (СБ) крепко спали на кровати, с которой поднялась пара, чтобы расследовать стук в дверь их спальни.


Оказалось, что мистер Вильджоен неохотно открывал дверь поздним посетителям, потому что пули, которые ранили его, были выпущены через дверь. Миссис Вильджоен, очевидно, пришла на помощь своему мужу только для того, чтобы ее тоже убили. Затем террористы выломали дверь и перешагнули через мертвые тела. Младенец, спавший в своей кроватке в комнате ее родителей, едва не пострадал от пуль, которые остались в стене над и под ней. Двое других детей, спавших в своей собственной спальне, избежали ранений. К тому времени, когда сообщения о стрельбе доставили помощь на ферму Невада, террористы растворились в ночи, предварительно уложив спать троих детей и разграбив холодильник и кладовую со всеми продуктами.


Весь день мы рассылали группы полиции и СБ на многие мили вокруг, чтобы найти зацепки о местонахождении группы, ответственной за эти ужасные убийства. Чувства накалялись по мере того, как прибывало все больше и больше полицейских, некоторые с собаками, и разбивали лагерь рядом с усадьбой. К 7 утра была открыта полицейская передвижная столовая, и в перерывах между рейсами мы могли перекусить лишней чашкой кофе и сверхтолстыми бутербродами. Вечером за холодным пивом и хорошей едой последовал долгожданный сон. На рассвете сытный завтрак, поданный очень дружелюбными мужчинами и женщинами из полицейского резерва, настроил нас на новый день.


От меня требовалось отвести шестерых пиарщиков на позицию, где река Умфули протекает через горный хребет Мчека-ва-ка-Сунгабета, для охраны поврежденного вертолета. Гордон Неттлтон задел дерево лопастями несущего винта при посадке в густом кустарнике, который делал эту дикую местность такой красивой. К счастью, технический осмотр показал, что самолет Гордона будет в безопасности для одноразового перелета без груза обратно в Неваду для замены лопастей несущего винта. После того, как самолет Гордона исчез, привлеченные мной пиарщики соединились с теми, кто был с самолета Гордона, и вместе они отправились в патрулирование, ища зацепки для того, что стало известно как ‘Банда Невады’.


После наступления темноты Иэну Харви и мне пришлось вернуться, чтобы поднять этих же людей, потому что они сообщили, что у них есть горячая информация. Приземление в этом общем районе днем было довольно сложным, но поиск того же места и приземление в темноте могли вызвать серьезные проблемы. Так получилось, что PR обнаружил открытый выступ на берегу реки Умфули, что сделало посадку на одиночный самолет довольно простой как для Йена, так и для меня.




Гордон Неттлтон с Генри Фордом, доктором медицинских наук базирующейся в Солсбери компании Rhotair, которая выполняла все основные работы по нашим вертолетам .



Хотя это и не было необходимо для этого подъема, наш OC решил присоединиться к нам, пролетев очень высоко над нами. Он сделал это в надежде разжечь костер в отдаленной и безлюдной местности. Когда мы уже были на обратном пути на базу, Джон Роджерс сказал нам, что он обнаружил пожар недалеко от характерного изгиба реки Умфули. Судя по его расположению относительно реки, его карта показывала, что он находится на крутом склоне, и он был уверен, что именно здесь разбили лагерь террористы.


Однако, вернувшись на ферму в Неваде, он был разочарован тем, что полиция предпочитала реагировать только на разведданные, полученные с земли, и отказывалась принимать какие-либо указания пилота. Два дня спустя оказалось, что пещера со свежесгоревшими углями в точном месте, указанном Джоном Роджерсом на карте полицейских операций, была занята бандой террористов в ту ночь, о которой идет речь.


Разведка установила, что банда из Невады, состоящая из семи человек, была составной частью двадцати одного человека, которые вместе вошли в Родезию, а затем разделились возле Синойи. Группа Армагеддона осталась в районе Синойи, где она была уничтожена, а третья группа из семи человек отправилась в Солсбери. Бывший полицейский BSA по имени Гумботшума возглавлял банду, которую мы сейчас разыскивали. Он оказался хитрой птицей, потому что понимал мышление и тактику полиции. В частности, он понимал полицейскую систему оцепления и розыска и, очевидно, знал, как использовать ее слабые стороны, как нам предстояло выяснить.


После обнаружения пещеры наземные данные показали, что Гумботшума и его люди в настоящее время разбили лагерь на склоне горы Макка-ва-ка-Сунгабета, немного к северо-востоку от пещеры. Этот участок горного хребта образовывал западную границу земель для покупки чернокожих фермеров в Зова-Африке. Банда из Невады получала помощь от фермера по имени. Со своего высокого насеста Гумботшума мог следить за всеми передвижениями на африканских фермах внизу. Ферма в Неваде находилась всего в тринадцати милях отсюда, и Гумботшуме были видны все дороги, ведущие в его район.


Он наблюдал за вертолетами, летящими к хребту позади него, и знал, что они высаживают людей стоп-линии. Он наблюдал за машинами, прибывающими к подножию горы, и увидел, как люди с флангов взбираются на гору в две шеренги по обе стороны от его позиции. Спустя долгое время линия зачистки у основания начала свой медленный подъем к нему.


Все террористы были тесно сгруппированы в овраге и медленно продвигались вперед, следуя указаниям Гумботшумы. Когда брешь, за которой он наблюдал, показалась подходящей, банда прижалась к одному из берегов оврага и прислушалась, когда ближайшие люди в линии зачистки с шумом прошли мимо. Поскольку их пропустили, Гумботшума знал, что отряд будет поднят с хребта вертолетом и доставлен обратно к ожидающим внизу машинам. Все, что ему нужно было делать, это не высовываться, пока вся полиция не вернется на базу.


Существует основное правило для летного состава, касающееся употребления алкоголя. Это ‘восемь часов между бутылкой и дроссельной заслонкой’. Это достаточно легко соблюдать, если выпить один или два бокала перед ранним отходом ко сну. В буше мы бы не употребляли никаких алкогольных напитков, пока не были бы уверены, что в эту ночь не возникнет необходимости летать. Однако после неудачного облета горы все было тихо, поэтому экипаж самолета выпил пару кружек ледяного пива перед ужином и рано лег спать.


Мы выпили по три кружки пива и собирались приступить к трапезе, когда Иэну Харви и мне было приказано взять наши вещи и подняться в полицейский участок в Звимбе. С тремя кружками пива на пустой желудок, ничего не ел с раннего утра, я был очень обеспокоен полетом в такую темную ночь. Акт взлета в черноту, по-видимому, полностью отрезвил меня, и мы благополучно прибыли в Звимбу.


В Звимбе все доступные полицейские отправились расследовать сообщение о террористе-одиночке, который ворвался в дом фермера. Мы ждали всю ночь, чтобы нас вызвали, но звонка не последовало. Я помню, как Йен Харви свернулся калачиком под стойкой дежурной части и спал как младенец, пока мы с моим техником Джерри Хейтером расхаживали взад-вперед, пока на рассвете не прибыли машины с раненым террористом. Его звали Абель Денга.


Сержант африканской полиции выстрелил Абелю в живот, когда он вышел из хижины рядом с домом фермера и попытался застрелить сержанта. Абель был с бандой из Невады во время неудачной зачистки горы накануне. Он сказал, что знает, где Гумботшуму и остальных членов его банды можно найти на некотором расстоянии от горы. В ответ на вопросы он сказал, что сможет направить воздушно-десантные войска к их нынешнему местоположению.


