Вик Разрушитель 7

Глава 4

Тяжело просевший под тяжестью необычного груза самосвал подъехал к воротам усадьбы сразу после полудня, нахально посигналил, разгоняя шумом ворон и голубей, и заодно привлекая внимание соседей.

— Разворачивайся задом, — Яким запрыгнул на подножку со стороны водительской дверцы, подтянулся и заглянул в кузов, проверяя, на самом ли деле там лежит то, что заказывали. — Сразу, как заедешь, потихоньку за угол дома заворачивай и сразу к парку. Насчёт дорожек, клумб и деревьев не беспокойся, там пусто.

— Понял, — усатый мужик в синей спецовке кивнул, а потом не выдержал и спросил со скрытым любопытством: — А для чего такие глыбы? Для забутовки слишком великоваты.

— Не твоего ума дела, — сурово произнёс телохранитель, но как бы невзначай бросил фразу: — Хозяин хочет делать эту… как её — инсталляцию фонтана, во!

Спрыгнув с подножки, он пошёл открывать ворота, после чего махнул рукой, разрешая заезжать.

Дядька Матвей не подвёл. Шесть блоков разного веса и размера теперь лежали рядком на краю лужайки, ожидая своего переноса на то же самое расстояние, что и старый грузовичок, вернее, его половинка. Евгений Сидорович ходил вокруг них как объевшийся сметаны кот.

— Вы предупредили службу контроля? — на всякий случай напомнил я. Как бы сам Брюс ко мне не заявился, заинтересовавшись экспериментами в Сокольниках. Представляю, какой хаос творится в астральных сферах, и как прыгает магический фон.

— Не переживай, — отмахнулся господин Ломакин, настраиваясь на работу. — Твои парни на месте?

— Полчаса назад отзвонились, ждут гостинцы, — успокоил я чародея. Влад и Никанор умотали на внедорожнике в Тверь рано утром, по холодку.

— Ну что, можно начинать, — Евгений Сидорович размял пальцы, хрустя суставами, и подошёл к крайнему слева булыжнику высотой мне по пояс, а размером… к примеру, чародей мог обхватить его в одиночку. Он погладил шершавые и нагретые на солнце бока камня и сделал несколько шагов назад, крутя над головой пальцем, дескать, настраивайся на Источник.

В этот раз Алтарь отозвался гораздо быстрее, чем в прошлый раз. Весёлым щенком взвился силовой поток, окружив меня плотным коконом, из которого неудержимо полилась энергия, да такая, что кожу стало ощутимо пощипывать. Соединившись с распахнутым зевом портала, энергия Небесного Камня укрепила его контур и стала напитывать необходимым количеством энергии. Гранитный булыжник покрылся мелкими искорками, пространство вокруг него раскрылось как цветок лотоса и стало высасывать кислород, отчего Ломакин стал часто открывать рот. Да и я тоже ощутил нехватку воздуха.

Ожидаемый хлопок ударил по ушам — булыжник растворился в неизвестности. Чародей сразу же закрыл портал и плюхнулся на переносной стульчик, который я нашёл в гараже и притащил на «полигон». Теперь нужно ждать звонка. Я приказал Владу не сразу оповещать нас о результате переноса, а выждать пару минут. Вдруг опытный образец расколется во время перехода и начнёт частями вылетать из портала, ребят покалечит. Да и в себя надо прийти, а то в глазах рябит от сверкающей иллюминации. Хорошо, моя диспозиция заранее определена — не меньше двадцати метров от портала. Иначе всё дело загублю. Но не это меня беспокоит, а совершенно другое: как я пойду через Врата? Антимагия, находящаяся внутри магического кокона, начисто уничтожит её. И тогда отец, Ломакин, все наши сопровождающие просто не попадут домой, нас расшвыряет по разным концам мироздания. Кажется, назревают проблемы.

Трель звонка вывела меня из оцепенения.

— Камень на месте! — бодро доложил Никанор.

— Состояние?

— Большая трещина от макушки до кончика, но испытуемый не развалился, — шутит личник.

— Ладно, сидите на месте, ожидайте второй гостинец, — я прервал разговор и передал его содержание Ломакину.

— Ты уменьшал поток энергии? — чешет двухдневную щетину родовой чародей.

— Так камешек-то небольшой, как же иначе, — кивнул я. — В прошлый раз я вытянул из Источника слишком много, возможно, порталу пришлось компенсировать избыток энергии, сбрасывая её через контур. Ну и машине досталось. В какой-то Яви сейчас валяется часть грузовика, а местные аборигены сделали из артефакта фетиш.

— Гляжу, ты неплохо поломал свои мозги насчёт вчерашней неудачи, — рассмеялся Ломакин. — Версия довольно стройная, что подтверждается сегодняшней удачей. Ладно, давай перекинем вот этого красавца. Метеориты, падающие на землю, не всегда крупные, поэтому я рассчитываю увидеть именно такой, килограммов на триста-четыреста. Уменьшай подпитку вдвое, посмотрим.

Ласковый щенок снова припал к моим ногам, и увеличившись в размерах, закрутился по часовой стрелке, создавая непроницаемый огненно-водный кокон, вибрирующий от чистой энергии. Сумел-таки я перестроить свой Источник под себя! С каждым разом он становится мощнее! Но сейчас мне не требуется столько, поэтому мягкими движениями рук угомоняю беззаботного шалуна, и поток начинает спадать.

Снова ощущаю хлопок по ушам и сбрасываю напряжение. Языки пламени и воды уползли обратно в чашу Алтаря. Алгоритм действий повторяется. Никанор отзвонился и обрадовал хорошей новостью. Гостинец прилетел в полной сохранности, но настолько горячий, что можно было на нём яичницу жарить.

— Не кощунствуй, — мои губы растянулись в улыбке.

— Ещё будете кидать?

— Обязательно. У нас осталось шесть попыток. Вы там особенно голову не подставляйте. Неизвестно, куда прилетит. Кстати, какой разброс?

— Примерно пять-десять метров от точки выхода. А мы в лесочке спрятались, оттуда наблюдаем.

— Там и оставайтесь. Всё, будьте на связи.

Эксперимент с перекидыванием камней оказался весьма поучительным с точки зрения разнообразных расчётов. Чтобы аляскинский небесный пришелец не пострадал при переносе, нужно учесть множество побочных факторов, влияющих на работу портала. Поэтому я старательно исполнял приказы господина Ломакина, то увеличивая, то уменьшая мощь энергии. И в конце концов, последние два гранитных блока приличных размеров выскочили за двести километров от Москвы целыми и невредимыми. Я понял принцип, и теперь наша авантюра могла увенчаться успехом не на двадцать, а на все восемьдесят процентов. Но оставалась одна проблема, и я её озвучил чародею.

