Вик Разрушитель 7

Глава 4

1

Василий Ефимович ехал в гости к князю Сергею Яковлевичу — младшему брату Георгия — с намерением прощупать ситуацию по Андрейке Мамонову. Если между императорским кланом и «золотым тойоном» будет заключён союзный договор, то хотелось бы заранее застолбить местечко в этом тандеме. Ну, так, с краешка. Крючок в виде Арины закинуть, чтобы потом Сергей передал Главе Рода желание Голицыных.

Задумчиво глядя в окошко «Хорса», за которым мелькали улицы залитой солнцем Москвы, князь Голицын размышлял о странной, неожиданной и парадоксальной просьбе дочери. Казалось бы, есть ещё три-четыре года, пока она учится в университете, чтобы найти ей подходящую партию и выдать замуж. Даже кандидатов стал подбирать, советуясь с супругой. Тот же Миша Воронецкий из сильного Рода, с перспективным Даром, мог бы стать первым кандидатом, или Артём Булгаков, к примеру. Ну, это навскидку. Молодых людей по Москве хватает, и если бы Арина первой не завела разговор о своём будущем, спокойно и методично продолжил бы поиски. Только вот с тем же Воронецким есть сомнения: больно уж любит паренёк развлечения устраивать, да такие, что императрица каждый раз вызывает к себе его родичей и насыпает им полную горсть недовольства за шиворот. Зачем Арине, рассудительной умнице, муж с фитилём в заднице? Того гляди, в любой момент доиграется до высылки из Москвы. И что тогда? Дочке вместе с ним в какой-нибудь условный Мухосранск ехать придётся? Нет, пока вариант с Мишкой надо отложить. С Булгаковыми как-то не складывается. Они сами не стремятся проявлять свой интерес. Другие… ну, тоже так себе. Бездельники, лодыри, да просто инертные и не стремящиеся к независимости, хотя бы видимой.

Так выходит, что на их фоне резкий и подвижный как ртуть Андрей Мамонов выделяется в лучшую сторону? К неполным восемнадцати годам отжал (пусть и с помощью императора) в свою пользу особняк Ушатых, открыл студию звукозаписи для молодых дарований (сомнительное, с точки зрения Василия Ефимовича, предприятие), пытается создавать броню нового поколения (и ведь доказал, стервец, что такое возможно!), и по инсайдерской информации имеет неплохую для самостоятельного юноши капитализацию. Да ещё батька помогает, вкладывая клановые деньги в разнообразные проекты сына. Для Голицына все эти достоинства не являлись чем-то необычным. Пятьдесят лет назад молодёжь закручивала и не такие дела! Но лишь один фактик перевешивал чашу весов в пользу княжича Андрея: он в фаворе у Мстиславских. Причём, в невероятном фаворе, отчего дворянство столицы недоумевает, как такое случилось, и в чём уникальность мальчишки?

Василий Ефимович многого не знал, а если бы дружил с воеводой Иртеньевым, то приказал бы Арине не приближаться на пушечный выстрел к Андрею. Зато он осознавал, какие дивиденды и привилегии можно получить, породнившись с Мамоновыми. Да, жаль девочку, если она станет младшей женой. С Великой княжной Лидией не поспоришь за первенство, хотя… как знать. Арина умная, сумеет найти нужный для семейного счастья баланс. Глядишь, и отодвинет в сторону императорскую внучку.

Баланс… Ну надо же! Какие мысли в голову лезут! Эх, будь у него первенцем сын, не болела бы она так!

Князь Сергей Яковлевич поселился в Марьиной Роще, купив усадьбу, ранее принадлежавшую обмельчавшему боярскому роду Хабаровых. Не повезло им, что в последние полвека в семье рождались одни девочки, а мальчики умирали в младенчестве или в отрочестве, как будто кто проклятие наложил. Постепенно усадьба переходила в пользование дальним родственникам, пока один из них не решил сбросить с плеча «тяжёлый неликвид», как выразился сам продавец. Чего греха таить, Василий Голицын и сам присматривался к этому участку земли, находившемуся в очень удобном и тихом местечке. Приданое для Арины было бы очень неплохое. А тут вдруг Мамонов выскочил как чёртик из табакерки. Экая досада, но кто знает, может, окольными путями и удастся договориться с Георгием.

Двухэтажный особняк в виде буквы «п» был построен в стиле неогреческого возрождения, главным элементом которого были шесть мраморных колонн парадного подъезда. Когда-то белоснежный, он к нынешнему времени поблёк, покрылся какими-то зеленоватыми пятнами, бросающимися в глаза. Хорошо, центральный фасад хоть каким-то образом поддерживали в порядке. Особенно радовали глаз маленькие уютные балкончики, обвитые плющом. Эх, сюда бы толкового садовника, цены не было бы домику.

«Хорс» Голицына без нудной проверки запустили на территорию усадьбы через кованые фигурные ворота трёхметровой высоты. Охранники с золотистым гербом Мамоновых на камуфляжной форме даже не стали проверять, кто находится внутри. Видать, номер машины им был известен, и заморачивать лишними процедурами никому в голову не пришло. Причину столь вопиющей беспечности Василий Ефимович понял позже. В особняке никто не жил кроме самого князя Сергея, охраны и десятка человек обслуги. Семья его ещё не приехала, поэтому Мамонов погрузился с головой в бурную жизнь столицы, не только работая над документами, но и позволяя себе расслабиться.

Запах духов Голицын учуял сразу. В доме бывали женщины. Они не пытались навести порядок в царившем здесь хаосе, понимая, что роль их в жизни князя кратковременна.

— Я доложу хозяину, — коротко бросил сопровождавший его крепкий жилистый охранник-якут и поднялся по скрипучей лестнице на второй этаж.

Василий Ефимович не стал присаживаться на диван или кресло, а с любопытством осмотрелся по сторонам. Князь Сергей купил дом вместе со всей обстановкой. Массивная резная мебель тёмно-вишнёвого цвета уже давно вышла из моды, но именно здесь она оказалась к месту. Угадывалась ручная работа мастера-краснодеревщика, отмеченного искрой Дара. С виду тяжёлые и громоздкие, все эти шкафы, кресла, стулья, диваны, стол, посудная горка были настолько изящны, что нельзя было не восхититься ими.