После оказания первой помощи его ране я поднялся в воздух вместе с Абелем и пятью вооруженными полицейскими. Йен последовал за мной еще с шестью вооруженными полицейскими. Но вскоре стало ясно, что Абель понятия не имел, где он находится, потому что нам сообщали о случайных изменениях направления. Полиция посчитала, что он намеренно вводил нас в заблуждение, поэтому мы вернулись в Звимбу, чтобы провести учения по дороге. Это также превратилось в погоню за несбыточным, потому что Абель был полностью дезориентирован. Когда наземная группа вернулась, он выглядел действительно измотанным, поэтому мы завернули его в одеяла и положили на носилки, чтобы доставить в больницу Хараре.


Джерри Хейтер наблюдал за Абелем на протяжении всего полета и забеспокоился о его учащенном и слабеющем пульсе. Машина скорой помощи ждала на вертолетной площадке больницы, где две чернокожие женщины-медсестры забрали у нас носилки и собирались погрузить их в машину скорой помощи. Я попросил, чтобы они вернули носилки в вертолет как можно скорее. “Конечно”, - сказала старшая из двух медсестер, после чего они повернули вертолетные носилки, чтобы положить Абеля лицом вниз на свои собственные носилки скорой помощи. Джерри и я были возмущены этим бессердечным поступком, но старшая медсестра просто сказала: “Чертов ублюдок-террорист”, забралась в машину скорой помощи и умчалась в сторону больницы. После относительно доброго отношения со стороны полиции и СБ, включая сержанта, в которого Абель пытался выстрелить, отношение этих профессиональных медсестер показалось нам неуместным. Два дня спустя мы услышали, что Абель Денга умер.


Из больницы мы пролетели небольшое расстояние обратно в Нью-Сарум, потому что меня отозвали, чтобы начать курс QHI (квалифицированный инструктор по вертолетному спорту). Вернувшись в район операции, мы убили четырех террористов. Эдмонд Ньяндоро, получивший подготовку в Нанкинском военном колледже в Китае, был схвачен и приговорен к смертной казни за его прямое участие в убийствах Вильджоенов. Гумботшума сбежал обратно в Замбию после долгого похода вверх по реке Хуньяни и провинции Тете в Мозамбике. Третья группа из семи человек совершила серьезную ошибку, отправившись в Солсбери. Все они были задержаны, когда группы наземного наблюдения полиции обнаружили их присутствие в тот момент, когда они прибыли в городок Хараре.


Из группы из двадцати одного человека, вошедшей в Родезию, спасся только Гумботшума. Тем не менее, огласка, возникшая в результате их деятельности, идеально устраивала ЗАНУ. Гибель двадцати человек не волновала политиков ЗАНУ, единственным интересом которых было доказать Комитету освобождения ОАЕ, что партия действует внутри Родезии.





Эйден Диггеден




БОЛЬШИНСТВО ЖИТЕЛЕЙ РОДЕЗИИ ЗНАЛИ колоритного молодого заключенного по имени Эйден Диггеден. Он был мягким негодяем, который утверждал, что ни одна тюрьма не удержит его надолго, и, насколько я помню, он доказал это трижды. Во время одного из таких побегов Эйден сбежал с двумя другими белыми заключенными. Я участвовал в обследовании местности от озера Макилвейн до небольшого поселения Селус на главной дороге в Булавайо. После почти трехчасовых бесплодных поисков мне понадобилась дозаправка, но в то время ни один полицейский участок не был подготовлен к полетам на вертолете. К счастью, двигатели наших Алуэттов могли использовать Avtur, правильный реактивный парафин или дизельное топливо, поэтому я приземлился на главной дороге рядом со станцией технического обслуживания Selous. Транспортные средства стояли по обе стороны от вертолета, пока мы с моим техником не подтолкнули его к дизельному насосу. Это привело в ужас дежурного по станции и привлекло толпы людей наблюдать за происходящим, пока не иссяк бак для хранения дизельного топлива, прежде чем бак вертолета наполовину наполнился. Затем поступила новая информация, которая сообщила нам, что поиски переместились в другой район; поэтому мы вернулись на базу. Эйден был задержан три дня спустя.


В другом случае он инициировал розыск человека по всей стране, который продолжался три дня, прежде чем Эйден был случайно обнаружен прячущимся в водохранилище, расположенном высоко над основными тюремными зданиями. Он ждал там, пока все успокоится, прежде чем совершить побег, который он запланировал.


Эйден был человеком, который мог очаровать любого, включая своих тюремщиков, и он использовал этот дар с пользой. Он также был одаренным спортсменом. В течение нескольких недель, находясь на прогулочном дворе, он подбегал к высокой тюремной стене и добегал почти до ее вершины, прежде чем выполнить сальто назад и аккуратно приземлиться на ноги. Он сказал своим тюремным надзирателям, что тренируется в тот день, когда достигнет вершины стены, перекатится через нее и приземлится рядом с транспортным средством, которое увезет его на свободу. Полагая, что стена была слишком высокой, этот последний выпад позабавил надзирателей, которые привыкли к насмешкам Эйдена. Однако, когда пришло время, Эйден сделал именно то, что обещал, и сумел добраться до Южной Африки.





Вертолетные проекты продолжались




В ПЕРЕРЫВАХ МЕЖДУ ПОЛЕТАМИ QHI было время продолжить работу над двумя моими проектами. С помощью Чертежного бюро и станционных мастерских я изготовил прототип крепления для пулеметов с боковым выстрелом, которое включало в себя устройство для фиксации израсходованных гильз и звеньев. Командир эскадрильи Роджерс и я провели огневые испытания, которые подтвердили правильность установки, но подчеркнули необходимость подходящего прицела. Мне удалось заполучить небольшой французский отражающий прицел, который значительно улучшил точность.




ПБ показывает португальским офицерам, прибывшим в Гости, подгонку под магнит .



С незначительными изменениями установка использовалась в течение следующих четырнадцати лет, хотя пулеметы Браунинга калибра .303, из-за их более высокой скорострельности, позже заменили пулеметы MAG. Поскольку браунинг калибра .303 имел плохую репутацию глушителя, их устанавливали парами.


Каждый пилот и техник 7-й эскадрильи должен был достичь высокого мастерства в обращении с этими орудиями бокового огня. Это потребовало некоторых усилий, но штаб-квартира ВВС в конце концов согласилась наградить крыльями воздушных стрелков всех техников, которые соответствовали установленному стандарту мастерства.


Эти крылья из вышитой ткани с изображением обращенной вверх пули, установленной между двумя короткими крыльями (второе слева в нижнем ряду ), которые с гордостью носились над знаками отличия на левой руке.




Знаки отличия .



Когда насос для дозаправки под давлением был испытан в тайне, я рассказал своему командиру эскадрильи, что было сделано и почему. Став свидетелем демонстрации, он безоговорочно одобрил то, что было достигнуто, и даже пообещал взять проект на себя, чтобы защитить меня от неизбежных последствий, которые будут исходить из штаба ВВС. За это я был благодарен, но сказал, что должен взять на себя ответственность, намеренно скрыв от него работу по развитию. Тем не менее, командир эскадрильи Роджерс организовал визит в эскадрилью группы высокопоставленных офицеров воздушного и технического штаба.