— Я тоже об этом думал, — взмокший и уставший Ломакин потрепал меня по плечу, когда мы пристроились в тени беседки и пили квас, который нам принесла сердобольная Оксана. — И к сожалению, у меня нет ответа. Если бы антимаги рождались в каждом поколении, накопилось бы достаточно материала для любых исследований. Увы, мы очень сильно рискуем. Разве что привязаться друг к другу…

— Верёвку перережет, вспомните грузовик.

— Да понятно, это я фантазирую, — усмехнулся чародей, и отдуваясь, промокнул лоб платком, уже настолько мокрым, хоть отжимай. — Есть только один вариант, но твой отец на него не пойдёт.

И я понял, о чём хотел сказать Ломакин, потому что тоже о таком исходе подумал. Но в силу семейных взаимоотношений нисколько не сомневался в правильном решении князя Мамонова. Он глазом не моргнёт, сделает так, как я ему скажу.

Вздыхаю и смотрю на часы. Время принять душ и одеться к встрече с Ниной ещё есть. Хоть отвлекусь от мрачных мыслей, накативших после неразрешимой задачки. Как я буду в одиночку выбираться с Аляски на родину? На каяке или плоту? Ха-ха, шучу. А если серьёзно, надо очень сильно думать.

— Завтра вылетаем, — предупреждаю я Евгения Сидоровича. — Вы подготовились?

— Да. С нетерпением жду, когда вновь увижу бескрайние просторы якутской земли, — выспренно произнёс чародей, и на мгновение в его глазах мелькнуло… сожаление? Не хочет в экспедицию?

— За вами заехать?

— Не стоит. Я на своей машине приеду, оставлю её на охраняемой стоянке. Иначе вам крюк придётся делать, незачем.

Он поставил пустую кружку на стол и поднялся, давая понять, что наши эксперименты закончились. Всё, что будет происходить потом — сплошная импровизация. Нельзя понять, чего ждать от Небесного Камня. Вдруг не сработает наша заготовка? И почему мы думаем, что магический артефакт настолько большой? А если он легко уместится в рюкзаке? Тогда и голову ломать не нужно. Сядем в самолёт и спокойно покинем Аляску. Увы, первоначальные теоретические выкладки редко применяются в практике.

Попрощавшись с Ломакиным, я бросился в ванную комнату, принял бодрящий душ и начал готовиться ко встрече с Ниной. Надо бы по пути цветов купить. Всё-таки барышню на свидание зову, а без букета заявляться — моветон, фи, и вообще Захарьина не поймёт. А я страсть как хочу узнать, почему она такая возбуждённая, какую тайну хочет поведать.

Эд хотел навязать мне Игоря и Якима, но я решительно отказался от охраны. После бурных событий в Венеции у меня появилось подозрение, что служба воеводы Иртеньева присматривает за мной исподволь, и в случае опасности его люди придут на помощь. Поэтому в «Фаэтоне» еду один. Нацепив солнечные очки, в светлой рубашке в полоску, нахально выезжаю за ворота. Понимаю, что нарушаю все мыслимые и немыслимые протоколы, начиная с того, что не имею права садиться за руль без прав (экзамены только осенью, и ускорить получение заветной пластиковой карточки, увы, не в моих силах). Но очень хочется ощутить свободу выбора, единения со своей машиной, и как вообще я буду смотреться за рулём. Говорю же, пижон несчастный. Остановит патруль на дороге — конфискуют машину до получения прав. Поэтому еду осторожно, не гоню без нужды, правила дорожного движения не нарушаю.

До особняка Захарьиных добрался за полчаса неторопливой езды, аккуратно прижался к тротуару, не перекрывая ворота, и позвонил по телефону Нине, чтобы она выходила. По-хорошему, нужно было зайти в дом и отдать дань уважения хозяевам, заодно уверить их, что дочь находится в надёжных руках. Но это уже был бы намёк, очень жирный намёк. А я помню, о чём говорил Василий Романович — отец близняшек, и чувство неловкости и раздражения, что участвую в спектакле, никуда не делось.

Скрестив руки на груди, я привалился спиной к машине и молча смотрел на идущую по дорожке Нину. Белые укороченные брючки и такого же цвета рубашка с расстёгнутыми верхними пуговичками, под которой виднелся бежевый топ, и к тому же завязанная небрежным узлом на животе, очень шли загоревшей до бронзовых оттенков брюнетке. Дополняла образ маленькая сумочка на плече. Лицо прикрывали большущие круглые очки с фиолетовыми стёклами. Охранник, скучавший в тени сторожки, поспешил открыть Нине калитку, и она поблагодарила его кивком.

Я просунул руку в салон «Фаэтона» и выудил оттуда букет, который вручил подошедшей девушке. Она улыбнулась и тут же понюхала распустившиеся бутоны. Наверное, барышни по свежести цветов проверяют, насколько ценит их кавалер. Шучу-шучу.

— Выглядишь великолепно, — нисколько не соврал я. — Где загорала? В Крыму?

— Ой, скажешь тоже, — рассмеялась Нина, прижимая к груди цветы. — Говорю же, у тётки под Москвой на крыше сарая.

— Жёстко, — я взял Захарьину под руку и помог ей устроиться на пассажирском кресле. — Видимо, тётушка заставляла тебя доить коров, а ты пряталась от неё, заодно решив загореть как на пляже. Знаешь, девчонки будут тебе завидовать.

— У меня кожа такая, — почему-то смутилась Нина, держа букет на коленях, и с любопытством разглядывая внутреннее убранство «Фаэтона», приподняв очки на лоб. — Солнце хорошо прилипает, только надо немного кремом помазаться… А у тебя шикарная машина. Давно мечтала на такой прокатиться.

— Мечты сбываются, — я сел за руль. — Какая у нас программа выходного дня? Кто заказывает музыку?

— Кавалер, — тут же схитрила Нина, поблёскивая подведёнными фиолетовыми тенями глазами. Сегодня моя одноклассница чертовски привлекательна. — Или вы, господин Мамонов, не подготовились?

— Ну, почему же? — я усмехнулся и завёл мотор. «Фаэтон» мягко заурчал, радуясь, наверное, красивой пассажирке, и очень мягко сдвинулся с места, шурша колёсами по раскалённому асфальту. Да, денёк жаркий. — Ты высоты не боишься?