— Гляжу, вас заинтересовал интерьер, Василий Ефимович? — Голицын настолько увлёкся, что не услышал шаги подошедшего к нему Мамонова.

Обернувшись, он сдержанно кивнул и пожал протянутую руку. Князь Сергей был в длинном домашнем халате, накинутом, как подозревал Голицын, на голое тело. Особенно забавно выглядели меховые тапочки на босу ногу.

— Пытаюсь разгадать тайну столь щепетильного отношения к вещам прежних хозяев, — ответил-таки Василий Ефимович.

— А-аа, — пренебрежительно махнул рукой князь Мамонов и предложил жестом присесть. Дождавшись, когда гость выберет для себя подходящее кресло, примостился в другое такое же, оббитое плотным красным бархатом с аляповатыми узорами, вышитыми серебряной нитью. — Пока не вижу необходимости. Хочу сделать из этого славного домика резиденцию нашего клана. Точнее, предложил Главе, он пообещал подумать. А жить я буду неподалеку от Зарядья. Маклеры подыскали хорошие апартаменты на двадцатом этаже в одной из высоток Китай-города. Да-да, весь верхний этаж и крыша с вертолётной площадкой.

— Дадут ли вам пользоваться вертолётом? — вежливо поинтересовался Голицын, поражённый размахом деятельности, которую развил Сергей Яковлевич. — Неподалёку от вас живет царственный Род. Там бесполётная зона.

— Дадут, Василий Ефимович, — улыбнулся Мамонов. — Мы, можно сказать, достигли соглашения в некоторых неудобных моментах сотрудничества.

«Значит, всё правда, что болтает столичный истеблишмент, — подумал Голицын, демонстрируя бесстрастность. — Мстиславские заключают союз с Мамоновыми. Надо торопиться к раздаче пирога».

— Очень рад за вас, — ответил он. — Когда Галина Семёновна с детишками изволит прибыть в Москву?

— Через пару недель. Надо детей успеть устроить в лицей.

— «Чистые Пруды»?

— Конечно. Пусть сразу ищут друзей среди родовитых сверстников, — Сергей Яковлевич закинул ногу на ногу, демонстрируя забавный тапок явно ручной работы. Хорошо сшит, выделка меха великолепная, а сам он пушистый, зимой можно на улице гулять в них, не замёрзнешь. — Как насчёт смочить горло? Коньяк, бренди?

— Пожалуй, обойдусь, — отрицательно качнул головой Голицын. — Я ведь по делу к вам, князь.

— Излагайте, — добродушно проговорил Мамонов. — И в самом деле, чего ходить кругами. Мне дюже любопытен ваш визит.

— Речь идёт о моей дочери, — прокашлявшись, сказал Голицын. — Я понимаю, что накануне важных событий, где завязаны интересы вашего и императорского Родов, намерения и желания третьей стороны неуместны. Однако же я считаю нужным рассказать о нашем интересе к княжичу Андрею. Точнее, о желании Арины выйти замуж за сына Георгия Яковлевича.

— Девушка сама изъявила такое желание? — брови Мамонова поползли вверх. Вот сейчас Сергей Яковлевич не играл, эмоции были искренними. — Однако… Или молодые люди успели стать настолько близки, что вам необходима легализация…

— Нет-нет! Там всё пристойно. Просто молодёжь за последнее время увлеклась общими проектами, приносящими неплохую прибыль им обоим, — усмехнулся Голицын. — Просчитав все возможности, дочка вдруг пришла к парадоксальному для меня решению. Я сам до сих пор ошеломлён, пытаюсь осмыслить то, что услышал. Так как князь Георгий куда-то исчез из всех доступных каналов, я посчитал нужным обратиться к вам с таким странным пасьянсом, который в одиночку не разложу. Понимаете, да? Надеюсь, моя просьба будет ему доложена.

— А сами вы как считаете? — с любопытством спросил Мамонов. — Нужна ли вам такая партия? Я слышал, Арина Васильевна получила от вас изрядную свободу, что позволяет ей проводить всевозможные финансовые проекты, да и в полной мере наслаждаться жизнью.

— Есть такое, — не стал спорить Василий Ефимович. — Так уж вышло, что мечтая о первенце-мальчике, наследнике, я перенёс эти мечты на старшую дочь. Но в какой-то момент понял, что личные амбиции нельзя перекладывать на хрупкие девичьи плечи.

— Какой у неё Дар? Я не про родовую Стихию, которую вы пестуете, а совершенно об иных возможностях.

— Она невероятно везучая, когда дело касается денег, — улыбнулся Голицын.

— Действительно, ценный Дар… Я не иронизирую.

— Помноженный на светлый ум, хваткость, умение идти на риск и побеждать, — добавил гость.

Мамонов озадаченно помял гладко выбритый подбородок.

— Вы же понимаете, Василий Ефимович, насколько зыбки ваши шансы породниться с нами. У племянника складывается иная партия, и довольно серьёзная.

— Да, я не сомневаюсь, что Великая княжна Лидия — фигура, устраивающая обе стороны. И став женой Андрея, она будет залогом мощного союза, — Голицын сохранял спокойствие. Ещё ничего не ясно, и князь Сергей это тоже знал. — Но ведь никто не мешает княжичу Мамонову привести в собственный дом вторую жену.

— Арина согласна на положение младшей супруги? — Сергей Яковлевич пошевелился в кресле. — С трудом верится. Только что вы говорили, насколько она амбициозна. Представляете себе, как будут уживаться две молодые женщины в одном доме?

— У вас есть пример перед глазами, — с улыбкой напомнил Голицын.

— Вы о Жоре? Ну да, пример более чем яркий, — хмыкнул новый хозяин старого особняка. — Поэтому и живу с одной женщиной. Хвала богам, я счастлив.

«Ага, ага, особенно когда жены нет рядом и можно покувыркаться с молоденькими девицами, — с иронией подумал Василий Ефимович. — А что? Ни к чему не обязывающая интрижка. Охрана и обслуга будут молчать как немые. Идеальная ситуация».

— Мой племяш ещё молокосос, — после недолгой паузы продолжил Мамонов. — Не в плане возраста, а в плане отношений с девушками. Он увлечён созданием идеального бронекостюма и связывает своё будущее не со своей семьёй, а с личными проектами. Какие уж тут ему женщины? Мстиславские и мы прекрасно понимаем уязвимость этого момента. Лидия Юрьевна может увлечься другим человеком, как и Андрейка, поэтому пункт о женитьбе тщательно прописан. Арина Васильевна готова ждать пять лет, если его свадьба с Великой княжной не состоится?