Из штаба ВВС прибыла группа из четырех офицеров, состоящая из генерального директора по операциям, штабного офицера по операциям, Генерального директора вспомогательных служб (DGSS) и офицера по вооружению командования. Они отправились прямо в кабинет командира эскадрильи Роджерса для обсуждения тем, которые отличались от основной цели моего командира, которая заключалась в демонстрации дозаправки под давлением.


Бетонная вертолетная площадка была пуста, если не считать двух полных бочек Автура. Одна стояла вертикально, а другая лежала на боку у края площадки. Вне поля зрения на спортивной площадке стояли два ожидающих вертолета. На одном был установлен обычный насос kamena kawena, а другой был оснащен более легким прототипом устройства для дозаправки под давлением.


Когда прибывшие офицеры вышли из офиса OC, Джон Роджерс пригласил их стать свидетелями короткой демонстрации. Подойдя к двери ангара и увидев на пустой вертолетной площадке только две бочки с топливом, капитан группы Джимми Прингл (DGSS), который был не против запустить двигатель для дозаправки вертолетов, сразу понял, что происходит. Он подмигнул мне и прошептал на ухо: “Непослушный, непослушный”.


Два вертолета поднялись в воздух и двинулись вперед к вертолетной площадке. Тот, что с насосом kamena kawena, приземлился на приличном расстоянии от барабана, который лежал на боку. Тот, что с дозаправщиком под давлением, приземлился рядом с вертикальным барабаном. Оба пилота закрыли топливные краны и остановили винты, но только пилот с насосом камена кавена заглушил свой двигатель. Оба экипажа вышли и забрали свое заправочное оборудование из заднего отсека. Насос для дозаправки под давлением был установлен в барабан в тот момент, когда была снята пробка и началась заправка, до того, как техник второго самолета подкатил свой барабан к вертолету. Дозаправка топливом под давлением закончилась, насос был возвращен в отсек для хранения, а роторы были выведены на заданную скорость для старта через шесть минут после приземления. В этот момент пилот второго самолета как раз начал проворачивать насос камена кавена. Он взлетел через шестнадцать минут после приземления.


Командир эскадрильи Роджерс и я получили небольшой выговор за несанкционированную разработку и за использование станционных мастерских и материалов без разрешения штаба. В остальном, офицеры штаба ВВС были убеждены демонстрацией и дали разрешение на изготовление насосов высокого давления для каждого вертолета.


Через несколько дней после того, как все вертолеты были оснащены новыми напорными насосами, я был поражен, когда в штабе ВВС мне сказали, что, будучи офицером, я ничего не могу ожидать от своего изобретения. Я знал это без того, чтобы мне говорили, но, поскольку этот вопрос был поднят, я попросил, чтобы ВВС получили патент на конструкцию. Эта просьба была сделана для того, чтобы любая финансовая выгода, которая могла бы быть получена в будущем, могла быть передана Благотворительному фонду ВВС, который оказывал помощь военнослужащим, попавшим в беду. Меня заверили, что это будет сделано.


Санкции против Родезии повлияли на нашу способность закупать определенные запчасти и, в большей степени, на приобретение дополнительных вертолетов. Ряд визитов французских сотрудников Sud Aviation, а также южноафриканских и португальских военных включали инспекции и демонстрации установки вертолетного вооружения и дозаправщика под давлением. В связи с интересами Франции к заправщикам, похоже, что полный пакет данных для оборудования, работающего под давлением, был передан Sud Aviation в обмен на удовлетворение наших неотложных потребностей. Это было прекрасно, но никаких обрядов или лицензионного соглашения заключено не было, потому что не существовало патента.


Когда я узнал об этом, я был зол как змея по трем причинам. Во-первых, французы спросили, будет ли наш последний заказ на три новых вертолета с дозаправщиками под давлением или без них. Во-вторых, мы слышали, что французы продали конструкцию заправщика ВВС США для использования во Вьетнаме, и, наконец, военнослужащие ВВС, чьи жены и дети нуждаются в специальном медицинском лечении за пределами страны, не могли рассчитывать на тот уровень помощи от Благотворительного фонда, который был бы возможен, если бы штаб—квартира ВВС запатентовала систему дозаправки, как было обещано.





Случайный въезд в Замбию




ФРАНЦУЗЫ ВСЕГДА ДАВАЛИ понять всем пользователям Alouette III, что этим вертолетом не следует управлять ночью или намеренно входить в облачность. Это произошло потому, что, в отличие от самолетов с неподвижным крылом, вертолеты по своей природе нестабильны, и им нельзя позволять занимать какую-либо необычную позицию в полете, которая могла бы в считанные секунды привести к разрушению самолета в полете. Однако, поскольку старшие офицеры наших ВВС не летали на вертолетах и считали, что родезийские пилоты слишком хорошо подготовлены, чтобы беспокоиться о мнении французов, наши вертолетчики предпочитали летать ночью. Для этого они должны были бодрствовать каждую секунду в воздухе. Нам даже пришлось практиковаться в дневных полетах по приборам под прикрытием, и нам было поручено совершить сотни ночных тренировочных полетов в каждый отдаленный полицейский участок страны.


Нам действительно нужна была любая возможная помощь, чтобы уменьшить неопределенность и напряженность ночью, в то время как наши средства были ограничены стандартными пилотажными приборами и УКВ-радио. Мой собственный опыт показал мне, что навигация ночью была особенно трудной и что существовала острая необходимость в приборе, который указывал бы направление полета, чтобы достичь пункта назначения. Такой прибор уже состоял на вооружении вертолетов южноафриканских ВВС. Он был известен как Becker Homer.


Becker Homer отвечал на входящие передачи на любой выбранной частоте. Стрелка на его индикаторном циферблате перемещалась влево или вправо от отметки центральной линии в ответ на входящий сигнал. Хотя стрелка должна была оставаться вертикальной для передачи, исходящей прямо впереди, это редко случалось. Тем не менее, попросив наземного оператора передать длинную передачу, можно было в повороте следить за перемещением стрелки через центр, когда нос самолета поворачивался в направлении, необходимом для направления к точке передачи.


Я отправил запрос на это оборудование через командира моей эскадрильи и OC Flying Wing, которые оба добавили к запросу свой вес. Хотя "Беккер Хомерс" были легко доступны в Южной Африке и стоили недорого, ничего не поступало, поскольку заявки на эти приборы не были включены в ежегодные отчеты эскадрильи. Из-за этого я попал в почти фатальную ситуацию.


Я был в Торнхилле, участвовал в учениях Школы пехоты под кодовым названием ‘Счастливый странник’, когда однажды вечером, сразу после ужина, я получил инструкции прибыть в Бингу с первыми лучами солнца с тремя пулеметами MAG и большим запасом боеприпасов и минометных бомб. Была обнаружена переправа террористов через озеро Кариба, и армейские подразделения предприняли последующие действия. FASOC (Передовой оперативный центр воздушной поддержки), два вертолета и два поста полиции уже находились в Бинге.


Мы с моим техником Эветтом Соррелом загрузили самолет до того, как я связался с метеорологом "Торнхилла", который предсказал встречный ветер со скоростью восемь узлов на высоте 8500 футов, что было моей предполагаемой крейсерской высотой. Мы отправились спать около 20:30. Когда мы взлетели в 03:00, я предпринял предосторожность и проехал вдоль центральной линии взлетно-посадочной полосы 31, чтобы проверить, правильно ли настроен мой указатель направления по крошечному, трудночитаемому магнитному компасу P2. По совпадению, направление взлетно-посадочной полосы совпадало с направлением на Бингу.