— Мне сразу страшно стало, что ты придумал, — Нина, наконец, справилась с ремнём безопасности, и с удовольствием откинулась на плюшевую спинку кресла.

— Не бойся, со мной не пропадёшь, — подбодрил спутницу и сосредоточился на дороге. Маршрут я составил заранее с учётом дорожных постов, которых вокруг Москвы было натыкано великое множество. Так-то полиция в редких случаях останавливала машины с княжескими гербами, главное не лететь по дороге как сумасшедший. Мой «Фаэтон» уже известен всем патрульным службам, и вначале, когда он только начал мелькать на улицах, доходило до смешного. Никанор даже ругаться стал, когда нас остановили в десятый или пятнадцатый раз с просьбой сфотографироваться на фоне редкого зверя, попавшего в столицу. Так что я был спокоен.

— А куда мы едем? -полюбопытствовала Нина.

— На Лосиный остров, — ухмыляюсь я, представляя себе лицо девушки, когда она увидит, куда приглашена.

— Да? — она опустила стекло и щурится в потоках встречного воздуха. — Интересно-интересно. Неужели рыбалка? Как романтично! Или прогулка на лодке? Хм.

«Гадай, гадай, красотуля, — я делаю сосредоточенно лицо и вливаюсь в поток машин, идущих в северо-восточном направлении. На скоростной трассе могу пошалить, и вскоре появляется плакат с надписью 'Парк развлечений острова Лосиный. Добро пожаловать!»

Свернув на асфальтированное полотно, проложенное в самом сердце густого леса, я пристроился в хвост нескольким машинам, едущим туда же, куда и мы. Парочка из них свернула направо, к прудам.

— Ой, там воздушные шары запускают, — замечает Нина и высовывает голову наружу, не замечая, что ветерок треплет её густые волосы цвета воронова крыла. — Как красиво.

Через пару минут, обратив внимание, что я никуда не сворачиваю, стремительно бледнеет, и никакой загар не помогает спрятать её страх.

— Нет, — проговорила она. — Нет-нет, только не это.

— Да-да, — киваю в ответ. — Я заказал полёт на шаре с опытным пилотом. Устроим маленький фуршет на высоте тысячи метров. Шампанское, икра, лёгкие закуски.

— Шампанское? — в ужасе пискнула Захарьина и нелогично продолжила: — Я высоты боюсь!

— Но ты же загорала на крыше сарая, — вопрошаю я, глядя в расширившиеся от ужаса глаза девушки.

— Андрей, это совсем другое!

— Да ничего страшного! С нами же пилот будет, — продолжаю убеждать Нину и чувствую, что ей интересно, просто хочет поиграть в наивную испуганную девочку.

— Я замёрзну! — в голосе появляются капризные нотки.

— Там выдают пледы.

— У тебя на всё есть ответ!

— Я подготовился.

Наконец, «Фаэтон» выехал на огромную поляну, окружённую лесом, и я подогнал его к импровизированной стоянке, на которой уже стояло несколько автомобилей. В воздухе парили четыре разноцветных шара, а еще три лежали на земле как гигантские змеи, сбросившие свою кожу.

Нас встречала молодая женщина в красно-синем комбинезоне. Пышные светлые волосы аккуратно заколоты, чтобы ветер не растрепал причёску.

— Добрый день, господа! — белоснежно улыбаясь, поздоровалась она с нами. — Я администратор аэроклуба «Лазурное небо», Анастасия. Мы рады видеть вас и готовы предоставить все услуги по приятному времяпровождению на высоте до полутора тысяч метров.

— Здравствуйте, сударыня, — киваю в ответ. — У нас заказ на два часа полёта. Мамонов.

— Да-да! — не прекращая улыбаться, женщина ловко поводила пальчиком по стеклу планшета. — Княжич Андрей Мамонов со спутницей. Воздушный шар номер семь. Пилот — Егоров. Я прошу вас подождать несколько минут, пока шар подготовят к полёту. Как видите, мы заранее их не надуваем во избежание неприятностей. Проходите в палатку, там можете попить воду, соки, коктейли, всё за счет нашего клуба.

И в самом деле, в глубине леска виднелась армейская палатка, из которой вышли трое крепких парней в комбинезонах, похожих на тот, что был у администратора, и направились к взлетной площадке, возле которых суетились техники. С помощью генераторов и насосов они надували сразу два шара.

— Сколько времени нам ожидать? — спросил я Анастасию.

— Минут двадцать. У вас же ещё столик на двоих? — она скользнула взглядом по зардевшейся Нине и улыбнулась. — Да, через двадцать минут всё будет готово.

Пока мы «убивали» время в ожидании полёта в прохладной палатке, я заказал пару безалкогольных коктейлей. Нина потягивала из трубочки охлаждённый клубничный мохито и с любопытством поглядывала по сторонам, изучая таких же сумасшедших как княжич Мамонов людей. Их было с десяток, разных возрастов, мужчин и женщин. Интересно, что больше всего небо привлекло пожилых людей. Они тихо переговаривались между собой, не испытывая никакого страха или дискомфорта.

— Надо было тебе грамм тридцать коньяка для храбрости, — я накрыл своей рукой прохладные пальцы девушки, подбадривая её.

— Ещё чего! — фыркнула Захарьина. — Я уже не боюсь.

А сама внутренне сжалась, когда Анастасия вошла в палатку и объявила, что номер седьмой готов к полёту. Правильно я побеспокоился заранее сделать заказ. Судя по подъезжающим машинам, воздухоплавание пользуется успехом, очередь большая выстраивается.

Мы направились к зелёно-оранжево-голубому шару, ещё лежащему на земле, но с помощью вентилятора его заполняли воздухом, одновременно нагревая горелкой. В один неуловимый момент обмякшая оболочка вдруг расширилась, стала упругой, и шар взмыл вверх. Корзина тут же перевернулась, стропы натянулись, ветер стал весело в них посвистывать. Двое техников в рабочих комбинезонах споро загрузили в корзину столик и пластиковый короб, в котором, я полагаю, находился наш скромный воздушный банкет.

— Здравствуйте, — к нам шагнул один из тех парней, ранее вышедших из палатки. На нём был двухцветный тёплый комбинезон, на шее висели наушники. Оценив фигурку Нины, он быстро перевёл взгляд на меня. — Я ваш пилот. Зовите просто — Василий. Опыт управления воздушными шарами более трёх лет. За плечами восемьсот полётов.

— Впечатляет, — киваю с уважением. — Нам нужно что-то знать? Правила, техника безопасности?