— Она готова. Как раз закончит университет, ума побольше станет, — усмехнулся Голицын, именно на это и надеясь. — Глядишь, другие кандидатуры появятся.

— Выходит, вы не настолько и желаете родства с нами? — губы Мамонова изогнулись в язвительной улыбке.

— Именно этого и хотим в силу неких обстоятельств, которые я сейчас не хочу озвучивать.

— Они могут грозить нам?

— Нет, это родственные проблемы. Вы же в любом случае проверите по своим каналам каждую запятую договора.

— Без этого никак, — князь Сергей задумчиво простучал пальцами по колену. — Да, история удивительная, поставила меня в тупик. Знаете, Василий Ефимович, вам надо обсудить этот вопрос с Главой Рода. Я не могу дать какой-либо ответ.

— Да, я готов подождать. Можно ли устроить с ним встречу перед подписанием договора об альянсе? Считаю правильным ввести в курс дела Георгия Яковлевича заранее, чтобы не возникли неприятные моменты, о которых он вообще ничего не знает.

— Хорошо, — хозяин поднялся на ноги, то же сделал и Голицын. — Как только брат выйдет со мной на связь, я тут же передам ему вашу просьбу. А по приезду в Москву он сразу организует встречу. Мне кажется, предложенный вариант весьма перспективен с точки зрения финансовой составляющей.

— Без денег никуда, — Голицын усмехнулся и протянул руку Мамонову. — Всего доброго, буду ждать встречи.

Проводив гостя, князь Сергей в глубокой задумчивости прошлёпал тапками до вычурного буфета с резными дверцами и извлёк из него початую бутылку коньяка, плеснул на три пальца в пузатый стакан и вернулся в кресло. Просьба Голицына была из разряда «поломай голову». Надо же, девка сама выбирает себе жениха! Расскажи кому — не поверят. Но Сергей Яковлевич повидал столько чудес в якутских землях, что безобидное желание заневестившейся княжны казалось детским лепетом. Тут вопрос в другом: почему не Патрикей, а Василий приехал к нему и вёл разговор от своего имени? Что там намечается? Смена власти? А Мамоновы здесь каким боком? Как гарантия защиты? Вот это ближе к истине.

Залпом выпив содержимое стакана, князь Сергей тяжело выдохнул коньячные пары. Наверху его ждала прелестница из Императорского Театра, поэтому стоило навёрстывать упущенное, пока Галина не приехала. Потом никаких развлечений. А то уже себя свободным почувствовал! Эх, ему бы Андрейкины годы!

2

Зычный голос отца разнёсся по раскинувшемуся в подлеске лагерю, поднимая всех, кто ещё пытался поспать лишние десять минут под умиротворяющий шорох мелкого дождика, как начавшегося ночью, так и продолжавшего идти в предрассветных сумерках. Дробясь о хвою и листья, мокрая взвесь опадала на землю с лёгким шумом, который убаюкивал и вгонял в сладкую сонливость.

Шторм и Сухой, стоявшие в дозоре, уже подкидывали в костёр заранее припасённый и спрятанный под тентом валежник. В котелках закипала вода. Отец с нетерпением расхаживал по поляне и алчным взглядом посматривал на торчащие из земли вешки, обозначавшие, какой объём работы предстояло выполнить всем нам. Я не сомневался ни минуты, что мне тоже придётся копать землю сапёрной лопаткой. Но сначала предстояло лицезреть искусство господина Ломакина.

Чародей выполз из-под навеса, что-то проворчал под нос, с ненавистью глядя на хмарь, растёкшуюся по небу.

— Никакого просвета, — он встал на ноги и скрылся между деревьями. Там, неподалёку, протекал ручей, в котором мы набирали воду и принимали водные процедуры.

Я тоже побежал следом за Странником, обнажившись по пояс. Ледяная вода обожгла бодрящим холодом. Зато сонливость как рукой сняло.

— Евгений Сидорович, так вы создайте конструкт и отгоните дождевой фронт, — посоветовал я, вытирая торс и лицо полотенцем, прихваченным с собой.

— Молодой человек, я владею двумя Стихиями, и Воздух в них не числится, к сожалению, — Странник поднёс засветившиеся ладони к мокрому лицу и через мгновение подсушил его. — Самое большее, что могу сделать, поставить непроницаемый купол над лагерем. Но не хочу тратить энергию. Она мне сегодня пригодится.

Он пошёл по натоптанной тропинке к лагерю, я присоединился к нему.

— И вообще, Стихия здесь мало чем поможет, — продолжил Ломакин, как будто радуясь, что нашёл почитателя своих талантов. — Нужны особые виды энергии, которые воздействуют на природные факторы.

— А вы знаете таких одарённых?

— Знаю… одного. Правда, мы давно не виделись. Он уже, наверное, превратился в матёрого чародея. Вот ему удавались фокусы с разнонаправленными энергиями. Кстати, его фамилия Назаров. А ведь та очаровательная девушка Полина тоже Назарова, насколько я помню. Удивительное совпадение, да?

Я замотал головой. Как же на меня посмотрел Ломакин! С надеждой, подозрением и разочарованием одновременно. Это надо было видеть! Но я не лыком шит, про Назаровых под страхом смерти никому не расскажу. Иначе на свет вылезут такие подробности, что меня потом из подвалов ГСБ не выпустят!

— Ну что вы, Евгений Сидорович! — с укоризной произнёс я. — Мы же этот вопрос выяснили ещё при той встрече. Полина вам всё объяснила насчёт родителей. Дар у неё тоже обычный, завязан на Стихии, не более того. Вряд ли к тому Назарову, о котором вы говорите, она имеет отношение. Фамилия ведь очень распространённая.

— Ну да, ну да, — хмыкнул впавший в задумчивость чародей. — Действительно, детям не всегда передаются умения родителей. Зачастую у Универсала ребёнок не осваивает и трети всех возможностей.

— Зато может проявиться через несколько поколений, — возразил я, аккуратно вешая полотенце под навесом, чтобы его совсем дождём не замочило.