На протяжении всего набора высоты уровень дымки был необычайно плотным. На высоте 8500 футов плотность дымки была такова, что создавала довольно отчетливый, хотя и ложный горизонт примерно на сорок градусов выше истинного. Под самолетом ночь была черной, как ад, но над линией дымки виднелись звезды, помогающие удерживать курс без постоянной привязки к приборам. На высоте я почувствовал сильный дрейф влево, но я не мог быть уверен в этом, потому что земля не была видна сознательному зрению. Это ощущение беспокоило меня так сильно, что я спросил Эветта Соррелла, чувствует ли он то же самое. Он сказал, что это не так.


Примерно в восьмидесяти морских милях, исходя из времени, я заметил слабую серовато-белую ленту русла реки, которая некоторое время тянулась вдоль трассы, затем резко сворачивала влево и терялась в черноте. Я решил, что это характерный изгиб реки Гвело. Это вывело меня на верный путь и немного опередило по времени. Несмотря на затор на реке, ощущение дрейфа сохранялось. Примерно на полпути справа от нас возник пожар в кустарнике, но было невозможно определить направление, в котором дул дым, потому что сквозь дымку пробивался свет только от круговой линии пламени.


В 05:10 я позвонил в FASOC, и мне немедленно ответил, громко и четко, Гордон Неттлтон. Я сказал ему, что мы оцениваем Бингу в 05.25, хотя, возможно, мы немного опоздаем, потому что я изменил курс на остров Чете, чтобы компенсировать ощущение высокого, но недоказанного дрейфа. Несмотря на то, что дымка резко рассеялась, я не мог видеть озеро в 05.30. Именно тогда Эветт Соррелл заметил отблески городских огней далеко по левому борту. Я был ошеломлен, думая, что это, должно быть, Вэнки и что мои ощущения дрейфа в конце концов были правильными. Я позвонил ФАСОКУ, но ответа не последовало.


Топливомер Alouette был откалиброван по весу топлива от нуля до 1000 фунтов. При установленной крейсерской мощности и полете на высоте 8500 футов топлива хватало на время полета от двух часов пятидесяти минут до трех часов. Перед тем, как топливо на нуле, маленькая лампочка на топливомере предупреждала, когда оставалось всего пятнадцать минут полета. Лампочка некоторое время мигала, прежде чем ярко загореться. Именно с этого момента отсчитывались пятнадцать минут. Когда мы увидели огни города, сигнальная лампочка впервые замигала. Занимался рассвет, но я знал, что должен спуститься на землю как можно скорее, чтобы дождаться лучшего освещения. Для экономии топлива был осуществлен автоматический спуск, и на полпути спуска земля стала смутно видна. Когда мы подошли ближе, я увидел, что мы находимся над очень пересеченной местностью с глубокими оврагами, которые выглядели неправильно. Даже при плохом освещении реки, казалось, текли на юг, когда они должны были течь на север. Я не видел озера или реки Замбези, поэтому выбросил этот вопрос из головы и сбросил скорость, чтобы выровняться над одним из гребней. Мы заметили небольшой влей глубоко в долине и пошли на посадку. Однако на коротком финале контрольная лампа расхода топлива загорелась ровно в тот самый момент, когда мы подобрали стадо слонов прямо там, где должны были приземлиться. Они рассеялись достаточно быстро, позволив нам приземлиться в высокой траве, которая пахла огромными животными. После пятнадцатиминутного ожидания с любопытствующими слонами, слоняющимися вокруг нас, стало достаточно светло, чтобы подняться в воздух.


Поднявшись на гребень, мы увидели прямо перед собой сельскохозяйственные угодья и взяли курс на ближайшую ферму. Вблизи ферма выглядела очень обветшалой, поэтому мы прошли немного дальше к той, которая выглядела намного аккуратнее, и приземлились в загоне рядом с забором. Сразу за забором находился фермерский дом, от которого в холодном утреннем воздухе лениво поднимался дым. Пара движущихся фигур свидетельствовала о том, что место оживает. У меня было смутное подозрение, что мы в Замбии, но я задавался вопросом, как это могло быть, ведь мы не видели реку Замбези.


В качестве меры предосторожности я попросил Иветта оставаться в кабине вертолета и приготовить винтовку на случай неприятностей — каких именно, я не мог сказать. Я прошел вперед от вертолета и остановился у забора, чтобы дождаться человека, который направлялся ко мне. Поскольку я не мог говорить на Н'дебеле, я поприветствовал парня обычным способом Шона словами “Мангванани, мамука се”? на что он ответил “Тамука! Мамука во”? Затем я спросил его, где ‘босс’, на что он ответил “бвана не дона вакенда ку таунди". Его использование слов "Бвана" и "Дона" действительно обеспокоило меня. Несмотря на то, что мужчина говорил на языке шона, я был настороже, когда спросил у него, как добраться до Бинги. Он никогда не слышал об этом месте, поэтому я спросил, где находится Ливингстон. Он указал в юго-западном направлении, сказав, что Ливингстон был совсем близко. "Совсем близко" в африканских терминах обычно означает "далеко"!


Я поблагодарил мужчину и собирался развернуться, когда он грубо спросил по-английски: “Откуда ты, черт возьми, взялся”? Я сказал ему, что мы направлялись из Лусаки в Ливингстон, но дымка была такой сильной, что я хотел убедиться, что не пересек Замбези и не попал в Родезию. Он казался удовлетворенным, и я повернулся, чтобы идти обратно к вертолету так хладнокровно, как только мог. Моя беспечность была чрезмерной, потому что моя нога соскользнула со ступеньки, и я чуть не сломал ногу между двумя перекладинами, которые ее образовывали.


Не было времени растирать мою ноющую ногу. К мужчине присоединились еще двое, и все трое перелезали через забор, чтобы поближе взглянуть на вертолет. При выборе переключателя запуска двигателя двигатель завелся, но внезапно заглох. Я резко повернул рычаг подачи топлива, чтобы закрыть микропереключатель, который привел к остановке двигателя. Затем, сделав знак рукой трем приближающимся мужчинам оставаться на месте, нам пришлось ждать мучительные тридцать секунд, прежде чем повторить последовательность запуска


Как только последовательность запуска двигателя закончилась, я перевел рычаг подачи топлива намного быстрее обычного, чтобы раскрутить винты до регулируемой скорости, прежде чем перейти в обратный полет, чтобы люди на земле не увидели RRAF 503, нарисованный на брюхе вертолета. Внезапно обратный поток воздуха подхватил мою незапертую дверь и швырнул ее вперед, где она зацепилась за замок, который обычно удерживал дверь открытой на земле. Я даже не пристегнулся, но это сделало возможным достижение блокировки, когда я повернул самолет рулем направления, чтобы перевести его в прямой полет. Это заставило дверь отлететь назад и с огромной силой ударить меня по локтю.


Пристегнувшись и освоившись в наборе высоты, я направился в общем направлении аэропорта Ливингстон, где сказал Эветту, что нам, возможно, придется заправиться горючим, при необходимости под дулом пистолета. Я порылся в своем картотеке, нашел подходящую карту 1: 250 000 и положительно подтвердил, что железнодорожные пути Сенкобо и Кананга находятся впереди и справа от нашего курса. У нас уже было общее время полета более пяти минут с тех пор, как впервые загорелась сигнальная лампа, что, казалось, делало аэропорт Ливингстон недосягаемым для нас, поэтому я продолжал набирать скорость восемьдесят узлов, стремясь к как можно большей высоте. Попытки связаться с аэропортом Виктория Фоллс и FASOC в Бинге не встретили никакого ответа.