— Обычные, — улыбается Василий. — За борт не перевешиваться, пилота не отвлекать. Чтобы клиенты не замёрзли, компания предоставляет пледы. Они уже в корзине. И главный вопрос: ваша встреча приватная?

— А в чём смысл? — я не понял вопроса.

Пилот постучал пальцами по наушникам.

— Если вы желаете, чтобы вашу беседу никто не слышал, я их надену.

Правильная мысль. А вдруг я решу барышне признаться в любви, а она застесняется. Какая уж здесь романтика? Поэтому прошу пилота закрыть уши как только поднимемся на высоту.

— Да, ещё один момент, — предупредил он. — Иногда бывает, что шар относит далеко от полигона. Это бывает из-за воздушных потоков, двигающихся разнонаправленно. Поэтому не волнуйтесь. Здесь встроен маячок, по которому нас отыщут, пришлют машину, если сядем в другом месте.

— Вы не используете в полёте магические артефакты? — это было единственное, что меня волновало.

— Никоим образом, — твёрдо заявил Василий.

— Хорошо, тогда полетели.

Техники помогли повизгивающей от страха Нине забраться в корзину, а я залез сам, следом за мной поднялся пилот. Он показал нам на двухточечные ремни безопасности и на верёвки, протянутые по всему периметру.

— При посадке всегда существует вероятность опрокидывания корзины! — повысил голос Василий, выкручивая кран газовой горелки. — Когда будем опускаться, нужно обязательно присесть и держаться за эти верёвки!

Нина ойкнула и сжала мою руку. Трусиха. Я показал знаком, что запомнил наставления и подмигнул девушке.

— Ну что, полетели? — весело крикнул Василий и поддал огонька.

Шар дрогнул, плавно взмыл вверх и почему-то в сторону. Никаких шумов кроме периодического фырканья огня из сопла горелки, никакой вибрации. Словно на колесе обозрения медленно поднимаешься вверх. Высокие борта корзины не давали возможности смотреть вниз, зато по сторонам открывалась неописуемая красота: зелёные ковры лесов, прожилки петляющих среди полей и рощ рек, сверкающий на солнце огромный мегаполис, проплывающие над нами облака.

— Куда мы летим? — я даже не напрягал голос. Василий ещё не напялил наушники и что-то рассматривал впереди.

— Нас несёт в сторону Сергиева Посада, к Дубне, — пояснил пилот, развернув обычную топографическую карту, которую он достал из-под комбинезона. — Вам не холодно, девушка?

— Нет! — у Нины вдруг пропал страх и она восторженно крутила головой и даже пыталась выглянуть за борт, чтобы с высоты птичьего полёта оценить красоту, расстилающуюся под нами. — Андрей, это так здорово и романтично!

Василий улыбнулся и натянул амбушюры на уши, не дожидаясь моей просьбы. А я разложил столик, вытащил из пластиковой коробки бутылку шампанского (а вы думали, я пошутил?) в пакете с сухим льдом, два бокала, виноград, канапе из разных фруктов на шпажках. Нина, вытаращив глаза, смотрела на моё священнодействие и пыталась понять, что всё это значит.

Направив горлышко бутылки в сторону, я сорвал золотистую обёртку, раскрутил мягкую оплётку и аккуратно, по миллиметру, с негромким хлопком извлёк пробку. Можно было и выстрелить для пущего эффекта, но лучше не рисковать. Нина захлопала в ладоши и издала восторженный писк. Наполнив бокалы, я подал один девушке.

— Давай за твою победу выпьем! — в очках Захарьиной отражались подсвеченные заходящим солнцем красно-жёлтые облака. — Я так радовалась, как за родного брата!

— Спасибо, — улыбнувшись, я соприкоснулся краем бокала с её бокалом и приложился к прохладному игристому. Хорошо, ветер почти не ощущается, шар беззвучно и неторопливо парит в воздушных потоках. Иногда мы начинаем опускаться вниз, и Василий деловито подкручивает вентиль, и мы снова взмываем вверх. От полигона мы удалились не так далеко, и я подумал, что организаторы хорошо изучили розу ветров, а байки про унёсшиеся в неизвестные дали шары — для особо впечатлительных.

А мы пили шампанское, ели виноград и уничтожали фруктовые канапе, фотографировались на фоне закатного солнца. Нина освоилась и весело смеялась, рассказывая про свой отдых у тётки. Я слушал девушку и размышлял, почему она ничего не говорит о некоем радостном событии в семье, и пришёл к выводу, что оно слишком серьёзно, чтобы поведать о нём при посторонних. И правильно. При желании можно и в наушниках услышать важное. Надеюсь, не собираются выдать замуж Нину за одного героического спасителя.

Через два оплаченных часа мы, наконец, пошли на посадку. Оказывается, специальных площадок на Лосином острове было три: один, центральный полигон, мы уже проскочили, поэтому Василий предупредил, что будем садиться возле озера Торфянка. Туда уже едет машина, чтобы вернуть нас на автостоянку. Пилот стал выпускать воздух из купола при помощи клапана. Через несколько томительных минут корзина соприкоснулась с землёй; шар, ставший похожим на вытянутую разноцветную кишку, устало опал. Я выпрыгнул из корзины и помог Нине спуститься вниз. В какой-то момент она прижалась ко мне, обхватив за шею, и обдала горячим дыханием щеку, а потом последовал лёгкий поцелуй в щеку. Ну, я не против. Уж поцелуй-то заслужил за сегодняшнее романтическое свидание.

Возвращались в город той же дорогой. Я покосился на Нину, устало откинувшуюся на спинку кресла, и спросил напрямую:

— Ты хотела мне рассказать про что-то важное.

— Да-да! — оживилась девушка. — Представляешь, у нас теперь есть собственный Источник! Когда домой вернулась, даже не поверила про Алтарь!

Я едва руль не выпустил из рук.

— Откуда?

— Император пожаловал. Папа, конечно, не раскрывает, из-за чего такая щедрость, но полагаю, была какая-то сделка, — Нина мечтательно прикрыла глаза. — Через два-три поколения наш Род станет одарённым! Представляешь, Андрюша?