— Да, вчера я убедился в преемственности уникального Дара, — кивнул Евгений Сидорович. — Только твой отец утверждает, что после вашего предка Добра никто из Рода не умел «видеть» энергию спящего Источника. Это же сколько веков прошло, чтобы он в тебе активировался?

— Пять, — пожал я плечами. — Думаю, в этом промежутке умельцы появлялись, только их Дар пропал впустую. Или в якутских землях больше не обнаружились Источники.

— Скорее, я склонен допустить второй вариант, иначе бы Мамоновы давно повелевали бы миром, — чародей улыбнулся и приобнял меня за плечи. — Пошли завтракать. Князю не терпится вытащить артефакт на поверхность. Не будем его сердить своей неспешностью.

После утренней пшённой каши с консервированной ветчиной и крепкого чая с сахаром я был готов к подвигам. Мне и в самом деле не терпелось начать раскопки. А больше всего съедало любопытство, какого размера артефакт и смогу ли я вытянуть из него столь необходимую энергию для создания портала?

Евгений Сидорович допил чай и решительно поднялся на ноги.

— Всем оставаться на месте, — приказал он, добавив жёсткости в голос. — Попадёте под магоформу — спасать не буду.

Чародей решительно направился к крайним от нас вешкам, остановился, втянул голову в плечи, как будто мелкий дождик доставлял ему дискомфорт. Его руки засветились фиолетово-серебристыми всполохами, магический фон мгновенно скакнул вверх, отчего в моих ушах зазвенел хрусталь. Я на всякий случай отошёл ещё дальше. А вот Паналык упал ничком на мокрую землю и зашептал скороговоркой на своём языке какую-то молитву. Наверное, просил прощения у духов, что белые люди кощунствуют на священной территории.

Над головой Странника воздух стал сгущаться до состояния густого киселя, только раскалённого до белизны. Затрещали статические разряды, над поляной засверкали искры, часть из которых ушла в мокрую землю, а остальные начали скручиваться в жгутики. Как только они заалели, сухо треснуло, от земли повалил пар. Сидящие возле костра бойцы вскочили на ноги. На их глазах пласт земли вздыбился вверх на несколько сантиметров и стал скручиваться наподобие ковра вместе с камнями и корнями. Ломакин распрямил плечи и стал похож на дирижёра, размахивающего палочкой перед слаженно играющим оркестром. Как только поднятая магией земля достигла дальних вешек, чародей толкнул ладонями воздух и остановил движение всей этой каменистой и влажной массы.

Странник сумел вырыть своей Силой котлован в два метра глубиной. Оттуда клубами вырывался пар, как будто из бани. Я дождался, когда земля немного остынет и подошёл к самому краю, чтобы зафиксировать выход энергии артефакта. И удивился. Сейчас горячие волны были видны куда как лучше. Они интенсивно поднимались вверх, насыщая воздух энергией, впитавшейся в Небесный Камень за долгое время путешествия в глубоком космосе.

— Видишь что-нибудь? — отец осмотрел подготовленную площадку для дальнейшей работы.

— Да, очень сильное излучение вон там, — я ткнул пальцем в нужную точку, и оживившийся отец подозвал бойцов с сапёрными лопатками и показал, где именно нужно рыть. Сначала вниз спрыгнули Рой, Шторм и Вискарь. Почему Евгений Сидорович не продолжил поднимать землю? Ведь с помощью магии добраться до артефакта казалось мне самым лучшим вариантом. Минимум затрат — и уже сегодня многие из нас были бы дома.

Этот вопрос я и задал Евгению Сидоровичу, когда он с усталым видом подошёл к костру, и несмотря на моросящий дождь, присел на бревно, опустив плечи.

— Могу повредить артефакт, — ответил чародей. — Или, наоборот, он может отреагировать неизвестным мне образом. Некоторые объекты с магическим наполнением умеют «защищаться». Кстати, будь у тебя возможность работать с «землёй», именно ты смог бы поднять Небесный Камень на поверхность.

— Ну, это вряд ли, — возразил я, глядя, как из ямы вылетают комья сырого грунта. Жар «перунова огня» растопил скованную на глубине ледяным панцирем почву. Копалось гораздо легче. А воздух над головами бойцов колыхался всё интенсивнее. — Если бы я пестовал «землю», то не был бы Разрушителем.

Паналык уже не молился, а тихо стоял на коленях, упершись руками в мокрую траву, как будто ожидая гнева духов. Я вздохнул. Нелегко с ним будет на обратном пути. Понятно же, что отец не станет его забирать с собой через портал, придётся возвращать проводника родителям. Парень, конечно, не фанатик, но нужно остерегаться, чтобы он не сунул нож промеж лопаток. Потом придёт с моим скальпом к Кутыгйину и будет хвастаться, что покарал нехорошего белокожего.

Я решил помочь парням, но они прогнали меня, углубляясь вниз как кроты. Чтобы показать свою нужность, стал корректировать направление, чтобы бойцы зря силы не тратили. Отец весело крикнул:

— Пять тысяч премии, кто первым обнаружит артефакт!

Ух, как замелькали лопаты! Диас, Ковбой и Батон, копавшиеся сейчас в котловане, не захотели меняться, несмотря на угрозы со стороны товарищей привязать их к деревьям и оставить шаманам для жертвоприношения. Они понимали, что шанс стать богаче на несколько тысяч рублей, им больше никогда не представится, и готовы были рыть землю до самой темноты.

Повезло Диасу. Он работал ближе к краю котлована, и его лопатка с жутким скрежетом влетела в какой-то предмет. Упав на колени, боец руками разгрёб слежавшийся грунт, чуть ли не срывая ногти.

— Может, гранитная подушка? — с недоверием спросил Евгений Сидорович, к этому времени отдохнувший и присоединившийся к отцу. Они оба встали у края ямы и с волнением глядели, как Диас с друзьями обкапывают находку.

— Нет, не похоже, — голос князя дрожал. — Поверхность пористая, видно же.

И в самом деле, по мере очищения от налипшей грязи и земли верхней части находки стало понятно, что перед нами Небесный Камень. По структуре он был похож на метеорит из музея, который я посещал с Вероникой Елецкой.

— Ну что ж, поздравляю, княже, — негромко проговорил Ломакин. — Мы нашли его.

— Только бы он не был огромным, — отец от волнения стал расхаживать вокруг ямы. — Не представляю, как мы переправим такую махину в родовое имение. Что скажешь, сын? Каков его истинный размер?