Я был слегка обеспокоен истребителями RAF Javelin, которые недавно были развернуты для защиты Замбии от воображаемой агрессии со стороны Родезии, но решил, что они не смогут ответить на вызов с фермы или из аэропорта Ливингстон до того, как мы благополучно покинем воздушное пространство Замбии. Сигнальная лампа подачи топлива горела более двадцати минут, когда мы пролетали над аэропортом Ливингстон на высоте почти 11 000 футов. Внизу мы могли видеть склад для хранения топлива и два бензовоза, припаркованных рядом со зданием неподалеку. Река Замбези была все еще недосягаема, если бы заглох двигатель, но там было достаточно места, чтобы совершить вынужденную посадку там, где стояли боузеры. Минуту спустя мы знали, что находимся в безопасности, когда южный берег реки Замбези был в пределах нашей досягаемости.


Маршрут полета был изменен, чтобы лететь прямо к полицейскому участку на водопаде Виктория, всего в трех морских милях впереди. Через двадцать три минуты после включения световой сигнализации я смог разглядеть небольшую спортивную площадку рядом с полицейским участком и перешел на автоматическое снижение для безвредной посадки на спортивную площадку. Мы покатились по траве именно туда, куда я намеревался, со скоростью чуть больше скорости пешехода. Двигатель все еще работал, когда я применил коллективную подачу, чтобы продолжать катиться к дороге, где полиция обычно сбрасывает топливо для вертолетов. Мы еще не совсем достигли этой точки, когда двигатель заглох.


Командир эскадрильи Вудворд был дежурным офицером, который ответил на мой телефонный звонок в штаб ВВС. Мне пришлось рассказать ему о нашем опыте в завуалированных выражениях, которые он понял, уже узнав от FASOC в Бинге, что мы опаздываем более чем на час. Поколотив полицию, мы заправились горючим и вылетели в Бингу. Направляясь вдоль ущелья Замбези, мы выяснили, почему не поднялись по реке в темноте. Поверхность воды была полностью покрыта сорняками Кариба (Salvinia Auriculata).


Когда я связался с ним, Гордон Неттлтон сказал мне, что Провост направляется из Солсбери со сменным пилотом вертолета, потому что я должен был вернуться в Солсбери с тем же провостом и доложить командующему ВВС. Не побрившись и все еще одетый в летный комбинезон, от которого довольно сильно пахло горючим, я чувствовал себя неловко из-за того, что Оззи Пентон оттеснил меня от линии вылета к вице-маршалу авиации Гарольду Хокинсу.




Вице-маршал авиации Гарольд Хокинс .



Когда я вошел в его кабинет, перед ним была разложена карта AVM в масштабе 1: 250 000. Он попросил меня рассказать о своем опыте и определить ферму, на которой я приземлился. Я рассказал ему всю историю и подчеркнул ощущение дрейфа, которое я пытался игнорировать после того, как увидел крутой изгиб того, что я принял за реку Гвело. Оглядываясь назад, становится очевидным, что на самом деле это была река Шангани, линия которой точно соответствовала крутому изгибу реки Гвело. Хотя этот ориентир находился намного дальше от Торнхилла, он точно соответствовал ожидаемому времени полета до излучины реки Гвело.


Не составило труда определить ферму, которую мы обошли, и ту, где мы приземлились. Затем АВМ Хокинс сказал мне, что нам очень повезло, что мы промахнулись по первой ферме. Специальный отдел был у него до меня и указал, что эта конкретная ферма была ‘Фермой свободы’ ЗАПУ, где проживало большое количество обученных и хорошо вооруженных террористов.


Йен Харви (в кепке) и техники сняты во время отдыха во время горных тренировок.


Командир связался с офицером связи королевских ВВС в Замбии, чтобы извиниться за непреднамеренную посадку вертолета королевских ВВС в Замбии. Он сказал офицеру королевских ВВС, что пилот самолета выполнял миссию милосердия и по ошибке забрел в Замбию. Офицер связи действовал очень дружелюбно и сказал АВМ, что беспокоиться не о чем; он уладит любые политические проблемы, которые могут возникнуть. Никто этого не сделал!


Я воспользовался возможностью, чтобы подчеркнуть для AVM, что если бы мой вертолет был оснащен Becker Homer, я бы знал, что передача FASOC от Гордона Неттлтона шла из точки справа от меня и что я бы повернул правым бортом, чтобы безопасно добраться до Бинги. AVM занялся этим вопросом лично, и Беккер Гомер получил приказ.





Слоны и министр




МАРК МАКЛИН БЫЛ МОИМ ПЕРВЫМ студентом-вертолетчиком. Полеты с ним помогли мне понять, как здорово обучать полностью квалифицированного пилота новому стилю пилотирования. Помимо обычной борьбы за точность наведения, Марк успешно прошел все этапы своего оперативного преобразования, большинство из которых было выполнено в условиях большого веса. В завершение его курса я получил полномочия провести то, что стало известно как тренировочный полет ‘вокруг домов’ в конце курса. Мы начали с трех дней в горах Чиманимани, которые были необходимыми и приятными одновременно. Все наши полеты были разбиты на короткие периоды интенсивной работы с перерывами на пикники и купание между ними.


Оттуда мы двинулись на север вдоль горной границы, затем на восток через низменность и линию реки Замбези, останавливаясь заправиться в полицейских участках и на армейских базах вдоль маршрута.


Марк был увлеченным фотографом, который часто передавал мне управление полетом, чтобы сам мог сфотографировать места, которые привлекли его внимание. Был поздний полдень, солнце вот-вот должно было сесть за западный замбийский откос, когда мы миновали большое стадо слонов, расположившихся на песчаной полосе и пьющих воду у кромки реки Замбези. Марк попросил меня взять управление на себя. Пока он готовил свою камеру, я сделал длинный разворот, а затем подлетел вплотную к реке, в водах которой отражался великолепный закат. Когда мы медленно проходили мимо, стадо двинулось на восток, создавая огромное облако пыли, которое светилось красным в лучах заката, добавляя другое измерение цветам, отражающимся от огромной реки. Я обернулся, чтобы Марк сфотографировал это великолепное зрелище через его открытое окно, затем снова повернулся, чтобы переместиться впереди стада.


Мы отошли примерно на 200 метров, когда я заметил людей, стоящих на берегу, к которому двигалось это стадо. Я немедленно полетел впереди слонов и завис позади группы белых людей, чтобы заставить слонов прекратить движение в их направлении. Стадо остановилось в пыли недалеко от группы, поэтому мы отошли, чтобы позволить им насладиться зрелищем.


Мы продолжили полет для ночной посадки в армейском лагере на высотах Кариба, где провели вечер с Браун Джобс. Остальная часть поездки прошла с оглушительным успехом и доказала ценность обучения новых пилотов вертолетов в самых разных ситуациях, с которыми они могут столкнуться во время операций.