— Повезло, — хмыкнул я, соображая, откуда дует ветер. Не просто так Захарьины получили щедрый подарок. Это вира за похищение близнецов. Чтобы держали язык за зубами и не вздумали докапываться до истины. Отец Нины и Даньки не такой уж глупец, чтобы не уловить несостыковки. Но Мстиславские поднаторели в подобных интригах. Боярские Роды очень редко получают право на Источник, по Москве и ближайшим городам России таких семей можно насчитать три-четыре десятка, а по всей империи едва ли наберётся с сотню. Даже младенец знает, что контроль над Источниками держат княжеские Роды и не допускают ни малейшего шанса мелкопоместным дворянам заиметь свой Небесный Камень. Охота за ним в последние годы приобрела невероятный размах. В лесах, на болотах, в горах рыщут экспедиции, нанятые на последние деньги, отчего многие семьи разоряются, не выдержав бремени расходов. Но одно дело найти, и другое — легализовать его, запустить процесс сопряжения с искрой одарённого. Это дело непростое, и самое печальное, что мимо Магической Коллегии ни одна активация не проскочит. Операторы бдят за фоновыми скачками ежесуточно. Поймают на горячем, Источник конфискуют, приплюсовав к этому огромный штраф, который для мелких дворян сродни катастрофе. Можно по миру идти с протянутой рукой. Активация Камня не считается преступлением, но это не значит, что каждому можно иметь Источник. Право нужно заслужить.

Захарьины заслужили. С их помощью император и Брюс вскрыли мой Дар, окончательно убедились, что я антимаг. Подарок достойный, ничего другого не скажешь. И вправе ли я укорять Нину и Даньку, за счёт чего их дети и внуки будут владеть какой-нибудь Стихией?

— Понятно, почему вас отослали из Москвы, — я повернул на шоссе, ведущее к Марьиной Роще, где жили Захарьины. — Отец не хотел раньше времени говорить о возведении Алтаря. Это же дело хлопотное. Нужно постамент подходящий отыскать, отшлифовать его, провести определённые мероприятия по активации Источника.

— Мама говорит, что десять человек из Магической Коллегии работали днём и ночью, — Нина пребывала в радостном возбуждении. — Потом сам господин Брюс приехал, контролировал процесс настройки.

— Вас ещё не подводили к Алтарю?

— Сначала будут проверять всех родственников по папиной линии, чтобы выявить преобладающий процент какой-либо Стихии. Потом маминых родственников проверят. Захарьиных много, чуть ли не до сотни человек. Боюсь, до следующего года процедура будет тянутся.

— Ну не знаю, — я пожал плечами и крепче сжал руль. Вдоль дорог зажглись фонари, цепочки габаритных огней рассыпались вдоль Сущёвского Вала, мы попали в пробку. — Обычно дар Стихии передается по мужской линии, если она достаточно крепкая и многочисленная. Я бы сделал выборку и проверил твоих отца, деда и прадеда, а если тот уже умер, то старших дядьёв. Так же и по материнской линии, но только в том случае, если в ней очень много мужчин. Сразу станет ясно, какую Стихию вам активировать.

— Ты такой умный, — вздохнула Нина.

— В библиотеку хожу, — ухмыляюсь в ответ, не говоря, правда, в какую именно. — Читаю много.

— А можно, я папе подскажу?

— Подскажи, я не претендую на оригинальность. Раньше так и делали выборку, чего тут париться. Какую хочешь Стихию?

— Не знаю, как-то неожиданно всё получилось, — Нина растерянно улыбнулась. — Наверное, Огонь.

— Пустое дело, — поглядев на неё, ответил я, чем немало удивил девушку. — Бери Воду, Лёд. У тебя потенциал именно на эту ипостась.

— Откуда тебе знать?

Ну и как отвечать? Сказать, что чувствую отклик моей Водной Стихии на её слабенькую и спящую искру? Антимагия стала чуткой к проявлениям чужого Дара благодаря мощной подпитке от Источника, и я теперь не хуже Брюсовых чиновников умею определять потенциал одарённых. Это сложно объяснить, все мои размышления базируются на интуитивно-метафизическом уровне.

— Я так вижу, — осталось ответить мне.

— С трудом верится.

— А ты попроси отца потихоньку сводить тебя к Алтарю, — посоветовал я. — Можете и Даньку взять. Постойте возле него пять минут, не больше, и ты сама почувствуешь своё направление Стихии.

— Точно? — с недоверием спросила Нина.

— Однозначно утверждать нельзя, а за попытку тебя никто бить не будет.

— Андрюша, а ты мороженого не хочешь? — неожиданно спросила девушка, когда мы проезжали мимо светящегося павильона со сверкающей надписью «Холодок» на ажурной крыше. — Вот кафе неплохое. Здесь продают вкуснейшие пломбиры с разными фруктовыми добавками.

Я лишь улыбнулся тайным желаниям спутницы (она хочет побыть со мной подольше), и доехав до поворота, свернул к парку, возле которого стоял павильон. Гулять так гулять. Заодно ещё что-нибудь узнаю про Алтарь Захарьиных. Конечно, мне никто не даст постоять возле него, а так бы я сразу сказал, какую Стихию надо пестовать. Ну и ладно, не буду у Брюса отнимать его хлеб.

Судя по забитой стоянке, «Холодок» пользуется повышенным вниманием в этом районе. Мой «Фаэтон» весьма широк, поэтому я не стал рисковать и втискиваться между машинами, а встал у самого выезда, заехав правыми колесами на тротуар, тем самым оставив дорогу свободной. Надеюсь, никто не заругается. Охранника не видно, ну и ладно.

Дорожка от стоянки вела мимо зелёного сквера с миниатюрным фонтанчиком и многочисленными скамейками, забитыми молодёжью. Доносился смех, громкие разговоры, бренчала гитара. Нина вцепилась в мой локоть и с довольным видом прошествовала мимо заинтересованно взглянувших на нас парней. Я подозреваю, они хозяина машины оценивали, а не эффектную брюнеточку. Но ей лучше об этом не знать.

Мы зашли в довольно просторный павильон, забитый детьми с мамочками и бабушками. Играла музыка, где-то нудно пищал малолетний садист, требующий «ледяной сосульки», и ничего другого. Заняв место у панорамного окна, выходящего на сквер, и оставив Нину защищать столик от посягательств новых посетителей, я пошёл к стойке купить мороженого. Здесь не бегали официанты, поэтому пришлось постоять немного, но зато я вернулся с двумя креманками, наполненными пломбирными шариками.

— Почему ты к нам в гости не заходишь? — спросила Нина, уничтожив первый шарик. — Папа часто спрашивает, как у тебя дела, передаёт приветы. Я отвечаю, что ты сильно занят… Может, заглянешь?

— Я завтра улетаю в Якутию, — огорчил я девушку. — Родителей надо проведать, родственников навестить, братьев и сестёр. Сама понимаешь, за два дня не управиться.