— Излучение мощное, и даже возрастает, — я почесал покусанную комарами макушку. — Но это ни о чём не говорит. Камень может весить как пять тонн, так и всего сто килограмм. Только мне кажется, чем больше артефакт, тем мощнее резервуар энергии.

Алмаз рыкнул на увлёкшихся парней и заставил их смениться. Диас с гордым видом поднялся по верёвке, выполнив свой долг перед князем, за что и был удостоен торжественного обещания по возвращению домой получить награду.

Вниз спустились Резкий, Шторм и Вискарь. Им предстояло полностью откопать артефакт, а остальные уже готовили верёвки для его поднятия. Работа пошла тяжелее, потому что часть Камня оказалась вмёрзшей в почву, состоящую из мелкого грунта и песка. Странник категорически не хотел использовать магию огня, боясь повредить находку, и убедил отца в своих опасениях. Пришлось разводить обычный костёр. Все работали как черти, даже я едва уже волочил ноги, бегая к лесу и обратно с валежником. Паналык следил за нами отстранённым взглядом, и у меня возникло подозрение, что он нам ещё преподнесёт сюрприз.

Наконец, после обеденного перерыва метеорит был полностью выкопан. Серо-чёрная полукруглая глыба величиной с голову слона, покрытая кавернами и сплавленная с одного края, как будто побывала в гигантской печи, покоилась на дне ямы, обвязанная верёвками.

— Я не владею магией левитации, — предупредил Странник окруживших котлован бойцов и смотревших на него с надеждой. Даже Паналык изъявил желание взглянуть на то, ради чего мы как червяки копались в земле. Кажется, я заметил в его глазах разочарование. А о чём он думал? Что мы здесь сокровища ищем? Вряд ли, у аборигенов иные ценности. — Придётся поднимать вручную.

— Килограмм пятьсот-шестьсот, — прикинул размеры артефакта отец. — Ну что, парни, вытащим камешек на поверхность? Давно он этого ждал.

— Хотя бы на край, — чуть ли не взмолился Евгений Сидорович. — А дальше уже наша работа.

Тянули с помощью трёх канатов. На каждый встало по трое крепких мужчин, но этого оказалось недостаточно. Они только расшатали Камень и приподняли на пару метров. Куан, Алмаз и я поплевали на ладони, и присоединились к дружной компании «бурлаков», как с шуткой обозвал нас отец. Князь вместе с Ломакиным не принимали участие в подобной забаве не от того, что марать руки — не их дело. Они охраняли нас от всевозможных сюрпризов в виде внезапного нападения стражников.

— И — раз! И — раз! — хором рычали мы, с хрустом в плечах и спинах постепенно двигаясь от ямы.

— Давайте, ребятушки! — князь Мамонов, не отрываясь, смотрел на артефакт, ползущий вверх. — Идёт, богами клянусь, идёт!

Мне надоело увечить себя. Совсем забыл, что с помощью ментальных практик могу закачать в руки столько силы, сколько выдержат энергетические каналы. Поглядев на Куана, который тянул соседний канат, заметил, что тот подмигнул мне. Видать, те же мысли в голову пришли.

Ядро стало раскаляться, равномерно распределяя энергию по всем точкам. Руки словно вспухли от притока Силы. И как только почувствовал, как жидкий огонь залил каждую клеточку тела, с рыком подался вперёд, шаг за шагом погружая ноги в землю. Куан синхронно со мной, но более хитро, чтобы не так заметно, тоже поддал, и народ радостно заревел, почувствовав свою победу.

— Андрей, хватит! — я очнулся от крика отца. — Хорош уже! Всё, вытащили!

Я даже не заметил, как со своей дурной мощью упёр артефакт на несколько метров от края ямы. Остальные уже не так упирались, но никто не бросил канаты. Остановившись, я безумным взглядом обвёл тяжело дышащих бойцов, и осел на землю. Меня прибило таким откатом, что всё тело несколько минут ходило ходуном.

— Я тебя чему учил? — голос Куана вывел меня из полуобморочного состояния. В губы ткнулась фляжка с чем-то горьким. Машинально глотнул напиток. И через пару минут огонь ярла затух окончательно. — Глупый мальчишка. Домой приедем, продолжим тренировки.

Мне было всё равно. В голове билась только одна мысль: как я активирую артефакт?

— Силён, княжич! — уважительно сказал Алмаз, подавая мне руку. — Вставай, негоже на сырой земле сидеть.

Метеорит по размерам походил на обычный валун, извлечённый из грязевого потока, с высыхающими от влаги боками. Встреть я его где-нибудь на горных вывалах, даже не подумал бы, что передо мной великая ценность. Отец крутился возле него, чуть ли обнимая как любимую женщину. Сначала я так и подумал; всколыхнулось неприятие, что сын родной откат получил, а он даже не подошёл, не ободрил. Спасибо, чародей пояснил:

— Размеры и кубатуру вычисляет. Хотя не понимаю, как это поможет.

— Артефакт не реагирует на магию? — без всякой надежды спросил я.

— Бесполезно, — Ломакин проводит ладонью по мокрому лицу. Хорошо, надоедливый дождик прекратился. Но низкое серое небо сигнализирует нам, что нужно побыстрее решать вопрос с транспортировкой камня через портал. Скоро станет совсем темно. — Но ты же его чувствуешь, а значит, есть шанс. Попробуй, авось активируешь. Иначе хана, не вытащим мы его отсюда.

Отец, наконец-то, оторвался от созерцания будущего Источника, и посмотрел на меня с надеждой, как на мессию, готового предъявить чудо.

— Прикажи отряду сворачивать лагерь, — сказал я, похлопывая холодный бок Камня, приобретшего под открытым небом цвет антрацита. Интересная метаморфоза. — А я пока поговорю с упрямцем.

Главное, отвлечься от суеты на поляне. Слегка разогреть ядро, дать энергии растечься по рукам и груди, потом прижаться к холодному Камню. Пока ничего. Никакой ответной реакции. Просто булыжник, по какому-то недоразумению принятый за метеорит. Но ведь он и есть. Слишком узнаваема структура, не ошибёшься.

