Видеть лучше. Как сохранить зрение : истории из кабинета офтальмолога

Сама себе пациент

На момент моей работы в оптике и собеседования в «Доктор Линз» я пользовалась очками. Помимо амблиопии и оперированного косоглазия, у меня имеется близорукость –3,5, которая начала прогрессировать в старших классах школы.

Большинство родителей считают, что у детей зрение падает из-за компьютеров и телефонов, однако это не так.

Близорукость — это многофакторное заболевание, к которому приводят отягощенная наследственность, малое количество прогулок в светлое время суток, большое количество зрительной нагрузки вблизи, маленький запас физиологической дальнозоркости и проживание в городской местности. Несмотря на то что у моей мамы –8,0, у меня близорукость появилась довольно поздно. В те времена у меня был кнопочный телефон, я не интересовалась компьютером, постоянно гуляла и все лето жила в деревне или на даче. С приближением даты ЕГЭ я практически заперла себя дома, усиленно готовясь к предстоящим экзаменам, а пик прогрессии близорукости пришелся на первые курсы медицинского университета, потому что количество зрительной нагрузки выросло в несколько раз. Только представьте: бывали дни, когда пары начинались в 8:30, а заканчивались в 18:30. А дома ждали ноутбук, учебники и бесконечные домашние задания и конспекты. Все это сопровождалось перманентным стрессом и периодическими истериками из-за того, что я не могу ничего запомнить. Какие уж тут прогулки?! После третьего курса, конечно, учиться стало несколько легче и я вернулась к своему любимому хобби — вышиванию крестиком. Помню, в одной из квартир, в которой мне довелось жить, был очень широкий письменный стол. Я открывала схему вышивки на ноутбуке и располагалась подальше от края стола — так я прекрасно все видела. А вот к окончанию обучения ноутбук приходилось ставить чуть ли не вплотную к глазам.

На собеседовании меня предупредили, что пациенты могут и будут интересоваться, почему я в очках, и рекомендовали вернуться к линзам. Опыт ношения мягких линз у меня уже был, но ночные линзы меня пока пугали, и на подбор я не решалась. С каждым рабочим днем я видела все больше и больше довольных пациентов, а потому однажды попросила коллегу подобрать линзы и мне, а точнее, одну линзу, потому что глаз с амблиопией коррекции не поддается.

При подборе ночных линз мы предупреждаем пациентов, что из-за жесткого материала линзы на глазах ощущаются как соринка или ресничка, не вызывая никаких острых болей, и совершенно не мешают во сне. Однако когда я сама впервые надела линзу, то подумала, что не смогу уснуть. Впрочем, закрыв глаза, поняла, что неприятных ощущений становится меньше. Проснувшись ночью, я совсем ничего не почувствовала и решила, что линза выпала, но мне так сильно хотелось спать, что поиски я решила отложить до утра. Естественно, линза никуда не делась — просто глаз настолько адаптировался за несколько часов сна, что неприятные ощущения прошли. Сняв линзу, я убедилась, что мое зрение стало значительно лучше, но присутствовала небольшая размытость, особенно при плохом освещении. С каждым днем зрение вроде бы становилось лучше, но качество картинки все равно меня не устраивало. Стало настолько сильно расплываться и вдали, и вблизи, что я не могла ни накраситься, ни написать сообщение. Мы с коллегой решили прекратить ношение первой линзы и заказали другую, с чуть более нестандартными параметрами. Пока я ожидала новую линзу, мое зрение вернулось к исходному. В этом и есть большое преимущество ортокератологии — обратимость эффекта. С началом ношения новой линзы жалобы на размытость ушли и сохранялись лишь в темное время суток, что совсем не мешало моей привычной жизни. Единственно видящий глаз, как в моем случае, является абсолютным противопоказанием к подбору ночных линз из-за возможного риска воспалительных заболеваний, поэтому я строго следила за правилами гигиены и регулярно показывала свой глаз коллегам. С освоением подбора более сложных кастомизированных линз я решила подобрать такую линзу и для себя. Изменение некоторых параметров помогло улучшить качество моего зрения, снизив размытость и блики почти до нуля. Я совсем забыла про очки и с удовольствием делилась с пациентами своими впечатлениями о данном методе коррекции, тем самым повышая их доверие. Однако позже, после того как я переболела COVID-19, у меня появилась непереносимость жесткой линзы. Через каждые день-два при постановке линзы я испытывала неприятные ощущения, по утрам появлялось отделяемое, и приходилось делать перерывы в ношении, что снижало зрение. Мне надоели плавающие из-за нерегулярного ношения показатели, и спустя два года я отказалась от ночных линз, перейдя снова на очки и мягкие линзы, которые также использую только на один глаз. Учитывая особенности своего зрения, я отдала предпочтение однодневным мягким линзам как наиболее безопасному методу контактной коррекции.