Кидаю взгляд на улицу. Отсюда хорошо просматривается освещённая стоянка, а вот мой «Фаэтон» наполовину скрыт кустами сирени, видна только передняя часть машины. И нахмуриваюсь. На капоте моей лакированной красотки сидит парень с бутылкой пива и размахивает руками перед парочкой таких же идиотов. Подсказали бы ему, что подобное обращение с княжеской собственностью грозит не увещеванием и грозным «ата-та», а хрустом сломанных костей. Я мгновенно накаляюсь. Нина замечает моё испорченное настроение и взгляд, направленный на улицу.

— Андрей, не лезь туда, лучше позови охранников, — попросила она, тоже заметно напрягшись.

Ох уж эти девушки! Всегда стараются сгладить моменты, в которых необходимо действовать, а не увещевать. Приятно, что за меня беспокоятся, но на «Фаэтоне» герб рода Мамоновых, и топчущие его несмышлёныши должны осознать одну простую истину: оскорбление Рода, неважно, с гербом или без — это самое худшее, что может прийти в их голову.

Раньше бы я тоже возмутился подобному отношению к своей машине, но это было бы лишь моим личным делом, а сейчас я смотрю на безобразие, чинимое к сакральной вещи (имею в виду герб) через призму родовой гордости.

Взрослею, наверное, да?

— Подожди меня здесь, — я накрываю рукой ладошку Нины. — Не вмешивайся, не пытайся вызвать охрану.

— А ты справишься?

— Конечно, не сомневайся, — я слизнул с ложечки пломбир. — Кстати, можешь доесть моё мороженое, пока буду учить плохих детишек.

Кидаться в мордобой я не спешил. Спокойно вышел из павильона и направился по выложенной брусчаткой дорожке мимо сквера. Недоумение вызывал откровенный демарш парней, продолжавших распивать пиво на капоте моего эксклюзивного авто. Теперь я их разглядел очень хорошо. Нахалам было лет по двадцать, не меньше. Крепкие, ражие, готовые ринуться в драку, если кто сделает им замечание. Но люди, проходившие мимо, скорее всего, думали, что машина принадлежит этим ребятам, поэтому такая спокойная реакция. Нравоучения, увы, здесь не помогут.

Опаньки! А что там блеснуло на пальце одного из любителей пить пиво на капоте? Неужели перстень? Дворянские сынки, небось. Я на мгновение задержал шаг, оценивая ситуацию. Дворяне должны знать, под чьим гербом ходит «Фаэтон», а значит, меня сознательно провоцируют.

Я свернул в сквер и с ленцой прошёлся по дорожкам, внимательно разглядывая посетителей, которых стало гораздо меньше. Мамочки и бабушки с детьми постепенно расходились по домам, сумерки уже накинули серое одеяло на город, фонари осветили клумбы и тропинки. Не заметил я никого, кто бы подходил на роль кукловода. Скорее всего, эта троица действовала на свой страх и риск. И причём, сознательно. Сразу появились неприятные мысли. Вспомнил Ивана Алексеева, пытавшегося убить меня за уничтоженный Источник Ушатых. Неужели новых идиотов нашли? Ох, господин воевода, как же паршиво налажена ваша служба, призванная урезонивать горячие головы. Ну и кто на этот раз? Чей Род почувствовал себя бессмертным?

Увидев меня, парни притихли на мгновение, но потом снова стали развязно разговаривать, как какие-нибудь грузчики. И это тоже настораживало не в плане опасности, исходящей от них, а в перспективе. Ребятки словно какую-то игру затеяли. Ладно, посмотрим, как у них обстоит с инстинктом самосохранения.

Обошёл машину кругом, ничего не говоря и делая заинтересованное лицо. Остановился со стороны водительской дверцы, кивнул парням.

— Тачка люксовая, — поцокав языком, я выжидающе поглядел на замолкшую троицу. — Чья?

— Моя, — ухмыляясь, ответил тот, кто сидел на капоте. Он теперь и ноги свои поставил на хромированный бампер. Высокий, породистый, с полоской усов, которые уже познакомились с бритвой. Перстень-печатка без герба, серебряный, с двумя диагональными линиями. Ага, вассальный Род, служит какой-то дворянской семье, которая, в свою очередь, подчиняется более высокому господину. Мелкую шавку науськали, будут проверять реакцию.

— Князь, что ли? Что за герб? — присев, стал рассматривать дверцу. — Что-то не узнаю.

— Тебе-то зачем? — ухмыльнулся нахал с перстнем. — Шёл мимо, так и дальше иди.

— Дай покататься, — я выпрямился и сжал пальцы до хруста, после чего направил часть горячего потока энергии в руки. — Это же моя мечта — на «американце» проехать.

— Ты у кого просишь, быдло? — вскинул подбородок парень, а дружки расхохотались незамысловатой шутке. — У княжича? Не охренел?

Он соскользнул с капота, расправил плечи и небрежно отбросил пустую бутылку в кусты. Вот идиот. Неужели не понял, кто стоит перед ним? Не уловил иронию, откуда я могу знать, что эта машина из САСШ? Не увидел именной перстень на пальце? Не знает меня в лицо, хотя обязан предварительно изучить физиономию того, кого надо поломать? Клоуны, которых бросили на съедение…

— Да ладно, успокойся, — я выставил ладони перед собой, ощущая вибрацию вокруг себя. Надо бы поосторожнее, а то поубиваю дураков. — Чего ты сразу взъерошился? Княжич… А почему у тебя печатка с вассальным знаком? У кого твоя семья в услужении?

Парни перестали смеяться и уставились почему-то на дружка с усиками. Тот растерялся, не зная, как ответить на каверзный вопрос. Не найдя ничего лучшего, шагнул мне навстречу, намереваясь рукой вцепиться в воротник рубашки.

— Ну ладно, пошутили — и хватит, — я отпрянул назад, но правой ладонью перехватил запястье усатого, сжал его и резко дёрнул вбок, отчего «княжича» повело влево от машины. Не нужны мне эффекты в виде впечатывания морды в стекло или в капот. Рихтуй потом железо от вмятин. А так любо-дорого посмотреть: уселся на колено и шипит от боли.

Зато двое других словно очнулись от спячки. Один из них в цветастой рубашке навыпуск воскликнул:

— Да это же он, сразу-то не признал!