Ладони зажгло и закололо от тысяч мелких и невидимых иголок. Камень молчал, но его бешеная энергия, скрытая под твёрдой коркой породы, всё равно чувствовалась. Да, это был зверь, который пытался вырваться из цепкого плена, только ему не хватало чуть-чуть удачи. Я улыбнулся. Никто не заметил, как засверкали серебристые искорки на поверхности. Артефакт как будто осторожно прощупывал мои намерения и колебался в решении, раскрыться передо мной или остаться таким же безжизненным, как и прежде. Хитрец ещё тот. С другой стороны, пролежав столько веков, трудно реагировать на внешнее воздействие.

— Не получается? — голос отца за спиной был тихим и осторожным. — Может, кровь попробовать?

— Он контактирует, но не хочет раскрывать потенциал, — я задумался на мгновение, а потом извлёк из ножен клинок и провёл им по ладони, стараясь, чтобы порез был неглубоким. «Егерь» мог и руку отхватить, настолько острой была заточка.

Князь не остался в стороне. Полоснув по своей руке, приложил её к Небесному Камню. Мы ведь одной крови, артефакту хуже не будет.

Вверх рванули заалевшие звёздочки. Они бешено закрутились над нашими головами, насыщая воздух едва слышным гудением. Толчок невидимой руки в мою грудь был такой силы, что я едва удержался на ногах. А отца самым беспощадным образом отбросило на несколько шагов назад. Не ожидал он такого выброса энергии. У меня волосы на голове мгновенно просохли и поднялись дыбом.

Артефакт окутался сиренево-красным пологом холодного огня, антрацитовая поверхность жадно втянула в себя пролитую кровь — и всё закончилось. Над поляной повисло молчание. Я даже спиной чувствовал взгляды бойцов, прекративших разбирать лагерь.

— Чего рты раскрыли? — рявкнул отец, поднявшись на ноги. — Даю полчаса на сборы! Алмаз, выдели двух бойцов для сопровождения княжича до побережья. Евгений Сидорович, ты как, готов открыть портал?

— Конечно, — Ломакин даже похлопал по своему рюкзаку, стоявшему у ног. — Пусть только княжич отдохнёт немного, и тогда приступим.

— Командир, дозволь мне остаться с Андреем Георгиевичем, — попросил Вискарь.

— Я тоже останусь, — отозвался Шторм и подмигнул мне.

— Понимаете, что можете не вернуться? — прямо спросил их Алмаз.

— Не маленькие, соображаем, — буркнул Шторм в ответ. — Ты только позаботься о моих, если что…

— Отставить пессимизм, — тихо рыкнул командир. — Парни, отдайте Вискарю и Шторму дополнительные боеприпасы… на всякий случай.

Наконец, суета перед уходом приобретает видимость порядка. Все, кроме моих телохранителей, Куана и Паналыка, подтянулись к мерцающему влажными боками артефакту. Снова из низких туч посыпался мелкий дождь.

— Готовы? — Ломакин окидывает взглядом бойцов, тут же напрягшихся и подтянувшихся. — Отошли от Камня на три шага, построились по двое. Как только дам сигнал, без спешки и паники заходите в портал, на другой стороне сразу же организуете круговую оборону. Мало ли куда может нас закинуть, лучше подстраховаться.

— Евгений Сидорович, мы, как бы, профессионалы, знаем, что делать, — шмыгнул Рой.

— Ничего, лишний раз инструктаж не помешает, — Ломакин даже глазом не моргнул. — Княже, первым не советую идти.

Отец ничего не сказал и пристроился за Сухим и Резким. Рядом с ним встал Диас, готовый закрыть собой хозяина, если придётся. Чародей, чрезвычайно похожий на командующего армией, встал во главе группы и начал рисовать в воздухе невидимые знаки, позволяющие раскроить ткань мироздания и создать прокол, в который польётся энергия артефакта. Вокруг Камня стала раскручиваться воронка, слегка заваленная набок; она постепенно окутывала дымчато-чёрным полотном и сам метеорит, и группу эвакуации, пока полностью не выпрямилась по горизонту.

В этот миг в дело вступил я, находясь по другую сторону Небесного Камня. Меня бесила неразрешимая проблема Антимага, мешавшая помочь Страннику. Пришлось импровизировать, находясь на одной линии с ним. Энергетический выплеск артефакта снова оказался мощным, как и прежде. Полагаю, этой энергии было накоплено за тысячи лет столько, что теперь не переборщить. Я просто захлёбывался в ней и лихорадочно пытался перенаправить потоки на Евгения Сидоровича. Его сосредоточенные движения приобрели плавность и уверенность. Воздух нагрелся и стал потрескивать от переизбытка освобожденной Силы. Меня тоже корёжило неслабо. Казалось, я попал в эпицентр бушующего энергетического циклона.

Перед глазами возник сияющий круг портала. Через зыбкие потоки Силы мне хорошо было видно, как исчезают в нём изломанные фигуры людей. Один за другим… А потом этот круг сгустился до черноты, раздался хлопок такой силы, что меня отбросило назад, протащило по мокрой траве метров тридцать, не меньше. С деревьев густо посыпалась хвоя. Вискарь и Шторм, привыкшие реагировать на опасность без раздумий, нырнули рыбками на землю и прикрыли голову. Куан отгородился невидимым щитом, принявшим на себя воздушную волну. Единственный, кто пострадал — Паналык. Меньше бы рот разевал, глядишь, не улетел бы в кусты.

И наступила тишина. Казалось, сама природа испугалась произошедшего. Сразу прекратился дождь, но вокруг всё посерело. Темнота наступала стремительно, без всяких сумерек.

— Ночуем здесь, — решительно сказал Вискарь, взяв на себя роль командира нашей поредевшей группы. — Нет смысла сейчас идти через лес. Поломаем ноги.

— А если стража нагрянет? — озабоченно спросил Шторм, собирая из валежника пирамидку, чтобы зажечь костёр. — Нам дали два дня. Как бы не пришлось воевать.

— А для чего тебя здесь оставили? — разумно спросил Вискарь и посмотрел на поцарапанное лицо Паналыка. — Эй, бой, иди умойся холодной водичкой. И не лапай раны грязными руками. А то занесёшь инфекцию.