Через несколько дней после возвращения на Нью-Сарум мне было приказано явиться к командующему ВВС. Второй раз за семь недель я вошел в кабинет вице-маршала авиации Гарольда Хокинса. АВМ спросил меня, летал ли я в районе источников Маны примерно в 18:30 9 сентября. Я ответил, что летал. Затем AVM сказал мне, что он получил гневный отчет от члена парламента, в котором говорилось, что мы подвергли опасности его жизнь и жизни его семьи и друзей, погнав слонов прямо на них. Я рассказал АВМ, что произошло и как мы намеренно остановили джамбо, прежде чем оторваться, чтобы люди на земле могли насладиться животными с относительно близкого расстояния. Он сказал, что ему порядком надоели жалобы, поступающие от одной и той же горстки высокопоставленных и могущественных людей. Скорее в шутку, чем с раздражением, он сказал мне “в следующий раз задавить этих негодяев”.




Йен Харви (в кепке) и техники, снятые во время отдыха во время горных тренировок .




Первый отказ двигателя вертолета




ТРАГЕДИИ ДОЛЖНЫ БЫЛИ СТАТЬ ОБЫЧНЫМ ЯВЛЕНИЕМ на войне, которая начиналась медленно. Но 12 октября 1966 года это сильно ударило по Специальной воздушной службе. Нацию потрясло известие о гибели уорент-офицера Бауча МКМ, цветных сержантов Кэхилла МКМ и Райта МКМ и главного суперинтенданта Викендена, которые погибли в результате случайного взрыва на берегу реки Замбези.


Офицер, командующий SAS, майор Дадли Ковентри, и эти четверо мужчин готовили каноэ у кромки воды, прежде чем пересечь реку и отправиться в Лусаку, чтобы взорвать штаб ЗАНУ. Майор по той или иной причине вернулся к автомобилям, припаркованным на высоком берегу реки, когда прогремел мощный взрыв. Сила взрыва была настолько велика, что, даже несмотря на защиту берега, майор потерял сознание. Он проснулся и обнаружил, что его волосы горят, скальп содран с черепа, а слух полностью пропал.


Полковой сержант-майор ‘Бэнгстик’ Терл из Родезийской легкой пехоты услышал взрыв со своей базы на автомобильном мосту Чирунду, который соединял Родезию с Замбией. Он без промедления отправился на расследование и обнаружил окровавленного майора, шатающегося по дороге в поисках помощи. Старший сержант Терл немедленно вызвал вертолет и был сильно потрясен тем, что он обнаружил под берегом, на котором стояли поврежденные машины SAS.


Марк Смитдорф пилотировал вертолет, посланный, чтобы поднять мертвых и доставить Дадли в Карибу, где Дакота и врач ждали его дальнейшего полета в больницу Солсбери. Только что пересекли асфальтированную дорогу в Чирунду, как из двигателя донесся ужасающий визжащий звук. Быстро, как вспышка, Марк повернул обратно к дороге и был уже на расстоянии досягаемости от нее, когда корпус двигателя с треском лопнул. Он ‘сбросил коллектив’ (уменьшив все углы наклона лопастей несущего винта до нуля) и совершил искусную вынужденную посадку в узком промежутке между деревьями, нависающими по обе стороны дороги.


Будучи глухим, Дадли Ковентри не слышал, как взревел двигатель или взорвался корпус. Он выбрался из самолета и, повернувшись к Марку, спросил в своей обычной вежливой манере: “В чем, кажется, проблема, старина”? Указав на лопнувший кожух двигателя и используя язык жестов, Марк смог ответить на вопрос майора. Два неприятных инцидента за один день, похоже, не сломили майора. Он был действительно крепким старикашкой.


В будущем мы часто задавались вопросом, был ли Дадли Ковентри благословлен многими кошачьими жизнями. Многое из того, что он сделал за свою невероятную жизнь, возможно, никогда не будет рассказано, но, пережив множество ран и опасностей, кажется совершенно несправедливым, что в старости в независимом Зимбабве он был жестоко забит до смерти незваным гостем в собственном доме. Я знаю о нескольких близких бритьях, которые у него были, но могу вспомнить подробности только одного.


Это произошло 26 мая 1967 года, когда Дадли возглавлял группу SAS на вооруженном блокпосту над откосом на дороге Чирунду, немного южнее того места, где произошла вынужденная посадка Марка Смитдорффа. Разведка получила информацию о том, что некий "пантехникон", якобы перевозивший мебель, въезжал в Родезию из Замбии с грузом вооруженных террористов и военного снаряжения.


Транспортное средство было должным образом опознано и остановлено жестом. Водитель отрицал, что перевозил террористов, но отказался открыть задние двери. Когда SAS двинулась, чтобы силой открыть их, изнутри транспортного средства открылся автоматический огонь. Это, вместе с интенсивным ответным огнем со стороны SAS, превратило борта pantechnicon в ситоподобные поверхности.


Во время обмена ударами Дадли получил попадание высоко по внутренней стороне бедра. Он нырнул в укрытие и спустил штаны. Удовлетворенный тем, что его мужское достоинство не пострадало, он проигнорировал сильное кровотечение и продолжил стрелять по машине. Все террористы были убиты, а Дадли оправился от удара, который едва не задел его бедренную артерию.





Британские военные против лейбористского правительства




В течение НЕКОТОРОГО ВРЕМЕНИ АРМИЯ была вовлечена в непрерывные операции по пограничному контролю вдоль линии реки Замбези. Это включало в себя то, что армия называла ‘обходом’ между базами, чтобы проверить, нет ли следов террористов, пересекающих территорию Родезии. Однажды все позывные переместились налево с одной базы на другую и вернулись тем же маршрутом на следующий день. За исключением случайных визитов старших офицеров и эвакуации раненых (casevac), Военно-воздушные силы в прежние времена имели мало общего с пограничными операциями. Парни из Хантера и Канберры также летали по ривер лайн в необычных случаях, но по совсем другой причине.


Личный состав эскадрильи RAF Javelin разместили в шале, которые были переделаны под сараи для скота на выставочной площадке в Лусаке. Командир эскадрильи, командовавший этой британской истребительной эскадрильей, оказался южноафриканцем и, как и каждый человек под его командованием, питал слабость к Родезии. Они установили телефонный контакт с нашими реактивными эскадрильями, чтобы передать нашим людям наилучшие пожелания и предположить, что было бы забавно встретиться в воздухе. Нашим пилотам не требовалось второго приглашения. Несколько раз охотники или канберры встречали "Джавелины", летевшие вдоль реки Замбези строем, с экипажами, машущими руками и фотографирующими друг друга.




Дротик .



Под предлогом поездки на рождественские каникулы в Южную Африку несколько парней из королевских ВВС летели гражданскими рейсами в Солсбери через Йоханнесбург (в паспортах не было штампа). Их приветствовали, и они прекрасно провели время вдали от посторонних глаз. Я понятия не имею, исполнилось ли их желание встретиться с Иэном Смитом. Но можно только догадываться, что Гарольд Вильсон и его лейбористская партия пришли бы в ужас, если бы узнали об этих событиях, и особенно о том, что "Джавелин бойз" ясно дали понять, что они никогда бы не отреагировали на приказ нанести удары по жителям Родезии.


Когда в августе 1966 года британское правительство объявило о выводе эскадрильи Javelin, родезийцы устроили для членов королевских ВВС грандиозную прощальную вечеринку на водопаде Виктория. Но не только королевские военно-воздушные силы питали слабость к Родезии; похоже, королевские военно-морские силы испытывали схожие чувства.


Когда Ян Смит встретился для переговоров с Гарольдом Уилсоном, сначала на HMS Fearless, а позже на HMS Tiger , одним из членов его команды был флайт-лейтенант Брайан Смит, офицер связи ВВС Родезии. Брайан получил максимально возможное сотрудничество от Королевского военно-морского флота, что привело к совершенно безопасной связи с Солсбери. По общему мнению, сам Иэн Смит пользовался большим уважением и признанием всех рангов, чем Гарольд Уилсон.