— Ну да, вы же княжича Мамонова ждали? — я еще сильнее вывернул запястье усатого. — А ты сиди, не рыпайся. Мне чужую руку сломать — как два пальца…

Ага, пытается создать какое-то плетение, жалкое в своём исполнении. Так, слегка пальцы зажгло и в ушах хрустальным звоном рассыпалось подтверждение, что передо мной одарённый, но слабее того же Алексеева. А зачем тогда…

Удар ножом я едва не пропустил, задумавшись о странных подсылах. Бил второй, цепкий, худощавый, в короткой хлопчатобумажной куртке, из рукава которой вылетела узкая заточка, похожая на трёхгранный штык. Она бы вошла в мой правый бок, если бы не концентрация энергии, сгустившей воздух вокруг меня. Я же стоял вполоборота к этим хмырям, вот и воспользовались ситуацией.

Мне хватило мгновения, чтобы выпустить запястье усатого и отбить летящую в меня руку, а левой ладонью освободить рвущуюся наружу Силу. Невидимая ударная волна врезала по парням и отбросила их на дорогу прямо под колёса зелёного «Сатурна», выезжающего с парковки. Водитель истошно просигналил и врезал по тормозам. Отчаянно заскрипели колодки, где-то испуганно затявкала мелкая шавка.

Удара хватило, чтобы те двое миновали встречу с бампером «Сатурна» и падая, сломали кусты сирени и акации. Я в два прыжка догнал их, с удовольствием вломил ногой по локтю любителю холодного оружия. И, кажется, слегка переборщил. Раздался хруст, парень заорал от боли. Его напарник в цветастой рубашке пополз от меня как от исчадия ада, вырвавшегося из векового заточения.

— Куда? Я тебя не отпускал! — схватив его за ногу, подтащил к себе, не обращая внимания на водителя «Сатурна», который правильно расценил ситуацию и дал по газам. — Кто дал задание меня порешить? Говори, падла, иначе ногу штопором выверну!

Во мне включился обитатель сиротского дома, не привыкший к утончённым разговорам. Грубость, напор и демонстрация силы в большинстве случаев помогали выживать на новгородских улицах. Поэтому угроза причинить вред организму возымела действие. Один пример уже валялся и вопил, баюкая сломанную руку.

— Нас заставили! — лежащий парень замер и выставил перед собой ладони, как будто они могли его спасти. — Заставили!

— Кто заставил? — прорычал я, выворачивая щиколотку. — Фамилии, клички, агентурные данные! Живо колись, а то за себя не отвечаю!

— Диковы! Это они приказали!

Я почувствовал едва уловимое энергетическое воздействие за своей спиной. Волосы на макушке и затылке зашевелились от зарождающейся магоформы. Обернувшись, увидел нахального усатого парня, окутывающегося доспехом «земли». Это было что-то вроде гранитной рубашки, с помощью которой разозлённый недоумок намеревался защититься во время своей атаки. Он прыгнул на меня, размахивая утяжелёнными магией кулаками — и нарвался на встречный удар «открытой ладони». Броня лопнула как ореховая скорлупа и рассыпалась коричневыми всполохами. На парковке заверещали автомобильные сигнализации, а значит, здесь скоро сюда примчится полиция. Люди же не слепые, заметили, что неподалёку от павильона происходит что-то неладное.

Отпускаю ногу парня в цветастой рубашке и прыгаю следом за своим обидчиком. Тот едва пришёл в себя после чувствительного ментального удара, но вторая атака оказалась решающей. Значительно скинув потенциал ядра на разрушение стихийного доспеха, я двумя прямыми и кроссом в челюсть опрокинул усатого на землю и вдавил ногу в его грудь, да так, что тот вздохнуть не мог.

— Ты Диков? — спросил я и ослабил нажим.

— Не-еет! — прохрипел парень. — Мы служим Диковым! Это был приказ Главы рода найти княжича Мамонова и наказать его!

— Убить? — проревел я.

— Нет, только шкуру попортить! — заныл поверженный.

Врёт, сука! Удар был поставленным, профессиональным. У меня не было шансов. Вот и начинают сбываться опасения отца. А чего ты хотел, княжич? Кто даст спокойно разгуливать по Москве гасителю Источников?

— Под кем ходит Диков? Быстро отвечай, пока грудину не проломил!

— Под Куракиными! Убери ногу, пожалуйста!

Ох, совсем запамятовал, что в стопы накачал энергии ядра для устойчивости! Как ещё не раздавил идиота? Но Куракины-то, они куда лезут?

— Сам чей будешь?

— Исаев я…

— Живи, паскуда, — я убрал ногу с груди, наклонился и сдёрнул с его пальца перстень-печатку. Пригодится, когда буду карать и Исаевых, и Диковых. Понятно, что этому прыщу сами Куракины приказ не отдавали… чёрт, неужели Алёшка опять воспылал местью? За Венецию отыгрывается?

А вот и полиция. Засверкали маячки на крышах двух сине-белых «Сатурнов», подъехавших к парковке. Покалеченные мною противники благоразумно рванули в противоположную от неё сторону. Я тоже совершил короткий марш-бросок по широкой дуге, прячась за кустарниками и деревьями. Оказался у павильона совсем с другой стороны, отряхнулся и спокойно вошёл внутрь, где посетителей оставалось уже не так много. С улыбкой сел за столик. Взволнованная Нина пододвинула стакан с апельсиновым соком, как будто чувствовала, что у меня в горле пересохло. Я залпом выпил его до дна и благодарно кивнул:

— Спасибо, не скучала?

— А ты как думаешь? Бросил девушку одну, а сам побежал разговаривать с какими-то недоумками, — Нина обиженно надула губы, но тут же взволнованно сверкнула глазами: — С тобой всё в порядке?

— Нормально, — я положил перед Захарьиной трофейный перстень. — Не знаешь, чей это может быть?

— Без герба не определить, — Нина брезгливо повертела его пальчиком. — Такие обычно дают вассальным беспоместным дворянам. Категория слуг, не более.

— Понятно, — моя догадка оказалась верной. Исаевы — всего лишь слуги, выполняющие приказы боярина, стоящего выше по положению и статусу. А Диковы, выходит, служат Куракиным напрямую. Ну, а с теми что-то надо делать. Но сначала выяснить, кто отдавал приказ на мою ликвидацию: сам ли княжич Алексей или Глава Рода. Если сам Глава испугался моих антимагических талантов, то дело дрянь. Причём, не только для нас и Куракиных, но и для Мстиславских. Допустить свару между княжескими родами из-за гипотетического страха потерять Источник они никоим образом не могли, иначе на них начнут косо поглядывать даже свои сторонники.

Ладно, потом обмозгую, как поступить с информацией. Завтра уже улетать, а я болтаюсь по городу, приключения на свой зад ищу. Куан дважды прислал сообщения с вопросом, когда меня ждать домой. А раз он взялся спрашивать, нервировать его не стоит. Обратится в кумихо и найдёт меня хоть за тридевять земель.