Я лихорадочно размышлял, трясясь от очередного отката. По-хорошему, надо рвать когти отсюда как можно быстрее. Мы нарушили табу, извлекли из земли вещь, принадлежащую местным племенам. Пусть они о ней и не знали, это не меняло дела. Да ещё оставили после себя яму. Наивно полагать, что нам удастся засыпать её обратно и накрыть раскоп дёрном. Глупо и бессмысленно. Да и не хватает людей. Паналык — свидетель, и если старейшины и шаманы схватят его за глотку, выдаст с потрохами, чем мы тут занимались. Так что придётся, скрепя сердце, оставаться на ночевку, а с рассветом бежать отсюда, не оборачиваясь. А ведь где-то Арабелла рыщет, о ней забывать тоже нельзя.

3

— Эти русские явно знают, чего хотят, — Шершень в одном комбинезоне спустился с холма, выбранного в качестве наблюдательного пункта, к наскоро развёрнутому лагерю. Для Арабеллы сделали отдельный навес, и сейчас она уютно закутавшись в спальный мешок, сидела с подогнутыми ногами на лапнике и слушала, как по крыше шуршит надоедливый дождь. Выползать наружу совершенно не хотелось, но от костра аппетитно несло подогретым беконом и кофе. Дик старался угодить своей женщине.

— И чего именно?

— Я слышал краем уха, что за целого мамонта, выкопанного из вечной мерзлоты, мировые музеи готовы заплатить вагон золота, — по-простецки ответил Шершень. — Русские, кажется, его и откапывают.

— Чушь! — фыркнула девушка. — Князь Мамонов богат настолько, что сам может предложить этот вагон кому-нибудь другому. Зачем ему замороженная сто веков назад туша животного?

— Тем не менее его люди работают не покладая рук. Уже скоро два часа дня, а они даже на перерыв не уходят, — пилот аккуратно стёр конденсат со стоящего под деревом бронекостюма. — Может, посмотрите, мисс Стингрей? Вдруг мысли интересные появятся.

— Да я уже догадываюсь, что они ищут, — усмехнулась Арабелла, и накинув на себя куртку с капюшоном, всё-таки вылезла под моросящий дождь и направилась к костру. Страшно захотелось кофе.

Трейси засуетился и налил ей в термокружку горячий напиток, одуряюще вкусно пахнущий на весь лагерь, и сунул в руку импровизированный сэндвич с беконом и сыром.

— Спасибо, Дик, — поблагодарила его девушка и присела на принесённое телохранителями из леса старое упавшее дерево, на котором уже и коры не было. — Сахар положил?

— Три ложки, — кивнул мужчина. — Кружка большая, должно быть нормально.

— Так что же они ищут? — Шершень примостился возле костра с целью хоть немного просушить комбинезон. Жар пламени нагрел воздух, и от серой ткани повалил пар.

— Магический артефакт, — осторожно попробовав кофе, ответила Арабелла. — Когда они его достанут, упакуют и потащат с собой, мы дадим им выйти со священных земель, устроим засаду по дороге и заберём то, ради чего я здесь уже полмесяца торчу.

— Полмесяца — ещё не так много, — отозвался Монах, присоединившийся к компании. Он дремал в соседнем шалаше после трёх часов наблюдения за русскими. — Я в молодости с дедом в Монтане на два месяца в горы уходил.

— Ты — мужчина, тебе легче, — возразила Арабелла. — А девочкам выдержать такое путешествие сродни геройству. Так что не надо меня подкалывать, Фрэнк.

— Вы моё имя знаете, мисс Стингрей? — удивился Монах.

— Я всех знаю по именам, иначе грош цена мне как руководителю, — хмыкнула девушка. — Вы же моя семья. Цените это.

— Мы ценим, — кивнул Шершень. — Поэтому сделаем так, как вы планируете. Значит, хватаем только мальчишку, а остальных… — он провёл пальцем по горлу.

— И артефакт, — напомнила Арабелла, сузив глаза. — Но не забывайте, что охраняют его не только наёмники, но и сам князь Мамонов, который один может справиться с вашей четвёркой.

— Согласен, — Шершень погладил влажную черепушку. — Будем думать, как противостоять магу.

— Он не маг, — Арабелла прожевала кусок сэндвича. — Он из потомственной семьи одарённых, владеющих Стихиями. Это немного разные вещи. Маг развивает свой Дар с самого детства и учится по канонам магических искусств, а аристократы вкладывают все ресурсы Рода в культивацию определённой Стихии, чтобы вырастить узконаправленного специалиста. Поколение за поколением становится сильнее, и если с магом вы сможете справиться… вчетвером, то против высокорангового одарённого у вас не будет шансов… если отнестись с пренебрежением к нему.

Шершень, как и его команда, не были отмечены «дланью магии», как иногда высокопарно выражались представители аристократических семей, но магический интегратор, как когда-то кольт, уравнял шансы. Боевой доспех, который с лёгкостью нёс на себе пулемёты, мог пробить любой доспех. А восемь стволов и вовсе становились ужасающей мощью. Главное, правильно рассчитать момент атаки и уничтожить сильного врага.

— Мисс Стингрей, вы не боитесь, что за русского князя будет мстить его Род? — задал важный вопрос Монах.

— В таком случае за нас вступятся Меллоны, — твёрдо ответила Арабелла, хотя в душе очень опасалась подлости со стороны старика Энтони. Но желание добраться до нахального сынка князя Мамонова и вытрясти из него секрет появления экзоскелета, так похожего на «Арморекс» перевешивал все разумные доводы против союза с могущественным Родом.

— Ну что ж, тогда ловим русского принца, а остальных — в жертву местным духам, — хохотнул Шершень.

В это время зашипела рация командира пилотов, и Арабелла услышала голос дежурящего на холме Гаваны:

— Шершень, зови нашего босса! Это надо увидеть! Русские что-то замышляют!

Оставив Монаха с Аланом и Стивом охранять бронекостюмы, остальные рванули к наблюдательному пункту. И успели вовремя. Арабелла отобрала бинокль у застывшего Гаваны и навела его на копошащихся у вырытой ямы людей. Картинка происходящего рывком приблизилась, и девушка открыла рот от удивления. Русские с помощью толстых верёвок вытаскивали наверх камень! Дело шло тяжело, но в какой-то момент канаты натянулись и мощный слаженный рывок выдернул валун из ямы.

— С ума сойти! — выдохнул Дик. — Они сумасшедшие! На кой чёрт им нужен этот булыжник, притащенный ледником?