Мы знали, что британские войска были яростными антикоммунистами и симпатизировали Родезии, но это не относилось к британскому правительству, которое, казалось, было одержимо желанием принудить нас к коммунистическому захвату власти. Санкции вступали в силу в том, что касалось открытой торговли, но Родезия повернулась лицом к Южной Африке и Португалии, и наши меры по отмене санкций становились все более эффективными. Для обычного обывателя мало что изменилось, и поддержка Иэна Смита и его партии РФ укреплялась с каждой новой угрозой со стороны Уайтхолла.




Иэн Смит и Гарольд Уилсон на борту HMS "Бесстрашный.




Другой образ мышления




ИЭН СМИТ ОПИСАЛ чернокожих жителей Родезии как самых милых и счастливых людей во всей Африке. Я не сомневаюсь, что это было так, потому что их не нужно было убеждать сообщать о присутствии террористов, когда бы и где бы они ни появлялись. С 1966 по 1972 год очень немногие из наших чернокожих соотечественников даже знали о вооруженных вторжениях ЗАНУ и ЗАПУ и продолжали вести нормальную жизнь.


Можно рассказать много забавных историй тех времен о наших чернокожих соотечественниках и о том, как они интерпретировали вопросы, не связанные с племенем. Я привожу здесь несколько коротких примеров.


Из-за засухи и того и другого старик в юго-западном регионе, недалеко от Кези, переживал трудные времена. В течение нескольких часов он обдумывал, что ему следует делать, пока не вспомнил, как его учили миссионеры много лет назад. “Просите, и это будет дано вам”.


Старик решил действовать в соответствии с этим и написал письмо Богу, прося у Него £10 на преодоление всех своих проблем, и пообещал никогда больше не беспокоить Его, если он получит эту помощь. Когда письмо было в конверте, старик был в затруднительном положении, потому что он не помнил, чтобы ему давали Божий адрес. Решив, что сотрудники почтового отделения будут знать, что делать, он адресовал конверт с маркой ‘БОГУ На НЕБЕСАХ’ и отправил его в почтовое отделение Кези.


Сортировщик почты не знал, что делать с письмом, поэтому отнес его почтмейстеру, который был белым человеком. Почтмейстер сказал, что разберется с этим вопросом. В конце своего рабочего дня он поехал в местную римско-католическую миссию и передал письмо старшему отцу, который был настолько доволен верой автора, что передавал его по всей миссии. Всего было собрано серебра на сумму £5, которая была сведена к £5 банкноте и отправлена старику по почте с сопроводительным письмом.


На следующей неделе в миссию пришло второе письмо, адресованное ‘БОГУ На НЕБЕСАХ’. В этом старик поблагодарил Бога за дар £5, но предположил, что в будущем Бог не должен производить никаких платежей через католическую миссию, потому что они сохраняют половину Его даров.


Террорист был захвачен невредимым, но в истощенном состоянии. Он был вооружен винтовкой SKS и имел много боеприпасов. Его желудок был пуст в течение нескольких дней, а моча в его бутылке с водой превратилась в кислоту, потому что он не смог найти воду. Как только его накормили и утолили жажду, его допросили в Специальном отделении. Он сказал SB, что был единственным выжившим после контакта с армией и пытался вернуться в Замбию. Возник вопрос о голоде и жажде, и его спросили, видел ли он какую-нибудь дичь. Он сказал, что видел много животных. Когда его спросили, почему он не подстрелил чего-нибудь съестного, он ответил: “У меня нет государственной лицензии на охоту!”


Старый вождь близ Чипинги пришел со своими людьми осмотреть мой вертолет — первый, который они увидели вблизи. Староста был рад совершить короткий полет доброй воли по его собственной территории в сопровождении своего десятилетнего внука. Впервые в жизни испытав полет, старик заявил, что теперь он обладатель несказанных знаний. Он разбирался в автомобилях, автобусах и тракторах, которыми сам когда-то управлял. Он разбирался в большинстве механических вещей, работая с плугами, сельскохозяйственными орудиями и доильными установками. Он сказал, что понимает даже реактивные авиалайнеры, потому что видел, как они летают высоко в небе. Но была одна вещь, которая действительно озадачила его. Он не мог понять, как белые люди кладут целые сардины в полностью закрытую жестянку. Когда я рассказал ему, как это делается, и указал на линии припоя вокруг гофрированной крышки, он порозовел от щекотки, но попросил меня пообещать, что я сохраню этот удивительный секрет при себе.


Когда мы действовали в районе Каньемба, я наткнулся на нескольких человек из племени двупалых, известного как вадома. Не все члены племени страдали от этого недуга, но все, казалось, были устойчивы к смертельной болезни ‘сонная болезнь’, вызываемой мухами цеце, которые поражали этот район долины Замбези. Каждый раз, когда меня кусало одно из этих существ, я не только подпрыгивал от укуса, но и появлялся с красной и болезненной припухлостью вокруг укуса. Когда я спросил вождя племени Вадома, как он мирится с угрозой мухи цеце, он сказал, что у него нет никаких проблем. Он всегда следил за тем, чтобы человек, который был более привлекательным для мух, чем он сам, оставался рядом с ним днем и ночью.


Мой отец наблюдал за ежемесячным купанием племенного скота, когда к нему подошла делегация стариков, гнавших перед собой трех быков. Этих животных кастрировали много лун назад, но мужчины пришли к папе, чтобы сказать, что совершили большую ошибку; этих зверей никогда не следовало кастрировать. Не могла бы ‘Мамбо’, пожалуйста, превратить их обратно в быков!


Среди европейских торговцев всегда существовало добродушное соперничество, о чем свидетельствуют объявления и бессмысленные стихи, прикрепленные к витринам магазинов. Я не могу вспомнить ничего из того, что я видела, но Мария Пикетт, которая жила в Гатоме, рассказала мне об одном случае, который символизировал соперничество между людьми, торгующими в схожих направлениях. Это касалось двух аптек, чьи помещения находились друг напротив друга на главной улице в центре города. Один из них изменил свою витрину, чтобы рекламировать целый ассортимент качественного мыла для рук. Включено стихотворение, в котором говорилось: “Я молод и полон надежд — я мою свою киску дегтярным мылом!” Увидев это, его соперник отреагировал тем, что наполнил свою витрину всевозможными дешевыми мылами и вывесил их со следующим сообщением: “Я стар и у меня нет надежды — я мою свой член любым старым мылом!”





Рельефные трассы и дымовые следы




В ТОРНХИЛЛЕ эскадрильи ОХОТНИКОВ И вампиров проводили курсы передовых авиадиспетчеров (FAC) для армейских офицеров, проходящих подготовку командиров рот и взводов в пехотной школе Гвело.


Курсы КВС были в первую очередь предназначены для ситуаций обычной войны, когда армии могут потребоваться авиаудары для нанесения ударов по различным целям, включая танки, другую бронетехнику и артиллерию. Эти курсы были основой, на которой армия и Военно-воздушные силы развили совершенно особые связи между подразделениями и отдельными людьми. Большинство участвовавших армейских офицеров были майорами, капитанами и лейтенантами, которые стали старшими командирами в будущих операциях.