— И что будешь с ним делать? — поинтересовалась девушка, глядя, как я убираю перстень в карман.

— Пока не знаю, но обязательно разберусь, — я поднялся. — Поехали домой. А то уже поздно, родители беспокоятся.

— Я им отзвонилась, сказала, что у меня серьёзный кавалер, с которым мне не страшно, — Нина вскинула подбородок, в зрачках блеснула надежда. — Ведь это так?

— Конечно, — мягко ответил я и повёл её к выходу. В поведении Захарьиной проглядывалась навязчивость, но не та, на которую способна влюблённая барышня. Как будто она выполняла чьё-то задание, но сама она испытывала ко мне симпатию, если не больше. И как тут быть?

От павильона до усадьбы Захарьиных ехать было всего ничего, и через десять минут я остановил машину возле освещённых фонарями ворот. Двигатель мягко рокотал, ожидая приказа хозяина рвануть дальше, а Нина не торопилась выходить.

— Андрей, — она робко посмотрела на меня, — я понимаю, что у меня нет никаких шансов против Лиды, но ты мне с самого первого дня, когда появился в нашем классе, понравился. А потом это похищение, жуткий страх, безысходность — и твоё появление, как сказочного героя. Не считай меня наивной дурочкой, я этим давно переболела… Но тогда я совсем потеряла голову… Не могу молчать.

Я спокойно смотрел на пунцовое лицо девушки и не прерывал её откровения.

— Отец не будет против, если у нас что-то произойдёт, — она стыдливо уткнулась в ладони, но тут же вскинула голову, опять вздёрнула подбородок. — Он понимает, что шансов мало, поэтому всячески подталкивает меня действовать более решительно. Как видишь, я могла бы промолчать, но по отношению к тебе было бы очень некрасиво. Ты и так думаешь, что я навязываю свою дружбу, постоянно ищу возможность встретиться, провести с тобой время…Но ты мне нравишься и без всех этих хитростей. Вот, я сказала, даже легче стало.

Она выдохнула и замерла в ожидании ответа. Ну и что я мог сказать? Мои догадки подтверждались. Василий Романович всё отлично просчитал и решил отдать свою дочь за княжича Мамонова, которого ни одна из московских аристократических семей не спешила записать в кандидаты в женихи. Или готовит её к внебрачной связи, чтобы отследить, как отреагирует искра девушки на антимагию. Или всё-таки лелеет надежду стать родственником нашего Рода? В любом случае за спиной папаши торчат уши Брюса и императора.

Устойчивые слухи о том, что Мстиславские наложили лапу на меня, уже давно ползали по столице. А господин Захарьин рассуждал гораздо проще. Если «золотой тойон» Мамонов имеет несколько жён, почему бы и его сыну не пойти по проторенной дорожке? Ну, подумаешь, старшей женой станет Великая княжна Лидия, зато Нина будет чувствовать себя нисколько не хуже.

Но есть одно обстоятельство…

— Нина, а ты не боишься стать женой человека, о котором ходят не самые приятные слухи? Живя рядом со мной, ты можешь потерять Дар, который у тебя появится?

— Глупости это всё, — мотнула головой Нина. — Не может такого быть. А слухи про тебя распускают недоброжелатели, которым невыгоден союз вашей семьи с Мстиславскими. Опасность потерять Дар меня не волнует. Привыкла жить без него, и потом проживу.

О, как! Интересная версия насчёт московского дворянства. Не ожидал, что она придёт в голову красотки-одноклассницы, решившей пожертвовать своей искрой ради одного щенка-одиночки.

— К сожалению, опасность влияния на Дар существует. Колдуны и шаманы владеют такой техникой проклятия, что большинству одарённых только остаётся быть очень осторожными, — усмехнулся я и легонько сжал руку Нины, лежащую на колене. — Спасибо за откровенность. Понимаю, что для девушки признаться в своих чувствах очень тяжело, когда нет ответного отклика. Только не надо лепить из меня героя и рыцаря своей мечты. Я могу оказаться совсем другим человеком, совсем не тем, кого ты хочешь видеть рядом. Не разочаруйся во мне.

— То есть у меня есть надежда? — шмыгнула носом Нина.

— А она всегда должна быть у человека, — ответил я и кивнул на маячивших возле ворот охранников. — Тебе пора. И не забудь постоять возле Алтаря. У тебя лучше пойдёт «водная» Стихия.

— Спасибо, Андрей, за сегодняшний день, было здорово, — девушка неожиданно обхватила мой затылок рукой и притянула к себе. Поцелуй в губы вышел смазанным, но Нина нисколько не смутилась, оставив где-то позади все колебания и волнения после признания. Она улыбнулась, выскочила из машины и помахала на прощание рукой.

Я ехал домой, но мои мысли вертелись не вокруг поцелуя. В конце концов это не являлось для меня уже чем-то необычным. Интересно было другое. Если Нина, следуя моему совету, активирует Дар «водника», то вырисовываются перспективы, от которых захватывало дух. Зажигать и гасить Источники — это не столь сложная работа для Разрушителя. А что, если у меня из-за «искорёженной» искры появилась возможность определять у человека наклонности к той или иной Стихии? Ко мне же тогда представители дворянских семей со всех концов России бросятся, слава пойдет такая, что моё влияние станет сильнее императорского. Ой, не понравится это Мстиславским.

Домой я приехал в полной темноте. Первым делом узнал, вернулись ли Влад с Никанором. Оказывается, давно. Парни отчитались передо мной, показали фотографии камней, которые Ломакин перекинул по порталу. Что ж, результат оказался гораздо лучше, чем я предполагал. Два блока оказались целёхонькими.

— Ладно, отдыхайте, — отпустил я личников, а сам позвонил семейному адвокату. — Илья, мне нужна информация по дворянскому роду Диковых. Кто это такие, чем занимаются, чьими вассалами являются. Мне сказали, что они служат Куракиным, но лучше проверь. В общем, полное досье. И не забудь ещё узнать, кого Диковы держат в подчинении. Когда я вернусь из Якутии, информация должна лежать на моём столе. По сетям не вздумай мне ничего посылать. Только на бумаге.

Баженов пообещал приложить все силы, и на этом мы попрощались. Всё, теперь ужин и спать. Вымотался я сегодня, но зато узнал много интересного. И даже не вспомнил, что мог умереть от заточки, если бы на месте пижона оказался профессиональный убийца. Осознание этого пришло позже, когда я прислонил голову к подушке. Мелькнуло — и тут же исчезло, уступив место доброму Морфею.