— Ха-ха! — рассмеялась Арабелла, не обращая внимания на удивлённые взгляды своих подчинённых. — Каков хитрец этот мистер Грегори! Я аплодирую!

— Да что они нашли, мисс Стингрей? — Дик злится, оттого и назвал Арабеллу столь официально. — Метеорит, что ли?

— Метеорит! Конечно же! Я не ожидала, что он такой большой будет. Интересно, как Мамоновы его потащат?

— Коптер вызовут, — логично предположил Шершень.

— Нет, это вряд ли, — задумалась девушка. — Вес камешка, кажется, очень велик.

— А зачем им метеорит? — наивно спросил Гавана. — Продадут музею, как и другие артефакты?

— Потом расскажу, если нам удастся перехватить груз, — мисс Стингрей почувствовала разливающийся по венам и артериям адреналин. Такой удачи она не ожидала. Одним ударом завладеть мальчишкой и будущим Источником — наверное, бог оценил её тяжелый труд и стремление подняться наверх, не прибегая к магии, взяткам, кумовству. А может, и папочка помогает с небес. Спасибо ему.

— Тонны две весит, — оценил вес метеорита Шершень.

— Ага, две тонны, — фыркнул Ангел. — Они его играючи выдернули из ямы, видел? Около тонны, не больше. Ставлю, что вообще меньше. Некоторые метеориты пористые внутри, поэтому лёгкие.

— Хочешь сказать, они его положат на носилки и потащат с собой? — хохотнул Сэм.

— Хватит трепаться! — сердито бросила Арабелла, не отрываясь от бинокля. В лагере русских развивались интересные события. Плохо, что плотная пелена моросящего дождя скрадывала картинку, но странные манёвры просматривались легко. Несколько человек остались на опушке леса, а остальные выстроились в колонную по два перед метеоритом. Княжич, которого девушка уже знала в лицо по видеороликам из Венеции, почему-то встал с другой стороны. А потом… потом какой-то сухощавый, седоволосый мужчина несколькими пассами открыл портал прямо над камнем, и стал опускать гудящую воронку на артефакт, словно натягивал чехол на громоздкий предмет. Арабелла зачарованно смотрела, как она поглотила и камень, развернулась на плоскости, вытянувшись в угадываемый эллипс по горизонтали, и втянула в себя шагнувших один за другим в непроницаемую серость людей. Мальчишка, находившийся невдалеке, несомненно, играл какую-то роль, выставив перед собой руки. Что он делал, Арабелла так и не поняла. Но когда воронка схлопнулась, горячая воздушная волна шарахнула по холму, заставив всех пригнуть головы.

На какое-то мгновение неторопливо ползущие по небу тучи разнесло по сторонам невидимой гигантской рукой, дав солнцу осветить долину с подковообразным озером, а потом сразу наступили сумерки.

— Грёбаная магия, — стряхивая с головы разнообразный мусор в виде травинок и хвои, пробормотал Энди, первым осмелившийся пошевелиться и сесть задницей на мокрую землю. — Чем это так шарахнуло?

— Избыток энергии порождает такие хлопки, — пояснила Арабелла, больше всех знавшая о подобных явлениях. — Портал закрылся слишком быстро, а остатки подпитывающей энергии развеялись в пространстве.

— Так это был портал? — ошеломлённо спросил Шершень. — Впервые вижу!

— Да все здесь впервые такое наблюдали, — снисходительно улыбнулась девушка и снова поднесла к глазам бинокль. — А вот почему мальчишка, алеут и трое взрослых остались здесь?

— Чёртовы русские, они постоянно заставляют напрягать мозги, — вроде бы шутливо, но с нотками раздражения откликнулся Энди.

— Так и хорошо, за Венецию рассчитаешься, — поддел его Дик.

— О, это да! — сразу расцвёл исполнитель силовых акций. — На лоскутки распущу!

— Костёр разжигают, — заметил Шершень. — Значит, остаются на ночёвку. Может, сегодня и наведаемся в гости?

Арабелла молчала, не торопясь давать ответ. Она с того момента, когда вступила на запретные земли коюконов, чувствовала себя не в своей тарелке. Аборигены шутить не любят, и сигналы для пришельцев давали самые недвусмысленные. Заниматься на чужой территории не самыми благочестивыми делами равносильно оскорблению хозяев. А вдруг за ними следят? Если русские появились здесь и свободно копались в земле, то явно получили разрешение от старейшин или шаманов. Недаром рядом с ними крутится паренёк из местных. Проводник, наверное.

Эх, жаль, артефакт уплыл прямо из-под носа!

Уже возле костра Арабелла, оглядев всех своих помощников, сказала:

— Безобразничать здесь не будем. Принц Андрей мог уйти через портал со своим отцом, но остался. Не знаю причину, но подозреваю, что она весьма серьёзная, иначе бы старший Мамонов не заставил его возвращаться пешком до реки, где у русских спрятаны лодки. Поэтому перехватим группу по пути.

— Не факт, — возразил Дик, имевший на это право. Других его любовница даже слушать не станет. — Отец мальчишки может вернуться обратно в любой момент и забрать оставшихся. Шершень дело предлагает. Пока есть возможность, нужно действовать.

Арабелла покраснела, сдерживая грубые ругательства. Дик Трейси пошёл против её воли, словно нарочно. Да и по настрою парней видно: они желают поохотиться сегодняшней ночью и заарканить ценный приз. Девушка и сама не прочь была присоединиться к будоражащему кровь действию, но беспокоили аборигены. Они не были пушистыми и покладистыми. Подвернись момент, уничтожат всех чужаков. Ведь у них много интересных и ценных вещей. Почему бы не попробовать завладеть ими? Коюконы в своем праве: белые хозяйничают на запретных землях, что вызовет раздражение и злость местных жителей.

Арабелла не считала себя стратегом в мужских забавах, она лучше всего ориентировалась в создании разнообразных техномагических игрушек, в их продвижении на забитом всевозможной продукцией подобного рода рынке. Но воевать, захватывать врагов врасплох, убивать или пленить — не её стезя. Потому и злилась, что не могла аргументированно доказать, почему нельзя вести себя подобным образом на священной территории.

— Хорошо, — с трудом проговорила она, глядя в пламя костра. — Сегодня ночью нападёте на лагерь. Шершень, разработай план, чтобы комар носа не подточил.

— Сделаю, мисс Стингрей, — весело оскалился пилот.