После курсов КВС я подумал, что могут возникнуть ситуации, в которых пилотам вертолетов, возможно, также придется выполнять задачи КВС в воздухе, направляя пилотов реактивных самолетов на точечные цели. Мне пришло в голову, что если бы два вертолета могли направлять дым с разных направлений к цели, пилоты реактивных самолетов смогли бы визуально расширить линии и нанести удар по точке пересечения. С официального разрешения на изучение этой возможности я изготовил специальные форсунки для впрыска распыленного масла в камеру сгорания реактивного двигателя. В течение нескольких недель я работал над этим при добровольной помощи техников эскадрильи, часто окутывая всю авиабазу облаком белого дыма.




ПБ, Роб Гонт и Эдди Уилкинсон замечены здесь с армейскими офицерами, прошедшими начальный курс КВС. Большинству из этих офицеров предстояло стать опорой армейских операций в качестве превосходных полевых командиров .



Когда конструкция сопла и метод нагнетания жидкости в двигатель показались правильными, были проведены испытания в воздухе с помощью Canberra. Экипаж "Канберры" мог легко видеть дымовой след с расстояния более двадцати морских миль, но вскоре стало очевидно, что линия полета вертолета и дымовой след значительно различаются даже при самом слабом ветре. Поскольку это неизбежно приводило к тому, что реактивные самолеты наносили удары в неправильных положениях, проект был отклонен.





Пропавший носорог




ШТАБ ВВС ПОЛУЧИЛ НЕОБЫЧНУЮ просьбу о помощи от фермера, живущего в нескольких милях к западу от Солсбери. Он занимался охотой у себя дома. В комплекте был пропавший белый носорог. Мне было поручено найти животное и, если возможно, отогнать его обратно на ферму. При обходе одной из границ был обнаружен пролом в заборе, через который сбежал носорог. Довольно высокая трава на соседней ферме ясно указывала направление, выбранное носорогом, и привела меня к большому парню, который дремал под деревьями примерно в пяти милях от пролома в заборе. Животное хорошо отреагировало на сопровождение с вертолета и побежало обратно к тому месту, где расположились фермер и его работники, чтобы провести животное через сломанную секцию забора.


Однако, когда носорог заметил людей впереди себя, он пришел в замешательство и стал бегать вокруг меня, пока я двигался, пытаясь направить его в правильном направлении. Люди на земле махали шляпами и другими предметами, чтобы помочь, но носорогу удалось только сбить с ног двоих из них, прежде чем я, в конце концов, подошел очень близко и протолкнул его вперед.





Удовольствие от вертолетов




ИМЕННО НЕОБЫЧНЫЕ СОБЫТИЯ, ПОДОБНЫЕ этому, сделали полет на вертолетах намного увлекательнее, чем на любой другой машине с неподвижным крылом.


Из-за универсальности вертолета были использованы все возможности для снижения стресса и превращения тренировок курсантов в особый опыт. Интенсивные тренировки были разбиты на короткие периоды с перерывами на отдых в различных местах. Это позволило студентам познакомиться с целым рядом людей, что было невозможно при эксплуатации обычных самолетов.


Многие из наших тренировочных полетов включали в себя чаепитие и ланч с фермерами, которые всегда были рады, когда мы заглядывали к ним на лужайки перед домом. Редко это делалось без предварительного предупреждения, и, как следствие, обычно к экипажу вертолета приглашались дополнительные гости, чтобы поплавать и вкусно поужинать.




Посещение Великого Зимбабве. Отель вне поля зрения справа .



Ряд офицеров в штабе ВВС сочли подобную практику неправильным использованием вертолетов. К счастью, большинство осознало истинную ценность этих промежуточных остановок, поскольку это сэкономило много потерянных летных часов. Если бы двухчасовая фактическая летная подготовка состояла из двух частей, а между ними проводилось посещение фермы, это избавило бы от необходимости дважды добираться до тренировочной зоны и обратно. Вторым преимуществом было крайне важное налаживание хороших связей с общественностью, за что авиационный персонал получил множество хороших отчетов.





Полицейское запасное авиакрыло




ДРУГОЙ ГРУППОЙ ЛЮДЕЙ, с которыми мы познакомились в те времена, были пилоты и наблюдатели полицейского резервного авиакрыла. PRAW было создано по тому же принципу, что и Кенийское полицейское авиакрыло, которое проделало такую хорошую работу во время восстания Мау-Мау в Кении.


PRAW эксплуатировала частные самолеты различной марки и вместимости. Все экипажи были энтузиастами полетов, которые стремились работать на оперативных должностях, предпочитая повседневную перевозку пассажиров по стране. Но их оперативная подготовка была очень ограниченной и полностью ориентирована на потребности полиции и ее мышление.


Одним из аспектов подготовки, которому уделялось чрезмерно много внимания, была передача сообщений. Все самолеты были оснащены радиостанциями для связи гражданской авиации, но полицейская радиосеть была несовместима с этими установками, отсюда необходимость в случайном сбросе сообщений. Чтобы восполнить этот недостаток, послание было вложено в небольшой утяжеленный пакет, к которому была прикреплена длинная тонкая красная лента. Наземная группа могла легко проследить за серпантином, когда пакет был сброшен, даже в самом густом кустарнике. Пилоты PRAW, однако, уделили большое внимание тому, чтобы сбросить сообщение к ногам получателя.


Меня пригласили прочитать лекцию пилотам PRAW о воздушных операциях в целом, но из-за большого количества вовлеченных людей моя лекция была прочитана в два сеанса. Во время вопросов во время первой сессии адвокат из Умтали, Денди Лоутон, подняла вопрос о передаче сообщений в горных районах. Я рассказал об огромных опасностях полета на низкой скорости вблизи любой горы и подчеркнул причину наличия длинной ленты, чтобы помочь наземным группам следовать и находить сообщение. Проблемой была безопасность полета, а не точность сброса. В частности, я сказал, что ни одно падение никогда не должно совершаться в направлении возвышенности, независимо от направления ветра.


Во время второго сеанса приготовления креветок фермер Чипинга Билл Спрингер задал себе тот же вопрос. Он получил тот же ответ и предостережения, которые я дал Денди Лоутону. И все же, невероятно, именно эти двое мужчин встретили свою смерть, падая на возвышенность.


6 мая 1967 года Денди Лоутон врезался в склон горы, и его наблюдателя Билла Перкинса (Perky) отбросило в сторону. Когда Перки, пошатываясь, поднялся на ноги, он увидел, что самолет охвачен огнем, а внутри находится Денди. Без колебаний он бросился в самолет, чтобы спасти своего друга, но был отброшен назад сильно обожженным, а Денди погиб. Перки потребовалось много месяцев, чтобы оправиться от тяжелых ожогов, хотя в конечном итоге он отделался на удивление незначительными рубцами.


Два года спустя, 19 июля 1969 года, Билл Спрингер доставлял припасы наземным войскам, контролирующим долину, через которую проходила автомобильная и железнодорожная ветка Умтали-Бейра. В процессе Билл вылетел на возвышенность. Как получилось, что Билл Перкинс оказался там, я не помню. Но Перки забрался в самолет и, обливаясь горючим, сумел вытащить тяжело раненного Билла Спрингера из-под обломков.


К счастью для Перки, на этот раз обошлось без пожара, но, к сожалению, Билл Спрингер погиб. Храбрость, проявленная Биллом Перкинсом, сознательно пришедшим на помощь другу, несмотря на реальную опасность снова сгореть, не поддается описанию.




Задорный (в центре) с Хью Маккормиком и Джоном Блайт-Вудом .



ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги